Рубрика «Личное мнение». С долгами и без денег... Резко выросло число россиян, признанных банкротами. И эту процедуру хотят еще упростить. Что сегодня даёт статус банкрота? И как решить более сложную задачу -- улучшить финансовое положение людей? Об этом своё личное мнение выскажет депутат Госдумы Николай Николаев. Оксана Галькевич: Мы вас не оставим, уважаемые телезрители, не обсудив все темы. Идем строго по плану. Это программа «Отражение», снова мы с вами, возвращаемся в студию – Константин Чуриков… Константин Чуриков: И Оксана Галькевич тоже уже вернулась. Через полчаса посмотрим правде в глазе: как подорожали продукты за год и за последние недели? Почему так происходит? Сколько на самом деле стоят те же хлеб, молоко, курица – самые простые наименования? Ну и о накрутках торговых сетей, об НДС и вообще о том, как мы с вами переплачиваем, поговорим в 20:00. Оксана Галькевич: И еще коротко я сейчас напомню о том, что на этой неделе мы уже запустили новый опрос для проекта «Реальные цифры». На этой неделе мы решили посмотреть, где работают и сколько получают работающие пенсионеры. Ну, понятно, что многие делают это, потому что просто пенсии обычной вообще ни на что не хватает. Кстати, если вы относитесь к этой категории, то, пожалуйста, сообщите нам, где вы работаете, сколько вы зарабатываете, какая у вас зарплата и какая пенсия у вас по старости. В пятницу будем подводить итоги. Константин Чуриков: Ну а сейчас – рубрика «Личное мнение». Вы нас все время просите приглашать в нашу студию людей, которые принимают решения в нашей стране. Вот пожалуйста – депутат Госдумы Николай Николаев, которому можно и нужно задавать вопросы. В низу экрана указано, как это можно сделать. Николай Петрович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Николай Николаев: Здравствуйте. Константин Чуриков: У нас совершенно свободная повестка в этой рубрике, мы можем говорить о чем угодно, ограничений по темам нет. Может быть, вы с чего-то хотите сами начать, не знаю, с манифестом выступить, если есть желание? Пожалуйста. Николай Николаев: Давайте без манифестов. Наверное, я думаю, что важно обсудить то, что интересует зрителей, поэтому готов ответить на вопросы. Константин Чуриков: Ну, зрители сейчас уже подключаются. Если я правильно понимаю, вы в числе тех, кто сейчас инициирует законопроект по процедуре банкротства, по упрощению процедуры банкротства. Если позволите, сначала давайте посмотрим на статистику, как у нас активно становятся россияне банкротами. В 2015 году, когда только буквально была запущена эта процедура, их было всего 800 с лишним человек. Сейчас мы уже видим более 30 тысяч. Как вы думаете, Николай Петрович, почему так растет количество банкротов? Оксана Галькевич: Всего за три года, да. Николай Николаев: Ну, дело в том, что очень такой сложный был законопроект, вообще путь к этому закону. Он рассматривался, его принимали в течение десяти лет. И в конце концов он заработал с 2015 года. Понятно, что процедуру еще никто не знал и возможностей таких не знал. Поэтому то, что увеличивается количество банкротов – это показывает только то, что люди начинают пользоваться этим механизмом. На самом деле тех людей, которые могут потенциально воспользоваться таким механизмом, их значительно больше. Только на 1 января этого года это порядка 800 тысяч человек – то есть это те люди, у которых есть задолженность более 500 тысяч рублей, и она просрочена более чем на три месяца. Это порядка 800 тысяч человек. Оксана Галькевич: Вы знаете, Николай Петрович, когда только этот закон появился и вступил в действие, мы в этой студии обсуждали работу этого закона. Потом обсуждали впоследствии, насколько сложно он применим в жизни обычного человека. Вот давайте просто сейчас посмотрим на условия, в которых сейчас этот закон существует, и, может быть, детально обсудим, а что предполагается сделать, какова будет процедура упрощения, что собственно упростить. Вот сейчас под банкротство физических лиц попадают граждане, которые имеют долг в размере, как