Оксана Галькевич: А теперь вот о чем. Нуждающимся хотят предоставлять общежития. Думский комитет по жилищной политике и ЖКХ готовит сейчас законопроект, который позволит взять на баланс ведомственные общежития, ну и временно заселять туда тех, у кого жилья своего нет, но они нуждаются в улучшении условий. Александр Денисов: Ну или вот как про Хакасию мы беседовали, там как раз требуются маневренный фонд - расселить из затопленных районов. Вот как раз для этого можно использовать ведомственные общежития. Законопроекту при этом придется решить как-то одну серьезную проблему - комнаты в общежитиях, как правило, уже давно приватизированы, да и сами общаги, если кто бывал, а кто там не бывал, не в лучшем состоянии. Оксана Галькевич: Ну так сложилось, да, в последние годы. Друзья, подключайтесь к обсуждению этой темы. Звоните нам или пишите, что вы по этому поводу думаете, хорошая ли инициатива, будет ли она работать, в каком состоянии, кстати, бывшие ведомственные общежития в ваших городах, в ваших населенных пунктах, где вы сейчас находитесь, может что-то знаете о бывших предприятиях и т.д. А у нас на связи руководитель экспертного совета при комитете жилищной политики и ЖКХ Государственной думы РФ Ирина Булгакова. Ирина Александровна, здравствуйте. Ирина Булгакова: Здравствуйте. Здравствуйте, все слушатели. Оксана Галькевич: Ирина Александровна, а вот знаете, прежде, чем вносить такую инициативу, проводилась ли какая-то работа по мониторингу вот именно, сколько у нас таких ведомственных общежитий, которые в этой инициативе могут быть использованы, в каком они состоянии, какую работу с ними нужно провести? Ирина Булгакова: Исследование проводилось. Не такое конкретное, чтобы перечислить все общежития, но я хочу сказать, что в нашем понимании это тысячи-тысячи людей, да, и в каждом регионе выявить все эти общежития даже сложно, потому что отдельного учета для них нет. Они являются жилым фондом, но, в то же время, собственники у этого жилого фонда частные организации. Соответственно, когда частные организация владеет этими общежитиями, то она вправе использовать их, с одной стороны, по своему усмотрению, с другой стороны, люди, которые туда селились до 1992 года и имели ордера, частично их приватизировали. Поэтому, на самом деле, сегодня эти общежития - это проблема не только для людей, которые там проживают, но и для этих частных владельцев, потому что не всегда они готовы содержать эти общежития. Александр Денисов: А вот и вопрос главный - а муниципалитеты-то захотят брать такую обузу на свой бюджет? Это же вы наверняка бывали там, ключом каждый туалет открывается, у каждого в комнате свой ключ, он ходит, в коридор вообще впотьмах лучше не ходить. Ирина Булгакова: Бывали, и там есть проблемы. На сегодняшний день некоторые муниципалитеты соглашаются и имеют право, и все-таки принимают это в муниципальную собственность, но только в том случае, когда общежитием выполнен ремонт и когда оно полностью там беспроблемное, и муниципалитету не надо на это тратить дополнительно... Александр Денисов: А смысл тогда отдавать такое общежитие, если там уже сделал ремонт, люди там могут жить. Зачем? Твоя собственность в хорошем состоянии. Для чего? Ирина Булгакова: Совершенно верно. Вот этот закон, он что позволит? Он позволит, с одной стороны, предприятию настаивать на том, чтобы оно было принято, с другой стороны, муниципалитету на законных основаниях тратить туда свои бюджетные средства. В том числе. А нужно это именно для того, чтобы предоставить людям нормальные условия жизни, потому что что бы мы не говорили, предприятие, особенно у которого нет прибыли большой... Потому что у нас, например, есть общежитие у того же там Лукойла, у СИБУРа - у крупных организаций. Они их содержат, и там живут их рабочие, и проблем с ними особых нет. Проблема есть, как правило, в тех организациях... Ну был какой-то большой свекольный