Юрий Коваленко: Ну а сейчас в нашу студию уже приближается наш обозреватель Сергей Лесков с итогами новостей за сегодняшний день. Сергей Лесков: Кстати, можно принять такие жесткие антитабачные законы… Ольга Арсланова: Здравствуйте, Сергей. Сергей Лесков: …что не хватит табака даже на трубку мира. Здравствуйте. Ольга Арсланова: О, как вы хорошо завернули. Сергей Лесков: Вот на эту тему, собственно, мы и поговорим, потому что первая новость как раз с этим-то и связана. Юрий Коваленко: Ну что же, о трубке мира. Сергей Лесков: Да, о трубке мира, о кальяне мира. Совет БезопасностиООН единогласно принял резолюции об установлении 30-дневного режима приостановки огня в Сирии, для того чтобы оказать там гуманитарную помощь. И сегодня в России на заседании Совета Безопасности президент Путин отдал соответствующие распоряжения. На самом деле, судя по всему, масштабы гуманитарной катастрофы в Сирии очень велики, что достаточно странно, потому что не только Россия, но и другие страны официально объявили, что ИГИЛ побежден. Но оказывается, что возникли какие-то другие группировки, каждая из них имеет свой взгляд на правду, и война в Сирии разгорелась с новой силой. На самом деле мирное население пребывает в бедственном состоянии. Тем временем в Сирию прибыли российские самолеты 5-го поколения Су-57, каких на Западе еще нет, и вообще ситуация, похоже, обостряется. Тем временем на российском юге, а именно в таком благодатном крае, как Кубань, тоже своего рода катастрофа, демографическая катастрофа. Дело в том, что за последний только год туда, в этот край прибыло 200 тысяч мигрантов, это четверть населения Краснодара. Впрочем, это мигранты наши собственные, родные, российские граждане, но так или иначе для города и вообще для Кубани это некая инфраструктурная катастрофа, потому что город не готов к такому наплыву мигрантов. На эту тему, конечно, можно много рассуждать, но обращает на себя внимание, что судя по всему юг России становится третьей крупной агломерацией после Москвы и Санкт-Петербурга, и не исключено, что это вообще как бы генеральная стратегическая линия развития цивилизации, такие процессы происходят и в других странах мира, например, в Китае. Наконец, третья тема, которая близка каждому, особенно тем, у кого молоко на губах не обсохло: с сегодняшнего дня Россельхознадзор приостановил, опустил шлагбаум на пути белорусского молока и других молочных продуктов из Белоруссии. Формальный повод – это то, что там обнаружены вредные вещества, причем год от года, как говорит Россельхознадзор, этих вредных веществ становится все больше и больше. Если запрет не будет снят, то не исключено, что цены на молочную продукцию в нашей стране вырастут на 40%. Но зная историю продовольственных эмбарго в нашей стране, конечно, в версию о том, что в белорусском молоке много вредных веществ, верится как-то с трудом. Юрий Коваленко: Начнем, я думаю, все-таки, наверное, с Сирии? Сергей Лесков: Начнем по порядку, да. В общем-то, на самом деле этот регион с библейских времен, конечно, является сосредоточием каких-то непрекращающихся конфликтов. Если почитать Ветхий Завет, то такое впечатление, что там войны не прекращались никогда. Странная, конечно, земля, из которой выросла мировая цивилизация, но в то же самое время этот вот родник нашей цивилизации бьет ключом как источник военных конфликтов. Поневоле напрашивается мысль: может быть, цивилизация и войны – это нечто неразделимое? Но есть, в общем-то, страны, которые расцветают и делают вклад в мировой прогресс, где войн нет, а вот почему-то Ближний Восток не может отделаться на протяжении, я не знаю, наверное, 3 тысячелетий от войн той или иной интенсивность. Сейчас она, конечно… Юрий Коваленко: К нефти можем не привязываться абсолютно, да? Сергей Лесков: Есть более нефтеплодоносные районы. Разве в России воют в Западной Сибири, например? Нет, вроде бы не воюют, да и в странах Персидского залива войны, в общем-то, нет, а нефти там больше. В Сирии нефть есть, но не так уж ее и