Марина Калинина: Тема этого получаса: россияне начали массово скупать импортные лекарства, в аптеках ажиотаж, длинные очереди и основательные объемы закупок. Минздрав, в свою очередь, заверяет, что у России сформированы большие запасы лекарств, и благодаря этому ситуация с препаратами остается стабильной. Иностранные производители подтвердили продолжение сотрудничества с Россией. Это слова Михаила Мурашко. Но люди все равно боятся дефицита. Так что же происходит на рынке медицинских препаратов сейчас? Чего ждать в дальнейшем? И как не поддаться панике в этих непростых условиях? Поговорим об этом с экспертами и с вами. Ждем ваших звонков и комментариев. Дмитрий Лысков: Николас Коро, член совета Гильдии маркетологов, присоединяется к нам. Добрый день! Марина Калинина: Здравствуйте! Николас Коро: Доброго всем дня! Дмитрий Лысков: Объясните, что происходит? Есть ли поводы для такого ажиотажа? Вот у меня супруга вчера полтора часа простояла в аптеке, чтобы купить набор банальных медикаментов, которые в моей семье используются, что называется, повседневно. Это какое-то безумие, да, я подтверждаю. Огромные очереди стоят в аптеках. Николас Коро: Прежде всего, я не могу с вами в полной мере согласиться с тем, что это некая федеральная тенденция даже в рамках какого-либо либо одного города. Если объективно посмотреть, и я поставил такой эксперимент, чтобы быть не голословным, вдруг что-либо за последние 60 минут сменилось, я целый час потратил на то, чтобы обойти все ближайшие аптеки, но ажитации я не обнаружил практически нигде. Были очереди лишь в тех аптеках, где люди пытаются реализовать свои бонусные программы, чтобы не сгорели бонусы. Но так или иначе, действительно, мы видим, что некоторые аптеки, особенно после информации аптек о том, что появились формулировки о том, что «приходите, остатки еще есть», действительно спровоцировали бум. Дело в том, что одно дело – предложить акцию, другое дело – намекнуть на то, что этого скоро не будет. Мы понимаем, что это в большей степени реклама, а не маркетинг, который провоцирует ажитацию. С другой стороны, действительно, те препараты, которые потребители связывают с производством тех стран, которые подключились к санкционным мероприятиям в отношении России, могут якобы исчезнуть. Но давайте посмотрим, что в санкционных списки всех этих стран нет ни слова о гуманитарных продуктах, о гуманитарных препаратах. Это первое. Другое дело, что практически все аптеки, многие аптеки – это частный бизнес. А частный бизнес – это частные расчеты, это валютные расчеты. И здесь действительно могут быть проблемы в тех аптеках, которые делали еженедельные закупки и расплачивались по еженедельным, либо ежемесячные и расплачивались по ежемесячным. Да, действительно, но давайте все-таки реально смотреть на вещи. Никакого кризиса на фармрынке просто-напросто я не вижу. Нет никаких оснований... Дмитрий Лысков: Но подождите, вот у нас телезрители пишут, у нас идут эсэмэски: нет в наличии такого-то препарата, нет в наличии такого-то препарата. Вот моя семья сталкивалась с тем, что, да, пропадали некоторые препараты. Буквально в течение одного дня пропали, на следующий день появились, но уже по новым ценам. То есть вот какие-то вот такие колебания идут неприятные. Николас Коро: А вот здесь вы совершенно правы! Потому что, обратите внимание, что за последние четыре года продажа определенных медицинских препаратов действительна была, но, как правило, это было связано с пиковыми курсовками. То есть как только намечался какой-нибудь валютный всплеск в ту или иную сторону, моментально пропадали препараты в аптеках; появлялись через день, через два, максимум через три выявлялись, причем того же года выпуска (это легко проверить по кодировкам), но совершенно по другим ценам. Вот здесь я соглашусь. Дмитрий Лысков: То есть это спекуляция? Будем называть вещи своими именами. Николас Коро: Спекуляция – это четко обозначенный термин. В данном случае