Николай Прохоренко: Акцизы на табак и спиртное дали бы здравоохранению неизмеримо больше денег, чем страховые взносы с самозанятых

Гости
Николай Прохоренко
эксперт в сфере общественного здравоохранения

Оксана Галькевич: Ну а мы приступаем к обсуждению первой темы нашего прямого эфира. Ну что же, дорогие россияне, в первую очередь самозанятые, эта тема про вас и для вас. В принципе и для нас, наверное, тоже, да, Виталий?

Виталий Млечин: Да тут никогда не знаешь, станешь ли самозанятым и когда это произойдет.

Оксана Галькевич: После длительных, друзья, словесных интервенций некоего терапевтического характера правительство переходит к активным решительным действиям: скоро, очень скоро в каждом субъекте Российской Федерации может появиться реестр неработающих граждан.

Виталий Млечин: В Госдуме сейчас на рассмотрении находится соответствующий законопроект. Одна из его целей – вывести из тени россиян трудоспособного возраста, которые не платят страховые взносы, но пользуются полисами ОМС.

Оксана Галькевич: А давайте посмотрим на данные Росстата. Занятость в неформальном секторе экономики – так эта "тень" называется у чиновников и экономистов – растет год от года, посмотрите на эту картинку: в прошлом году она подобралась почти к 19.5%. Всевозможные меры, призывы, обращения к бизнесу, к нашим гражданам пока, надо сказать, к особым успехам не привели. Снова Росстат и Федеральная налоговая служба, сводные данные этих двух ведомств: у нас в этом году без регистрации выявлено больше 2 миллионов человек – кто-то занимается бизнесом, кто-то нанимается к таким предпринимателям – а на учет встали, то есть вышли из тени, можно сказать, только 1 281 человек. Негусто, миллионы и тысяча с небольшим.

Виталий Млечин: Да, мягко говоря. Больше 2-х миллионов человек в неформальном секторе – это далеко не все, кто там находятся на самом деле, отдельные эксперты говорят, что в тени у нас могут находиться до 15 миллионов человек, а то и даже больше. Все это большая нагрузка на бюджет нашей страны: в прошлом году, например, Фонд обязательного медицинского страхования заложил расходы на 83 миллиона неработающих россиян.

Оксана Галькевич: Даже больше, на 85.3 миллионов. На самом деле если вдуматься, друзья, это же больше половины населения нашей страны. Понятно, что, конечно, среди этих 85 с лишним миллионов есть старики, пенсионеры, есть дети, есть люди с ограниченными возможностями, есть студенты, учащиеся наших ВУЗов, но есть и те самые самозанятые, кто работают, налоги никакие не платят, на бирже даже не числятся, а медицинскую помощь по случаю или регулярно получают.

Виталий Млечин: Итак, реестр неработающих россиян – об этом будем говорить прямо сейчас с нашим гостем: в студии "Отражения" Николай Прохоренко, кандидат экономических наук, первый проректор Высшей школы организации и управления здравоохранением. Николай Федорович, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Николай Федорович.

Николай Прохоренко: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Смотрите, мы долго слушали о том, что ничего подобного происходить не будет, разные чиновники разных уровней говорили, что будут убеждать людей в правильности выхода из тени, уплаты налогов, но теперь видим, что все-таки форсируются события государством. В связи с чем?

Виталий Млечин: Не убедили?

Николай Прохоренко: Понимаете, вопрос о неработающих гражданах стоял всегда, то есть на самой заре развития обязательного медицинского страхования еще с 1990-х гг. С начала прошлого уже века страховые компании заключали договоры с администрациями специально неработающих граждан, с работодателями как работающих, так на неработающих, и еще с тех времен, с самого первого закона об обязательном медицинском страховании каждый субъект обязан был предоставить этим страховым компаниям реестр неработающих граждан, так было написано в законе. Но реально исполнить его, наверное, в силу очень многих причин, в том числе и объективных, было очень сложно. И поэтому подсчет, собственно говоря, числа неработающих для целей обязательного медицинского страхования всегда шел обратным способом: брали статистическую численность проживающих и вычитали оттуда тех, кто официально работает, так проще получается.

Оксана Галькевич: Грубенько, так скажем, мягко говоря, с серьезной погрешностью.

