Тамара Шорникова: Вот о какой теме сейчас. Владельцы популярных смартфонов знают: как только производитель объявляет о скором выпуске новой модели, ваш старый начинает долго думать, виснет, короче, как будто специально намекает, что его пора менять. То ли совпадение, то ли на конвейере винтики специальные поставили, что-то подкрутили – в общем, вшили в гаджет короткий срок годности. Иван Князев: Машины, телевизоры, стиральные машины – многие вещи сегодня как будто задуманы одноразовыми, год-два поработали и начинают выходить из строя, буквально разваливаются на глазах. Вот раньше детали, скажут многие, несколько поколений семей пользовались, к примеру, одним холодильником, все работало, Москвич-412 вечный был. Почему сейчас все по-другому? Вроде технологии стали умнее, производственное оборудование стало лучше, материалы современнее, а кто-то выпускает... Вот почему у нас выпускают одноразовые вещи и мы это все дело покупаем? Хотим у вас узнать. Делитесь своими мыслями и примерами. Тамара Шорникова: Да. Представляем наших экспертов. Александр Чулок, директор Центра научно-технического прогнозирования Института статистических исследований и экономики знаний. Здравствуйте, Александр Александрович. Так, видим... Александр Чулок: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, здравствуйте. Александр Александрович, как вам кажется, вот эта «одноразовая экономика» – кому это выгодно? Когда она появилась? Александр Чулок: Ну, мы в принципе находимся на эффектах новой технологической революции. Это и 3D-принтеры, и нанотехнологии, это и технологии индустрии 4.0. И конечно, технологическая сложность того, что нас окружает, серьезным образом возросла. Понятно, что чем больше у вас тонких, сложных элементов, тем выше вероятность, что что-нибудь обязательно выйдет из строя. Вот вы про мобильные говорили – попробуйте на лютом морозе вытащить смартфон и с ним поработать, или старый телефон, которым орехи можно было колоть, значит, что-то подпереть, и на морозе он спокойно работал. Поэтому, конечно, из-за вот этой вот технологической сложности мы сталкиваемся с тем, что очень много узлов у нас служат не так долго. Плюс, конечно же, мы понимаем, что компании стараются потребителю, который со своей стороны хочет все новое и более требовательным становится, предоставлять все новые и новые продукты. В этом смысле это гонка как производители вирусов, например, компьютерных и программ, которые от этого защищают, и постоянно идет гонка: одни придумывают, другие делают соответствующие программы для лечения и профилактики. Но мне кажется, что сильно поменялось и отношение самих потребителей к продуктам, к услугам. Мы все чаще хотим, чтобы у нас было современное, новое. Вот эта вот инновационная культура развивается достаточно активно. Пошло все еще от Японии, в Японии очень требовательные потребители, что позволило это стране быть первой в течение достаточно большого периода времени в электронике. У меня до сих пор вот телевизор Панасоник стоит еще с перестройки, ему лет 30, наверное, уже, и ничего, работает, там кнопку заменили. Но зато он весит как восемь новых телевизоров и экран там уж точно не плоский. Иван Князев: Александр, с телефонами, с телевизорами вроде разобрались, здесь более-менее понятно, там какие-то тонкие технологии. С машинами-то что случилось? Раньше покупал Mercedes, ты знал, что тебя в нем могут даже похоронить, по-моему, там ничего никогда не ломалось, там миллиметровая сталь была. У моего отца был Opel 1969 года, который, по-моему, до сих пор на ходу. Александр Чулок: Ну а здесь в будущем, может быть, в этом Mercedes вас хоронить не будут, а вот на Марс отправят, ну или, может быть, на Байкал... Иван Князев: Я не знаю, правда, что лучше... Тамара Шорникова: Потому что ПО позволит, да? Иван