Марина Калинина: Ну а мы от птиц переходим к людям. Причем тема такая серьезная, наболевшая. Новая система оплаты труда бюджетников находит все больше и больше противников. Хотя эту систему уже и новой-то назвать нельзя, она была введена в 2008 году, но, видимо, настолько себя на сегодняшний день не оправдала, да еще ухудшила и без того, мягко говоря, незавидное финансовое положение бюджетников этих самых. Отсюда активное обсуждение и в интернете, и в прессе, и открытые письма людям, от которых непосредственно зависит изменение этой ситуации. У нас сегодня в гостях общественный деятель и педагог Ирина Канторович. Юрий Коваленко: Добрый день. Ирина Канторович: Добрый день. Марина Калинина: Кандидат исторических наук и автор многочисленных учебников для школьников. Здравствуйте, Ирина. Давайте напомним, что вы у нас были, по-моему, 18 июля последний раз в эфире. Тогда вы пришли после того, как написали письмо Максиму Топилину, министру труда. По-моему, письмо это было отправлено 4 июля, если мне память не изменяет. С тех пор что-то изменилось, как-то ситуация поменялась или нет? Ирина Канторович: Ну, что касается того письма, то мне пришел ответ. Как уже стало традиционно, отвечает мне не Максим Топилин, а Марина Сергеевна Маслова, руководитель департамента, которая руководит департаментом, занимающимся зарплатами работников. Марина Сергеевна сначала мне отвечала, что все у нас полностью хорошо. Сейчас уже, видимо, когда официально признано, что у нас более 20 миллионов "работающих бедных" (уникальное явление России), так она уже сказать не может. Но, насколько я вижу из ответов Марины Сергеевны, все ее ответы сводятся к одному: "Это не моя проблема". Последний ответ такой. Перечислены многие законодательные акты, и в конце вывод такой: для того чтобы изменить ситуацию таким образом, не требуется изменение федерального законодательства, для этого достаточно изменить региональное. Юрий Коваленко: А в регионах вы пытались с ними связываться, задавать вопросы? Ирина Канторович: Да. Юрий Коваленко: И они тоже отписки шлют? Ирина Канторович: Сейчас я поясню. То есть, видимо, логика (вот и вы меня спрашиваете) Марины Сергеевны такова: "Ирина Витальевна, я руковожу департаментом, получаю зарплату, а вы тут с какой-то ерундой ко мне пристаете. Я вообще тоже работаю, у меня много дел. Ну, вы, Ирина Витальевна, этим займитесь теперь. Ну, у вас же возможностей больше, чем у меня, Марины Сергеевны Масловой, да? Займитесь, Ирина Витальевна, в региональные министерства пошлите". Марина Калинина: "Ну, в общем, вам же это надо". Ирина Канторович: Да. "Это же вам надо. Это же не моя проблема, понимаете, 20 миллионов "работающих бедных". А у меня и так неплохая зарплата, я и так хорошо живу". Юрий Коваленко: Так, раз отфутболили. А второй раз когда был? Я так понимаю, что он был. Марина Калинина: Это уже третий раз. Ирина Канторович: Вот это последняя, так сказать, идея Марины Сергеевны, что это надо решать, но не на федеральном уровне, достаточно принять региональное решение. Пока так, на этом мы пока остановились. Я, честно говоря, готовлю публикацию "Минтруда не считает зарплату работающих бедных своей" – ну, примерно с таким названием. Но, если позволите, все-таки я хотела бы вот что сказать. Я бы не сводила вот эту проблему новой системы оплаты труда только к зарплатам. Мы о зарплатах поговорим, если можно, в конце нашей встречи. Я хочу, чтобы все поняли вот какую ситуацию. Мой тезис таков. В результате законодательство, новая система оплаты труда и еще ряд законов, принятых примерно 10 лет назад… В нашей стране в настоящее время существует следующая система траты бюджетных средств. У нас примерно, навскидку