Тамара Шорникова: Один из реальных шансов занять нишу, увеличить производство и прибыль получили российские производители одежды. Так считают эксперты модной индустрии. После ухода западных fashion-компаний наши смогут занять половину потребительского рынка к 2030 году. Сейчас доля российских производителей, по данным тех же экспертов, составляет около 25%. Если вы покупаете российскую одежду, стали покупать – позвоните и расскажите, какую выбираете, устраивает ли вас качество, по каким ценам покупаете. У нас в студии Андрей Разбродин, президент Российского союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности. Здравствуйте. Андрей Разбродин: Добрый вечер. Тамара Шорникова: Предлагаю вначале посмотреть небольшой сюжет – несколько историй о российских предприятиях. Что у нас сейчас шьют? Смотрим и возвращаемся в студию. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Андрей Валентинович, как вы можете оценить прогнозы – к 2030 году половина непродовольственного рынка будет за российскими производителями одежды? Есть ли возможности? Из каких тканей мы шьем? Это наши или зарубежные, привозные, как правило? На каких станках работаем? Андрей Разбродин: Ну, вы знаете, я вообще к такого рода прогнозам отношусь очень аккуратно. Тамара Шорникова: Почему? Андрей Разбродин: Ну, во-первых, потому что надо всегда очень четко следовать цифрам, потому что цифры – это вещь упругая. По прошлому году мы занимаем в среднем, наша отрасль, текстильная и легкая промышленность (здесь говорилось только о швейных предприятиях), занимает на самом деле не 25%, а недотягивает до 20% в среднем. Поэтому это, вообще говоря, с точки зрения, как раньше говорилось, и безопасности, и развития отрасли, немного. Хотя надо отдать должное, что при том уровне заинтересованности в отрасли, который был за последние 30 лет после развала Советского Союза, отрасль неплохо сохранилась, в ней достаточно очень качественных предприятий и классных специалистов, классных директоров. Тем не менее, если мы хотим серьезно говорить об отрасли, в частности… Действительно, сегодня небольшое окно возможностей есть прежде всего у «швейки», у швейных предприятий. Тем не менее, им же надо шить из чего-то, да? То есть они должны иметь сырье, ткани, фурнитуру и так далее, и так далее. То есть на сегодняшний день, за исключением определенного ассортимента, большая часть тканей, фурнитуры и так далее – она все-таки, к сожалению, пока делается за пределами России. Поэтому если мы хотим серьезно заниматься отраслью и не только… А отрасль сегодня делится в мире на две части: то есть то, что является предметом ширпотреба, то есть то, к чему мы привыкли: одежда, обувь, текстиль для дома и так далее; и так называемые продукты B2B, то есть это технические виды тканей, то, что используется в сельском хозяйстве, в дорожном строительстве, в авиастроении, в автомобилестроении и так далее. Поэтому и то, и другое крайне важно. И без того, чтобы сегодня иметь совместно с государством серьезную программу развития, развития комплексного и гармоничного, я думаю, что просто так к 2030 году этой цифры не достичь. Потому что мы недавно смотрели цифры по планам… Вот я слушал, в предыдущей части говорилось несколько об автомобилестроении, только цифры были тоже перепутаны, я сейчас их поправлю. Дело в том, что уже есть программа до 2035 года по развитию отечественного машиностроения, там есть и мероприятия, и серьезные средства заложены. И по этой причине… То есть понятно, что программу надо детализировать. Я не автомобилестроитель, поэтому не могу ее в полной мере оценить. Во всяком случае, наличие программы и запланированных средств уже дает надежду на то, что это можно реализовать. То есть когда все зависит только от окна возможностей, то в это окно, как говорится, по одной тонкой веревочке не влезть. То есть требуется все-таки некоторая помощь, требуется некая построенная совместно лесенка, которая приведет… однозначно может и должна привести. Для этого есть все возможности, в том числе и возможности, связанные с тем, что сегодня мир, скажем, уходит от глобализма и региональные связи становятся первостепенными. Нам нужно восстановить то, что было порядком испорчено и разрушено в значительной степени за последнее время, во всяком случае в нашей отрасли. Это очень серьезные взаимоотношения и с Узбекистаном как с производителем, с очень серьезным производителем сырья, очень важной части сырья, именно хлопка, для нашей