Демография из пробирки. Искусственное оплодотворение как часть национального проекта. Станет ли по факту эта услуга доступнее? Ведь сегодня за анализы и консультации перед процедурой приходится платить немалые деньги. Оксана Галькевич: От китов к людям, Костя. У нас, знаете, сейчас такая тема, уважаемые друзья, она… Константин Чуриков: Деликатная. Оксана Галькевич: Деликатная, да. Но она важная очень. Просто ее можно как-то по-разному обозначить. Вот про детей она? Да. Про здоровье мужчин и женщин, бесплодие? Тоже верно, пожалуй. Про демографию нашу, может быть, про старение населения? В том числе и об этом тоже. Тема такая многогранная, и мы решили к ней подступиться вот с какой стороны. Константин Чуриков: Давайте поговорим об ЭКО, экстракорпоральном оплодотворении, тем более что ЭКО – это важная часть нацпроекта «Демография» в нашей стране. Выделено на эту процедуру почти 54 миллиарда рублей. Речь идет о 80 тысячах циклов в ближайшие шесть лет. Показано это ЭКО, экстракорпоральное оплодотворение, в первую очередь, конечно, парам с бесплодием. И тут у нас, в общем-то, невеселые данные. Оксана Галькевич: Невеселые. По данным Минздрава, например, с 2014-го по 2017 год в России стало на 19% больше бесплодных женщин и на 22% больше бесплодных мужчин. Вы знаете, ведь не только бесплодие может быть показанием к направлению на ЭКО, а это может быть еще и возрастная категория. Женщинам старше 36 лет, которые планируют беременность, в принципе показаны консультации генетика, репродуктолога. У нас пока не так много возрастных мам, но, вы знаете, страна-то у нас стареет – и мамочки, соответственно, тоже становятся и будут становиться все старше и старше. Константин Чуриков: Еще пенсионный возраст нам, кстати говоря, подняли. Оксана Галькевич: Да, прибавили нормально так. Константин Чуриков: С детьми, внуками некому сидеть. Люди, собственно, откладывают рождение детей на все более и более поздний срок, поздний возраст. Вот по поводу медианного возраста россиян – он у нас сейчас в стране на уровне 39,5 лет. Такая середина в данном случае. Это, конечно, не так, как в Германии и Португалии, но тем не менее. Вот к 2035 году мы их практически догоним, как считают эксперты ООН. Оксана Галькевич: Да, до 44 лет поднимется этот медианный возраст россиян. Вы знаете, что еще интересно по нашей с вами стране? Что картина по среднему возрасту еще довольно сильно отличается от региона к региону. Смотрите. Например, Тульская область – там почти 43 года средний возраст жителей, а в Чечне, например, – 28. Как это объяснить? Дело в том, что средний возраст ниже в тех регионах, где больше детей. Собственно говоря, больше детей – средний возраст ниже; меньше детей – средний возраст выше. Константин Чуриков: Как эта государственная программа – в данном случае программа ЭКО – может помочь парам, просто одиноким женщинам и в какой-то степени, наверное, решить часть демографических проблем, лишь малую часть демографических проблем в нашей стране? Об этом сейчас расскажет наш гость. Оксана Галькевич: Об этом расскажет наш гость – Олег Аполихин, главный специалист по репродуктивному здоровью Минздрава России, член-корреспондент Российской академии наук, доктор медицинских наук, профессор. Здравствуйте, Олег Иванович. Олег Аполихин: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Олег Иванович, вы знаете, я посмотрела еще вот на какую статистику Минздрава – на количество процедур ЭКО в 2016-м, 2017-м и 2018 году. Постепенно прибавлялось это количество процедур: в 2016-м это было 45, почти 46 тысяч, а в 2018-м – уже 77, почти 78. Какая часть из этих процедур, так скажем, привели к успеху, к успешной беременности, к вынашиванию ребенка, к рождению детей? Олег Аполихин: Вы знаете, по поручению министра сейчас разрабатывается Концепция репродуктивного здоровья и активного социального долголетия, она строится в рамках