завод, и на его территории стояло общежитие. Его уже давно нет, он уже там... На территории его сдаются в аренду все предыдущие помещения, и, в том числе, находится общежитие. Вот оно в плохом состоянии, и именно этих людей, которые там проживают, сможет защитить этот законопроект. Оксана Галькевич: Ирина Александровна, здесь речь идет (вот так было сформулировано) о том, что жилье могло бы предоставляться тем людям, которые нуждаются, так скажем, в улучшении жилищных условий. Но общежитие, в принципе по определению, - это, скажем так, не самый высокий уровень комфорта. Так кому эта помощь может понадобиться, подойти? Ирина Булгакова: Смотрите, в первую очередь, тем людям, которые уже живут в этом общежитии. Если это общежитие получает муниципальный статус, у них сразу муниципальным общежитие. У них сразу упрощаются вопросы, связанные с договором социального найма, у них упрощаются вопросы с получением субсидий на оплату жилищно-коммунальных услуг, у них упрощаются вопросы и становятся понятными с тарифами, по которым они оплачивают эти жилищно-коммунальные услуги. И у них предоставляется, и сразу понятно, на каком основании они смогут потом либо продать это жилье, если оно у них приватизировано, потому что у них же есть в этих общежитиях... У нас приватизируются комнаты в общежитиях. Либо передать его по наследству. Потому что пока они находятся вот в таком непонятном статусе, все это вызывает вопрос. Даже если там появляется малоимущий человек, он субсидию получить не может, либо если он ее получит, она не будет покрывать всех тех его затрат, потому что там другие тарифы. А субсидия у нас предоставляется исходя из расчета стандарта, который утвержден по тарифам для... Александр Денисов: Ирина Александровна... Оксана Галькевич: Вот как раз, я прошу прощения, пишут зрители о том, что действительно в общежитиях больше плата за электроэнергию, потому как там единый счетчик на всех. Ирина Булгакова: Да, безусловно, в общежитиях больше плата за электроэнергию. Вообще общежитие более затратно, и в нем всегда получается дороже, несмотря на то, что жить там не так комфортно. Именно поэтому это временный жилищный фонд. Александр Денисов: Ирина Александровна, а вот вы сказали, что примерно есть у вас подсчеты, сколько нуждающихся в жилье получит временно комнаты. Ну примерно объем? Ирина Булгакова: Я не скажу, я не знаю. Не то, что не знаю, подсчеты есть, конечно, но поскольку, извините, меня застали звонком врасплох, я не помню. Оксана Галькевич: Ну на самом деле это такая первая попытка, одна из первых попыток подступиться к решению вопроса некоего социального жилья, правда? Потому что очевидно, что проблема есть. Многие не могут из-за этого решить какие-то свои жизненные вопросы, переехать куда-то в другой регион найти работу, кто-то там, какие-то предприятия, организации в других городах не могут вакансии свои заполнить. А так это была бы возможность привлекать людей, предоставляя им жилые метры. Ирина Булгакова: Ну дело в том, что, смотрите, у нас возможность иметь сегодня общежитие у муниципалитетов есть. И то, что нам необходим вот этот вот жилищный фонд специализированного назначения, куда входят общежития, но и маневренный фонд тоже туда входит - это разные жилые фонды. То есть вот то, что говорили о переселении, вот например, по 185-му закону деньги-то на общежития тратить нельзя, их можно только на маневренный жилищный фонд. По Жилищному кодексу это разные жилые помещения, разные их назначения. Общежития - это тот, кто приехал там работать или учиться, там у него либо маленькая комната, либо вообще кровать. Там обязательно есть консьерж, там есть обязательно помещение, где они должны там учиться, либо работать, либо проводить какой-то досуг. Вот это в общежитиях. Что касается маневренного жилищного фонда - это вот то, что у нас когда-то называлось малосемейки - это не очень крупные квартиры, где люди тоже