много, чтобы, в общем-то, перегрызать горло по этому поводу. Юрий Коваленко: Есть версия о том, что, скажем так, это учебный полигон новой техники. Сергей Лесков: Это не исключено. Юрий Коваленко: Иногда так происходит, что просто хочется похвастаться своими военными достижениями или показать, что наше лучше. Сергей Лесков: Я думаю, что здесь сужать не надо. Я согласен, что, может быть, вот этот вот непрекращающийся военный конфликт в Сирии нужен, во-первых, как некий громоотвод для решения очень специфических политических задач для мировых лидеров, они могут там как бы сойтись в этой точке, на этом плацдарме, но необязательно воевать, а просто как бы посредством сирийского конфликта повысить свой рейтинг. Но при этом, конечно, остается и тот вариант, о котором вы говорите. Конечно, на самом деле это так. Может быть, это какой-то способ выпустить пар из кастрюли многих и многих международных конфликтов и напряжение, которое скапливается между мировыми игроками. Юрий Коваленко: Ну и Су-57 – это скорее подливание масла в огонь, чем выпускать пар. Сергей Лесков: Ну почему же? Это вот, испытание новой боевой техники. Мы же гордились тем, что мы там испытывали всяческие системы, в том числе те, которые стоят в регионе Каспийского моря, да и американцы там тоже что-то испытывают, "Томагавки" они испытывали, обстреливали какие-то сирийские базы, каждый что-то, и Турция посредством сирийского конфликта решает свой давний конфликт с курдами. Турция, кстати говоря, уже взяла под контроль регион Африн, границу с Сирией взяла под свой контроль. Там каждый гнет какую-то свою линию, и у меня нет ощущения того, что сирийская история близка к завершению. В общем-то, неудачный эксперимент и с последним визитом этих вот оппозиционных сил в Сочи, где был какой-то просто базар восточный поднят. В общем-то, и в Женеву когда они приезжают, они не разговаривают друг с другом, хотя в Женеву, я думаю, съездить приятно, особенно когда ты там повоевал, посидеть в Женеве было приятно, даже и Ленин там сидел не без удовольствия. Таким образом, в общем, вот эта вот гуманитарная катастрофа в Гуте, где по данным ООН несколько миллионов человек находятся в зоне гуманитарной катастрофы… Я не знаю, как они это считают, по-моему, они туда включают все население Сирии, потому что там, по-моему, и осталось 6 миллионов в Сирии, а было 10 миллионов, и число жертв исчисляется 500 человек. Во многом, конечно, те сводки, которые поступают сейчас из этой в такой ситуации Гуты(это пригород Дамаска), напоминают ту информационную войну, которая была во время битвы за Алеппо, где, как потом выяснилось, эти сведения о жертвах и о "зверствах" сирийской армии были преувеличены многократно. Понятно, мы знаем, что войны сейчас в значительной степени выигрываются за счет не потоков снарядов, а потоков информации. В общем, тут уже ничего не поделаешь. И кстати говоря, даже возобновились слухи о том, что в Сирию может быть вновь командирован генерал Суровикин, командующий ВКС, который на первом этапе очень удачно проводил там военные операции. В общем, это какие-то слухи непонятны, очень какие-то противоречивые оттуда идут сведения о потерях то с той стороны, то с той стороны. Есть какие-то версии, которые проверить невозможно, о гибели американских ЧВК в каком-то большом количестве. В том винегрете и коловращении, которое происходит в Сирии, все это сейчас невозможно проверить. Давайте поговорим о Краснодаре. Мы много говорили о Сочи… Ольга Арсланова: Плодородная земля. Сергей Лесков: Вы о Сочи говорили, да. Сочи, в общем-то, тоже Краснодарский край. Конечно, статистика просто поражает. Вообще, конечно, наша страна сталкивается с демографическими сложностями, и многие наши экономические программы, которые принимаются, направлены на решение демографических проблем – это и поддержка материнства, и всякие там программы, связанные с выплатами многодетным семьям, помощь в жилищных программах. Но есть – и демографы об этом говорят – в жизни более какие-то жесткие