Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем свою работу. Марина Калинина с вами… Марина Калинина: …и Иван Князев. И вот наша следующая тема. Иван Князев: Итак, с сегодняшнего дня во многих российских регионах вновь вводятся ограничения из-за COVID-19. В Уфе опять запускают систему QR-кодов, в Пскове пожилые уходят на самоизоляцию, также на неделю отменяют все спортивные и религиозные мероприятия. Такие же меры в Пермском крае. А в Ханты-Мансийском автономном округе бюджетников переводят на удаленку и т. д. Марина Калинина: Ну вот вы видите сейчас на ваших экранах графику, как меняется ситуация, как нарастает число заболевших, нарастает эпидемия. Вообще у нас серьезно еще растет и смертность от коронавируса, не только число заболевших. Сегодня 883 летальных исхода, а вообще у нас с 21 сентября постоянно больше 800 смертей в сутки. В общем, как вы сами видите, идет все по нарастающей. Иван Князев: Да, меньше 800 с 21 сентября не было. Ну вот какие данные: 25 781 случай заражения COVID у нас сегодня, максимальный суточный прирост со 2 января, третий день подряд у нас больше 25 тысяч. Все очень серьезно. Марина Калинина: И еще несколько цифр. Всего с начала пандемии, по последним данным, заболели 7 миллионов 612 тысяч 317 человек, вылечились 6 миллионов 740 тысяч 491, умерли 210 тысяч 801 человек. При этом в России никак не удается достичь коллективного иммунитета, и эту проблему уже признали в Кремле и в правительстве. Что нас ждет дальше? Как нас накроет четвертая волна? Насколько это будет и дальше, такая ситуация серьезная развиваться? Иван Князев: Да уже накрыла она. Марина Калинина: Поговорим с экспертами прямо сейчас. Ну и вы звоните, рассказывайте свои истории, задавайте вопросы нашим экспертам сегодняшним. Николай Крючков с нами на связи, генеральный директор контрактно-исследовательской компании, иммунолог. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Николай Александрович. Ну, как мы уже сказали, ситуация уже более чем серьезная, третий день подряд 25 тысяч случаев, ну и все-таки 800 человек в день… Скоро мы подберемся к отметке в 1 000 человек в день. Что у нас происходит? Что будет дальше? Чего ждать? Николай Крючков: Ну, началась очередная вспышка инфекции на фоне высокого плато. Если помните, у нас летом мы доходили до 25 тысяч, соответственно, зараженных, сейчас уже больше 25 тысяч. Но при этом был очень короткий промежуток времени, когда мы находились где-то в интервале от 18 до 19,5 тысяч случаев в день. Так что, в общем, нормализации ситуации в привычном нам, так сказать, плане не происходило, не произошло даже в августе месяце и в начале сентября, так что мы начали уже с довольно высокого базового уровня. Сейчас, соответственно, начался новый рост, и на самом деле он начался и прогнозировался заранее, и связан он с действием множества проэпидемических факторов по сути дела в одно и то же время, в параллели начиная с конца августа – начала сентября. Продлится он, скорее всего, еще длительное время, то есть еще он не закончился, то есть еще, скорее всего, минимум месяц у нас будет вот эта вот фаза нарастания. Все будет зависеть, на самом деле многое, не все, но будет зависеть от нашей реакции на вот этот очередной всплеск заболеваемости и следующий за этим всплеск смертности, от того, как прореагирует федеральная власть, как прореагируют регионы, как мы с вами прореагируем на это. Ну и на самом деле вы совершенно справедливо отметили, что вклад вакцинации в формирование коллективного иммунитета хоть и заметен уже, конечно, но не является на сегодня определяющим, к сожалению, потому что менее 30% населения нашей страны на сегодняшний день вакцинировано полностью, а частичную вакцинацию считать нельзя, к сожалению, в связи с очень высокой заразностью дельта-линии вот этой, «дельта» и «дельта плюс», соответственно, приходится учитывать только полностью