Ксения Сокурова: Ну и в ближайшие полчаса поговорим о настроении. Но не об обычном настроении, а настроении экономическом. Финансовый университет при правительстве России провел исследование и выяснил, что за первый летний месяц россияне стали гораздо чаще питаться вне дома – посещать развлекательные центры, тратить деньги на крупные покупки, в том числе даже автомобили. Обо всем этом свидетельствует индекс того самого экономического настроения населения. Его показатель за июнь достиг отметки в 14.9, что в 2 раза превышает показатель прошлого месяца. При этом совсем недавно Росстат сообщал о новом падении уровня жизни. Так вот стало ли нам лучше жить? Денис Чижов: У нас в гостях руководитель Департамента социологии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, доктор экономических наук Алексей Николаевич Зубец. Здравствуйте. Алексей Зубец: Здравствуйте. Денис Чижов: Откуда у граждан России появились деньги? У нашего народа за последнее время не было проблемы с деньгами. Была проблема с готовностью их тратить  Алексей Зубец: Смотрите, у нашего народа за последнее время не было проблемы с деньгами. У нашего народа была проблема с готовностью тратить эти деньги. Потому что все последнее время объем накоплений населения не снижался. Если падал какое-то время, то это падение было крайне незначительным. А главная проблема состояла в том, что народ был испуган тем, что произошло в начале года, тем серьезным провалом в экономике, который был связан с низкими ценами на нефть. То, что дна рынок нефти достиг как раз в первые месяцы этого года (январь-февраль), когда было 20 с чем-то долларов. И нас всякие трейдеры пугали, что может быть вообще 10. И ряд российских компаний говорил, то даже при 10 долларах они не остановят нефтедобычу. И даже если за нефть придется доплачивать, то все равно они будут добывать эту нефть. Но, слава богу, до таких ужасов не дошло. Но этот шок, этот испуг серьезным образом повлиял на настроение населения. И когда люди не понимают, что происходит, они начинают экономить. Что, собственно, и произошло. Сейчас, когда ситуация улучшилась и вот эти страхи уменьшились, население начинает тратить деньги. То есть проблема не в наличии денег, хотя и в этом тоже, но это не главная проблема. Главная проблема российской экономики – это неготовность россиян тратить деньги и готовность накапливать деньги. Так вот, сейчас происходит некий перелом, потому что, слава богу, за последнее время и рубль укрепляется, и стабилизируется экономика. Люди несут деньги в магазины, начинают потреблять, покупать товары и услуги, что и приводит к росту экономических настроений, а вслед за этим – и экономики. Ксения Сокурова: Давайте посмотрим, где у нас по регионам наибольший рост этого хорошего настроения, а где – наименьший. Я попрошу режиссеров показать графики. У нас подготовлены некоторые материалы. Сейчас мы видим, где наибольший рост потребительской активности. И Чеченская республика в лидерах. Алексей Зубец: Чеченская республика, Астраханская область, Курганская, Костромская область, Дагестан, Мордовия и так далее. Смотрите, здесь налицо явление, связанное с волатильностью относительно слабых экономических регионов. То есть в этих регионах шоки воспринимаются сильнее. И там, где был серьезный провал в мае, а мы говорим об июньских показателях на фоне майских показателей, у нас месячная динамика, там, соответственно, и отскок произошел наиболее сильный. То есть вопрос размера экономики региона, и чем она меньше, тем она более волатильна, и с другой стороны – база. Низкая майская база привела к тому, что восстановление каких-то экономических настроений, улучшений экономического поведения, повышение потребительской активности приводит к тому, что эти регионы оказались в лидерах. В прошлом месяце, в мае, часть из этих регионов находилась наоборот в нижней части списка. То есть, по большому счету такая волатильность присутствует. С другой стороны, надо понимать, что есть в нашей стране часть регионов с относительно слабой экономикой, где накопленный индекс, то есть как