Ольга Арсланова: Ну что ж, сейчас к главным темам, к главным событиям этого дня. И к новостям, которые обсуждаются больше всего. Россиянам, ничего удивительного, снова не хватает денег. И об этом говорит новая, даже причем официальная, статистика. Все больше в нашей стране становится семей, которым хватает зарплаты лишь на самое необходимое. Т. е. на что? Поесть, во что-то одеться… Петр Кузнецов: Но как бы и все. Ольга Арсланова: На этом все. Петр Кузнецов: А вот уже с ЖКХ – да, с ЖКХ здесь уже вопрос. Т. е. здесь уже приходится выбирать. Новая официальная статистика, сказала Оля. Это Росстат. Давайте с ними познакомимся, с этими новыми данными. Итак, выросла доля российских семей (то, за что Росстат зацепился в своих подсчетах), которые могут себе позволить лишь покупку еды и иногда одежды. В 2019 году таких почти половина населения. По сравнению с прошлым годом этот показатель увеличился на почти 0,5%, чуть больше даже: 0,6%. Правда, некоторые экономисты успокаивают: это потому, что (внимание!) сократилась доля самых бедных россиян. Т. е. тех, кому и на одежду не хватало. Но все равно половина населения не может себе позволить, получается, купить бытовую технику, тратиться на развлечения. Вот много ли это? И давайте попытаемся понять все-таки, за счет кого доля вот этих людей (которые могут себе позволить сейчас одежду и еду – и все) увеличилась. Ольга Арсланова: Я вот тоже пытаюсь понять: это, т. е., богачи, по меркам чиновников? Они иногда одеваются тоже. Петр Кузнецов: Или просто средний класс уменьшается, и поэтому из среднего класса переходят те, кто могут позволить себе исключительно еду и одежду? Вот в чем. Или все-таки самых бедных становится меньше? Ольга Арсланова: Но давайте во всем этом попробуем разобраться. Мы хотим у вас спросить: а вы можете? Петр Кузнецов: В свои опросы. Мы верим только своим опросам. Ольга Арсланова: Нашей аудитории, самой честной. Можете ли вы себе позволить что-то, кроме еды и одежды? Например, в течение года. «Да» или «Нет». Голосуйте, пожалуйста, на короткий номер, звоните нам в эфир. Петр Кузнецов: Евгений Надоршин к нам присоединяется. Он главный экономист консалтинговой компании ПФ «Капитал». Евгений Равхатович, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Евгений Надоршин: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Расскажите нам, пожалуйста, вот эти люди, которых почти половина в стране, это все-таки бедные люди, которые только одеваются иногда, изредка, и каждый день (мы надеемся) едят? Или это вот такой российский средний класс? Бедные или не очень бедные? Евгений Надоршин: Нет, это не средний класс, конечно. Но смотрите, все зависит от того, с чем сравнивать. Есть международные стандарты бедности, принятые и поддержанные рядом международных организаций, которые, кажется, касаются величины около доллара в день доходов. И, конечно, по этим стандартам бедных людей у нас, возможно, нет вообще. Но если мы рассматриваем стандарты привычного, нормального образа жизни в российских реалиях, учитывая наши исторические и прочие особенности, возможности, привычки, – то, естественно, это люди бедные. Никакой это не средний класс, безусловно. Петр Кузнецов: А нам объясняют изменения в этой статистике тем, что просто положение самых бедных улучшается и они переходят в эту следующую категорию. Т. е. раньше они могли себе позволить только еду, на одежду не хватало, – теперь людей, которые могут позволить себе и еду, и одежду хотя бы, ну и все, их становится больше за счет того, что этих вот самых бедных становится меньше. Так ли это? Согласны ли вы с этим перетеканием из одной категории в другую? В данном случае, с подниманием на ступень выше. Или все-таки средний класс еще и становится меньше и просто средний класс превращается в тех, кто может позволить себе только еду и одежду? Евгений Надоршин: Возможно. Смотрите, возможно и то, и другое одновременно. Я не могу, не настолько подробно