Александр Денисов: «Ох, рано устает охрана». Трагедия в Нарьян-Маре показала, кто обеспечивает безопасность наших детей, – это бездумные дворецкие с выданными невесть кем удостоверениями охранников. И вот порой кажется, что пожилая вахтерша была бы эффективнее этих парней, она по крайней мере точно знает, кто чей отец, и чужого не пропустит. Ольга Арсланова: Давайте коротко напомним о трагедии, которая произошла в городе. Ворвался просто мужчина в детский сад, убил ребенка. Его впустил охранник спокойно, дистанционно, нажал кнопку… Александр Денисов: Находился в другом здании. Ольга Арсланова: Да. Убийца вошел… Александр Денисов: …поднялся на третий этаж… Ольга Арсланова: …и по сути никто его не мог остановить, воспитатели, дети… Ну кто мог, воспитатели с детьми? Конечно же, нет. Александр Денисов: Во время тихого часа это все происходило. Ольга Арсланова: Давайте обсудим безопасность наших детей и поговорим о тех, кто призван ее обеспечивать. У нас в студии Александр Лучин, эксперт по безопасности. Здравствуйте. Александр Лучин: Да, здравствуйте. Ольга Арсланова: Ну вот у многих дети… Александр Денисов: Может быть, действительно вахтерша была бы толковее? Потому что она бы хотя бы на месте сидела, а не шлялась, не сидела бы в другом здании, хотя бы подошла и посмотрела, кто идет и что он делает во время тихого часа. Ольга Арсланова: Просто сейчас в Интернете очень многие родители говорят, что у них то же самое, им всем открывают, всем открывают, даже не спрашивают, за кем пришел человек. Александр Лучин: Понимаете, у охранника нет данных родителей, у него нет фотографий, и даже если бы он находился в этом помещении, его ничего не насторожило бы, потому что он не знает родителей в лицо. Ольга Арсланова: Я прошу прощения, а разве охранник не должен сидеть на входе в детский сад… Александр Лучин: Он должен сидеть на входе, он должен абсолютно. Ольга Арсланова: …и смотреть? Просто он видит, пьяный человек вошел. Александр Лучин: Да, но не все детские сады технически приспособлены под то, чтобы охранник сидел на входе, потому что со входа начинается сразу либо тесная раздевалка, где дети раздеваются, либо сразу лестница, которая ведет на этаж, охраннику нет места. Александр Денисов: Александр, я прямо вот сразу с вами не согласен. Что значит «не знает, кто приходит»? Первый же вопрос, вы приходите, я, допустим, охранник, я спрашиваю у вас: «Вы к кому приходите во время тихого часа? Как зовут ребенка?» Александр Лучин: Правильно. Александр Денисов: И уже понятно, от человека пахнет спиртным… Александр Лучин: Абсолютно согласен. Александр Денисов: Все, и началось. Александр Лучин: Да, абсолютно согласен. Но для этого у охранника должны быть лица, фамилии родителей. И тем более, когда человек приходит в тихий час, не в то время, когда родители забирают детей, это должно в первую очередь насторожить. Александр Денисов: Уже подозрительно. Александр Лучин: Уже подозрения, да. Рамки у нас в школах везде поставили, рамки безопасности, в детских садах их нет, нет турникета, человек спокойно проходит, нет никакого технического средства, которое ему помешает войти. А вахтерша либо это будет пожилой охранник, и мы знаем, кстати, как набирают этих охранников: в детские сады идут те люди, которые на другие объекты не годятся, идут на самую минимальную зарплату с самой минимальной подготовленностью, пенсионеры, которые просто… Александр Денисов: Да бог с ним, что они не годятся, главное, чтобы они сидели у входа и спрашивали человека, за кем он пришел, все. Ольга Арсланова: Это хотя бы минимальный фильтр. Александр Лучин: Да, это минимум. Ольга Арсланова: Конечно, он не скрутит террориста, скорее всего, или убийцу, преступника, но по крайней мере поднимет тревогу, нажмет какую-нибудь кнопку, приедет полиция. То есть хотя бы вот этот первичный фильтр будет обеспечен. Александр Лучин: Да, понятно. Но смотрите, как у нас работают ЧОПы, которые заключают договора об охране? Они что охраняют, детей? Нет, они охраняют имущество, у них в договоре прописано такое-то имущество, количество столов, количество стульев… Ольга Арсланова: Они охраняют имущество? Александр Лучин: Да, еще какое-то имущество. Они не охраняют детей, и охраннику важен вынос какого-то имущества, он