Александр Денисов: «Победа не даст соврать»: Министерство обороны сегодня рассекретило архивы об освобождении Варшавы, это такой беспристрастный ответ на попытки обесценить роль СССР в победе над нацизмом. Вот на ваших экранах часть вот этих документов. По поручению Владимира Путина в России создадут целый комплекс исторических документов, фото- и видеоматериалов в том числе, посвященных Великой Отечественной войне, чтобы противопоставить это тем самым «батальонам лжи», как выразился однажды Черчилль. Вот об этом в рубрике «Личное мнение» мы сегодня поговорим с нашим гостем. Анастасия Сорокина: В студии у нас Олег Витальевич Будницкий, доктор исторических наук, профессор Высшей школы экономики, директор Международного центра истории и социологии Второй мировой войны. Олег Витальевич, здравствуйте. Олег Будницкий: Добрый день. Анастасия Сорокина: У нас и так достаточно сложные российско-польские отношения, и они сейчас опять обостряются в связи с попытками пересмотреть историю. Вот лично вы считаете, с чем это связано? Почему вновь и вновь эта тема заостряется? Олег Будницкий: Ну, это современная политическая конъюнктура, и, в общем-то, мы разные этапы проходили в советско-польских, в российско-польских отношениях, так и, в общем, был период, когда работала совместная российско-польская комиссия историков, которая дала очень много документов, в том числе огромный том о варшавском восстании, там почти 1 400 страниц, тексты на польском и на русском языках, чтобы ни у кого не было сомнений в достоверности оригинала. Александр Денисов: Восстание, которое в 1944 году было? Олег Будницкий: Да-да, 1944 года. Так что все как бы шло более-менее, не без трений, естественно, не без проблем, но более-менее в рамках взаимопонимания. Но обострение политических отношений между странами породило вот такой, как бы скажем, взаимный обмен «любезностями», то, что касается Второй мировой войны, в особенности ее начального периода, 1939–1940-х гг. Александр Денисов: Ну вот ладно Польша, понятно, тут уже мы не удивляемся с этой стороны ничему, но вот я давно не припомню, чтобы немцы еще нам, оказывается, замечания делали насчет причин войны и так далее. Вот есть такой немецкий политик, депутат Европарламента Манфред Вебер, мы сейчас его покажем на экране, как он выглядит. Вот Манфред Вебер недавно заявил, обвинил российские власти в попытке переписать историю. Вот вы как к этому относитесь? Уж от Германии-то мы такого вообще не ожидали, что еще они нам будут указывать, что мы, оказывается, историю переписываем, когда рассказываем, документы предоставляем. Олег Будницкий: Ну, честно говоря, я не знаю, кто такой Манфред Вебер, я думаю, что это не Германия. Насколько я знаю... Александр Денисов: Он немецкий политик, сидит в Европарламенте. Олег Будницкий: Я понимаю. Манфред Вебер и Германия – это не равные вещи, правда? Александр Денисов: Безусловно, да. Олег Будницкий: Так что давайте не будем это переносить на всю Германию в целом. Я с трудом могу себе представить какие-то заявления германских людей, которые реально осуществляют там власть, вот такого рода. Заявления тех или иных политиков бывают очень разные, и не нужно это переносить на те или иные страны, я бы так сказал. Во всяком случае Германия прошла свой путь покаяния, я бы сказал, и то, что касается ее роли, роли нацизма просто в истребление миллионов европейцев и не только европейцев, вот скажем так. И поэтому реагировать на каждый чих, прошу прощения за неакадемическое выражение, я бы не стал. Александр Денисов: Да нет, вполне понятное выражение. Анастасия Сорокина: Ну вот сейчас достаточно часто сталкиваешься с тем, что пересматривается история. Мы готовимся к 75-летию Победы, президент во время послания сказал о том, что будет создан настоящий такой институт, доступный всему миру, чтобы все могли узнать ту самую правду о великой Победе, о том, что происходило. Почему сейчас пересматривают эту историю и новым поколениям передают эту информацию действительно в искаженном каком-то таком варианте? Столкнулась с этим