вы сказали, не менее 500 тысяч рублей и просрочку по выплатам более трех месяцев. Предполагается признаваться банкротами людей с долгов от 50 до 700 тысяч рублей без проведения собрания кредиторов, без анализа финансового состояния должника и других обязательных процедур. Может быть, что-то еще следует добавить? Что еще предполагается? Николай Николаев: Я думаю, что самое главное здесь вот что. Прежде всего давайте поймем, а для чего эта процедура. К сожалению, на сегодняшний день в действующем законодательстве прописано, что цель процедуры банкротства – это прежде всего удовлетворение запросов кредиторов. Но когда мы говорим о физических лицах, это категорически неправильно. И следствием вот таких норм законодательства на сегодняшний день, например, есть то, что людям отказывают суды со ссылкой на то, что у них нет имущества. Ну, если бы у них было имущество, то, может быть, они и не обращались бы. И одна из задач, которая стоит перед нами, – это сейчас все-таки изменить законодательство, чтобы для физических лиц процедура банкротства была реабилитационной, то есть чтобы, если человек попал и в так сложную ситуацию, ориентира на то, есть у него имущество или нет, не было, а чтобы ему списывали эти долги – понятно, после соответствующей проверки, что это не мошенник. Оксана Галькевич: Вы знаете, у некоторых людей нет не только имущества, а нет собственно денег на процедуру банкротства. Николай Николаев: Да. Оксана Галькевич: Потому что сейчас, например, стоимость этой процедуры – 100–200 тысяч рублей. Это серьезные деньги. Это серьезные деньги, если говорить о какой-то массовой аудитории. Вот этот порог – как-то предполагается, что он будет снижен? Николай Николаев: Вы абсолютно верно говорите. Это тот самый казус, который в том числе не дает возможности людям воспользоваться этим, потому что… Ну, представить себе банкрота, у которого есть свободные 100 тысяч рублей, чтобы провести эту процедуру… Оксана Галькевич: Или 200. Николай Николаев: …ну, это достаточно сложно. И поэтому очень много обсуждалось то, что, наверное, процедура банкротства должна быть абсолютно иная, нежели сейчас. И сейчас очень активно обсуждается, и с Правительством мы обсуждаем законопроект, который бы сделал эту процедуру для частных лиц упрощенной, то есть чтобы не было тех самых затрат на адвокатов и арбитражных управляющих, чтобы не нужно было делать какие-то суперэкспертизы, которые, в принципе, к нам пришли в законодательство о банкротстве физических лиц из законодательства о банкротстве юридических лиц. Понятно, что там все очень сложно, что там совсем другие условия. Но нам, в конце концов, нужно добиться, чтобы все-таки физлица у нас могли пользоваться этим. Хотя тоже нужно понимать – эта процедура очень неприятная. И, в общем-то, тот самый факт, что человек признает себя банкротом – в общем-то, не каждый пойдет на это, да? То есть только если действительно он попал в достаточно сложную ситуацию. Поэтому здесь бояться особо мошенничества, мне кажется, не стоит. Константин Чуриков: Давайте сейчас выясним, каков потенциальный процент потенциальных банкротов в нашей стране. Уважаемые зрители, вопрос к вам: есть ли у вас просроченные долги? Может быть, это по кредитам перед банками, может быть, за услуги ЖКХ. Отвечайте, пожалуйста, «да» или «нет». 5445 – это номер для SMS. Скоро подведем итоги. А как вообще считаете, государству хорошо, когда в государстве много банкротов? Николай Николаев: Вы знаете, здесь нужно говорить о другом – здесь нам нужно говорить не о том… вернее, не только о том, как человек может воспользоваться процедурой банкротства. Нам в разы важнее говорить о том, как не допустить, чтобы люди оказывались в такой ситуации. Константин Чуриков: Вот! Николай Николаев: И вот это целый комплекс вопросов. Но как пример, над которым мы сейчас работаем и уже приняли в третьем чтении соответствующий законопроект… Я надеюсь, что сейчас он пройдет все-таки Совет Федерации и будет принят. Например, индивидуальные предприниматели. У нас огромное