Тамара Шорникова: Ну и начинаем с обсуждения международной повестки. На связь с нами выходит Николай Межевич, президент Российской ассоциации прибалтийских исследований, профессор, доктор экономических наук. Здравствуйте. Николай Межевич: Добрый день. Тамара Шорникова: Николай Маратович, вот с такой новости начнем: в МИД России заявили об ответных мерах в ответ на снос советских памятников в Прибалтике. Подчеркнули, что меры будут прежде всего в политической и экономической сферах. Напомним телезрителям, ранее в Риге снесли скульптуру Родина-Мать, посвященную воинам-освободителям латвийской столицы от нацистской оккупации. В эстонской Нарве перенесли в военный музей танк-памятник Т-34. В Литве в свою очередь заявили о готовности демонтировать памятник советским солдатам в Вильнюсе. Как стоит отвечать? Какие действительно могут быть меры с нашей стороны? Николай Межевич: Спасибо. Вы назвали основные памятники, которые уничтожены или запланированы к уничтожению сейчас, но на самом деле речь идет о полной ликвидации всех памятников, включая те памятники, которые расположены на могилах советских солдат, по территории трех государств: Эстонии, Латвии, Литвы. И если мы будем перечислять все эти объекты, то мы выйдем далеко за регламент передачи и вообще сегодняшнего дня. Что касается ответных мер. Памятников этих стран у нас нет или почти нет. Ну и вообще как бы… Тамара Шорникова: Ну и нужно ли уподобляться в данном случае? Николай Межевич: Вот-вот. Я и говорю, что вставать на позицию наших оппонентов – ну, было бы как-то не совсем правильно. А вот что касается экономических мер, то мне очень хочется верить в то, что сейчас мы не ограничимся заявлениями Министерства иностранных дел, нотами, циркулярными нотами Министерства иностранных дел, протестами послов. Кстати, из трех послов остались только два. В Латвии у нас уже посла нет, есть только временный поверенный. На самом деле у нас есть прекрасная возможность организовать и осуществить полную экономическую блокаду трех государств. Основные отрасли экономики этих стран по-прежнему связаны с нами. Вот мы сейчас сидим, а российские грузы идут через Ригу – вот через ту самую Ригу, где активистов Русского мира бросают в тюрьму, через ту Ригу, где уронили, положили памятник советским солдатам, уронили монумент Матери-Родине, кстати, построенный по проекту латышского скульптора, и идут наши грузы. Мы кормим Латвию, а она на нас паразитирует. Вот так надо охарактеризовать ситуацию. Безусловно, это должно быть прекращено. Я надеюсь, что мы перейдем сейчас от некоего такого общего разговора к конкретным действиям. Ну а почему в Прибалтике это началось? Ответ очень простой: они, скажем так, исходят из того, что у нас не хватит сил для одновременного реагирования на южном направлении… на юго-западном и на северо-западном, где они находятся. Наша победа в специальной военной операции, конечно, может их, я бы сказал так, мгновенно отрезвить, но не хотелось бы доводить это до такой крайней ситуации. Кроме того, пока все-таки у нас столь явной, убедительной победы нет. Тамара Шорникова: Что касается ответных возможных экономических мер. Вот прозвучало от вас «экономическая блокада». Но это ведь всегда такой удар обоюдоострым предметом, скажем так. Мы зарабатываем на том, что эти грузы едут? Николай Межевич: Да, безусловно. Ну, во-первых, Запад вот эту обоюдность у нас уже отнял. Абсолютно большая часть грузов к экспорту в Европу через балтийские порты запрещена. То есть сейчас идут последние выполнения по контрактам, а после этого начнется все равно… и так, и так начнется спад. То есть если раньше мы говорили, что мы будем ограничивать наши грузопотоки, то сегодня Брюссель нам говорит: «Вы не будете провозить грузы, вы не будете летать самолетами через Прибалтику, вы не будете отправлять грузы автомобильным транспортом». Ну, что же, не будем так не будем. Тамара Шорникова: Понятно. Что касается зависимости этих стран от наших энергоносителей – здесь что-то может повлиять на смену риторики? Николай Межевич: Ну, если бы решение принимал я, безусловно, я бы отключил где-то к началу марта и Эстонию, и Латвию, и Литву от электро- и газоснабжения полностью. Но, безусловно, вы правы, продавая электроэнергию, продавая газ, продавая нефть, мазут, битум, мы зарабатываем деньги. То есть здесь действительно, чтобы давать абсолютно выверенные рекомендации, надо владеть всем балансом, учитывать интересы всех ведомств, не только дипломатическим аспектом, но и экономическим. Конечно, прибалтийские рынки не самые крупные, но сбрасывать со счетов их нельзя. Но я подчеркиваю: если мы сейчас допустим, что костями наших солдат будут мостить прибалтийские улицы, знаете, никакие деньги этого не компенсируют. Тамара Шорникова: Просто