лично, когда родственница, живущая в Америке, говорящая на русском языке, им говорят: «Америка победила во Второй мировой войне». Про Россию вообще там ни слова не идет, и все культивируется вот в таком отношении, что действительно весь мир как бы забывает о том, что страна сделала, какие были действительно исторические события. Как вы считаете, почему такая тенденция? Олег Будницкий: Ну, видите ли, во-первых, я, честно признаюсь, не вижу особенной тенденции, это не первый и не последний раз, все эти разговоры. Анастасия Сорокина: Поможет ли вот эта организация этого центра переломить ситуацию? Олег Будницкий: Значит, давайте разделим, во-первых, историческую науку и политику и публицистов, так? Это две вообще вселенные, которые очень плохо между собой контактируют. Я не знаю ни одного серьезного историка западного в любой стране, который бы что-то радикально пересматривал в этом отношении, просто нет таких. И у нас есть переводы очень достойных работ на русский язык, в том числе американских историков, скажем, Дэвида Гланца, некоторых других, очень квалифицированных, уважаемых и так далее. Это же касается и серьезных политиков: никто никогда не подвергал сомнению (из серьезных политиков, повторю еще раз) роль Советского Союза во Второй мировой войне. То, что главные силы Вермахта были разбиты на Восточном фронте, – это неоспоримая истина, это всем известно, и в городе Париже есть площадь «Сталинград», и слово «Сталинград» известно каждому, и так далее. Александр Денисов: Станция метро такая же у них... Олег Будницкий: Да, совершенно верно. Так что тут вот надо нечто временное, наносное отделять от каких-то базовых вещей, это один момент. Второй момент: каждая страна прежде всего интересуется своей историей. И, естественно, она всегда пишет о своих героях прежде всего, о своей роли и так далее. И если вы зайдете в наши книжные магазины, то вы найдете прежде всего книги о войне на нашем фронте, о нашей войне. То же самое вы увидите в Америке, то же самое вы увидите в Польше, в любой другой стране. Это естественный процесс, и это иногда приводит к такой аберрации зрения. Поэтому человек, так сказать, с улицы, который видел фильмы прежде всего об участии американцев, я говорю вот об этой вашей знакомой или родственнице в Америке, вот так она и реагирует. Кроме того, есть ведь такой нюанс, что, если мы говорим о США конкретно, то это была самая мощная в экономическом отношении держава мира, она оказывала очень существенную военно-техническую помощь Великобритании, Советскому Союзу и так далее, ну и тут есть некоторая аберрация зрения, что роль была решающей. На самом деле, я это говорил неоднократно, победу нельзя поделить. Была антигитлеровская коалиция, каждый внес свой вклад. СССР, я повторяю это еще раз, неоспоримую истину, которую ни один серьезный вообще ни политик, ни историк не отрицает, разгромил основные силы Вермахта на Восточном фронте, это факт. Александр Денисов: То есть, Олег Витальевич, не нужно ввязываться в дискуссии не пойми с кем, с политиками, которые не играют ключевую роль, может быть, заработают себе тем самым очки, все все прекрасно понимают? Единственное, нужно, наверное, напоминать об этом нашей молодежи? Вот если там на уроках истории что-то упускается и так далее, действительно создавать вот эти центры с кино-, фотодокументами, настоящими документами, чтобы можно было прийти и посмотреть. Олег Будницкий: Совершенно верно, это один нюанс, конечно, просвещение необходимо, собственно, на уроках истории в школе прежде всего, ну и в более широких аспектах. Конечно, у нас молодежь сейчас черпает основную информацию из Сети, там должна быть информация доступна. Я хочу сказать, что у нас появилось очень много оцифрованных документов, доступных любому человеку, скажем, постановления Государственного комитета обороны полностью оцифрованы и висят на сайте Российского государственного архива социально-политической истории. Или базы «Подвиг народа», где сканированы миллионы наградных листов за время войны, или база «Мемориал» Министерства обороны, где просто перечислены погибшие во время войны, сканы документов о том, как это произошло и где. То есть мы в этом отношении очень сильно продвинулись за последние годы, и это, может быть, самое важное, оцифровка документов и выкладывание их для всеобщего обозрения. Я не знаю, что президент имел в виду под созданием... Александр Денисов: ...