Николай Хренков: Необходимо продумать финансирование установки системы газ-контроля в новых домах и после капремонта

Гости
Николай Хренков
независимый эксперт в области энергетики

Ольга Арсланова: И главная новость, естественно, этого дня, главная новость, наверное, и всей недели – в жилом доме в Ростовской области произошел взрыв, это произошло в городе Шахты. Уже известно о том, что есть одна жертва, погиб один человек. Несколько жильцов могут быть еще под завалами. По последним данным, пострадавших от взрыва в квартире было 13 человек.

Виталий Млечин: Последний раз на утечку газа жильцы пострадавшего дома жаловались совсем недавно – 10 декабря ушедшего года, то есть чуть больше месяца назад. Об этом сообщил представитель газовой службы в ходе заседания оперативного штаба на месте ЧП.

Ольга Арсланова: Ну, разумеется, уже сейчас журналисты опрашивают жильцов и этого дома, и соседних домов. И многие рассказывают журналистам о том, что в этом доме и в соседних домах в последние дни было очень холодно, приходилось спать в одежде, многие грелись газом, включали конфорки, две или три сразу. Ну, разумеется, что именно произошло в доме в Шахтах этим утром, еще выясняют следователи. Хотя, в общем-то, сейчас главная версия – это утечка газа, судя по последним новостям.

Виталий Млечин: Ну и немного статистики сейчас. Число взрывов бытового газа в жилых домах в нашей стране растет с каждым годом. Если подсчитать все подобные случаи по сообщениям средств массовой информации, то в 2017 году – 95 взрывов, а в ушедшем, 2018-м – уже 129.

Ольга Арсланова: И конечно, самый громкий из последних случаев – взрыв в Магнитогорске в ночь на 31 декабря. Тогда погибли 39 человек. По предварительной информации, причиной взрыва как раз стала утечка газа.

Обо всех этих случаях, о причинах взрывов, которые уже, к сожалению, стали привычными в нашей стране, мы будем говорить в ближайшее время до конца этого часа с нашим гостем. Мы приветствуем в студии Николая Хренкова, независимого эксперта в области энергетики, обозревателя газеты «Известия». Здравствуйте.

Виталий Млечин: Здравствуйте.

Николай Хренков: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Мы предлагаем прямо сейчас связаться с нашим корреспондентом, который в Ростовской области работает и знает все подробности. Что уже известно к этой минуте – у него выясним.

Николай Хренков: Хорошо.

Ольга Арсланова: И будем говорить уже на основании этой информации, будем общаться.

Виталий Млечин: Дмитрий Андреянов, наш корреспондент, сейчас с нами на связи. Дмитрий, мы вас приветствуем. Что сейчас происходит в Шахтах Ростовской области?

Ольга Арсланова: Дмитрий, вам слово.

Дмитрий Андреянов: Здравствуйте, коллеги. Спасатели сейчас поднялись на крышу девятиэтажки. Ну и начался, по-видимому, второй этап аварийно-спасательных работ. Прежде всего убирают те элементы, которые представляют опасность, нависая над улицей Хабарова. К этому часу известно главное – что под завалами не осталось ни одного человека. На момент взрыв, в 6 часов 15 минут утра, в четырех квартирах на двух верхних этажах находились 13 человек. И под обломками здания в результате взрыв из них оказались восемь. На сей час официально заявлено, что все они извлечены из-под завалов. Увы, один человек погиб, семеро находятся в больнице.

Ольга Арсланова: Дмитрий, была информация о том, что возбуждено уголовное дело о причинении смерти по неосторожности двум и более лицам. Хотя, в общем, сейчас речь идет об одной жертве. Что вам известно об этом? Какая сейчас версия основная у следствия?

Дмитрий Андреянов: Да, совершенно верно, уголовное дело возбуждено. Ну, это такой обязательный акт правоохранительных органов, они непременно должны открывать какие-то процессуальные действия. Соответственно, это выражается в уголовных делах, когда есть пострадавшие в больших количествах, а тем более погибшие. Основная версия так и остается – взрыв бытового газа. Это очень явно подтверждают все очевидцы. По крайней мере, не только неделю назад запах газа ощущался в подъездах дома 16 по улице Хабарова, но и сегодня утром одна из жилиц уже даже собиралась позвонить в газовую службу и пожаловаться на запах газа. Рано утром, когда она собиралась на работу, как раз почувствовала отчетливый запах. Но, по злому року, не успела – раздался взрыв. Известно, что пострадавшие – это была молодая благополучная семья.

Вообще нам удалось найти бывшего участкового этого микрорайона, и он сказал, что вообще был сам по себе благополучный, и каких-то асоциальных элементов, которые чаще всего становятся инициаторами чрезвычайных происшествий, связанных с газом, в этом доме не проживало. Ну и вообще район в целом благополучный. Так вот, это была молодая семья. Они давно жили в этом доме: мама, папа, маленький ребенок. И вот, к сожалению, мама погибла. Мужчина молодой и ребенок сейчас находятся в больнице.

Ольга Арсланова: Дмитрий, а что жильцы дома вам говорили о проверках? Были ли они? Проверяли ли газовое оборудование в последнее время в этом доме?

