Марианна Ожерельева: Более актуальны температурные аномалии: в России введены новые климатические нормы с учетом изменений климата за последние 30 лет. Теперь понятие «аномальная погода» мы будем реже слышать в прогнозах, об этом заявил научный руководитель Гидрометцентра России Роман Вильфанд. Что же изменилось и как все это отразится на нашей с вами жизни? Давайте об этом поговорим. Обязательно звоните, пишите, хочется услышать: вот вы, уважаемые телезрители, как считаете, аномальная погода, аномальная жара – что это такое, вот какая отметка для вас вызывает понятие этой аномалии? Со мной в студии Юрий Варакин, начальник ситуационного центра Росгидромета. Юрий Евгеньевич, здравствуйте. Юрий Варакин: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Что есть такое вообще «погодная аномалия»? Юрий Варакин: Погодная аномалия – это не только вот аномально холодная или аномально жаркая, так сказать, температура воздуха, но это могут быть и периоды длительной, допустим, жары, т. е. когда 7 дней и более, либо это, наоборот, в другую сторону, аномально холодная погода, т. е. не одна ночь за -35, а в течение опять-таки определенного промежутка времени, т. е., как правило, это 7 суток считается и более. А потом, для разных еще отраслей, есть же агрометеорология, есть гидрология рек, там тоже есть аномалии, это по стокам, т. е. уровень. Вот сейчас дождевые паводки идут в Приморском крае... Марианна Ожерельева: То есть это не характерно для региона сейчас, поэтому это аномалия? Юрий Варакин: Нет, вообще аномалия... У нас очень много метеопараметров, и вот все сводить только к одной температуре – это достаточно примитивно. То есть я говорю, что здесь не хватит, наверное, на одной руке, даже на двух руках пальцев, чтобы перечислить все. Почему? Потому что вот в агрометеорологии есть аномалия, когда в течение двух-трех декад суховей, т. е. температура, допустим, выше 25 градусов, ну там ряд параметров, ветер и очень низкая относительно влажность. Или там почвенная засуха, атмосферная засуха – это только вот в разделе агрометеорологии. Марианна Ожерельева: А вот в Москве сейчас аномальная жара или нет? Юрий Варакин: Да. Почему? Потому что для такого крупного, самого крупного в России мегаполиса, одного из крупнейших, в общем-то, по населению все-таки это почти 15 миллионов, где-то около этого, будем говорить, температура, все, что выше 30 градусов, считается уже аномально жаркой. И это относится уже к опасному явлению, то есть... Марианна Ожерельева: Для нашего региона. Юрий Варакин: Да, именно для Москвы. То есть если бы мы сейчас были в Волгограде, в Астрахани или в Ростове... Марианна Ожерельева: ...там под 40. Юрий Варакин: ...то 30, даже 32 градуса – это еще никакая не аномалия, не рекорд, потому что там сейчас, вот сегодня, по прогнозам, и, скорее всего, и будет, 39–41 в Астрахани и, допустим, 35–37 в Ростовской области. Марианна Ожерельева: Давайте сюжет сейчас посмотрим. Наши корреспонденты в разных городах России спросили у местных жителей, вот они заметили климатические аномалии или ничего не поменялось. ОПРОС Марианна Ожерельева: Один человек только не заметил. Юрий Варакин: Да. Марианна Ожерельева: Все остальные, причем и взрослые, и молодое поколение, сказали, что они видят эти изменения. Мне очень понравилась фраза про «гольфики» и про «цветы не зацвели». Вот когда у тебя год разница, еще можно как-то, да, что-то вспомнить, а вот история с гольфиками, что вот тогда было больше осадков или меньше, – оно соответствует действительности или нет? Вот в апреле уже раздевались... Юрий Варакин: Вообще, надо понимать, что, когда мы говорим, и то, с чего начался наш диспут, об изменениях климата и об изменении норм