тогда да, обеспокоится, если выносят стул. Но когда заходит вооруженный ножом или пистолетом человек и он этого не видит, он не останавливает его, он его не интересует. А вот если будут принтер вытаскивать, он, конечно, остановит. Ольга Арсланова: Алексей Николаевич, давайте еще раз: у нас по правилам никто, получается, в детском саду детей не охраняет? Александр Лучин: Не охраняет, не охраняют абсолютно, конечно, потому что охрана занимается совершенно другими функциями, ихняя задача – принял смену, 12 стульев принял, сдал смену, 12 стульев сдал, вот вся его работа. Александр Денисов: Вот вы знаете, когда вот эта история случилась, журналист там рассказывает, что он находился в горячке, в белом бреду. Вот у меня такое ощущение, что в горячке сейчас находятся вообще все законодатели, которые что-то какой-то закон дописывают, оказывается, он у нас не написан… Александр Лучин: Не написан, это так. Александр Денисов: Службы безопасности, которые… Вот вы же не первый, кто приходит к нам и рассказывает, что что там охрана, они и не сидят, где они положены, и кто-то их там не проверяет. В горячке как раз не тот парень был, а все мы, которые не выстроили здравую, внятную систему безопасности, это же очевидно. Детские сады, прописано, что там категория опасности, если там в случае теракта до 500 человек гибнет, это первая категория опасности… Александр Лучин: Да. Александр Денисов: …от 100 до скольки-то вторая. Это высшей категории опасности учреждения, и там, вот вы говорите, стулья охраняют? Это как звучит-то? Александр Лучин: Понимаете, я считаю, что вообще не должны ЧОПы заниматься охраной детских садов. Дети – это наше самое большое достояние в стране, мы должны его охранять силами той же Росгвардии. Росгвардейцев у нас хватает, на все митинги у нас их хватает, а на детские сады, их охранять не хватает. Поставьте росгвардейцев, росгвардеец проходит психологическое исследование, он проходит профессиональную подготовку, о нем все знают, кто такой, что такое. А кто такой охранник, кого он охраняет, откуда он приехал? Может быть, он бывший наркоман, может быть, он бывший какой-то там преступник? Мы же этого не знаем: мы подписываем договор, и этот человек охраняет за какие-то минимальные деньги. Естественно, он такую же минимальную ответственность и несет. Ольга Арсланова: А скажите, пожалуйста, что для этого нужно? Сейчас ребенок даже в охраняемых московских школах, где, пожалуйста, и КПП фактически, и стоят турникеты, и вроде охранники чуть-чуть получше, поквалифицированнее, но все равно, если ребенок покидает территорию школы, выходит на крыльцо, за него дальше никто не отвечает, потому что за продленку нужно заплатить, внутри школы он сам по себе, за территорией школы вообще вне зоны ответственности школы. И когда родители спрашивают, как же так, им отвечают: а кто за это заплатит? Александр Лучин: Вот видите, коммерческая система, когда кто-то за кого-то заплатит, продает, получается, жизнь наших детей. Ольга Арсланова: В детском саду тоже должен кто-то заплатить? Александр Лучин: То есть мы жизнь ребенка оцениваем в каких-то рублях. Жизнь ребенка не должна оцениваться в деньгах, за жизнь ребенка должно нести ответственность государство полностью. Ольга Арсланова: То есть давайте еще раз: мы ставим росгвардейца, одного или двоих, в детском саду, в школе, у них зарплаты не такие, как у дедушки или бабушки из ЧОПа. Кто будет платить? Александр Лучин: Государство. Родители не должны платить за безопасность детей, абсолютно не должны. Ольга Арсланова: Но, очевидно, государство не хочет за это потратить. Александр Лучин: Ну, оно самоустранилось, государство, от этого, оно считает, что есть родители, они заплатят за окна пластиковые, они заплатят за покраску зала и заплатят за безопасность своих детей. Не должны родители платить за безопасность детей. Александр Денисов: Зрителей послушаем, зрительницу. Анастасия из Московской области. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Ольга Арсланова: Да, слушаем вас. Зритель: Алло. Ольга Арсланова: Да-да, слушаем. Зритель: Здравствуйте. Да, я из Подмосковья. Я бы хотела сказать, что я работник детского сада. И у меня такая ситуация в принципе каждый день, у нас тоже… охрана, которая пропускает, даже не смотрит, куда идет человек, не спрашивая ни фамилию… Но дело в том, еще знаете какая ситуация происходит? Не хватает на территории детского сада, например, дворника или еще какой-то персонал, который помогает разгрузить машину, и охранник, бывает, часто отвлекается просто на эту работу, вот. То есть его загружают просто еще посторонними какими-то делами, и в этот момент он может отвлечься. Хотя есть камеры, но это все не спасает, видимо. Александр Денисов: Анастасия, а вот расскажите нам, как директор нанимает охранника? Есть у нее какой-то бюджет, или она должна выкручиваться, подыскать какого-то парня вот на какую-то сумму? – «ну вот столько есть, пойдешь не пойдешь?» Как это делается? Ольга Арсланова: Нам вот тут пишут, что охранники работают без трудовой по 15 тысяч в месяц. Зритель: Я не знаю, я не могу этого сказать. Я знаю, что эти люди, как правило, из регионов, приезжие, и это какая-то частная контора, которая… Они достаточно часто меняются. Ольга Арсланова: Значит, условия не самые… Александр Денисов: Спасибо, спасибо. Ну раз Анастасия не рассказала, расскажу я, насколько понятна ситуация. Нанимает сам директор на свой страх и риск, он находит частное предприятие охранное, вроде какая-то лицензия есть, у этих ребят какие-то удостоверения, заключаем договор, какая-то сумма у нее, она выкручивается на что-то там… Вот заметьте, совершенно верно вы сказали насчет коммерции: когда коммерция заходит в образование, это всегда приводит к гибели детей. Вот повезли на Сямозеро, по аукциону выиграли… Александр Лучин: Да-да, там… Александр Денисов: Выиграли, потопили. Заключают договора с каким-то предприятием общепита, сколько скандалов было в Москве? Александр Лучин: Детское питание, да. Александр Денисов: Потравили. Александр Лучин: Ведь выигрывают те, кто выставляют минимальную цену… Александр Денисов: Да, подешевле и потравили. Александр Лучин: …а не качество. У нас нет критерия качества, у нас есть цена. Александр Денисов: Да. Тут то же самое с охранником: вот она на эти деньги ищет… Нужно полностью из системы образования убрать эту коммерческую составляющую, просто наглухо, и тогда мы сразу начнем решать вот эти проблемы, избежим жертв. Александр Лучин: Конечно… Ольга Арсланова: С другой стороны, на коммерческие рельсы-то образовательные учреждения тоже не от хорошей жизни переходят, бюджетов выделяемых не хватает, увеличивать их никто не собирается. Так есть возможность хоть что-то сделать, хоть какого-то, плохого, кривого, старого, не знаю, глухого охранника, но поставить. Александр Лучин: Когда начиналась оптимизация здравоохранения, оптимизация образования, все говорили, что при сокращении больниц, при сокращении школ эти освобождающиеся деньги пойдут на улучшение тех школ, которые будут укрупняться в большие образовательные учреждения. Этого не случилось, все сократили, финансирование не подняли, как у директора не было денег, и до сих пор у него нет этих денег, и найти их где, он не знает, собираются родители на родительских собраниях, объявляют, сколько будет стоить охрана, сколько покраска, сколько двери, установка и так далее, все это оплачивают родители. Непрофессиональный охранник из ЧОПа, который находится на объекте, неспособен обеспечить безопасность, хоть ему 200 тысяч плати, хоть 15 тысяч плати, хоть сколько плати. Ольга Арсланова: Александр, объясните все-таки, пожалуйста, а в чоповцах ли дело? Нам пишут из Москвы: «В СССР ЧОПов не было, вахтеров не было, дети были целы и здоровы». Александр Лучин: Ну это второе… Ольга Арсланова: То, что произошло, – это дикий форс-мажор, это действительно трагическое стечение обстоятельств: психически больной, пьяный, отошел куда-то, может, в туалет этот охранник, не повезло. Александр Лучин: Да, понятно. Ольга Арсланова: Что ответить? Александр Лучин: Нет, нельзя сказать, что не повезло. Понимаете, мы 1 сентября когда отправляем детей в школу, всегда вспоминаем Беслан. Сейчас, отправляя детей в детский сад, мы будем вспоминать Нарьян-Мар, да? Если в первом случае… Александр Денисов: Керчь будет вспоминать, ПТУ это? Александр Лучин: Да. Если в первом случае, в случае Беслана, это было организованное нападение, где можно силами спецслужб как-то установить, информацию