комплекса, он сказал. Олег Будницкий: ...комплекса, да, мне это не очень понятно. Надо просто, чтобы было какое-то разъяснение. Некий... Александр Денисов: Будет поручение по итогам, и там... Олег Будницкий: Некий суперархив, куда будут свезены документы из других архивов? Ну я не знаю, что имеется в виду. Моя точка зрения, что архивные материалы находятся на своих местах и чем меньше их трогать, тем они будут сохраннее. Собственно, о военных действиях это ЦАМО, Центральный архив Министерства обороны в Подольске, где материалы о боевой деятельности Красной армии в годы Великой Отечественной войны. Это Российский государственный военный архив (бывший Архив советской армии), там о Красной армии до 1941 года, там войска НКВД за период войны, там эти документы хранятся. В Российском государственном архиве социально-политической истории, о котором я говорил, партийные органы руководящие, в том числе личные фонды всех руководителей, они оцифрованы, напоминаю, фонд Сталина оцифрован практически полностью и всем доступен, можно посмотреть документы, резолюции и так далее, госархивы Российской Федерации, где там материалы наркоматов, и так далее, и тому подобное. То есть у нас колоссальный комплекс архивных материалов, и единственная проблема, которую я вижу, – это доступность некоторых из них. То есть у нас далеко не все материалы несмотря на неоднократно принимаемые решения, в том числе высшими нашими органами власти, до сих пор материалы не рассекречены военного времени. Если бы к 75-летию Победы все материалы, относящиеся к военному времени, были рассекречены, это был бы лучший подарок историкам и обществу. Александр Денисов: А в чем причина, почему до сих пор секретят? Олег Будницкий: Ну, у меня есть некоторые предположения. Видите ли, мы все-таки прежде всего изучаем и репрезентируем, условно говоря, выигрышную сторону войны, а война – это страшное дело, она далека от той романтики, которую иногда можно видеть в фильмах, или от тех анекдотических эпизодов, вот я фильм посмотрел 15 минут и выключил, как советский танк одним снарядом пробивает два немецких, и так далее. Значит, там все было гораздо сложнее, страшнее и грязнее, я бы сказал, и эта сторона остается все-таки очень в значительной степени закрытой и неизвестной или малоизвестной. И если мы хотим знать историю во всей ее полноте, мы должны все это знать и понимать. Ну вот я приведу, например, такой... Не все, например, знают, что за время войны... По уровню репрессий период войны беспрецедентен в советской истории: с 1941-го по 1945-е гг. были репрессированы около 16 миллионов человек. В основном это за, так сказать, трудовые правонарушения, которые были приравнены к преступлениям, то есть опоздание на работу, уход с работы, дезертирство так называемое и так далее. То есть сталинизм, который был страшен и ужасен в 1930-е гг., послевоенный, он во время войны никуда не делся, система работала, в общем, с некоторыми изменениями, но в значительной степени сходно. Вот эти вещи как-то... Историки пишут об этом, но они на периферии общественного внимания, и, конечно, в юбилейные годы такие вещи как-то не очень принято обсуждать, говорить о них. Степень тяжести испытаний, которые вынесли наши люди, советские люди во время войны, просто беспрецедентна, и один из важнейших вопросов, на который только частично существует ответ, – это почему мы заплатили за победу такую непомерную цену, почти 27 миллионов жизней. Александр Денисов: То есть 27 плюс вот эти 16? Олег Будницкий: Нет, 16... Репрессированный не означает уничтоженный, по счастью я говорю о разного рода наказаниях, в основном это было или заключение, или на том же предприятии человек оставался работать, но он уже был в