бы здесь ситуация от месяца к месяцу. Если возьмем году к году, то там ситуация достаточно пессимистически выглядит, и народ из этих регионов уезжает. И есть регионы, где у нас стабильный отток населения, который говорит о том, что качество жизни в этих регионах людей не устраивает. Ксения Сокурова: Давайте, может быть, чтобы не быть голословными, посмотрим на регионы, где наименьший рост этой самой потребительской активности за июнь 2016 года. Вот здесь Мурманская область у нас в лидерах. Алексей Зубец: У нас здесь есть нефтяные регионы, Ямало-Ненецкий автономный округ, есть Ханты-Мансийский автономный округ, где более стабильная ситуация. Есть Москва, которая… Кстати, Москва в этот кризис на волне тех экономических проблем, которые мы переживаем, пострадала в наибольшей степени. Есть, безусловно, регионы более депрессивные, чем Москва. Но по Москве этот удар пришелся очень серьезно. Потому что в Москве сосредоточены крупные бизнесы, те же финансовые компании, которые серьезным образом пострадали. А у нас в нашем городе большое количество людей, которые связаны с доходами от бизнеса. А в кризис доходы наиболее состоятельных людей страдают в наибольшей степени, потому что те люди, которые сидят на зарплате, на пенсиях, ну, как зарплаты были, так и остались. Если людей не уволили, они получают свои деньги, а бюджетников и пенсионеров уволить сложно. Поэтому верхние группы страдают более серьезно, чем основная масса населения. А в Москве таких людей много. Поэтому Москва, к сожалению, пострадала серьезно. И здесь мы видим, что, к сожалению, ситуация улучшается медленнее, чем в других регионах, которые мы называли раньше. Ксения Сокурова: Вообще, знаете, если проанализировать тот график, который и предоставлен Финансовым университетом, видно, что рост в июне традиционен после мая. Не всегда в 2 раза. Алексей Зубец: Смотрите, он больше, чем в 2 раза. Потому что у нас в прошлом месяце был отрицательный показатель -7, а сейчас 14. В прошлые годы действительно в июне всегда есть отскок по сравнению с маем. И здесь очевиден сезонный фактор, потому что все-таки количество рабочих дней в мае значительно меньше. И многие люди уезжают из городов, там меньше покупают, меньше тратят деньги. Соответственно, в июне всегда отскок по сравнению с майскими показателями. Но в этом году у нас отскок, равный по силе тому, что происходит в декабре. То есть самый оптимистический месяц года – это декабрь, когда люди получили деньги, заработанные в течение года, какие-то бонусы, закрываются договора с бизнесом, закрывается финансирование из госбюджета, деньги уходят. Как правило, они уходят в регионы в конце года. Там премии, бонусы – все, чего хотите. И люди идут эти деньги тратить. Поэтому декабрь – у нас наиболее щедрый, наиболее оптимистичный месяц в течение года. Так вот, июньский показатель этого года по индексу совпадает с декабрьским. То есть это очень серьезный отскок вверх. Который говорит о том, что, наверное, в нашей стране действительно начинает что-то меняться. Потому что все-таки, как я уже сказал, наиболее тяжелым временем этого года были как раз первые месяцы, первый квартал. Тяжелое депрессивное время, когда не было понятно, что в стране происходит, выплывем мы вообще или нет. И сегодня можно говорить о том, что все-таки мы, наверное, достигли дна, хотя, по моим оценкам, мы должны были достигнуть дна еще во второй половине прошлого года. Так получилось, что дно у нас пришлось не на конец прошлого, а на начало этого года. Этот пик, дно сместилось на полгода на более позднее время. Мы достигли дна, ударились о него и начинаем как-то всплывать. Объективные показатели говорят ровно об этом   Сейчас я думаю, что все-таки мы этого дна достигли, ударились о дно и начинаем как-то всплывать. Объективные показатели говорят ровно об этом же. У нас есть такой замечательный опережающий показатель, как, например, оборот транспорта, в частности, железнодорожного. В мае погрузка грузов на системе РЖД выросла на 3%. Последние данные, которые мы имеем за июнь – это 4%. Это очень хороший