временно проживают, ну например, пока у них делается ремонт, либо они переселились в результате какого-то ЧП. И того, и другого жилищного фонда сегодня недостаточно, особенно в крупных городах. Оксана Галькевич: Вот. Да, именно, что недостаточно. Действительно, просто эту мысль, видимо может быть, тогда как-то развивать, углублять, потому что все, знаете, нацелено на то, чтобы ипотеку поддержать, еще что-то, но очевидно, что есть категории, которые с трудом могут позволить себе ипотеку. А может, и не надо даже, чтобы люди ввязывались в эти истории. Должен быть некий социальный фонд жилья. Я вот к чему. Ирина Булгакова: Социальный фонд жилья, который в найм передается, и найм там регулируемый, и люди там бы могли жить десятки лет, пока не смогли бы приобрести себе жилье, если они хотят. Оксана Галькевич: Или пока работают, да, допустим, те же учителя, врачи и т.д. Ирина Александровна, давайте вместе выслушаем нашего зрителя. У нас Аркадий сейчас на связи. Из какого региона? Московская область. Здравствуйте, Аркадий. Зритель: Здравствуйте. Я живу в городе Пушкин Московской области. У нас аварийный дом, который был, находился в состоянии аварийности еще в начале 1990-х, в 1980-х годах. Потом в 1990-х годах был заселен частично. Но администрация города полностью его заселила, и в настоящее время мы так и находимся в состоянии аварийного. Но аварийность ему не давали, дали вот только в 2018 году. Вот. В настоящее время расселения никакого нет, ввиду того, что муниципалитет манипулирует фактически этим видом аварийности. Нам говорят, что денег нет. В администрации города денег нет на расселение. То есть нас сейчас поставили на 2024 год на расселение при условии, если будут деньги, как написано в ответе. Маневренный фонд как таковой у нас отсутствует, то есть он находится в плачевном состоянии. Это крысы, тараканы, это все, что угодно, это рухнувшие полы. У нас такое общежитие маневренного фонда находится на улице Московский проспект, дом 55. Вот а в общежития у нас не расселяют. И то, мы должны доказать, чтобы расселение предоставили, другое жилье, что у нас действительно дом аварийный и невозможно проживать. Понимаете, как? Оксана Галькевич: Аркадий, давайте спросим совета у нашего эксперта. Ирина Александровна, вот слышали, да, что наш зритель? Ирина Булгакова: Да, я слышала. Вопросы сразу возникают. У вас договор социального найма или у вас в собственности квартира? Зритель: В нас, в нашем доме у нас двухэтажный барак 1934 года постройки, то есть который уже по вертикали усох, там все уже ушло. Александр Денисов: Вы приватизировали жилье или нет? Приватизировали, Аркадий? Зритель: У нас у всех практически дома, квартира в собственности, только одна квартира муниципальная. Ирина Булгакова: Смотрите, если квартира муниципальная есть, то тот, кто в муниципальной квартире, может написать заявление и требовать у муниципалитета, чтобы они признали дом нежилым. Если все квартиры в собственности, но собственники, собственно говоря, тоже могут жилищную инспекцию нанимать. Но вообще признание нежилым для того, чтобы составить акт и т.д., писать эти письма, там возможна экспертиза у собственников, если они хотят ускорить, то это за их счет. Если это муниципальный жилищный фонд, то можно требовать от муниципалитета. Поняли мою мысль, что если там есть... Зритель: Вы не поняли меня. У нас дом уже признан аварийным в 2018 году, понимаете как? Ирина Булгакова: Признан аварийным в 2018 году, значит они не попали в программу фонда реформирования ЖКХ, и действительно... Зритель: Они хотят нас выводить из муниципальной программы, федеральную не хотят, понимаете как? Оксана Галькевич: У них жилья нет, правильно понимаем, Аркадий? Ирина Булгакова: Федеральной программы как таковой нет, они все муниципальные, а потом региональные. Но деньги предусмотрены и просчитаны только на дома, которые были признаны аварийными до 2017 