Образование в России: колледжи. Платно или бесплатно?

Гости
Светлана Симоненко
кандидат психологических наук, управляющий партнёр группы компаний Detech
Айрат Сатдыков
заместитель руководителя Научно-исследовательского центра профессионального образования и систем квалификаций ФИРО РАНХиГС

Марина Калинина: «В стране нет института получения безусловно бесплатного первого профессионального образования. Этот недостаток необходимо устранить», – это сказано в обращении, поступившем в Министерство просвещения нашей страны. Иными словами, не все имеют возможность учиться в колледжах бесплатно, а в отдельных профучилищах число платных мест превышает число бесплатных.

Дмитрий Лысков: Может быть, и вправду пора убрать коммерцию из сферы среднего специального образования? Особенно в то время, когда стране нужны рабочие руки.

Вообще эта идея выглядит разумно, но есть и другие соображения. Какие? Обсудим с экспертом: Айрат Сатдыков, заместитель руководителя Научно-исследовательского центра профессионального образования и систем квалификаций ФИРО РАНХиГС, присоединяется к нам по видеосвязи. Айрат Эльдарович, здравствуйте!

Марина Калинина: Здравствуйте!

Айрат Сатдыков: Здравствуйте, Марина! Здравствуйте, Дмитрий! Здравствуйте, уважаемые слушатели!

Дмитрий Лысков: Вот прозвучала инициатива. Действительно, оказывается-то у нас в колледжах образование подчас платное. А иногда бывает так, что платные специальности, платные квоты и побольше, чем бесплатные. Это нормально?

Айрат Сатдыков: Это сложившаяся практика. 36% учащихся среднего профессионального образования учатся за собственный счет, то есть за счет предприятий, ну и по большей части за счет семей. И эта цифра постепенно растет, да, это есть такое.

Дмитрий Лысков: Айрат Эльдарович, но ведь стране рабочие руки нужны. Казалось бы, наоборот, учить нужно, учить и учить. Я понимаю авторов инициативы, которая прозвучала. Ну, как же так-то? Это же не второе высшее, я не знаю, не второе среднее специальное. Это первое образование. Нужно, чтобы все дороги были для молодежи, нет?

Айрат Сатдыков: Я с вами, безусловно, согласен. Есть такое противоречие, в том числе с положениями Конституции, по которым оно общедоступное, то есть среднее профессиональное образование – общедоступное и бесплатное.

Но здесь мы упираемся все-таки и в том числе в экономические реалии. То есть, если вот следовать этой мысли, в принципе, она не лишена своей логики, то ведь по большей части среднее профессиональное образование базируется в регионах.

И для того, чтобы полностью, скажем, компенсировать выпадающие внебюджетные доходы образовательных организаций, бюджеты регионов должны будут выделить около, даже больше 50 млрд., ежегодно выделать по 50 млрд. То есть они и так уже выделают по 250 млрд. ежегодно на обучение, а так еще плюс им 50 млрд. И в условиях вот этих бюджетных ограничений, мне кажется, это довольно сложно будет нарастить.

И второе, вторая мысль состоит в том, что, на мой взгляд, вот эта внебюджетная часть как бы дает поле для свободы для тех учащихся, которые там не хотят, допустим, учиться по тем или иным программам, на которые выделены бюджетные средства, а хотят там получать, учиться праву, учиться экономике или учиться творческим специальностям.

Марина Калинина: Хорошо, а как тут государство могло бы помочь реализовать, в общем-то хорошую инициативу, чтобы подростки могли все-таки получать первое профессиональное образование бесплатно?

Может быть, привлекать как-то больше предприятия к тому, что если им нужны специалисты, скажем, рабочие, да, может быть, за их счет частично хотя бы, да, оплачивать это обучение? Вот какие-то варианты есть вообще?

Айрат Сатдыков: Действительно, вариантов много разных может быть предложено. Это, конечно же, увеличение бюджетного финансирования, может быть, помощь федерального бюджета регионам. Это частичный, наверное, переход на софинансирование, чтобы было многоканально, чтобы частично могли, допустим, чуть-чуть семьи оплатить, чуть-чуть образовательная организация, чуть-чуть бюджет.