развития центров общественного здоровья. Вопросы ЭКО и ИКСИ занимают, естественно, очень значимое место, но с так называемой результативной или реактивной точки зрения – тогда, когда уже другие методы, конечно же, не могут помочь. Эта процедура полностью бесплатная, она предоставляется нашим гражданам в рамках обязательного медицинского страхования. Но успешность ее, конечно, зависит, естественно, и от той клиники, где это делается, и, естественно, от специалистов. Но в среднем это каждая четвертая попытка. В среднем от 20 до 40% выхода, скажем так, на возможность уже рождения ребенка. Вопрос другой: каково состояние этих детей? Вы понимаете, ведь вопрос в том, что бесплодным-то человек не становится как бы от рождения. Такой человек… Оксана Галькевич: Не рождается. Олег Аполихин: Не рождается, да. Он именно… Ведь людей с бесплодием официально 4%, которые рождаются, – ну, генетические факторы бесплодия. Хотя ученые сейчас говорят, что это еще меньше. Это особенно зависит от вынашивания ребенка, какие были условия неонатального состояния и, так сказать, раннего детского возраста. А основная проблема, 96% – это образ жизни, от чего и зависит то, что человек становится бесплодным. Так вот, основная часть бесплодия – она вторична, вторична. То есть то, о чем мы с вами говорим – помочь. Человек сам вынужден будет прибегать к этим условиям, потому что, к сожалению, сегодняшний образ жизни, сегодняшние так называемые формы девиантного поведения приводят к бесплодию. Константин Чуриков: Олег Иванович, смотрите. Вы говорите, что успешность этой процедуры зависит от нескольких факторов. Просто я помню звонки наших зрителей в прошлый раз, когда мы касались этой темы. Еще, скажем так, под вопросом бесплатность этой помощи. Почему? Потому что из регионов звонили многие женщины и рассказывали, что по факту приходится из какого-то далекого населенного пункта ехать в райцентр, если там есть такая возможность, приходится платить за анализы. Как вы думаете… Вот есть ли у вас вера в то, что в рамках нацпроекта теперь это будет уже действительно бесплатно? Олег Аполихин: Конечно, вера в это есть. На это, в общем-то, направлены усилия сегодняшнего Министерства здравоохранения. Вопрос находится под контролем у министра. И министр, и наш департамент помощи матери и ребенку – департамент, который занимается контролем за этой ситуацией, отслеживает все случаи оказания или неоказания такой помощи. Вопрос опять-таки состоит в том, а всегда ли это успешно? И какова результативность этого состояния? Вы понимаете, когда по поручению министра мы стали этой темой заниматься, то мы выяснили, и оказалось, что проблемы этого бесплодия – они не медицинские, а они в том, что мы называем «ядром личности», в том, что формируется в семье. Сейчас, как оказалось, возраст сексуального дебюта для девушки составляет в среднем 16–17 лет. Но это в среднем. По данным академика Баранова, 20% в Московской области в возрасте 12–14 лет уже имели, так скажем, сексуальные отношения с несколькими половыми партнерами. А возраст сексуального дебюта для молодого человека – это 15–16 лет. Константин Чуриков: Олег Иванович, скажите, с точки зрения медицины, в каком возрасте сейчас лучше «дебютировать»? Олег Аполихин: Так вот, я как раз об этом и хотел бы сказать. Возраст вступления в брак сейчас растет. И вы начали свою передачу с этого. Для женщин сегодня возраст – 24–26 (ну, в это в среднем), а для мужчин – 26–29. А теперь смотрите. Более десяти лет эти люди живут без целеполагания создания семьи, как мы говорим – без репродуктивно направленного поведения. Поэтому хламидии, микоплазмы, уреаплазмы, гарднереллы, цитомегаловирус, вирус герпеса, вирус папилломы человека, который приводит к раку шейки матки у женщины, в полной мере имеют место быть к моменту, когда мы говорим о репродуктивно направленном поведении, когда люди решили