Ольга Арсланова: Ну а мы продолжаем. Новый скандал с жильем для очередников, который потряс всю страну. Власти Москвы решили продать бюджетные квартиры, которые оказались слишком роскошными для очередников. Речь о квартирах в доме в центре Москвы, построенном за счет бюджета по программе "Жилище". И вот выяснилось на днях, что они поступили в свободную продажу в качестве элитного жилья для всех желающих. Эти квартиры бесплатно или на льготных условиях должны были достаться многодетным семьям, военным или расселяемым по общежитиям очередникам. Куда теперь этих людей поселят – выясняется. За этой историей мы тоже будем следить. Юрий Коваленко: Ну, явно не в элитное жилье, да. И очень выгодно, видимо, было бы продать. При этом на сегодняшний день у нас в стране, по данным Росстата, 2,5 миллиона семей очередников – это те самые, которые на получение жилья стоят. Среди них нуждающиеся и особо нуждающиеся многодетные семьи – их в очереди куда больше, чем социальных квартир, находящихся в госфондах. И учитывая, что минимальная норма жилья на одного человека в России сегодня 18 квадратных метров, если пересчитать, при современных темпах строительства и сроках расселения ожидание квартиры для одного человека в среднем составляет где-то 50 лет. Ну и давайте посмотрим, как решается этот вопрос в целом в регионах. Ольга Арсланова: У нас есть данные на конец 2016 года. В жилье нуждались и стояли в очереди почти 130 тысяч многодетных семей. Причем больше всего очередников в Чеченской Республике – 20 717 семей. Следом Тюменская область – 5 748 семей. Продолжают список города федерального значения Москва и Санкт-Петербург – более 5 тысяч семей стоят в очереди на получение жилья в этих двух городах. Еще раз напомним, это данные за 2016 год. Возможно, в последнее время что-то изменилось. Будем выяснять в ближайшее время. Юрий Коваленко: Ну, всего, кстати, по всей стране ежегодно улучшают жилищные условия чуть меньше 5% многодетных семей. Больше всего выдают в Санкт-Петербурге – там 906 семей получили жилье в 2016 году. Ровно 900 – в Республике Ингушетия. Ну а далее с серьезным отставанием идут Свердловская и Амурская области. В списке аутсайдеров по выдаче жилья – Саратовская, Ивановская, Магаданская, Еврейская автономная и Калининградская области, Кабардино-Балкарская Республика, Карелия, Адыгея и Дагестан. В этих регионах жилье получают не больше 10 многодетных семей в год. Ольга Арсланова: Мы приветствуем в нашей студии руководителя Центра экономических и политических реформ Николая Миронова. Николай, здравствуйте. Юрий Коваленко: Здравствуйте. Николай Миронов: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Давайте поговорим о цифрах. Мы понимаем, что, например, в Москве более 5 тысяч семей стоят в очереди и не получают свое жилье. А как ведется активно стройка в Москве и в Подмосковье, мы с вами прекрасно знаем. Строится действительно очень много домов. И получается, что вопрос только в воле. Есть квадратные метры, только они продаются, а не отдаются этим семьям. С чем это связано? Николай Миронов: Везде на всех растущих рынках, в любых крупных городах жилья строится гораздо больше, чем предоставляется многодетным. Это видно по тем цифрам, которые здесь были указаны. И Москва, и Санкт-Петербург, и Екатеринбург, и далее по списку. То есть где жилье чего-то стоит, оно в любом случае больше продается на коммерческом рынке, чем предоставляется гражданам. Ну, я думаю, что, в принципе, причины здесь очевидны. Дело в том, что просто есть выгода от продажи этих квартир. И легче их на рынке реализовать, чем расширять социальные программы в этом направлении. Другое дело, что и наше законодательство тоже не содержит норм, которые бы здесь стимулировали чиновников больше жилья предоставлять людям, которые в этом нуждаются, включая нуждающихся. Юрий Коваленко: Ну а как же квотирование? Николай Миронов: Ну, есть понятие очереди и есть право на получение жилья, есть разного рода социальные нормы. Но нет, допустим, ограничения по срокам – сколько ты находишься в очереди. И все. Это первое. То есть ты можешь находиться в очереди очень долго и никогда просто не прийти к результату. Ольга Арсланова: Но ведь это очень важный момент. Давайте поговорим, что написано в законе. Это обязанность