Князев: Нет, на самом деле любой автолюбитель сейчас скажет, машины раньше делали, они были надежнее, их не нужно было везти в сервис. Более того, там в сервис отвезешь, тебе какую-нибудь там деталечку поменять – это полмашины разбирать надо. Александр Чулок: Вот смотрите, во-первых, давайте зададим вопрос, сколько было машин, во-первых, у вашего отца и у его друзей и как часто они их меняли. Иван Князев: Ну, две было. Меняли, меняли машину, а тот Opel ездил и ездил, и ничего с ним не случалось. Александр Чулок: Ну, вряд ли, вряд ли, наверное, так часто, как можно менять сейчас. Иван Князев: Ну понятно, что не так часто. Александр Чулок: В экономике потребления, конечно, когда у вас идет постоянная смена, логичный вопрос – а зачем делать машину, которая будет работать 30 лет, если она морально устаревает и потребитель в своей массе захочет ее поменять здесь 5 лет. Иван Князев: Вот. Так я просто к чему подвожу? Я как раз-таки хотел от вас услышать... Александр Чулок: Можно заложить срок годности гораздо ниже и дать ему возможность получить новую машину с новым ПО, с новыми возможностями... Иван Князев: Так... Тамара Шорникова: Мне кажется, производители подключились, поняли, что запахло жареным, пока связь прервалась. Но есть Николай из Ростовской области, наш телезритель на связи с нами. Здравствуйте, Николай. Иван Князев: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем вас. Зритель: Я вот хочу сказать за наши автомобили. Просто хотелось бы, чтобы как-то было понятно с ними. Металл вообще никакой, вот если покупать, я не знаю... Вот наши, мы вот русские, мы не знаем, что купить из нашей русской легковой промышленности. Иван Князев: Сгниет все через 5 лет. Зритель: Иномарки практически не гниют, правильно? А наши – ну страшное дело, 5 лет, и она уже начинает гнить. Тамара Шорникова: Николай... Иван Князев: Так и западные тоже гниют, то же самое. Зритель: Ха-ха! Иван Князев: Ну ладно, если краска получше, не так быстро пойдут, не знаю, ржавчина, еще что-то, так что-нибудь другое отвалится. Зритель: Вот посмотрите на маленькую «Ниву» на нашу, она по проходимости отличная техника, но сам салон никакой. Иван Князев: Ну да. Зато старая модель «Нивы» одна из самых популярных у западного потребителя, потому что самая надежная. Зритель: Ну, вы хотя бы для нас, для россиян, мы же не враги вам, вы хоть нам бы сделали хотя бы их, они же наши, родные, отечественные, хоть чтобы не гнили они, а? Иван Князев: Да, спасибо вам, Николай. Тамара Шорникова: Спасибо вам за ваше мнение. Вот еще парочка от телезрителей из других регионов. Карелия, телезритель пишет: «Мастер по ремонту холодильников сказал, почему трубки делают не из прочного металла, – чтобы покупали новые холодильники». Иван Князев: Вот. Тамара Шорникова: Мурманская область: «Меня тревожит то, что все это выкидывается, таким образом мы засоряем нашу планету», – важная мысль, между прочим. Давайте снова подключимся к эксперту. Александр Чулок. Иван Князев: Александр, слышите нас? Александр Чулок: Да-да. Иван Князев: Александр, просто, понимаете, мы остановились на слове, у нас сейчас экономика потребления, у нас сейчас, скорее всего, и общество потребления. Если, например, касаться тех же автомобилей, ну ни для кого не секрет, можно в интернете посмотреть, как существуют, ну я не знаю, целые стоянки, где стоят десятки тысяч автомобилей непроданных, и их все равно выпускают, выпускают и выпускают концерны только потому, что, если они остановят это производство, они обанкротятся. Им неважно, им главное, чтобы больше, больше, больше всего выпускалось и мы это все потребляли и потребляли. Разве не так? Александр Чулок: Ну, именно в ответ на такие действия, они были еще и в конце прошлого века, у нас развивается ответственное потребление, ответственное. И