климатических за 30 лет, т. е. до сегодняшнего дня, вернее до 1 июля, мы использовали климатические нормы за период с 1961-го по 1991 год. Марианна Ожерельева: Так. Юрий Варакин: Вообще для климата... Вот иногда люди путают, «а в прошлом году или в позапрошлом году зима такая была, лето было жаркое»... Марианна Ожерельева: Не надо сравнивать год к году? Юрий Варакин: Да, это синоптический процесс, это метеорология. А вот климат – это усредненные параметры за 30-летний период. И получается, за человеческую жизнь мы можем только в лучшем случае, если кто-то живет, посчастливилось, более чем за 90 лет проживают, у него только три шажка климатических по 30 лет. Ну а тот, кто, допустим, 60 лет, это всего два. Молодые люди сейчас, они фактически в одном измерении, кто родился после 1991 года. А вообще-то, говоря об аномалиях, ведь у нас тут уже говорили про осадки. Вот сейчас жители Верхоянского района Якутии, которых затопило за вчера, 9–10-го, дождевыми паводками затопило целый поселок, идет даже эвакуация, объявлен режим чрезвычайной ситуации. Вот как раз такие вот неравномерности, когда выпадает... Или, допустим, не только Якутия, у нас сейчас и в Приморье тоже сильные дожди прошли, или вот за прошедшие сутки еще мы ожидаем в большинстве субъектов Северного Кавказа, в республиках, и в Карачаево-Черкесии, и в Адыгее, и в Сочи, если большое Сочи брать, когда выпадает за несколько часов, за 2–4 часа до 100 и более миллиметров осадков, соответственно, поднимаются уровни рек. Либо аномалия еще может быть в том, что уже когда берется за месяц средняя температура, т. е. месяц проходит и есть климатические нормы для каждого города... То есть для Москвы, допустим, в среднем в Москве в июле среднемесячная температура на станции ВДНХ 18 градусов. Но этот параметр был рассчитан за вот тот период, а... Марианна Ожерельева: А почему сейчас решили новые 30 лет брать? Юрий Варакин: А потому что климат меняется, и везде он по-разному меняется. Это не значит, что мы раз! – и везде шкалу сдвинули по температуре, по осадкам. То есть чем уходя больше на север, т. е. север Красноярского края, Туруханский район, или Архангельская область, Ямало-Ненецкий автономный округ, Чукотка, я уже сказал, Якутия, Мурманская область, здесь тренд на повышение среднегодовой температуры где-то в 2,5 раза превышает... Марианна Ожерельева: Это много? Юрий Варакин: Конечно. Ну то есть это не на 2 градуса, а то, что, допустим, где-то поменялись параметры за год на 0,7 градуса, а где-то в 2 раза больше, т. е. на 1,5, на 2 градуса, изменения в сторону увеличения среднегодовых температур, или количество осадков изменилось опять-таки за месяц, за сезон. Но это же надо учитывать не только в метеорологии, а мы эти данные потом готовим, используем в сельском хозяйстве; если говорим про зимний отопительный сезон, то используем в топливно-энергетическом комплексе. Марианна Ожерельева: Юрий Евгеньевич, а с чем связано... ? Вот вы сказали «изменение климата». Многие годы мы слышим про таяние ледников. Только в этом причина? Как на нас это влияет? Вот простым языком объясните, только ли ледники. Юрий Варакин: Самое главное, что климат менялся всегда, и миллиард лет назад, и тысячу лет назад. Но если три шажка климата, 100 лет назад, допустим, туда отмотать назад, то проходила не одна сотня лет, чтобы там как-то резко надо было менять нормы в том плане, что либо в ту, либо в другую сторону. Сейчас вот за счет человеческого фактора, интенсивного антропогенного фактора, т. е. развитие промышленности, выброс углеводородов и так далее... Марианна Ожерельева: То есть мы же сами и ухудшаем? Юрий Варакин: Да, т. е. сейчас вот это изменение, темп в разы увеличился. И за последние 