государства – предоставить? Николай Миронов: Предоставить – да. Но срок не указан. Ольга Арсланова: Либо это некая благотворительность, и семья не имеет права ничего требовать? Она имеет право 50 лет ждать свою очередь… Николай Миронов: Ну, или больше, если она проживет сколько. Ольга Арсланова: …и, что называется, помалкивать. Это все, на что она имеет право, получается? Николай Миронов: Ну, это мы, скажем так, с моральной точки зрения говорим. А если с правовой… Ольга Арсланова: Да, с правовой. Николай Миронов: …то, конечно, у гражданина есть право получить от государства жилье по социальной норме, особенно если… ну, кстати, не особенно если это многодетная семья, потому что многодетные семьи у нас не включены в число тех категорий, которые должны получать в какие-то более быстрые сроки, чем все остальные. В Москве до 2014 года была отдельная очередь так называемая, то есть были преференции. Можно было получить сертификат на получение жилья и не дожидаться очереди. Но эта норма была отменена. И в настоящее время – все. Юрий Коваленко: А почему? Николай Миронов: То есть получается, что все стоят в общей очереди. Даже те, кто вставал на очередь и практически уже был близок к получению субсидий, в итоге оказались в общем числе. Ну, объяснения были разные этому явлению. Но я так думаю, что вообще в целом в государстве идет сокращение количества… то есть попытки максимально ограничить количество категорий граждан, которые должны получить те или иные социальные блага. И, соответственно, это делается для того, чтобы экономить средства бюджетов – как федерального, так и региональных – на эти нужды. Ольга Арсланова: Как всегда, мы напоминаем, что программа у нас интерактивная, и мы ждем звонков. В первую очередь интересны, конечно, истории очередников. Если вы дождались своей квартиры, позвоните и расскажите, как вам это удалось. Если ждете – тоже поделитесь, как давно и на какой стадии у вас все это сейчас. У нас на связи очередник из Рязанской области, подсказывают мне коллеги. Можем мы сейчас поговорить? Елена, Рязанская область. Здравствуйте. Здравствуйте, Елена. Зритель: Здравствуйте. Юрий Коваленко: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Да, слушаем вас. Юрий Коваленко: Вашу ситуацию слушаем. Зритель: Меня зовут Елена Анатольевна, я проживаю в Рязанской области. Я восемь лет стою на учете как нуждающаяся в жилье, как малоимущая. У меня на иждивении шестеро несовершеннолетних детей. И как бы прошу жилье хотя бы социального найма, но мне везде отписки, что нет в районе жилья. Живите, как хотите. Вот я шестой год живу на съемной квартире, плачу за квартиру. В разводе нахожусь, алименты не получаю. И просто к каким властям ни бьюсь, мне говорят: "Мы вам можем предложить только детский дом". И все. Такая у меня ситуация. Не знаю, во что стучаться. Ездила в Рязань к уполномоченному по правам ребенка Мухиной, ходила в свою районную администрацию – и ничего не обещают. Ольга Арсланова: Николай, мы Елене можем что-то посоветовать? Николай Миронов: А сколько стоите на очереди? Ольга Арсланова: Восемь лет, да? Я правильно понимаю? Николай Миронов: Восемь, да? Зритель: Да, да. Николай Миронов: Многодетная семья. Ольга Арсланова: Шесть детей. Николай Миронов: Давайте координаты возьмем и потом подключим эту семью к общему нашему движению, которое у нас есть. Ольга Арсланова: Спасибо, Елена. Оставьте, пожалуйста, ваш телефон. Попробуем хоть что-то сделать. Николай Миронов: Постараемся помочь. Надо еще юридически посмотреть саму ситуацию. У нас есть юристы, мы сейчас их подключим. Ольга Арсланова: Скажите, пожалуйста, вот этот ответ "нет жилья" – его можно как-то, не знаю, в суде оспорить, привести какие-то доказательства, что жилье есть, потребовать? Хорошо, у вас нет жилья – оплатите аренду квартиры. Хоть что-то. Юрий Коваленко: Сертификат, льготный кредит. Николай Миронов: Таких норм у нас нет. Ольга Арсланова: Получается, что человек ни на что не имеет права претендовать? Николай Миронов: У гражданина есть право, но, как говорят юристы, нет корреспондирующей этому праву обязанности сделать для этого гражданина то, чтобы это право полностью было удовлетворено. То есть гражданин стоит на очереди неограниченное количество лет. У нас исключены льготные категории. То есть, в