Виталий Млечин: Продолжаем программу «ОТРажение» в прямом эфире «Общественного телевидения России». По-прежнему здесь Марианна Ожерельева и Виталий Млечин. И наша следующая тема, она крайне важная, но, к сожалению, по трагическому поводу нам приходится о ней говорить. Губернатор Ульяновской области после стрельбы в детском саду поручил проверить соблюдение мер безопасности во всех образовательных учреждениях региона. Накануне там произошла трагедия: мужчина с ружьем наперевес вошел в детский сад «Рябинка» в поселке Вешкайма и открыл стрельбу. Застрелил воспитателя, двух детей и покончил жизнь самоубийством. Марианна Ожерельева: Все это случилось во время тихого часа. Охраны в дошкольном учреждении не было, только тревожная кнопка. Преступник проник в помещение через боковую дверь, в это время помощник воспитателя проводил влажную уборку. В Министерстве воспитания и просвещения утверждают, что детский сад соответствовал требованиям антитеррористической безопасности: по периметру установлены камеры, есть забор и опять же есть та самая тревожная кнопка. Виталий Млечин: Да. Все это не помогло. Есть ли что-то, что все-таки может спасти детей? Об этом будем говорить в ближайшие полчаса. Пожалуйста, присоединяйтесь к нашей беседе. Наши контакты остаются неизменными: 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира, 5445 – бесплатный номер для ваших SMS-сообщений. Вначале Ульяновская область с нами на связи, наш корреспондент Татьяна Дамаданова. Татьяна, здравствуйте. Татьяна Дамаданова: Добрый день. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Татьяна Дамаданова: Добрый день, Виталий, Марианна. Виталий Млечин: Татьяна, какие сейчас есть свежие новости у вас? Может быть, какие-то детали произошедшего стали известны? Татьяна Дамаданова: Вы знаете, видимо, как шлейф от вчерашнего события сегодня на электронную почту администрации Ульяновска пришло сообщение о заминировании трех школ в Ульяновске. Естественно, что дети тут же эвакуированы, как и сотрудники, все дети выведены из помещений, сейчас эта информация проверяется, и будем надеяться, что она, конечно же, не подтвердится. Что касается всего остального, сейчас проходит Совет безопасности. К нам приехал заместитель главы Следственного комитета России в город. Но это закрытое мероприятие, прессу туда не приглашают, т. е. … информация тоже будет чуть позже. Виталий Млечин:А что касается все-таки самого вот этого чудовищного происшествия, какая все-таки самая актуальная информация? Потому что еще были сведения о том, что до того, как прийти в детский сад, этот человек совершил еще ряд убийств, – [это] подтвердилось или нет? Татьяна Дамаданова: Пока об этом ничего не известно. Вообще о нем отзываются, об этом Руслане, как о человеке очень спокойном, но нелюдимом, о человеке, который не шел на контакт, ну и, в общем-то, никаких правонарушений за ним якобы не числилось. Сейчас, насколько я знаю, Следственный комитет допрашивает родителей Руслана, и тоже информация будет позже, пока все это закрыто от прессы. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо большое. Татьяна Дамаданова, корреспондент ОТР из Ульяновской области, была с нами на прямой связи. Будем обсуждать, собственно, эту чудовищную трагедию, попробуем разобраться, есть ли способ защитить детей, потому что такие трагедии происходят, к сожалению, не в первый раз, но вот подобная история, чтобы пришел просто человек ни с того ни с сего в детский сад и начал стрелять, такого, по-моему, еще не было. Потому что были же случаи, когда в школу приходили из-за конфликта с одноклассниками или в высшее учебное заведение, но в детский сад... Сейчас еще раз давайте напомним, что это произошло в поселке Вешкайма в детском саду «Рябинка»: мужчина зашел в здание детского сада во время тихого часа с ружьем наперевес и начал стрелять. Смог он проникнуть в помещение через боковую дверь, а в это время