Ольга Арсланова: А в ближайшее время предлагаем вам вот о чем поговорить. Министерство труда разработало документ, который устанавливает для государственных служб занятости, то есть тех самых служб, которые трудоустраивают нас при потере работы, цели по числу трудоустроенных россиян, в том числе инвалидов и выпускников вузов. То есть, насколько я понимаю, речь идет об определенном квотировании, на которое обязательно нужно будет ориентироваться государственным службам занятости. Уже есть комментарий экспертов о том, что и так непростая работа. Станет еще сложнее у этих служб. А насколько этот нам всем нужно, попробуем выяснить. Александр Денисов: Да. Министерство труда опубликовало на федеральном портале правовых актов новый законопроект, который устанавливает для служб занятости нормативы трудоустройства. Например, в центральном федеральном округе должно быть трудоустроено не меньше 55% всех обратившихся в центры занятости. В документе сделан акцент на инвалидов и выпускников вузов, чтобы их тоже не забывали пристраивать. А что реально могут сделать центры занятости? Сейчас визит туда напоминает посещение врача в районной поликлинике. Записываешься, приходишь к назначенному времени, подтверждаешь диагноз – мол, по-прежнему не нашел работу. Затем получаешь список вакансий и отправляешься в отделы кадров компаний, которые указаны в списке. Далее в отделах кадрах скорее всего получаешь отметки о том, что вакансия закрыта, работник не нужен, это предлагают сразу сделать, и спустя какое-то время опять приходишь в службу занятости. Ольга Арсланова: То есть поликлиники хотя бы чем-то помогают, как правило, а службы занятости – не всегда. Александр Денисов: Это формальность. И, судя по опросам социологов, все жители так и относятся к службам занятости, что это просто место, куда ходят за получением пособий. А работу же предпочитают искать по знакомым, по друзьям, по интернету. И вот сегодня мы обсудим с доктором экономических наук Сергеем Смирновым, как изменится работа службы занятости и как лучше искать работу. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Сергей Смирнов: Всем доброго дня. Александр Денисов: Все-таки вот эти предложения ради чего? Чтобы повысить отчетность? Чтобы отчетность была хорошая или ради соискателей работы. Сергей Смирнов: Я вообще считаю как человек, который занимался в том числе и оценкой деятельности конкретных органов региональной власти и федеральной власти. На самом деле я считаю, что если вводить какие-то показатели отчетности для тех или иных служб (в данном случае – для служб занятости), то нужно понять, могут ли эти службы воздействовать на те или иные факторы, которые обусловливают вот эту результативность. Александр Денисов: А они могут? Говорить о том, что по доле трудоустроенных в общем числе обратившихся мы можем оценивать деятельность служб занятости - это абсолютно неправильный подход Сергей Смирнов: А в данном случае нет. Почему нет? Потому что службы занятости не создают рабочие места. Согласитесь, да? Они никаким образом не могут влиять на экономическую ситуацию в регионе, в муниципальном округе, в субъекте Российской Федерации, наконец – в России в целом. И поэтому говорить о том, что по доле трудоустроенных в общем числе обратившихся мы можем оценивать деятельность служб занятости, на мой взгляд, это абсолютно неправильный подход к делу. Да, есть некая реликтовая, что ли, память. В свое время службы занятости… Вы знаете, сейчас она финансируется из бюджета. А в свое время существовал государственный фонд содействия занятости населения, по-моему, до 2001 года. И там была масса расходных статей – выплаты пособий по безработице, стипендии направляемым на профессиональную подготовку, досрочные пенсии. И в том числе была довольно любопытная статья - "Создание и сохранение рабочих мест". Это были фактически прямые субсидии работодателям, чтобы они не увольняли либо открывали какую-то новую вакансию за счет бюджетных средств. Сейчас подобного рода статьи в расходах службы занятости, увы, нету. И