количество людей, которые захотели себя попробовать в качестве индивидуального предпринимателя, у них что-то не получилось, но они не сняли себя с учета. А это означает то, что обязательные платежи (а это около 30 тысяч рублей в год) копятся и копятся, копятся и копятся. И в результате человек через несколько лет, может, даже не думая об этом, не ведя никакой деятельности, оказаться перед фактом, что он является злостным должником перед бюджетом с долгом 400–500 тысяч. Вот именно для этого, например, мы сейчас приняли, как я уже сказал, в третьем чтении положение, согласно которому, если индивидуальный предприниматель не ведет деятельность в течение одного года и трех месяцев, то в этом случае налоговая служба будет его автоматически исключать из Реестра индивидуальных предпринимателей, чтобы у него не копились эти долги. Оксана Галькевич: Я прямо, простите… Константин Чуриков: Подождите! Мы удивляемся этой тенденции. Оксана Галькевич: Да, Костя. Константин Чуриков: Потому что в последнее время все как раз, вся машина направлена на то, чтобы ты заплатил в любом случае за первое, второе, третье. Оксана Галькевич: Константин Николаевич, снимаешь с языка! Я тоже сижу и думаю как-то: может быть, вы и не депутат Госдумы. Вы же даже к такой интересной фракции относитесь, Николай Петрович, да? А говорите прямо с позиции людей, с той стороны. Я удивлена! Николай Николаев: А вы знаете, я бы сказал больше… Оксана Галькевич: «Стращать, не пущать, шкуру содрать!» Николай Николаев: Я бы больше сказал… Оксана Галькевич: Вы так не пополните бюджет, Николай Петрович! Николай Николаев: Фракция «Единая Россия», которую я представляю, она избрана большинством наших граждан, поэтому мы представляем как раз их интересы. И вот эти нормы, о которых я говорю, они уже прошли все три чтения, и сейчас остался только у нас Совет Федерации, и он вступит в силу. И это будет практикой уже. Но этого мало на самом деле, потому что, как я уже сказал, здесь нам нужно работать не на то, чтобы делать как можно больше банкротов. Банкротство – это уже крайняя стадия, то есть когда человек уже доведен до ручки, что называется. А нам нужно работать, в том числе и над тем, чтобы этого не допускать. Здесь целый ряд мер. И наверное, здесь однозначно нельзя сказать, что именно. Это в том числе и работы, связанные с кредиторами. В том числе это вопрос, связанный с деятельностью микрофинансовых организаций, мы прекрасно знаем, и коллекторов. Там огромное количество вопросов, которые нам предстоит решить. Но самое главное – то, что мы сейчас проанализировали вот эту правоприменительную практику. Все-таки с 2015 года прошло три года полноценной работы процедуры банкротства. Мы сейчас уже точно понимаем, что нам нужно исправить, чтобы для людей это была процедура более доступная и действительно она была реабилитационная. Нам нужно помогать людям выкарабкиваться из долгов, а не загонять их. Оксана Галькевич: У нас есть звонок. Давайте побеседуем с нашим телезрителем… с телезрительницей, ее зовут Оксана, она живет в Рязанской области. Оксана, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вот такой вопрос у меня. У меня родители брали кредиты, в общем, они были работоспособные, работали. И случилось так, что у моей мамы онкология, а у отца произошел инсульт, и он недееспособный, ну, можно так сказать. Сейчас они платят 50% из пенсии. Соответственно, процедура банкротства за 200, даже за 70 тысяч им не по карману. Подскажите, пожалуйста, в их ситуации с чего можно начать? Николай Николаев: Я думаю, что в их ситуации нужно начать прежде всего не с процедуры банкротства, а с процедуры взаимодействия с банком, потому что все-таки, когда такая ситуация случается, у нас есть достаточно серьезная практика, когда банки идут на так называемую реструктуризацию долга – меняют условия, меняют взаимоотношения. Понятно, что то, о чем сейчас мы услышали – это особая жизненная ситуация. И здесь как раз нам нужно работать, наверное, над тем, чтобы упрощенная система была (мы уже близко к