Новый закон о домашнем насилии. Тирана могут выселить из квартиры и запретить приближаться к семье

Гости
Элина Жгутова
председатель правления общественного центра по защите традиционных семейных ценностей «ИВАН ЧАЙ», эксперт по семейной политике

Иван Князев: Ну а мы начинаем, и вот с какой темы. Президентский Совет по правам человека подготовил законопроект, где предложено закрепить понятие «семейно-бытовое насилие». Согласно нему, пострадавший сможет иметь право…

Тамара Шорникова: Рассчитывать.

Иван Князев: Да, рассчитывать на так называемый защитный ордер: меньше чем на 10 метров домашний тиран, муж это, жена или еще кто-то, неважно, не сможет приближаться к пострадавшему, это раз. В некоторых случаях истязателя могут выселить из квартиры, даже если она ему принадлежит, это уже два.

Тамара Шорникова: Посмотрим статистику. Последние данные МВД касаются 2017 года, тогда 36 тысяч человек стали жертвами домашнего насилия, и это только зафиксированные случаи.

Иван Князев: Обратите внимание, что в 2017 году статистические данные резко упали. Дело в том, что в январе 2017 года Госдума частично декриминализировала статью закона, из Уголовного кодекса убрали статью «Побои», назначив административную ответственность. Теперь штраф до 30 тысяч рублей, административный арест до 15 суток или исправительные работы. В колонию только в случае рецидива.

Тамара Шорникова: И еще неприятные цифры от МВД: 40% всех тяжких насильственных преступлений совершаются именно в семье. Если вы лично или ваши друзья, знакомые, близкие сталкивались с домашним насилием, позвоните к нам в эфир и расскажите об этом.

Тему будем обсуждать вместе с экспертом в нашей студии. С нами в гостях Элина Жгутова, член Комиссии по поддержке семьи, материнства и детства Общественной палаты Российской Федерации. Здравствуйте.

Элина Жгутова: Добрый вечер.

Иван Князев: Добрый вечер, Элина Юрьевна. Вы знаете, я сегодня когда прочитал эту новость, сразу же полез смотреть комментарии, и честно говоря, был немножко, с одной стороны, шокирован, с другой стороны, удивлен, как все загалдели по этому поводу, прямо гал-гал-гал-гал-гал. С одной стороны кричат, что феминистки опять истерят, с другой стороны говорят, что не надо лезть в семью, а если ложный донос и тому подобное? Давайте вместе разберемся, что в этой инициативе действительно правильное, а что плохое, и с этим нужно будет работать?

Элина Жгутова: Ну, действительно, эта история на самом деле не сегодня родилась. И вот там говорится о том, что президентский Совет разработал, – это не совсем так. Этот законопроект «гуляет» уже по всяческим нашим ведомствам, наверное, лет 20, поэтому дело это абсолютно не новое.

Есть две стороны, те, кто выступают за принятие закона, и так называемое традиционное большинство, которые выступают против этого закона. Вот Валентина Ивановна Матвиенко и наш президент всегда настаивают на общественном обсуждении широком каких-то законопроектов, которые касаются семьи. Владимир Владимирович говорил, что это тонкая сфера, должно быть обязательно общественное обсуждение.

Его не было пока что, такого широкого обсуждения, вот я единственная сделала стол в Общественной палате, инициировала, от нашей комиссии было проведено общественное обсуждение этого… Законопроекта как такового еще нет утвержденного, есть некая разработка, концепция.

Иван Князев: Ну поделитесь, жаркие споры были?

Элина Жгутова: Смотрите, мы провели, в течение 4 часов в спокойном режиме мы обсудили все аргументы, как вы говорите, за и против. А сегодня в Госдуме был стол, парламентские слушания о профилактике семейно-бытового насилия. Вот я не знаю, была ли там ваша камера, но это, конечно, было интересно.