половина бюджетных средств страны во всех областях образования, здравоохранения и соцобеспечения идет не на те цели, на которые эти бюджетные средства предназначены, а на зарплатные выплаты руководителей разных уровней – руководителей департаментов, руководителей региональных комитетов образования, здравоохранения и руководителей, соответственно, отдельных бюджетных организаций. Юрий Коваленко: А это как-то доказать можно? Это где-то фиксируется, чтобы можно предъявить было? Ирина Канторович: Да, я понимаю. С самого начала скажу, что поскольку документов у меня нет… Я, так сказать, на 98% в этом уверена. Я буду рада, если мне потом кто-то будет возражать из людей руководящих и владеющих документами. Ну, сейчас я поясню, на чем основано вот это мое утверждение. Каковы эти законы, которые были приняты 10 лет назад и последствия которых мы сейчас пожинаем? Марина Калинина: Давайте о сути. Ирина Канторович: Да. Ну, во-первых, в 2008 году – новая система оплаты труда, по которой все решает коллектив. Внутри каждого бюджетного коллектива принимается решение, какая там будет зарплата, кому сколько платить. И все сэкономленные средства переходят в виде стимулирующих и премий, а стимулирующие и премии уже назначает лично директор. Они переходят в зарплатные выплаты сотрудников. Это один момент, который надо учесть. Второй момент тоже очень важный. И по-моему, он входит в эту новую систему оплаты труда, одновременно с ней это было принято. Все средства, которые направлены данному бюджетному учреждению, все эти средства остаются в этом бюджетном учреждении, никто не забирает. Ну, это в школе. Это все знают, неоднократно озвучивалось. И как такой самый вопиющий пример, прозвучавший на всю страну: все, наверное, помнят ситуацию с руководителем "Почты России". Страшнов, по-моему, его фамилия, да? В премии – 98 миллиона. Все помнят, что эта премия оказалась законной абсолютно. Никто этой премии его не лишил. И потом (ну, я специально почитала материал) выяснилось, на основании чего выплатили эту премию. Оказывается, "Почте России" была дана дотация. То есть это было убыточное предприятие. Дотация примерно в 3 миллиарда. И когда дали 3 миллиарда, там что-то осталось. И ему как замечательному менеджеру, который на основании дотаций сумел поруководить "Почтой", ему выплатили премию в 94 миллиона. Это просто лишнее подтверждение чего? Вот этой ситуации, что сколько выделили – все, уже ничего… Вот выделили вам дотацию и так далее, а дальше все это ваше. Марина Калинина: Как распределишь – так и распределишь. Ирина Канторович: Да. Все это ваше, никто у вас не заберет. И третий момент очень важный – законодательный. В частности, поскольку сегодня об образовании решили говорить, в законе "Об образовании" прописано, что все образовательные организации (ну и другие, видимо, тоже есть на это законы), они обладают полной самостоятельностью, то есть они могут сами принимать локальные акты. И они, соответственно, принимают такие управленческие решения, которые направлены на экономию. И у меня есть официальный ответ своего директора: все сэкономленные бюджетные средства не только на зарплатах учителей, обращаю внимание… И вообще сейчас я все-таки хочу поговорить, как экономят именно на детях, так сказать, на потребителях услуг. Все сэкономленные… То есть это не только проблема зарплат, а это проблема вообще всего распределения бюджета. Марина Калинина: Получается, что всего учебного процесса. Ирина Канторович: Всего учебного процесса и вообще всех россиян. Мы сейчас говорим про образование, а вообще это касается и медицины, и всего. Соответственно, все сэкономленные бюджетные средства… У меня есть официальный ответ директора, он