Тамара Шорникова: 14 дней на карантине. Сложно, да? Сейчас многие говорят: «Практически невозможно!» Иван Князев: Да, многие жалуются. Тамара Шорникова: А 520 дней не хотите? Столько времени пришлось провести участнику проекта «Марс-500» во время имитации полета к Красной планете. Он все эти дни вообще провел в капсуле. Иван Князев: Да, друзья, на самом деле в нашей стране много людей, которым совсем не привыкать жить в режиме самоизоляции. Ну, это, к примеру, те же космонавты, которые по полгода проводят на Международной космической станции, это полярники, это подводники. Вот полярникам вообще не сладко – мало того что они далеко от цивилизации, так и погода за окном ну совсем никак не такая, как на курорте. Тамара Шорникова: Даже если есть желание, лишний раз, мне кажется, не выйти. Иван Князев: Да, все равно никуда не пойдешь. Как все такие люди переносят изоляцию? Чем занимаются? Спросим прямо сейчас. Тамара Шорникова: Да. И первым с нами на связь выходит Александр Смоленский, участник проекта «Марс-500» как раз. Иван Князев: Смолеевский. Тамара Шорникова: Смолеевский, да. Простите. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Александр. Александр Смолеевский: Здравствуйте. Иван Князев: Александр, вот смотрите. Я сегодня утром попросил жену прислать мне свой план дня (она вчера его еще составила), чтобы посмотреть и сравнить, чем она занимается и, например, чем вы, спросить потом у вас. Вот смотрите, что она написала: «Проснуться. Помыться. Заправить кровать. Сделать кофе. Поработать – 2 часа. Тренировка – 40 минут. Постирать. Приготовить обед – сварить рис, сделать салат. Сходить в магазин. Потом еще поработать». Ну, я хоты бы буду знать, чем она занимается. Александр, когда вы 520 дней провели в этой капсуле, у вас план дня какой был? Просто интересно. Александр Смолеевский: Ну, начнем с того, что нам план дня составляли другие люди, а не мы, и заранее до этого. Иван Князев: А, то есть еще все сложнее было. Александр Смолеевский: План расписывался на каждые 10 минут и включал все аспекты жизни, включая продукты, которые нужно есть или не есть, с точностью до грамма и количественного состава. А в основном день состоял из всевозможных экспериментов, которые мы проводили на себе и на товарищах, которые с нами оказались в этой бочке. Мы сидели вшестером. И основная задача была – провести порядка 105 научно-исследовательских программ разных стран мира. Иван Князев: А расскажите немножко о них. Тамара Шорникова: Да, расскажите, интересно. Иван Князев: Что за эксперименты вы там друг на друге ставили? Тамара Шорникова: Алло. Александр, слышите? Пропала связь. Продолжайте, сейчас восстановили. Александр Смолеевский: В основном это разного рода медицинские и физиологические исследования, исследования сердечно-легочной системы, двигательного аппарата. Тамара Шорникова: То есть это какие-то нагрузки физические, да? Александр Смолеевский: Здесь и разные системы тренировок тестировались с разными тренажерами, для того чтобы определить, какую систему использовать для получения максимально быстрого и эффективного результата. Тамара Шорникова: Александр, а расскажите… Ну, многие понимают, как примерно выглядит космическая станция – все-таки показывают по телевизору, можно увидеть и прямые трансляции уже. А что представляла собой ваша капсула? Иван Князев: Сколько там? Два на два метра? Три на три? Тамара Шорникова: Да. Какой размер? Что в ней находилось? Александр Смолеевский: Капсула существенно побольше. То есть она, по сути дела, представляет собой три бочки, соединенные между собой переходами. Иван Князев: Такая маленькая трехкомнатная квартира из трех бочек, да? Александр Смолеевский: Ну, по сути – да. Бочки, положенные набок. И к ним стыковалась еще одна на три недели примерно, когда моделировалась высадка на поверхность планеты, там