правила, на которые человек не может впрямую повлиять. Конечно, жить в Краснодарском крае, на Кубани или в Ростовской области приятнее, чем в Сибири, чем в Омске или условном Кемерово. Юрий Коваленко: Но это ведь регионы не такого большого богатства, скажем так. Сергей Лесков: под богатством вы что имеете в виду? Юрий Коваленко: Скажем так, уровень благосостояния и радости жизни. Ольга Арсланова: Люди – наше богатство. Сергей Лесков: Нет, самое главное богатство юга России – это солнце. Солнца на значительной части территории России (а 60% территории Российской Федерации – это вечная мерзлота, напомню), конечно, не хватает, и люди, которые всю жизнь сидели там в Норильске, предположим… Там жить невозможно, на самом деле, но люди живут. Юрий Коваленко: Даже учитывая северные надбавки. Сергей Лесков: Даже учитывая северные надбавки. Они, конечно, хотят переехать. Цифры миграции – это же тоже миграция, но это внутренняя миграция – в Краснодар поражают: за 10 лет население этого города выросло с 800 тысяч до 1 миллиона 300 тысяч. Юрий Коваленко: Это не естественный прирост населения. Сергей Лесков: Это не естественный прирост населения, даже поддержка материнства не может сподвигнуть кубанских матерей на рождение такого количества… Фактически город увеличился в 2 раза. Там сейчас строительный бум, конечно, застройщики работают именно на вот этих людей, которые приезжают с Дальнего Востока. Между прочим, та пенсия, которая выплачивается в Сибири… Ну сколько у нас пенсия? 15 тысяч, с надбавками, как вы говорите, на Сахалине 17 тысяч, там на эти деньги прожить невозможно, но на благодатном юге, где если у тебя есть огородик, ты можешь что-нибудь выращивать, да еще кур завести (к курам мы вернемся в следующем сюжете), то ты вполне можешь на 17 тысяч существовать. Юрий Коваленко: Но не ради же двух урожаев клубники туда едут люди. Сергей Лесков: Нет. Ну просто… Вы, наверное, не были… Юрий Коваленко: Я был в Краснодаре. Ольга Арсланова: Я была в Краснодаре, прекрасный город. Сергей Лесков: В Краснодаре я тоже был, но дело в том, что я еще работал на Крайнем Севере. Это надо быть особенным человеком, даже и гвозди-то делать из таких людей ничего не сказать. Это территория, которая исторически не приспособлена для проживания человека, так никто и не жил, но во времена СССР мы стали осваивать Крайний Север, почему не вахтовым методом, как, предположим, Ямбург, а просто там заселялись люди, там в каком-нибудь Когалыме люди живут на постоянной основе, как, например, в Норильске, который является огромным городом, самым северным городом на планете Земля, не надо забывать. И поэтому, в общем, как бы… Кстати говоря, даже программа поддержки Дальнего Востока и этот самый, как он называется… Ольга Арсланова: "Дальневосточный гектар". Сергей Лесков: Там есть Министерство по развитию Дальнего Востока. Ольга Арсланова: Да. Завтра, кстати, ждем в гостях… Сергей Лесков: Но там же… Александра Галушка? Он прогрессивный человек. Он, кстати, говорит, что удалось уменьшить миграцию из Дальнего Востока в 2 раза. Тут, видимо, надо оперировать цифрами более точно. Миграция с дальневосточного региона по-прежнему велика, удалось снизить скорость оттока, но отток продолжается. Где-то у меня есть цифры, что если в 2015 году уехало 16 тысяч – причем я округляю в меньшую сторону – то в 2016 году уехало 12.5 тысяч. Юрий Коваленко: А в Краснодар приехало 200 тысяч. Это с Сибири остальные 180 тысяч добавились? Сергей Лесков: Нет, из Сибири едут люди, да. Причем я так прикинул, примерно 10-15% из уезжающих – это пенсионеры, а пенсионерам тяжелее сняться с места… Юрий Коваленко: Доведенные люди. Сергей Лесков: Ну просто мобильность пенсионера, конечно, меньше, чем у молодого человека. Причем вот эти вот цифры проверить ведь невозможно, это цифры тех, кто изменил прописку, а вот если взять тех, кто просто мигрировал в поисках работы, не оповещая об этом родные дальневосточные власти, по оценкам социологов, это в 5 раз больше. Ну понятно, вот это вот