другом качестве. Александр Денисов: Это важное примечание, что репрессированные каким образом, да. Олег Будницкий: Да, конечно. Александр Денисов: Это не значит, что расстрелянные. Олег Будницкий: Нет-нет-нет, ну что вы. Александр Денисов: Конечно, я уж испугался, думаю, 16 миллионов... Олег Будницкий: Нет, репрессированные, ну что вы... Это официальные данные, так сказать, сводки Наркомата юстиций, они вполне себе доступны и опубликованы, это я не открываю Америки, это просто, так сказать, то, что находится на периферии общественного внимания. В Красной армии, это официальные данные Министерства обороны, были репрессированы по приговорам военных трибуналов почти 1 миллион человек, 994 300, чтобы быть точным, 157 тысяч из них были приговорены к расстрелу. К счастью, не все были расстреляны, очень многим заменяли расстрел штрафными батальонами и так далее. То есть что я этим хочу сказать? Война имеет самые разные стороны, и, если мы хотим понять, что тогда происходило, надо изучать ее во всем комплексе, не избегая никаких страниц, ну вот таким образом. Это не означает, что вот с этого нужно начинать преподавание истории детям в школе, как вы понимаете, надо прежде всего говорить о том, как и какими усилиями, благодаря чему мы одержали победу в этой страшной борьбе с этой идеальной, лучшей в мире в то время военной машиной, Вермахтом я имею в виду. Но если говорить по-взрослому, то все-таки история войны не должна изображаться в виде вот таких «стрелялок» на экране, которые мы видим, а надо показать жизнь во всех ее реалиях, во всей ее тяжести. Анастасия Сорокина: Давайте примем звонок от зрительницы, Елена из Москвы на связи. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Говорите, пожалуйста. Зритель: Очень приятно попасть к вам в эфир. Вы знаете, я думаю, что вот эти вот пересмотры истории уходят гораздо глубже, чем Великая Отечественная война. Дело в том, что Польша в свое время, после правления Ивана Грозного, сами знаете, уважаемый историк, если что, меня поправит, пыталась на престол к нам посадить Лжедмитрия и Марию Мнишек, а это никто иные, как, собственно говоря, крови польские, вот это первый факт. Ну, потом впоследствии, конечно же, наши российские люди их домой, скажем так, спровадили, это первый факт, на мой взгляд. И второй факт: раньше Польша являлась Речью Посполитой и тоже, как известно, территория Речи Посполитой значительно уменьшилась еще за счет Московии тогда, в ту эпоху. И, собственно говоря, я считаю, что все-таки это такая вот достаточно древняя обида, и они пытаются сейчас нас каким-то образом, скажем так, укусить, говорить о том, что мы узурпаторы и вообще очень плохо себя вели во время Великой Отечественной войны. Александр Денисов: Спасибо большое. Засела обида, короче говоря, в Польше. Анастасия Сорокина: Давайте узнаем, что из исторической неправды раздражает жителей России. У нас есть опрос, давайте его послушаем. ОПРОС Александр Денисов: Интересно, кто должен выйти в Бийске. Анастасия Сорокина: Кто должен выйти и что... Александр Денисов: Ну, кстати, сейчас вот это даже как мнение не присутствует, что нужно было там что-то сдавать, это так уж выглядит крайне маргинально такая точка зрения, говорить... Олег Будницкий: Я просто не знаю, откуда люди все это взяли. Александр Денисов: Да. Анастасия Сорокина: Имеется в виду, что Германия проиграла, но там так живут хорошо, пенсионеры себя чувствуют, а российские пенсионеры выживают, хотя страна-победитель. Олег Будницкий: Да-да, но это вовсе не потому, что мы выиграли войну, естественно. Александр Денисов: Да-да. Олег Будницкий: На это существуют другие причины. Александр Денисов: Олег Витальевич, вот там, кстати, девушка про Польшу говорила, можно этот момент прояснить. Вот нас обвиняют в том числе, что мы там что-то у Польши оттяпали, – мы вернули себе то, что у нас Польша оттяпала в 1920-е гг., часть Украины и часть Белоруссии. Давайте вот расскажем про это, потому что нас обвиняют, что мы, мол, у них что-то там захватили, а мы вернули свое. Олег Будницкий: Ну, вы знаете, они сейчас... Александр Денисов: Белополяки вот. Олег Будницкий: ...