То есть смотрите, нас медленно, но верно подводили к чему? Нас подводили к тому, что мы ужасная сторона в плане семейного насилия, что… Они уже заговаривались до такой степени, что у нас в каждой второй семье происходит семейное насилие. Я каждый раз опрашивала своих подруг, чтобы соблюсти чистоту эксперимента, но, конечно же, это странно, видимо, я не в том кругу общаюсь, в котором общаются интересанты этого закона.

Потом тоже странные явления начали происходить. С 1994 года эта кампания развернулась в нашей стране, и во главе ее встал некий центр «Анна» по противодействию насилию, такой центр по предоставлению помощи женщинам пострадавшим. В тот момент они взяли за статистику такое: они посмотрели, что у нас гибнет в семьях, еще раз говорю, 1990-е гг., 28 тысяч человек. Они не мудрствуя взяли и разделили эту цифру пополам, дескать, у нас мужчин и женщин примерно поровну, взяли цифру 14 тысяч, повесили ее на свой флагшток и с ней прошли вот столько лет, пока наконец они не намозолили вот этой цифрой глаза родительскому сообществу, и мы наконец, я лично сделала запрос в МВД, и из МВД последние 5 лет по моей просьбе присылали статистику наконец. И там выяснилось…

Иван Князев: Она сильно отличается от того, про что мы сейчас говорили?

Элина Жгутова: Ну вот смотрите, по заявкам того же центра «Анна», кстати, конечно, он транслировался везде, и Мария Арбатова, известные люди, и Андрей Малахов, все транслировали эту цифру, 14 тысяч убитых женщин мужьями в семье.

Иван Князев: Это за какой период?

Элина Жгутова: Они говорили про 2015 год. Но еще раз, с 1994 года она говорили про любой год, им было удобно, потому что их никто не брал, что называется, с поличным. Тут у меня даже с собой эти данные, я просто сейчас в студию не захватила, там вот эта статистика, пожалуйста, где-то 296, где-то 304, то есть в районе 300 эта цифра гуляет. Вот спрашивается, зачем нужно было увеличивать на порядок вот эту цифру?

Потом, значит, мы развернули историю этого центра. Так, на секундочку, пару лет назад или 3 года назад этот центр «Анна» за то, что ему перечислили порядка 1,3 миллиарда долларов на все эти кампании, был признан иностранным агентом. Теперь вот эти люди, что называется, говорят нам, как мы должны строить свои семьи, что мы вот все такие тираны.

Понимаете, когда люди… Ведь в большинстве своем да, люди сталкиваются с насилием в семье. Я бы, вот знаете, вот это хорошее слово «домашнее», которое применяют обычно к пирогу, к уюту, не стала бы вот так пускать в обиход, касающийся действительно семьи. Давайте так, что бывают раздоры, бывают раздоры, которые действительно заканчиваются…

Иван Князев: Нет, не слушайте, раздоры, которые смертью заканчиваются, – это уже не раздоры.

Элина Жгутова: Понятно, абсолютно верно. Сегодня как раз был человек, представитель МВД, как раз главный по участковым. И что мы видим по этой статистике? Ничего нового, никакую Америку он нам не открыл, там все видно, что большинство этих преступлений происходит в состоянии алкогольного опьянения и наркотического опьянения, либо это психически неуравновешенные, больные люди. То есть о чем это говорит? – что у нас стоит проблема, извините, алкоголизации, наркотизации населения, вот с чем мы должны бороться, и насилия уже не будет в таком количестве. Жириновский сегодня выступал, Владимир Вольфович сказал: «Ну вы, дорогие мои, я сколько выходил с законом, чтобы с экранов убрали вот эту бесконечную кровь, насилие и так далее и пропаганду алкоголя».

Иван Князев: Ну пока это-то не убрали, пока у нас есть люди, которые дома распивают напитки и бьют жену или, наоборот, мужа жена бьет, бывают, кстати, и такие случаи сейчас. С этим что делать? Неужели об этом просто нужно забыть и ждать, когда в нашей стране перестанут пить?