официальные цифры тех, кто выписался. Юрий Коваленко: Мы все время говорим о том, что люди привязаны к своим домам, они немобильны, надо развивать подвижность населения по стране – вот, собственно говоря. Сергей Лесков: Мобильность. Это сама жизнь толкает людей. Рыба плавает там, где глубже, а человек клюет там, где теплее. Ольга Арсланова: А вот зрители, между прочим, тут же вашу идею подхватили и собираются тоже переезжать. Смотрите, Вологодская область: "У нас климат, на Кубани климат комфортный, хорошо, не то что Вологодчине". "В Хабаровске жить нелегко, климат ужасный, в планах уехать в Краснодарский край". И из Краснодарского края SMS при этом приходит: "Огромная миграция из всей России в Геленджик, строят сотни новых домов, воды не хватает, инфраструктура старая". Сергей Лесков: Ну да, там будут строить. Ольга Арсланова: Ответ из Краснодарского края: "Хватит к нам ехать!" Сергей Лесков: Ну, собственно, что мы будем закрывать глаза? Это реальное положение вещей. Я хотел бы порассуждать на эту тему. Помните, в прошлом году в Москве был какой-то экономический форум, где сошлись в диспуте такие крупные политики и мыслители, как Алексей Кудрин и Сергей Собянин. Там речь шла о том, что будущее России в развитии крупных агломераций. Понятное дело, что Собянин ратует за московскую агломерацию; он бы, наверное, хотел и Московскую область еще поглотить, это нормальная логика любого чиновника. Есть питерская северная агломерация, там речь шла еще об агломерации волжской с центром, предположим, в Казани и в Нижнем Новгороде. На самом деле Татарстан бурно развивается, это факт. Но возникает здесь еще: самые бурные темпы роста именно на Кубани и в Ростовской области. Надо сказать, что вообще-то там тоже люди не жили, на Кубани как бы крупные поселения появились вы помните откуда? Вы не помните, конечно, но вы не можете не знать – это массовое переселение запорожского казачества, которое осуществила Екатерина Великая. В общем, до этого там тоже какие-то половецкие пляски были. Но оказалось, что земля, видите, благодатная, там потом появились и греческие поселения, и при Екатерине туда еще пришли немецкие колонисты в массовом количестве. Трудно себе представить, что в конце XVIII и в начале XIX века несчастные немцы искали лучшей доли в России, но так было: десятки тысяч немцев, особенно гонимых какими-то религиозными преследованиями, переезжали в Россию. Так вот, очень любопытные цифры. Если… Может быть, я отчасти процитирую шведского экономиста Нордстрема. Если взять московский регион, то это сейчас уже 20 миллионов человек с перспективами роста до 30 миллионов. Это Чехия плюс Венгрия по численности. Санкт-Петербург – это сейчас 4 миллиона, но, видимо, он в скором времени станет 10 миллионов. Так вот внутренний региональный продукт московского региона, если это пересчитать в доллары – это 11 триллионов московские (это святая цифра, каждый москвич должен знать) и еще больше 3 триллионов Московская область, вместе все это 250 миллиардов долларов, в пересчете на душу населения это даже больше, чем ВВП Чили. Вы помните, когда начались в нашей стране экономические реформы, то нами двигало желание повторить славный путь такого реформатора, как Пиночет, который преобразил Чили и они там как-то высоко-высоко поднялись. Так вот московский регион уже обогнал Чили с его Пиночетом, обошлись без Пиночета. Так вот если посчитать ВВП на душу населения, то с этими деньгами московский регион обогнал Португалию. Опять же, вы помните, что задача была поднять ВВП и догнать Португалию? Все посмеивались. Португалия, кстати, несмотря на экзотичность этой страны на географической карте, в общем, там по непонятным для нас причинам экономика сильно развита, так мы догнали Португалию, мы, москвичи. Юрий Коваленко: Это как раз важное уточнение, вся остальная страна… Сергей Лесков: Не исключено, если и Кубань, и Питер будут развиваться такими темпами, то и эти регионы еще пододвинут в этом рейтинге, не говоря уже про Португалию и Чехию, но