опубликован еще года два назад в журнале "Московский комсомолец" в статье, которая называется "Школы экономят на детях, чтобы выплачивать премии директорам". Ну, немножко некорректное это название. Ну, экономят, чтобы не премии выплачивать, а в виде стимулирующих и премий. Важно, что не только себе выплачивают, а они же могут выплатить 10 своим сотрудникам. Соответственно, новая система оплаты труда к полному самоуправству привела бюджетных руководителей. То есть они сидят. Им падает бюджет – наши с вами деньги. Они ничем не рискуют. И они этот бюджет распределяют так, чтобы сэкономить как можно больше. Может быть, я ошибаюсь. Я на 99%… Ну, это то, что я вижу. То есть просто некуда деть сейчас по закону, некуда деть эти сэкономленные деньги, просто как переведя их в зарплатные выплаты сотрудникам. Юрий Коваленко: То есть получается, что никто никогда с налоговой проверкой не приходил, "маски-шоу" не устраивал и не спрашивал, куда деньги эти девались? Или этих отчетных ведомостей вообще не существует? Ирина Канторович: Нет, это все по закону, все существует. Приходит налоговая проверка – очень хорошо, все по закону. Понимаете, в чем вся проблема? Почему все так заискрило уже сейчас? Потому что они не ходят сидеть, администраторы. Но они постепенно тоже стали понимать, что они могут творить что угодно. Я называю законы, приказы, я не знаю… Сейчас процитирую специально. Мне известно по Иркутской области. Я думаю, что такие же вещи есть и по другим. Пожалуйста – постановление №784 от 22 декабря 2016 года Законодательного собрания Челябинской области. Извините, Челябинская область. Ну, я думаю, просто и в других областях есть такое. По этому постановлению увеличен размер ежемесячного (запомните – ежемесячного) денежного поощрения гражданских служащих с 12 должностных окладов до 38 должностных окладов. Ежемесячно! Понимаете, они все поняли, администраторы, что они могут издать локальный акт, записав вот это все, вот эту всю экономию, как они ее могут перевести в свои зарплаты. Все! Приходит любая налоговая проверка. Так сказать, это просто документ, который… Марина Калинина: В ведомости все отмечено. Ирина Канторович: Все отмечено, все по закону. "Мы все выплачиваем по закону". Понимаете? Марина Калинина: А кто эти деньги получил? По какому принципу распределяли? Ирина Канторович: Это все тоже по закону Марина Калинина: Это на усмотрение администрации? Ирина Канторович: Да, это тоже все делается по закону. Вот в чем весь ужас! Понимаете? И навскидку… Мне это очень трудно понять, так сказать, доказать. Я не знаю, пусть Счетная палата займется, я буду рада. Но если просто взять зарплаты, я думаю, во всех бюджетных учреждениях, то просто все будут поражены размером этих зарплат. Причем очень важно еще что? Это не только на уровне конкретной школы, конкретной больницы. То же самое – вот эти управленческие решения, направленные на экономию, они касаются и региональных комитетов. Вот я принесла, например (все в Сети лежит), фрагмент… Может быть, вот так покажут покрупнее? Будет видно? Фрагмент выступления, презентации главы Департамента образования Москвы и его заместителя Яковлева. Ну, собственно, здесь показано, к чему привела оптимизация наша замечательная – как хорошо. Вывод такой: по сравнению с 2013 годом экономический эффект составил… то есть сэкономлено 14,2 миллиарда рублей. Вот они, так сказать, произвели… Марина Калинина: За четыре года, получается? Ирина Канторович: За два даже – с 2013-го по 2015-й. Разница – 14,2 миллиарда рублей. Дальше никто не говорит, куда идут эти 14,2 миллиарда рублей. И они, дорогие мои… Хорошо, я буду рада, если я не права. Но по тому, что я вижу, и по тому, что