принципе, все дальше зависит от усмотрения местных чиновников, которые в рамках вот этого длящегося права гражданина могут ему в любое время предоставлять либо не предоставлять жилье. Да, они могут ссылаться на то, что жилья нет, условно. Кроме того, еще государство идет в обратном направлении – оно усложняет условия, при которых граждане доказывают свою нуждаемость в улучшении жилищных условий. И за счет этого также стараются ограничить очередь. Не во всех регионах дело связано именно с коммерческой стоимостью жилья и с выгодой его продажи. Это касается крупных городов, как мы уже говорили. В остальных случаях рынок может быть просто нерентабельным, и жилищного строительства не так много. Реально квартиры новые могут просто не строиться. Ольга Арсланова: И мы правильно понимаем, что если это семья, в которой шесть детей, квартира должна быть большой? Им же не могут однушку дать. Николай Миронов: Государство должно просто реализовывать жилищные программы, начнем с этого. И у нас такая норма есть и в Конституции, и в законодательстве, что государство вообще в принципе обязано это делать. То есть это означает, что Правительство Российской Федерации, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации должны реализовывать жилищные программы. Но у нас наоборот – идет сворачивание жилищных программ. То есть вот государственных программ для строительства жилья у нас серьезных сейчас нет – таких, чтобы полностью всех обеспечить. Только по минимуму. Юрий Коваленко: Помогите объяснить странную логику. Вот мы смотрим по регионам: в одной республике 900 семей обеспечили, в другой – 400, 500. Ну, сколько угодно, любая сумма. Есть люди, которые стоят десятилетиями в очереди на получение жилья первыми. Вот каким-то образом по суду можно оспорить, что… "Как я могу быть 10 лет первым, если в год по 100, по 500, по 1 000 семей получают?" Николай Миронов: Там масса махинаций с этим местом в очереди, кстати говоря. Это вы затронули очень хорошую тему. Гражданин вдруг неожиданно получает информацию, что место его в очереди изменилось. Дальше начинается борьба с чиновниками, но, как, правило, она ничем не заканчивается. Судебных прецедентов, когда права граждан были бы нормальным образом защищены, очень немного на самом деле. Юрий Коваленко: А есть какой-то рецепт? Николай Миронов: То есть у нас получается, что как бы государство в целом не хочет заниматься этой задачей. Ну, наверное, это делается для того, чтобы сэкономить деньги, которые можно будет там направить в бюджете куда-то в другую сторону. Я сейчас уже не говорю про коррупцию. Ну, может быть, там и на какие-то более, так сказать "правильные нужды", но тем не менее. Советские жилищные и другие социальные права – они просто все оказались где-то на задворках. Николай Миронов: Но тут очень важную вещь вы сказали: за это невозможно… за отказ исполнять вот эти обязанности нет никакого наказания. Николай Миронов: Да, нельзя привлечь чиновников к ответственности. Ольга Арсланова: Нет никаких сроков. И нет никаких рычагов и механизмов, чтобы многодетные эти квартиры как-то потребовали. Собственно зачем соблюдать, если можно не соблюдать? Николай Миронов: Я могу привести пример. Допустим, у нас Санкт-Петербург, да? Зоя Халецкая – сама выросший ребенок из многодетной семьи, стала многодетной мамой. В очереди стояли с 1986 года 11 человек. В 2014 году суд постановил выдать квартиру семье. Четыре года Жилищный отдел Санкт-Петербурга не исполнял решение суда. За это время родились еще две дочери. После массового митинга в Питере власти решили исполнить решение суда 2013 года, но отказываются выдавать на двух рожденных детей после 2014 года, потому что решение суда на них не распространяется. Но тем не менее как бы должны получить. Сейчас вот эта катавасия продолжается. Ольга Арсланова: С 86-го года? А у нас 2018-й. Николай Миронов: С 86-го года. То есть 30 лет. Юрий Коваленко: Хотя бы суд постановил, дело сдвинулось с мертвой точки. Николай Миронов: Ну, вот вам хороший судебный прецедент. Но даже в случае судебного решения – видите дальше? – четыре года еще продолжалась галиматья, мягко говоря. Потом родилось еще двое детей. И судебное решение все равно в отношении них уже… ну, его нет. Соответственно, эти двое не получают. Судебное решение