Мария Карпова: Бутылка пустая дома лежит. Ей 130 лет. Это настоящий антиквариат, между прочим, ни в коем случае не выкидывайте. Петр Кузнецов: 130 лет? О, попробуйте как раритет, я думаю, что «бутылка пустая, полбатона». Полбатона может 130 лет лежать? Тоже как вариант. Мы продолжаем говорить о старых вещах, которые мы продолжаем хранить, которые уже называются хламом, но мы почему-то храним. Есть у вас такие вещи? Да-нет - 5445, пожалуйста, голосуйте, еще 12 минут. 8-800-222-0014 ждем вас в прямом эфире с живыми историями. Мария Карпова: Так же мы говорим о том, почему мы приобретаем в таком количестве эти вещи, если у нас и так дома шкафы ломятся. Петр Кузнецов: То есть, ладно, те хранятся. Мы продолжаем набивать, набивать, набивать шкаф, добавляем к старым еще и новые. В этом году потребительский спрос вырос в большинстве наших регионов. В среднем по стране он увеличился на 12% и перекрыл предшествующее падение, вызванное пандемией. Вот эта карта. Больше всего стали тратить в Краснодарском крае – на 22% больше, чем в прошлом году. Пожалуйста, из Краснодарского края, объяснитесь. В плюсе Москва, тоже ждем. И Челябинская область. В росте, ну вообще в росте практически все регионы России, кроме Ненецкого автономного округа и почему-то Томской области. Вот здесь тоже интересно. Мария Карпова: Да, кстати, интересно тоже, почему. Тоже позвоните и объяснитесь, почему. Почему стали меньше покупать? Петр Кузнецов: С философской точки зрения давайте подойдем ко всему этому. Мария Карпова: Давайте. Петр Кузнецов: Это в нас? Нам поможет Олег Ефремов, кандидат философских наук. Здравствуйте! Мария Карпова: Олег Анатольевич, здравствуйте! Олег Ефремов: Добрый день! Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, мы сейчас две категории за этот час обозначили. Это шопоголик и человек, который не выбрасывает ненужное. Это разные категории? Богатые и бедные? Или наоборот? Или тут не в достатке дело? Или это одно и то же? Олег Ефремов: Это разные категории. И разные ситуации. Что касается привязанности к старым вещам, это можно обозначить словом «мшелоимство», то есть когда человек действительно зависим от вещи, боится вещь потерять, трясется за эту вещь, дрожит за нее, долго хранит вещи. Петр Кузнецов: Олег Анатольевич, простите, это не обязательно вещь, связанная с каким-то теплым периодом в его жизни. Просто вещь, к которой он привык, ручка, которая неизвестно когда появилась. Олег Ефремов: Абсолютно все, что угодно. Любая вещь вызывает у него привязанность, он боится ее потерять. Петр Кузнецов: Понятно. Олег Ефремов: А вторая ситуация, она называется «ониомания» - это страсть приобретения. И вот ониомания связана как раз не с тем, что мы бережем старые вещи. А с тем, что мы быстро забываем старое и приобретаем новое. Потому что нам интересен, приятен, важен сам процесс приобретения. Мы живем, как говорил Фромм, по принципу «иметь». Мария Карпова: А вот когда люди так приобретают постоянно новые вещи, это они пытаются в своей жизни что-то заместить этим? Олег Ефремов: Тут очень сложная ситуация. Дело в том, что вообще капитализм не может существовать, не стимулируя потребление. И стимулирование это происходит самыми разными способами. Мы с вами всегда являемся объектом заботы любого производителя, который не только удовлетворяет наши потребности, но и стремится создать новые. Стремится стимулировать нас, чтобы у него купить. И в данном случае формируются уже даже не потребности, а некие псевдопотребности и страсти к приобретению даже тогда, когда нам это реально не нужно. И эта страсть, она настолько существенна для нас, что выполняет самые разные функции. В том числе, действительно, некую функцию компенсации. Заметьте, как когда вы нервничаете, вы можете пробежаться по магазинам, вам станет лучше. Этой страсти привержены практически мы все. Несколько дней назад я жаловался моей хорошей знакомой, очень хорошо знающей меня умной даме, что, вот, тяжело, настроение плохое, куча неприятностей, и одна из них, что собака съела мои очки. Петр Кузнецов: Бывает. Олег Ефремов: Знакомая отвечает мне: «Все, я за тебя спокойна. Завтра ты займешься поиском новой оправы, и депрессия у тебя пройдет». Действительно, очень часто мы справляемся таким образом со своей депрессией, со своими проблемами, но при этом порождаем новые, потому что, конечно, эта страсть, она не от хорошей жизни появляется. А появляется от пустоты, которую мы не знаем, чем еще заполнить. Мария Карпова: Давайте выслушаем нашу телезрительницу Светлану. Петр Кузнецов: Светлана, приветствуем вас! Зритель: Здравствуйте, уважаемые ведущие! Петр Кузнецов: Говорите! Зритель: Уважаемый эксперт, у меня такой вопрос. У меня сын шесть лет. У него буквально последний год появилась такая страсть к накопительству, склонность