узнать… Александр Денисов: …через агентов. Александр Лучин: Прослушку, агентуру внедрить, но в силу того, что это массовое нападение, его очень сложно отбить, то есть это надо концентрировать силы в одном и том же месте, зная агентурно, что туда будет совершено нападение. А вот в случае единичном этого убийцы, этого человека, этой твари, можно так сказать, надеюсь, твари нельзя внедрить в его мозг жучок, его прослушать, понять его мысли, о чем он думает, и предотвратить такое действительно очень сложно. Александр Денисов: Но росгвардейца поставить можно. Александр Лучин: Да, можно поставить и обеспечить технические меры безопасности, когда будет стоять калитка, открываться забор, калитка будет открываться дистанционно, видеонаблюдение, когда охранник будет разговаривать по интеркому с человеком, видя его лицо, понимая и соотнеся его с базой тех людей, которые могут войти, родители то есть, он может понять, что да, это родитель пришел, он должен у него поинтересоваться, с какой целью он заходит, за кем он заходит, как его фамилия. Он должен и обязан это сделать. И тогда, поняв, что это действительно родитель, он может его запустить. А он запускает постороннего человека, не поинтересовавшись целью его визита. Александр Денисов: К тому же у Росгвардии есть подразделение вневедомственной охраны. Александр Лучин: Конечно, конечно, они этим всегда в Советском Союзе, вернемся к Советскому Союзу, они профессионально этим занимались, и в больших школах всегда были охранники. Ольга Арсланова: Смотрите, интересно из разных регионов. У нас же еще такое ощущение все время, что мы в разных странах все живем в зависимости от региона. Александр Лучин: Да, Москва, МКАД и остальная страна. Ольга Арсланова: Да, из Москвы пишут, что прекрасный охранник в школе, Забайкальский край: «Поселок 7 тысяч человек, ни в одной школе и в детском саду вообще нет охраны». А в Краснодаре «серьезная охрана, не получится забрать ребенка родственнику, а не родителям». Получается, что еще каждый регион и каждый город в зависимости от того, сколько денег там есть… Александр Лучин: Не выработана единая искусство. Ольга Арсланова: …вот у нас, пожалуйста, опять расслоение по имущественному признаку получается или региональное. Александр Лучин: Вы знаете, у нас всегда после таких резонансных случаев начинаются проверки. То есть я сейчас абсолютно уверен, что прокуратура в каждом регионе проверит безопасность садиков, выявит какие-то там недостоверные или неправильные случаи организации этой охраны, предписания выпишет их устранить, и на этом все заглохнет. А ведь тут нужна работа на уровне губернаторов, где губернаторы создадут комиссию, эта комиссия объедет все эти садики, посмотрит, и приведут их к единому стандарту. Но этот стандарт должен быть выработан на территории всей страны, единый стандарт. Это уже дело законодателей. Ольга Арсланова: Давайте наших зрителей послушаем. У нас на связи Светлана из Новгородской области. Зритель: Добрый день. Александр Денисов: Здравствуйте, Светлана. Александр Лучин: Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Я хотела сказать, что то, что произошло, конечно, это трагедия. Но в Новгородской области детей в садик, в частности, я внуков отвожу и привожу, просто так не заберешь никогда. Есть список лиц, которые имеют право взять ребенка, с паспортными данными, не просто так. Александр Лучин: Вот-вот, отлично. Зритель: В садик просто так тоже не войдешь, у садика двери закрыты, ворота закрыты. Ольга Арсланова: А кто работает у вас? Зритель: В каждую группу охрану не посадишь, такого нет. И все прекрасно знают, что 15-летнему ребенку тоже ребенка не отдадут маленького. Поэтому здесь какой-то или случай, или разгильдяйство самое обыкновенное. Ольга Арсланова: То есть это у вас работают обычные охранники, тоже из ЧОПа? Зритель: Нет никаких охранников, двери закрыты… Ольга Арсланова: А кто проверяет? Зритель: Никто ничего не проверяет. В садик заходишь… Есть охранник какой-то в общем садике, но в каждой группе не может быть охранника. Александр Лучин: Я об этом и не говорил. Зритель: В каждой группе – вы подумайте, сколько групп в садике, откуда в каждой группе может быть охранник? Александр Лучин: Мы об этом и не говорим. Зритель: Это