помощник воспитателя проводил там влажную уборку. Там не было охраны, в детском саду, но была тревожная кнопка, были камеры, был забор, но ничего не помогло из этого. Марианна Ожерельева: И забор был, да. Из Рязанской области пишут, что было же сообщение в СМИ о том, что все-таки психически нездоров человек, и что вот почему такой человек разгуливает на свободе. Мне кажется, это тоже очень важный вопрос. Следствие будет выяснять, безусловно. Виталий Млечин: Ну, нельзя сажать сразу психически нездоровых людей, пока они ничего не совершили. Огромное количество есть людей, испытывающих сложности, они никого не убивают. Давайте побеседуем с Михаилом Пашкиным, председателем Московского межрегионального профсоюза полиции и Росгвардии. Михаил Петрович, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте, Михаил Петрович. Михаил Пашкин: Добрый день. Виталий Млечин: Михаил Петрович, ну вот соответствовал детский садик правилам безопасности, но охранника не было. Скажите, пожалуйста, как специалист, насколько это правильно. Михаил Пашкин: Ну, я считаю, что вот там в детском саду должна была быть железная дверь, вот как в подъездах у нас в Москве, например, с кодом, и стоять видеокамера, которую можно было просто запитать на телефон заведующей тем же детским садиком или кого-то еще, чтобы она видела, кто приходит, и нажимала кнопочку, и открывалась дверь, допустим, если человек не знает кода. То есть сотрудники, они код знают, если приходят родители или еще кто-то, она спрашивает, зачем, это все можно сделать буквально за 10 тысяч рублей, ну 20 максимум, и все. Этого сделано не было. Естественно, у нас, как всегда, пока гром не грянет, мужик не перекрестится, только сейчас там губернатор Ульяновской области решил порядок навести. А в других регионах ведь абсолютно то же самое творится. Виталий Млечин: Но это в любом случае должен быть человек отдельный, который этим занимается. Марианна Ожерельева: Профессионал все-таки. Михаил Пашкин: Естественно, естественно, чтобы не было проходного двора, как говорится, в детский сад, где дети наши находятся и т. д. То же самое должно быть и в школах аналогично, но в школах в принципе есть сейчас, охранники стоят, по крайней мере хоть что-то могут они сделать, кнопку тревожной сигнализации нажать или кого-то задержать... Виталий Млечин:А вот как вы думаете, в такой ситуации охранник смог бы помешать? Смог бы помочь, вернее, сохранить жизнь, помешать злоумышленнику? Михаил Пашкин: Если бы была вот такая дверь и камера... Во-первых, в камеру бы он увидел, что у того ружье, ну уже все, вопрос бы был решен, нажал бы АТС, нукнопку тревожной сигнализации, приехала бы Росгвардия или полиция и все, и человека бы забрали. Поэтому вот такие элементарные хотя бы вещи... А так, если кто-то, конечно, захочет совершить теракт, ну сами знаете, это практически невозможно предотвратить. Здесь нужно решать вопрос депутатам по поводу психически больных людей, что с ними делать. Например, если бы (я не знаю просто) на этого человека были жалобы от граждан и его сотрудники полиции, например, направляли бы на психиатрическую экспертизу, на освидетельствование и психиатр дал добро на то, чтобы он был на свободе, ну вопросов нет. Шамана этого якутского, его же посадили в психушку? – посадили. Значит, это можно было сделать? – можно (Габышева). А почему вот этого не могли туда же отправить на лечение? То есть либо он был тихий, тихушник такой, но если у него были, вот я еще раз говорю, на него были заявления, то обязаны были провести вот такую же операцию и отправить его на лечение. Марианна Ожерельева: Михаил Петрович, вот из Москвы говорят: «Неужели всерьез вы думаете о том, что охранник подобных учреждений может предотвратить действия от таких людей?» Насколько действительно все, что вы обозначили, можно этим всем защититься? Достаточно ли сегодня у нас неких обязательных предписаний к тому, как