показатель. Потому что все предшествующие месяцы обороты, грузопотоки на РЖД падали. Я думаю, что этот опережающий индикатор свидетельствует о том, что все-таки… Но потом по данным Росстата мы увидели, что промышленное производство стало оживать. Реальные зарплаты падают уже не так сильно, как они падают. Потому что есть сложная методика расчета реальных доходов с учетом накоплений, приобретения валюты и так далее. Поэтому на реальные доходы, которые считает Росстат, лучше не смотреть. Надо смотреть на реальные зарплаты. Вот реальные зарплаты немножко продолжают падать. Но темпы падения реальных зарплат уменьшаются. И наши замеры, наша социология показывает, что по данным за июнь мы увидим уже реальный рост зарплат. Потому что количество людей, которые считают, что у них достаточно денег, для того чтобы сделать крупные покупки, в июне уже начало расти. Это очень хороший показатель. Ксения Сокурова: То есть получается, что та статистика Росстата, которую он последний привел, она несколько не успевает за реальной ситуацией? Алексей Зубец: Конечно. Последние данные Росстата, которые мы имеем – это май. Май – это довольно депрессивный месяц. По разным причинам. Это наследие того самого шока первых месяцев. Плюс те обстоятельства, о которых я говорил. В общем, май был тяжелым с точки зрения настроений. У нас осенью и весной всегда есть провал в настроениях. В этом году он пришелся на май. Он там плавает. В этом году май был наиболее депрессивным месяцем из того, что мы прожили. Соответственно, те данные по Росстату, которые мы имеем, отстают и отражают ту картину, которая была месяц назад. А те данные, которые отвечают за июнь, появятся у нас недели через две в распоряжении. И тогда мы посмотрим, правдивы ли те оценки, которые мы делаем на основании нашего индекса. Ксения Сокурова: Я не могу не обратить внимание на шквал СМС-сообщений, которые приходят на наш портал. Общая мысль в том, что жить людям лучше не стало, денег у них нет, в магазинах все дорого. И я абсолютно согласна с этим. Денис Чижов: Что вы же насчитали, получается? Ксения Сокурова: И непонятно, о каком уровне жизни вообще идет речь и где тот самый уровень жизни. Алексей Зубец: Смотрите, то, что те данные, которые я привожу, связаны с готовность людей приобретать те или иные товары или услуги. Ксения Сокурова: Простите, не просто с готовностью, но и с тем, что они фактически совершают. Алексей Зубец: То, что мы измеряем – это готовность. Денис Чижов: А как это замеряется? Как считается этот индекс? Как вы определяете, готов человек купить новый утюг или не готов? Алексей Зубец: Опросы. Телефонные опросы. В данном случае всегда можно говорить о том, что люди завышают готовность приобретать автомобили, квартиры и так далее. Это всегда так. Когда мы смотрим готовность людей приобрести автомобиль, а потом факт продажи автомобилей за этот период, то можем заметить кратное различие между тем количеством людей, которые хотели приобрести и которые приобрели. Статистика рынка и настроений. В данном случае мы не берем абсолютные показатели числа людей, которые хотят приобрести автомобиль. Мы смотрим изменение количества людей, которые хотят приобрести автомобиль сейчас и хотели приобрести его месяц назад. Собственно, поэтому индекс у нас считается в пунктах к предыдущему месяцу, чтобы избежать этой самой ошибки, связанной с тем, что очень часто люди завышают свои возможности, хотят похвастаться перед операторами, которые проводят опросы и так далее. Поэтому мы считаем изменение этих самых настроений. А то, что в стране плохо – разумеется, безусловно, есть проблемные зоны. То, что у нас удовлетворенность населения своей жизнью чуть меньше 80% - это тоже факт. Когда мы спрашиваем людей "довольны ли вы своей жизнью?", 75% говорят, что они своей жизнью довольны. А то, что люди могут страдать от тех или иных проблем, но при этом быть в целом довольны жизнью – это тоже правда. Но относительно беспроблемный социально-экономический фон, который мы видим сейчас… У нас нет массовых забастовок, у нас нет массовых акций протеста, народ достаточно спокойно переживает ту ситуацию, нашу реальность. Это говорит о том, что наши цифры ближе к действительности, чем тот шквал СМС, который вы получаете. Денис Чижов: Те, у кого все хорошо, просто не пишут. Алексей Зубец: Да. И те, у кого все хорошо, они работают в это время, а не смотрят телевизор. Извините. Ксения Сокурова: Здесь еще может быть вопрос некоторой усталости людей от того, что происходит. И вы говорите, что нет протестов. Но, может быть, люди уже просто смирились с ситуацией. Алексей Зубец: Что значит смирились? Если у нас есть… Смотрите, в чем проблема. Стандарты качества сегодняшней жизни сформировались не сейчас. Они сформировались лет 20 назад. То есть современные люди, взрослое поколение, которые сейчас составляют большинство населения взрослого трудоспособного населения страны, они, когда говорят, хорошо или плохо им жить, не сравнивают с западной и европейской жизнью. Они сравнивают с той жизнью, которой они жили 20 лет назад, когда они сформировались, какие стандарты жизни они впитали на этапе формирования собственной личности. Для людей, которым сейчас за 40, они помнят, как они жили в конце 1980-х – начале 1990-х, которые помнят очереди за продовольствием, которые помнят невозможность купить квартиру, машину и так далее. В принципе не было возможности купить автомобиль. То есть на фоне тех стандартов качества жизни, которое нынешнее основное российское поколение впитало в детстве, нынешняя жизнь является беспроблемной и, в общем, счастливой. Поэтому когда мы говорим о том, что люди довольны или недовольны, надо понимать, что тот подъем в качестве жизни, который мы пережили за 2000-е годы и уже в 2010-е годы, вот этот подъем в значительной степени определяет те настроения, в которых мы сейчас находимся, которые мы сейчас переживаем. Поэтому основа и фундамент этих настроений – это та достаточно тяжелая жизнь, которой мы жили в конце 1980-х – начале 1990-х годов. По сравнению с ней мы живем прекрасно, что и отражает настроение населения. Денис Чижов: Алексей Николаевич, многие люди сомневаются в объективности всяких результатов опросов. Говорят, что "мне никто не звонил". Как определяется эта выборка, как составляются списки, кому именно звонить? Алексей Зубец: Это случайная выборка. Это делает компьютер. Есть специальные программы, которые генерируют телефонные номера. Сидят операторы и звонят людям. Есть люди, которые соглашаются отвечать. Есть люди, которые не отвечают. Денис Чижов: Как часто отказываются? Потому что если мне позвонят, я скажу "мне некогда". Алексей Зубец: Значит, вы будете в том большинстве, которое отказывается говорить. По-разному. Все-таки большинство отказывается говорить. Хороший результативный обзвон – если каждый пятый звонок кончается результативным интервью. Денис Чижов: А не получается ли так, что в эту выборку тогда не попадают люди, которые работают, потому что человек занят, ему некогда разговаривать. И в обзвоны как раз попадают только недовольные. И как-то необъективно вроде бы. Алексей Зубец: Эти вопросы встают перед всеми, кто занимается социологическими исследованиями. Есть целый набор способов, как потом поправить ситуацию. Потом просто происходит то, что называется взвешивание выборки. То есть, например, молодых мужчин трудоспособного возраста в выборке меньше, чем пожилых женщин, которые сидят дома и готовы поговорить по телефону, если им позвонят. Потом происходит коррекция выборки и ее приведение к состоянию населения. Сколько должно быть мужчин, значит голос одного мужчины засчитывается с большим коэффициентом, чем голос пожилой женщины. Таким образом, количество людей в выборке приводится к стандартному распределению населения. И за счет этого результаты меняются в сторону более точного отражения действительности, которую мы имеем в реальности. Так что будьте уверены, будьте спокойны: социология эти проблемы достаточно давно и решает достаточно успешно. Ксения Сокурова: Давайте к настроению вернемся. Я бы хотела обратить внимание наших зрителей, поскольку я читаю СМС-сообщения, которые