поэтому говорить о том, что, ребят, трудоустройте 60% обратившихся или трудоустройте 50% обратившихся – нонсенс на самом деле. Мы не можем воздействовать на этот фактор. Другое дело, что вы можете воздействовать на те факторы, которые реально в вашей власти. Скажем, извините, пусть это будет очень мелко, но все-таки: сколько человек провел в очереди? Вы правильно, Александр, говорили о том, что далеко не всегда обратившиеся безработные или официально безработные находят там какой-то любезный прием. Это все понятно. Но сколько времени вы провели в очереди? Обоснованно ли вам отказано в назначении пособия по безработице? Кстати, хотел бы, Александр, немножечко уточнить, потому что по-любому, если вы получаете статус безработного, вам так или иначе назначают пособие по безработице. Ольга Арсланова: Пусть и маленькое. Сергей Смирнов: Оно маленькое. Оно не менялось с декабря 2008 года. Минимальный размер пособия сейчас 850 рублей, как вы знаете. Это для людей, не имеющих стажа, тех же выпускников вузов. И максимальный размер без учета региональных коэффициентов – 4900 рублей. Когда это все назначалось, мы тогда проводили соответствующие расчеты, этот максимальный размер пособия по безработице по абсолютному большинству регионов, кроме наиболее выдающихся, приблизительно соответствовал величине прожиточного минимума в соответствующих регионах. Сейчас мы знаем, что инфляция в 2015 года была двузначная. Сейчас у нас в этом году порядка 7%, видимо, будет по итогам года. Сами понимаете, что это действительно очень смешные деньги. И есть еще один момент, Александр, в чем бы я не вполне с вами согласился. Все-таки в службах занятости… я понимаю, не всегда престижные места… в государственных службах занятости практически сейчас количество заявленных вакансий превышает число зарегистрированных безработных. Не намного, но превышает. Ольга Арсланова: Вопрос качества. Сергей Смирнов: Вопрос качества. Вы абсолютно правы. Вопрос качества действительно важен. Но есть еще ограничение по закону о занятости населения в Российской Федерации. Там есть ограничение. Если вы отказываетесь, по-моему, от двух вариантов подходящей работы, вас снимают. Вы можете остаться безработным, но никаких пособий по безработице вам уже платить не будут. Ольга Арсланова: А как не отказаться от этих двух вариантов, если они не соответствуют вообще никаким представлениям о нормальной работе. Нам вот зрители пишут: "Центр занятости предоставляет работу с зарплатой меньше прожиточного минимума". Это же вообще прямое нарушение закона. Сергей Смирнов: Я согласен, это прямое нарушение закона. Но не центр занятости здесь определяет правила игры. У него в банке вакансий есть такая вакансия. Это претензии к работодателям. Другое дело, что должен быть фильтр. И вот здесь служба занятости должна абсолютно четко говорить и четко регламент, что, ребята, мы не принимаем заявку, где у вас зарплата ниже прожиточного минимума. Единственный нюанс, который может быть по условиям занятости – посмотрите, пожалуйста, у вас полная занятость или неполная. Потому что на этом тоже где-то… Вот заработная плата – да, у вас ниже прожиточного минимума. Но у вас условия работы такие, что вы заняты там 2 дня в неделю условно, или 4 часа каждый день. Понятно, что это будет половинка от той заработной платы, которая вам может быть предложена. Ольга Арсланова: Объясните, пожалуйста, как эти вакансии в принципе попадают в базу. Ходят слухи, и наши зрители об этом говорили, что хорошие вакансии они приберегают, отправляют, куда нужно, а нам предлагают самое страшное. Я была как-то на бирже труда со своим старшим родственником. И, честно, то, что они предлагают – это слезы. Человеку с хорошей специальностью, который проработал очень много лет. Александр Денисов: Кстати, чем выше образование, тем сложнее работу ведь найти. Сергей Смирнов: Вы знаете, по специальности – да, согласен. И вы абсолютно правы. Чем я с вами, уважаемые коллеги, соглашусь на 110% - что во многих случаях люди ищут работу через