Николай Прохоренко: Ну вот, как видите, действительно погрешность была достаточно серьезной, тем более, наверное, не секрет для всех, что и в современном регистре застрахованных есть некие дефекты – это и дублирующиеся люди, у которых немножко имя написано не так, адрес не так, фамилии люди меняют, ну то есть масса ситуаций происходит, и поэтому учет граждан представляет собой совершенно нетривиальную задачку, которую решить окончательно, наверное, ни одна страна в мире досконально, как хочется для регуляции, наверное, не может.

Оксана Галькевич: Но у нас, я так понимаю, до сих пор не предпринималось никаких особенных усилий, по умолчанию ситуация сохранялась в том виде, в котором она есть?

Николай Прохоренко: Вы знаете, они предпринимались, но на уровне того, что поликлиникам по месту жительства поручали обходить, например, квартиры, переписывать. Но что такое "обходить квартиры?"

Виталий Млечин: Кто этим должен заниматься?

Николай Прохоренко: Во-первых, да, у участковых врачей и сестер свои задачи, в любом случае они и занимались по большому счету, но это действия неоднозначные: во-первых, прямой контакт такого рода, не связанный с медицинской деятельностью, встречал иногда даже агрессию граждан, потом не все открывали двери, это же мы все понимаем. И поэтому такие способы выверить людей закончились, на смену пришли другие, то есть мы все больше регистрируемся, везде мы отдаем разрешение использовать свои персональные данные. То есть способов уже не попасть в эти списки у людей все меньше и меньше.

Безусловно, работа ведется достаточно большая, потому что при объединении баз данных застрахованных различных регионов, я знаю, Федеральным фондом обязательного медицинского страхования проведена колоссальная работа, и вот эти двойники, которые, например, жили в одной области, прописаны, зарегистрированы были в другой, все это было вычищено. Потом огромное количество людей, которые, собственно говоря, были с неточными данными, попадали в больницы, приходили на прием, уже была возможность уточнить эти данные неоднократно, что и делалось постепенно. Но все равно, как мы видим, остается огромная прослойка людей, которые в принципе в базе данных присутствуют, в регистре, но их статус в отношении того, работают они, не работают, неясен.

Оксана Галькевич: Там интересные есть еще двойные платежи, сейчас об этом поговорим. Я просто вижу, что наш SMS-портал мгновенно отреагировал на тему, которую мы обсуждаем, уже самые разные мнения поступают. Например, кто-то пишет: "Да я бы и рад работать, но никуда не берут, безработица у нас страшная", – это из Иркутской области. Кто-то пишет: "Правильно, всех на контроль, у меня половина дома таких халявщиков, всех на карандаш". Чувашская республика: "Налоги платят все, покупая товары, в том числе в чеке из магазина все это указано". Есть из Омской области, пишет нам человек, что его соседи не платили в своей жизни никаких налогов, а пенсию получают такую же, как он.

Уважаемые друзья, мы сейчас обращаемся к нашим телезрителям, хотим в связи с этим спросить ваше мнение, давайте проведем голосование прямо сейчас: как вы считаете, самозанятых, тех людей, которые работают, но никаких налоговых отчислений не делают, – нужно ли их лишать полисов обязательного медицинского страхования? "Да" или "нет", присылайте ваше мнение, ваши ответы на наш SMS-портал 3443, первые буквы "ОТР".

Виталий Млечин: Давай только еще раз на всякий случай уточним, что мы спрашиваем именно относительно самозанятых людей…

Оксана Галькевич: …которые в тени.

Виталий Млечин: То есть не тех, кто не работает, а кто какой-то доход получает, но с государством не делится. Их мы имеем в виду.

Оксана Галькевич: И у нас есть еще звоночек от Светланы из Санкт-Петербурга, давайте с ней побеседуем. Светлана, здравствуйте.

Виталий Млечин: Здравствуйте, Светлана.

Зритель: Здравствуйте. Вот я бы хотела еще сказать насчет… Такие вот категории граждан, которые выпивать любят, живут, в общем-то, за наш счет. Потому что, вы знаете, мы все работаем, налоги платим и все такое честно, а эти люди не работают. Мне бы хотелось, чтобы как раньше в советское время принудительно заставляли таких людей работать. Они живут за счет бабушек, дедушек, налоги не платят, а пользуются, как говорится, и пенсиями, и льготами всеми, поликлиники. Мне бы хотелось, чтобы государство как-то позаботилось о том, чтобы эти люди принудительно работали, как раньше.