приходят. Речь идет все-таки не об уровне жизни. Речь идет о том, что вы готовы купить, на что вы готовы потратить деньги. Алексей Зубец: И об уровне жизни тоже. Потому что настроения опираются на уровень жизни. То есть есть целый набор опережающих индикаторов. Вот, статистика Росстата. Что мы увидим в статистике Росстата через месяц-два? Мы увидим оборот розничной торговли. Но прежде, чем мы увидим оборот розничной торговли, мы увидим настроения людей, мы должны следить за настроениями людей, которые готовы что-то купить. Это как раз ровно то, что мы меряем. Готовность людей приобретать те или иные товары и услуги, которая опирается на тот уровень дохода, на тот уровень настроений, который получен ими в какой-то производственной деятельности. То есть экономический механизм сложный. Он работает в несколько шагов, в несколько этапов. И мы меряем как раз настроения, которые определят торговлю. А торговля в свою очередь определит спрос на производство новых товаров и услуг, которые в свою очередь потом будут отражаться в производстве ВВП. Мы не говорим, что завтра или послезавтра в нашей стране наступит всеобщее счастье. Но жить будет лучше. Это показывают наши данные То есть мы меряем на два шага раньше, чем статистика увидит объективно рост производства, который отвечает на готовность людей приобретать товары и услуги. Поэтому это своего рода опережающий индикатор, который в значительной степени коррелирует с завтрашним, послезавтрашним состоянием экономики. Мы не говорим, что всем будет хорошо. Мы не говорим, что завтра или послезавтра в нашей стране наступит всеобщее счастье. Но жить будет лучше. Вот, что показывают наши показатели. Ксения Сокурова: Вот люди сомневаются. Алексей Зубец: Ну что ж? Это их право сомневаться. На самом деле депрессивное настроение… Ксения Сокурова: То есть как это коррелируется? С одной стороны, позитивное настроение, если верить вашему индексу. С другой стороны… Алексей Зубец: У вас нерепрезентативная выборка. Денис Чижов: А для кого составляются индексы в первую очередь? Алексей Зубец: Этот индекс составляется для всех. У нас есть частичные индексы, которые мы делаем для финансовых компаний. Мы можем говорить о росте спроса на те или иные финансовые продукты по тем или иным регионам. Это такая специальная вещь. Мы можем говорить о росте спроса на те или иные марки автомобилей. В нашем индексе, который перед вами лежит, мы говорим о том, что есть целый ряд марок, не буду их сейчас называть, в которых есть более серьезный спрос, рост интереса к приобретению марок автомобилей, чем в других марках. То есть в принципе это маркетинговая задача в узком смысле. А в широком смысле это история, связанная с тем, что мы показываем, что происходит в отдельных регионах. И я знаю, что во многих регионах местные власти следят за нашими показателями, потому что они хотят понимать, что происходит на их территориях. И в целом это индикатор того, как будет меняться наша экономика. Потому что то, что мы считаем, у этого наша индикатора, индекса есть определенное опережающее значение. Он на какое-то время предсказывает вперед поведение экономики. Ксения Сокурова: А то, что он сейчас равен практически декабрю 2014 года, о чем это говорит? Алексей Зубец: Это говорит о том, что в июне у нас произошел серьезный отскок против депрессивного мая. Ксения Сокурова: Причем, если, опять же, смотреть на этот график, декабрь 2014 года был самым лучшим периодом, начиная с мая. Алексей Зубец: Надо помнить, что в 2014 году народ бросился тратить рубли. Надо помнить, что было время, когда у нас началась резкая девальвация национальной валюты. И народ хотел спасать свои накопления, бросился на рынок и стал закупать все, что угодно – машины, квартиры, чайники – все, что хотите. Поэтому подскок 2014 года связан скорее с готовностью потратить деньги, чем с реальным серьезным улучшением экономических настроений. Скорее даже наоборот. Денис Чижов: Вы сказали, что для финансовых компаний тоже составляют. То есть финансовая компания у вас заказывает прогноз? Алексей Зубец: Финансовый