Что касается привлечения работодателей – это большая, сложная проблема, которую пытаемся мы, эксперты, министерство, научные институты и регионы пытаемся эту проблему решить. Но она на самом деле не так проста, потому что есть ряд институциональных ограничений, экономических ограничений на существующем рынке труда.

Марина Калинина: А что сами предприятия не хотят? Или другие какие-то причины?

Айрат Сатдыков: Во-первых, с экономической точки зрения должно быть предприятию выгодно. В существующей конфигурации, я имею в виду образовательной, то есть она довольно жесткая, я имею в виду про систему образования, образовательных стандартов, влезть туда предприятию довольно тяжело.

То есть здесь необходимо в том числе более гибкие образовательные программы делать, необходимо как-то защищать инвестиции предприятий, которые они готовы вкладывать. Но это большая, такая сложная, серьезная проблема.

Вот сейчас, например, Министерство просвещения реализует национальный проект «Профессионалитет» в качестве эксперимента. Надеемся, что в рамках этого проекта выработаются решения эффективные для этого.

Марина Калинина: У нас есть звонок из Оренбургской области. Галина, здравствуйте!

Дмитрий Лысков: Здравствуйте!

Зритель: Здравствуйте! Можно говорить, да?

Марина Калинина: Да, пожалуйста, говорите.

Дмитрий Лысков: Да-да, конечно. Вы в прямом эфире.

Зритель: Есть такой город в Оренбургской области – город Орск. У нас есть медицинский колледж. Раньше я сама там лично училась, но это давно. Все было бесплатно. А сейчас в колледже медсестры, фельдшеры платят за образование. Это как? Нам не нужны медработники, что ли?

У нас везде нехватка медицинских кадров средних. И не каждый может заплатить, понимаете? Мне кажется, уж медицинский надо сделать бесплатным. Я не знаю, как технические колледжи, но это, я думаю, надо сделать бесплатным. По-моему, правительство заинтересовано в медработниках. И у нас нехватка их.

Дмитрий Лысков: Спасибо вам за телефонный звонок.

Марина Калинина: Спасибо!

Дмитрий Лысков: Айрат Эльдарович, это совершенно справедливое указание. И я уж не знаю, чем там технические провинились специальности? Я думаю, они тоже совершенно резонно...

Более того, вот из Псковской области наши телезрители вообще пишут возмущенно: «В техникуме первые два года получают школьное образование. И выходит за деньги».

Айрат Сатдыков: Так, давайте, к комментарию Галины насчет медицинских специальностей. Они наиболее такие востребованные, то есть очень большое количество людей учится там на медсестер и т.д.

Наверное, в данном случае спрос в колледже в городе Орске, наверное, он превышает, получается, те бюджетные места, которые есть. Все-таки бюджет не резиновый. И люди готовы доплачивать, и туда идут.

Что касается нехватки медицинских работников, среднего персонала, она тоже абсолютно права. Потому что действительно средний медицинский персонал – одна из важнейших как бы, важнейшие дефициты там наблюдаются. Но здесь же проблема не только образования.

Тут проблема на стыке и образования, и рынка труда. То есть мы можем выпускать сколько угодно медицинских сестер, но работодатель, я имею в виду больницы, поликлиники должны как-то их кооптировать, уметь удерживать, мотивировать, в том числе заработной платой и т.д.

Поэтому здесь проблема не только на стороне образования, но и на стороне рынка труда. Что касается комментария из Псковской области, это действительно так. Да, в нашей системе среднего профессионального образования, которое еще с советских времен сложилось, люди получают общее образование в рамках среднего профессионального.

В мире, правда, такого нет, но вот у нас как бы так сложилось исторически, действительно, они первые два года наравне с профессиональными получают (после 9-го класса мы здесь говорим), получают общее образование. И затем это было сделано в том числе для того, чтобы, так сказать, эта ветвь не была тупиковой. Чтобы люди, получив среднее профессиональное образование, не закончив 11 классов, при этом могли потом поступить в ВУЗы.