Элина Жгутова: Подождите, ну хорошо, давайте еще дальше продолжим исследование, историю. На сегодняшний день говорится о том, что давайте мы введем новый закон и теперь у нас все будет хорошо, мы утроим количество участковых, и они будут работать. Подождите, но давайте разберемся, почему сегодня это не работает? Оказывается, у нас, извините, существует порядка 60 законных актов, регулирующих ответственность за подобные правонарушения, то есть все, о чем мы говорим, все закрыто всеми административными и уголовными…

Иван Князев: …которые не работают?

Элина Жгутова: Секундочку, но при чем здесь новый закон? То есть смотрите, мы плодим сущности, эти сущности, вообще говоря, ложатся на те же самые плечи, на те же самые погоны. А почему, извините, они в этом случае не работают, а в этом случае они должны работать? Если вы готовы утроить, если вы готовы дать этот бюджет, так дайте! Дайте этим участковым, которые сейчас, как говорят, захлебываются от этих, извините, заявлений. Пусть они работают, раз у вас есть деньги на это, раз вы готовы решать эту проблему, так вы пойдите с правильного конца, не нужно, чтобы лекарство было хуже болезни.

Мы же всегда говорим о том, что нужно… Вот я сталкиваюсь тоже с неблагополучными семьями, нам нужно, извините, в конце концов принудительное лечение от алкоголизма. Ну человек не может сам себя заставить вылечиться, он не понимает, у него уже нет объективной оценки собственного поведения, понимаете, потеря личностных ориентиров происходит, мы же это все понимаем. Знаете, что нам говорит тот же самый Совет по правам человека? Он говорит: «Это нарушение прав человека, мы не можем человека насильно лечить». Ах, не можете? Ну вот и получается проблема. Понимаете, мы сейчас пожар заливаем бензином, вот в чем дело.

Иван Князев: Кстати, Краснодарский край разделяет ваше мнение, пишет: «Тиран чаще пьяный, необходимы во время кризиса сухой закон и принудительное лечение от алкоголизма».

Элина Жгутова: Конечно, конечно.

Иван Князев: Вот то, что пока люди говорят.

Элина Жгутова: А теперь смотрите. Вот мы же… Этот закон полностью, это идеологическая калька так называемой Стамбульской конвенции. Вот нам в СМИ говорят… У нас, кстати, поступило ко мне обращение к президенту, открытое письмо, подписанное 200 организациями только на сегодняшний день, вот просто копию мне…

Иван Князев: Если в двух словах, я вот не читал Стамбульскую конвенцию и думаю, что я такой не один.

Элина Жгутова: Да, конечно. Мы просто этим законом открываем дверь к подписанию этой Стамбульской конвенции. Она тоже говорит о дискриминации всех, никого нельзя обижать, больных, бедных и так далее, это мы все с вами прекрасно понимаем. Только пункт 4.3 содержит еще отсутствие дискриминации по признаку сексуальной ориентации, и я вас уверяю, что это самый ключевой пункт этой Стамбульской конвенции, это единственная цель, для которой ее пропихивают во все страны.

Иван Князев: Понятно.

Элина Жгутова: Есть специальный советник Европы Мара Маринаки, которая ездит по всем странам и уговаривает их подписать. Даже Украина подписала, имплементировали эту конвенцию, но она вычеркнула этот пункт, понимаете? Тем самым, если мы принимаем этот закон, неслучайно в подписантах, я сейчас употребила, очень много, вот фестиваль «Бок о бок», это ЛГБТ и так далее, то есть это феминистские организации, это ЛГБТ-движение.

Иван Князев: Ну понятно, я понял вашу мысль.

Тамара Шорникова: Давайте пока послушаем наших телезрителей, узнаем о личном опыте. Здравствуйте, слушаем вас. Алло.

Иван Князев: Добрый вечер.

Зритель: Алло.

Иван Князев: Слушаем вас.

Тамара Шорникова: Да, представьтесь, откуда вы. Вы в эфире, ждем вашего вопроса.