университет в силу обстоятельств работает с разными финансовыми компаниями по разным программам. И мы предоставляем эту информацию тем людям, которые являются нашими партнерами. Денис Чижов: Например, в случае с автомобилями, как правило, индекс опроса и исследования заказывает одна отдельно взятая компания, или союз, холдинг… Алексей Зубец: Это не союз. Денис Чижов: То есть просто захотели, заказали, узнали результаты? Алексей Зубец: Да. Там тоже, опять же, надо понимать, что не всегда интерес к той или иной марке выражается в приобретении этой марки. Например, интерес может быть связан с тем, что тот или иной бренд вывел новые модели на рынок и народ интересуется этими моделями. То есть, к сожалению, надо признать, что погрешность существует. И по автомобилям она достаточно велика. Но в 70-80% случаев наши замеренные нами индикаторы по повышению интереса к тем или иным маркам в реальности соответствует увеличению спроса. К тому же мы можем говорить, что в тех или иных регионах этот спрос на те или иные марки выше или ниже, что интересно с точки зрения маркетинга. Ксения Сокурова: В этом же исследовании говорится не только о готовности людей тратить деньги, но и в том числе о готовности людей покидать насиженные места. И этот показатель, к сожалению, пока не радует. Алексей Зубец: Да. Здесь есть отрицательная корреляция. Если люди лучше себя чувствуют, в целом оптимизм растет, то, к сожалению, с ним же вместе растет миграционная активность. То есть миграционная активность увеличивается, когда людям хорошо. То есть когда у них появляются какие-то дополнительные возможности, очень многие собираются уехать из своего города в поисках лучшей жизни. Ксения Сокурова: То есть от хорошей жизни едут? Алексей Зубец: Когда хорошо, уезжают от плохой жизни. Переезд в иной город – это стресс. Для того, чтобы переехать, надо искать работу на новом месте. Если с работой плохо, то люди не едут. То есть когда плохо, миграционная активность падает. Хотя люди оценивают то место жительства, где они живут, негативно. Но миграционная активность растет, когда у людей появляется возможность найти на новом месте работу. А она вырастает, когда растет экономика. То есть здесь такой сложный парадокс. Негативная оценка города появляется тогда, когда экономика растет. Проявляется миграционная активность. И, к сожалению, миграционные потоки в нашей стране велики. У нас есть целый ряд регионов, где число людей, которые хотят покинуть свой город, чуть ли не больше 30%. И это не очень хорошо. Причем, очень часто это города, регионы, где уровень жизни высокий. С крайнего севера люди собираются ехать, несмотря на то, что там высокий уровень дохода. Такой парадокс. Причем, качество жизни там хорошее. Местные власти делают много для благоустройства города, вкладывают деньги в качество жизни. Но, тем не менее, все равно огромное количество людей (30% - это очень много) хотели бы оттуда уехать. Ксения Сокурова: Я задам последний вопрос. Главный вопрос – когда мы почувствуем, что нам стало лучше? Когда мы все почувствуем, что нам стало лучше? Алексей Зубец: Смотрите, всегда во всех обстоятельствах останутся люди, которые недовольны той жизнью, которую они ведут. Бедность – она относительно. Потому что люди смотрят на своего соседа, которому лучше жить, чем вам. И отсюда депрессия возникает, потому что кто-то живет лучше. Бедные депрессивные группы будут всегда. К сожалению, это неизбежно. Даже в самых богатых странах есть люди, которые крайне недовольны своей жизнью. Поэтому относительная бедность и относительная депрессия – вещи непобедимые. Всегда будут люди, которые будут писать вам СМС, чтобы вы пригласили какого-то странного человека, который несет какую-то ахинею про то, что все хорошо, когда они прекрасно знают, что все плохо. Так будет всегда, к сожалению. Денис Чижов: На такой позитивной ноте мы заканчиваем эту тему. Алексей Николаевич Зубец был сегодня у нас в гостях, руководитель Департамента социологии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации. Спасибо большое. Алексей Зубец: Спасибо.