и Венгрию со Словакией. Хорошо ли от этого всей России? Юрий Коваленко: Прочили звание столицы и Екатеринбургу, и Новосибирску, и Владивостоку как дальневосточной столице. Сергей Лесков: Там тоже есть, да. Юрий Коваленко: Как-то не очень туда народ тянется. Сергей Лесков: Вы понимаете, все-таки Москва – это столица не московского региона, а всей России, и если посчитать вот этот вот подушевой внутреннерегиональный продукт, например, Ивановской области… Я почему беру Ивановскую область? Потому что министр строительства Михаил Мень был губернатором области, где такое строительство на Кубани. Так вот в Ивановской области на душу населения приходится столько же денег, сколько в такой славной стране, как Нигерия. Юрий Коваленко: Есть повод гордиться или наоборот? Сергей Лесков: Нигерией? Юрий Коваленко: Разве что Нигерией. Ольга Арсланова: Разве что, да. Сергей Лесков: То есть, видите, город невест… Может быть, конечно, не стоит продолжать эту сомнительную тему, но, в общем, в городе невест живут примерно так же, как в этой чудесной стране под названием Нигерия. Но так или иначе, видите, какие бы планы ни строили наши экономисты – правда, они об этих планах только говорят, но ничего не реализуют, что тоже само по себе является удивительным явлением российского экономического ландшафта – российская экономика сама развивается и сама выстраивает некие закономерности, о которых мы говорили. Закономерность эта заключается в том, повторю еще раз, что… Вот этот шведский экономист и говорит: вы что, забудьте о России, у вас есть агломерации, Москва, Санкт-Петербург, а теперь еще Кубань, а всю остальную Россию вы забудьте. Жесткий человек, Карл XII лучше относился к русским, чем шведская экономическая наука. Но вот видите, такая печальная закономерность, в данном случае швед, конечно, не виноват, мы сами виноваты. Ну вот. Наконец, белорусское молоко. Я не знаю, у меня лично нет никаких претензий к молочным продуктам из Белоруссии. Ольга Арсланова: Мы же с вами не специалисты, мы не можем оценить, что там внутри. Сергей Лесков: Мы не специалисты, мы можем только посмотреть на ценник и оценить вкусовые качества. Мне почему-то кажется, что… Ольга Арсланова: …с этим все хорошо. Сергей Лесков: С этим все хорошо, да. Но бдительный Россельхознадзор установил… Я не в состоянии эти цифры держать в памяти, но он установил неуклонный рост вредных веществ в молочной продукции. Было, значит, вредных веществ 2.6% в 2016 году, в 2017 году 55%, а сейчас уже 65%. Ну невозможно такое терпеть. То есть такое впечатление, что из этой славной Белоруссии, которую я искренне люблю, гонят просто какую-то отраву нам. Я, правда, не чувствую этого… Юрий Коваленко: Сколько же там молока в этом… Сергей Лесков: Надо сказать, что 90% экспорта молочной продукции из Белоруссии идет в Россию, они очень сильно от этого зависят, это будет полный запрет, это будет очень сильным запретом для Белоруссии. Я прикинул, так как я не нашел прямых цифр, но только на экспорте сухого молока Белоруссия получает 700 миллионов долларов. Конечно, для небольшой страны это очень много. Причем после того, как мы ввели продовольственное эмбарго, это самое импортозамещение, оно, конечно, свелось по части молока к тому, что Белоруссия заместила всякие прибалтийские продукты. Юрий Коваленко: Между строк проглядывается повышение цены на молоко в целом. Сергей Лесков: Сейчас я про это скажу. На 75% из Белоруссии сырные продукты выросли поставки, по молоку на 25%. Если этот запрет продлится долго и у нас исчерпаются запасы (запасы всегда есть), то цены на молочную продукцию в России вырастут на 40%, мы сами себя обеспечить не можем ни мясом крупного рогатого скота, как мы ни стараемся, ни молоком, примерно по молоку на 70% у нас самообеспеченность. Юрий Коваленко: Зачем же мы тогда это сделали? Сергей Лесков: Это вот вопрос, к которому мы сейчас переходим, это самое интересное. Наши надзорные органы, которые работают на продовольственном фронте, со времен такого гиганта мысли, как