отрасли, так и с Белоруссией, которая сегодня является очень качественным современным производителем химволокон современных и так далее. Россия является производителем сырья, в частности для производства тех же химволокон. Узбекистан заинтересован в производстве смесовых современных тканей. Тамара Шорникова: Мы нужны друг другу. Андрей Разбродин: Есть на чем концентрироваться, на чем кооперироваться. Но для этого тоже нужна все-таки государственная программа, потому что один бизнес без существенных гарантий, без финансовых гарантий это сделать не может. Тамара Шорникова: Телефонный звонок послушаем – Ольга, Москва. Здравствуйте, Ольга. Зритель: Добрый вечер всем. Я абсолютно согласна с вашим гостем, потому что… Вообще я считаю, что я очень хорошо разбираюсь в вещах и западных, и в прочих. Я выбираю просто хорошие вещи. Например, платье… Я не буду рекламировать, но в Екатеринбурге есть фабрика, которая шьет только из натуральных тканей. Шьет потрясающе! У нас есть фабрика, которая делает валенки и для детей, и для взрослых. Вы знаете, я видела рекламу западную немецких валеночек, вот там они стоят 35–40 тысяч примерно, и уже пропали они. А свои валеночки… Меня даже спрашивают на улице: «А где вы купили?» А они отделаны кожей, то есть они не промокнут, с подошвой. Они отделаны кожей, три липучки. Шикарные! И они совершенно потрясающе выглядят. Вы не поверите, я их в свое время купила за две тысячи. Меня просто спрашивают на улице: «Где вы их купили?» И когда я была в этом магазине (тоже не буду рекламировать), там и для детей, и для взрослых была совершенно потрясающая обувь! Что касается Белоруссии. Натуральные шикарные вещи, чисто шерстяные. Какие у них палантины, платья! Приезжала выездная торговля… Тамара Шорникова: Да, понятно, отзыв хороший. Ольга, перебью, мало времени. А «в свое время покупала за две тысячи» – это какое время? Давно? Зритель: Ну, лет шесть тому назад. Я еще хочу сказать одну вещь важную. Надо делать выездные выставки, побольше рекламы, потому что я про Екатеринбург на выставке узнала. И проблема у нас с фурнитурой. Я думаю, ваш приглашенный товарищ подтвердит. То есть государственная поддержка на 100% – и мы будем самые первые. Тамара Шорникова: Да, спасибо, Ольга, за ваше мнение. Подключим к разговору еще одного эксперта. Яна Недзвецкая, дизайнер, основатель российских брендов. Здравствуйте. Яна Недзвецкая: Добрый день. Тамара Шорникова: Яна, вот сейчас многие пишут нам, что довольны качеством российской одежды и по цене, и по качеству. Только что говорили о том, что тоже приемлемо все. У меня, например, другое мнение на этот счет, возможно, потому, что это все-таки столичные супермаркеты, и в этих супермаркетах, в моллах отделы российских дизайнеров – прямо скажем, там в два-три раза дороже, чем в той же ушедшей Zara было, в H&M и так далее. Это то, что не очень доступно рядовому покупателю. Как вам кажется, эта ситуация может меняться? Яна Недзвецкая: Ну, вы знаете, что-то большие сомнения у меня на этот счет. Почему? Когда-то я тоже занималась массовой одеждой, но потом я постепенно перетекла все-таки в сторону прет-а-порте. Скажу – почему. Вы понимаете, Zara может пойти в Бангладеш, и там дети семилетние начинают шить им вещи. Ну скажите, пожалуйста, это мыслимо в России сделать? Ну конечно нет. Мы не можем, например, семилетних детей посадить за моторы, и, знаете, с горькой слезой они там будут по 12 часов на фабриках шить. И второй вопрос, конечно: у нас некому шить. В принципе, любую проблему можно решить. Я даже считаю, что нет проблем ни с тканью, ни с фурнитурой прекрасной, потому что полно стран. Китай прекрасно поставляет эти ткани. Турция – тоже великолепные ткани. Все это идет бесперебойно, нет ни в чем проблем. Вот я считаю, что проблема у швейников одна, и она острая – некому шить. Понимаете? Максимум, кого можно набрать – это из Узбекистана рабочих. Но вы посмотрите, сколько они стоят. До каких пор уже можно драть такие налоги именно на труд из Узбекистана? Ну хорошо, давайте российских. Но кто хочет посадить своего ребенка за мотор шить сейчас? Ну никто! Давайте согласимся. Все мечтают быть теперь программистами. То были юристы и экономисты, а сейчас программисты. Никто не мечтает для своих детей доли швеи, швеи-мотористки. Вот в этом проблема. Поэтому, знаете, все можно… Как бы сказать? Можно во всем преуспеть, кроме найма рабочей силы. Поэтому, конечно, тяжело. Тамара Шорникова: Яна, а зарплаты какие в отрасли? Может