Дмитрий Андреянов: Трудно сказать, потому что кто-то из жильцов обращался в газовую службу, да, отмечали утечки, а кто-то не обращался. Но о каких-то тотальных проверках дома по жалобам никто из жильцов не говорит.

Ольга Арсланова: И еще вопрос, Дмитрий. В каком состоянии сейчас дом? Насколько сильно он разрушен? Как это вообще все выглядит? Просто по кадрам понятно, конечно, примерно, но хочется вашу оценку, ваш взгляд узнать.

Дмитрий Андреянов: Полностью разрушены два верхних этажа первого подъезда. Частично разрушена крыша соседней пятиэтажки, но квартиры в ней не повреждены. Как раз, возможно, если обратить внимание, видно, что все обломки, все перекрытия, стены и стекла – все высыпалось на проезжую часть улицы Хабарова. И буквально в 10 метрах от меня находится таксопарк, и там тоже подсчитывают убытки. Повреждено несколько машин, летели куски стекла, куски бетона, металла. Разбиты стекла, побиты машины во дворах.

При этом четыре квартиры, да, можно сказать, что повреждены полностью. Постоянно спасатели говорят об угрозе обрушения. Дом оцеплен, и достаточно далеко строения, туда никого не подпускают близко. Но комиссия, которая разрешит 140 жильцам, эвакуированным из девятиэтажки, вернуться домой, она будет работать позже, уже после того, как спасатели разберут вот эти опасные элементы на девятом и десятом… ой, на восьмом и девятом этажах здания.

Виталий Млечин: Дмитрий, вот мы знаем, что дом-то не старый, 93-го года постройки. Нет ли… Не знаю, может быть, какие-то очевидцы? Может быть, спасатели не говорят относительно состояния коммуникаций? Просто если дому меньше 30 лет, то вряд ли уж там все настолько было изношено, что что-то где-то прохудилось. Или все-таки такая вероятность тоже существует?

Дмитрий Андреянов: Ну, видимо, официальные структуры еще не рассматривали вот этот аспект, в каком же состоянии был дом. Но жильцы, по крайней мере, возможно, от какого-то шока пережитого, потому что утром, комментируя утренние события, люди говорили даже о том, что: «Мы подумали, что началась война». И такие были реплики. Ну, по крайней мере, со слов того же участкового, дом был благополучным, в коммунальном плане в том числе.

Ольга Арсланова: Спасибо Дмитрию Андреянову, нашему корреспонденту в Ростовской области. Мы продолжаем следить за новостями, которые приходят из города Шахты.

Виталий Млечин: Спасибо, Дмитрий.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Николай, скажите, пожалуйста, что происходит? Действительно, очень часто. Две недели – два взрыва. Много жертв в Магнитогорске. Вот страшный взрыв в Шахтах. И создается такое ощущение, что проверок нет. Создается ощущение, что никто не отвечает. Создается ощущение, что эти жертвы ничего не стоят. Люди возмущены. На нашем SMS-портале очень много сообщений о том, что не приходят, 25 лет не видели люди проверок. Жалуются на утечки – никто не приходит. В чем дело?

Николай Хренков: Ну, вот смотрите. Я как бы тоже владею информацией по этому дому в Шахтах. Я знаю, что в 2018 году, то есть в прошлом году, в апреле-мае там было плановое обслуживание, то есть именно осматривали внутриквартирное газовое оборудование. В 2017 году у них внутридомовое местная управляющая компания осматривала. То есть проверка-то у них была.

Там вопрос в другом. Зачастую люди не могут просто попасть в этот самый… Проверяющие, которые приходят. Вот они предупреждают, и они не могут попасть в квартиру. Ну, они приходят в будний день, люди на работе, как бы все понятно. Вот возникает такое. Есть, наверное, какой-то целый ряд населенный пунктов, раз вам люди пишут, где действительно халатное отношение, так сказать, тех, кто там отвечает за безопасность газового оборудования, где действительно проверки не проводятся. Но пока, как показывает практика, все-таки их стало больше гораздо, чем, например, имело место 10 лет назад. Сейчас приняты соответствующие какие-то и акты, и прочее.

Мне очень понравилось… И вы говорили, и корреспондент у вас, Дмитрий, говорил, вспоминали тему, что газом грелись. Вот обратите внимание. Вы задаете вопрос: что происходит? У нас такие взрывы все время…

Ольга Арсланова: Происходят зимой.

Николай Хренков: Да, конечно, у нас такие взрывы происходят зимой. То есть то, что у нас народ согревается газом… А он дешевый, и это дает возможность, как говорится. Потому что отопление, допустим, даже отключают или еще что-то с отоплением. Иногда просто вдруг проблемы действительно, что не могут достаточно получить теплоснабжения. Температура плюс 15, а в доме дети…

Ольга Арсланова: То есть, не снимая, разумеется, ответственность с людей, которые, возможно, опять же повторюсь (мы не знаем точно) греются газом…

Николай Хренков: Мы не знаем, да.

Ольга Арсланова: …все равно возникает вопрос: почему в XXI веке люди греются газом? Почему они вынуждены это делать? Почему их в такие условия ставят?

Николай Хренков: Нет, давайте мы тут с вами вопрос… Это у нас теплоснабжение, и это тоже отдельная большая у нас проблема и головная боль. И здесь в данном случае, конечно, не должно быть, вообще недопустимы такие ситуации в нашей северной стране, чтобы вообще… Вот у нас минимальный порог – плюс 18.