родственников, знакомых, через коммерческие службы занятости. Но есть одно очень важное обстоятельство. Когда на дворе экономический кризис, как правило, доля обращающихся в службы занятости возрастает. И это было, в частности, в 2009 году. И тогда действительно служба занятости в той острой фазе кризиса помогла многим. Помогла многим не только за счет трудоустройства, но и за счет временного трудоустройства. Тогда шли работы по общественным работам. Это был широкий, там чуть ли не млн человек в них участвовало, это впервые было за все годы существования службы занятости, за все годы существования новой России. Я так подозреваю, что какие-то вещи, которые сейчас проводятся за счет штатных работников… Москва, может быть, не очень характерный пример с ее так называемым благоустройством. Но в каких-то регионах, наверное, это тоже было бы каким-то выходом из положения, чтоб хоть получить какой-то доход, не 4900 рублей все-таки, а чуть-чуть побольше от этих общественных работ. Ольга Арсланова: Мы не затронули тему самих вакансий. Откуда они берутся? Почему они именно такие? Сергей Смирнов: Потому что работодатели, как правило… Поставьте себя на место работодателей. Естественно, хорошие вакансии вы будете подбирать квалифицированных специалистов тоже по своим каналам. Почему? Потому что вам нужно качество работы. И в службы занятости, как правило, попадают те вакансии во многих случаях, которые не требуют особой квалификации, когда в принципе работодателю все равно, кто там будет работать – Иванов, Петров, Смирнов. Им важны какие-то массовые профессии. Кстати, вот такой сюжет, когда шел экономический подъем, то появлялись в службах занятости те же самые строительные профессии с хорошим уровнем оплаты, когда бум жилищного строительства, в некризисные годы все это было, когда на рынке был диктат работника, а не работодателя. Вы прекрасно знаете, что поскольку рыночная экономика пульсирует, периоды спада сменяются кризисами, то есть две модели развития рынка труда – это когда мы диктуем наши условия как наемные работники, и когда работодатель нам диктует в период экономического кризиса. Он говорит: "Ребята, у вас зарплата будет не такая, на какую вы рассчитывали, а несколько ниже. Вы не хотите на эту зарплату? Да я найду другого". А диктат работника – это когда мы начинаем привередничать и говорить: "Да нет, другой работодатель заплатит больше, чем вы. Я к нему и пойду". Александр Денисов: Телезрители пишут: "Центр занятости был хорош тем, что была возможность по переобучению и повышению квалификации. Сейчас это усложнили. Стало не так просто получить навыки какой-нибудь новой профессии". И еще одно сообщение: "Не могу на бирже бесплатно получить специальность. Почему биржа не идет навстречу?". Сергей Смирнов: Я понимаю, что сейчас экономят на всем. Мы это знаем. Не будем говорить о тех примерах, о тех действиях правительства, которые направлены на экономию бюджетных средств. Все-таки профессиональная подготовка – это достаточно дорогое мероприятие. Во-первых, по сравнению с выплатой пособия по безработице. Почему? Потому что выплаты пособия по безработице – заплатили 4900 рублей и ищите работу. А вот профессиональная подготовка, помимо стипендии – вы должны нанять некий учебный центр, я так понимаю, по конкурсу, который обеспечит подготовку по специальностям, которые востребованы в этом регионе. Соответственно, нужно платить этому центру. А центр в свою очередь будет платить коммунальные услуги и так далее, и тому подобное. Это достаточно дорогой вариант. Конечно, не такой дорогой вариант, как с досрочным пенсионированием. Вы знаете, что если до пенсии мужчине и женщине остается 2 года, то вы не можете найти работу. Вам могут предложить досрочную выплату пенсии. Это самый дорогой вариант, который сейчас практически не распространен. И поэтому в случае с нашим уважаемым телезрителем, наверное, нужно смотреть, по каким основаниям ему отказывают. Есть ли у службы занятости договор с каким-то учебным заведением, с какими-то курсами? И если это действительно есть