как раз сейчас обсуждается всеми, безусловно, газовый кризис в Европе, насколько заполнены хранилища тех или иных стран, насколько они готовы к зиме. И, например, Латвия – абсолютный аутсайдер по заполнению своего хранилища. Показатель – 55%. Сейчас желанная норма в Европе – минимум 80% должно быть заполнено. С такими показателями и вот с такими агрессивными действиями, как вам кажется, на что рассчитывает страна? Николай Межевич: Ну, наши оппоненты особо это не скрывали. После того, как, скажем так, быстрая фаза специальной военной операции не реализовалась, наши оппоненты в Эстонии, Латвии и Литве решили, что мы эту войну, простите, проиграли. Соответственно, если мы проиграли, то и условия будет диктовать Запад – ну конечно, не Таллинн, не Рига, не Вильнюс, а Лондон, Вашингтон, Берлин. И вот сейчас мучительная надежда на наш проигрыш. Мы проиграем – будем платить газом, нефтью, дровами, чем угодно. Тамара Шорникова: Простите, а чем поддерживается вера в этот проигрыш? Пока нет вроде бы каких-то сводок с военных полей, подтверждающих это. Николай Межевич: Ну, поскольку я занимаюсь этим регионом, я могу сказать, что я и мои доверенные люди, мои студенты читают прибалтийскую прессу. Если вы прочитаете пять-шесть статей в эстонской, латвийской и литовской прессе, вы поймете, что Москва падет где-то через неделю, а затем украинские войска выйдут на Урал. Если вы думаете, что я пошутил, то уверяю вас: я не пошутил. Да, при этом даже говорится, что проблемы с электроэнергией, с газом, чудовищные цены, что дрова скоро будут стоить, как мебель, и так далее, и так далее. Но вот в плане военной поддержки Украины и психологической поддержки Украины сомнение украинской победе трактуется как измена родине, хотя эта родина называется не Украина, а Эстония, Латвия, Литва. Тамара Шорникова: Понятно. Обсудим еще одну новость, тоже удар уже по международному туризму, по отношениям, конечно, в первую очередь между странами, но вот с этого сегмента – туристического. Германия предложила приостановить соглашение о визовом режиме с Россией. Это предложение прозвучало от главы МИД ФРГ Анналены Бербок. Вот цитата: «Моим предложением было бы приостановить соглашение об упрощенном режиме выдачи виз, чтобы больше не выдавать многократные и многолетние визы, чтобы дать возможность государствам, которые этот вопрос особенно затронул, точно проверить, для каких целей эта виза будет выдана». Много и многими сейчас, конечно, обсуждается этот вопрос: «Стоит ли вообще пускать россиян в Евросоюз? Насколько это правильно?» При этом, конечно, звучат и такие робкие голоса из разных стран: «А насколько все-таки прагматичным будет это решение?» Как вам кажется, чей голос победит? Николай Межевич: Хороший вопрос, спасибо. Вы знаете, я не только занимаюсь европейскими исследованиями многие десятилетия, но, естественно, и бываю в Европе. Я могу сказать, что и в Испании, и в Италии, и во Франции, и в Германии мне приходилось встречать и гостиницы, и пляжи, и рестораны, и магазины, где русская речь слышна чаще, чем речь титульного населения страны. И возникает вопрос: а что там делали наши люди? Ответ простой: они там отдыхали, они там тратили деньги. Ну, я готов согласиться, что для Люксембурга российские туристы, как говорится, не критичны. Но маленький вопрос: а для Греции? А для Болгарии? А для Румынии? Ну и наконец вопрос на сто рублей: а для Эстонии, Латвии и Литвы? Для Эстонии это очень интересно: каждый третий турист доковидного периода был из России. Сходить в SPA-отель, посмотреть на Старый Таллинн и так далее, и так далее – этого не будет. То есть они сознательно убивают целый сектор своей экономики. Это было бы ничего, если бы промышленность и сельское хозяйство оставались на уровне 91-го года, но этого ведь нет. То есть однозначно это все напоминает формулу: назло маме, но отморожу не только уши, а отморожу уши, руки, ноги, ну и главное, по-моему, – все-таки всю голову. Вот «отмороженные на всю голову», как говорилось в одном культовом советском… извините, российском фильме. Тамара Шорникова: Как вам кажется, это первый шаг, один из шагов? И что может быть дальше? Поясню. В той же Эстонии или Черногории россияне лишаются своей недвижимости. Сейчас обсуждается вопрос о лишении возможности выехать в эти страны. Что дальше? При том, что в Европе всегда декларировалось уважение к человеку, всегда проговаривалось, что есть конфликты между правительствами, есть конфликты между системами, нет конфликтов между людьми. Николай Межевич: Провозглашен абсолютно открыто принцип коллективной ответственности: Гражданин Российской Федерации? Паспорт Российской Федерации? Виновен! Когда это было в Европе? Ну, последний раз это было в фашистской Германии. У еврея не спрашивали: «Ты как