Ольга Арсланова: Ну, просто чтобы даже такая мысль кому-то в голову не приходила.

Николай Хренков: Да.

Виталий Млечин: Но при этом, если исправно все оборудование, и греться газом, не должно взрыва-то произойти. Ну, включил ты четыре конфорки. Если там все в порядке, то ничего не взорвется.

Николай Хренков: Да. Вы включили четыре конфорки, все в порядке, у вас, конечно, ничего не взорвется. А потом вы, допустим, благополучно пошли спать и оставили свои конфорки. Или вы вышли куда-то, забыли их выключить. Зима у нас на улице. Соответственно, давление упало – газ не пошел, огонь потух. А газ продолжает поступать. Потом газ пошел, а огня-то уже нет. И вот он идет и идет. И вот этой концентрации он достигает… Нижний порог концентрации – 5%.

Ольга Арсланова: И возникает взрыв.

Николай Хренков: Нет, сначала должна быть искра какая-то. И тут вы пришли – вы свет включили. И кто-то на кухне курит, я не знаю, зажигалку включил. Или вы просто даже пошли ту же конфорку зажечь – вы спичкой чиркнули. И вот вам искра и взрыв.

Ольга Арсланова: Хорошо, давайте на этом остановимся. Сейчас поговорим о том, какие меры могут предотвратить эти взрывы. Сейчас послушаем наших зрителей.

Николай Хренков: Хорошо.

Ольга Арсланова: У нас Дмитрий из Омска на связи. Здравствуйте, Дмитрий, вы в эфире прямом.

Виталий Млечин: Здравствуйте, Дмитрий.

Николай Хренков: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Здравствуйте, студия. Здравствуй, любимая страна. В первую очередь хочу обратиться ко всем гражданам сознательным, возможно, к гражданам всей страны. Пожалуйста, будьте ответственными и уважайте друг друга, особенно в многоквартирных домах. Впускайте обслуживающие компании к себе в квартиры. Эти мероприятия – это очень важно для нас, для всех нас важно. Не игнорируйте, пожалуйста, это! Я вас прошу, потому что это серьезная ситуация. Я не буду конкретные примеры приводить. Достаточно того, что уже происходит. Но и сами жильцы безответственно относятся к эксплуатации газового оборудования…

Ольга Арсланова: Дмитрий, а вы видели, я не знаю, может быть, чтобы соседи ваши так делали? У вас лично какой опыт?

Зритель: Я сейчас вам могу много чего рассказать про газ. В частности, в Омске газовым оборудованием занимается «Омскгоргаз». Я за 20 лет сменил два места жительства, и регулярно ко мне приходили из этой компании. Она, кстати, и сбытом занимается.

Ольга Арсланова: То есть у вас проверяли?

Зритель: За такие конские деньги они ходят, мылом и носом проверяют утечку газа, реально. У них нет не то что газоанализаторов, ну, по крайней мере, я не видел за 20 лет ни разу, у них даже детекторов газа нет. Спичкой, буквально спичкой, носом и мылом. Это неприемлемо вообще в принципе! И их беспокоит только то, чтобы кто-то их впустил и расписался о том, что они… А то, что у меня три года сочился газ из шланга под плитой – я об этом сообщал, что у меня слабый запах газа, и это игнорировалось. Их интересовало только то, что вокруг их трубы. А то, что идет после счетчика – это мое.

Ольга Арсланова: Понятно.

Зритель: Так вот, я заменил на сертифицированный. И мне было представление от службы горгаза, что я незаконно сам прикрутил. Так вот, я решил проблему с утечкой, но это я за свой счет решил, и я самостоятельно это определил. Плюс у меня плита с газовым контролем. Граждане…

Ольга Арсланова: То есть вы не рассчитываете на организации, не рассчитываете на проверяющих, а сами для себя решили.

Зритель: У меня друг отапливает квартиру из принципа просто. Ему нравится, как горит газ.

Ольга Арсланова: Понятно.

Зритель: Он поджигает, уйдет, и все. Но дело в чем? У нас у всех, у всех моих друзей и родственников газконтроль. Я специально пробовал. Газконтроль полностью отключает, и такая ситуация, как утечка, невозможна.

Ольга Арсланова: Сейчас мы тоже об этом поговорим. Спасибо, Дмитрий, что вы этот вектор нам задали.

Виталий Млечин: Да, Дмитрий, спасибо вам большое.

Ольга Арсланова: Давайте еще Анатолия из Татарстана послушаем.

Виталий Млечин: Да, здравствуйте, Анатолий.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Зритель: Алло. Здравствуйте. У меня была колонка-автомат, называлась она «Нева». То есть открываешь воду – зажигается газ, вода идет горячая. Отключаешь воду – газ тухнет, все, вода прекращается. Она трижды взрывалась у меня. Причем почему-то ответственность должно нести не государство, а вот магазин, который мне эту колонку продал. Прибегали и пожарные, и МЧС, и 03, и участковый. Обвинили меня, что я, оказывается, вовремя не отключил газ. Но она же автомат. Пришлось мне новую колонку поставить. Вот сейчас сижу и боюсь за жену, за ребенку. Боюсь, что взорвется опять. И что мне делать?