договора и кого-то туда реально направляют, то тогда, извините, это на самом деле жалоба в вышестоящую инстанцию: "Почему, собственно говоря, меня не приняли?". Если же служба занятости в целом не ведет профессиональную подготовку, то тогда это проблема службы занятости и проблема безработного: нет денег на то, чтобы все это дело оплачивать. Ольга Арсланова: Пишут нам из Приморья: "Служба занятости – это фикция. Они не только не помогают найти работу, но даже делают все, чтобы не поставить на учет, кроме общественных работ на сезон". Только в июле 2,7 млн работников, сохраняя формальные отношения с работодателем, находились в отпусках без сохранения содержания. Это в 3 раза больше числа зарегистрированных безработных  Сергей Смирнов: Вы знаете, надо смотреть. Есть абсолютно жесткие критерии. В свое время почему фонд занятости был ликвидирован? Это было до эпохи развития коррупции. Но эта статья "Создание и сохранение рабочих мест у работодателей" была очень проблематичной. Если пособие по безработице вы выплачиваете четко и здесь четкие нормативы, вот у вас была такая-то зарплата, столько-то вам платят, там невозможно обсчитаться, то "Создание и сохранение рабочих мест" – это очень проблематичная статья. И в данном случае, как мне кажется, по тому же самому Приморью, если ему отказывают в постановке на учет, есть абсолютно четкие критерии, по которым человек должен быть поставлен на учет, если он соответствует этим требованиям. Другое дело, что есть своего рода разные уловочки, которые подтверждаются, кстати, статистикой у нас сейчас. У нас вроде бы не так много безработных. Зарегистрировано около 1 млн. По опросам Росстата, у нас где-то 4.5 млн. Не все из них фактически безработные. Многие просто никогда работать не будут. Домашние хозяйки просто попадают в опрос. Но у нас очень тревожная статистика по, скажем, суррогатным формам безработицы. Что я имею в виду? Сейчас 2.7 млн в июле месяце работников, сохраняя формальные отношения с работодателем, находились в отпусках без сохранения содержания. Это в 3 раза фактически больше числа зарегистрированных безработных, которых у нас 900 тысяч. Ольга Арсланова: То есть люди по сути безработные, а формально – нет. Сергей Смирнов: То есть люди по сути безработные. Я не знаю, есть ли у них теневые доходы. У кого-то, безусловно, есть. Мы прекрасно понимаем. Недаром очередная новелла Валентины Ивановны Матвиенко была связана с тем, что лишить безработных, особенно молодого возраста, права на бесплатную медицинскую помощь. По определению предполагалось, что у них есть какие-то теневые доходы. Она всплыла, опять же, в рамках всеобщей экономии бюджетных средств. И еще порядка 300 тысяч заняты не полную рабочую неделю (как раз о зарплате ниже прожиточного минимума), либо находятся в простое. Росстат дает эту статистику в ежемесячном формате. И вот эти цифры на самом деле очень тревожные. Потому что люди как бы зависли, и непонятно, что с ними будет дальше. А вот если нарушены права безработного, если он четко соответствует прописанным критериям, это повод в том числе и для судебного разбирательства. Ольга Арсланова: У нас есть звонок от нашей зрительницы. Галина с нами на связи из Москвы. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Будьте любезны, я хотела бы узнать. Сократили производство за 2 года до выхода на пенсию. В занятости я уже стою 3 месяца. Но ничего не подходит. В основном мне отказывают. Говорят – уже 2 года вам до пенсии, и нам вас просто не интересно брать. Можно ли меня перевести на пенсию? Будьте любезны, ответьте. Сергей Смирнов: Вы знаете, такая возможность предусмотрена. Насколько служба занятости… Я сказал, что это самый дорогостоящий вариант. Я поэтому так подозреваю, прогнозируя развитие ситуации, что будут в течение 12 месяцев платить пособие по безработице, если наша уважаемая телезрительница ничего больше не найдет, потом произойдет некий перерыв, и я думаю, что до 55 лет ее все-таки продержат на пособии по безработице. А после этого уже будет государственная