Дмитрий Лысков: Кстати говоря, в Госдуме инициативу, прозвучавшую в адрес Минпросвещения, в том числе, раскритиковали. Я приведу одно из критических замечаний: «Делать учебные заведения бесплатными по всем специальностям нерационально. Нужно регулировать, исходя из запросов экономики нашей страны».

Но вы отчасти уже об этого говорили. Но у нас сейчас в колледжах в том числе, учат на собачьих парикмахеров, например, есть такие специальности; на экономистов, на менеджеров разнообразных.

Правда, а с какого перепуга приравнивать то же самое к профессии сварщика, фельдшера? Если хочет человек идти учиться на собачьего парикмахера (при всем уважении к этой профессии, все профессии нужны и важны), но, может быть, нашей экономике в данный конкретный момент не нужно столько собачьих парикмахеров? И пусть тогда уж платят за свое обучение?

Айрат Сатдыков: Разумно, справедливо. Но, мне кажется, автор инициативы самой, я тут с ним соглашусь, что все-таки особенно сейчас, домохозяйствам, семьям надо бы помочь, на мой взгляд. Я имею в виду, что количество учащихся в среднем профессиональном образовании растет, а бюджетные места за много лет чуть-чуть подрастают. То есть основной прирост получается в системе идет за счет платников.

И здесь я бы, конечно... Здесь надо думать, как помочь именно семьям. Вот.

Марина Калинина: Понимаете, дело-то все в том, что, как вы сами сказали, и Минпросвещения об этом говорит, что популярность колледжей растет последние восемь лет. А между прочим, два года назад, возможно, вы знаете об этом, средние специальные учреждения впервые набрали больше студентов, чем институты и университеты. Если человек (девятиклассник) хочет пойти получить профессию, надо ему помочь в этом, наверное, как-то?

Айрат Сатдыков: Я согласен. И здесь мы сталкиваемся немножечко с бутылочным горлышком таким, с точки зрения именно объемов системы.

И образовательные организации в том числе, говорят, что вот этот наплыв поступающих без должных инвестиций со стороны региональных органов власти в первую очередь, я имею в виду долгосрочных инвестиций: в расширение помещений, в расширение мастерских, в найм новых сотрудников, он создает, конечно, определенную нагрузку на образовательные организации. И это проблема, которая действительно стоит, и надо ее как-то решать.

Федеральные органы власти помогают за счет инвестирования вот в рамках национальных проектов – национального проекта «Профессионалитет», значит, создаются 100 образовательно-производственных кластеров, и на них 7 млрд. рублей выделено вот только в этом году.

Создаются мастерские: за 5 лет должны быть созданы 5 000 мастерских; больше 2 000 уже созданы. То есть федеральные органы власти как-то помогают региону в этом. Но регионы тоже сами должны как-то эту проблему постараться решить.

Марина Калинина: А вот еще один маленький вопрос, буквально коротко: а с чем вы связываете такой рост популярности профессионального первичного образования в последние годы?

Айрат Сатдыков: Здесь много на самом деле есть гипотез. Одна из гипотез – это экономическая, что семьи не столь богаты уже становятся, чтобы оплачивать обучение высшему образованию. Поэтому, идя на среднее профессиональное после 9-го класса, учащийся как бы быстрее может выйти на рынок труда и уже самостоятельно зарабатывать деньги.

Есть гипотеза такая, это уже объективный такой фактор – это, конечно, сокращение количества ВУЗов, то есть сокращение вот этого бюджетного предложения на стороне высшего образования. И, соответственно, поэтому идут средние профессиональные.

Связано с этим опять же средне-профессиональное, как траектория для... Некоторые исследователи говорят, что среднее профессиональное образование выбирают, как траекторию обхода ЕГЭ. То есть ты без ЕГЭ поступаешь в колледж, а потом без ЕГЭ поступаешь в ВУЗ.