Виталий Млечин: Спасибо вам большое за ваше мнение, но я еще раз хочу напомнить, что мы сейчас говорим все-таки не о тех людях, которые не работают по любым соображениям (алкоголики и неалкоголики), мы говорим о тех людях, которые работают, но делают это в тени. Мы все работаем официально, за нас наш работодатель платит налоги 13% плюс еще выплаты во всевозможные фонды; те люди, которые работают в тени, получают какие-то доходы и скрывают их от государства, ничего этого не платят, при этом пользуются системой бесплатного здравоохранения, этих людей мы сейчас обсуждаем.

Давай еще сразу один звонок?

Оксана Галькевич: Давай еще один звонок. Откуда у нас Максим?

Виталий Млечин: Тверская область, Максим. Здравствуйте, Максим.

Оксана Галькевич: Максим, Тверская область.

Зритель: Да, добрый день.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Дело в том, что я как раз из тех, кто самозанятый и как бы в тени.

Виталий Млечин: Так.

Зритель: Да, я получаю 20-30 тысяч, но я не плачу. Дело в том, что, смотрите, я как-то общался с депутатами нашими, я говорю: "Слушайте, был законопроект, предложение…" Дело в том, что наше государство добывает золото, алюминий, нефть, газ, и вот эти миллиарды, триллионы долларов уходят просто по карманам чиновников, миллиардеров и так далее. Он говорит: "А почему вы не можете поделиться с нами?"

Виталий Млечин: Да, взять и поделить, Максим, эта идея не нова, мягко говоря. А скажите, пожалуйста, Максим, вы работаете, что называется, "в темную", не платите налоги. Вы при этом пользуетесь системой бесплатного здравоохранения? Ходите к врачу?

Зритель: Нет, не пользуюсь, потому что придешь в эту поликлинику, простоишь там хрен знает сколько и ничего не получишь, получишь копеечную… На это уходят миллиарды, триллионы, а ты получаешь копеечные услуги, которые… Мне проще сходить в платную поликлинику и самому все сделать качественно и так далее. Я все делаю в платных поликлиниках.

Оксана Галькевич: Максим, я по голосу слышу, что вы достаточно еще молодой человек, в активном возрасте…

Зритель: Мне 40 лет.

Оксана Галькевич: 40 лет. Рано или поздно все-таки выходить на пенсию. Оформлять пенсию вы будете? Вот сейчас вы не оформили себе полис ОМС – окей, это ваше право, не хотите не надо. Но пенсию оформлять будете?

Зритель: А понимаете, дело в том, что я не наберу никаких баллов на пенсию и так далее. У меня пенсии не будет, я уже к этому готовлюсь. Я лучше, извиняюсь, на вот эти 10-20%, которые платить государству, подкоплю, куплю недвижимость и буду ее сдавать, зачем мне это?

Оксана Галькевич: Подождите, но пенсия у вас все равно будет, потому что у нас есть разные, так скажем, сегменты пенсии, есть страховая, базовая, поэтому без пенсии государство вас не оставит.

Зритель: Может быть, и будет…

Оксана Галькевич: Но дело в том, что сейчас на вашу пенсию скидываемся я, Виталий и многие из наших телезрителей, Николай Федорович.

Зритель: Ага-ага, а нефть и так далее уходят куда?

Виталий Млечин: Да, Максим, спасибо большое, что позвонили. Оксана, мы понимаем, какая будет эта пенсия и у Максима, который не платит взносов, и у нас, которые платят взносы, это пенсией можно назвать весьма условно.

Но все же справедливо ли утверждение Максима, который говорит: "А я этим не пользуюсь, зачем мне за это платить?"

Николай Прохоренко: Безусловно, нет. Если мы считаем себя цивилизованным обществом, то, во-первых, такие формы самостоятельного, стихийного перераспределения в силу понимания справедливости, в общем-то, до добра не доведут совершенно точно. Какие-то зерна рациональные, безусловно, могут быть в этом…

Оксана Галькевич: Возмущение, понятно, что люди возмущены.

Николай Прохоренко: Да-да, потому что люди всегда хотят тратить то, что они заработали, контролировать то, что они отдают в виде налогов, это тоже совершенно нормально. И поэтому мне кажется, что государство и население в данном случае должны найти какой-то консенсус на уровне понимания того, что должно государство и что может население, и наоборот.