дошкольные и школьные учреждения вообще у нас охраняются и в каком они состоянии? Михаил Пашкин: Дело в том, что вот это положение об охране детских учреждений должно приниматься не на уровне региональном, я считаю, а на уровне правительства. Так вот если там будет четко сказано, что должны быть железные двери, вот такие, как я сказал, с электромагнитным замком, что должна быть видеокамера, и не одна, может быть, то, я еще раз говорю, увидев человека с ружьем, охранник бы его просто не пустил и трагедия была бы предотвращена. Здесь же даже не охранник, а руководительница этого детского сада, у которой на телефоне соответствующая программа, на которой она бы видела, кто пришел. Это элементарные программки, видеокамеры такие есть, смотришь в телефон, что там творится на улице. Виталий Млечин: Наш зритель из Санкт-Петербурга Александр с нами на связи. Александр, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте, Александр. Зритель: Добрый день. Правильно вы поднимаете эту тему. Пока мы будем так относиться к охране школ, детских садов и других социальных учреждений, мы будем только бить по хвостам и рассказывать, так сказать, те несчастные случаи, которые... Марианна Ожерельева:А как надо? Виталий Млечин: Да, как надо, расскажите. Зритель:А надо вот так. Если принята программа государственная по охране социальных учреждений и объектов, о ней должен официально выступить министр внутренних дел и предупредить всех желающих «полакомиться» в детских садах и в социальных учреждениях, что они будут на поражение действовать с ними во дворах и при задержании, чтобы эти люди подумали, это первое. Второе. Я уже настаивал несколько лет, будучи генеральным директором одного крупного предприятия социального, на единые кнопки в каждом социальном учреждении, нажатие которой блокирует абсолютно все двери входов и выходов, и это старался делать. Сделал пока двери. Но с кнопками была такая канитель, что я вам не позавидую, понимаете? Вот если так мы будем относиться к нашему подрастающему поколению... И третье – я настаиваю: все школьные, дошкольные, просвещенческие учреждения, с их учителями, директорами перевести в государственную структуру и сделать их государственными, а не отдавать их на откуп бедным и нищим муниципалитетам. Хватит уже этих разговоров. Марианна Ожерельева: Спасибо, Александр, спасибо вам большое. Виталий Млечин: Понятно, спасибо. Марианна Ожерельева: Тут еще вопросы от телезрителей, как у такого человека могло оказаться ружье, к вопросу о наличии вообще оружия. Михаил Петрович, вот этот вопрос тоже как регулируется? Если у человека есть некоторые заболевания психического склада, т. е. вообще вот как в такой ситуации? Ну понятно, что можно взять и т. д., а вот вообще насколько это легально, допустимо? Михаил Пашкин: Ну, в данном случае, здесь совершенно иная ситуация, там владелец ружья был убит, насколько я знаю, у него это ружье было отобрано его, так сказать, «напарником», с кем он поехал на охоту. Здесь, я еще раз говорю, вопрос-то вот правильно предыдущий товарищ сказал, что должны быть вот такие кнопочки, и я в принципе об этом то же самое сказал, но только, наверное, про входную дверь только сказал, а он дальше пошел, и правильно это. Но нужно, еще раз говорю, решить вопрос с психиатрами. Если человек неадекватный, полиция получила на него жалобу, обязаны направить его в медучреждение, чтобы принудительное было его обследование. И если психиатр скажет, что он нормальный, его можно выпустить, выпускают, но, если потом он кого-то убьет, значит, этот психиатр должен с ним отправиться в тюрьму, – вот как должно быть. По-другому ну никак, чтобы за деньги никто не мог сделаться здоровым, если он психиатрически больной, психически больной, тогда будет нормально. Но для этого нужен закон, закон должны наши депутаты разработать, потому что у нас принудительное психиатрическое обследование в принципе только