трудовая пенсия, которая, как мы знаем, не может быть ниже прожиточного минимума в регионе. Я не знаю, какие у нашей телезрительницы пенсионные права, сколько там накоплено, это уже другой вопрос. Но она, естественно, будет получать тогда пенсию выше прожиточного минимума. Но я так прогнозирую, что она имеет право. Но, скорее всего, это право будет ввиду того, что оно очень много стоит для государства, будет просто заменено все-таки выплатой пособия по безработице. Но, естественно, желаю найти работу. Ольга Арсланова: У нас есть небольшой материал от наших корреспондентов. Они опросили жителей российских городов, каким образом они устраивались или предпочитают устраиваться на работу. Давайте посмотрим. - Сейчас все ищут по интернету. В основном все объявления там. Но лучше самому знакомиться с работодателем, вести диалог. Соответственно, предоставлять свое портфолио. И за счет живого диалога произойдет контакт. И он уже представит о вас свое мнение и, возможно, возьмет себе на работу. - Последнюю работу нашла через знакомство. А так по интернету, конечно, больше. - Для молодых, конечно, по совету близких и друзей. Какой там интернет? - Пролистала все сайты, позвонила по всем объявлениям, которые мне подходили. Но так получилось, что я устроилась на работу, просто жировалась. Но мне сказали, что у них хватает работников, и не взяли меня на работу. Поэтому лучше везде сразу смотреть. Корреспондент: А вы как нашли свою нынешнюю работу нашли? Каким способом? - Очень давно. В 2008 году по объявлению в газете. И работаю по сегодняшний день благополучно. - У меня уже висит объявление, наверное, месяца три. Я не могу найти продавца. Просто не могу. Как сказать – найти работу? Вроде бы и требуется, и живущие, кто здесь, очень удобно, да? А не могу найти. - Просто по объявлениям, по газетам, по четвертой строке ничего не дал. А через знакомых мгновенно нашла работу. - Со знакомыми работать, я считаю, что лучше не связываться. Оно в любом случае потом аукнется. А биржа труда – почему нет? Все равно в любом случае на биржу можно подать. И параллельно где-то еще подыскивать. - Через биржу труда, я думаю, которая расположена в каждом районе города Новосибирска. Если уж образование не позволяет, допустим, у человека среднее образование, те же листовки, которые развешаны буквально на каждой остановке. - Ехать в деревню. У нас тысячи непаханых гектаров земель. Не надо в городе приспосабливаться. Город переполнен. А приехать в деревню и дышать свежим воздухом. Сразу дают гектары. Бери – паши. Ольга Арсланова: Биржу труда вспомнили единицы. Сергей Смирнов: Как минимум, два наших респондента. Ольга Арсланова: Нам из Воронежской области пишут: "Какие 4900? Платят 800 рублей. Через 6 месяцев снимают с биржи". Вот по поводу поиска работы: "Идешь на любую работу на интересующее предприятие, караулишь хорошую вакансию. Хорошие вакансии не афишируются". И есть вопрос от зрителя. Давайте, может, поможем. Нижний Новгород: "Не могу встать на биржу труда. Нет справки с последней работы. Справку не могу взять – нет денег на дорогу. Работа была в другом городе. Что делать?". Искать деньги, да? Сергей Смирнов: Да, наверное, да. И если есть возможность, получить эту справку по интернету все-таки. Но это частный случай. Насколько далеко? Занять денег у родных, близких. И насчет 850 мы же с вами говорили, что это минимальный размер пособия по безработице. Поэтому больше они платить не будут. Это все по закону. Другое дело – какой закон. Я всегда придерживался той точки зрения. Может быть, это и не фонд занятости. Но мы все должны страховаться на случай безработицы и платить какие-нибудь… Тогда на зарплату на последней стадии это, по-моему, было 0.5% по сравнению с пенсионным фондом или с тем же фондом обязательного медицинского страхования это 1/10 часть. И в принципе, если бы были индивидуальные счета, то тогда на самом деле на них накапливалась какая-нибудь сумма и мы могли бы все-таки решать оперативно какие-то свои проблемы. Но тогда в 2001 году это было все централизовано