Ольга Арсланова: Спасибо вам. Что делать – тоже сейчас поговорим.

У нас зрители пишут о причинах, почему риск не минимизирован, по их мнению. Например, плохо построены дома. Старые плиты, которые поток газа не прекращают. Газоанализатора не устанавливают, на законодательном уровне это не обязательно. Кто-то даже говорит о том, что окна вот эти пластиковые каким-то образом тоже влияют на мощность взрыва, не выбивает эти окна. С вашей точки зрения, какие меры мы можем сейчас предпринять для того, чтобы этих взрывов было меньше, чтобы их последствия были не такие ужасные?

Николай Хренков: Вот смотрите. Мы возьмем, давайте с двух сторон зайдем. Первая сторона – необходимо обязательно обслуживание внутриквартирного газового оборудования со стороны специалистов.

Ольга Арсланова: Профессионалов.

Николай Хренков: Профессионалов, естественно, то есть вот этих горгазов, облагазов. Еще есть свои службы со стороны профессионалов. То есть для этого они должны, естественно, ответственно относиться к своим обязанностям, и халатность с их стороны… Если будет с их стороны проявлена и доказана халатность, то это должна быть, безусловно, наказуема.

С другой стороны, ответственность должна быть и людей. Вот вывесили объявление: «К вам придут сегодня работники службы газа». Может быть, даже сделать так, чтобы работодатель отпускал человека, чтобы он мог уйти с работы, потому что к нему сегодня пришел человек из службы газа. Потом он ему подписал документ – все, он принес и работодателю показал. Знаете, когда в милицию повестка приходит, вас работодатель отпустит, если вас на допрос вызывают. Я к примеру говорю. Это одна сторона вопроса.

Есть другая сторона вопроса – это об ответственности самих людей. Вот вам тут рассказывают, что на газ ему смотреть интересно, в Омске, где, вообще-то, холодно, Сибирь. Кстати, в том же Омске в прошлом году был как раз взрыв газа. Человек от газовой плиты заправлял газовый баллон. Понимаете? Ну, для чего? Для каких целей? Для продажи или куда-то на дачу – неважно. Взрыв произошел. Кстати, человек этот погиб. То есть второе – это ответственность людей.

Здесь правильная прозвучала мысль про плиты с газконтролем, абсолютно верно. Более того, кстати, по иронии судьбы такой трагической сегодня как раз в «Известиях» вышла статья, и там написано про эту инициативу. Хованская предложила, это начальник… Господи, руководитель комитета…

Ольга Арсланова: Глава профильного комитета.

Николай Хренков: Да, глава профильного комитета Госдумы по жилищной политике и ЖКХ. Она предложила, чтобы во всех новостройках устанавливать плиты с газконтролем. После капремонта в домах устанавливать плиты с газконтролем. Это действительно очень хорошая панацея от человеческого фактора, о котором мы с вами говорим. Вот то, что вы спрашивали: человек пошел спать, оставил газ включенным…

Ольга Арсланова: Ну и все, он отрубился.

Николай Хренков: Он отрубился.

Ольга Арсланова: Галина Хованская еще несколько лет назад, если я не ошибаюсь, предлагала малоимущим людям менять старые плиты, если они сами себе не могут позволить новые плиты, но – никакого результата.

Николай Хренков: Да. Это очень плохо, что никакого результата. Она предлагала… Сколько? Если мне память не изменяет, она предлагала их включать в жилищную субсидию, по-моему. Это очень правильная, кстати, на самом деле инициатива, потому что плита с газконтролем по определению дороже стоит, чем обычная плита, допустим. Конечно, человек-пенсионер или просто малоимущие семьи – они не могут себе позволить. И тут должно быть решение. Очень жалко. Я думаю, я все-таки очень рассчитываю, что эти законодательные инициативы найдут свое воплощение в Государственной Думе и в каких-то нормативных документах министерств профильных, соответственно.

Потом, вы про газоанализаторы говорите. Так такая инициатива тоже была, по-моему, у Министерства строительства, они предлагали газоанализаторы, но она не прошла – по той простой причине…

Ольга Арсланова: Потому что не очень понятно, за какие деньги это ставить.

Николай Хренков: Да-да-да. Там везде кругом упирается все в финансовый вопрос. Вот если мы целенаправленно решим этот вопрос, за чей счет это все будет устанавливаться, то тогда… и вот эти плиты с газконтролем, и, соответственно, анализаторы, и прочее, то тогда это позволит нам… Ну, совсем-то мы, к сожалению, не избавимся, человеческий фактор никуда не денется. Но хотя бы значительно снизить. Вот та статистика, которую вы приводили, очень тревожная, что наоборот – возрастает. Хотя бы снизить, уменьшить количество вот этих происшествий. Магнитогорск вообще, к сожалению, побил все, потому что 39 человек от взрыва газа еще у нас…

Ольга Арсланова: Кстати, скажите, пожалуйста, это чисто российская проблема? Просто буквально недавно произошел взрыв газа тоже в булочной во Франции, тоже об этом много говорилось. И такое ощущение, что не только у нас.

Николай Хренков: Не только. Безусловно, не только у нас. Ну, газ опасен везде – что в России, что во Франции.

Ольга Арсланова: Но, вероятно, у нас есть своя специфика.