по решению суда, т. е. это такой геморрой, что сотрудники полиции не захотят этим даже заниматься. Марианна Ожерельева:А вот по защите и формированию безопасности в дошкольных и школьных учреждениях сегодня какие вообще есть предписания, некие регламенты? Вы ранее сказали, что необходим федеральный закон, – а сегодня это все спущено на региональный уровень и каждый в силу своих финансовых возможностей так или иначе охраняет ту или иную территорию? Михаил Пашкин: И вот человек-то правильно сказал, что должно быть образование у нас государственным, а не отдано на откуп муниципалитетам, где где-то есть деньги, где-то нет. Вы посмотрите на московские школы, там все нормально; посмотрите на московские областные школы, там уже хуже; посмотрите, что творится во Владимире и других регионах, там... Я даже не буду говорить это слово, что там творится. Поэтому должно быть единое государственное финансирование дошкольных, школьных учреждений, вот тогда будет более-менее порядок. А деньги, кстати, есть у нас, и денег много, и будет больше еще, потому что правильная политика ведется у нас в государстве в этом плане. Я думаю, что государство может это сделать совершенно безболезненно. Виталий Млечин: Ну, тут еще, конечно, вопрос человеческого фактора, потому что вот нам пишут тоже из Брянской области: «У заведующей садика еще куча обязанностей – когда ей смотреть в телефон, даже если там и есть эта программа?» То есть просто в таком действительно количестве обязанностей, которые возложены, в общем-то, на всех сотрудников любого учреждения образовательного, они не смогут просто физически в течение всего дня сохранять вот эту концентрацию необходимую. И даже если у них будут все вот эти инструменты, насколько эффективно они будут использоваться? Михаил Пашкин: Насколько я знаю, слышал по крайней мере из средств массовой информации, там был договор на ночную охрану, а на дневную охрану она вроде бы должна была охранять. То есть за это она деньги получала, получается так. Виталий Млечин: Ага. Михаил Пашкин: Если она не может справляться, ну наймите какую-нибудь, я не знаю, женщину, которая бы просто сидела и смотрела, кто приходит. Это же здесь не нужно физическую силу применять, просто не открыла дверь и все. И если она человека знает, родитель пришел за ребенком, они же их всех знают, здесь пускать свободно можно. Ну а в данной ситуации, я еще раз говорю, здесь любой бы, кто бы увидел в видеокамеру, значит, ружье, он бы не пустил. Поэтому здесь, я считаю, никаких проблем, здесь проблема только в одном – в фи-нан-си-ро-ва-нии, все. Виталий Млечин: Скажите, пожалуйста, еще как эксперт, вопрос, который меня очень волнует. Вот судя по информации, ружье, из которого он стрелял, это двустволка, а выстрела было как минимум четыре, потому что он убил троих человек и себя. Это получается, что он должен был, два выстрела сделал, как минимум один раз еще перезарядиться. То есть у него были с собой патроны, он это делал. Вот насколько это вяжется с тем, что человек психически нездоров? Ведь это... Все-таки перезарядить ружье – это только кажется, что просто, а на самом-то деле это все-таки уметь надо. Михаил Пашкин: Вы знаете, я бы вот это дело не связывал, возможно, даже с психикой так сильно. Я считаю, что это теракт, т. е. он насмотрелся, наслушался... Надо еще посмотреть его окружение, может, он там в соцсетях с кем-то переписывался. Мое такое ощущение, что он совершил теракт, так сказать, «спящий» товарищ оказался, спящая ячеечка. Поэтому он вел себя довольно-таки адекватно, и если признавать, что он псих, ну это, конечно, с одной стороны, может быть, он и был психически под наблюдением где-то, но у меня такое ощущение лично. Марианна Ожерельева: Спасибо, спасибо, Михаил Петрович. Виталий Млечин: Спасибо большое. Михаил Пашкин, председатель Московского межрегионального профсоюза полиции и Росгвардии. Марианна Ожерельева: Звоночек послушаем. Виталий Млечин: Да, Лариса из Саратовской области. Здравствуйте, Лариса. Марианна Ожерельева: Здравствуйте, Лариса. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, вот я слушаю выступление, говорят про тревожные кнопки, про двери бронированные и т. д. и т. п. Во-первых, дети в детских садах, они выходят на прогулки. Виталий Млечин: Да. Зритель: Территория детского сада подчас очень маленькая, небольшая, поэтому даже при наличии тревожных кнопок, бронированных дверей ничего не стоит любому такому вот лицу перемахнуть через забор и расправиться с кем хочешь и сколько хочешь. Поэтому я считаю, ну я училась в пединституте и заканчивала иняз, нам в свое время говорили про систему, существующую в Америке, это как бы система fullstop, т. е. система, рассчитанная на дурака. То есть мы вот сейчас, приобретая технику, часто видим в инструкции как бы, казалось бы, смешные вот такие вот вещи, что «не засовывать кошку в стиральную машину» и т. д. Марианна Ожерельева: Так. Зритель: То есть все должно быть так продумано, чтобы упредить вот эти вот ситуации. Во-первых, педагогический коллектив должен быть, т. е. есть там предмет «Основы безопасности жизнедеятельности», и никакая химия, никакая математика, никакой английский, ну все обесценится, если цена вопроса – жизнь детей. Поэтому в первую очередь весь коллектив, который работает непосредственно с детьми, должен быть обучен, четко знать, как им поступать и как им защитить детей. Виталий Млечин: Лариса, ну а как защитить? Пришел человек с ружьем, начал стрелять – что сделает воспитатель? Зритель: Вот. И что я хочу сказать еще? Во-первых, кто у нас работает в охране? Либо предпенсионеры, либо бабушки, либо пенсионного возраста мужчины. Поэтому как бы вот нужно, во-первых, конечно, если мы хотим сохранять жизнь, должна быть охрана из людей, которые действительно обучены и готовы защищать чужие жизни, жертвуя, может быть, подчас своей жизнью. Потом самих охранников, их тоже нужно тщательно отбирать, проверять, потому что человек, если у него будет оружие, он будет находиться, чтобы он сам не стал представлять угрозу и опасность для этих детей. И поэтому... А так, конечно, кнопки, бронированные двери – это, в общем-то, ничего не поможет, если, вот я говорю, дети гуляют, на прогулке... Виталий Млечин: Понятно, ваша мысль ясна, спасибо вам большое. Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: Давайте продолжим говорить об этой теме. Александр Михайлов с нами на прямой связи, член Совета по внешней и оборонной политике. Александр Георгиевич, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Александр Михайлов: Здравствуйте. Виталий Млечин: Александр Георгиевич, ну вот все требования были соблюдены формальные: камеры, кнопки, только охранника не было, но тем не менее не помогло. И вот сейчас наша зрительница тоже говорит, что не поможет и железная дверь, и охрана, если она не будет хорошо подготовлена, и это, очевидно, действительно так: если человек не подготовлен, он ничего сделать не сможет. Вот можно ли как-то решить эту проблему? Александр Михайлов: Мы не с того конца заходим вообще на эту тему. Виталий Млечин: Так. Александр Михайлов: Дело в том, что у нас настолько наэлектризованное состояние общества, что очень часто как раз люди психически нездоровые начинают выстреливать в самом неожиданном месте. У человека срывает башню, так сказать, от любого, даже иногда бытового, повода, когда он перестает себя контролировать, если речь идет о человеке с какими-то психическими заболеваниями. Мы вот все время сосредотачиваем свое внимание исключительно на технических средствах обеспечения безопасности, на охранниках, которые ни украсть, ни покараулить не могут. Мы, как правило, имеем дело с людьми, которые, так сказать, вообще не нашли себя в жизни и приходят в охрану только потому, что они ничего делать не умеют, а их устраивает маленькая зарплата, их