быть, если была бы приличная зарплата, то кто-то бы задумался? Ну, не интересно кодировать человеку, а шить вполне можно, если приличная зарплата. Яна Недзвецкая: Хорошо. Так чтобы была приличная зарплата, должна быть и стоимость огромная, а не как семилетним детям – три доллара в неделю. Правильно? Сейчас зарплата в промышленности у хорошей швеи – от 70 до 100 тысяч. И на эти зарплату русские не идут. У нас фабрика в Подмосковье… Тамара Шорникова: Интересно! Яна Недзвецкая: Я вас уверяю, что мы не можем набрать рабочих за 70 тысяч. И это начинающие. А узбеки, пожалуйста, за эти деньги работают. Но у узбеков и производительность труда, извините,в два-три раза выше, чем у русских рабочих. Вот ведь в чем проблема тоже огромная. То есть пока русские швеи-мотористки хотят медленно и печально работать, но получать в три раза больше. Ну не получается этого! Поэтому на выходе такая сумма на нашу одежду. Понимаете? Тамара Шорникова: Понятно. Яна Недзвецкая, дизайнер, основатель российских брендов. В регионах наверняка есть опытные швеи. И если зарплата от 70 тысяч кого-то интересует, мы можем дать контакты, где ищут классных специалистов. Андрей Валентинович, вот телезритель говорила о том, что нужно бы побольше рекламы для наших производителей, выездных ярмаркой, другой какой-то истории. В сюжете одна из сотрудниц говорила как раз о том, что «мы можем стать, условно, второй Zara», но для этого надо, чтобы о них узнал массовый покупатель. Что для этого нужно? Андрей Разбродин: Ну, во-первых, давайте мы начнем вот с чего. Вот ответ на этот вопрос. У нас так сложилось за прошлые годы, что практически все самые крупные выставки в России… операторами этих выставок были зарубежные операторы, то есть немецкие, отчасти французские. Ну, в основном, скажем так, немецкие. То есть, естественно, когда все это происходило в прошлые годы, они совершенно не были заинтересованы в том, чтобы представлять нормально наши бренды. Поэтому долгое время до пандемии ситуация была таковая: они даже особо не задумывались и, скажем, зарубежные бренды ставили в лучшие места, предоставляли им наилучшие условия, а российские бренды, как говорится, по углам прятались, чем были очень сильно недовольны, естественно. Пандемия несколько изменила. То есть поскольку логистика изменилась, ездить стало труднее, денег на субсидирование таких поездок за рубежом стало тоже несколько меньше, как и везде по миру, то есть кризис развивался, то, естественно, они тоже обратили внимание отчасти на наших российских производителей. Ну, поскольку им надо зарабатывать деньги… Деньги в такой ситуации не пахнут. Кто платит в данном случае, тот и самый лучший. Тем не менее, все равно они не знают нашей специфики, они не заинтересованы, они не работают в этом плане с государством, они не знают структуры отрасли и так далее. Поэтому нам надо развивать собственные выставки и собственных выставочных операторов. В принципе, было бы очень хорошо, если бы государство… Вот у нас в прошлые годы существовала программа субсидирования выставок зарубежных. Сегодня нам с учетомимпортозамещения требуется достаточно…А она не такая дорогая, эта программа, на самом деле, весьма недорогая, но требуется программа субсидирования российских выставок, российских операторов. Это те операторы, которые работают с нашим союзом, с Торгово-промышленной палатой, с Российским союзом выставок и ярмарок, то есть те, кто действительно работают на российском рынке и для российского рынка. То есть чтобы было субсидирование, которым могли бы пользоваться наши предприятия, то есть чтобы хотя бы часть затрат на выставку для них сегодня была снижена, потому что в сегодняшних условиях, действительно, лишних денег на то, чтобы капитально и качественно рекламироваться, продвигать, работать с байерами… А выставки, B2B-сессии и так далее – они требуют, конечно, дополнительных затрат. Тамара Шорникова: Серьезных денег. Андрей Разбродин: Ну, не настолько серьезных, но тем не менее это деньги, которых всегда не хватает для развития. Тамара Шорникова: И которые сейчас как раз нужно вкладывать в производство. Андрей Разбродин: Да, нужно вкладывать, в том числе и в развитие. Тамара Шорникова: Спасибо. Андрей Разбродин, президент Российского союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности, был в нашей студии. Спасибо за разговор. Это была программа «ОТРажение». Тамара Шорникова была с вами. До встречи! Встречайте коллег днем. А мы увидимся вечером.