мне отвечает директор моей школы, их просто некуда деть, эти 14,2 миллиарда. Вслушайтесь в цифру! Это что такое – 14,2 миллиарда? Это разница между 2013-м и 2015 годом, а не разница между теми деньгами, которые вообще выделены. Там же до 2013 года, может, еще 14 миллиардов. То есть, допустим, 25 миллиардов рублей… Марина Калинина: А сейчас уже 2017 год заканчивается. Ирина Канторович: Да, 2017 год. Понимаете? И все по закону. Вот в чем ужас! Понимаете, у меня уже… Петицию подписало 55 тысяч человек. Люди боятся подписывать. Мне говорят, что я чуть ли не героиня – ну, потому что действительно я остаюсь без работы, видимо… Юрий Коваленко: Ну, хорошо, вот такая ситуация. Это простое уравнение с одним неизвестным, с этими миллиардами. Давайте представим. До 2008 года было плохо, я так понимаю, да? Почему собственно и начали это все реструктуризировать. Ирина Канторович: Не знаю, не знаю…. Юрий Коваленко: Ну, скажем так, зарплата до 2008-го и после 2008 года насколько начала расти? И вообще начала ли? Ирина Канторович: Ну, вы все-таки хотите опять к зарплатам вернуться, да? Юрий Коваленко: Ну, чтобы просто не было лишних вопросов по поводу того, что… Ну, можно на руководство сколько угодно ругаться. Ирина Канторович: Хорошо, я сейчас объясню, как это делается. Во-первых, вы знаете, что проблема есть, что у нас нищенские зарплаты, у учителей, да? А откуда проблема берется? Действительно, по этой новой системе оплаты труда… Там записано в законе, что она не может ухудшить положение работника. И когда принимают ее, может быть, даже чуть-чуть выше. Но дальше что происходит? У нас в школе, например, каждый год принимается новая редакция положения об оплате труда, которая все сужает и нашу зарплату делает все меньше и меньше Юрий Коваленко: А каким образом? Ирина Канторович: Очень просто. Новая редакция… Вообще наша школа удивительная – у нас положения ничему не соответствуют вообще, никаким рекомендациям Марина Калинина: Я думаю, что ваша школа не одна такая. По сообщениям, которые… Ирина Канторович: Нет, у нас особая школа для детей-инвалидов. Понимаете, и никто этим не занимается просто почему? Все эти правоохранительные органы завалены жалобами. Понимаете, в каждой организации свое положение об оплате труда. То есть просто вообще вникнуть во все это… Если у них пять или шесть сотрудников на всю Москву, то они, естественно, пишут одни отписки. Понимаете? Причем кто вообще подает жалобы? Только сотрудник может подать. А сотрудник – все, это камикадзе, если он против администрации. Ну, меня тоже, наверное, с сентября уже все… Вот сегодня 30 августа, и у меня нет нагрузки. Юрий Коваленко: А к вам не подходили, не говорили: "Хватит вам этой ерундой заниматься, давайте все-таки поработайте уже. Какая зарплата есть. Ну, какая-никакая, но своя, но хотя бы есть"? Ну, я понимаю. Такие тонкие намеки были у вас? Ирина Канторович: Нет, просто… Понимаете, они понимают все-таки, что меня этим не возьмешь. Меня больше всего веселят наши учителя. Подходит ко мне добрый молодец такой лет тридцати, симпатичный, и говорит так с упреком: "Ну, что же вы так плохо боретесь за наши зарплаты? Ведь у нас зарплаты все падают". Понимаете? Марина Калинина: А, плохо боретесь? Ирина Канторович: Да. Понимаете? То есть ему даже в голову не приходит, что вообще-то… А вы не хотите побороться? Вот у нас как все устроено. Юрий Коваленко: То есть они считают, что у них есть "посол доброй воли", который за них все решит и принесет им повышенную зарплату. Ирина Канторович: Да, нормальный так человек. Ну, извините. В общем, я про эту тему могу говорить очень много. То есть как ущемляют права детей? Тоже можно я скажу? Марина Калинина: Да, очень