в федеральном бюджете. Александр Денисов: А вот что снимают через 6 месяцев с биржи труда… Сергей Смирнов: Есть такое положение. Не столько снимают с биржи труда, сколько прекращают платить пособие по безработице. Там есть нормативы, сколько человек может получать пособие непрерывно по безработице. Есть такое. И сейчас идет ужесточение. Если вы не дай бог что-то нарушили… А вы же должны, если мне не изменяет память, 2 раза в месяц являться в службу занятости для повторной регистрации, если служба занятости находит, что у вас есть какие-то левые доходы, а вы стоите, то это тоже однозначно приговор вам. Я понимаю, что все это очень жестко. Притом, что гарантии, видите сами, очень небольшие и очень незначительные. Александр Денисов: Кстати, интересно. А как они могут найти левые доходы? Сергей Смирнов: Это может сосед, извините, капнуть. Такого рода вещи есть. И, потом, если это какой-то небольшой населенный пункт, то, вы сами понимаете, это сарафанное радио и так далее. Поэтому вот такого рода вещи есть. Ольга Арсланова: Давайте вернемся к документам Минтруда. Там есть квоты по инвалидам, выпускникам вузов. С чем мы можем столкнуться? С тем, что этих людей будут вынуждать трудоустраивать вне зависимости от их компетентности? Сергей Смирнов: Нет. Конечно, нет. Если говорить о медико-социальной экспертизе об инвалидах, в данном случае есть индивидуальные программы реабилитации, как вы знаете. И где-то прописано трудоустройство, где-то не прописано. Но сейчас у нас, между прочим, существует квота, по-моему, 3% по трудоустройству инвалидов, и я не очень понимаю, что изменится, если будет принят этот самый законопроект Минтруда, что кардинальным образом изменится. Я не очень понимаю на самом деле. Что касается выпускников, опять же, какая специальность? Мы знаем, что сейчас идет реструктуризация вузов, и, я думаю, она будет продолжаться, чтобы понять, кого мы готовим. Но должен сказать, что в "Высшей школе экономики" и в хороших вузах проблем с трудоустройством гораздо меньше, чем в вузах отстающих. Ольга Арсланова: Вы имеете в виду выпускников без опыта работы? Сергей Смирнов: Выпускников, естественно. Я изредка почитываю лекции. Это не мое основное направление. Но практически ребята все в магистратуре уже занимаются трудовой деятельностью, и поэтому занятия начинаются, скажем, в 7 часов, иногда в 8. Александр Денисов: Телезритель спрашивает: "Хочу получить статус безработного без пособия. Как проще это сделать?". Сергей Смирнов: Понятно. Не будем называть фамилии. Просто прийти в службу и зарегистрироваться как безработным. И, я думаю, они будут только рады. Но понятно, что статус – это некая легализация. Я так подозреваю, что у человека немножечко другие замыслы. Просто легализоваться и где-то получать левые доходы. Если я ошибаюсь, прошу прощения. Ольга Арсланова: Один вопрос по документам Минтруда. По вашим ощущениям, что-то может в лучшую сторону измениться? Показатели доли трудоустроенных сегодня  - это где-то 55-70% (помесячная статистика). Для государственных служб занятости это достаточно высокий процент Сергей Смирнов: Я не знаю, что может измениться. Есть такая единая межведомственная информационная система, в которую разного рода ведомства у нас сливают статистические данные. Сегодня, собираюсь к вам, я посмотрел, что там висит по доле трудоустроенных в общем числе обратившихся. Выяснилось, что база не обновлялась с 2014 года. Я не очень понимаю. Но показатели доли трудоустроенных, давайте в процентах скажем, это где-то 55-70% (помесячная статистика), не более того. И что можно здесь изменить? Обеспечить 100% трудоустройства? На мой взгляд, нет. По-моему, это и так для государственных служб занятости достаточно высокий процент, достаточно высокая доля. Ольга Арсланова: Спасибо. Наше время закончилось. Я напоминаю, что у нас в гостях был Сергей Смирнов, доктор экономических наук. Говорили о новых положениях Минтруда, новых требованиях к службам занятости. И вообще поговорили о том, как эти службы занятости работают. Спасибо.