устраивают сутки через трое. Ну это не охрана, давайте уж положа руку на сердце себе врать не будем – никакая это не охрана. И вообще, мы вот, люди моего поколения, мы жили в Советском Союзе, жили в разных, кстати, условиях и политических, и экономических, и морально-нравственных условиях, и мы прекрасно понимаем, что от психопата вы практически никогда не защититесь. Это человек с непредсказуемыми последствиями, и очень часто эти люди даже на учете не стоят. Ну, в данном случае человек, может, там где-то и наблюдался, но, с другой стороны, огромное количество преступлений совершается людьми, абсолютно чистыми с точки зрения психиатрии и нахождения на учете. Поэтому, конечно, мы с этими вещами сталкиваться будем. Хочу еще отметить еще один очень важный момент. Мы должны иметь в виду, что сегодня степень наэлектризованности общества вообще уже зашкаливает. Она связана не только с Украиной, она связана и с нашим экономическим положением, и отсутствием перспектив, ну много-много-много вопросов, которые сегодня раздражают общество, и общество уже в значительной степени очень часто открывает глаза утром и думает, что же день грядущий им готовит. И никто не верит... Ничего хорошего... Виталий Млечин: Александр Георгиевич, вы, несомненно, правы, никаких сомнений нет в том, что вы правы, но оздоровить общество быстро не получится, это длительный процесс, который годами или даже десятилетиями проходит, а защитить детей надо прямо сейчас. Александр Михайлов: Ну вы же понимаете, что мы от каждого психопата не защитим. Мы вот сколько раз с вами встречались на подобного рода передачах, практически после каждого чрезвычайного происшествия, связанного с действиями психопатов, мы все время это пытались каким-то образом обсуждать. Ну и хорошо, вот сегодня мы говорим, так сказать, он пришел с ружьем, а завтра он придет с топором; сегодня он пришел, так сказать, с пистолетом, завтра он придет с взрывчаткой, которая никаким образом не идентифицируется при проносе в здание, в сооружение. Вот я сам, являясь депутатом, все время сталкиваюсь с тем, как мы готовим вообще, как мы формируем вот эту систему охраны. Ну давайте не будем себя обманывать: 44-й ФЗ – самый коррупционный закон, который требует проведения всех процедур исключительно на конкурсной основе. Кого мы можем принять, нанять на охрану, если мы все время сбиваем цену? Вот все говорят, что охранник должен быть хорошо подготовленный, хорошо должен зарабатывать. Он, собственно, ради чего идет-то? Он идет туда для того, чтобы кормить свою семью... Марианна Ожерельева: Подождите, а как должно быть? Александр Георгиевич, вот как надо эту систему выстроить, какие есть примеры международные? Александр Михайлов: Ну, вы знаете, международные примеры нам тоже не шибко-то указ. Давайте посмотрим на состояние американского общества, какое количество расстрелов... Марианна Ожерельева: Ну расскажите, как надо тогда, вот как надо. Александр Михайлов: Да, какое количество расстрелов было в американском обществе. А надо очень просто, так сказать. Надо, конечно, очень внимательно следить за теми людьми, которых берешь на работу. Надо очень внимательно следить за теми людьми, которые окружают. Да, он, может быть, сегодня находится в нашем окружении, но завтра ему башню снесет и он пойдет еще что-то творить. Мы с этим сталкиваемся постоянно, постоянно, и мы всегда ищем, к сложной проблеме пытаемся найти простые решения – нет простых решений, ну нет простых решений. Я понимаю, что вы наверняка мне скажете, что основная задача государства – обеспечение безопасности своих граждан. Но, вы знаете, честно признаюсь, в последнее время мы наблюдаем, что вот этот вот инструмент работает очень плохо. И какие бы мы с вами двери ни поставили, какие бы заборы мы ни поставили, каких охранников и каких кнопок мы тоже бы не понатыкали где только возможно, все равно мы имеем дело с непредсказуемыми