вакцинированных. Так что да, с этой точки зрения вакцинация пока не сдерживающий фактор, поэтому остается уповать на увеличение темпов вакцинации. Все-таки, может быть, люди уже сейчас посмотрят на эту ситуацию и поймут, что ему необходимо вакцинироваться. При этом надо понимать, что 5–6 недель от момента первой инъекции должно пройти, чтобы вакцинация эффективно сработала, в полную силу. Поэтому не нужно думать, что вы вакцинировались и на следующий день можете, так сказать, жить в более спокойном графике: к сожалению, это не так, все равно нужно время, а вспышка уже сейчас происходит. Иван Князев: Ну да, снаряды падают все ближе и ближе. У многих моих знакомых уже близкие люди просто погибли от коронавируса. Вы сказали, как отреагируют и власти, и мы. Ну вот сейчас уже ограничения в ряде регионов вводятся. Дойдет ли до тотального карантина дело? Николай Крючков: Все зависит от цифр на самом деле. Ну, если помним, в предпредсезонье, не в летнем, а в предшествовавшем летнем сезоне, то есть это условно конец осени – зима – ранняя весна, там в январе мы доходили до уровня практически 30 тысяч заболевших и 550 умирающих. Но надо понимать, что те 550 умирающих не равны нынешним почти 900, потому что все-таки в лучшую сторону произошла коррекция статистики, в лучшую в том смысле, что более достоверный стал статистический учет на уровне оперштабов, поэтому мы получаем меньшие расхождения с данными того же Росстата, например, ковидной смертности, поэтому цифры выше. Но тем не менее мы даже понимаем, даже с учетом всего этого цифры очень большие, а зима еще совсем не началась. Так что, скорее всего, мы будем иметь вот этот еще месячный подъем заболеваемости. Если там будут цифры заметно больше 30 тысяч, а пока идет к этому, то, соответственно… Иван Князев: …пойдут ограничения? Николай Крючков: Да, соответственно, на каком-то уровне… Очень сложно сказать, это политическое решение, не эпидемиологическое. Может быть, 35, может быть, 40 тысяч кого-то удивят уже, хотя мы в принципе привыкаем ко всему, то в этот момент действительно можно ждать уже серьезных ограничений. Но я не думаю, что введут что-то подобное тому, что было весной, два вот эти месяца весной 2020 года в Москве. Думаю, что вряд ли власти введут что-то подобное, к сожалению. Марина Калинина: А скажите, Николай Александрович, такой вопрос. Давайте вспомним, сколько случаев заболеваемости было тогда, когда ввели вот эти ограничительные меры, и что сейчас. Почему… ? То есть тогда… Скажите просто цифры, конечно, мы уже этого не помним, не скажем. Николай Крючков: Ну, на тот момент, если я правильно помню, там фактически речь шла о тысячах зараженных, точнее о немногим более тысячи зараженных, и смертей было очень мало. То есть, если помните… Это я говорю сейчас про май месяц, когда уже они ввели ограничения, а в марте вообще речь шла фактически о сотнях зараженных, при том что в основном они концентрировались в Москве. И мы помним, что там еще были проблемы с тест-системами, поэтому в том же Санкт-Петербурге, в других регионах их не хватало, то есть полной картины не было. Но все равно цифры были несопоставимые, поэтому я и сказал о том, что мы ко всему привыкаем. К тому времени нам казались эти цифры очень большими, что будет только хуже, а так, собственно, и произошло. Соответственно, на этой волне решили, так сказать, попытаться, скажем так, заблокировать инфекцию. И действительно, в ряде стран, кстати, эти меры очень эффективно сработали, Россия далеко не самая эффективная страна с этой точки зрения, потому что вот этот двухмесячный режим выходных дней так называемый, он все-таки оказался значительно менее эффективен, чем в той же Германии, с которой мы можем в принципе сравниваться, там меньший период оказался более эффективным с точки зрения противоэпидемической. Но тем не менее я хочу сказать о чем? Вот эти 2 месяца сыграли