сейчас исполняется. Ольга Арсланова: Я правильно понимаю, что в течение этих 30 лет семья должна была оставаться малоимущей? Николай Миронов: Конечно. Ольга Арсланова: Потому что если вдруг в процессе долгого ожидания семья немного богатеет… ну, не то что богатеет, но где-то выходит ближе к среднему уровню, она может лишиться права получить квартиру Николай Миронов: Да, все это время нужно соответствовать критериям, которые установлены, причем которые меняются. Ольга Арсланова: И их семью постоянно проверяют? Николай Миронов: Да. Ольга Арсланова: Кемеровская область у нас на связи. Алексей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Алексей, мы вас слушаем, слушаем вашу историю внимательно. Зритель: Я вот хотел такой вопрос задать ведущим. У меня сын работает в полиции уже 20 лет… Ольга Арсланова: Алексей, продолжайте. Зритель: Мой сын работает в полиции 20 лет. Николай Миронов: Мы поняли. Зритель: Офицер полиции. Ольга Арсланова: Так? Зритель: Имеет троих детей. 20 лет. И бездомный. Вот как так бывает? Охраняет эту власть, а она его не может жильем обеспечить. Ольга Арсланова: А стоите ли вы в очереди? Какой доход у семьи вашего сына? Зритель: Стоит. Он один работает, трое детей. Он один работает. Ольга Арсланова: Сколько зарабатывает? Зритель: Сколько старший лейтенант полиции? Ну, может, тысяч 40 получает. Ольга Арсланова: Все, не малоимущие? Мы правильно понимаем? Николай Миронов: Там прожиточный минимум у вас получился выше. У нас же он очень маленький. Юрий Коваленко: А место изменилось, интересно, у человека, который на очереди стоял? Ольга Арсланова: А он не стоял. Он не имеет права претендовать. Давайте еще для наших зрителей расскажем. Может быть, они тоже пополнят эту огромную очередь и без того. Кто имеет право претендовать? Сколько должно быть детей? Какой должен быть доход на каждого члена семьи для того, чтобы в эту очередь попасть? Николай Миронов: Там прожиточный минимум. А что касается площади – 18 квадратных метров у нас социальная норма. То есть если у каждого члена семьи получается меньший доход, не соответствует, то можно вставать на очередь. Юрий Коваленко: Хотя бы один из этих критериев, да? Николай Миронов: Да. Юрий Коваленко: То есть, допустим, по деньгам они будут в плюсе, их могут посчитать достаточно состоятельными, а по метражу проигрывать… Ольга Арсланова: Ну, если они не могут себе позволить купить при этом метраж. Николай Миронов: Конечно, конечно. Ольга Арсланова: Давайте Константина послушаем. Здравствуйте, Константин. Зритель: Алло. Значит, у меня племянница, они живут на 9 квадратных метрах, прописано 5 человек. Теперь администрация Астрахани говорит так: "Мы вам даем по 32 тысячи за квадратный метр – и до свидания". Законно ли это или нет? Ольга Арсланова: То есть: "Жилье дать не можем, но дадим деньгами"? Астрахань была у нас на связи, Константин. Спасибо большое. Константин нас покинул уже. Николай Миронов: Надо посмотреть региональный закон, потому что по этому поводу, может быть, могут быть и региональные законы. Ольга Арсланова: Но в принципе такой вариант… Николай Миронов: Можно предоставлять земельный участок, например. Могут быть, да, денежные компенсации. Сколько стоит квадратный метр в Астрахани опять же? Надо посмотреть, насколько это соответствует. Юрий Коваленко: Ну, я думаю, что больше, чем 32 тысячи, которые им предлагают. Николай Миронов: Скорее всего. Ольга Арсланова: Скажите, а вообще семье выгодно соглашаться на такие условия? Ну, то есть, например, абстрактный регион, абстрактные власти говорят: "Нет жилья, мы вам дадим деньги". Николай Миронов: Или земельный участок, например. Ольга Арсланова: Земельный участок или деньги. То есть добиваться, ждать, может быть, 30 лет, а может быть, 50 – или, да, немного, но взять прямо сейчас? Николай Миронов: Ну, вообще, конечно, все зависит от того, какая разница между стоимостью приличной квартиры, которая бы соответствовала норме для данной семьи, и той денежной суммой, которую семья может получить. Если эта денежная сумма близка по стоимости – ну, наверное, логичнее так сделать, да, и что-то добавить. Но опять же, если у семьи есть доход, который позволил бы вот эту разницу покрыть, потому что зарплаты в регионах у нас очень маленькие. Это может показаться для