30 лет уже те нормы, которые характерны были для 1950–1960-х гг. прошлого века, они уже не вписываются не только здесь, на территории Российской Федерации, это же решение Всемирной метеорологической организации. И все члены этой всемирной организации, а это большинство стран мира, в т. ч. и Россия, они должны были изменить эти нормы, пересмотреть их. Опять-таки, в зависимости от того, это где-то ветровые характеристики, где-то количество осадков, потому что тоже идет распределение неравномерное: где-то на севере могли увеличиться осадки... Марианна Ожерельева: А почему, с чем это связано? Юрий Варакин: Это связано с тем, что меняется продолжительность и количество, допустим, циклонов, а циклоны несут влагу. То есть у нас перенос, допустим, в Северном полушарии с запада на восток, и даже если вот говорить опять-таки про 60–100 лет назад, у нас примерно соотношение было 85 на 15%, когда 85% – это был западно-восточный перенос, а 15% – это меридиональный перенос, т. е. либо с юга на север воздушные массы двигались, ну вот как сегодня у нас и в ближайший день, у нас сейчас циклон, который вчера наделал шума и в Москве, и в Подмосковье... Марианна Ожерельева: Да, последствия есть... Юрий Варакин: Он сейчас идет не на Нижний Новгород и Казань, а он смещается в сторону Санкт-Петербурга, Финского залива, т. е. он идет с юга на север. Так вот таких процессов за счет изменения климата стало больше в процентном отношении, т. е. уже не 10–15%, а где-то 20%. Марианна Ожерельева: А почему стало больше процессов? Юрий Варакин: А потому что меняется температура, повышается. У нас же сила Кориолиса, т. е. разность температур в Арктике и приполярных областях. Увеличивается, меняется траектория, меняется зарождение этих циклонов, их срок существования. То есть это как эффект домино, эффект бабочки, т. е., по большому счету, год на год опять-таки не повторяется, но вот увеличилось, с каждым годом над Евразией увеличивается количество за счет изменяющегося климата блоковых процессов. А блоковый процесс – это когда вот действительно, как сейчас, допустим, с юга на север или с севера на юг, он приводит к тому, что если это антициклон, то это как пузырь вот такой вот стоит и он не пускает влажные воздушные массы с Атлантики. И наоборот, если это зимой антициклон, то это аномальный мороз, идет выхолаживание. И в зависимости от того, над какой территорией и когда, в какое время года это образуется, так вот частота этих блоковых процессов увеличилась. Это тоже как результат изменяющегося климата. Марианна Ожерельева: Вот почему всякий раз спрашиваю, тот самый вопрос задаю вам, почему, – потому что пишут наши телезрители: во всем мы сами, люди, виноваты – горят леса, безобразия творит человек, это наши побуждения всякие разные, пишут нам из Тверской области. Из Самарской области: «Тридцать лет назад в Вологодской области за все лето было 3 недели тепла, сейчас жара», – вот вам тоже некая аномалия. Юрий Варакин: Опять-таки, конечно, сами природные пожары, фактор на 90% и более – это человек, т. е. это неосторожное обращение, непотушенный костер или еще что-то, оставление бутылок на торфяных болотах, пластиковых или стеклянных, и когда в виде линзы... Если температура вот сейчас, допустим, в Якутии в той же +35 на солнце, если это поляна, то за счет эффекта линзы торф может уже больше 40 градусов нагреться, он начинает тлеть, идет уже в торфянике пожар. Либо, так сказать, увеличилось число гроз, грозовая активность с климатом, и причем она не просто в численном плане увеличилась, но и грозовая деятельность все больше и больше с каждым годом смещается на север. То есть если раньше где-то на территории Ханты-Мансийского автономного округа были единичные грозы, то вот за последние 30 лет их стало значительно больше и их интенсивность больше. Марианна Ожерельева: Звонок у нас, из Смоленской области Светлана. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Вы какие-то аномалии заметили за последние годы? Зритель: Ой, вы знаете, я заметила, что в Смоленской области стало меньше деревьев. У нас построили фанерную фабрику, комбинат какой-то, в городе дышать невозможно, идут выбросы постоянно ..., или как это называется. И я скажу, что у нас каждый день проходят большегрузы эти самые, ну не лесовозы, но что-то такое... Юрий Варакин: Ну это экология, о чем вы говорите. Марианна Ожерельева: Светлана, а вот по погоде... Может быть, в детстве вашем было теплее или, наоборот, холоднее? Что-то замечаете сейчас, или все то же самое? Зритель: Ой, замечаю. Потому что вырубается лес, у нас влажность становится сумасшедшая, дышать невозможно... Марианна Ожерельева: Ага, хорошо, спасибо. Из Ленинградской области вот пишут: «Пятьдесят лет назад лето было летом, зима – зимой, осень – осенью, весна – весной, а сейчас не поймешь, то ли постоянно осень, или постоянно весна». Вот правда раньше было нормально? Юрий Варакин: Глобальное потепление, и это доказано уже на фактическом материале вот за последние 15–20 лет, оно уже влияет для территории, если брать европейскую территорию России, Центральный федеральный округ или Северо-Западный, у нас становятся зимы более мягкими... Марианна Ожерельева: Мягкими? Юрий Варакин: Не такими... Ну, мягкими, с точки зрения не такие холодные, среднемесячные температуры, несколько отличаются по количеству выпадения снега, его толщины к весне. Почему? Потому что частые оттепели, более частые, приводят к тому, что снежный покров, ну кто дожил, допустим, в 1950–1960-е гг., или мы спрашиваем своих дедушек, бабушек, родителей, что в той же средней полосе России сугробы в иные зимы были в деревнях под крышу или под гаражи. А сейчас, опять-таки, не из-за того, что, может быть, осадков меньше, а из-за того, что стала чаще проявляться оттепель зимой, мы сколько уже Новый год встречаем иногда в Москве чуть ли не с зонтиком, идет мокрый снег с дождем или дождик со снегом вперемешку. Снег таем, потом опять выпадает... Это тоже проявление меняющегося климата. А с точки зрения аномальных пожаров, которые здесь были приведены, т. е. опять-таки вот эти блоковые процессы, вот в прошлом году и в позапрошлом в Якутии один из факторов природный меняющегося климата был то, что в течение 1,5 месяцев стоят антициклон почти над большей частью Якутии, а территория Якутии сопоставима со всей Западной Европой. И соответственно, осадков не было, потому что в антициклоне облаков нет, не из чего выпадать осадкам. И те пожары природные, которые были, и человеческий фактор сыграл, они только распространялись на достаточно обширной территории. Либо второй момент: в прошлом году тоже блоковый процесс был над Южным Уралом, май – июнь месяц, больше месяца практически не было осадков, даже не взошли озимые ни в Курганской области... Марианна Ожерельева: Потери, да. Юрий Варакин: Были потери, неурожай очень сильный на юге Челябинской области, в Оренбургской области. Опять-таки, может быть, старожилы скажут, что вот такого 50 лет не было, – да, потому что вот эти вот антициклоны, они, допустим, период, когда нет осадков, ну были в среднем неделя, десять дней, ну максимум две недели, а так мы уже в хронологии если смотрим, у нас постоянно почти каждый год начиная, помните, Крым, когда выпали катастрофические осадки в июне месяце, 6–7 июня в Крымске и затопило, там погибли люди, а у нас сейчас практически как вот начинается жара, прогревается Черноморская акватория до 24–25, рядом есть очень такие приятные для этого образования быстро конвективных таких движений, Северо-Кавказский хребет, Эльбрус. И вот эти быстро развивающиеся процессы выбрасывают... А, допустим, севернее, над территорией уже севернее Ростовской области, там, допустим, образуется вот эта вот стена в виде высокого давления. И этим циклоном и мощным кучевым этим дождевым облакам некуда деваться... Марианна Ожерельева: Некуда уйти, да. Юрий Варакин: ...