это, скорее всего, недобросовестное ценообразование, можно так с технической стороны посмотреть. Дмитрий Лысков: Скажем так, просто бизнес, ничего личного. Я понимаю, но как-то вот нехорошая, на мой взгляд, игра. Марина Калинина: А вот эту тенденцию нехорошую, как ее можно как-то минимизировать хотя бы? Потому что очень много сообщений, что люди боятся не дефицита, а увеличения цены в два, а то и три раза. Николас Коро: Да действительно, если посмотреть на котировки валютные, и если препараты покупались аптечными сетями либо ... за валюту, то, конечно же, ни одна аптека не желает продавать себе в убыток и пытается компенсировать, возможно, будущие скачки цен. Но вы знаете, существует интернет, существует аналог. И, опять же, ставя эксперимент с коллегами буквально вчера, при отсутствии определенного препарата электронный поисковик просто-напросто помог найти его. И поэтому здесь в данном случае, но очень просто потребительский синдром: если ты видишь где-то очередь – надо срочно в нее встать. Но у нас количество аптек на квартал, по крайне мере в Москве, не менее пяти на один квартал. Причем я беру самую минимальную планку количества. И если здесь очередь, нужно просто не полениться пройти хотя бы еще три дома, чтобы заглянуть в соседнюю аптеку, в которой, по крайней мере сегодня еще час назад, очередей не было. Дмитрий Лысков: Вот, собственно говоря, из Воронежской области телезрители пишут: «Нет никаких очередей. Все в обычном режиме». Так что, да действительно, не подтверждается федеральная, что называется, вот такая вот тенденция. А с другой стороны, из Самарской области люди пишут: «Как же нам не закупаться, когда цены растут на препараты и продукты?!» Есть смысл закупать лекарственные препараты, вот так вот, чуть ли не оптом? Потому что я видел, как сумками выносят сейчас из аптек на будущее. Николас Коро: Вы знаете, ответ очень прост. Первое, посмотрите срок годности препаратов, которые вы покупаете! Они не вечные! Это самое первое и это самое важное! Иное дело в том, что регулирование продаж зависит, конечно же, от администрации каждой аптеки либо от сетевого менеджмента. И если человек приходит в розничную аптеку и делает закупки в оптовом, в прямом оптовом смысле, так что он еле выносит это из аптеки. Но, вы знаете, конечно, нельзя советовать частному бизнесу, как ему себя вести. Все хотят продать сразу, получить прибыли побольше. Но согласитесь, что некое психологическое регулирование в критические первые два дня, особенно по массовых вбросов в социальных сетях о том, что «кошмар, начинается кризис», конечно, приводят к массовым закупкам и к панике. Но вы знаете, здесь нельзя запретить человеку бояться и покупать. Но каким-то образом регулировать уровень и объем продаж все-таки необходимо, хотя бы для того, чтобы сбить панические настроения на первые два дня. И, в конце концов, мы имеем прецеденты уже сейчас, когда аптеки просто-напросто, чтобы сбить ажитацию, вывешивают объявления о наличии на складе или даже о пересортице тех или иных препаратов, которые часто спрашивают, что моментально снижает панику. Все зависит от управления аптекой! Марина Калинина: Николас, а, может быть, это зависит еще и от нас? Что мы сами создаем вот этот ажиотаж, на фоне которого собственники аптек думают: «Ну, раз они за эту цену берут, то мы еще повысим, если такое». Так вот и стимул для них повышать без конца эти цены. Николас Коро: За последние, пожалуй, 50 лет наблюдений за потребительским поведением мы видим всегда один и тот же ответ продавца на всплеск паники в отношении какого-либо продукта. И всегда после всплеска панических настроений следует либо формирование искусственного дефицита продукта, либо повышение цен. Точнее, не либо, а: и повышение цен. Марина Калинина: И то, и то. Николас Коро: Это было всегда. Дмитрий Лысков: Что ж, спасибо вам огромное! Николас Коро, член совета Гильдии маркетологов, рассказал нам, что происходит в аптечной сфере.