Марина Калинина: Интересно! Спасибо!

Дмитрий Лысков: Ну, кстати говоря, да, тоже вариант.

Айрат Сатдыков: Вполне.

Дмитрий Лысков: Айрат Сатдыков, заместитель руководителя Научно-исследовательского центра профессионального образования и систем квалификаций ФИРО РАНХиГС, был с нами на прямой видеосвязи.

Марина Калинина: Давайте посмотрим небольшой сюжет об учащемся Липецкого металлургического колледжа.

СЮЖЕТ

Марина Калинина: Прямо сейчас к нам присоединяется к нашей беседе Светлана Игоревна Симоненко – это кандидат психологических наук, разработчик профориентационной методики Lifewriter. Здравствуйте, Светлана!

Дмитрий Лысков: Светлана Игоревна, здравствуйте!

Светлана Симоненко: Здравствуйте!

Марина Калинина: Вы видели сюжет про подростка, который пойдет работать на завод? И делает он это сознательно и учится уже три года. Вот как вообще в 14-15 лет, в общем, такой возраст еще совсем юный, определиться с этой своей профессией? И действительно, пойти туда, куда ты решил, и заниматься этим делом?

Светлана Симоненко: Вы знаете, вы ключевой вопрос задаете, потому что действительно, в таком возрасте очень сложно определиться.

Вот, ребята, сейчас был репортаж из Липецка. Понятно, что компания НЛМК – это крупнейшая компания в нашей стране, одна из таких крупнейших, лидер в своей отрасли. И, конечно, это крупнейший работодатель для Липецкой области. Поэтому эти ребята идут прицельно – они хотят не просто получить какую-то профессию, они хотят работать на конкретном предприятии.

Понятно, что и данный колледж, который сейчас участвовал в сюжете, является поставщиком кадров для НЛМК. Поэтому в тех городах, в тех регионах, где есть такие крупные предприятия, которые могут обеспечить ребят стабильной работой, стабильным заработком, очень приличным по нынешним временам. Зарплата профессиональных рабочих сейчас конкурирует, а иногда даже превосходит заработную плату людей с высшим образованием, особенно в начале карьерного пути, то это, конечно, достойный выбор.

Другие регионы, где нет таких доминирующих предприятий, конечно, в тех регионах ребятам гораздо сложнее определиться с профессией, потому что выбора много и мало фокуса. Отвечая на ваш вопрос, как человеку определиться: чем больше ребенок знает о разных профессиях и возможностях работы, тем шире у него выбор, тем легче ему определиться, куда он может направить свои стопы и выстраивать свою карьеру.

Здесь, конечно, помогают родители, то есть фактор семьи, он определяющий в данном случае.

Дмитрий Лысков: Светлана Игоревна, где ж ребенок-то, ну кроме семьи? А в семье тоже, наверное, не знают все возможные существующие профессии, а, как правило, стремятся, чтобы ребенок направился по стопам, по тем профессиям, по которым работают родители. Где же он возьмет эту информацию?

Вот я понимаю, в советское время действительно все профессии важны, все профессии нужны – стенды висели: токарь, сварщик, я не знаю, оператор станка с ЧПУ и так далее, и тому подобное. Можно было смотреть и выбирать. Я понимаю, что там тоже были свои нюансы, но, по крайней мере, можно было выбрать. Сейчас-то откуда получать такую информацию?

Марина Калинина: А вот я просто дополню немножко. Я знаю, что в МГУ, может быть, есть и в других местах, есть специальный отдел, структура, куда может прийти человек в 14 лет, и там его тестируют, в каком направлении он бы пригодился в будущем работать. То есть куда у него направлены мозги, так скажем.

Светлана Симоненко: Да, давайте вот я... Два вопроса задаете очень разных. Первый: где получить ребенку информацию. Второй: можно ли как-то определить, к чему он склонен?