любопытно. Ирина Канторович: Я, например… Ну, конечно, у нас изысканная ситуация, но тоже видно. Вот у меня сейчас какая ситуация? Меня лишили моей работы. Я вела все время дополнительные курс "Библейские истории в шедеврах мирового искусства", авторский курс. Чудеснейшая работа! Все, меня лишили. Просто администрация имеет право, она самостоятельная, она лишила. Предложили мне новую работу. И вот я узнала, что творится. Новая работа – вести историю. У нас организация занимается преподаванием общеобразовательных предметов в больницах, в московских больницах. Условия каковы в больницах? Представьте… Я вам сейчас расскажу со стороны учителя, что я должна делать. А вы представьте ситуацию больного ребенка, который лежит больше… Ну, те, кто длительно лежат – больше 21 дня. Вот для этих детей мы предоставляем обучение. Как проводится обучение? В группах от 2 до 24 человек. Одна группа – с пятого по восьмой класс, а другая – с девятый по одиннадцатый. Учитель должен всем по разным параллелям в одном уроке подготовить всем раздаточным материал, все собрать. И дети, я не знаю, где-нибудь в коридоре и так далее… Юрий Коваленко: Это планировалось, что в больничной палате будет все это делаться? Ирина Канторович: В больничной палате может быть. Да, в больничной палате или где-то в коридоре. А мне кажется… Может, я глубоко ошибаюсь, но вот по тому, что я вижу, чем занимается наша школа, у нас объединяются именно те школы в нашей школе, где идет финансирование из бюджета индивидуального обучения. Они, соответственно, принимают акт локальный, все по закону, что у нас можно в группах… Так и написано: "Обучение возможно индивидуальное или в группах". Все. То есть они приняли, кто будет. Понимаете, они сами имеют возможность принимать управленческие решения для того, чтобы вот эту всю экономию свою… И куда пойти, понимаете? Юрий Коваленко: К счастью, наверное, эти люди никогда в жизни ни разу не лежали в больнице и не представляют себе, что такое собрать в больничной палате детей, которые лежат. Ирина Канторович: Эти люди все представляют. У нас в группе… Юрий Коваленко: А зачем? Ирина Канторович: Как зачем? Хорошо, так тебе надо оплатить 24 уроков индивидуальных, а так ты 1 урок оплатишь. Марина Калинина: Потому что будет 24 человека. Ирина Канторович: Да. А соответственно, все… А качество никого не интересует. И все сэкономленное просто… У меня официальный ответ директора: все сэкономленные бюджетные средства – зарплатные выплаты сотрудникам. Ну, теперь только угадать остается, каких именно сотрудников. Юрий Коваленко: У вас, наверное, не очень большая зарплата. Но в этом случае жалко детей. Марина Калинина: Ирина, очень много сообщений в вашу поддержку. Например: "В Гагино Нижегородской области в районной больнице зарплаты минимальные, и те задерживают, дают частями. Премии не дали даже ко Дню медика. Стимулирование работников не проводится. Начальство зарабатывает на себя". Белгород: "Премии в основном получают руководство и приближенные к нему сотрудники". Дмитрий из Ижевска: "Полностью поддерживаю Ирину. Вот эту новую систему надо менять. Она рассчитана на активную позицию работников и профсоюзов". Но это, как считает опять же наш ижевский телезритель, нереально. Юрий Коваленко: К сожалению… Марина Калинина: Реально ли это? Ирина Канторович: К сожалению, я могу сказать, что мы создали профсоюз… Марина Калинина: И ваши дальнейшие шаги. Ирина Канторович: Извините. Я вижу, что осталось мало времени. Мне хочется помочь учителям, извините, на это время потратить. Юрий Коваленко: Да, давайте. Марина Калинина: Конечно. Ирина Канторович: Просто с чего я начинала свою общественную деятельность? Я узнала, что у нас