Марианна Ожерельева: А мы переходим к России. У нас будут построены авианесущие боевые корабли. Об этом говорится в новой морской доктрине, которую президент Владимир Путин подписал на день ВМФ накануне. Специалисты говорят, что в предыдущие годы переговоры и разговоры, разработки таких вот новых технологий для создания военно-морской техники шли, но вот задачи конкретной строить к конкретному году все-таки не было. Сейчас все изменилось. Какие же цели новой морской доктрины? Поговорим с экспертом. На связи с нашей студией Василий Дандыкин, капитан первого ранга запаса, военный эксперт. Здравствуйте. Василий Дандыкин: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Василий Алексеевич, ряд СМИ пишет, значит, вспоминают и доктрину судостроения, и предыдущие документы там 2015 года, где говорится о том, что вот нужна какая-то концептуально новая разработка, вот это необходимость. А почему тогда эта необходимость не была реализована во что-то реальное, а на сегодняшний момент это и с конкретным сроком, и с такой очень четкой задачей, и даже с некими такими амбициями на ведущую морскую державу военного толка? Василий Дандыкин: Ну сейчас ситуация коренным образом изменилась. Практически мы видим, что происходит специальная военная операция на Украине, это очень важный момент. У нас в этой операции самое активное участие принимает Черноморский флот.С потерями, но тем не менее выполняет свои задачи по предназначению. Постоянно корабли флота наносят удары, морская авиация работает, морская пехота действует и причем героически. Одна из бригад удостоилась гвардейского звания. Это связано с небывалой агрессивностью и США и блока НАТО по всем направлениям, в том числе и на украинском направлении. Очень важный момент: сейчас получается, что блокада наших морских путей странами НАТО, прежде всего Америки, это и блокада поставок продовольствия, зерна и, естественно, нефтепродуктов. И здесь возникает вопрос: и роль военно-морского флота, и конечно же, развитие нашего флота под нашими флагами, и танкерного флота, и ледокольного флота. Ну ледокольный флот-то ладно, танкерного флота, потому что вот говорят у нас флот в Монголии под монгольским флагом больше, чем наш флот российский, где у нас омывается морями, океанами, но тем не менее такие вопросы возникли. И поэтому вот тот момент, когда на главном военно-морском параде, который был очень представительным, самым представительным по части привлечения сил флота за все времена его празднования с 2017 года, и то, что президент России, верховный главнокомандующий подписал морскую доктрину и одновременно корабельный устав, а корабельный устав обычно подписывает главком ВМФ при согласии Министерства обороны России там или Советского Союза (впервые, по-моему, утверждал это Петр Великий),это говорит о том, что чрезвычайно большое внимание уделяет государство и флоту военно-морскому, вообще морской составляющей, и России, как морской державе. Не просто как сухопутной, потому что было большое сухопутное лобби, оно и остается, что Россия должна заниматься прибрежными водами и больше ничем не заниматься, дальше интересы ее там не распространяются. Марианна Ожерельева: А сейчас и моря, и океаны, и даже Красное море, там чего только нет. Василий Дандыкин: Сейчас определены. Меня поразило в этой морской доктрине – это чрезвычайная контролизация, это то, что вот определены жизненно важные проблемы, просто проблемы и там и другие задачи. И что касательно жизненно важных, конечно, –это наши внутренние моря, это Балтика, где намечается вступление в НАТО Швеции и Финляндии. Это конечно же юг, это Черное море, где не все нами контролируется, к сожалению. Азовское море мы контролируем, дальше там, ближе к Одессе, –не совсем. Это восточные районы Средиземного моря, это, конечно же, проливы, естественно,– это Босфор и Дарданеллы, это проливы Курильских островов, где усиливается риторика агрессивной Японии. И в общем-то дальше это то, что касается задач уже в океанских просторах, где мы можем определить и наметить создание своих баз пункта базирования. Это Красное море, это Юго-Восточная Азия. Если это потребуется, это может быть и Латинская Америка. Марианна Ожерельева: Присутствие в Сирии, да, также? Василий Дандыкин: Что? Марианна Ожерельева: Присутствие в Сирии? Василий Дандыкин: Ну, присутствие в Сирии – однозначно, потому что там уже в общем-то пункт базирования по сути дела это в общем-то военно-морская база. И сейчас в связи с тем, что проливы закрыты для Черноморского флота, в связи с тем, что они закрыты для флотов стран НАТО, там находятся представители других флотов. Присутствие сохраняется. Это тоже наша альтруистская составляющая. Марианна Ожерельева: Василий Алексеевич, вот нам тут пишут из городов как раз-таки, что красиво все на бумаге, может быть так и есть. Замахиваемся, значит, на авианосцы, на то, что есть, в частности, у американцев и там опять же и Франция здесь преобладает. А каким образом все это в нынешних условиях можно построить