создавать семью. И они уже не здоровые, а они больные. И мы должны прибегать к высоким технологиям родоразрешения. Что такое перинатальный центр? Перинатальный центр – это родовая реанимация. А зачем она нужна, если роды – естественный процесс? Так вот, она затем-то и нужна, что… Сейчас ученые в Кливленде провели исследование, более 100 тысяч женщин было исследовано. Если у женщины существуют так называемые прокариотные инфекции, которые у нее есть до родов, то прикрепление плаценты идет фрагментарно, а отторжение плаценты – кускованием. То есть такая женщина сама не родит. Константин Чуриков: Это тяжелые осложнения. Олег Аполихин: Мы боремся с последствиями. И поэтому впоследствии этим людям нужны процедуры ЭКО. Это следствие того образа жизни, вот этого девиантного поведения. Добавьте сюда алкоголь, добавьте сюда никотин. С возрастом человек накапливает из экологии, естественно, дополнительные, так скажем, факторы, которые влияют на состояние репродуктивной системы. Вы получите состояние полного нездоровья. У женщины до 25 лет возможность рождения нездорового ребенка, например, с синдромом Дауна – 1 на 1 225 родов. А у женщины после 40 лет – 1 на 30. Есть разница? Константин Чуриков: Но ЭКО помогает в данном случае? Олег Аполихин: Помогает помочь людям. Но если вы посмотрите на нацпроект, то… Ведь сейчас коэффициент рождаемости снижается. Сейчас коэффициент рождаемости в среднем – это 1,68. Ну, это в среднем. По некоторым регионам он значительно ниже. И ЭКО может помочь на 1,5%, это максимум. А нам нужно как минимум 26%. Поэтому рассматривать это как элемент помощи в плане демографии невозможно. Помочь людям – да. Помочь решить проблему каждого конкретного человека – да. Константин Чуриков: Сделать людей счастливыми. Олег Аполихин: Да. Оксана Галькевич: Вы знаете, сделать людей счастливыми… Олег Аполихин: Но, естественно, не решить вопрос демографии. Оксана Галькевич: Олег Иванович, тем не менее, вы знаете, я хочу вернуться к вопросу доступности, потому что у нас был звонок в прямом эфире, это была женщина из Волгоградской области – не из самого Волгограда, даже не из районного центра, а небольшой поселок где-то в отдалении. Константин Чуриков: Кстати, можно сейчас нам позвонить, кто нас сейчас слышит, видит. Звоните. Оксана Галькевич: И можно сейчас, кстати, да, уважаемые друзья, звонить и рассказывать свои истории, если вы сталкивались с этой процедурой или ваши знакомые через это проходили. Ну, поздно встретились люди, поздно создали свою семью, и они хотят детей. 38 лет этой женщине было. И вот ей показана процедура ЭКО. Она говорит: «Я не успеваю сейчас собрать все справки, – а они должны быть собраны за определенный период. – Мы уже потратили на прохождение этого обследования 200 тысяч рублей». Там сумма в районе 200 звучала. Это огромные деньги, в том числе и в Москве, и в больших городах. А для провинции это непосильные деньги. Вот о чем я говорю. Вот почему мы ставим под сомнение, так сказать, широкую доступность этой процедуры. Что с этим делать? Ведь кроме того, что мы приходим на ЭКО, мамочки приходят на ЭКО, люди, как мы предполагаем, обращающиеся за этим, они уже прекрасно понимают, чего они хотят. Они готовы соблюдать определенные требования, о которых говорят врачи. Они идут к определенной цели – рождению здорового ребенка. Но я говорю о том, что там ведь еще нужно пройти обследования определенные, а это огромные финансовые затраты для семьи, в первую очередь для провинции. Олег Аполихин: Вы знаете, сейчас в рамках программ развития центров общественного здоровья предполагается (это отдельно выделенный вопрос с учетом, так скажем, нашей темы – демографии) развитие темы репродуктивного здоровья. И здесь вопросы обследования, скрининга, диспансеризации также будут решаться в ближайшее время – именно на бесплатной основе. И сейчас такая возможность есть. Да, она