и все это выливается, вот они крутятся как юла вокруг одной траектории, по побережью, либо это Крым, либо это от Анапы до Туапсе, допустим, побережья черноморские или Адыгея, или это другие вот предгорные районы, и выпадает от месячных до двухмесячных и более норм осадков. Марианна Ожерельева: Как сейчас вот недавно Краснодарский край, тот же Крым заливало... Юрий Варакин: Да-да, я вот с этого и начал. Марианна Ожерельева: Звонок у нас из Тульской области. Ольга, здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Раньше, сколько себя помню, всегда в Москве идет дождь, у нас на следующий день. Если сильный снегопад, у нас на следующий день. Теперь Москву заливают дожди, грозы, у нас все мимо, и та же самая ситуация зимой. Скажите, не связано ли это с вот этими вышками сотовой связи? Может быть, меняется электромагнитное поле какое-то? Почему все над Москвой? Непонятно. Марианна Ожерельева: Спасибо, Ольга. Да, вот звонок из Тульской области, видите, раньше могли сами быть метеорологами и сопоставлять. Юрий Варакин: Ну это так же, как если бы сейчас был звонок из Санкт-Петербурга, было тоже еще в мою молодость, сравнивали, что если в Санкт-Петербурге прошел дождь, то на следующий день, так как в основном превалировали потоки, преобладал северо-западный перенос или западный, то через сутки эта фронтальная зона с осадками приходила в Москву. Или жителям Нижнего Новгорода, расстояние, или Казани, тоже сутки, и вот эта погода, если смещение шло с запада на восток, приходила эта погода в виде либо жары, либо осадков, в Нижний Новгород, в Казань, а через 1,5–2 суток уже и на Южный Урал, в Свердловскую область. Сейчас, опять-таки то, что я в начале говорил, что вот этот тренд, что было несколько проще, все сменялось, четкие были сезоны, зима 3 месяца, лето... Марианна Ожерельева: Четкие? Юрий Варакин: ...то сейчас у нас фактически смещается. У нас уже за последние годы, наверное, вы со мной согласитесь, если нет, то это есть фактурные, подтвержденные наблюдениями, что сентябрь практически, по крайней мере первая половина сентября, он уже по своим температурным параметрам для Подмосковья или для Тулы больше соизмерим с августовскими нормами, как летний месяц. И наоборот, допустим, декабрь месяц, он уже не такой суровый и холодный для средней полосы, а он больше, наверное, даже первая половина декабря зачастую, не каждый год, но это тенденция такая есть, когда больше он схож уже с концом ноября, т. е. разница между ноябрем и началом декабря несущественная, т. е. нет этого резкого перехода, после осени сразу морозы. То есть мы не помним, что в декабре у нас сразу раз! – и минус 20–25 градусов. Марианна Ожерельева: Юрий Евгеньевич, ну вот вопрос был в том, что всякие там вышки телефонные и т. д. – это влияет на изменения? Юрий Варакин: Нет, это не влияет абсолютно. Марианна Ожерельева: Нет? Юрий Варакин: Нет, конечно, в таком макромасштабе, допустим, взять мегаполис Москву, это вы можете понаблюдать, вот у нас очень много по периметру МКАД, Северная ТЭЦ и пр., градирни вот эти, которые, когда у нас зима или осень, сейчас-то все отопление отключено, жаркая погода, за окном плюс 30–31, но мы видим, как охлаждаются, в этих градирнях идет испарение водяного пара. Соответственно, при