последствиями, если речь идет о психопатах. А система психиатрической помощи у нас практически отсутствует. У нас практически нет возможности принудительно отправить человека на лечение. Даже если он находится в агрессивном состоянии, мы не можем направить его на лечение без его личного согласия. Понимаете, вот так выстроено наше законодательство, понимаете, поэтому можно искать виноватых в этой истории, но, как правило, я понимаю, что все виноватые будут условно назначены. Марианна Ожерельева: Вот из Рязанской области пишут как раз к тому, что вы говорите: «Ничему нас жизнь не учит, надеемся на авось». И из Смоленской области (кстати, много таких сообщений), что как-то же мы все жили без заборов и охраны в школах и садах во времена Советского Союза. Александр Георгиевич, в этом смысле за 30 лет в современной России чему-то нас жизнь уже научила или нет? Ну хоть какой-то вот этот охранник, он появился? И вот когда это сравнение с тем, как это было тогда, и то, что мы видим сейчас, тогда это не предавалось никакой огласке или правда этого действительно не было в том объеме, который сейчас? Александр Михайлов: Тогда другое общество было. Тогда было просто другое общество. У нас нянечка с мокрой тряпкой была опаснее, чем все охранники, которые сегодня сидят. Виталий Млечин: Ха-ха. Александр Михайлов: Вы понимаете, ну это же жизнь такая у нас сегодня. Вы знаете, я недавно, тоже был какой-то телевизионный эфир по поводу того, что в Белгородской области предложили создать народную дружину. Вы знаете, какой визг поднялся в нашей стране? – «Что это такое, народные дружины?» Ну вы вспомните взрывы на Варшавке, вот эти все взрывы домов – ведь люди сами объединялись для охраны своих помещений, зданий, сооружений, охраняли свои улицы, понимаете, да? Это все всегда, народная дружина – это был один из элементов той самой безопасности, общественной безопасности, которая существовала, и она строилась сверху. Сегодня закон требует строить снизу, т. е. какая-то инициативная группа инициатива должна писать какое-то положение, идти регистрироваться, входить в какой-то реестр, и тогда, может быть, разрешат обеспечение общественного порядка. Вы понимаете, до какого абсурда мы доходим? Мы сначала задушили всю общественную инициативу, которая позволяла нам хотя бы на ранней стадии выявлять подобного рода преступников (будем говорить «преступников», я не буду говорить «больных»), а сегодня, так сказать... Марианна Ожерельева: ...формировать. Александр Михайлов: ...всем сказали: хотите себя защищать? – ну давайте, пишите положения, регистрируйтесь, тогда вам, может быть, мы разрешим обеспечивать охрану общественного порядка. Все искажено, все извращено, и на сегодняшний день мы каждый раз сталкиваемся с этими проблемами и каждый раз начинаем говорить одно и то же. Марианна Ожерельева:А еще предложение вот не охранника, а сажать сотрудника полиции, тождественно профессионалу, с оружием в каждой школе... Александр Михайлов: Ха-ха-ха! Марианна Ожерельева: ...в каждом детском саду на проходной. Александр Михайлов: Вот, вы знаете, я сейчас засмеялся, потому что вы можете себе представить того сотрудника полиции, которого начальник может посадить охранять, условно говоря, что детский сад, что склад с картошкой? Ведь это поставят такого, от которого еще самого надо будет думать, будет от него угроза или не будет от него угроза. Марианна Ожерельева: А, даже так... Александр Михайлов: Вспомните историю с Евсюковым, понимаете. Поэтому, конечно, мы сегодня живем в условиях, когда нам нужно восстанавливать гражданское общество, нам нужно восстанавливать контрразведывательный режим, нам надо восстанавливать систему психиатрической помощи – много чего надо восстанавливать. Но мы об этом вспоминаем, когда что-то произойдет. Марианна Ожерельева: Давайте звоночек из Москвы послушаем. Виталий Млечин: Да. Валентина, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вот