академик Онищенко, прославились тем, что как только у России возникают какие-то политические шероховатости с кем-то, обнаруживается, что из этой страны нам гонят какую-то гниль. Можно очень много таких стран найти, мы помним. Почему-то грузинские вина и "Боржоми", которыми наслаждались все советские люди 70 лет советской власти, вдруг оказались отравой, там и в "Боржоми" что-то не такое было. Потом и с молдавскими винами было… Ну масса стран. Юрий Коваленко: Но потом все исправилось? Сергей Лесков: Ну да, только подорожало. Сейчас не каждый, конечно, российский гражданин купит грузинское вино просто из-за его цены. Ну а что же с Белоруссией? Оказывается… Вы, кстати, помните, что нечто подобное было в прошлом году? – тогда запрет тоже вводился, и Лукашенко сказал, что просто российские производители не могут выдержать конкуренции с белорусскими молочными продуктами. Я напомню, он же тогда завел уголовное дело на руководителя Россельхознадзора по фамилии Сергей Данкверт. Уголовное преследование не закрыто, но к чему оно пришло, мы не знаем, история умалчивает. Мы знаем, что оно возбуждено, но непонятно. Может быть, стоит Данкверту вступить на территорию благословенной Белоруссии, как он сразу же окажется арестован? Но тем не менее, видите, сейчас второй раунд этой войны. Есть несколько версий. Во-первых, уже с начала 2018 года Белоруссия дважды понижала цены на сухое молоко. Юрий Коваленко: То есть конкурентная борьба все-таки имеет право на существование. Сергей Лесков: Конкурентная борьба продолжается. Цена на белорусское сухое молоко ниже, чем на российское. Опять мы проигрываем конкурентную войну. Здесь возникает следующий вопрос. Мы с Белоруссией существуем в рамках единого государства. Ольга Арсланова: Экономически, да. Сергей Лесков: Да и не экономически, а у нас единое государство, союз России и Белоруссии, там даже есть какие-то руководящие органы. Могут ли быть торговые санкционные войны и меры внеэкономического принуждения в одном государстве? Может ли, предположим, Краснодарский край вводить санкции против продукции из Ивановской области, коли уж мы об этом говорим? Ольга Арсланова: Ну если это некачественная продукция, Сергей. У нас многие зрители пишут, что в последнее время заметили ухудшение качества молочной продукции из Белоруссии. Сергей Лесков: Заметили? Хорошо, я рад бдительности, но мне кажется это несколько странным. Потом я знаю, что мы сами часто выступаем против санкций и справедливо говорим, что, в общем-то, в современном глобальном мире это недостойная мера, но почему-то между ближайшими партнерами это возможно. Впрочем, США и Мексика, ближайшие торговые партнеры, как мы знаем, тоже воюют, и война там идет, просто достигла невероятного накала, то есть там половина Мексики рыдает от тех санкций, которые наложил Трамп. Юрий Коваленко: А будет ли рыдать Белоруссия? И вообще на самом деле мы не поссоримся ли так окончательно? Ольга Арсланова: 26 февраля, то есть сегодня, Россельхознадзор и Минсельхозпродукт Белоруссии проводят переговоры на эту тему. Кстати говоря, и Лукашенко с Путиным неоднократно это дело обсуждалось. Я думаю, что санкции будут достаточно скоро сняты, шлагбаум будет поднят, но сам этот факт борьбы мелких чиновников – а как бы мы ни уважали все-таки этих деятелей из Минсельхозпродукта и Россельхознадзора, все-таки мне кажется, что это не политики, а чиновники – как-то вбивать какие-то ржавые гвозди на пути сближения России и Белоруссии недостойное дело. Можно, если даже там вы что-то и обнаружили (в чем я опять же сомневаюсь, мне кажется, что это просто какой-то надуманный повод), найти другие меры, а не ставить какие-то вот эти вот политические барьеры, которые напоминают какие-то… Вызывают ненужные аллюзии, скажем так. Есть, кстати, еще и другие какие-то версии о том, что Лукашенко обиделся на то, что российский сахар, который поступает на белорусский рынок, дешевле, чем белорусский, и вот он сказал, что цены на российский сахар должны быть повышены, и тогда