тестировались скафандры. Ну, в основном в этих трех бочках… Одна использовалась для жилых помещений. Вторая – склад. Третья – лаборатория. Тамара Шорникова: А какого они размера? Чтобы понимать. Иван Князев: Ну, не та, в которой Диоген жил. Побольше. Александр Смолеевский: Ну, размер – 100, 150 и 250 кубических метров. Есть данные по объему. По площади пола сложно сказать, поскольку, во-первых, если бочку положить набок и постелить там пол, то площадь поверхности будет маленькая. А во-вторых, там все было заставлено сплошь нужными вещами, поскольку в условиях эксперимента моделировалась автономность. И все, что могло потребоваться, брали с собой заранее, ничего дозагружать было нельзя. Если что-то забыли, сломали или потеряли, то нужно либо терпеть, либо делать самим. Иван Князев: Александр, вот смотрите, такой вопрос. Во-первых, во сколько вы просыпались? Что дальше делали? Шли и принимали душ, чистили зубы? Ходили взад-вперед по этой вашей бочке? Какие книжки у вас были? Что читали? Было ли вообще время свободное на это – полежать, посидеть, попрыгать, побегать? Александр Смолеевский: Время пробуждения зависело от графика работ. То есть были периоды, когда эксперименты начинались с 6 утра, а были, когда с 8 утра. Были периоды, когда эксперименты проходили ночью. Соответственно, с этим менялся график. Брали с собой массу разных книг в электронном формате. При этом была большая библиотека всякой научной литературы. Но по мере, так скажем, продолжения изоляции научную литературу хотелось читать все меньше и меньше, а хотелось все больше и больше чего-нибудь развлекательного и попроще. Собственно говоря… Иван Князев: А из еды что у вас было? Тамара Шорникова: Это знаменитые тюбики? Или все обычное? Иван Князев: Что-нибудь для того, чтобы снять стресс, было? Александр Смолеевский: Нет. Большая часть еды была либо экспериментальной, либо это сублимированная какая-то пища с очень длительными сроками хранения. Первые 250 суток это были специальные замороженные продукты, использовавшиеся для балансового исследования по изучению обмена веществ. Потом был период имитации высадки, когда использовались космические рационы, такие же как на МКС. И оставшиеся 250 суток – это различного рода сушеные вещи, порошки: порошковое масло, молоко, омлет, каши и так далее. То есть все, что хранится долго. Иван Князев: Александр, и еще один вопрос. Что первое вы сделали, когда вас выпустили из этой бочки? Куда пошли? Куда побежали? Александр Смолеевский: Ну, здесь сложность в том, что нас из бочки сразу перевели в другую изоляцию. Иван Князев: В другую бочку? Александр Смолеевский: Ну, в палату, да, поскольку психологи опасались выпускать нас на улицу после всего, хотели убедиться, что не мы не представляем опасности для окружающих, ни окружающая обстановка для нас не опасна. В частности, они беспокоились, что мы не сможем уворачиваться от быстро движущихся автомобилей по улицам. Но все обошлось достаточно спокойно, никаких отклонений в психике и развитии не обнаружено. Тамара Шорникова: Смотрите, сейчас многие в соцсетях пишут: «Погулял с собакой сегодня уже шесть раз». И все равно грустят, потому что они ограничены в своей привычной жизни. Иван Князев: Да, психология людей страдает. Тамара Шорникова: Но все познается в сравнении. Вот что бы вы посоветовали? Как все-таки сохранить равновесие душевное? Как справляться с этим ограничением, которое сейчас испытывают не только профессионалы или специалисты в каких-то сферах, но практически все? Александр Смолеевский: Ну, для того чтобы изоляция не была в тягость, нужно соблюдать два условия – это интересные занятия и хорошая компания. Если вы найдете себе что-то интересное или полезное, поставите какую-то цель и будете ее придерживаться, и не будете портить отношения с людьми, которые волею судьбы оказались рядом с вами, то все будет хорошо и спокойно. Иван Князев: Вот это то, что надо! Тамара Шорникова: Спасибо большое. Иван Князев: Да, спасибо. Тамара Шорникова: Александр Смолеевский, участник проекта «Марс-500». 