очень многие компании сейчас зарубежные (и российские, кстати, тоже) переходят на то, что они начинают выпускать продукцию, во-первых, с заботой об окружающей среде, чтобы ее можно было легче утилизировать, чтобы она была сделана, например, из биоразлагаемых материалов. А во-вторых, это, конечно, распространение так называемой экономики совместного потребления. И раз уж мы про машины говорим, надо сказать, что автоконцерны столкнулись с очень большой проблемой, потому что и до пандемии это было, и сейчас это происходит, что многие предпочитают брать машину в шеринг, а не покупать собственную. И автолюбители это прекрасно знают: сегодня я на одной машине поездил, завтра на другой, послезавтра на третьей. Вот это действительно такой потребительский рай. И в этом смысле нагрузка, конечно, на окружающую среду резко снижается. Плюс все-таки давайте не забывать про технологии. Мы много про материалы, про прочность говорили. В новой технологической волне у нас базовые технологии, технологии индустрии 4.0, позволяют вам выпускать продукцию с совсем иными принципами. Тут ремонт уже, вот как вы привыкли, пришел мастер, на коленке что-то... Иван Князев: Все-таки не повезло нам сегодня со связью... Тамара Шорникова: Все-таки заговор есть какой-то. Иван Князев: ...с Александром Чулоком. Поблагодарим его. Директор Центра научно-технологического прогнозирования Института статистических исследований и экономики знаний был с нами на связи. Тамара Шорникова: Ирина, Пензенская область. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Ирина, на что жалуетесь? Мы как у врача в кабинете спросим. Зритель: Я не жалуюсь, извините, я просто хочу сказать, что такое советское производство машин было. У меня у мужа машина с 1989 года, «Жигули», «шестерка», что ли, не помню, наверное «шестерка», извините, ха-ха, вот. И сколько мы на этой машине... Мы строились, сколько он на ней кирпичей перевозил, сколько он на ней на рыбалку ездил, сколько он этих пеньков всех обходил – до сих пор она у нас бегает как ласточка. Меняет кое-какие там, как говорится, детальки, подкрашивает, но что значит советское производство! И вот в душе, в душе все прекрасно знают, что советское было лучше, ха-ха. Тамара Шорникова: Да, похвалили, спасибо. Иван Князев: Спасибо вам, Ирина. Тамара Шорникова: Вот еще о советском. «Холодильник «Бирюса» 1974 года работает до сих пор, а зажигалка сломалась за 2 месяца», – Краснодарский край. Иван Князев: Московская область: «Почему дорогая посуда из нержавейки ржавеет? Копеечной советской посудой до сих пор пользуемся», – подпись «Зинаида, Мытищи». Из Оренбургской области: «Из картона делают, что же вы хотите?» – ну это все-таки к машинам, зацепила эта тема наших телезрителей. Тамара Шорникова: Ивановская область: «О чем тут говорить, если джинсы можно носить не дольше месяца?» – а вот тоже об одежде... Иван Князев: Из Карелии то же самое: «Одноразовое из плотной бумаги, картона все, начиная от одежды и заканчивая всеми остальными». Тамара Шорникова: И такой подытог промежуточный, Волгоградская область: «Это капитализм, невыгодно производителям делать надежные вещи». А давайте у них и спросим, выгодно или нет. Игорь Сурин, председатель совета директоров группы компаний «Русская кожа». Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Игорь Николаевич. Игорь Сурин: Здравствуйте, здравствуйте. Тамара Шорникова: Игорь Николаевич, ну, в общем, такой вердикт выносят телезрители, мол, это производители все виноваты, хотят, чтобы мы больше покупали разного и так далее, соответственно, делают товары некачественными заведомо, ну или что-то там как-то, в общем, подстраивают так, чтобы они в нужное время, желательно побыстрее, выходили из строя. Как это можете прокомментировать? Игорь Сурин: На самом деле цена, качество, долговечность товаров – это сегодня и есть то, что определяет выбор потребителя. Вот наше предприятие производит натуральную кожу. Сам по себе материал является долговечным и ремонтопригодным, и изделия из натуральной кожи должны служить очень долго. Но мода... Сегодня бренды делают действительно дорогие и качественные изделия, которые служат долго, но большое количество потребителей хотят иметь такие изделия, но не имеют возможности, и они покупают реплики. Реплики сделаны из более дешевых материалов, которые менее долговечны, но они и стоят дешевле. Тамара Шорникова: Понятно. Игорь Сурин: Именно вот эта сегодня мода раскручивает вот этот маховик потребления. Тамара Шорникова: Понятно, с одной стороны мода, с другой стороны, мы не всегда в состоянии купить то, что хотим, экономим, покупаем подешевле, подделка спорного качества и так далее. Если все-таки об экономике производства поговорить, чтобы вот этот вопрос закрыть: для предприятия что выгоднее, условно одну и ту же, например, кожаную куртку клепать в большом количестве много-много лет или чуть ли не раз в месяц или раз в год приделывать к ней другую фурнитуру как раз в угоду моде, чтобы моделей было больше? Вот что выгоднее, что невыгодно, может быть, предприятию? Игорь Сурин: Безусловно, для любого предприятия индустриального выгодно иметь серийную продукцию, которая делается в большом количестве с маленьким количеством изменений и так далее. Но рынок сегодня так не работает. Тамара Шорникова: Но вы не можете себе этого позволить, вы будете устаревшим предприятием, да, тогда? Игорь Сурин: Да, тогда мы будем устаревшим предприятием. Мы сегодня движемся все равно за модой, за потребителем и постоянно пытаемся предложить потребителю что-то новое. Иван Князев: Игорь Николаевич, а как же выражение «классика из моды не выходит»? Игорь Сурин: Ну, классика составляет сегодня 4–5%, все остальное идут коллекции, новые коллекции делаются не менее 4–5 раз в год, плюс еще идут так называемые капсульные коллекции. Тамара Шорникова: Игорь Николаевич, а это дорого следовать моде производителям? Что требуется обновить в оборудовании, может быть, дополнительные люди, в обучении? Просто перестроиться? Сколько вы на это тратите? Игорь Сурин: Очень непросто, очень непростого. Если раньше мы производили в месяц, отработок делали 3–4 новых артикула, сегодня приходится 50–60 новых артикулов. Безусловно, это штат технологов, безусловно, это большое количество отработок и затрат. Все это накладывает отпечаток на стоимости. Тамара Шорникова: Это окупается довольными покупателями, которые берут большое количество новинок у вас? Игорь Сурин: Ну, мы вставляем, безусловно, вынуждены вставлять это в стоимость нашей продукции. Если мы делать этого не будем, то мы не сможем продавать. Тамара Шорникова: Понятно, и цены растут поэтому, да. Спасибо. Иван Князев: Спасибо, спасибо вам большое. Игорь Сурин, председатель совета директоров группы компаний «Русская кожа». Вот что пишут телезрители. Ну опять же: «А как же экономия ресурсов и забота об экологии, забота о потомках?» Карелия: «Лампочки одноразовые нужно все чаще и чаще покупать». Из Московской области: «У меня холодильник «ЗИЛ» работает уже 40 лет, ремонтировался один раз за 25 лет». Краснодарский край: «Лопаты, вилки, тяпки – все одноразовое». Тамара Шорникова: Давайте послушаем еще Константина из Башкирии. Здравствуйте. Иван Князев: Про «ЗИЛ» уже было, это повторили SMS. Зритель: Алло, здравствуйте. Вы меня слушаете, да? Иван Князев: Да-да-да. Тамара Шорникова: Слушаем, сейчас точно Константин в эфире. Зритель: Вы знаете, вот у меня самого имеется холодильник 1960 года выпуска «ЗИЛ Москва», он до сих пор у меня прекрасно работает. Иван Князев: А это не вы сейчас SMS вот эту... ? Зритель: Я после этого покупал дважды