Иван Князев: Видимо, пока не получается у нас наладить контакт.

Несколько SMS. Вот смотрите, Челябинская область пишет…

Элина Жгутова: Это родина моя, что там?

Иван Князев: Да, вот смотрите, что пишут: «Дети не могут вырасти полноценными, если муж тиран, если папа бьет». Потом Ивановская область вам комплимент: «Все правильно говорит ваша гостья, надо бороться с причинами».

Тамара Шорникова: Давайте узнаем и посмотрим несколько реальных историй. Наши корреспонденты вспомнили нашумевшие случаи насилия в семье, предлагаю посмотреть их сейчас и уже перейти к обсуждению этой темы далее.

СЮЖЕТ

Тамара Шорникова: С одной стороны, много действительно обращений в полицию, а с другой стороны, это уже тоже стало общим местом, когда женщины рассказывают, что обращались в полицию не раз, а там такой распространенный ответ, мол, «вот когда убьет, тогда приходите». Насколько новые какие-то нормы помогут сдвинуть эту ситуацию с зоны бездействия правоохранительных органов?

Элина Жгутова: Не вижу… Смотрите, речь идет о каких-то охранных ордерах. Во-первых, вы говорили сами о том, что человека могут выселить из квартиры, – извините, это вообще-то нарушение его прав на собственность. У нас, извините, право собственности – это право владением, распоряжением и пользованием, значит, пользования он лишается, то есть это уже не собственность, это серьезное такое наступление на институт частной собственности, это раз. Что, значит, еще раз?

Тамара Шорникова: Если сейчас действительно правоохранительные органы бездействуют, это их как-то…?

Элина Жгутова: Да, смотрите, значит, теперь охранные ордера. Вот представьте себе, какая возможность для спекуляции. Ведь не нужно ничего практически, никаких документов, никаких экспертиз, никаких решений суда, чтобы человеку просто выписали этот охранный ордер и он куда-то ушел. Вот вы представьте себе, какой это инструмент для коррупции, манипуляции спекуляции для участковых, у которых он будет. Вот это простые милиционеры, первая ступень, что называется, у них есть возможность раз! – и выселить человека. Представляете, сколько им «интересных» предложений будет поступать и сколько сил им нужно, чтобы от этих «интересных» предложений отказаться?

Конечно… Потом, смотрите, мы сейчас рассматриваем какие-то случаи, еще раз говорю, которые происходят, мы поняли, в чем проблема, они происходят в состоянии алкогольного опьянения, психической неуравновешенности и так далее. Еще раз говорю, пропаганда алкоголя, пропаганда свободного образа жизни, что еще, ревность… Вот если мы будем разврат без конца, всякие «Каникулы в Мексике» и «Дом 2» демонстрировать, то, конечно, у людей создается впечатление, что есть у них свобода такая в браке. Естественно, возникают измены, возникает ревность, а ревность – это очень серьезный фактор для таких насилий.

Поэтому сколько… Мы говорим, что вот с теми случаями, которые вызваны ревностью, алкоголем, психическими расстройствами, бороться надо по-другому. А вот те остальные семьи, которые просто ругаются, просто ругаются и мирятся? Ну нет такой семьи, которая бы никогда не ссорилась, согласитесь. Так вот в эти семьи этот закон зайдет, извините, с грязными сапогами, потому что после этого уже люди, когда вмешается третья сторона, вы себе просто представьте. То есть люди по мере…

Тамара Шорникова: Подождите, каким образом? Часто, когда люди ссорятся, вряд ли кто-то вызывает участкового, если что-то, не знаю, мешок сахара не поделили.

Элина Жгутова: А будут, будут! Подождите…

Иван Князев: И неужели в таком случае… Ну смотрите, человек поругался, да, в сердцах что-нибудь сказал и позвонил участковому, участковый приехал, хорошо, разобрался в ситуации…

Элина Жгутова: Все, охранный ордер.