к плюшкинству, прямо, какая-то вот. Я, конечно, понимаю, что в определенном возрасте у детей бывает склонность такая собирать палочки, камушки. Петр Кузнецов: Шесть лет? Зритель: Шесть лет, да, в этом году семь. И мы, когда идем по улице, мы вот идем уже с мешком. Мы собираем не просто палочки, веточки, мы собираем бумажки. Петр Кузнецов: Бумажки, да. Пенсионер идет, его тоже туда. Открываешь – там кошки, автомобили. Зритель: Да, вы знаете, просто он сначала в мою сумку просил положить. Просто мы, конечно, пытаемся договориться, возраст уже вроде бы 7 лет. Меня это уже пугает. Ну мы собираем в мешок, потом приносим домой, потом потихоньку я, конечно, это содержимое, мы от этого избавляемся. Из дома тоже мы не можем… Очень сложно от чего-то избавиться. От старых игрушек – это вообще у нас стоят коробки игрушек дома. В общем, мы это складируем. Я потихоньку опять стараюсь это все выкидывать. Но мы опять-таки попили сок, мы упаковочку сохранили. Петр Кузнецов: Может быть, вы в какой-то момент пример подаете? Вы за собой не замечаете такого? Зритель: Ни в коем случае, что вы! Вы знаете, ни в коем случае! У меня такой склонности нет. Я читала, собирала информацию по этому вопросу. У меня нет такой склонности к накопительству. Я стараюсь, наоборот, у нас небольшая площадь жилая, поэтому мы стараемся избавиться, я наоборот. А у ребенка вот оно появилось. Понимаете? Мария Карпова: Спасибо! Петр Кузнецов: Знаете, да, мы вас хотим успокоить тем, что ваш неявно один такой. У нас сейчас будут дети в опросе, мы как раз потом с Олегом Анатольевичем этот возраст и оценим в плане накопительства. Что делаете с надоевшими игрушками, гаджетами, вещами? Дети отвечают. ОПРОС Мария Карпова: Олег Анатольевич, в юном возрасте мы легче избавляемся от ненужных вещей, чем во взрослом? Олег Ефремов: Да, вы знаете, тот вопрос, который сейчас вы только что слышали, мне кажется, подтверждает такую вещь, что как раз мшелоимство – привязанность к вещам – это больше свойственно для людей в возрасте. А вот как раз потребительство характеризует молодежь. И это не случайно. Понимаете, есть еще один очень важный аспект, который характерен для современного общества. Мы живем в период, когда разрушаются все устойчивые ценностные системы, особенно это характерно для молодежи. И люди испытывают некоторый дискомфорт от этого. И приобретение, потребительство становится способом обретения себя. Грубо говоря, приобретая, мы обретаем себя. Например, покупая айфон, мы соотносим себя с той системой ценностей и с тем образом, который создается Стивом Джобсом, да? Икона Стив Джобс. Или, допустим, Virgin – Ричард Брэнсон. И таким образом, мы как будто бы формируем себя, обретаем собственную идентичность. И для молодежи очень важно позиционировать себя, приобретая определенные вещи и пользуясь ими. Таким образом, они создают и собственное мнение о себе, и свой имидж в глазах других. Что касается, привязанности к вещам, вы знаете, иногда для человека это зона комфорта. Действительно, какие-то старые вещи, привычные вещи успокаивают, они вроде бы не несут угрозы, с ними всегда хорошо. И поэтому иногда дети, которые испытывают состояние тревоги какое-то, они как раз успокаиваются через то, что окружают себя привычными вещами. И не выбрасывают эти вещи, а питаются от них каким-то своеобразным ощущением привычного комфорта. Это свойственно и пожилым людям, и некоторым детям тоже. Петр Кузнецов: Олег Анатольевич, вопрос этот уже задавался в этом часе. Тем не менее, вы несколько раз сказали, что человек привыкает. Скажите, это наш менталитет или это в принципе свойственно человеку, не важно, где он живет? Олег Ефремов: Я думаю, что это свойственно человеку вообще, это не только российская реальность. И таких примеров в любой культуре можно найти, такие ситуации можно встретить везде. Как ситуацию приобретательства, так ситуацию привязанности к вещам. Мария Карпова: Спасибо большое! Петр Кузнецов: Вот, это не совсем наше, уважаемые телезрители. Олег Ефремов, кандидат философских наук. Мария Карпова: «Если человек однолюб, то носит вещь до последнего, а если нет, то меняет вещи как перчатки». Интересно тоже. Петр Кузнецов: «Обязательно храните, внуки вас вспомнят добрым словом», Нижегородская область. И Удмуртия: «Радуюсь, когда разбивается тарелка или чашка». 12% не хранят старые вещи, а 88 хранят. Мария Карпова: Это хорошо или плохо? Петр Кузнецов: Не знаю. Мария Карпова: Я, кстати, тоже в эти 88 процентов вхожу. Петр Кузнецов: Вот если эти старые вещи называются хламом, вот тогда уже нужно бить тревогу, я так думаю. Спасибо большое! Ну мы точно не хлам, мы не старые еще, правда, не выкидывайте нас! Мы вернемся совсем скоро, точнее, завтра. Мария Карпова. Мария Карпова: Петр Кузнецов. А завтра пятница!