кардинальную роль в том, что Россия, в общем-то, очень неплохо прошла вот этот весенний и даже летний период пандемии 2020 года, очень неплохо даже в сравнении со многими европейскими странами. Однако же начиная примерно с сентября месяца 2020 года мы начали очень сильно сдавать, фактически в октябре, а в ноябре – декабре так уж подавно, у нас избыточная смертность в декабре, напомню, была +60%, это просто рекордный совершенно уровень. При этом до этого в ноябре было +50% почти, до этого +40%, так что уже на самом деле с октября мы это увидели. Потом, соответственно, начиная с февраля мы получили снижение, а в июне-то опять в районе 40% была избыточная смертность в России, точнее не в июне, в июле месяце, помните, когда началась вот эта летняя волна. Соответственно, мы видим, что цифры на самом деле очень большие. Но все зависит от того, насколько мы с вами привыкаем вот к этой информации. Сейчас нам уже вот эти, условно говоря, почти 1 тысяча человек, умирающих в день, для многих не кажутся, что это большая… Иван Князев: Не пугает нас. Ну, человек ко всему привыкает. Давайте слово дадим телезрителям. Валентина, Оренбургская область у нас на связи. Валентина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Вы знаете, вот я каждый день слушаю вашу передачу, каждый день про COVID говорят. И у меня такое ощущение, что власти как бы отгородились уже от этой проблемы, вот что будет то будет. Ну подумаешь, тысяча, ну пусть две умрут. Но, может быть, чем больше, тем лучше для властей? Я это так воспринимаю. Потому что вот заходишь в магазин, в транспорт – никого в маске нет, никакого контроля, никто не штрафует… Иван Князев: Ну, то, что в масках в магазинах или в транспорте люди не ездят, мне кажется, здесь не вина властей. Может быть, просто люди немножко расслабились и как-то халатно относятся, а проблема-то серьезная. Зритель: Халатно, потому что надо как в Китае: нет у тебя маски – вот тебе такой-то штраф, вот тебе это… Иван Князев: Ага, метод кнута нужен все-таки? Зритель: У них, вот посмотрите… Обязательно, с нашим народом только кнут, вот. И потом, когда делают прививку, вот люди умирают после прививки, это реально я знаю. Мне кажется, перед каждой прививкой нужно делать тест на коронавирус любому человеку. Он, может быть, заболел в легкой форме, он не проявляется никак, у него уже вирус в крови, а ему еще прививку, это, делают. Мне кажется, вот не надо экономить на ПЦР, делать бесплатно людям перед прививкой, вот. Иван Князев: Валентина, а скажите, пожалуйста, вот такой вопрос. Не знаю, как в вашем регионе, в вашем городе, в Москве вот сейчас тотально идут рейды, буквально вчера я видел, в торговом центре была съемочная группа и полиция, в транспорте, в метро постоянно, начинают людей штрафовать. Вы говорите, у вас как-то все это не очень сильно? Зритель: Я знаю, что в крупных городах, Москва, Питер, да, там еще более-менее идет такой контроль. А в таких мелких городах, в провинции этого нет. Иван Князев: Ну а сами люди не понимают, что заразятся просто? Зритель: Вот сегодня буквально была в магазине, сегодня, мужчина в возрасте, женщина, все без маски. Я говорю: «Вы почему без маски?» А он говорит: «А вы знаете, что она не защищает? Вы видите, там такие дырочки в маске?» Я просто в шоке от такого рассуждения у людей. Иван Князев: Ну, это как всегда у нас народ лучше всех все знает… Валентина, а вы прививку сделали? Зритель: Мне нельзя, к сожалению. Иван Князев: У вас медотвод? Зритель: Я инвалид. Иван Князев: Понятно. Да, хорошо, спасибо, спасибо вам за звонок. Марина Калинина: Николай Александрович, ну вот такая действительно ситуация, характерная для всех городов, для больших, маленьких, для средних, неважно, что люди как-то расслабились и совершенно не понимают ответственности за то, что они и себя заразят, и других могут заразить, если они, может быть, не знают о том, что у них уже вирус поселился и никак себя не проявляет. Вот что? Это мы такие безответственные? Что с нами не так вообще? Николай Крючков: Ну, с одной стороны так, с другой стороны, на самом деле существуют так называемые социальные технологии, которые в наиболее развитых странах применяются. Это о том, как относительно мягко внедрить те или иные социально полезные меры, например для профилактики ожирения, условно говоря, для борьбы с курением, с табакокурением, ну и т. д., собственно говоря, и с COVID это проявляется. Но Россия – это, в общем, страна не социально-технологичная совсем, у нас это все работает очень плохо, топорно. У нас фактически есть метод кнута и пряника, это самый простой уровень управления, называется администрирование, самый низший уровень управления, у нас все строится, к сожалению, на нем, а вот эти тонкие технологии используются исключительно для введения всяких неблагоприятных социальных мер и прочего. К сожалению, это такая у нас практика. Поэтому здесь я не могу сказать, что виноваты именно только люди исключительно или только власть исключительно. Знаете, это такое вот сочетание и того и другого, и те и другие на самом деле. Что я могу сказать по поводу масок коротко? Постоянно этот вопрос муссируется. Я понимаю, что у каждого из нас есть свое мнение… Марина Калинина: Защищает не защищает, нужно не нужно… Николай Крючков: По широкому кругу вопросов самый простой аргумент, что, смотрите, значит, какие поры в этой маске, вот размер пор, вот размер вируса. Я напоминаю еще раз, что вирусы распространяются вот эти, в том числе коронавирус, воздушно-капельным путем. Это значит, что вирусы помещаются и перемещаются внутри водяных капелек, которые имеют совсем не тот диаметр, который имеет вирус, я хочу напомнить. Да, действительно, есть еще один путь распространения, наверное, он не является доминирующим, скорее всего, из того, что мы знаем, а является вспомогательным путем, – это воздушно-пылевой. Но все-таки хотя бы от воздушно-капельного пути вы в значительной степени защититесь, а это чихание, это кашель, понимаете, это основные способы передачи, что называется. Поэтому… Кроме того, не забываем: когда вы надеваете маски, вы физически не можете до слизистых рта и носа дотронуться. Вот вы трогаете какие-то поверхности в метро и т. д., вы просто не можете дотронуться до слизистых, потому что вы дотрагиваетесь до маски, а потом ее меняете. Соответственно, это тоже вносит свой вклад. Более того, мы же не на пустом месте это говорим: есть масса эпидемиологических исследований, они опубликованы не только, естественно, по коронавирусу, а по вирусу гриппа, например, в азиатских странах, ну это же не новая проблема, это не то что мы только сейчас, в прошлом году масками озадачились, понимаете, это накопленная информация. Более того, уже есть, насколько я видел, по крайней мере я этот анализ делал весной этого года, не сейчас, уже было к тому времени пять или шесть систематических обзоров, обобщающих данные первичных исследований именно по новой коронавирусной инфекции, по маскам. И там четко показано, что в зависимости от условий эффективность маски колеблется от 50%, ну то есть в 2 раза снижает, где-то до 3,5 раз снижение происходит. То есть… Иван Князев: Ну, мне кажется, Николай Александрович, это вообще уже прописные истины по поводу маски. Добавлю еще, что как раз-таки новые штаммы тем и опасны, что они еще активнее передаются как раз-таки воздушно-капельным путем. Ну коль мы заговорили о людях, о том, как люди защищаются, вот наши корреспондент выяснили в российских регионах, как жители пытаются защитить себя от четвертой волны коронавируса. Давайте посмотрим. ОПРОС Марина Калинина: Николай Александрович, буквально пару слов от вас в качестве комментария. Вот все равно люди занимаются самолечением: витаминчики, имбирь, чай с лимончиком. Как к этому относиться? Иван