Иван Князев: …посмотрел, никто никого не убивает…

Элина Жгутова: Охранный ордер.

Иван Князев: Почему сразу?

Элина Жгутова: А потом вы будете прощать человеку, который вас выселил за 10 метров не приближаться, и так далее? Вы понимаете, вот тут просто есть трещинка, которая завтра вот так сходится у нас в 95% семей, а в эту трещинку берут и клин забивают просто, и все, брак… Посмотрите интервью Оксаны Пушкиной, которая сейчас руководит… «Russia Today», и посмотрите комментарии, которые там внизу, люди говорят: «Да зачем я теперь жениться-то буду? Зачем же мне это нужно?» Понимаете, у нас и так институт семьи, извините, уничтожен почти, у нас 80% разводов, у нас вообще сейчас не будет никаких браков. То есть это удар по институту семьи, это последний гвоздь в крышку гроба нашей демографии, нашей рождаемости.

Тамара Шорникова: Так, может быть, и хорошо, пусть лучше меньше браков, но в них бить тебя не будут, убивать не будут?

Иван Князев: И убивать не будут.

Элина Жгутова: Мне неудобно вам рассказывать, но это, извините, основы семейной политики: семья – это все-таки зарегистрированный стабильный брак. И говорить о том, что пусть у нас тут все атомизируются и как-нибудь случаются, и что-нибудь у нас родится, – это говорит о том, что есть полное непонимание, как устроена вообще традиционная семья, традиционная семейная политика.

Тамара Шорникова: Легитимные традиционные семьи хорошие, в которых не бьют и не убивают людей.

Элина Жгутова: Еще раз говорю, вот эти совсем ужасные случаи мы уже обсудили, в 80% случаях это психические расстройства, алкоголизм, наркомания. При чем здесь охранные ордера? Теперь мы отбросили эту категорию, теперь разбираемся с остальными категориями. Так вот в остальных категориях всегда существуют раздоры, просто раздоры. Я не знаю…

Иван Князев: Ну хорошо, как раз давайте…

Элина Жгутова: И вот эти раздоры будут гипертрофироваться, будет вмешиваться третья сторона, будет на них спекуляция происходить и так далее. Я не говорю… Ведь они еще говорят о том, что это между детьми и родителями, уж это моя, извините, тема, теперь уж… И потом, там же речь еще идет про психологическое насилие, экономическое, физическое. Не забывайте, мы сейчас не про побои говорим, мы сейчас говорим про косые взгляды, про недостаточный уровень жизни и так далее. Любая претензия может вылиться, извините, в охранный ордер и во вмешательство государства. Государство будет заходить в каждую семью, широко открывая дверь, без стука. Понимаете, да, что останется от семьи?

Иван Князев: Телезрителей давайте послушаем. Надежда, Краснодарский край у нас на связи.

Тамара Шорникова: Алло, Надежда, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Слушаем вас.

Зритель: Вот я хотела бы узнать, такой вопрос у меня. К кому лучше обратиться за помощью, в полицию позвонить, что муж избил жену, или обращаться к мировому судье, снять побои соответственно и затем обращаться к мировому судье, который может принять какие-то меры? Вот я слышала, что нужно лучше обращаться именно к судье, тогда будет хоть какой-то эффект.

Потому что вот у моих знакомых такая ситуация: раз в месяц, когда получка или что-то такое там получается, распределение денег идет, соответственно начинается скандал. Скандал всегда заканчивается дракой, и в основном, конечно, мужчина сильнее, бьет эту несчастную женщину. И сколько бы ни обращались, это уже не первый год тянется эта эпопея, толку никакого, то есть полиция даже иногда не приезжает, потому что очень маленькая станица, все друг друга знают, как-то так это все спускается на тормозах.

Вот ей обратиться именно к мировому судье? Вообще как это, есть ли такое правило? Спасибо.

Тамара Шорникова: Да, спасибо.

Иван Князев: Спасибо. Подскажете, Элина Юрьевна?