относишься к Гитлеру или к войскам СС? У тебя какое мнение по поводу оккупации Франции или Польши, или Советского Союза?» Его по факту национальности дискриминировали и убивали. На этом этапе мы наблюдаем, что русских в Европе дискриминируют… не русских, а граждан России, но пока не убивают. Вот так. Все, что осталось коллективному Западу в Европе – это перейти к репрессиям. Кстати, вопрос о концлагерях для граждан России, проживающих в Латвии, активно обсуждается на уровне органов власти и управления этой страной. В Риге идет такая дискуссия прямо на страницах прессы, в парламенте. Тамара Шорникова: Еще одна тема важная, конечно же. Многие наблюдали буквально недавно за визитом важного американского чиновника на Тайвань. Как ответит Китай? Как будут реагировать США? Напряженный был момент. И вот сейчас, мне кажется, это такая искра, которая из того костра вылетела: военные Тайваня открыли огонь по китайскому беспилотнику впервые. Приблизился к острову объект, и собственно огонь был открыть. Как вам кажется, в дальнейшем, если прогнозировать, как будут развиваться отношения Китая и Тайваня, насколько обострил эти отношения визит Нэнси Пелоси на Тайвань? Николай Межевич: Безусловно, да, на самом деле дело не только в Пелоси. И США, и Европа… А я хочу отметить, что вслед за представителем американской политической элиты, фактически третьим-четвертым человеком… скорее, где-то четвертым-пятым все-таки в политической элите США была послана на Тайвань, в Тайбэй европейская делегация, кстати, с активным участием моих любимых прибалтийских политиков. И Брюссель активно разжигает противостояние между Пекином и Тайбэем, то есть между двумя частями одного единого Китая (подчеркнем еще раз позицию). Задача тут следующая: создать еще один очаг напряженности, спровоцировать Китай на какие-то резкие действия. Но, вы знаете, когда Китаю исполнилось первые три тысячи лет, китайской цивилизации, про то, что существуют эстонцы, еще никто не знал на этой планете. Поэтому я думаю, что в этой части мира все будет нормально и на неконтролируемый конфликт никто не пойдет – не пойдет ни одна, ни другая сторона. Ну почему не пойдет Тайбэй – понятно. Он заведомо более слабая сторона. Почему не пойдет Пекин? А зачем? Потому что Тайбэй и так рано или поздно придет со склоненной головой к материковому Китаю. Тамара Шорникова: Это решенный вопрос, по-вашему? Николай Межевич: Вы знаете, я это могу не увидеть. Может быть, даже не увидите этого вы. Но Китай не мыслит десятилетиями, Китай мыслит столетиями. И в том, что все китайские земли по обе стороны Тайваньского пролива будут объединены, сомнений никаких нет. А до этого возможны какие-то формы экономического поглощения, федеративные игры. То есть всегда можно придумать какую-то интересную фишку, которая позволит, скажем так, решить свои проблемы, но без войны. Воевать дорого. Тамара Шорникова: Да. До сих пор спорят о том, зачем нужно было Нэнси Пелоси ехать на Тайвань. При том, что официальные власти США неоднократно уверяли Китай в поддержке их политики одного Китая, неоднократно утверждали, что не будут вмешиваться в вопрос тайваньский, тем не менее самолет сел. Это, безусловно, обострило ситуацию, обострило отношения. Одни называли это предвыборной гонки Нэнси Пелоси – мол, метит в президенты США, новые. Другие говорили, что это повод отвлечь внимание американцев от внутренней повестки, от проблем. Вы как считаете, все-таки для чего это было нужно? Николай Межевич: Обе версии хорошие. Мне больше всего симпатична версия о том, чтобы отвлечь американцев от внутренних проблем, типа: Китай бахнет или не бахнет? А то, что в стране, мягко говоря, в финансовой сфере происходит черт-те что – ну, это как бы уже неважно. То, что пресс-секретарь Белого дома обвиняет экс-президента Соединенных Штатов Америки в фашизме – это вроде бы как и ничего, да? На самом деле я не готов сказать, что США на грани гражданской войны, но напряжение внутри американского общества есть. И лучший способ от этого уйти – это слить это напряжение на какой-то внешний фактор. И вот это напряжение американского общества сливают на двух направлениях: первое – украинское, второе – тайваньское. Тамара Шорникова: Спасибо. Николай Межевич, президент Российской ассоциации прибалтийских исследований, профессор, доктор экономических наук. Обсуждали международную повестку. Короткий перерыв впереди, а после будем говорить уже о наших делах. Будем обсуждать, кто в ближайшее время может лишиться работы и как подстраховаться и найти новую, что будет с ценами на энергоносителями, как будет переживать зиму Европу. И, конечно же, поговорим в том числе о том, хватает ли нам всем получки. На сколько вы живете? И сколько вы бы хотели перехватить до зарплаты? Не переключайтесь.