этому), чтобы в том числе в таких ситуациях, может быть, снизить порог вот этих долгов, когда можно будет рассматривать такие вопросы в плане процедуры банкротства. Константин Чуриков: А когда, по вашему мнению, удастся решить базовую проблему, из-за которой… Наверное, люди не от хорошей жизни становятся банкротами. Когда можно будет все-таки поднять до уровня благополучия минимальную зарплату в стране, прожиточный минимум? У нас об этом очень многие сейчас спрашивают, даже Кемеровская область спрашивает: «Николай Николаев, когда простой народ будет жить хорошо?» – без подписи. Николай Николаев: Да, это извечная проблема. Но когда мы говорим о вопросах банкротства, то нам нужно понимать, что здесь чаще всего мы сталкиваемся с такими вопиющими случаями. И надо вам сказать по практике, что речь идет не только о тех, кто получает маленькую зарплату. В том числе среди банкротов есть люди, которые получают достойную зарплату: кто-то предприниматель, кто-то еще что-то. Здесь нельзя однозначно ответить. Конечно, нам нужно повышать зарплаты, нам нужно повышать пенсии, нам нужно делать так, чтобы лучше жили. Но нам надо все-таки отдавать себе отчет в том, что это не будет означать, что у нас исчезнут банкроты. Потому что все-таки много очень случаев, когда и людей обманывают, и мы это прекрасно знаем, все эти кредиты, в том числе такие нелегальные или полулегальные микрофинансовые организации. Здесь нам нужно в том числе работать не только над тем, чтобы повышать благосостояние граждан, но в том числе над тем, чтобы люди у нас повышали финансовую грамотность. Это программа, которую сейчас ведет Центробанк. Но я считаю, что этого недостаточно, это нужно еще со школьной скамьи людей учить, наших детей учить, как обращаться с деньгами. Оксана Галькевич: Вы знаете, когда вы вспомнили микрофинансовые организации, это ведь сейчас такая большая беда в нашей стране, и касается она очень многих людей, затянуло это болото. Николай Николаев: Да. Оксана Галькевич: Знаете, одно дело, когда у тебя есть деньги, нормальная зарплата, и тут ты повышаешь свою грамотность сам, потому что деньги любят счет, и навести порядок в своих делах… Константин Чуриков: «Это на отпуск, это на магазин, это на сапоги». Оксана Галькевич: А когда у тебя еле-еле на то, на это, и у тебя паника и стресс каждый месяц, как дотянуть до следующей получки, пенсии или чего-то – вот тут ты и попадаешь в тяжелые жизненные финансовые ситуации. Николай Николаев: Здесь, конечно, нужно… Оксана Галькевич: И тут уже повышай, не повышай, учи, придет Центробанк, не придет Центробанк… Николай Николаев: Вы знаете, я с вами не спорю. Здесь, как я и говорил, жизнь значительно богаче, здесь есть очень много факторов. Но когда я действительно приезжаю в какой-нибудь маленький город и вижу больше половины рекламы… Оксана Галькевич: МФО, микрофинансовые организации? Николай Николаев: Микрофинансовые организации. «Возьми деньги просто так, вернешь потом». Константин Чуриков: На бутылку водки. Оксана Галькевич: Да-да-да. Николай Николаев: Это тоже нужно, мне кажется, регламентировать. Потому что, действительно вы правы, когда человек находится в стесненных обстоятельствах… Или, например, у нас всплеск кредитов приходится на предпраздничные дни. Перед Новым годом человек хочет сделать подарок своему близкому, денег нет – он идет в ту же самую микрофинансовую организацию, загоняет себя в долги. Это нужно делать быстро, никто ничего не читает. Поэтому здесь действительно очень много надо работать над разными аспектами. Но то, о чем мы сейчас говорим – это конкретные меры, связанные с законодательством о банкротстве. Вот мы сейчас их… часть мы уже приняли, часть мы будем сейчас еще вносить и принимать, особенно в части упрощенной процедуры. Константин Чуриков: Лидия звонит из Ростовской области, давайте ее послушаем. Лидия, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Добрый. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: У меня такой вопрос. В 2016 году со мной случилась беда – инсульт. Для того чтобы меня как-то вытащить из этого создавшегося положения, дочь взяла кредит. Сейчас дочь осталась без работы. Вторую неделю как идет просрочка по оплате этого кредита. Я просто в шоке! Боюсь, что придут к нам коллекторы или что-либо. Что делать? Константин Чуриков: Лидия, скажите, пожалуйста, а вот по программе ОМС, по нашей базовой государственной программе страховки, вы не могли получить достойное лечение? Почему пришлось брать кредит? Зритель: Ну, потому что как-то у нас халатно относятся к больным в больнице. Все, что нужно, какие-то медикаменты, покупайте сами. Нужно обследование – проходите его платным путем. Дают направление или не дают направление. Ездили в город Ростов, там все это проходили. Я сначала собирала квитанции, все справочки. А потом дочь пошла с этими справками, по-моему, в налоговую инспекцию. Нам сказали, что дадут адресную помощь. А ей сказали, что нужно с каждой аптекой заключать договора. «Все ваши эти талончики кассовые уже просрочены, можете их выбросить». Ну и все. Константин Чуриков: Сердобольные люди объяснили вам. Спасибо, Лидия. Николай Николаев: Здесь, к сожалению, та ситуация, когда, в принципе, бесполезно говорить о том, правильны ли были действия или неправильные, что можно было. Ну, это уже все случилось, уже человек попал в такую беду и в такую ситуацию. Если сейчас тем более небольшой срок просрочки, я бы посоветовал срочно двигаться в банк для того, чтобы рассказывать, показывать это и действительно требовать процедуры реструктуризации. Надо сказать, что по сравнению… Оксана Галькевич: Николай Петрович, ну, требовать, понимаете… Я прошу прощения, конечно, но требовать человек не может. Николай Николаев: Нет, человек может требовать исполнения своих прав. Оксана Галькевич: Нет, он может, в принципе право имеет, да, но требовать у нас люди, ну, как-то они, знаете, не умеют. В банк приходишь, а там такие серьезные люди, финансово грамотные, как вы говорите, со своих позиций говорят. Николай Николаев: А вы знаете, здесь нужно знать свои права. И здесь тоже нужно понимать, что никакой банк на самом деле не заинтересован в том, чтобы у него были просроченные задолженности, это не в его интересах. Поэтому, если показать, если все рассказать… Во всяком случае, в последнее время, вот мы смотрим статистику, у нас год от года увеличивается количество вот таких реструктуризаций долгов. То есть банки понимают эту историю, и они идут на то, чтобы пересматривать условия кредитного договора. Если человек потерял работу, если он потерял источник дохода, то я вас уверяю, что можно добиться того, чтобы реструктуризировать эти долги. Оксана Галькевич: Ну не знаю. Может быть, у вас просто действительно как у депутата Госдумы другая картина, другая информация, статданные, что банки стали более договороспособные. Нам люди несколько иначе описывают эти ситуации. Николай Николаев: Вы знаете, я не всегда был депутатом Государственной Думы, я им являюсь только два с половиной года. Константин Чуриков: Мы знаем, да. Николай Николаев: И по прошлому опыту своему я скажу, что, во-первых, эта процедура была и раньше, и действительно банки шли на нее. Другое дело, что вот сейчас мы, например, общаемся в том числе с теми людьми, которые получили ипотеку и оказались обманутыми дольщиками. Это тоже огромная проблема, в которую попадают люди. Мы тоже сейчас общались и с банками, чтобы добиться того, чтобы, в конце концов, эти долги тоже реструктуризировались. Константин Чуриков: Ну, если все-таки отойти от темы, поскольку вы парламентарий, вы законодатель. Женщина звонит и говорит, что она на свой инсульт случившийся взяла кредит, что не могла получить эту помощь в государственной бюджетной больнице. Как вам это, когда вы это слышите? Что вы можете сделать для того, чтобы этого не было? Николай Николаев: Мы можем сделать то, что мы и делаем. Мы можем поднимать вопрос, связанный с доступностью медицинского обслуживания. И я вас уверяю, что эта тема на площадке Государственной Думы звучит очень остро, и какие-то