затруднена. Но если вы посмотрите мировую статистику, то нигде в мире это не делается бесплатно. Нигде. Например, в Италии человек платит 70%. В некоторых странах, например, в Дании он платит 30%. Но нигде… То есть у нас самое, что называется, благоприятное или благорасположенное в этом смысле законодательство и требования, которые должны обеспечить этот процесс. Оксана Галькевич: Но у нас и проблем таких нет, наверное, с деторождением, как в странах, которые вы назвали. В Италии ниже коэффициент рождаемости, чем в России? Олег Аполихин: Нет, почему же? У нас 18% бесплодия. А в основном статистика идет от 5%. Оксана Галькевич: Ну, я имею в виду именно проблемы в демографическом смысле. Нам же очень важно как-то удержать динамику хотя бы на уровне дальнейшего неснижения. Константин Чуриков: Сбережение народа. Оксана Галькевич: Сбережение народа, да. С какой тревогой нам сейчас говорят с самых разных, в том числе и высоких, трибун о том, что нас становится все меньше и меньше. Константин Чуриков: Мы катастрофически себя теряем. Давайте сейчас пригласим к нашему разговору Елену из Волгограда, она дозвонилась до нас. Елена, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Елена. Зритель: Добрый день. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Я хотела бы сначала высказать большую благодарность, что сейчас можно сделать вообще ЭКО по ОМС, особенно криоперенос, он в том году появился, потому что это большие затраты для каждой семьи, которая столкнулась с данной ситуацией. Но я хотела бы поспорить по поводу причин бесплодия. Я сама являюсь таким человеком, который уже пытается не первый раз. И много знаю девушек, которые также стараются, чтобы в их семье было пополнение. Основная причина – это то, что возраст становится выше у людей, которые образуют семьи. Соответственно, у них больше накапливается каких-то болезней, которые способствуют именно… Да даже не болезней, потому что инфекции – это маленький процент. Константин Чуриков: Вы имеете в виду не половые инфекции, скажем так? Оксана Галькевич: Ну, не инфекции, а вообще состояние здоровья имеет в виду наша зрительница. Зритель: Да. В основном бесплодие, когда нет труб. Их удаляют по причине гидросальпинкса, который в принципе… Константин Чуриков: Подключайтесь, Олег Иванович, пожалуйста, у вас четвертая камера, если хотите прокомментировать. Зритель: Причины возникновения никто тебе не объяснит. Я много знаю девочек, которые никогда ничем не болели. Я также никогда ничем не болела, до вступления в брак я предохранялась. И вообще не было никаких причин, но трубу одну мне удалили, допустим. И я знаю, кому удаляют две. Олег Аполихин: Вот и все. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо, Елена, за ваш звонок. Оксана Галькевич: Ваш экспертный комментарий, Олег Иванович. Олег Аполихин: Ну, трудно, конечно, дискутировать с человеком, который смотрит на эту проблему с позиции своего личного опыта. Но международная статистика говорит о том, что 70% бесплодия, как и развития заболеваний, вызваны инфекционными причинами, а порядка 30% – неинфекционными: это экология, это питание, это те самые сегодняшние добавки. Например, смотрите, сегодняшняя курица выращивается за 30 дней. Каким образом? Цикл развития птицы – 45 дней. Как за 30 дней? Гормоны и антибиотики. Мы состоит из того, что мы едим. Сегодняшняя, так сказать, рыба красная или, как правильно сказать, аквакультура так называемая – 26 дней. Каким образом? 