занимаюсь. Петр Кузнецов: У нас в России может быть все что угодно. Евгений Надоршин: Нет, Россия здесь вообще совершенно ни при чем. Ничего не специально. Петр Кузнецов: Хорошо. Евгений Надоршин: Может быть что угодно и где угодно. Дело в том, что в официальной статистике есть несколько нюансов. И в первую очередь один из нюансов заключается в том, что официальная статистика любой страны – любой страны, и России в частности (к сожалению, может быть, России в большей степени, нежели чем ряда развитых стран, в силу особенностей финансирования, подходов, работы с некоторыми видами данных), – она не так хорошо цепляет самых бедных и самых богатых людей. Поэтому относительно небольших изменений в числе самых бедных людей, о которых вы говорите, статистика может быть не очень точна. Поэтому сказать, действительно ли так происходит, я не могу. Я не веду полевых наблюдений, особенно в масштабах даже близко сопоставимых с Росстатом. Но статистика Росстата это фиксирует, вы это цитируете, и можно, я думаю, это принять, вот проговорив, что есть определенная доля, довольно высокая неточность как раз в определении числа самых бедных. Что же я могу сказать и что хорошо видно из официальной статистики? Что за последние годы, к сожалению, заметно выросло расслоение населения. И численность людей, живущих на прожиточный минимум, т. е. величину, которая считается в нашей стране официальной границей бедности, за последний год тоже увеличилась, к сожалению. Что тоже весьма неприятно, да. И вот этот момент скорее говорит о том, что действительно есть определенное вымывание, возможно, в том числе и среднего класса. Поскольку статистика здесь может быть гораздо точнее официальной, нежели чем в случае фиксации бедных, то она достаточно хорошо показывает, что у нас действительно выросла если не доля, то, скажем, обеспеченность, доходы, богатых относительно более бедных, и это фиксируется официальной статистикой. И это большая неприятность. Потому что этот процесс не последнего года, не последних двух лет, а это последних десяти приблизительно лет. Т. е. рост расслоения населения – это процесс, который продолжается в российской экономике не один год. И, к сожалению, безотносительно того, стало ли чуть больше тех людей, которые могут позволить себе не только еду, но еще и одежду, и же стало их чуть меньше, – важный момент заключается в том, что у нас очень сильно проваливается перераспределительная государственная политика. Она не может обеспечить, скажем, даже прежний уровень равномерности распределения доходов. Т. е. прежнее соотношение распределения доходов, которого она достигала до какого-нибудь, например, 2008 года. Я не готов дать вам точную точку наилучших значений предыдущих лет, но, к сожалению, это вот объективная реальность, в которой мы живем. И это бы неплохо поправить. И одними, так сказать, лозунгами или изменением шкалы прогрессивного подоходного налога, боюсь, это не решит. Важно создавать возможности для заработка средств и для менее, и для более обеспеченных. Вот это у нас колоссальная проблема. Экономисты зовут это мудрым словом, сложным, нерусским: «инклюзивный рост». Т. е. когда продукты экономического развития и роста по возможности как можно более равномерно распределяются между всеми слоями населения. И даже самым наименее обеспеченным, имеющим наименьшие возможности для заработка, им тоже что-то достается. Вот у нас с этим колоссальная проблема. Т. е. мы не можем обеспечить. Ольга Арсланова: С вашим предложением согласны очень многие наши зрители, которые пишут, что сейчас (их очень много, десятки) им хватает исключительно на еду и на оплату услуг ЖКХ. Так что, если им тоже что-то достанется, было бы неплохо. Евгений Надоршин: Но тем не менее, есть и десятки миллионов других. Т. е. я хочу сказать: средний класс у нас еще не испарился. А в зависимости от того, насколько широко его трактовать, он может достигать все еще десятков