холодильник сыну, потом... выпускаются в Татарстане большие холодильники, там потекли, я их поменял уж, но ни за что бы не поменял вот этот «ЗИЛ Москва», он у меня прекрасно... Вот такое качество было, как раньше работали. А вот сейчас никакого качества нет у вещей, покупаешь... Особенно сейчас китайское дерьмо кругом, на год даже не хватает. Иван Князев: Да... Зритель: И все выбрасывают деньги на ветер, как говорится. Иван Князев: Спасибо, спасибо вам, Константин. Нет, все-таки это разные телезрители, потому что я смотрю, уже Красноярский край тоже присоединился к обсуждению холодильников, в частности марки «ЗИЛ», что хорошо их делали. Тамара Шорникова: Александр, давайте послушаем еще мнение из Московской области. Здравствуйте. Зритель: День добрый. Меня зовут Александр, я... Тамара Шорникова: Да, вы из Московской области. Иван Князев: Вы Александр. Тамара Шорникова: И мы очень хотим выслушать ваше мнение. Но не сейчас, видимо, да. Зритель: И хочу сказать то, что импортные производители делают специально так, чтобы как можно быстрее техника ломалась. Но есть способы, как, переустроить эту технику, чтобы она работала еще дольше. Тамара Шорникова: А что это за способы? Иван Князев: То есть? Зритель: Ну, где-то ставятся дополнительные конденсаторы, трансформаторы. Способов очень много. Тамара Шорникова: Это способы для кого? Для умельцев народных? Зритель: Да, золотые руки. Тамара Шорникова: Золотые руки? Ну это понятно, да, у нас прошлое богатое было, чего только своими руками ни делали. Иван Князев: Спасибо вам, Александр. Давайте еще одного эксперта подключим к разговору. Николас Коро у нас на связи, член совета «Гильдии Маркетологов». Здравствуйте, Николас. Николас Коро: Здравствуйте, дорогие друзья! Невероятно интересная дискуссия и советы умельцев. Тамара Шорникова: Да. Николас Коро: Но такое ощущение, что на самой популярной на Британских островах передаче я сейчас вновь оказался, где когда-то самую маленькую машинку Советского Союза назвали чудом техники, потому что в ней ничего не ломается, потому что она целиком из металла. Тамара Шорникова: Потому что она монолит, да. Николас, смотрите, только что говорили с производителями, которых, естественно, во всех смертных грехах обвиняют наши телезрители, мол, это они наживаются на нас, хотят выпускать больше и зарабатывать больше, производители говорят: ничего подобного, нам бы одну вещь 30 лет выпускать... Иван Князев: Это вы виноваты, это мода. Тамара Шорникова: Это виноваты рекламщики, маркетологи, которые заставляют нас хотеть все больше, хотеть нового и так далее. Вы виноваты? Николас Коро: Ну конечно же, проще всего валить все на маркетологов, если не знаешь, чем они занимаются. Так вот, маркетологи не занимаются рекламой, маркетологи занимаются изучением того, что хочет потребитель, и доносят это до производителя. Поэтому все, что происходит на рынке, вот эти ежегодные новые цвета продуктов, новые бренды, новые-новые – на самом деле это все отражение человеческой потребности «хочу побольше, получше, подешевле и чтобы не такое, как у всех, а еще круче, чем у всех». Соответственно, потребительское желание, более того, во многих потребительских группах это требование к постоянно новому – это и есть первопричина вот этой безумной гонки производителей, которые действительно не лукавят, когда говорят: «Да нам бы одну вещь всю жизнь выпускать». Тамара Шорникова: Николас... Иван Князев: Николас... (Сейчас, прости, Тамара.) То есть если сейчас все мы, обычные люди, скажем: «Ну вот я купил себе джинсы, буду в них год ходить, то же самое майка, и телефон на самом деле мне новый не нужен, я буду сто лет по нему звонить», – то экономика потребления изменится, все, производители перестроятся и так далее? Или все-таки здесь будет действовать... ? Николас