знаете, я все-таки как бы в этой теме когда-то была, как раз я в детском саду работала в то время, когда вот как раз эти взрывы на Варшавке, Гурьянова, вот эти все были взрывы. А нас заведующая обязала знаете, как сделать? – чтобы в сон двери были закрыты. Тем более сейчас мобильной связи море, если пришел родитель или кто за ребенком – пожалуйста, позвоните, предупредите, вам откроют. Но как так можно было в группу зайти человеку вообще даже с улицы? Это для меня вот вообще нонсенс. Охрана? А какая охрана? Я внука вожу каждый день в сад, там две бабульки по очереди, у них, видимо, они то ли не с Москвы, то ли я не знаю, откуда они, но одна из них закурила сигаретку и пошла вдоль по Питерской. Кто пришел в сад? Она просто задвижку отодвинула, заходите сколько хотите, кто хотите. Особенно когда вот мы ведем утром в сад, там все подряд идут. Марианна Ожерельева: Ага. Зритель: Ну так нельзя, это нужно хотя бы даже вот... Ну бдительность – она никогда нигде не мешает, это нужно вообще... В сон, я считаю, группу закрыть все до одной двери. Виталий Млечин: Понятно, понятна ваша мысль. Зритель: Чтобы туда даже не было проникнуть... Виталий Млечин: Спасибо. Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: Александр Георгиевич, вот о бдительности говорят. Александр Михайлов: Вы знаете, бдительность всегда нужна, на любом уровне. Понимаете, даже ты через дорогу когда переходишь, смотри сначала налево, потом смотри направо, это совершенно очевидная норма нашей жизни, потому что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, бдительность нужна на всех уровнях. И вопрос даже заключается не в том, что вот они там, кто-то ушел, кто-то... Вы знаете, вот я плохо себе представляю, какой бюджет выделяется тому же детскому саду на проведение охраны. Им на еду-то денег не хватает, понимаете, для того чтобы детей накормить. У нас же все формируется каким образом? Все формируется по остаточному принципу. Вы знаете, вот у нас в районе я сталкивался с этими вещами – вы знаете, сколько стоит один пост охраны? 30 тысяч. Вот представьте себе, на 30 тысяч найдешь человека, да? Или там еще меньше получается, когда на несколько человек эти 30 тысяч. У них просто реально нет денег для того, чтобы они обеспечили охрану не только детского сада, будем говорить, это уже крайний случай... Марианна Ожерельева: Там сад-то в таком состоянии был, стены обшарпанные, помнишь, когда на этих видео... То есть это состояние самого учреждения... Александр Михайлов: Это нищета, это нищета, понимаете. У нас огромное количество такого рода организаций, которые себя прокормить не могут, понимаете, когда у нас все время сокращаются бюджетные ассигнования, более того, вводятся эти дурацкие процедуры, когда мы берем не того, кто нам нужен, а тот, кто меньше цену поставил во время конкурса. Что толку-то от этих охранников? Мы понимаем, кого они наберут. Вот придет какой-нибудь, таджика возьмут какого-нибудь, который будет целый день спать. Понимаете, мы с этим сталкиваемся каждый раз – ничего не меняется. Мы начинаем ужесточать меры, направленные прежде всего на законопослушных граждан, довели до безусловного абсурда закон об оружии, так сказать, я уже плюнул, сейчас свой ствол на утилизацию отдам, чтобы больше не ходить, в баночку не писать, чтобы меня проверял нарколог, ха-ха. Вы понимаете, ну до абсурда довели ситуацию. И при этом надо сказать, что в той сфере, которая нам необходима, у нас все время сокращаются деньги. Где сокращается бюджет? – детские учреждения, учреждения культуры. Вот мы с вами приплыли, и что мы хотим? Марианна Ожерельева: Спасибо, Александр Георгиевич, спасибо большое вам! Виталий Млечин: Спасибо. Александр Михайлов, член Совета по внешней и оборонной политике, был с нами на прямой связи. Обсуждали, как сделать жизнь наших детей немного безопаснее. Проблема сложная, явно еще будем обсуждать, и не раз.