москвича, что добавить 20–30, 200–300, не знаю, сколько там, полмиллиона – это, может быть, и решаемо. А для семьи в регионе это может быть большой проблемой. Что касается земли, то земля часто предоставляется без коммуникаций. Здесь тоже очень много своих нюансов. То есть надо смотреть, где тебе дают земельный участок. Если земельный участок в удобном месте и есть все коммуникации, есть возможность построиться – ну, собственно, почему бы этого не сделать? Юрий Коваленко: А если это в тайге? Николай Миронов: А если непонятно где… То есть индивидуальная ситуация. Здесь сложно что-то советовать. Юрий Коваленко: И все же вот этой "синицей в руках" часто пользуются люди? Либо все равно упорно продолжают стоять в очереди? Николай Миронов: "Синицы в руках" не так часто даются. Вот мы тут смотрели по регионам, например, статистику по земельным участкам, которые выдаются. Люди готовы получить земельные участки. Ну, скажем, в некоторых регионах мы смотрели просто конкретно. В Амурской области участками обеспечены 57% заявителей – многодетных семей. То есть многодетные семьи, заявители, которые обратились за земельным участком, согласны его получить. Обеспечено 57%. Остальным вместо земли предлагается денежная компенсация, но, как я понимаю, недостаточная, раз люди недовольны. Или предоставляется земля в долгосрочную аренду с правом впоследствии оформить участок. Ну, что такое долгосрочная аренда? И что такое впоследствии оформить участок? Это очень неопределенная ситуация. И люди не хотят на это идти. Вот тут есть некоторые цифры – сколько кому предоставляли последнее время. 615 семей в регионе стоят на очереди. Ну, то же самое, здесь по Кемеровской области есть информация. В Якутии более 13 тысяч многодетных семей стоят в очереди на получение земельных участков, но не переводятся земли нужным образом. Ну и так далее. То есть это обычные наши советские, так сказать, российские истории. Юрий Коваленко: А если все-таки вернуться от земли? Ну, земля – понятно. Не все могут потянуть строительство дома, не всем это может быть удобно. Действительно, участок может находиться где угодно. Если возвращаться к квартирам, то мы смотрим – лидеры по выдаче жилья… Мы говорили по поводу того, что если жилье что-то стоит, то рассчитывать не на что фактически. Мы смотрим, лидеры по выдаче жилья: Петербург, небогатая Ингушетия, в общем-то, Амурская область. Но зато с другой стороны, аутсайдеры по выдаче жилья – вполне себе обеспеченная европейская часть России, регионы. Вот каким образом здесь логика нарушается? Почему? Николай Миронов: Честно говоря, действительно такие цифры удивляют. Но они говорят просто о человеческом факторе, я так думаю. Ольга Арсланова: Ну, то есть Москва и Питер – просто выгодно продать. Чечня – понятно, дотационный район. Николай Миронов: Кстати, Питер у нас предоставляет жилье. На это тоже надо обратить внимание. Ольга Арсланова: Да. Но тем не менее – 5 тысяч. Николай Миронов: Но в Питере вообще тоже очень много людей стоит на очереди. И практически воспроизводятся все истории, которые мы сейчас в Москве находим. Они есть и в Питере, ровно то же самое. Юрий Коваленко: Может, дело не в федеральных законах, а в региональных? Где-то власти больше стоят на стороне людей, добиваются этого? Николай Миронов: Ну, здесь все вместе. Если бы был федеральный закон, который бы устанавливал сроки, то региональным властям было бы просто некуда деваться. Дальше я понимаю так, что федеральный центр предчувствует, что в этой ситуации регионы прибегут к федеральному центру и скажут: "А давайте-ка нам федеральную программу с деньгами, с субсидиями, с софинансированием. У нас денег нет. Вы нас и так завалили социальными обязательствами и Майскими указами". А сейчас еще будут новые Майские указы, вторые на очереди. Ну и все. То есть это же взаимосвязанный процесс. То есть лукавит государство на всех уровнях. Федеральный центр лукавит по отношению к регионам. Регионы лукавят по отношению к гражданам. В конечном счете крайним оказывается гражданин, то есть он, по сути, платит. Конечный плательщик – гражданин. Естественно, застройщик так или иначе свою там выгоду найдет. Ольга Арсланова: Почти 21 тысяча семей в Чеченской Республике. Просто очень много многодетных? Николай Миронов: Рожают, да. Много, наверное, рожают детей, я так думаю. Ольга Арсланова: Несколько сообщений от наших зрителей. Санкт-Петербург: "Мы не многодетные, но стоим в очереди в коммуналке 27 лет. Наш номер – 5 127. Судя по темпам движения, через 20 лет получим". Спрашивает Алтайский край: "Как можно стоять полвека в очереди? Ведь дети выросли и семья уже перестает быть многодетной". Обязанности государства сохраняются? Николай Миронов: Но люди-то продолжают там жить, если они никуда не отселились. Обязанность все равно сохраняется, конечно. Но, безусловно, ситуация ненормальная. Для Питера очень характерны коммуналки и многодетные семьи, десятилетиями стоящие на очереди. Много старого фонда в городе. Ольга Арсланова: Жительница Республики Тыва нам написала: "Стою в очереди 35 лет как многодетная. Сколько еще буду стоять – не знаю". Мне кажется, это прямо бьет ваш рекорд, о котором вы рассказывали. Попробуем сейчас в Тыву позвонить, попросим коллег – может быть, подробности узнаем. Николай Миронов: У нас было в начале 80-х и, кстати, в основном по Питеру оно шло, такие сроки были. 82-й год нам попадался, 81-й, 83-й, 84-й – вот эти годы есть. Раньше пока случаев вроде как не было. Ну, может, они есть. Ольга Арсланова: И давайте Петрозаводск послушаем, Екатерина в прямом эфире. Здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Ольга Арсланова: Рассказывайте. Зритель: У нас такая ситуация. В свое время еще нас мама ставила на очередь. И мы стоим на очереди уже 38 лет. Юрий Коваленко: Новый рекорд. Ольга Арсланова: Кто больше. Зритель: Мамы нет уже 18 лет. Очередь перерегистрировали на папу по свидетельству о смерти. И складывается такая ситуация, что у нас очередь постоянно скачет – то мы 300-е, то 150-е, уже 800-какие-то. На последний вопрос мой в администрацию города Петрозаводска: "Почему так меняется очередь? Почему у меня уже ребенку 10 лет…" Да, мне почти 30. У меня мама стала, когда только-только, можно сказать, родила, добавляли в эту очередь. "Почему так?" В администрации сказали: "Так а что вы хотите? Многие умирают, и мы перерегистрируем очередь по-новому". Это дикость! Вышла масса людей, которые стояли вновь на перерегистрацию, которая была в 2013 году. Притом об этой перерегистрации нас не уведомляют. Мы узнали только потому, что мы ходим каждые полгода и терроризируем нашу администрацию: "Какие же мы в очереди теперь?" Никто нормально не знает. Наш дом, который мы получили по соцнайму много-много лет назад, еще когда мой отец работал на радиозаводе, не знаю, в 80-х годах, признали аварийным. Мы живем в аварийном доме. Ольга Арсланова: Понятно. Зритель: Как дальше жить – не представляю. Ольга Арсланова: Спасибо. Слушайте, вот эта история с движением очереди… Николай Миронов: Тут еще и проблема аварийного жилья. Но это, как правило, близкие вещи. Ольга Арсланова: Нехорошо так говорить, но если кто-то умер, то, по логике, все должны приблизиться, в очереди стать чуть-чуть ближе к заветному жилью. Почему нельзя, не знаю, законодательно как-то закрепить прозрачность этой очереди, чтобы люди могли понимать, как это движется хотя бы? Николай Миронов: Вроде бы как у тебя есть номерок – ты знаешь, где ты находишься. Но, конечно, знать о том, почему очередь двигается и кто до, и кто после, было бы для людей правильно. Но здесь государство ссылаться на персональные данные. То есть ты не можешь знать ни о ком больше. Даже вот в Москве предоставляют жилье и не выдают на руки распоряжение о предоставлении жилья. Ольга Арсланова: Но мы понимаем, что это поле для коррупции. Николай Миронов: Ну, так это вообще поле для коррупции. Жилищная сфера – это поле для коррупции. Конечно, это поле для коррупции! Именно поэтому не появляется срок в том числе предоставления жилья. В том числе поэтому не появляются еще какие-то ограничивающие нормы. Потому что государство экономит вечно, и это является основанием для чиновников требовать, чтобы эти нормы в законе не появлялись. Фактически это используется для того, чтобы квартиры уходили налево. Так происходит очень много где, во многих регионах. Это проблема для страны сейчас очень серьезная. Ольга Арсланова: Спасибо. Юрий Коваленко: Спасибо. Ольга Арсланова: В гостях у нас был Николай Миронов, руководитель Центра экономических политических реформ.