года, включая 2017 год. 2018 год уже у нас не попадает. Оксана Галькевич: Так а что делать тогда таким людям, у которых после 2017? Ирина Булгакова: Сейчас идет речь... Оксана Галькевич: Спасибо, Аркадий. Ирина Булгакова: Знаете, домов, к сожалению, слишком много будет. Денег в федерации нет. Если в муниципалитете их тоже нет Московской области, регион найти не может, здесь только совет один - можно подавать в суд и тогда, возможно, судебное решение поможет найти деньги. Но реально сегодня деньги есть только на дома... Стоят люди в очереди, еще их переселить не могут, которые до 2017 года. Есть реальная угроза жизни или нет, я определить по телефону, конечно, не могу. Если она действительно есть, то нужна экспертиза и переселять через суд. Таким образом, а просто так... Оксана Галькевич: Ирина Александровна, а может наш зритель с вами как-то связаться, там рассказать более детально о своей ситуации, может быть, вы как-то попробуете разобраться и будет возможность помочь? Ирина Булгакова: Да, лучше бы даже, конечно, документы посмотреть, потому что просто поговорить нельзя. Собственно, можно, конечно, да, можно запрос сделать и через Фонд реформирования ЖКХ. Если он через вас передаст информацию, вы же знаете, вы же мне уже перезванивали, я обязательно выйду и свяжусь. Оксана Галькевич: Да. Аркадий, адрес Общественного телевидения России найдете у нас на сайте, присылайте, а мы попробуем передать это Ирине Александровне Булгаковой. Спасибо вам большое за то, что были у нас в эфире. Руководителю экспертного совета при комитете жилищной политики и ЖКХ Государственной думы РФ. И еще один у нас эксперт сейчас на связи. Вице-президент «Опоры России», руководитель направления «Строительство и ЖКХ» Евгений Шлеменков. Евгений Иванович, здравствуйте. Евгений Шлеменков: Здравствуйте. Александр Денисов: Евгений Иванович, а вот Ирина Александровна сказала, надо подавать в суд в таком случае Аркадию, а на кого ему подавать в суд? С кем ему судиться? Евгений Шлеменков: Судиться ему придется с муниципалитетом. Дело в том, что за содержание жилищного фонда, какой бы он ни был, несет ответственность местная власть. Оксана Галькевич: Ну а если уже, собственно говоря, он в таком состоянии, этот дом, что жить там невозможно, а денег у муниципалитета на новое-то жилье нет, что делать? То есть тут как-то грустно, честно говоря, эта ситуация выглядит. Евгений Шлеменков: Ситуация тяжелая. Она тяжелая, в общем-то, по всей стране. У нас сейчас действует программа, которая запустилась в 2019 году, до 2025 года, и мы должны переселить из ветхого и аварийного жилья, которого у нас на тот момент было почти 12 миллионов квадратных метров, 660 тысяч человек. Ну понятно, что при населении страны более 140 миллионов это не так уж и много. Оксана Галькевич: Капля в море. Евгений Шлеменков: Хотя если говорить о деньгах, то это будет стоить более полутриллиона рублей. Причем, финансируется эта работа как из федерального бюджета, то есть через Фонд содействия реформированию ЖКХ, так и за счет муниципальных средств. И вот если, скажем, в муниципалитете ситуация более тяжелая, и им необходимо решать вопросы раньше... То есть вот в программу-то попали, как уже сказали, люди, вернее дома, которые были признаны аварийными на момент начала, то есть на 2017 год фактически. А ведь каждый год что-то ветшает, что-то появляется требующее внимания, то вот эти вопросы должны решаться уже за счет средств либо муниципалитета, либо региона, либо привлеченных средств, то есть частных инвесторов - такое тоже бывает. Оксана Галькевич: А вот по поводу частных инвесторов, прошу прощения, они вообще насколько активно идут в эту историю, чтобы принимать участие в строительстве новых квадратных метров для таких категорий? Евгений Шлеменков: Значит, они охотно идут, как правило, в такие проекты там, где им выгодно строить, то есть в больших городах. Что такое частный