пропускная система, это воспитатель, а там произошло разгильдяйство, которое привело к трагедии. Ольга Арсланова: Но смотрите, много же говоря о том, что жесткая охрана не всегда обеспечивает безопасность. Возьмем Соединенные Штаты Америки. Александр Лучин: Да, сколько раз… Ольга Арсланова: Я не знаю, какой-нибудь криминогенный район, Бронкс какой-нибудь. Александр Лучин: Да. Ольга Арсланова: Самая жесткая охрана, наверное, в мире, как в тюрьме, и тем не менее преступность высоченная, постоянно что-то происходит. Возьмем другие европейские страны: никакой охраны ни в детских садах, ни в школах, даже вот этих заборов нет, как у нас… Александр Лучин: Да, в Германии, вот я видел фотографии детских садиков, нет… Ольга Арсланова: И практически никаких случаев. Как это объяснить? Александр Лучин: Вы знаете, это система, это должно быть взаимодействие и гражданского общества, и полиции, и врачей. То есть в Советском Союзе, к примеру, было взаимодействие участковых с поликлиниками, с врачами, с наркопсиходиспансерами, то есть все эти спецсубъекты, которых они контролировали, они были на полном контроле, и все понимали, когда надо прийти к этому человеку, посмотреть, поговорить с этим человеком, он социально опасен. Да, он не арестован, он находится дома, но он социально опасен, потому что он имеет за собой определенный шлейф каких-то преступлений либо склонен к преступлениям, за ними участковые наблюдали. Сейчас такой системы нет, отменили вот эти принудительные лечения, и человек… Даже если вот этого преступника признают сейчас невменяемым, а его могут признать невменяемым, его отправят в какой-то психоневрологический диспансер, где он 2 года полечится уколами, посидит, погуляет, посмотрит на это солнышко на белое и выйдет на свободу. И что он дальше будет… Ольга Арсланова: То есть его не посадят дальше. Александр Лучин: Да, и что он дальше будет делать, никто не знает, ведь он может опять пойти на рецидив, и будет то же самое преступление, потому что преступники всегда либо возвращаются на место своего преступления, либо повторяют это преступление. Ольга Арсланова: А кто вот таких преступников курирует? Кто их ведет после того, как они освобождаются или из диспансера, как вы говорите, или из тюрьмы? За ними вообще хоть кто-то наблюдает? Александр Лучин: Да, за ними наблюдают определенный период, когда они обязаны являться к участковому либо являться в отделение полиции и регистрировать, что они находятся на этой территории, – все, больше с ними никакой работы не проводится. Какие у него там шарики с винтиками в голове крутятся, о чем он думает, какие там секты он посещает, как вот этот услышал преступник голоса в голове… Александр Денисов: Да, он книжку какую-то прочитал. Александр Лучин: Да, книжку прочитал, никто этого не знает, пойдет ли он на дальнейшее преступление, тоже никто не знает. То есть вот эта вся работа, которая была налажена в Советском Союзе, полностью разрушена. Александр Денисов: Василий из Ханты-Мансийского округа дозвонился. Василий, добрый вечер. Зритель: Добрый вечер, уважаемые ведущие и ваш гость в студии. Я просто вспоминаю трагедию в Керчи, помните, когда студент колледжа расстрелял своих сокурсников? Александр Лучин: Ходил по этажу с… Зритель: И тогда на уровне правительства, нашей верховной властью было сказано, что в школах никаких ЧОПов не может быть, надо туда структуры МВД привлекать. У меня уже тогда вопрос возник, какие структуры МВД, когда у нас на 7 поселков вот здесь, я в ХМАО, в Югре живу, на 7 поселков один участковый, какое МВД тут привлечешь? Теперь, значит, последнее, я понимаю, что времени у меня очень мало, я коротко скажу. Значит, дело в том, что в Советском Союзе, который мы все помним, там никакой охраны вообще не было, а я в школе проработал 40 лет и не помню ни одного случая вот такого нападения или еще чего-то, таких эксцессов вообще не было. Сейчас у нас ЧОПы, МВД, кто только, и Нацгвардию предлагается уже подключать, а результата не будем. Мы просто забыли, что мы живем в светлом капиталистическом будущем со всеми вытекающими последствиями. Нам придется с этим мириться просто, простите, конечно. Александр Лучин: Ну да. Ольга Арсланова: Это то, о чем многие наши зрители говорят. Предположим, сейчас