вот мы… Юрий Коваленко: Ну мы же не можем воевать с ними, у нас же беспошлинная торговля. Сергей Лесков: Да, у нас беспошлинная торговля, у нас единый таможенный союз. В общем, это какая-то история некрасивая, и когда у нас возникают проблемы экономического свойства с Евросоюзом, ладно, мы уже смирились. Только что один из вице-премьеров сказал, что санкции на Россию будут наложены всегда. Но тогда не надо уподобляться нашим европейским партнерам и самим накладывать сомнительные санкции на наших партнеров и даже друзей. Мне так кажется. Ольга Арсланова: Давайте пообщаемся с нашими зрителями. Сергей Лесков: Давайте. Ольга Арсланова: У нас сейчас Василий из Сочи на связи. Василий, здравствуйте. Зритель: Город Сочи, здравствуйте. Вот я так жду этого разговора, не могу поговорить с Сергеем. Вы меня слышите хорошо или нет? Ольга Арсланова: Давайте. Да, слышим. Зритель: Изначально Сергея как по отчеству зовут, мне хотелось бы узнать? Сергей Лесков: Просто Сергей. В том амплуа, в котором я сейчас выступаю, отчества нет. Ольга Арсланова: Отчество неприменимо. Зритель: Нет, ну все равно как-то уважая вас, я должен же вас сначала по отчеству назвать, правильно? Сергей Николаевич, Сергей Сергеевич… Ольга Арсланова: Сергей Леонидович, мы вас сдаем. Юрий Коваленко: Сергей Леонидович. Зритель: Сергей Леонидович, вопрос такой. Вот, во-первых, насчет масла вы сказали, по поводу масла. Мне, конечно… Вот масло я в Сочи покупаю, самое лучшее масло – это именно из Белоруссии. Верите или нет, из-за чего происходит такой вот вопрос, что запрещают Белоруссии продавать или же как-то мы не должны покупать из Белоруссии. Меня этот вопрос очень задевает. Мне нравится ваше масло, если вы сами белорус. И второй вопрос. То, что про Сочи вы сказали, что все куда-то едут в Сочи, очень там хорошо – не в Сочи, а пусть в Краснодарский край, вы так выразились. И то, что там прямо прекрасная жизнь. Вот это я вам прямо наотрез говорю, что вы неправы в этом вопросе. Ольга Арсланова: Спасибо, Василий. Сергей Лесков: Ну я тогда отвечу на ваши вопросы, будем считать, что это два вопроса. По поводу качества белорусских продуктов: лично я верю в том, что белорусское молоко насыщено вредоносными бактериями не больше, чем, предположим, во вкус безалкогольного пива. Что касается качества жизни в Сочи, да и вообще в любой другой точке зрения – это очень субъективный вопрос. Кто-то из великих французских писателей сказал, что Ротшильд может быть более несчастен, чем последний клошар на набережной Сены, поэтому обсуждать это бессмысленно, это личная, субъективная точка зрения. Ольга Арсланова: Тогда давайте еще Владимирскую область послушаем, Людмила в прямом эфире. Добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Вы знаете, я была сторонницей белорусских продуктов и мясных, и молочных, а вот сейчас должна сказать "нет", наши владимирские намного лучше качеством, лучше. И никакой войны нет, просто мы сумели выращивать и хорошую продукцию производить. И в этом нет ничего странного, что белорусского меньше потребляем. У нас прекрасное молоко, прекрасная сметана, прекрасное масло. Сыр вот, правда, мне кажется, лучше в других регионах, прекрасный сыр, например, из Мордовии идет к нам, чудесный. Белорусский хуже по качеству, могу сказать… Сергей Лесков: Ну давайте я отвечу на ваше признание…. Ольга Арсланова: Зачем покупать, если у нас есть хорошее, да? Сергей Лесков: Приятного аппетита, что еще можно сказать? Вы знаете, одному нравится поп, другому попадья, а третьему свиной хрящик. Самое страшное, что может быть по части продовольствия – это пустые полки в магазинах, что было на излете советской власти. Слава богу, что у вас есть что выбирать. Оказывается, у вас не только там свое, но еще и из Мордовии привозят, еще и с белорусскими товарами вы можете сравнить. Все замечательно, только не надо запрещать. Ольга Арсланова: Спасибо Сергею Лескову. Мы подводили информационные итоги дня. До встречи. Сергей Лесков: До свидания. Юрий Коваленко: Спасибо.