246 дней – это цикл развития. Константин Чуриков: К счастью, рыба нам не доступна, на прилавках ее практически нет. Олег Аполихин: Вопрос последствий. Еще раз говорю: мы боремся со следствием. Когда мы говорим об ЭКО, то это тоже последствия. Дети рождаются в семье. Может быть, одного ребенка женщина для себя и родит обычно, пройдя через эту процедуру, процедуру ЭКО или процедуру кесарева сечения, процедуру перинатальных центров. Естественно, этот процесс весьма сложный. А второго и третьего заказывают мужчины. Если мужчины нет, то рассчитывать на рост демографических показателей бесперспективно. Вот в чем вопрос – дети рождаются в семье. Поэтому есть простой тест: смотрите количество семей. А если у нас сейчас в основном разводы, если в течение пяти лет более 62% людей разводятся, если женщина остается одна… Ну, может быть, одного она для себя и родит, такая ее пассионарная материнская доля, но второго и третьего заказывает мужчина. Поэтому если будут у нас мужчины, будут крепкие семьи. И в семье, если вы хотите, главным является… Вот вы спросите: «А что главное? Вот что для мужчины главное?» Много чего есть, но главное – ответственность. Если он говорит: «Я первый, а ты за мной», – и он на себя берет ответственность, берет ответственность за женщину, за будущего ребенка, то женщина будет рожать. Константин Чуриков: В том и беда (сейчас мы в философию с вами пустимся), что в 20 лет не у всех есть ответственность. Понимаете? У некоторых и в 30 нет. Оксана Галькевич: Вот смотрите… Олег Аполихин: В 20 лет у нас и нет фактически сейчас… Это минимальный процент вступления в брак. У нас в основном вступление в брак после 30 лет. Оксана Галькевич: У нас редкий пример, кстати, Константин – в 21 год вышел. Константин Чуриков: В 20 лет, и нормально. Оксана Галькевич: Вот смотрите, из Калужской области у нас пришло сообщение: «Я в молодости «отстрелялся», стал отцом в 21 год. Сейчас мне 36. Мне уже не нужно создавать семью, я по этому вопросу не парюсь». 36 лет, молодой мужчина, собственно говоря. Олег Аполихин: Конечно. Оксана Галькевич: А ему уже ничего не нужно. Олег Аполихин: Вот именно. Это и есть вопрос общества потребления, когда человек живет удовольствиями, когда человек живет без миссии того, что он должен, соответственно, принести своей семье, своей стране. Одно дело – взять, а другое дело – отдать. Понимаете? И этот вопрос – принципиальный. Константин Чуриков: Олег Иванович, совершенно очевидная мысль из моих уст: а как же все-таки вот этот вопрос? Понимаете, надо же где-то вот это раздобыть. Олег Аполихин: Вы знаете, если вы посмотрите статистику, то в бедных странах рождаемость выше, а в странах богатых, в крупных наших сегодняшних европейских странах – там очень низкий процент. Мне говорят, вы знаете, что во Франции хороший процент рождаемости – там порядка 2,5. Но если мы посмотрим процент рождения этнических французов, то он 1,2. А процент арабского населения… И вместе получается такая сумма. Поэтому, к сожалению, общество богатых людей не приводит к пассионарному процессу, так сказать, рождения детей. А вот именно общество людей, которые живут этим целеполаганием семьи, традиций, нравственности, то в этом случае… Где у нас большие семьи? У священников, но их всего 4%, людей верующих. Где у нас высокий процент? Константин Чуриков: Я знаю банкиров. Я знаю наших олигархов. Олег Аполихин: Да, в этой прослойке это становится модным, и это тоже существует. Но это все-таки менее значительно, чем в семьях, которые все-таки находятся на радикальных позициях, нравственных, связанных с их верой. Например, ислам, или, например, возьмем сегодняшних, как я говорю, верующих людей, православных – там большие семьи. Поэтому вопрос семьи – это вопрос нравственного выбора. Для чего человек живет? Живет для себя, эго? Тогда он не будет создавать семью. Или он живет для того, чтобы быть необходимым? Это очень важно. Оксана Галькевич: Вы знаете, у меня вопрос какой-то медицинской грамотности широкой среди женщин и вообще населения, потому что я знаю очень многих людей, которые говорят: «Вот мне 39–40, уже поздно, уже поздно второго, уже просто поздно». Один ребенок есть или, может быть, нет никого. Если оглянуться, то в принципе вокруг еще много людей бездетных – пар или просто женщин. А ведь экстракорпоральное