особенно не обвиняют, потому что Польша получила очень серьезную компенсацию за счет Германии. И если речь идет о пересмотре границ, то Польша, если вдруг допустить такой вариант, что все вернулось... Александр Денисов: Еще последний десяток лет, по-моему, тоже их продолжали получать, что-то там долгий еще процесс. Олег Будницкий: Ну, там как раз Польша сейчас предъявила Германии... Александр Денисов: Еще хотят, да. Олег Будницкий: Еще больше, да, считает, что все-таки она недополучила за тот ущерб, который нанесла Германия Польше, и в этом что-то есть, я бы сказал так аккуратно. Во всяком случае, я не знаю, все ли знают, что Польша по потерям населения вторая после Советского Союза, Польша потеряла 6 миллионов человек, 3 миллиона из них – польские евреи, которые были уничтожены в этих нацистских лагерях смерти в основном. Значит, если говорить о польско-российских отношениях, они имеют очень давнюю, кровавую и сложную историю. Польша в конце XVIII века исчезла с карты Европы, ее поделили между собой три государства, напомню, Россия, Пруссия и Австро-Венгрия, она просто не существовала с конца XVIII века до 1918 года, когда, значит, возникла вновь. И Польша пыталась, конечно, захватить как можно больше территорий, как можно больше себя, так сказать, обезопасить с этой точки зрения. Линия Керзона, когда была советско-польская война и когда Красная армия одерживала победы, то Антанта предложила провести границу по, собственно, такой этнографической границе белорусских и украинских земель, так как тогда были украинская и белорусская республики, тогда еще не было Советского Союза. В общем, эта линия Керзона как бы является такой более-менее признанной. Тем не менее был контрудар польских войск, «Чудо на Висле» так называемое, и поляки, так сказать, вытеснили Красную армию как раз до восточной этой самой линии Керзона, вот предыстория краткая. Если мы говорим о 1939 годе, когда СССР и Германия поделили Польшу между собой, Германия, конечно, была инициатором, я бы хотел это подчеркнуть, но СССР вполне себе присоединился. И СССР, в состав Советского Союза вошли и западноукраинские, и западнобелорусские земли... Александр Денисов: Прежние наши, прежние. Олег Будницкий: ...и части, собственно... Слушайте, не заставляйте меня вдаваться глубоко в историю. Что значит «прежние наши»? Галиция, Западная Украина никогда не входила в состав Российской империи, это была часть Австро-Венгрии... Александр Денисов: Которые относились к Украине и Белоруссии. Олег Будницкий: ...вместе с Львовом, она относилась к Австро-Венгерской империи, никогда не входила в состав Российской империи, неважно. Короче говоря, Советский Союз кроме этих этнографических как бы украинских и белорусских земель, Львов, например, был польским городом, там бо́льшая часть населения была поляков, Вильна, Вильнюс впоследствии, там была бо́льшая часть поляков, но это сложная история еще и польско-литовских отношений... Я могу все это рассказать, но я думаю, что у нас времени не хватит, это очень занимательные и страшненькие все вещи. Кроме этого, СССР прихватил и собственно польские земли, это Белосток, Белостокская область, Белосток именно был столицей Западной Белоруссии, между прочим. И вот вопрос о польских границах будущих был камнем преткновения в переговорах между великими державами, собственно говоря, с польским правительством, лондонским, с которым в 1943 году СССР разорвал, ну и так далее. И какой нашли выход? Польша получила, значит, Белостокскую область Польше вернули, украинские и белорусские земли вошли в состав соответственно Украинской ССР и Белорусской ССР. Польша получила компенсацию за счет германских земель, части Восточной Пруссии, Силезии и так далее. Это были очень развитые в промышленном отношении районы. И в конце концов в 1970-е гг., напомню, Западная Германия признала и германо-польскую, и советско-польские границы, и так далее, и вопрос о пересмотре границ в Европе был закрыт. Так что, если вы внимательно послушаете