инвестор? Вот, предположим, стоит общежитие там двухэтажное или барак, да? Он сносится, территория отдается под застройку частному инвестору с обязательством того, что он предоставляет возможность для переселения людей, проживавших вот в этом сносимом здании. Вот это и есть. Оксана Галькевич: Понятно. Александр Денисов: Евгений Иванович, а вот что касается ситуации с Аркадием из Московской области, вот в 2017 году включали это в список под выселение, но не попали. Евгений Шлеменков: Вот его включали не в 2017, а в 2018 году. Вот этом как раз проблема. Александр Денисов: Но вот это говорить, что за год там что-то произошло с домом радикальное, что вот там жить оказалось нельзя. Ведь наверняка и до этого были проблемы, тут вопрос действительно можно обратиться в суд к муниципалитету и спросить: «А что вы смотрели раньше на этот дом, почему его в списки не вносили, в программы?» Евгений Шлеменков: Ну я так понимаю, что люди, которые там живут, они этот вопрос поднимали намного раньше, просто проблема в том, что сама процедура внесения, вернее, признания дома аварийным или ветхим достаточно сложная. И потом, она же проходит при участии муниципальных властей, а муниципальные власти ориентируются на свои возможности. Вы же понимаете, что если они не могут профинансировать переселение, то они будут всячески затягивать вопрос признания аварийным. И вот получилось так, что если бы признали аварийным в 2017 году, он уже в эту программу, в нашу вот действующую, вошел бы. Не факт, что его уже сейчас бы расселили, но он хотя бы имел перспективу до 2025 года быть расселенным. А признали в 2018. 2018 - это значит вот выполним эту программу, а потом будем выполнять другую. Конечно, это безобразие. Александр Денисов: Евгений Иванович, последний вопрос. А много ли у нас таких невидимых муниципалитетами домов? Ну вот они их не видят, потому что ничего сделать не могут. Примерно. Евгений Шлеменков: Много. Много. Вы их сами видите, потому что, на самом деле, скажем, мы говорим, что у нас в таком-то регионе вопросы расселения ветхого и аварийного жилья решены, но когда вы пойдете по улицам, вы их увидите, эти дома. В том числе и Московской области, например. Оксана Галькевич: Слушайте, Евгений Иванович, а вот интересно. В какой-то момент обратили внимание, что строятся новые микрорайоны, растут и растут, а социальной застройки там не хватает: школ, поликлиник, детских садиков, и стали эту нагрузку выдавать застройщикам. А вот, может быть, и по этому пути тоже пойти? Дополнительные какие-то квадратные метры на отданных под застройку территориях не только там, где было аварийное ветхое жилье, а вообще вот как бы достраивать для тех, кому необходимо, для нуждающихся в улучшении? Евгений Шлеменков: Значит, во многих регионах такую политику проводят уже достаточно давно. И вот то, что вы говорите о социальных объектах - это на самом деле, вообще говоря в законодательстве существовало и ранее. Застройщик при определенных условиях был обязан построить. Оксана Галькевич: Ну был бардак какой-то в этом деле одно время, да. Евгений Шлеменков: Да. Но вот что касается квартир для расселения - да, такая политика проводится в ряде регионов. Принимается решение, что с выделением, так скажем, площади под застройку, под пятно застройки, такое-то количество построенных квадратных метров должно быть использовано муниципалитетом для решения вопросов, связанных с предоставлением жилья очередникам. И, в общем-то, это работает. Просто объемов недостаточно. Оксана Галькевич: Объемов, да, потому что там ведь не только люди из аварийного ветхого, там еще и дети-сироты, выпускники, очередники, многодетные и все прочее, да. Евгений Шлеменков: Инвалиды. Оксана Галькевич: Спасибо. Спасибо, да. Спасибо большое. Евгений Шлеменков был у нас на связи, вице-президент «Опоры России», руководитель направления «Строительство и ЖКХ». А мы идем дальше, меняем тему.