Николай Хренков: Да. У нас специфика заключается в том, что у нас вот эти холода. Мы с вами говорили, что именно в холодные периоды возникает чаще всего. У нас специфика именно, что это способствует дальнейшим таким взрывам газа, вот этот наш более холодный климат, когда… Ну, не греются во Франции газом. Кстати, там накладно газом греться, они электро что-то включат. Такая специфика у нас есть.

С другой стороны, Россия достаточно… У нас в городах… села – это отдельно, а в городах у нас с газовым оборудованием очень много домов, допустим, более высокий процент. То есть беда общая, взрывы происходят везде. Надо, соответственно, ориентироваться на зарубежный опыт и создать что-то свое – о чем мы сейчас с вами говорили, в том числе и в законодательном плане.

Виталий Млечин: Давайте узнаем, что думает Марина из Омска. Марина, здравствуйте, вы в эфире.

Ольга Арсланова: Добрый день.

Зритель: Добрый день. Я хочу высказать соболезнование семьям всех погибших, пострадавших. Вы знаете, вот у меня такое мнение. Смотрите, у нас многоквартирными домами управляют ТСЖ, управляющие компании. Может быть, пора эту сферу деятельности передать все-таки в государственные руки – и тогда будет действительно государственный контроль, и будет с кого спросить. Вот смотрите, выдвинули версию: взорвались от того, что люди грелись газом. А почему они грелись газом? Значит, перекрыли вентиль, экономили. Понимаете? Вот и все. Вот у меня такое мнение.

Виталий Млечин: Государству передать? Понятно, спасибо большое. Давайте обсудим эту идею. Государство может эффективно следить за всеми домами? Есть такие механизмы у государства?

Николай Хренков: Ну, давайте мы с вами вспомним. Вот у нас при советской власти и потом еще, в 90-е годы, у нас были ЖЭКи. Эти ЖЭКи подчинялись муниципалитету. В общем, они были, можно сказать, в какой-то степени государственные. Хотя на самом деле муниципалитеты – это отдельно, но тем не менее. То есть они под контролем власти находились, да? В принципе, можно, наверное, с человеком согласится, что это позволит повысить ответственность. С другой стороны, халатность может, естественно, проявить и государство, а частник, например, очень ответственно отнестись к этому.

Проблема вообще управляющих компаний, когда они появились в Гражданском кодексе у нас, это было внесено уже в нулевые годы, как мы сейчас говорим. Там действительно вопрос их ответственности не был четко прописан. Потом их лицензировали, еще чего-то, еще чего-то. Законодательство постоянно совершенствовалось, но пока действительно ответственность управляющих компаний, ну, оставляет желать лучшего, скажем так.

Поможет ли государство? Ну, может быть. Хотя на сто процентов не уверен. Возможно, поможет более жесткое и более четкое регламентирование работы…

Виталий Млечин: Ну смотрите, мы говорим, и пишут нам наши зрители постоянно, что вот не пускают, не приходят проверки. От того, что станет государственным, пускать же не начнут. И уж задумываться о своей безопасности точно не начнут от этого люди.

Николай Хренков: Ну, в том-то и дело. Опять мы с вами, видите, упираемся снова в человеческий фактор. Государство, не государство… Ну, с проверками-то ходят эти самые газовики, которые работают в местных горгазах. Они в большинстве своем входят в состав группы «Газпром», которая, в общем-то, является государственной компанией. Да? То есть в какой-то степени в данном случае государство через свою государственную компанию осуществляет какой-то контроль. А вот управляющие компании в большинстве своем – частники. И вот тут, конечно, возникают противоречия.

Ольга Арсланова: Вы сказали очень важную вещь: даже если этим будет заниматься государство, то не факт, что ответственности станет больше. Скажите, пожалуйста, а кто вообще несет ответственность по факту за такие случаи? Просто мы постоянно рассказываем о взрывах газа, говорим о том, что завели уголовное дело. А наказывают в итоге кого?

Николай Хренков: Значит, смотрите, тут должно быть выяснение, соответственно, причин, потому что везде разные. Если у них температура стала плюс 15 в домах, потому что теплоснабжающая компания…

В Рязани было, по-моему, года два назад или когда? Температура в домах… стало холодно, и теплоснабжающая организация по каким-то причинам (из-за долгов, что ли) не стала выполнять свои обязанности по снабжению людей. Он взял и поставил газовый котел и стал греться. Поставил плохо, потому что сам, собственными руками. И рвануло. Несколько человек погибло. Чья ответственность? Понятно, ответственность его, потому что он, как говорится, не только себя, он сам пострадал, но и другие люди, соседи его пострадали. Но и ответственность, безусловно, теплоснабжающей организации. Почему она допустила, что в домах температура меньше 18 градусов, и люди стали мерзнуть? Почему? Непонятно. Да?

Если как в Ижевске, следствие провели, взрыв в ноябре 2017 года, то это, как говорится, был по сути акт мести психически нездорового человека. Тогда какие могут быть претензии к газовикам, к управляющей компании и прочим? Вот от этого никто не застрахован. Тогда ответственность уже идет уголовная, в связи с этим еще какая-то, то есть людей, которые были вместе с ним, жили и которые знали. Может быть, там социальная какая-то опека была, которая знала, что там живет психически больной человек. И в результате несколько человек, по-моему, семеро тоже погибших. То есть здесь другое.