Оксана Галькевич: Слушайте, это же вопрос доверия.

Николай Прохоренко: Это вопрос доверия.

Оксана Галькевич: А у нас ведь серьезный кризис доверия населения к власти, власти к населению.

Николай Прохоренко: Без этого все равно не получится, все равно придется идти по этому пути. Придется объяснять… Ну как доверие можно по сути дела восстановить? Нужно разговаривать с народом, правильно? Нужно объяснять…

Виталий Млечин: А идет этот процесс разговора сейчас?

Николай Прохоренко: Понемногу идет. Ну вот мы с вами говорим, мы же не втроем говорим, нас очень много людей слышит.

Виталий Млечин: Но мы же не власть при этом, мы можем это с точки зрения обывателя обсудить.

Николай Прохоренко: Вы знаете, разговор на людях, на большой аудитории тоже, в общем-то, функция по сути дела близкая к общественно значимой, она является общественно значимой, поэтому это тоже компонент.

Оксана Галькевич: Николай Федорович, это достаточно решительные меры, которые мы сейчас обсуждаем, составить реестр, людей будут делить по категориям, то есть неработающие дети, неработающие пенсионеры и так далее. Но вот есть ведь другая… Может быть, начать следовало с того, чтобы разобраться с военнослужащими? Военнослужащие, которые обеспечивают медицинскими услугами своим отдельным образом из федерального бюджета напрямую. По закону военнослужащий, поступив на службу, может оставить себе полис ОМС, соответственно, таким образом создается ситуация двойного, так скажем, медицинского финансирования военнослужащего, потому что никто ведь до сих пор не знает, сколько у нас военных людей, служащих в армии, имеют полис и в том числе еще и напрямую из госбюджета финансируются.

Николай Прохоренко: Вы знаете, я не думаю, что эта проблема значима…

Оксана Галькевич: Почему до сих пор с этим не могли разобраться?

Николай Прохоренко: Просто в силу малозначимости, я думаю, этой проблемы, потому что срочники…

Оксана Галькевич: То есть там небольшой процент, вы считаете?

Николай Прохоренко: Ну конечно. Во-первых, срочники не имеют возможности пользоваться услугами в государственной сети.

Виталий Млечин: Им некогда.

Николай Прохоренко: Они не могут выйти за территорию части, это понятно. А те сверхсрочники, у них достаточно хорошие госпитали в системе Министерства обороны, я думаю, что и желания особого не возникает, разве что чуть-чуть.

Здесь вопрос в другом, здесь вопрос в том, что нам в любом случае надо как-то собрать деньги на систему оказания медицинской помощи. И получается так, что население, болея определенным образом, имея структуру заболевания, объективно требует определенный объем медицинских услуг. Государство может тем или иным способом – при помощи работодателей, платежей за неработающих – собрать определенную сумму денег и считает необходимым выделить на медицинскую помощь именно такую сумму денег. И получается так, что это один момент, второй момент. А третий момент – то, что определенного рода медицинские услуги стоят определенное количество денег, то есть есть объективная себестоимость. И вот в этом треугольнике все, собственно говоря, и заключено. Потому что если государство всеми способами собирает денег меньше, чем количество медицинских услуг умноженное на их себестоимость, то получается что? – или же объем медицинской помощи надо уменьшать, или же их выхолащивать по сути.

Виталий Млечин: Прошу прощения, на ум еще приходит сразу третий вариант: можно же взять из других источников деньги и потратить на здравоохранение. Это не такая уж статья расходов не важная.

Николай Прохоренко: Виталий, за ваш вариант я вот руками и ногами, всем чем угодно, всей своей душой. Потому что…

Оксана Галькевич: Осталось только с источниками этими другими определиться.

Николай Прохоренко: Абсолютно правильный путь. Я не думаю, честно говоря, что вот эта вот мера… Она, может быть, и справедлива с точки зрения именно внутрисоциального устройства общества, но я не думаю, что она даст такие деньги, которые, например, сравнимы… Ну вот предлагается, например, увеличить акциз на сигареты, то есть курево у нас в ранге причин и факторов риска стоит выше, чем алкоголь даже, поэтому и на алкоголь, и на курево можно повышать акцизы и пускать их совершенно целенаправленно на систему здравоохранения. Вот это даст неизмеримо большее количество денег, это первое, и это проще администрировать, потому что вы представьте, вот эти миллионы людей, десятки миллионов людей, на лбу ведь не написано, кто самозанятый, а кто не самозанятый.