вопросы удается решить. И мы обсуждаем это, когда мы принимаем проекты бюджета. Оксана Галькевич: А в каком ключе вы это обсуждаете, Николай Петрович? Николай Николаев: Вы знаете… Оксана Галькевич: Вот женщина сказала: «Я прихожу с ОМС в поликлинику, в больницу, а тем не менее, хоть и должны предоставить лекарства, какие-то вещи, но все равно мы должны оплачивать это сами». В каком ключе вы обсуждаете? Николай Николаев: К сожалению, я знаю достаточно большое количество случаев с избирателями, которых я представляю: людей попросту обманывают, потому что, да, существует достаточно много возможностей у тех людей, которые сидят на местах, отправлять куда-нибудь человека, особенно если рядом есть какая-нибудь платная поликлиника. К сожалению, это факт. И например, я сам сколько раз рассматривал эту случаи, я обращался в соответствующие органы здравоохранения на местах в Иркутской области, чтобы этот вопрос решался. И он решается. Потому что у нас все-таки нужно, чтобы права людей соблюдались. Поэтому, если говорить о том, к кому обратиться – да, можно самому отстаивать свои права. Вот я, например, работаю со своими избирателями. Многие знают, что ко мне можно обратиться, и я это буду делать. И так достаточно много наших коллег, они работают с этой проблемой и все-таки решают все эти вопросы, потому что это несправедливо. Оксана Галькевич: Это несправедливо. Но понимаете, вот когда начинаешь разматывать этот клубок, понимаешь, что там не всегда ведь только злой умысел, вот сидят негодяи и подлецы в этой поликлинике, которые хотят на нас заработать. Николай Николаев: Нет конечно, нет конечно. Оксана Галькевич: Там точно так же, как и в школах, которые не должны собирать с родителей деньги, но мы регулярно ходим на родительские собрания с кошельком. Есть вопрос недофинансирования сферы здравоохранения, образования. Вроде как по бумагам бюджет на все это выделен, а на хозяйственную деятельность все равно не хватает денег, чтобы вести в полноценном виде. Подключают родителей… Николай Николаев: Вы знаете, я отец трех детей… Оксана Галькевич: Я – двоих. У Кости тоже двое. Мы тоже не в сторонке стоим. Николай Николаев: …поэтому все это прохожу тоже и проходил. Оксана Галькевич: И вы тоже, Николай Петрович?! Николай Николаев: А как же! Но дело в том, что, например, какие-то вопросы, которые мы хотим дополнительно, помимо школьной образовательной программы, устроить своим детям какую-то дополнительную экскурсию или еще что-то такое, мы это решаем. Если это поборы, то это нужно решать, этому нужно сопротивляться. Нужно всегда помнить вот о чем – что у нас есть закон. Если в законе написано одно, а на практике у нас получается другое, то нам нужно добиваться всем вместе, чтобы у нас все-таки реальность совпадала с законом. Константин Чуриков: Со стороны закона или со стороны практики? Николай Николаев: Со стороны прежде всего практики. Потому что мы принимаем много хороших законов в разных областях, но, к сожалению, мы часто видим, что на практике они не реализуются. И именно поэтому, например, в этом году особое внимание Государственной Думы (и нашего комитета, и коллег из других комитетов) направлено прежде всего на анализ правоприменительной практики. Потому что когда мы работаем, разрабатываем какие-то нормы и видим, что они сходят на нет – этого не должно быть в стране. Поэтому мы сейчас, например, ведем очень серьезную работу, в том числе многие законопроекты, которые мы рассматриваем, они появляются именно исходя из анализа тех ошибок, может быть, которые были допущены, исходя из того, что работает или что не работает на земле. Мне кажется, если мы именно так будем работать, основываясь на обратной связи, что не работает, и почему, то это будет тогда действительно эффективно. Константин Чуриков: Включаем обратную связь, теперь будет Андрей из Карелии. Здравствуйте. Говорите, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Я вот что хотел сказать. У меня нет юридического образования, и я сам занимался своей процедурой банкротства. Я потратил где-то порядка 40 тысяч. И то, что в интернете написано, по телевизору очень часто говорят, что люди тратят от 100 до 200 тысяч – ну, просто это неправда совершенно. На депозит суда – 10 тысяч. Финансовому управляющему – 15 тысяч. В газету объявление – порядка 8 тысяч. Ну, на почтовые переводы тысяч пять ушло. Два года, у меня процедура прошла, два года я процедуру проходил, в декабре у меня закончилась. Вот таким образом. Константин Чуриков: Андрей, а сколько вы были должны и кому? Зритель: Ну, я был должен 100 тысяч… ой, миллион, но в итоге получилось 600 тысяч. 