в Российской Федерации, если это не было сделано в 2015, в 2019 году? Были некие разработки, да, а как все это сегодня реализовать в реальности? Василий Дандыкин: Вы знаете, вот особый упор сделан в морской доктрине на совершенствование и создание новых баз судостроения. Марианна Ожерельева: Так. Василий Дандыкин: Это то, что не только касается кластера судостроения. На Западе это, конечно, Калининград, это Санкт-Петербург, это, естественно, если о подводных лодках говорить, это «Севмаш», ну это и Дальний Восток– это «Звезда», которая в общем-то вот с «Роснефтью» ассоциируется сразу. Там сейчас строится самый мощный ледокол в мире, это класса «Лидер», который позволит колоть льды до четырех метров. И по большому счету именно на тех верфях можно строить авианосцы. Но авианосцы в принципе не панацея, сейчас уже приходят к мысли, что в принципе создание огромного авианосного флота вот как в Америке происходит, в нынешних условиях ни к чему хорошему не приведет. Не случайно на главном военно-морском параде в Санкт-Петербурге верховный главнокомандующий сказал, что у нас в ближайшие месяцы поступит на вооружение гиперзвуковая ракета «Циркон». Марианна Ожерельева: Хорошо. Тоже опять же вопрос, мне кажется, очень разумный от наших телезрителей. Вот вы сейчас сказали, строится. А что уже сделано в судостроении? Вот говорим, в России оно существует. Хочется понять, а что построено за последние, давайте там, 20 лет? И что реально сейчас работает? Василий Дандыкин: На за последние 20 лет, если говорить о военном флоте, я говорю не только о военном флоте, мы концептуально приступили к строительству новых газовозов, хотя это там при участии Кореи Южной.Мы в общем-то сейчас массово строим рыболовецкие суда, что тоже отмечено, потому что они должны быть под российским флагом, рыба должна идти на наши прилавки и к нам идти очевидно. Мы создаем, как бы там ни было тяжело, упорно, потеряв кластеры судостроения военные крупных кораблей в Николаеве, вот в Херсоне, сейчас в Крыму (там отдельная тема разговора, потому что там тоже в Керчи 2 универсальных десантных корабля большого водоизмещения заложены), мы создаем корабли дальней морской зоны. Конечно, все это достаточно тяжело с утратой и технологий, и всего остального, когда разрыв произошел. Но тем не менее вот фрегат первого ранга «Адмирал Советского Союза Горшков», который возглавлял парад в Санкт-Петербурге, это именно он испытывал ракеты «Циркон», именно он будет главным носителем, вот первым носителем этих кораблей сейчас. Причем он будет носить их, будет носить не только, допустим, в Баренцевом море, но по необходимости и в Средиземном море, куда пошлет его Родина, экипаж. Это дальше такие корабли строятся, построены уже: серийный корабль-фрегат «Адмирал Касатонов». Я так понимаю, что на подходе, его не было, но в конце года должен быть, «Адмирал Головко», дальше «Адмирал Аксаков». Это фрегаты, которые вот первого ранга, 22-350, и дальше уже идут корабли, которые несут 32 ячейки вместо 16 для размещения таких ракет ну типа «Циркон», не только «Циркон», там «Боинг», «Калипсо» и так далее. И в дальнейшем мы переходим к строительству уже в общем-то кораблей, которые называют фрегатом, но это в принципе уже эсминцы. Это очень такой большой прорыв в надводном кораблестроении, хотя строятся они, конечно, не так быстро, как это строится в Китае. Там они в общем-то штампуют корабли более широкого водоизмещения как пирожки, но это другая тема разговора. Тем не менее мы вышли своими технологиями именно российскими на строительство кораблей именно первого ранга. Дальше я думаю, что строительство и модернизация многострадального тяжелого ракетного крейсера «Адмирал Нахимов» она где-то через год-полтора закончится, и он станет флагманом. Марианна Ожерельева: А многострадальную-то эту историю, у нее же есть определенные предпосылки? Василий Дандыкин: У него была тяжелая, трудная судьба. Он давно уже в ремонте. И приняли решение о модернизации. Сейчас это проходит очень быстро. Я думаю, что это произойдет. Ну и в конце концов наш единственный авианесущий крейсер «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов» по всем данным находится сейчас в доке, и через… ну в 2023-м году, 2024-м он выйдет в море. Это очень важно, потому что главное на авианесущем крейсере, на авианосце – это сохранить школу палубной авиации. Палубная авиация сейчас представляется у нас двумя полками на Северном флоте – это «МИГ-29», «СУ-33», они сейчас тренируются и на суше, в принципе они могут сейчас садиться на палубу. Но если мы сохраним, а мы обязательно сохраним, то значит мы будем обладателями все-таки вот кораблей авианесущих, которые в дальних морских походах и в океанских походах позволят нивелировать удары флотов других стран именно с воздуха и бороться с ними. Марианна Ожерельева: Спасибо огромное. Спасибо вам, Василий Алексеевич. На связи со студией был Василий Дандыкин, капитан первого ранга запаса, военный эксперт. Мы говорили о новой морской доктрине.