Оксана Галькевич: Вот – четкость, так скажем, работы этого фильтра.

Николай Прохоренко: Это огромная… Дьявол заключен в деталях.

Оксана Галькевич: Ведь будет масса несправедливых ситуаций.

Николай Прохоренко: Масса несправедливых ситуаций будет, это совершенно точно. И другой аспект: во многих странах, которые тоже считаются цивилизованными, от подоходного налога, от других видов социальных отчислений определенный уровень минимальный доходов в год у граждан освобожден. И вот тут возникает как раз другой вопрос, что есть те самые самозанятые люди, как раз и респондент наш говорил об этом, сколько он зарабатывает, 10-20-30 тысяч, он обеспечивает минимальный уровень потребления. И поэтому, вероятно, если посмотреть именно на среднюю структуру потребления, эти доходы должны быть по идее выведены из-под налогообложения, то есть они в принципе и так не должны участвовать в системе обязательного медицинского страхования.

Оксана Галькевич: Но мы об этом почему-то не слышим в официальной риторике.

Николай Прохоренко: Вот сейчас.

Оксана Галькевич: Кстати, по самозанятым в странах Европы у нас тоже есть информация. Например, в Италии самозанятых почти 16% (15.8%), в Великобритании их 12.6%, в России вроде как более-менее благополучная картина – 4.9%, меньше 5%. Но я так понимаю, что дело в том, что в Италии и в Великобритании, прочих странах все эти самозанятые все-таки в определенном статусе находятся, налоговая система, государственная система их видит, а у нас эти 5% являются людьми-невидимками.

Николай Прохоренко: Конечно. Вы знаете, мне кажется, что тот самый процент более низкий, который вы оценили как благоприятную систему, говорит как раз о неблагоприятной ситуации, потому что это малый бизнес, это микробизнес, как угодно его назвать. Чем больше людей у нас способны собственным трудом, знанием, руками, землей заработать на пропитание себе и семье, тем, честно говоря, лучше государству, особенно в годы, когда поступления из других источников падают. Поэтому мне кажется, что это показатель как раз возможности, легкости и способности населения прокормить само себя, это хороший показатель, чем больше, тем лучше. Но если они не учтены, если они совершенно никак не регулируются, то и люди не защищены, с одной стороны, и государство вправе задать какие-то вопросы относительно источников.

Виталий Млечин: То есть ситуация, когда, в общем, все страдают.

Давайте дадим слово нашим зрителям.

Оксана Галькевич: Сейчас дадим, я просто хочу зачитать пару сообщений. Пермский край пишет, что безусловно лишать не только ОМС, но и пенсии.

Виталий Млечин: И гражданства.

Оксана Галькевич: Да. Кто-то пишет нам из Костромской области, что надо ввести статью за тунеядство. Как-то прямо кровожадно настроены телезрители. Саратовская – и кстати, не только Саратовская – область сетует на то, что работы нет, у молодежи нет работы, у людей старше определенного возраста нет работы – зачем вообще, как тогда жить, как справляться с этой ситуацией?

А сейчас давай послушаем нашего телезрителя.

Виталий Млечин: Да, Ульяновская область, Рахида нам позвонила. Здравствуйте, Рахида.

Зритель: Здравствуйте. Я Рахида, Ульяновская область, поселок Старая Кулатка.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Я, конечно, думала… Тут вопрос, чтобы лишать тех ребят, которые работают без оформления. У нас рабочий поселок, работы нет у ребят. Молодежь повыехала по всем городам, где есть работа. Вы как думаете, лучше лежать на диване без работы? Надо за услуги платить, детей кормить, детей учить надо. Они рады бы с оформлением работать, от работы они не отказываются, они с утра до вечера работают, ни пенсионных не начисляется, и стаж не идет. Мы тоже переживаем, они сами переживают об этом. Это пусть рабочие места делают. Надо чтобы государство беспокоило как-то вот этих работодателей, чтобы они оформляли ребят. Они сейчас "в черную" отдают зарплату, там какая-то "белая" зарплата, но все равно они налоги никуда не перечисляют, понимаете?

Оксана Галькевич: Конечно.