Если это в результате того, что оборудование плохо сработало, была какая-то проблема, и вовремя не отследила газораспределительная организация или обслуживающая компания, которая этим занимается, то это ее сфера ответственности. Везде по-разному. Нельзя подвести как бы к единому знаменателю. Понимаете?

Ольга Арсланова: Нам зрители пишут: «Мы тоже в двухквартирных домах, – Ханты-Мансийский округ пишет, – греемся с помощью газовой плиты. Дрова дорожают и дорожают. Но после таких случаев газовое оборудование в доме тоже устанавливать страшно». Спрашивает зритель из Татарстана: «Как быть нам, соседям в малосемейке, если сосед-пенсионер постоянно зажигает газ, днем и ночью, никого не слушает? Родственники живут далеко, он забывает про газ. Мы работаем, у нас дети».

Что делать, если вы, например, ответственные, закручиваете газ, не отапливаетесь, но у вас соседи, которых вы не можете контролировать, разумеется? Что делать с ними – жаловаться, не знаю, разговаривать с ними?

Николай Хренков: Кстати, очень правильный вопрос задаете, который болезненный и уже много лет висит: что делать с соседом? Потому что сам ты абсолютно ответственно к этому относишься. Во-первых, есть такая инициатива в регионе, насколько я помню, в Липецке – они вышли с инициативой. Кстати, очень интересная инициатива. То есть вот эти люди, то есть и ваш сосед-алкоголик, и психически больной человек, и пенсионер-дедушка, но у него просто провалы в памяти, он никому зла не хочет, но человек болеет, – они есть, и они состоят на учете в соответствующих структурах: собес, медицинские учреждения, еще где-то. Извините, алкоголик-дебошир состоит на учете в МВД. Они там знают, что есть такой.

Так вот, была инициатива, чтобы этим людям просто поставить, проявить инициативу и поставить в их домах электроплиту, заменить газовую плиту на электроплиту. После этого он не сможет обратно газ поставить, потому что выключается подача газа в его квартиру. Понимаете? Он пользуется электроплитой. Пожалуйста, включай, пользуйся. Да, он сам этого никогда не сделает – ни больной человек, ни алкоголик, естественно, ни дедушка, потому что у него доходы ему не позволяют поменять плиты одни на другие.

И если такая инициатива, допустим, получит поддержку, соответственно, то это как бы как некая панацея. Если инициатива об установке в новых домах и после капремонта системы газконтроля, будут найдены механизмы финансирования, чтобы это не было лишней нагрузкой на людей, чтобы не было обязаловкой… «Вот не покупай ты белорусский «Гефест» за 80 тысяч, обычный, а иди и за 15 тысяч покупай газконтроль». Вот если не будет этой обязаловки, а будет какая-то возможность, может, добавить человеку, еще что-то, или за счет, как говорится, застройщика или еще чего-то, каким-то образом механизм будет проработан… К сожалению, сейчас у меня четкого и однозначного нет решения, что вот надо сделать именно так и так. Но вот та инициатива по замене на электроплиты у социально неблагополучных людей, вот то, что в Липецке они хотят сделать, она достаточно интересная на самом деле.

Ольга Арсланова: А есть ли смысл здесь работать с производителями газового оборудования, газовых плит? Ну, мы понимаем, что есть определенные стандарты безопасности при производстве автомобилей, ниже которых опуститься ни один производитель не может. Может быть, просто запретить как-то производить что-то, плиты, которые могут быть потенциально опасными?

Николай Хренков: Ну, вы знаете…

Ольга Арсланова: Тоже, наверное, деньги понадобятся, субсидирование какое-то.

Николай Хренков: Нет, дело не в этом. Вы как бы тоже эту тему хорошо знаете. Мы с вами сейчас обсуждаем различные случаи, почему произошел взрыв газа. И ни разу не было разговора, что плиту человек купил неисправную, да? То есть, в принципе, есть гарантия. Вот тоже выступал этот мужчин у вас, и он говорит, что вот стояла у него такая плохая колонка. Ответственность почему не государства? Государство действительно не должно нести ответственности за плохую колонку, ответственность должен нести производитель. Если в данном случае магазин ему дал гарантию три года от производителя, то он должен нести ответственность. Почему колонка-то? Ну, что такое три года? У людей по 20 лет стоят колонки, та же «Нева», и ничего. А у него взрывается она постоянно. Это вообще абсурд какой-то. Конечно, ответственность.

Понимаете, тут вопрос лоббирования интересов. «Плита «Гефест» хорошая или Gorenje какая-нибудь, словенская, давайте рекламировать ее. А вот эта плита – она плохая, давайте мы ее покупать не будем»? Ну, тут мы можем оказаться в такой ситуации, что будет лоббирование коммерческих интересов. Нет, все-таки человек купил плиту, вот к нему пришли. Чтобы ее подключить, надо пригласить специалиста, не самому подключать. Я понимаю, у нас многие сами могут подключить. Я и сам примерно представляю, как подключить плиту и как ее проверить. Кстати, тоже народ возмущается, что с мыльной пеной, а что надо с газоанализатором. Надо, да. Ну, те, кто постарше, они прекрасно помнят, что в советское время всегда проверяли с мыльной пеной. Это действительно достаточно хороший как бы индикатор. Ну, закипело – и все. Есть утечка или нет. Вот в том-то и дело, мыльной пеной проверяют.