миллионов. Хотя, скорее, тоже в последнее время он пострадал, на протяжении последнего десятилетия, неслабо. У нас более 40 млн. зарегистрированных автомобилей. Этими автомобилями владеют люди, семьи. По большому счету, это существенный рост благосостояния, его невозможно игнорировать. У нас порядка 5% расходов домохозяйств тратится на бензин. Т. е. эти автомобили не стоят, ими пользуются. Это существенный объем. И таких вот моментов… Ольга Арсланова: Хоть что-то, немного оптимизма вы добавили. Евгений Надоршин: Да. Правда, немного. Мы, надо сказать, говорим приблизительно разными категориями, когда говорим о тех, кто что-то имеет, и тех, кому хватает только на еду и одежду. Это все-таки разные категории. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Петр Кузнецов: Спасибо, что многое объяснили и внесли все-таки позитив в завершение своего спича. Ольга Арсланова: Это было наверняка непросто. Петр Кузнецов: Евгений Надоршин, это главный экономист консалтинговой компании ПФ «Капитал». Да, это действительно было непросто, но мы это сделали. Сергей с нами на связи, наш телезритель. Здравствуйте, Сергей. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Это Курганская область. Как дела в Курганской области? К какой категории вы относите себя в этих новых рейтингах? Зритель: Да к какой – к самой низшей категории я себя отношу как бы. Петр Кузнецов: Самые нищие считаются это те, кто может только еду себе позволить. По крайней мере так это по Росстату. Зритель: Еду и немного одежды. Ольга Арсланова: А одежду вы как часто покупаете? И какую? У нас вот многие зрители говорят, что одежда и еда тоже разные. Есть магазин «Все по 50», там есть и еда, и одежда. Петр Кузнецов: Это раз. И потом, есть еще такая третья штука, как ЖКХ. Как вы решаете вопросы с коммуналкой в таком случае? Зритель: ЖКХ как? Я стараюсь заплатить все долги как бы, все взносы и все это заплатить. А потом то, что у меня останется, вот на это живу. Одежду я практически не покупаю сейчас. Петр Кузнецов: Сергей, давайте прямо в реальных цифрах попробуем. Ольга Арсланова: Сколько остается? Петр Кузнецов: Сколько вы получаете и какой у вас доход? Зритель: 20 тыс. у меня зарплата. Петр Кузнецов: 20 тыс. Дальше, на еду сколько уходит из них в месяц в Курганской области. Зритель: Ну, на еду, я не знаю, 15, наверное, уходит. Ольга Арсланова: Вот пожалуйста, и 5 на ЖКХ. Петр Кузнецов: 15. И 5 на одежду тире ЖКХ. Зритель: У меня машина. Еще машину заправить, отремонтировать машину. Я 6 лет ездил на Север, в Нижневартовск, немножко – в то время – разбогател как бы. Вот сейчас живу… Петр Кузнецов: А, просто вы из кубышки достаете. Спасибо. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо вам. Давайте прокомментируем вот эти реальные данные с доктором экономических наук Сергеем Смирновым. Он выходит с нами на связь. Здравствуйте, Сергей Николаевич. Петр Кузнецов: Сергей Николаевич, здравствуйте. Рады вас видеть, как всегда. Вот смотрите, мы выяснили, что на 20 тыс. можно и еду купить, и за ЖКХ заплатить, и одежду какую-то, да еще и автомобиль заправить. Правда, там есть какой-то резерв… Ольга Арсланова: Вообще нет проблем в стране, можно на 20 тыс. прожить. Петр Кузнецов: …из прошлого. Сергей Смирнов: Нет, ну как «нет проблем в стране»? Петр Кузнецов: Своя пенсия какая-то. Сергей Смирнов: В стране на самом деле проблемы действительно очень большие. Но с чем бы я не согласился с Евгением, которого очень внимательно слушал, вот когда он говорит про те самые 40 млн. автомобилей, и вот мой тезка из Курганской области, дай бог ему здоровья и высоких заработков, он говорил, что ему надо заправить автомобиль. Я так думаю, что у него отнюдь не продвинутая модель, к сожалению. И вот доля машин старше 10 лет в автопарке нашем – их, по-моему, сейчас больше половины. Могу ошибаться, но это действительно очень серьезная величина. Ольга Арсланова: Их владельцев богачами не назовешь, уж точно. Сергей Смирнов: Ну конечно. Вот, понимаете, я выхожу в свой московский дворик и вижу, что здесь стоит какой-то, в общем, что-то очень дешевое и что-то очень дорогое. Чисто физически это действительно машина. Но чисто, как говорится, по своим потребительским свойствам это очень разные. Вы, кстати, очень правильно сказали про ту же самую еду. В принципе, можно не голодать в Москве, я просто знаю пример у моих знакомых, которые сейчас ребенка 18-летнего отселили. Он абсолютно нормально питается на чуть больше 2 тыс. руб. в неделю. Т. е. это меньше 10 тыс. за месяц. В Москве. Не экономя особо на каком-то качестве. Но проблема действительно существует. С чем я согласился бы с Евгением, безусловно, и тут, наверное, в одну дуду будем дудеть, – что действительно количество абсолютно бедных, абсолютно нищих все-таки сократилось на 0,1 процентного пункта. Их меньше 1% сейчас. И все-таки то, что произошло, как мне кажется, тем, кому хватает на еду и на одежду (но наверняка еще коммуналка там сидит), все-таки эта доля несколько выросла. И я думаю, что часть абсолютно бедных перекочевали именно туда. Пусть даже это будет 0,1 процентного пункта, но в масштабах страны это действительно очень серьезная величина. Петр Кузнецов: Сергей Николаевич, а вот эта категория (которые могут позволить себе одежду и еду, и все) – это кто? Это бедные? Сергей Смирнов: Вы знаете, это очень разные люди. Да, я всегда говорю, что структура активов в семье очень сильно отличается. Кто-то из этих семей – да, они имеют крышу над головой, имеют где жить, им не надо решать жилищную проблему. А с другой стороны, в их число входит та группа, у которых жилищная проблема не решена. Петр Кузнецов: Тоже нужно учитывать. Сергей Смирнов: И это тоже очень большая проблема. Это очень разные люди, вы же это прекрасно понимаете. Ольга Арсланова: Это очень разные люди, но их – половина страны. И вот к какой половине принадлежит наша зрительница Елизавета, мы сейчас узнаем. Сергей Николаевич, оставайтесь с нами. Петр Кузнецов: Да, у нас еще один показательный пример. Если будет что прокомментировать, да. Елизавета, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Слушаем вас. Зритель: Я звоню с Саратова. Ответить на ваш вопрос, на что хватает наших денег и нашей зарплаты. Вот зарплата у меня 15 тыс. Половину за ЖКХ, естественно. А на прожиток хватает очень, очень и очень с напрягом. Поэтому то, что ваш выступает здесь экономист и все прочее, – они, наверное, живут на другой планете с нами. У них зарплаты, конечно, не такие. Ольга Арсланова: А узнаем, на какой планете Сергей Николаевич живет. Он сейчас к нам присоединится, с орбиты выйдет на связь. Сергей Николаевич, если вы нас слышите. Сейчас прошла новость о том, что еще гречка на 60% подорожает, и вообще продукты растут в цене. Получается, что половина страны уязвима. Они могут себе позволить еду и немножечко одежду, и каждый рост цен по ним бьет больно. Петр Кузнецов: И вот да, еще чуть-чуть – и все. Сергей Смирнов: Конечно, конечно. Доля одежды будет сокращаться, и все будет уходить на еду. А мы знаем, что если 40% бюджета домохозяйства уходит на еду, то, мягко говоря, назвать эту семью благополучной нельзя. И я, кстати, не могу сказать нашей зрительнице из Саратова, что я так уж сильно отличаюсь от вас, да? Нет, я могу себе, конечно, что-то позволить, но это отнюдь не заоблачные вещи. Мы с вами живем в одной стране и испытываем одни и те же проблемы. Тут просто немножечко различается. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Доктор экономических наук Сергей Смирнов был в эфире. Вот хорошее сообщение. Я думаю, что о жизни многих пенсионеров. «Моя мама, кроме еды и одежды, может себе позволить только наше народное крепкое словцо». Не эфирное. Петр Кузнецов: Не эфирное, но давайте попробуем эфирно подвести итоги нашего опроса. Нашего опроса, соответствующего. «Можете ли вы позволить себе что-то, кроме одежды и еды?» «Да» 5%, «Нет» 95%.