600 тысяч я вернул банкам. Константин Чуриков: И потом как изменилась ваша жизнь? Вот вы стали банкротом – какие-то ограничения были в вашей деятельности? Зритель: Бывают такие нюансы – некоторые банки ограничивают в расходовании денежных средств, не читая закон просто. Вот как-то так. Я с банками судился по этому вопросу, они проигрывали суды. Вот так. Константин Чуриков: Понятно, спасибо за ваш звонок. Вот зрителю вышло дешевле. Николай Николаев: Нет, здесь что можно прокомментировать? Если человек сам этим занимался – это достаточно сложно, вы услышали, это два года. То есть чаще всего люди вынуждены нанимать какого-то адвоката или управляющего, чтобы он решал эти проблемы. Соответственно, это как раз выходит порядка 100 тысяч. Но то, о чем мы говорили, представляете… Вот все-таки когда человек имеет возможность заплатить 50, 100 или 200 тысяч. Понятно, какое количество у нас людей, которые остаются за бортом, потому что они действительно не в состоянии заплатить ни долг… Оксана Галькевич: Ни оплатить услуги. Николай Николаев: …ни оплатить услуги. Вот это как раз пример того, о чем я и говорил. Многие законопроекты и сейчас инициативы, которые вносятся и которые работают, начинают работать, – они вносятся именно по итогам анализа того, что происходит реально, то есть достиг закон целей или нет. Если нет, то надо его менять и править. Константин Чуриков: А вот такой вопрос. У нас в последнее время, кажется, стало модным требовать прощения долгов. Вообще какие долги надо прощать, а какие – не надо? Николай Николаев: Вы знаете, речь идет не о тотальном прощении долгов ни в коем случае. Речь идет все-таки, во-первых, о банкротстве – это раз. А во-вторых, об определенной процедуре в том числе и проверки. Но вы знаете, когда речь идет о каких-то амнистиях или прощениях, мы всегда должны рассуждать, мне кажется, таким образом. Вот вы уже упомянули: а вообще государству выгодно, чтобы у нас такое количество людей не могло отделаться от тех, может быть, ошибок или от того груза, в том числе обмана, который люди встретили на своем пути, или тем, что воспользовались их неграмотностью? Нам ни в коем случае нельзя заводить людей в тупик. Зачем это делать? В любом случае разные бывают истории жизненные у каждого человека. Но в любом случае государство должно обеспечить, чтобы у человека был выход, была возможность встать на ноги, была возможность начать жизнь заново. И как раз когда мы говорим о банкротстве частных лиц – это как раз именно эта форма. Потому что если у человека, да, случилось… И неважно, кто виноват – он сам виноват, или кто-то его обманул, или жизненные обстоятельства сложились. Ну и что теперь? Нам нужно, чтобы каждый видел свет в конце туннеля. Оксана Галькевич: Давайте послушаем Астрахань, Галина до нас дозвонилась. Галина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос к депутату. Вот эти вопросы микрофинансовые меня очень волнуют. Я три года назад брала 5 тысяч микрозайма. Я выплатила 21 тысячу. Год прошел, и мне без ведома приходит повестка: «Ваша микрофинансовая подала на вас в суд, у вас 100 тысяч». «А за что? – я спрашиваю, иду в суд. – Вы меня вызывал повесткой. А какие 100 тысяч я должна выплатить? Я выплатила 21 тысячу». Константин Чуриков: Галина, но здесь ведь еще очень важна такая деталь – вот на что вы брали этот кредит, эти 5 тысяч. На что? Зритель: Вы знаете, у меня всегда спрашивают: «На что?» Я оказалась на автовокзале, и у