совершенно незаконно в стране в очень многих школах директора, просто неграмотно читая закон, ввели 36-часовое присутствие учителя в школе. То есть учителя – как офисные работники. Только у офисных работников 40-часовая рабочая неделя, а у педработников чуть сокращена – 36-часовая. Это абсолютно незаконно. Я тем не менее знаю, что это, так сказать, существует еще в природе. Потому что, вообще-то, это все я сдвинула когда-то с мертвой точки. Я выступала на "Радио Свобода", еще где-то. Это все ерунда. Вот после того, как я пошла в департамент образования при министерстве, сидела Анастасия Зырянов (она и сейчас руководит школами у нас в России) и ее два заместителя, и они мне… Просто Бог меня надоумим положить диктофон. Эти трое людей, которые руководят нашим образованием, они все трое читали (все записано на диктофон), что у нас у учителей 36-рабочая неделя. Они от меня узнали. Я говорю: "Вот покажите". Они говорят: "По приказу". Я говорю: "Покажите приказ". Понимаете? До этого я писала, что люди сидят… Им наплевать. Я говорю: "За мной тысячи людей стоит. Я в восхищении от вашей позиции! Тысячи людей, которые сидят незаконно в школе". И все, что они сделали… Я просила, чтобы они по всем школам разослали этот циркуляр, что это незаконно. Ну, они на каком-то заседании что-то такое объявили, а на самом деле до сих пор это есть. Я прошу дорогих учителей. Вот посмотрите. В интернете набираете вот это. Я написала инструкцию, что делать, если у вас в школе единая 36-часовая рабочая неделя учителя. Там расписаны вот эти все письма министерства, все законодательные акты, как вам действовать, чтобы директор отменил. Но я вам что хочу сказать? У нас на самом деле такой самостоятельностью сейчас обладает школа, что вся вот эта проблема – тоже все это на учителей. То есть если директор издал правила внутреннего распорядка, не соответствующие приказу, то это бабушка надвое сказала. Ты должен выполнять правила внутреннего распорядка. А у тебя там написано, что с полдевятого ты должен ходить до полчетвертого. Это все не соответствует законодательству, но ты должен их выполнять. И все это… Никто этим не занимается. Кроме самих учителей, никто этим заниматься не хочет. Понимаете? И даже был такой случай… Вот Лисинский лесной колледж – пять раз министерство присылало, что это незаконно. Они уже не знали, куда обращаться. К кому только ни обращались – к губернатору… Два с половиной года они сидели, преподаватели, вот так вот. И в конце концов, Ольга Тишлер, замечательный их руководитель профкома (страна должна знать своих героев), она просто уже пошла к батюшке и говорит: "Батюшка, а что мне сделать, дорогой? Вот что мне делать уже?" Батюшка говорит: "Ничего. Бог управит". И Бог управил. Рассказать, почему у нас в Лисинской лесной школе отменили незаконное присутствие? Потому что Ольга Тишлер шла вот с такой пачкой учебников. И перед тем как пропуск, чтобы пройти в этот колледж… Мальчик рядом стоял, и он пропустил, говорит: "Ольга Альфредовна, проходите, пожалуйста", – и приложил свою вот эту карточку. И она прошла. Юрий Коваленко: По чужой карте. Ирина Канторович: Что из этого устроил директор! А понимаете, директора только ищут… Ну, я надеюсь, до уголовки не дойдет, но они ищут только юридические формы борьбы. Что он устроил? Нарушение пропускного режима, ей строгий выговор. А мальчика – к счастью, к отчислению. И вот мальчика к отчислению… То есть на учителей всех наплевать. Юрий Коваленко: Да бросьте! Ирина Канторович: Я вам правду рассказываю! И вот только после этого, вот когда поняли, что параноик руководит… Вот что у нас происходит. А он до этого учителям говорил: "Да в стране вообще такое творится! Да вы