Князев: Как это искоренить? Николай Крючков: Ну, может быть, искоренять-то и не надо, если это самолечение довольно безопасно. Просто не надо на него уповать. Если у вас болит горло, вы попили чай с лимоном, стало легче – ну замечательно, тут ничего плохого нет. Если съели варенье какое-то, соответственно, тоже никаких проблем нет. Только не надо думать, что это единственный метод лечения. И конечно, такие методы лечения, кстати, я вам по секрету скажу, они очень помогают многим людям. Но почему помогают? Потому что большинство случаев заболевания и так и так протекают легко. Естественно, вы с лимончиком, так сказать, с чаем вполне себе большинство из вас выздоравливает, это нормально, ничего тут удивительного нет, вы бы и без лимончика точно так же бы выздоровели. Проблема в том, что люди пренебрегают ранними признаками более тяжелого течения, симптомами, и не обращаются за медицинской помощью и, например, не начинают вовремя антикоагулянтную терапию, противовоспалительную терапию или любую другую терапию в стационаре. Это проблема не только людей, еще раз повторяю, это проблема организации медпомощи, потому что не везде есть возможность попасть… Иван Князев: Ну да, в некоторых регионах результата теста можешь ждать неделю, и всю неделю ты будешь ходить, со всеми контактировать. По себе знаю, родственники с этим столкнулись. Марина Калинина: Да. Давайте наших зрителей послушаем. Лариса из Саратовской области у нас на связи. Лариса, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Вот, значит, во-первых, я хочу поблагодарить разработчиков вакцин. Я сделала прививку, две прививки, в ноябре у меня должна была быть ревакцинация. Но, к сожалению, 2 недели назад я заболела. Заболела, вместе со мной еще два человека из моего ближайшего окружения. И вот что хочу сказать? Конечно, безответственность людей, когда не надевают маски и не защищают себя и окружающих людей, – это не обсуждается, это действительно безответственность. Но я бы хотела сказать о безответственности организаторов здравоохранения. Значит, я болею 2 недели, причем 2 недели назад, я в субботу с температурой 39 вызвала врача, врача предупредила, что я живу одна, лекарства мне приобрести некому. Значит, ПЦР-тест подтвердился, 22-го числа он поступил в поликлинику, сообщили мне об этом только через 3 дня в вечер, то есть в пятницу, перед субботой. Лекарств мне не выдали. Значит, я звонила на эту линию «122», которая, наверное, общесоюзная, при правительстве, берут там, ну молодежь, наверное, дети, студенты, может быть, сидят. Записали мои данные, задала я им вопросы по поводу обеспечения лекарством. Медперсонал в нашей поликлинике, я прикреплена к поликлинике №2 города Энгельса, значит, сказали, что они уже 2 недели не получают лекарств. Вот если я еще 2 недели… То есть в течение месяца лекарства к ним не поступают. Сегодня я была на приеме у врача, говорю, вот так и так. Но у нас вот три человека заболели. Сыну мы сделали за 3,5 тысячи КТ, делать мне КТ я уже не располагаю, я пенсионер, такими средствами не располагаю. Антикоагулянты я купить… Ребенку купили, ребенок пьет, я себе не могла позволить, потому что это дорогостоящее лекарство. Причем родственница у меня, которая прикреплена к поликлинике №3, ей и тест сказали на следующий день, и пришел врач и принес лекарства. Вот как? Это что вот? Какие возникают вопросы? Либо обманывают в поликлинике, что они в течение месяца не получили никаких лекарств, либо так работает наши вот организаторы здравоохранения… Иван Князев: Ну это да, опять же вопрос к организации здравоохранения на местах, то, о чем мы и говорили. Марина Калинина: Да. Иван Князев: Мне кажется, рано просто расслабились руководители здравоохранения в некоторых регионах. Марина Калинина: Николай Александрович? Николай Крючков: Тут, знаете, по сути дела такая взаимоусиливающая петля связи происходит. То есть