Поскольку я разработчик профориентационной методики, я психолог, то я могу вам сказать, что в таком возрасте, а на самом деле ни в каком возрасте нельзя точно сказать, в какой именно конкретной профессии человек предрасположен быть успешным. Потому что профессии меняются, состав работ меняется. Таким образом, мы можем с помощью тестирования определить склонности к определенного рода деятельности.

И вот если бы опять же обратиться к сюжету, который вы показывали, он является замечательной иллюстрацией того, почему ребята выбирают какую-то профессию. Посмотрите, там мальчик говорит: «Я не вижу смысла дальше учиться. Я могу сразу начать работать». То есть здесь явно мотивация. Да, ребенок не видит себя в процессе обучения, он себя хочет найти в какой-то конкретной предметной области.

Мальчик, который выпускается, говорит: «Я всегда любил что-то ремонтировать. Я ремонтировал машины, что-то там помогал дедушке, кому-то». У него работа руками, предметная, конкретная работа является для него наиболее любимым занятием. Таких людей вообще очень много.

То есть, если мы в принципе посмотрим на людей, на всех там, взрослых, подростков, неважно, то они, грубо говоря, по психотипам делятся на две категории: люди, которым нравятся различные абстрактные теоретические вещи, и люди, которые любят очень предметные и конкретные вещи. Вот там, где находится ручной труд и любые рабочие профессии, там, конечно, лучше себя чувствуют люди, которые так сконцентрированы именно ментально.

Вот как вы говорите: «Как у них мозги устроены?» Да, у них мозги устроены так, что «держишь в руках – маешь вещь», как говорится. Вот это конкретно понятно: я сделал, я вижу результат своего труда. Таким людям, когда они попадают в университет, им там очень сложно – они сидят, им кажется, что они теряют время, что жизнь проходит зря, что им рассказывают что-то, что никогда им не пригодится. И они начинают быстро терять интерес к учебе.

Находясь же в системе профессионального образования, как раз в среднем специальном образовании, они очень хорошо себя легко находят и дальше двигаются. Но это, как правило, происходит «попал – не попал» методом проб и ошибок, но вот эту вещь совершенно точно можно выявить в тестировании. То есть мы, например, это дело. А дальше уже ты можешь выбирать: будешь ли ты токарем или швеей, или кем-то, т.е. здесь уже могут быть разные варианты, что тебе больше нравится, что тебе подсказывают родители, какое есть предприятие.

Ну, если говорить совершенно прагматично относительно выбора профессии, то есть где ты будешь потом работать, сколько ты будешь зарабатывать и т.д., и т.д. Если же говорить про то, где получить информацию, то этот вопрос гораздо более серьезен, потому что он системный, он не решается конкретными методиками «Вот почитайте там, посмотрите там» и т.д.

Если мы обратимся, вот вы вспомнили советское время, там же была система УПК, если помните, такие учебно-профессиональные, по-моему, комплексы, как-то они там назывались, да? Где давали вот конкретную какую-то профессию.

Более того, опять же, если мы вспомним, как была выстроена система образования в советское время советского периода. А она была выстроена по системе госзаказа, т.е. было понятно, какие отрасли развиваются, сколько человек там нужно.

У нас, например, в системе высшего образования, сейчас не помню точную цифру, по-моему, всего 12% или 14% обучалось от всех выпускников. Сверьте это с текущими цифрами, ведь это как бы...

Когда у нас система образования переориентируется на сервисную модель, то образование стало продавать, и университеты стали плодиться, что называется, на потребу: кушай там корочку высшего образования, плати денежку и, пожалуйста, будешь кем хочешь: хочешь менеджером, хочешь юристом, хочешь там еще кем-то. И стали появляться самые разные, довольно странные специальности, после которых ребята с высшим образованием сейчас прекрасно работают консультантами в магазинах.

Дмитрий Лысков: Светлана Игоревна, то есть, насколько я понимаю, проблема именно в наличии или отсутствии госзаказа? Если мы будем развивать среднее специальное образование по госзаказу, то проблемы эти снимутся.

Светлана Симоненко, кандидат психологических наук, разработчик профориентационной методики Lifewriter, была с нами на прямой видеосвязи.