520 дней провел в изоляции! Ребята, а вам слабо, что называется? Иван Князев: Ну и еще один наш гость нашей сегодняшней программы – это Виктор Боярский, профессиональный путешественник, почетный полярник России. Спросим его, как он проводил время на Севере. Здравствуйте, Виктор Ильич. Виктор Боярский: Здравствуйте. Иван Князев: Ой, у вас даже борода, как у настоящего полярника! Вы стиль не меняете, когда возвращаетесь домой? Виктор Боярский: Специально к передаче отрастил. И маска не сползает, тоже удобно. Тамара Шорникова: Да, это удобно. Расскажите, пожалуйста, о жизни, которая, естественно, кардинально отличается от привычной многим. Какая она? Виктор Боярский: Жизни полярника можно только позавидовать, дорогие мои. Ну о какой изоляции сейчас речь идет? В частности, мне кажется, что эта проблема… Сейчас многие пишут, что им трудно и так далее. Что трудного в том, чтобы сидеть дома, например? Вот я не понимаю! Вообще изоляция бывает разных типов, вы знаете. Изоляция бывает случайная, как у нашего друга Робинзона Крузо. Бывает изоляция добровольная, как у космонавтов, полярников. И бывает вынужденная или принудительная изоляция – в тюрьме и вот как у нас сейчас. Но все эти три случая не сравнить, поэтому общего рецепта, как себя вести в той или иной ситуации, нет. Я одно вам скажу – что касается всяких полярных вещей. Люди действительно добровольно идут, «сдаются в плен», зная, что в течение года или полутора они будут лишены возможности встречаться со своими близкими и родными. Это, конечно, трудно, но идешь на это добровольно, знаешь об этом. Это тебя мобилизует. В общем, ты занят работой там все время. Я совершенно согласен с предыдущим товарищем, что если есть дело, которым ты занимаешься, то никакая изоляция тебе не страшна. Иван Князев: Ну дайте нам несколько советов, нашим телезрителям. Виктор Боярский: Советы? Ну, я могу процитировать классика, немножко изменив: «Если вам совсем неймется – занимайтесь чем придется». Всегда найдется в доме работа, которую ты так или иначе оставлял на потом и так далее. Это если говорить реально, что можно делать. Вы знаете, все-таки всегда нужно представлять себе, что в любой жизненной ситуации, за исключением той, когда требуются ритуальные услуги, всегда могло быть хуже. И вот эта позиция помогает выжить, помогает преодолеть любую стрессовую ситуацию. Представьте себе, что вы сейчас в изоляции в квартире, а могли бы быть в изоляции в Коммунарке, не дай бог, или в Боткина. Ну и что? Что дальше? Очень помогает, например, я думаю, большинству людей, если в доме есть животные, которые всегда тебя понимают, с которыми никогда не бывает конфликтов, с которыми ты можешь сейчас ходить и гулять. Какая-то глупая ограничительная мера предложена. 100 метров – это, конечно, абсолютно нонсенс. Но тем не менее те, у кого есть животные домашние, меня как раз понимают, потому что они скрашивают любую ситуацию. Вот видите? Главное – найти дело, которым ты можешь заниматься. И дел много. Не может быть такого, чтобы не было дела. Такого просто быть не может. Карантин не распространяется, я надеюсь, на мозги, поэтому надо как-то… Тамара Шорникова: Спасибо вам большое. Иван Князев: Спасибо, спасибо большое. И несколько SMS. Самарская область пишет: «Скучные люди все-таки всем недовольны». Ростовская область: «У нас все хорошо, мы в деревне живем. У нас никого ни зимой, ни летом не увидишь – кто в огороде, кто в поле. Так что все в порядке». Тамара Шорникова: И Кировская область: «Лучше сидеть здоровенькими со своими детьми, чем болеть неизвестно где». Иван Князев: Это точно. Тамара Шорникова: Это точно, да. Переходим к следующей теме.