Элина Жгутова: Понимаете, я думаю, что разбираться надо на месте, все-таки начинать, наверное, с полиции, если есть признаки состава преступления уголовного. У нас, извините, статья «Побои» декриминализирована, но она перешла в 6.1.1 КоАП, там предполагается штраф, административное нарушение тоже может зафиксировать полиция.

Иван Князев: Но просто вопрос, до какой степени нужно избить, чтобы полицейский, какой приехал и посмотрел: «О-о-о, да, здесь что-то страшное уже происходит, пора бы вмешиваться»?

Элина Жгутова: Смотрите, мы сейчас с вами критикуем правоприменительную практику. Вот это… Если милиция не умеет пользоваться нашими законами, то зачем им еще один? Представляете, вот не умеет человек водить автомобиль, давайте еще один купим, вдруг научится – ну это же какая-то странная логика, согласитесь. Вы научите эту водить сначала.

Иван Князев: Ну вообще-то законы пишут, для того чтобы нарушителей как-то ограждать, а мы сейчас думаем о том, как же будет работать закон, как мы будем с ним вообще…

Элина Жгутова: Смотрите, законы… Секундочку, Иван, еще раз, я начала свой разговор, что этот закон написан не нами, и давайте говорить откровенно, на нас давит Совет Европы, нас заставляют, на нас постоянно в течение 20 лет это давление. Конечно, очень сложно, извините, переносить, потому что вот на днях проходила эта Ассамблея парламентская Совета Европы, и там присутствовали все представители наших министерств. Думаете, их по головке гладили? Им всем говорили, какие они, значит, нехорошие, что они до сих пор не имплементируете Стамбульскую конвенцию, что они этот закон не приняли. Естественно, они как-то должны реагировать. А общество, извините, на все это смотрит по-другому. Давайте говорить, что у нас все-таки разные ценности с западным обществом.

Иван Князев: Ну вот и я про тоже. А нам вообще обязательно оглядываться на Совет Европы, на Стамбульскую конвенцию, или мы можем как-то сами разобраться и что-нибудь сделать свое, чтобы решить наши собственные проблемы без оглядки того, что нам лоббируют, что не лоббируют, что от нас требуют?

Элина Жгутова: У нас диспозиция разная. Знаете, вы говорите про оглядываться…

Иван Князев: А то мы ни там не делаем, ни здесь не идем.

Элина Жгутова: Это когда мы идем впереди и на кого-то оглядываемся, понимаете? А сейчас ситуация чуть-чуть дорогая, прямо скажем, мы в таком серьезном противодействии находимся, не то что мы такие вот лидеры и нам оглядываться или не оглядываться.

Иван Князев: А без этого противодействия никак нельзя нам?

Элина Жгутова: Ну это уже геополитика, понимаете? Это уже… К сожалению, на сегодняшний день она вмешивается уже и в семью. Уже нельзя не заниматься политикой, понимаете? Как известно, если ты не занимаешься политикой, она займется тобой, и это как раз тот самый случай. Она уже влезла в наши семьи, общество уже не… Вы бы сегодня видели, что происходило в Государственной Думе, просто к микрофону стояла очередь, то есть очередь из людей, это разные организации, они приехали, они прорвались в эту Думу…

Иван Князев: Ну это говорит только об одном, что тема действительно назрела.

Элина Жгутова: Многодетные семьи, понимаете, отцы многодетные, у одного 7, 10 детей, он говорил: «У меня бы их не было, потому что на меня бы просто написали заявление соседи, что раз у него столько детей, значит, он насилует свою жену, разве нормальная женщина столько будет рожать?» – понимаете, да? То есть очень много абсурдных ситуаций, которые родит этот закон.

А самое главное, еще раз говорю, он совершенно… Может ли быть что доброе, понимаете, оттуда, где стоят вот эти ЛГБТ-движения и давление? Они что, заботятся о наших женщинах? Вы готовы в это поверить?

Иван Князев: Да нет, я про ЛГБТ думаю на самом деле в меньшей степени.