Виталий Млечин: Давайте дадим слово Людмиле из Нижнего Новгорода, узнаем, что она думает. Людмила, здравствуйте, вы в эфире.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Зритель: Добрый день, ведущие и эксперт.

Ольга Арсланова: Добрый день.

Николай Хренков: Добрый день.

Зритель: У меня такое замечание. Одна из причин того, что случаются вот такие трагические случаи – это разрушенная работа проверяющих работников горгаза. В частности, я живу в многоквартирном доме. Заключила договор, они должны раз в год приходить. Два года не было. Оказывается, проверяющие работают до 18 часов. Она прилетела без пяти 18 и говорит: «Так, деньги платить будете?» Я говорю: «Слушайте, за что? Проходите на кухню, что-то вы сделать должны». Она прошла, села. «Платить будете?» Я говорю: «Ну, вы проверьте, что положено. Естественно, я заплачу, разговора нет». Она сначала стала писать бумаги, акт, все. «Распишитесь». Я думаю: ну ладно. Расписалась. И вот у нее какой-то приборчик такой. Она две горелки передние у газовой плиты проверила, больше не стала проверять – ни в духовке, ни там, где кран это самое… Я говорю: «А тягу в вентиляционном канале?» – «Это не наше хозяйство». Ну ладно, не ваше, так не ваше. Все! Деньги взяла…

Виталий Млечин: Ну, у вас в порядке газовое оборудование ваше?

Зритель: Говорю: «Но вы дальше-то должны проверить». – «У меня время кончилось, мне некогда». И все, и убежала.

Ольга Арсланова: Понятно. Проверка – часто формальность.

Зритель: Вот я хочу сказать, что разрушена система проверяющих из горгазовой службы.

Виталий Млечин: Так вы объясните самое главное. Вам для того, чтобы содержать свою газовую плиту в порядке и свое газовое оборудование, вам обязательно проверки нужны? Или вы как-то сами можете за этим следить?

Зритель: Это понятно, это понятно. Но дело в том, что не все жители следуют этому. Поэтому и нужны проверки.

Ольга Арсланова: Поэтому нужны проверки, конечно.

Зритель: Вот я так считаю.

Ольга Арсланова: А особенно если они проводятся качественно и профессионально – тогда в них есть какой-то смысл. В обратном случае смысла нет. Давайте послушаем еще Любовь из Новосибирска. Здравствуйте, вы в эфире.

Виталий Млечин: Здравствуйте, Любовь.

Зритель: Здравствуйте. Только я не из Новосибирска, а из Владимира.

Ольга Арсланова: Извините. Владимир на связи.

Зритель: Вот у нас перед Новым годом должна была быть проверка газового оборудования, повесили объявление при входе в подъезд. И там приписка была такая: «Нужно обязательно, чтобы был договор заключен». Ну, поскольку договор у нас есть, мы в 2005 году въехали в этот дом, дом новый, договор я нашла, оставила. Муж остался дома, у него была такая возможность. Ведь еще какая проблема? Они же ведь ходят в рабочее время, а ведь не все могут быть в рабочее время дома, не всех могут отпустить. Я помню, в юности у нас приходили и проверяли газ по субботам. Конечно, тоже неудобно этим работникам по субботам ходить всегда. Но вот те, чьи квартиры, допустим, они не смогли обойти, можно ведь, наверное, в субботу выйти и проверить эти квартиры.

Так вот, что я хотела сказать? Я пришла вечером домой в тот день, когда была проверка. Муж мне говорит: «Они к нам даже не зашли». Спрашиваю: «Почему?» – «Потому что нет договора». Я говорю: «Как нет договора? Я нашла». Оказывается, надо было перезаключить договор с газоснабжающей организацией, у нас они находятся… ну, горгаз обычный, как обычно. То есть надо было перезаключить договор. Но объявлений о том, что нужно перезаключать договора с этой организацией, никаких не было. Он сказал, что в несколько квартир они зашли, у них были бланки с собой на договора, на обслуживание. Вот на сколько бланков им хватило, они заключили с этими квартирами договора – и все, и ушли. То есть, по сути дела, проверки у нас не было.

А ввод газа в наш подъезд осуществляется через нашу квартиру, через лоджию. Я не знаю, даже если приходят и проверяют, правда, два раза в год. Ничего не могу сказать, ходят и проверяют. Но проверяют исключительно газовую плиту. У нас плита – газконтроль. Плита хорошая, фирмы Kaiser. Проверяют исключительно только горелки. А там, где идет подключение (у нас гибкий шланг) к самой плите, это сзади плиты подключение, и плюс ко всему подключение к счетчику – это нет конечно. Они туда даже не соизволят… У меня стремянка есть, то есть можно подняться туда, проверить. Нет, этого нет, конечно. Вообще такое ощущение складывается, что только нужны бумажки и деньги, все. Больше ничего не волнует. Зачем проверять горелки, если плита с газконтролем? Вот скажите мне. Наверное, надо проверять, где подключение…

Виталий Млечин: Так вы у самих этих специалистов не пробовали спрашивать, почему они так поступают, а не иначе?