если у нас идет вспышка инфекции, то, соответственно, тем сложнее становится организовывать здравоохранение, обеспечивать медицинскую помощь. Вы помните ситуацию в Нью-Йорке, в США? Богатый очень город на самом деле, и здравоохранение у них сильно фрагментировано, коммерциализировано там, но оно довольно мощное. И помните, какое количество смертей в Нью-Йорке было и как потом траур, значит, происходил и т. д. А причина очень проста: никакая, даже самая хорошая, медицинская помощь, организованная прекрасно, на фоне реальной вспышки пандемической справляться не может. Поэтому единственная возможность здесь, для того чтобы предотвратить большое количество смертей и других неблагоприятных последствий, – это бороться на подступах пандемии, то есть ограничивать распространение инфекции. Соответственно, это нужно делать и с помощью вакцинации, и с помощью централизованных противоэпидемических мероприятий. Но с этим сложно, совершенно правильно вы отметили, и с тем, и с другим довольно сложно. Поэтому моя рекомендация очень простая – сделать все возможное в этом сезоне, чтобы ни вы, ни ваше ближайшее окружение, родственники, близкие, не заразились. Это самое важное, особенно если у вас есть факторы риска, особенно если вы пожилые люди. Поэтому при отсутствии медицинских противопоказаний вакцинируйтесь, это первое. И второе – пожалуйста, пользуйтесь стандартными хотя бы индивидуальными средствами защиты при посещении общественных мест, особенно на транспорте и в любых других закрытых помещениях, это очень важно. Марина Калинина: Николай Александрович, буквально коротко последний вопрос конкретный. Сейчас разрабатывается прививка для подростков 14–16 лет, и говорят, что там доза будет меньше, то есть она будет как-то отличаться по дозировке. Сейчас, например, прививку, которую делают сейчас взрослым, она по дозировке не отличается, весишь ты 50 килограммов или 120. Вот как это вообще влияет? Потому что, наверное, 50-килограммовый человек тяжелее перенесет эту дозу, для него она большая, а вот для 120-килограммового человека она, в общем, как укус комара, ну наверное, вот мне так кажется. Николай Крючков: Действительно, вы совершенно правы, на ряд препаратов, для ряда препаратов масса тела или, например, площадь поверхности тела иногда является чрезвычайно важными для дозирования этого препарата. Но не для всех. Вакцины к таким препаратам, в общем, не относятся. И даже более того, при исследованиях на животных пересчет на массу тела животного не происходит, ему вводят полную человеческую дозу, в отличие от других препаратов, когда они исследуются. Поэтому для вакцин это не очень актуально. Почему по детям снизили? Ну, причина очень простая: есть юридическая вот такая граница, 18 лет, и, условно говоря, это такая практика, что всем подросткам, детям максимально безопасные, не суперэффективные, может быть, но максимально безопасные создаются условия. Поэтому, соответственно, разработчики, вероятно, эмпирическим путем подобрали, что доза в 10 раз вроде бы еще работает, но уже гарантированно там никаких даже вот этих ранних проявлений не будет. Кстати, помните, что у подростков, детей повышение температуры – это частая, более частая, чем у взрослых, реакция, поэтому, вероятно, для того чтобы… А «Спутник V» дает повышение температуры в значительной части случаев, мы знаем, недомогание, общую слабость. Видимо, уже для того, чтобы гарантировать, что у детей и подростков этого либо не будет, либо бывает очень редко, вероятно, дозу снизили. И скорее всего, по представлениям разработчиков, это все еще работающая доза, хотя в 10 раз, насколько вот я знаю, снижение в 10 раз дозы произошло. Мне кажется, что это чрезмерное снижение дозы, хотя разработчикам в этом случае, наверное, виднее. Иван Князев: Спасибо вам большое! Марина Калинина: Спасибо. Иван Князев: Николай Крючков, генеральный директор