ничего не добьетесь. Сидите". Вот как мы живем. Учителя у нас унижены до последней степени. И руководят просто люди, которые… Их сажают на бюджет. Я говорю… Просто я всем это рассказываю. Например, я знаю случай Ирины Юрьевны Шпитальской. Это бывший директор нашей школы. Доказано, что она, работая в санаторно-лесной школе №7, украла 40 миллионов. Статья про это была. Последняя фраза: "Директор уволена с работы, дело передано полиции". Если вы наберете, то Ирина Юрьевна Шпитальская сейчас руководит двумя детскими домами в Москве для умственно отсталых детей. Вот какая у нас ситуация. То есть они понимают… Понимаете, почему еще все заискрило? Они понимают, что они могут делать все что хочешь. В худшем случае для них их уволят. Все. У них это не отберут, ничего. Вот какая ситуация у нас в стране. И при этом директора знают, что чем меньше они заплатят учителям, тем больше они смогут заплатить себе. И вот в этой ситуации волков и овец мы все пребываем. Марина Калинина: Ирина, буквально два слова. Что дальше будете делать? Потому что мы следим за этой ситуацией, мы все равно с вами будем встречаться и разговаривать. Ирина Канторович: Ну, как бы что я хочу сказать? Во-первых, мягко говоря, это не только моя проблема. Правда? Марина Калинина: Понятно, естественно. И хорошо, что вы приходите и об этом говорите. Ирина Канторович: Что называется, время работает на нас, потому что ситуация все больше обостряется. Уже, например, в Каргополе (есть эта информация) в августе прошел митинг. Просто вручили педработникам: "У вас меняются в связи с изменением штатного расписания…" Там просто документ приведен в этой статье. "Ваши условия работы меняются". И там зарплата (именно зарплата, не оклад) в 5 тысяч с чем-то рублей. Понимаете? Они научились… Вот эти администраторы тоже уже умеют. Они научились что делать? Поскольку они сами штатное расписание имеют право формировать, они говорят: "Мы вас переводим на 0,8 ставки". Марина Калинина: Ну, понятно… Ирина Канторович: Например, говоря: "Иначе мы не сможем выполнить указы президента". Марина Калинина: То есть все по закону и все как бы не туда, куда надо. Ирина Канторович: Все по закону. Самый ужас, что все по закону. Ну, я говорю, просто иногда мне кажется, что это… Марина Калинина: Вы еще будете кому-то писать? Что дальше? Ирина Канторович: Ну, я уже написала Путину. Как мне все говорят… Ну, то есть мне тоже кажется, что у нас в стране больше не происходит… Юрий Коваленко: Нет, в следующем году Майские указы, я думаю, должны будут измениться, в случае если вы допишетесь. Марина Калинина: Тогда, Ирина, ждем вас в следующий раз с какими-то результатами. Будем следить за тем, что происходит. Ирина Канторович: Хорошо. Марина Калинина: Спасибо вам большое. Потому что очень много слов благодарности от ваших коллег из разных совершенно регионов. Юрий Коваленко: Вас поддерживают, да. Вот Ульяновск, Чувашия… Марина Калинина: Вас поддерживают и говорят вам большое спасибо, что вы смелая женщина. Юрий Коваленко: Да, у вас есть сторонники. Я думаю, что у вас будут и соратники в этой борьбе. А борьба, я так понимаю, уже разгорается… Ирина Канторович: Пока, к сожалению… Я писала. В какие только организации я ни писала. Но, понимаете, когда пишешь… Им столько всего пишут! И как догадаться, что человек пишет что-то серьезное? Марина Калинина: Ну, будем следить в любом случае. Ситуация достаточно серьезная и касается практически всех учителей и всех бюджетников, которые работают в нашей стране. Спасибо, Ирина. Юрий Коваленко: Большое спасибо. Марина Калинина: Это была Ирина Канторович – педагог дополнительного образования, кандидат исторических наук, автор учебников для школьников.