Элина Жгутова: И заливают… Нет, вы просто не видели состав вот этих лоббистов; то, что это феминистские организации, даже никто не скрывает, это даже никто не скрывает.

Тамара Шорникова: Лидия из Воронежской области к нам дозвонилась. Лидия, здравствуйте.

Иван Князев: Добрый вечер.

Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Я могу рассказать свою историю?

Иван Князев: Да, конечно.

Зритель: Мне 73 года, я живу в городе Воронеже, Коминтерновский район, улица Московский проспект. Муж периодически избивает, вернее да, периодически, скажем так. Последний раз это случилось 4 мая этого года, левая рука, лучевая кость была переломана, лицо разбил, правый глаз, все лицо было разбито. Дальше вызвали милицию, написали заявление, из милиции мне пришел ответ, как уважаемый ваш эксперт говорит, пишут, что нет состава преступления. И извините, еще фраза, которую я считаю идиотической: «Он не хотел вам доставить зла таким образом».

Дальше в 2013 году была точно такая же история, на ровном месте избил, до суда дело дошло, подключил своего родственника, полковника милиции, судья… Еще в 2012 году приняли закон депутаты, что после 60, пожалуйста, наших уважаемых мужчин не трогайте, пусть они своих жен избивают до конца. В 2006 году избил дочку, которой было 22 года, до сотрясения мозга, перепонку уха ей сломал, и все ему сходит. И написал тут же после милиции прокурорским, прокурорские прислали то же самое: «Нет состава преступления, он не хотел вас обидеть».

Тамара Шорникова: Лидия, а вы уехать от него пробовали?

Зритель: Куда?

Элина Жгутова: А некуда.

Тамара Шорникова: Уехать от него пробовали?

Зритель: А мне некуда уехать, это единственное жилье, которое я лично в жизни заработала. Мы ему предполагали по коммерческой цене, давали ему деньги…

Тамара Шорникова: Ну у вас родственники есть, сестры?

Зритель: Минуточку. Мы ему предлагали деньги от стоимости, это моя квартира, мы предлагали ему стоимость от этой квартиры по коммерческой стоимости, а он сказал, что он отсюда никуда не пойдет, и еще добавил: «Запомни, мы не в Америке, что хотел делать над вами, то и буду». Уехать мне просто некуда, мне 73 года, кто меня где ждет?

Тамара Шорникова: Да, Лидия, спасибо. Жилье свое, но и жизнь своя одна тоже.

Элина Жгутова: Значит, этот человек должен быть подвергнут, естественно, наказанию по тем статьям, которые существуют, статья 115-я «Нанесение легких телесных повреждений», если это сотрясение мозга. Значит, если это системное избиение, то это называется статья 117-я «Истязание». Я сейчас не воспроизведу точно, какие срока должен получить этот человек несмотря на свои 73 года и несмотря на то, что это не США.

У нас есть законы, а то, что они не работают, нужно работать над правоприменительной практикой. Не было, извините, сегодня ни у меня на столе, ни здесь представителей правоохранительных органов, ни прокуратуры, ни Следственного комитета, никому не интересно, понимаете? Поэтому нужно работать прежде всего с правоохранительной системой, та, которая призвана реализовывать вот эти все законы. Почему они не работают? – это к ним вопрос, понимаете?

Иван Князев: Тогда ничего и выдумывать, наверное, не придется.

Элина Жгутова: Конечно, не придется. А если мы еще поборемся с алкоголизмом, наркоманией и психическими расстройствами, у нас будет не жизнь, а сказка.

Иван Князев: Хорошо.

Тамара Шорникова: Спасибо большое.

Иван Князев: Спасибо большое.

Тамара Шорникова: Элина Жгутов, член Комиссии по поддержке семьи, материнства и детства Общественной палаты Российской Федерации, была у нас в студии. Спасибо вам. Через пару минут приступим к новой теме.

Иван Князев: Спасибо, Элина Юрьевна, спасибо большое.