контрактно-исследовательской компании, иммунолог, был с нами на связи. Вот что пишут наши телезрители. Коми: «У нас на скорой без масок и водители, и врачи». Из Башкортостана: «Коронавирус непобедим, ничего не помогает, ни вакцинация, ни изоляция, ни маски». «Был в магазине, увидел только одного человека в маске», – то же самое из Ульяновской области… Марина Калинина: Себя, видимо, в зеркале, ха-ха. Иван Князев: Видимо, да. «Народ без масок щеголяет», – пишут нам наши телезрители. Марина Калинина: Ирина Кириченко с нами на связи, профессор кафедры оториноларингологии РУДН… Не могла выговорить, ха-ха. Иван Князев: Отоларинголог, специалист сейчас на связи. Марина Калинина: Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте. Ирина Кириченко: Здравствуйте. Иван Князев: Ирина Михайловна, смотрите, буквально сам сталкивался с этим, когда болел коронавирусом, пропали обоняние и вкус. Правда, восстановились, но восстанавливались как-то так тоже несколько необычно. Хотелось бы понять, как вот этот процесс восстановления после коронавируса происходит вот именно с нашими вот этими… Марина Калинина: …органами чувств. Иван Князев: …органами чувство. Насколько сложно? Потому что у некоторых людей месяцами не возвращается ничего. Что нужно делать? Ирина Кириченко: Коронавирус – коварное заболевание, и у многих заболевание начинается именно со снижения обоняния, в некоторых случаях это полная аносмия, то есть человек ничего не чувствует, в некоторых случаях возникают извращения обоняния, когда человек чувствует запахи гнилостные, неприятные от пищи, которая в принципе раньше приносила ему удовольствие, даже не может кушать. И для того, чтобы восстановить это обоняние, существуют различные методики. Очень много сейчас пытаются наши коллеги, и мы, и западные коллеги, сделать так, чтобы пациент как можно скорее вернулся к своей обычной жизни, начал нормально чувствовать все запахи. Бывает, пропадают не только запахи, но еще и вкус, и это сочетание может привести к стрессу. Очень много пациентов у меня обращаются с такими проблемами, что они не могут не только чувствовать вкус пищи, но и чувствовать вкус жизни в общем. И для этого существует ряд методик. Прежде всего надо понять, что это действительно COVID привел к таким нарушениям, что нет других заболеваний, что это не является опухолью головного мозга, которая тоже может накладываться на COVID, к сожалению, что это не болезнь Альцгеймера, не какие-то серьезные другие заболевания. Если мы определяем, что это действительно причина COVID, прежде всего это обонятельные тренировки. Что это такое? К сожалению, у нас вирус проникает не только в рецептор, но и в головной мозг, в те зоны, которые ответственны за обонятельную функцию, и нарушают их, скажем так, ассоциации с различными предметами, запахами, с какими-то другими органами чувств. Поэтому нужно длительное время, в течение от 4 до 6 недель, каждый день использовать по три-четыре запаха, их меняют потом через каждый месяц. В течение 5 минут происходит дыхание этих запахов, и мы рекомендуем пациентам, скажем так, ассоциировать запахи с чем-нибудь хорошим, например, запах ванили с какими-то хлебобулочными изделиями, запах каких-то предметов, которые удовольствие приносили когда-то человеку или вызывали положительные эмоции. И постепенно запахи начинают возвращаться, это долгий процесс, к сожалению, это нельзя сказать, что вот сейчас мы 2 недели попользуемся… У меня были пациенты, которые начали положительный эффект получать и перестали тренироваться. К сожалению, опять обоняние пришло к тому рубежу, с которого они начали. Это длительный процесс… Марина Калинина: Ирина Михайловна? Иван Князев: Пропала у нас связь. Ну и хорошо, пока послушаем наших телезрителей. Мария, Ставропольский край. Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте. Зритель: Меня зовут Мария, мне 65 лет. Я сегодня ходила в наш медпункт на ревакцинацию. Когда я пришла, мне сказали: «У нас ампулы на две дозы, поэтому ищите себе человека по селу…» Иван Князев: «Ищите себе пару», ха-ха. Зритель: (У нас небольшое село.) «…чтобы сделали вам прививку». А я им говорю: а почему я должна ходить искать человека? …у меня зять, наверное, 3 дня назад ходил, была у них в ампулке одна доза, и ему сделали. Я говорю: а почему… Вы знаете, что у нас маленькое село, людей, почти никто не хочет вакцинироваться, у нас есть проблемы, а я должна ходить по селу и искать человека. Это что за отношение к вакцинации? Иван Князев: Мария, ну это не только у вас в регионе такое было. Я тогда когда делал прививку, меня попросили перенести с вечера прививку на утро только потому, что после меня уже не было людей, а нужно было действительно несколько человек, потому что доз больше в одной ампуле, чем нужно привить. Зритель: Нет, но сейчас же уже есть однодозовая ампула. Можно же для сел, у которых маленькое население, обеспечить их однодозовыми. Почему вы обеспечиваете им… ? А я спросила: «А когда же мне прийти?» Она сказала: «Мы не знаем». Это, значит, мне куда нужно ехать, в Ставрополь делать прививку, выходит, да, в центр? Понимаете, так же нельзя ж относиться к людям. Значит, должны же, раз знают, что это Минздрав или кто, относиться к этому серьезно. А потом говорят, почему не вакцинируются, – так вот так вот и не захочешь больше вакцинироваться, ездить болтаться. Иван Князев: Да, Мария, спасибо вам за информацию, полностью здесь мы вас поддерживаем, спасибо вам. Будем надеяться, что не только мы это услышали, все-таки еще и местные органы, которые за это отвечают… Марина Калинина: От которых это зависит. Иван Князев: …тоже как-то отреагируют. Ирина Михайловна, такой вопрос. Вы говорите, тренировать обоняние, тренировать вкусы свои. Насколько я помню, среди ученых до сих пор нет четкого понимания, как коронавирус влияет на наш мозг, что у нас пропадает вот эти вкус и обоняние, там четыре разных версии есть, если я не ошибаюсь. Ирина Кириченко: Ну, есть… Была первая версия, что это непосредственно погибают рецепторы, которые воспринимают непосредственно одоранты, вот эти вот вещества обонятельные. Вторая версия – это то, что, проникая в область поддерживающих клеток, которые приводят к нарушению функций тоже обонятельного рецептора. Что поражаются непосредственно проводящие пути типа демиелинизирующего процесса, и, к сожалению, такие процессы тоже как осложнение коронавирусной инфекции есть. И четвертая версия в том, что проникает непосредственно в обонятельные центры коры и уже там нарушается функция дифференцировки… Иван Князев: Просто я к тому, что если мы пока не понимаем, как он вообще на нас воздействует, то как мы восстанавливаться-то от него будем? Методом, опытным путем? Ирина Кириченко: Методом обратной нейрогенной связи. Дело в том, что у нас головной мозг очень обладает таким свойством, может быть, вы слышали такой термин, называется это нейропластичностью. То есть возможность восстановления различных зон коры головного мозга, вообще проводящих путей, когда, например, слепой человек лучше слышит, а глухой человек более чувствителен в зрении, то есть это компенсаторная функция организма. И обонятельные тренировки дают возможность включиться, возможно, другим зонам коры головного мозга и помочь человеку опять приобрести вот это вот свойство правильно дифференцировать и воспринимать запахи. Марина Калинина: Спасибо. Иван Князев: Спасибо. Ирина Кириченко, профессор кафедры оториноларингологии… Марина Калинина: Так-так-так, ха-ха. Иван Князев: …РУДН, Российского университета дружбы народов, была с нами на связи. Спасибо большое. Я что-то не заметил, когда у меня запахи и вкусы пропали, что я лучше слышать стал, честно скажу. Марина Калинина: Да? Иван Князев: Скоро продолжим, уважаемые друзья, буквально через несколько мгновений.