меня нет, как говорится, билета. И кошелек потеряла, ехала с дочерью. Я брала всего 5 тысяч. Я брала вообще тысячу, а мне дала пять. Но я выплатила 21 тысячу. Прошел год. Какие 100 тысяч я должна была? Ну и еще один вопрос. Вчера было заседание в Москве, Верховный Суд. Я не знаю, какое решение он мне вынес. Ну, мне написал московский суд, что Астрахань нарушила все законы, неправильные были решения. Я еще хочу спросить. Если мне суд отменит, как я могу взыскать деньги с микрофинансовой организации? Я платила… Константин Чуриков: Сейчас Николай Петрович ответит. Просто детали правда важны, они раскрывают всю полноту картины. Значит, вы говорите, что тысячу рублей вам не хватало на билет. А куда вы ехали? Зритель: В Кисловодск. Константин Чуриков: В Кисловодск. Оксана Галькевич: Из Астрахани. Константин Чуриков: Из Астрахани. Спасибо. Через МФО поездка. Николай Николаев: Нет, что касается вообще деятельности микрофинансовых организаций, то нужно все-таки помнить о том, что все-таки любая микрофинансовая организация лицензируется, и есть соответствующий регулятор – это Центробанк, который принимает и достаточно, я знаю, активно работает с гражданами по каким-то жалобам. То есть если были какие-то неправомерные действия со стороны микрофинансовой организации, то это в Центральный банк однозначно. Другое дело – то, о чем мы говорили. Действительно, на каждом шагу есть эти микрофинансовые организации. Вот жизненная ситуация – надо уехать. Человек даже не подумал. Я более чем уверен, что, скорее всего, эта женщина даже не посмотрела, и ей не сказали о том, сколько она должна будет вернуть. Вот это, конечно, самое… Оксана Галькевич: Ну, вместо тысячи ей дали пять, видимо, убедив, что порог, минимальная сумма – только 5 тысяч. Николай Николаев: Ну, вероятно. Да, мы не можем сказать. И то, что из тысячу получилась 21 тысяча – это означает, что там были соответствующие проценты. И здесь большой вопрос – ее проинформировали об этом или нет? Или дали что-то такое подписать? Здесь, конечно, нам нужно и дальше работать над регулированием рынка микрофинансовых организаций, потому что людей ни в коем случае нельзя сначала подбивать на то, чтобы они взяли деньги, попались в такую ловушку, а потом их разорять. Но это уже, что называется, абсолютно другая тема деятельности финансовых организаций. И здесь мы с Центробанком в том числе обсуждаем это. И сейчас, более того, есть член Совета директоров Центробанка, который специально занимается вопросами финансовой грамотности людей. Константин Чуриков: Так, итоги… Оксана Галькевич: Давайте подведем итоги опроса, да. Константин Чуриков: Итоги опроса. Значит, спросили: есть ли у вас просроченные долги? «Да» – ответили 57%, «нет» – ответили 43%. Николай Петрович, буквально последний вопрос. Поскольку каждый день мы обсуждаем в эфире, от наших зрителей получаем звонки о том, как им не хватает денег, как им тяжело и так далее, скажите, пожалуйста, в этом году Дума будет рассматривать все-таки вопрос о повышении – сами решайте – прожиточного минимума, минимальной зарплаты? Потому что это все увязано. Мы помним, как перед Новым годом повышение было… На сколько? На сто с небольшим… Оксана Галькевич: На 146 рублей, по-моему. Ну, какая-то смешная сумма. 117. Константин Чуриков: Да, 117 рублей. Николай Николаев: Вы знаете, я вам не скажу сейчас. Почему? Потому что все эти решения – это все-таки совместные решения и Правительства, и Государственной Думы. Вот сейчас только что год начался. Вы знаете, что были приняты достаточно серьезные решения в проекте бюджета, бюджет был принят, и там предусмотрено достаточно большое количество и различных выплат, и льгот. Но что будет в этом году? Конечно, мы будем смотреть и, конечно, активно участвовать в обсуждении всех этих предложений, какие бы они ни были. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: У нас в студии был Николай Николаев, депутат Государственной Думы. А уже через несколько минут попробуем разобраться, почему дорожают продукты. Не переключайтесь.