Коро: Экономика потребления, дорогой мой коллега, рухнет в такой ситуации, потому что вы ее остановите. Иван Князев: Или все-таки, как в свое время говорил Дональд Трамп: «Друзья, идите по магазинам», – потому что вот эта фраза «идите по магазинам» фактически держала всю американскую экономику и держит сейчас? Тамара Шорникова: Послал так послал, да? Иван Князев: Но не только она, конечно. Николас Коро: И в данном случае вы абсолютно правы. Неважно, как мы относимся к персонажу по имени Трамп, но то, что он озвучил на привычном ему простом утилитарном языке, на самом деле очень серьезно. Потому что мы все обвиняем производителей, маркетологов, особенно любят это покупатели делать, которые сами же идут в магазин и покупают, а затем не могут совладать с домашней экономикой и ищут виноватого, хотя нужно просто в зеркало посмотреть. Все дело в том, что мы забываем, что за последние 10 лет не нефть и не газ стали основным источником существования в нашей стране зарплат бюджетников, оборонки, образования, медицины. Дело в том, что на первом месте торговля по налогоотчислениям, которая и держит бюджетную сферу. Иван Князев: Ага. Тамара Шорникова: Николас, пока далеко не ушли от того, чем занимаются маркетологи, изучают наши желания, предпочтения и так далее. С одной стороны, понятно, что это большой фронт вашей работы. С другой стороны, кто бы, я не знаю, лет 15, 20, 30 назад подумал о том, что телевизоры или холодильники начнут отправлять нам SMS? Где та большая общественная прослойка, которая вдруг села и захотела, чтобы, не знаю, джинсовые куртки были oversize, большего размера, а не приталенные, как до этого были? Мы точно этого хотим, или все-таки нам как-то вкладывают эти мысли в голову умные люди? Николас Коро: И то и другое, потому что oversize появились когда, обратите, пожалуйста, внимание? – когда началось падение сугубо по экономическим показателям во всем мире. И тогда стало понятно, что можно предложить покупателю, потребителю, который этого пока еще не понимает сам, одну вещь за одну цену, которую на самом деле можно носить дважды, и так, и так. Простите за то, что я показываю и практически раздеваюсь перед экранами, перед всей страной... Иван Князев: Ничего страшного. Николас Коро: Но действительно, это всего лишь предложение со стороны производителей покупателю: хочешь – покупай две вещи, хочешь – покупай одну вещь и решай. Тамара Шорникова: Вот такая иллюзия выбора, мне кажется, есть, или не покупай ничего и будешь изгоем в современном обществе, потому что как это так, у тебя нет смартфона последней модели и так далее, и так далее. Иван Князев: Ты немодный. Тамара Шорникова: Есть ли выбор на самом деле? Николас Коро: А вот это самое главное, благодарю вас за то, что вы честно обратили на это внимание. Потому что мы сейчас живем в социуме, в котором... Знаете, как говорилось, по одежке встречают. Сейчас по одежке предлагают работу, зарплату, по одежке принимают или не принимают в компанию, пускают или не пускают в то или иное присутственное место. Одежда стала маркером социального статуса человека. И именно поэтому все названия брендов, которые когда-то были всего лишь портновской меркой, которая стыдливо пряталась где-то в глубине одежды, ну просто чтобы в прачечной не потеряться и не перепутать, сейчас вылезла на спину, на грудь, на левое или правое «полупопие», чтобы издалека было видно: вот идет человек-бренд. И вот это действительно психологическая зависимость от марочного капитала гораздо страшнее, чем правда или неправда, маркетинговой стратегии замены каких-то штучек внутри продукта, чтобы он сломался сразу же после того, как выйдет гарантийный срок. Ну и, если честно говоря, во многих случаях это правда. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонный звонок. Иван, Иркутск. Здравствуйте. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас, Иван. Зритель: Меня зовут Иван, я с Иркутска. Вот про качество тут передача идет. У меня в деревне у товарища автомобиль ЗИЛ-164 1962 года выпуска, и он не гнилой, ничего. Подножка... уже, ну так, прохудилась. Почему сейчас такие машины не делают? Сейчас действительно, как говорят, 5 лет машине и она сгнила, а эта 1962 года. Тамара Шорникова: Мне кажется, что бы ни называлось, это марка качества такая «ЗИЛ», хоть холодильник, хоть машина... Иван Князев: Хоть машина... Тамара Шорникова: На века. Иван Князев: Все будет вечное. Тамара Шорникова: Николас, вот знаете, какой вопрос хочется задать сейчас? Мода, понятно, двигатель прогресса и экономики в том числе. Но сейчас большая мода на экологичность, на осознанность, на действительно такое разумное потребление и так далее, и это набирает все обороты. Вот это сможет поменять структуру потребления и выпуск, когда общество все больше и больше будет задумываться о том, что нельзя столько выпускать, столько выкидывать и так далее? Иван Князев: Нельзя столько пластика, столько металла, столько, я не знаю, тканей и еще всего остального. Тамара Шорникова: Или это все-таки такой в некой степени фасад красивый, хочется и леса сохранить, но новую кофточку тоже хочется? Что победит? Николас Коро: Ах, как вы правы! Дело в том, что вопросы этики бизнеса сейчас активизировались именно как требование со стороны целого мощного пласта покупателей и потребителей. Если бы производитель игнорировал вопросы этики бизнеса, то до сих пор 13-летние девочки и мальчики Бангладеш, Юго-Восточной Азии строчили бы круглосуточно одежду мировых брендов, экономя миллиарды. Но сейчас уже практически все мировые бренды, которые мультимиллиардные доходы имеют, конечно же, боятся реакции потребителей, особенно после распространенности интернета и доступа в интернет в каждом доме, социальные сети стали мощным маркером, брать или не брать, подлецы или хорошие люди. Конечно же, все это изучается, точно так же делается маркетинговый анализ, и получается, что для многих потребителей вопрос этики бизнеса очень важен. Если компания демонстрирует свои расовые какие-то акценты и является фактически расистом, ее перестают покупать, компания терпит убытки. Если какая-то компания закупает хлопок в том или ином регионе, который считается дискриминационным, подавляющим личность, права и свободы человека, перестают там покупать хлопок, условно говоря, по одной простой причине – потому что люди в мире откажутся и будут просто-напросто демонстративно отказываться от покупок того или иного бренда. Но вот вопросы экологии – это фасад в большей степени, потому что мы прекрасно понимаем, что зачастую что такое экопродукт, экологическая одежда? Зачастую там написано: «Из быстровоспроизводимых продуктов». Что такое «быстровоспроизводимый продукт»? Условно говоря, то, что взяли, на следующий сезон посадили, оно и выросло, а этого требуется все больше и больше. А значит, точно так же вырубаются леса, для того чтобы засадить, условно говоря, быстрорастущим бамбуком либо еще каким-то продуктом, который просто-напросто уничтожает дикую природу. Но и не забывайте, что здесь есть самая главная хитрость: любой продукт особый, декларирующий этику бизнеса либо экологический, он априори стоит дороже, чем массовый продукт. А это значит, что компания, выпускающая так называемый экологически чистый, или психологически чистый, или какой угодно чистый продукт, на самом деле просто получает сверхприбыль. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонный звонок от телезрителя. Иван Князев: Александр, Свердловская область на связи. Здравствуйте. Зритель: Ага, добрый день. Я считаю, что производители лукавят, когда говорят, что качество не снижают. Вот, допустим, взять даже просто элементарно мойки Karcher. Расходники пластиковые разовые. Если бы были, допустим, вот эти муфты, маховики алюминиевые или металлические, износа бы не было им, а они делают, значит, большую партию разовых этих моек и дорогие уже там единичные экземпляры более качественные. Также в автомобилях: я слышал, чтобы срок годности определенных частей уменьшить, они могут просто прокладку сделать не паронитовую, а какую-нибудь бумажку и все. Иван Князев: Ага. Тамара Шорникова: Да, спасибо, Александр. Вот интересное тоже сообщение, у тебя не про гарантии? Иван Князев: Нет-нет. Тамара Шорникова: Читай. Иван Князев: У меня другое, у меня из Рязанской области, человек считает: «Надежная техника – смерть для общества потребления». Из Оренбургской области тоже хорошее мнение: «Раньше для людей делали, а сейчас для потребителей», – то есть уже разделение пошло. А вот из Белгородской области: «Идеал цена/качество – автомат Калашникова все-таки у нас в стране». Николас, а остались вообще еще бренды, ну я не знаю, компании, товары какие-то, которые вот не меняются десятилетиями? Тамара Шорникова: Не прогибаются под изменчивый мир? Иван Князев: Не прогибаются, да-да-да, под вот это общество потребления. Николас Коро: Ну конечно. Вы же понимаете, что сумки Birkin не поменялись ни на йоту за все последнее время. Тамара Шорникова: Николас, а есть что-то для массового потребления? Сумки Birkin – это по цене квартиры, наверное, в Москве можно купить, да? Иван Князев: Не знаю, о чем вы говорите сейчас, уважаемые коллеги... Тамара Шорникова: Очень дорого, Вань. Иван Князев: Очень? Да, и, кстати, вопрос: вот то, что не поменялось, оно доступно обычным людям? Николас Коро: Я боюсь, что отвечу и да и нет, но и то это очень просто. Дорогие вещи люкс-сегмента не поменялись ни на йоту, когда мы говорим о качестве, но при этом стали еще несколько дороже. Что же касается массового сегмента, то он функционирует по принципу «лучше казаться, чем быть». Вы же понимаете, о чем я говорю, и помните, кому принадлежат слова: «Я не настолько богат, чтобы покупать дешевые вещи». Это не циничная поза человека, а четкий экономический расчет: дорогая вещь носится годами, в отличие от дешевой вещи. И если рассчитать золотую середину middle-сегмента плюс, то лучше чуть переплатить за простую повседневную вещь, которая прослужит большему количеству стирок и большему количеству лет по износу, по стойкости краски. А что касается аппаратуры, я раскрою вам очень быстро маленькую тайну экономическую. Иван Князев: Ага. Николас Коро: Дело в том, что нет никакой экономической выгоды скрывать либо закладывать дефект, хотя иногда это делается и судебные разбирательства были на эту тему, в маленькой дешевой вещичке, потому что ее можно выбросить и поставить новую, это экономически невыгодно производителю. А вот вскрыть эту маленькую вещичку, маленький пунктик, тумблер, переключатель внутри цельного блока и написать об отсутствии запчастей, но возможность поменять цельный блок, который в десятки и в сотни раз дороже одной этой маленькой вещи, – вот здесь кроется экономическая хитрость и выгода, и это беспринципно. Иван Князев: Вот с этим мы и сталкиваемся, когда приезжаем на техосмотр к ремонтникам, если говорить о машинах. Спасибо, Николас, большое! Николас Коро, член совета «Гильдии Маркетологов», был с нами на связи. Тамара Шорникова: Ну что, качественные вещи, качественные товары для массового потребителя по-прежнему роскошь. Иван Князев: Это дорого. Тамара Шорникова: Это дорого, да. Через несколько минут будем обсуждать ваши снова, во-первых, звонки и сообщения и конкретные проблемы. В рубрике нашей «Дорогая передача» мы собираем самые популярные проблемы и вместе с экспертами пытаемся их решить. Иван Князев: Оставайтесь с нами.