Зритель: И ни пенсии не будет, ни стажа работы не будет, вообще. Они же, например, с удовольствием будут работать с оформлением, но не найти ребятам работу. По 45-50 лет мужикам, они работу не могут найти, нигде не берут.

Виталий Млечин: Спасибо вам большое, спасибо, что позвонили.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Виталий Млечин: То есть вот обратная сторона: люди не работают "в белую" не потому, что они такие противные и скрывают свои деньги, а потому что нет работы такой.

Николай Прохоренко: Совершенно точно. Но насколько я понимаю, в этих инициативах речи как раз о них и не идет. То есть те, кто не могут найти работу… Раньше поднимался ведь вопрос о том, что все неработающие, которые могли бы работать и должны что-то отчислять, по-моему, с начала 2017 года этот вопрос больше не поднимался. Речь идет именно о тех, кто получает доход, как вы правильно говорите.

Оксана Галькевич: Николай Федорович, вы знаете, прежде чем мы подведем итоги нашего опроса небольшого, тут ведь еще и такой вопрос: а как же социальная функция нашего государства, зафиксированная в Конституции, что каждый имеет право на здоровье? Вообще мы социальное государство, и если лишить граждан полиса обязательного медицинского страхования, не вступит ли это в противоречие с этой важнейшей социальной функцией нашей страны, нашего государства?

Николай Прохоренко: Может быть, в понятийном плане и вступит, в понятийном, именно в чисто бытовом. А так вообще система обязательного медицинского страхования регулируется документами нормативными, есть законодательная база. Если ее соответствующим образом поменять, то никакого противоречия не будет, это понятно совершенно. Другой вопрос, что государство должно объективно оценить, кто может платить за себя и при этом не опустится ниже уровня вообще выживания какого-то, возможности, и тех, кто не может этого делать.

А что касается мер, за счет каких источников, я вот привел пример про сигареты, про акциз. Дело в том, что есть предложение очень серьезных экономистов о… Вот говорят о прогрессивной ставке налогообложения. Вот эта тема очень близка на самом деле, но только все пугаются, все общество тоже вздрагивает…

Оксана Галькевич: Прогресса как-то… Нет, общество неправда, по нашему обсуждению в прямом эфире общество "за".

Николай Прохоренко: А, ну тем более.

Оксана Галькевич: Видимо, другая часть общества…

Николай Прохоренко: Другая часть.

Оксана Галькевич: …которая принимает решения, не очень форсирует события.

Николай Прохоренко: Видно испуг, который влияет на решения в большей степени, чем большинство.

Виталий Млечин: Нам пора подводить итоги, к сожалению, время закончилось полностью.

Николай Прохоренко: Да-да, пожалуйста.

Виталий Млечин: Мы спрашивали у вас, лишать ли самозанятых полисов ОМС: "да" 31%, "нет" 69%. Все-таки кровожадных оказалось меньше, по-моему, это неплохо.

Оксана Галькевич: Люди чувствуют какую-то недоговоренность, может быть, несправедливость какую-то, нечестность, у нас так люди формулируют иногда, что это неправильно, это несправедливо было бы.

Николай Прохоренко: Но тогда надо курящим увеличить налоги, пьющим и прочим, то есть речь идет о здоровом образе жизни, почему нет?

Оксана Галькевич: Кстати.

Николай Прохоренко: Это же прямые затраты, это гораздо в большей степени, наверное, даст эффект, чем…

Оксана Галькевич: Николай Федорович, а если все бросят курить, бросят, простите, употреблять алкоголь даже по праздникам, откуда будем пополнять этот самый Фонд обязательного медицинского страхования?

Николай Прохоренко: А вот эти 78 лет, которые мы должны достичь к 2024 году, о которых говорил наш президент, вот об этом-то речь и идет, – о том, что без уменьшения потребления алкоголя минимум еще на 20%, а курева на 40% нам достичь этих 78 будет очень сложно.

Виталий Млечин: Это тема отдельного обсуждения, я надеюсь, мы еще не раз увидимся с вами в этой студии.

Спасибо вам большое. У нас в гостях был Николай Прохоренко, кандидат экономических наук, первый проректор Высшей школы организации и управления здравоохранениям. Еще раз огромное вам спасибо.

Прервемся ненадолго и вернемся в эту студию.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Николай Прохоренко: Спасибо.