все равно у нас, потому что кто финансирует, только мы, возьмут каким-то образом эти средства, потратят на росгвардейцев, на, не знаю, КПП, на какие-то навороченные рамки металлоискателей, все это оплатят, а ситуация все равно не поменяется, потому что ребенок выйдет за рамку… Александр Лучин: За пределы, и он там может, конечно… Ольга Арсланова: …а там его будет ждать такой же сумасшедший человек. Александр Денисов: Но там хотя бы его родители будут ждать за пределами. Александр Лучин: Да, родители будут, но не всегда родители имеют возможность… Ольга Арсланова: И вот жизнь ребенка, от колючей проволоки до дома, вот его жизнь. Александр Лучин: Ну понимаете, даже если садик обнести действительно забором с колючей проволокой, то ребенок за пределами этого садика находится в полном неведении, не находится в безопасности, потому что общество по идее, получается, само больно, это общество таких вот выродков, который убил этого ребенка, плодит… Эти выродки каким образом появляются? Они появляются либо от безделья, либо от пьянства, либо антисоциального какого-то существования. Александр Денисов: Ну это тоже такое идеалистичное, что вот в Советском Союзе ничего плохого не было… Александр Лучин: Нет, нельзя идеализировать. Александр Денисов: Было всякое, творилось всякое, просто… Александр Лучин: И за колбасой в Москву ездили, да. Александр Денисов: …бесконечно об этом в газетах не писали и по телевизору репортажи не крутили с утра до вечера, как сейчас, поэтому у людей впечатление, что было по-другому. Александр Лучин: Вы посмотрите современный российский телевизор: переключая каналы, вы там мистику увидите, убийства, ужастики и все остальное. Это формирует в психике особенно неадекватных людей определенные мотивы, и он эти мотивы идет и исполняет. Этому человеку в голове голос сказал «иди убей, потому что это принесет тебе богатство» – какое богатство это ему принесло? Это принесло трагедию. Александр Денисов: Вот сейчас опять возобновились дискуссии насчет смертной казни, вот эта история была в Тамбове. Александр Лучин: Да. Александр Денисов: Тоже с этим случаем, я вот недавно смотрел… Ольга Арсланова: Девочка в Саратове. Александр Денисов: Да. Фонд опроса общественного мнения, 68% людей «за». В советский период кому выносили смертную казнь? Вот по таким случаям и выносили. Александр Лучин: Понимаете, есть объективные преступления, в данном случае человека взяли на месте преступления, вот он, убитый ребенок, руки в крови, вот все следы, пожалуйста, в течение недели выносите приговор и приводите его в действие. А зачем эти экспертизы, месячное затягивание судов, апелляции? Ну это же… Александр Денисов: Александр, о чем мы сейчас договоримся, до «троек». Александр Лучин: Нет-нет, до «троек» мы не договоримся, но есть очевидные преступления, по которым надо максимально быстро выносить приговор. Я не сторонник смертной казни, потому что это для государства все же несет определенные издержки. Я сторонник, что если человека посадили на пожизненный, без права условно-досрочного освобождения, создать ему все те условия, чтобы он не дожил до… Будет несправедливо, если человек, которого посадили на пожизненное, доживет до 90 лет, а жертва его преступления умерла, родители этого ребенка уже к этому времени умерли, а он живой и ходит на солнышко смотрит. Зачем? Мы, налогоплательщики, за это будем платить? Это справедливость, нет? Александр Денисов: Честно говоря, они не доживают, там это… Александр Лучин: Но надо создать условия, где он будет действительно нести наказание, а не отбывать наказание. Ольга Арсланова: И вот что точно было в Советском Союзе, так это контроль вот за такими людьми. Александр Лучин: Контроль, да. Ольга Арсланова: Через 2 года, как вы говорите, из больницы бы не вышел. Александр Лучин: Да, а сейчас все что угодно, или по УДО выйдет, если это будет какой-то реальный приговор, либо с больницы его просто выпишут, он будет ходить по нашим улицам, и никакого наказания дальнейшего не понесет, и будет так же социально опасен. Ольга Арсланова: Спасибо, что пришли, что ответили на наши вопросы. Александр Лучин, эксперт по безопасности, был у нас в эфире. Александр Лучин: Спасибо. Ольга Арсланова: Обсуждали убийство ребенка в Нарьян-Маре.