определенных физических условиях вот этот весь пар потом превращается в облачность и усиливается, либо может влиять на количество. Но опять, это очень такое локальное, это очень мощные теплоэлектростанции, мощные, там тысячи кубометров вот этой охлаждающейся воды. А какая-то вышка, она никак не влияет... Марианна Ожерельева: Несильно, да? Юрий Варакин: Абсолютно не влияет. Марианна Ожерельева: Тогда вопрос с SMS-портала. Астраханская область: «Говорят, что климат в Астрахани очень сильно изменился в худшую сторону. С мая по сентябрь жара, лето, а с сентября по апрель осень и весна; зимы нет, ни снега, ни мороза». Из Тюмени нам пишут, что вот «30 лет назад в Тюмени зимой температура достигала 47 градусов, а теперь и 30 нет даже каждую зиму». Поясните, все-таки регионы разные, вот факторы, которые вы называете, они общие, а от региона к региону ситуация меняется. Юрий Варакин: Вот если говорить про Прикаспийский регион, абсолютно правильно замечено, я соглашусь... Марианна Ожерельева: Там-то что случилось, почему нет снега? Юрий Варакин: Случилось то, что у нас с каждым годом, если чуть южнее сюда взять Центральную Азию и Южную Азию, так сказать, уже страны Персидского залива, Аравийский полуостров, здесь температуры настолько аномально уже высокие, т. е. это уже не 40 градусов даже, а доходит и до 48–52 градусов в Саудовской Аравии. И вот эти зоны аномально теплой погоды, Пакистан, Ирак, Сирия, они достаточно длительный период существуют. И когда выносится вот эта воздушная масса, идет циркуляция оттуда на сторону Каспия, т. е. это не только аномальная жара... А так как все больше длительность вот этих высоких температур, включая и Приаралье, и Казахстан, и Туркмению, когда 45–48 градусов, соответственно, эта жара выходит и на Астраханскую область, до Волгограда... Марианна Ожерельева: До нас доходит. Юрий Варакин: ...на Калмыкию. Плюс это не только температура, это стали более часто проявляться пыльные песчаные бури. Если говорить про Западную и Восточную Европу, то если это редко было достаточно, лет 50–60 назад, такие явления очень редко являлись, то сейчас вот эти песчаные пыльные бури, когда прогревается, идет конвективная циркуляция, с Сахары поднимается песок, он переносится и выпадает уже не только на юге Испании или Италии, а вплоть до Восточной и Западной Европы, вот эти песчинки. Марианна Ожерельева: Юрий Евгеньевич, а град в мае? Юрий Варакин: Град... Так опять, это тоже... Меняется температурный режим... Марианна Ожерельева: Буквально 30 секунд. Юрий Варакин: ...конвективные движения и интенсивность... Ведь что такое грозовая деятельность? Это мощное кучевое облако, оно сопоставимо, это и шквалы, то, что мы вчера наблюдали, это и градовые образования... То есть то, что сейчас... Почему... Марианна Ожерельева: Но это аномалия? Юрий Варакин: Это аномалия. Ну а как? Для Северного Кавказа град был и сто, и двести лет... Марианна Ожерельева: То есть для них это норма, для нас это аномалия? Юрий Варакин: Но с учетом того, что все-таки площади увеличиваются, защита должна быть. Поэтому опасность от градобития, даже сам размер града тут же важен: одно дело 2–3 миллиметра... Марианна Ожерельева: Согласна. Юрий Варакин: ...и когда выпадает чуть ли не перепелиное яйцо. Марианна Ожерельева: В общем, все важно. Юрий Варакин: Да. Марианна Ожерельева: Спасибо большое! Со мной в студии был Юрий Варакин, начальник ситуационного центра Росгидромета. Мы говорили о погодных, о природных аномалиях. Очень много сообщений, но есть и такие, что пишут: все-таки у природы нет плохой погоды. Юрий Варакин: Да. Марианна Ожерельева: Надо все-таки верить в лучшее, может быть, и погода как-то в лучшую сторону изменится. До свидания.