Зритель: Вы знаете, пробовала. Они все говорят: «Вообще у вас плита хорошая, но гибкий шланг, да, надо поменять вам». Потому что у них тоже есть срок службы, и все. А там, где само подключение – нет, их не заставишь, чтобы они туда поднялись.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Зритель: Понимаете, мебель встроенная. Это надо туда как-то еще подлезть, счетчик наверху находится, под потолком. Высота у нас 2,7 между полом и потолком. То есть вы понимаете? Ну нет у них такого желания.

Ольга Арсланова: Спасибо, спасибо.

Виталий Млечин: Спасибо большое.

Ольга Арсланова: Вот еще несколько историй. Череповец: «Была проверка весной. У соседей прохудился шланг, дали устные рекомендации поменять, но никто ничего не поменял и не проверял. Проверки идут до 17 часов в будние дни – конечно же, все на работе». И тоже довольно популярная точка зрения: «Не устанавливать газовые плиты в новых многоэтажных домах. Газ может быть в частном секторе и минимум в двухэтажных домах»? – пишут наши зрители.

Перевод на электричество плит – это реальный сценарий?

Николай Хренков: Ну, не очень реальный – по той простой причине, что у нас миллионы пользователей газом. Во-вторых, и так есть стандарты, что газ выше девятого этажа нельзя устанавливать. Это еще в советское время разработано. Допустим, уже двенадцатиэтажки – по определению электроплиты.

Ольга Арсланова: Мы имеете в виду новые двенадцатиэтажки, разумеется? Потому что в старых газовые плиты стоят.

Николай Хренков: В двенадцатиэтажках?

Ольга Арсланова: Да, у меня в доме газ.

Николай Хренков: Да? Вот у вас исключение. Я-то как раз очень много видел в двенадцати и выше, естественно, если брать Москву, но даже в регионах, и там стоят именно электроплиты.

Ну, давайте еще один момент не забудем – газ-то дешевле, иначе бы не грелись. Газ-то дешевле, чем электроплитой пользоваться. То есть предлагается не контролировать, так сказать, самих себя, соседей, я не знаю, технику с помощью различных механизмов, а давайте просто электроплиты поставим. Я говорю, что там, где человек сам себя контролировать не может в силу каких-то обстоятельств, то там, конечно, электроплита – это решение вопроса, я согласен. Но там, где человек как бы… Вот нам звонят нормальные люди, они сами беспокоятся за себя, за соседей. То есть здесь, конечно, электроплита зачем? Когда есть возможность просто поставить действительно плиту-газконтроль.

Дальше, вот смотрите, тоже интересный момент – люди жалуются на халатное выполнение обязанностей. Они могут позвонить, сходить в этот горгаз, облгаз, обратиться туда, пожаловаться руководству, написать, еще что-то. Они могут обратиться в жилищную инспекцию и сказать: «А почему у нас вот так халатно относятся?» Есть жилищная инспекция, могут обратиться туда и сказать: «У нас ничего не проверяют».

Ольга Арсланова: «Проверьте еще раз».

Николай Хренков: Да, конечно.

Ольга Арсланова: Смотрите, получается, что и газоанализаторы, и газовые анализаторы в подъездах, как предлагают наши зрители, и замена плит малоимущим – все это стоит денег. И если государство на это денег в ближайшее время не найдет, то, к сожалению, эти взрывы будут продолжаться. Получается так?

Николай Хренков: К сожалению, я вынужден с вами согласиться, что если действительно не будут приняты такие меры… Газоанализаторы? Правильно люди предлагают. Это очень хорошая мера. В странах Западной Европы везде стоят эти газоанализаторы внутри подъездов. Вот вы спрашивали про зарубежный опыт, да? Они улавливают газ, улавливают. У нас, поскольку газовыми анализаторами не получается, предлагает Министерство строительства увеличить… Ну, вы знаете, что газ не пахнет, и специально на газораспределительных станциях добавлять газ. Но газовики, я знаю, против этого предложения. Я с ними согласен абсолютно, потому что вызовы службы газа 04 будут постоянно. «Что-то сильно запахло газом. Что-то сильно запахло газом», – это будет, как в сказке «Волки».

Виталий Млечин: Так может, лучше так, чем взрывы?

Николай Хренков: Лучше газоанализатор и плита-газконтроль, по большому счету. Кроме того, там произойдет эффект – через несколько месяцев вы просто привыкнете. В том-то и дело. Понимаете?

Виталий Млечин: Притупится обоняние.

Николай Хренков: Да-да-да. И количество ложных вызовов увеличится. А в это время где-то настоящий будет вызов…

Виталий Млечин: И до него не доедут. Спасибо вам большое.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Виталий Млечин: Наше время, к сожалению, вышло. У нас в гостях был Николай Хренков, независимый эксперт в области энергетики, обозреватель газеты «Известия».

Ольга Арсланова: Да. И мы напоминаем, что о взрывах бытового газа в российских домах мы будем говорить всю эту неделю. И в нашей рубрике «Реальные цифры» мы спрашиваем вас: проверяют ли у вас газовое оборудование? Укажите, пожалуйста, ваш регион и как часто у вас проходили такие проверки. В конце недели посмотрим.

Виталий Млечин: Да, и выясним, все-таки следят за этим у вас или не следят. И обсудим, конечно.

Как предотвратить взрывы бытового газа?