или почитаете, так сказать, польских политиков, они не ставят вопрос о пересмотре границ, потому что, если пересматривать восточную границу, значит, надо пересматривать и западную, это никому не надо. Александр Денисов: Неинтересно уже. Олег Будницкий: Ну и вообще никому не надо и не интересно пересматривать послевоенные границы, потому что это ящик Пандоры: откроешь, потом закрыть будет крайне сложно. Вот такая история. И вот что я хочу сказать по поводу высказываний наших сограждан и по поводу того, что очень часто идет в прессе, в электронных средствах массовой информации и в бумажных, в заявлениях политиков: история там все время спрямляется и примитивизируется, из очень сложного процесса она вот становится вот такой вот прямолинейной, где есть только один правильный ответ. В истории так бывает крайне редко, история очень нюансированная штука, и даже вот когда мы говорим о происхождении Второй мировой войны, вот такие-то начали Вторую мировую войну, – никто не знал, что это будет Вторая мировая война, никто не собирался начинать Вторую мировую войну, никто не собирался устраивать мировую войну. Гитлер... Александр Денисов: Ну как никто не собирался? Олег Будницкий: Ну вот так, никто не собирался. Александр Денисов: Германия не собиралась устраивать Вторую мировую войну? Олег Будницкий: Нет, Германия собиралась провести молниеносную войну против Польши, решить свои проблемы, молниеносную войну против Франции, значит... Александр Денисов: Чехию разнесли... Олег Будницкий: Совершенно верно. Это не означало, что она хочет ввязываться в мировую войну, а это означало, что она хочет путем молниеносной войны, блицкрига... Александр Денисов: ...по-быстренькому решить. Олег Будницкий: ...по-быстренькому решить, а получилась мировая война, которую Германия не могла по определению выдержать. Я вам приведу такую вещь, не все это тоже знают: Германия в 1940 году практически перестала наращивать военную промышленность. Почему? Потому что она захватила столько всего, захватила в том числе вооружения и так далее, что она считала, что ей хватит. И германские стратеги потом сказали, что это была крупнейшая ошибка. Потом они начали опять развивать, вкладываться в военную промышленность, но на пик она вышла в 1944 году, когда было уже поздно, так? Пик германского производства – это 1944 год. Александр Денисов: Ну и слава богу, как говорится. Олег Будницкий: Конечно. Но я вам что хочу сказать? Это показывает... Конечно, Гитлер, будучи, в общем, авантюристом по натуре, он думал, что вот такой серией молниеносных ударов он решит все эти вопросы. Что Англия, оказавшись изолированной, Англия ведь одна была против Германии с июня 1940-го по июнь 1941-х гг., что она пойдет на подписание мира на германских условиях, чего не произошло. Он думал, что США в войну не вступят, а они вступили в декабре, вынуждены были вступить в декабре 1941 года. Германия думала, что Советский Союз они разгромят молниеносным ударом, на 12-й день войны Франц Гальдер, начальник Генерального штаба Вермахта, написал в своем дневнике: «Кампания фактически выиграна за две недели». Как мы знаем, он очень сильно ошибся. Александр Денисов: Ошибся, да. Олег Будницкий: Ну вот за эти две недели они такие поражения нанесли Красной армии, после которых ни одна страна уже, казалось бы, не была готова к сопротивлению, да? А оказалось, что он попал не на ту страну. Александр Денисов: Спасибо большое, Олег Витальевич. Еще я вспомнил, у Генри Киссинджера есть, приводится цитата Гитлера, он когда начинал план «Барбаросса», он говорил: «У меня такое ощущение, что я открываю ногой дверь в темную комнату, где я не знаю, что меня ждет». Теперь мы знаем, что его там ждало. Спасибо вам большое, спасибо. Олег Будницкий: Спасибо. Анастасия Сорокина: Спасибо. У нас в студии был Олег Витальевич Будницкий, доктор исторических наук, профессор Высшей школы экономики, директор Международного центра истории и социологии Второй мировой войны. Александр Денисов: Будем вместе с вами открывать документы новые. Спасибо. Олег Будницкий: Спасибо.