оплодотворение – это в том числе и выход для одиноких женщин. Ну, так случилось, не сложились отношения. Но даже если ты одна, то ты можешь прийти – и у тебя будет ребенок. Олег Аполихин: Да, конечно. Но вопрос, как мы говорим, ребенка и его здоровья. Это первое. А потом, родить – это не значит воспитать. Вы можете ребенку все что угодно говорить, но ребенок будет делать то, что делаете вы. То есть ребенок всегда будет действовать так, как действуете вы. И поэтому пример отца в формировании как раз того будущего, наверное, нашего пассионарного общества, где мужчина – это мужчина, а женщина – это женщина, он как раз в полных семьях. Оксана Галькевич: Я с вами полностью согласна. Но если у женщины не сложилось, нет у нее… Знаете: «Без мужика, я одинокая. Что же теперь?» Приходите и рожайте. Главное – пусть будет ребенок. Константин Чуриков: А вот, кстати, пример и Челябинска о том, как ЭКО… Оксана Галькевич: Ольга, Белгородская. Константин Чуриков: Сейчас сюжет посмотрим о том, как эта процедура – иногда просто последняя надежда для женщины. СЮЖЕТ Оксана Галькевич: Олег Иванович, вот посмотрите, просто история из Челябинской области. Год нужно ждать, понимаете? Скитания по врачам. У нас, кстати, звонок есть из Челябинской области от Оксаны, давайте ее послушаем. Оксана, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Добрый вечер. Зритель: Я хотела задать один вопрос. Я не знаю, насколько это будет актуально конкретному вашему гостю. Ну, возможно, мы получим на него ответ. Дело в том, что я как раз тоже из Челябинска, выбрала один медицинский центр, в течение года ожидала квоту, но приняла решение – перевести свою квоту из одного лечебного учреждения в другое. К сожалению, получилось так, что я почему-то попала опять в конец очереди. И мне сейчас в этом медицинском центре говорят, что я буду ждать свою квоту с конца очереди, потому что это была какая-то новая комиссия и так далее, и так далее. Неужели нельзя сохранить за человеком очередь, если я уже год ждала свою квоту? Константин Чуриков: Вот такой организационный вопрос. Спасибо вам за звонок. Оксана Галькевич: Спасибо, Оксана. Олег Аполихин: Ну, вы знаете, мы сейчас можем говорить о вопросах сетевых, их очень много. И эти вопросы сейчас решаются. Сейчас, как вы знаете, в рамках нацпроекта максимально обеспечивается государственная гарантия и внимание к этой проблеме за счет государственных средств. И проблема становится доступнее и доступнее. Она находится на прямом контроле у нашего департамента и у министра лично. Поэтому вопросы репродуктивного здоровья для нашей страны являются вопросами ключевыми. Но, естественно, есть какие-то, те или иные технические и бюрократические вопросы. Как и везде, они существуют, но они решаются, их становится меньше, меньше и меньше. Если раньше основная часть – где-то 70% – это было коммерческое ЭКО, то как раз уже сейчас – ровным счетом наоборот, сейчас фактически этот процент помощи людям решается за счет государственных гарантий. Оксана Галькевич: Олег Иванович, очень важная на самом деле работа, вы ей занимаетесь. Вот хотелось бы, чтобы у нас эта процедура стала еще и более человеческой. Понимаете? Вы же знаете, насколько важен психологический какой-то комфорт, состояние женщины, мужчины, вообще пары в этой ситуации, чтобы они, эти мытарства проходя, не теряли ни время, ни детей, ни возможности какие-то свои жизненные. Желаем вас успехов! Спасибо большое за то, что пришли к нам сегодня на прямой эфир. Константин Чуриков: Спасибо. У нас в студии был Олег Аполихин – главный специалист по репродуктивному здоровью Минздрава, член-корреспондент Российской академии наук, доктор медицинских наук. Спасибо. Оксана Галькевич: Но мы не прощаемся, друзья. Константин Чуриков: Нет-нет! Оксана Галькевич: Прямой эфир «Отражения» продолжается. Константин Чуриков: Мы только начали нашу передачу.