Олег Лебедев: Надо навести порядок на молочном рынке, но не искусственно устраняя конкурента

Гости
Олег Лебедев
заместитель председателя комитета ГД по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды

Юрий Коваленко: Ну а у нас начинается молочная экономика.

Тамара Шорникова: Да, продолжаем. Расскажем уже про экономику каждой конкретной семьи. Вот что написано на пачке молока, которое стоит у вас в холодильнике? И кто производитель – Россия, Белоруссия? Возможно, такие географические тонкости в скором времени станут не важны. Российское Министерство сельского хозяйства обсудит с коллегами из союзного государства создание единого рынка молочных продуктов. Приступят уже завтра.

Юрий Коваленко: Ну а вопрос назрел не вчера и не позавчера. В феврале 2018-го были введены временные ограничения на импорт белорусской молочной продукции в нашу страну. В конце марта Россельхознадзор ввел запрет на ввоз в Россию продукции трех белорусских молочных предприятий. И вот по данным Посольства Республики Беларусь в России, товарооборот двух стран в 2017 году составил чуть более 32 миллиардов долларов. При этом молоко и молочные продукты составили 13 с лишним процентов от всего белорусского экспорта в нашу страну. Ну, если в натуральном объеме, то можно сказать, что 283 тысячи тонн молока и сливок к нам приехало от нашего западного соседа. Ну, давайте разбираться, приедет ли его больше или меньше, почему и как изменит ситуацию единый рынок, который будет обсуждаться уже завтра. Ну, давайте выяснять.

Тамара Шорникова: Да. И у нас в студии эксперт – Олег Лебедев, депутат Госдумы, председатель подкомитета по агроэкологии.

Олег Лебедев: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Первый вопрос: действительно, почему сейчас? Потому что до этого звучали абсолютно противоположные сентенции, даже просили ввести полный запрет на ввоз молока из Белоруссии. И вообще часто возникали претензии к его качеству. И вот совместный рынок, совместное производство, возможно.

Олег Лебедев: Ну, здесь есть субъективные и объективные причины. К объективным, конечно, надо отнести, что те квоты, которые устанавливаются, их надо выполнять. Квоты превышаются. В Евросоюзе такого мы не увидим, что если квота определена из Польши в Германию, то Польша ввезет в два раза больше. Такого, конечно, нет. Там отслеживают все органы, там другой подход к этому. У нас, конечно, факты сплошь и рядом, когда, видимо, не проверяется. А поскольку граница открыта, то под видом и клея столярного везут сливки концентрированные и так далее, и так далее.

Юрий Коваленко: То есть страдает наш производитель, родной отечественный?

Олег Лебедев: Страдает производитель, конечно. И понятно, что сельское хозяйство Белоруссии – это сегодня вот такое огромное сельское хозяйство. А наше, к сожалению, слабое пока. И поэтому естественно, что себестоимость молока в Белоруссии порядка… может быть, до 15 рублей, а у нас на 40% больше, ну, в полтора раза. И понятно, что эти молококомбинаты и все, кто закупают – им, конечно, выгоднее брать там.

Юрий Коваленко: Ну, к вопросу цены мы обязательно вернемся, это очень важный момент. А все-таки давайте уберем политику, если она есть в этом. То есть это не вредное молоко? Или оно вредное, действительно?

Олег Лебедев: Я думаю, что объективно, вот честно и объективно, что в Белоруссии, может быть, оно и покачественнее. Да, понятно, там тоже есть растительные жиры. Понятно, там есть и определенные проблемы. Но там, конечно, построже дисциплина. Там, конечно, используют еще те советские ГОСТы, а у нас используют технические условия. И если вы возьмете мороженое в Минске, оно будет явно вкуснее, потому что там растительных жиров объективно меньше, а у нас будут одни растительные жиры.

Поэтому, конечно, за качество надо бороться. И надо наводить порядок на рынке. Но нельзя, чтобы эта ситуация как бы искусственно ликвидировала конкурента, и наши товаропроизводители просто продолжили бы где-то некачественно, с растительными жирами производить уже вне конкуренции и по дорогой цене. Потому что сегодня мы видим, допустим, белорусскую продукцию, которая покачественнее (но там есть проблемы, я их не отрицаю), и нашу, которая дороже, и там тоже есть проблемы. То есть чтобы мы не получили за дорогую цену с плохим качеством.

То есть здесь надо идти с двух сторон. С одной стороны, регулировать, конечно, вот эту всю историю с ценами, потому что у нас огромный рынок. Если они хотят закупать, то давайте мы посмотрим. Сейчас Минсельхоз предлагает даже совместное предприятие, то есть не десять продавцов этой продукции из Белоруссии, а один какой-то, и согласованная цена. Ну, понятно, что сейчас эти пять лет они будут впереди идти по сельскому хозяйству, чем мы. Ну, ладно, 10%, 15% у них дешевле, но не в полтора раза. Но в то же время это не значит, что наши должны расслабляться и на полках должны быть непонятно какие продукты. То есть здесь надо с двух сторон идти.

Тамара Шорникова: Кстати, политику уже убрали из этого вопроса. А экономика?

Олег Лебедев: Ну, политика… Смотрите. Я не знаю, какая политика. Дело в том, что если говорить с точки зрения политики между Турцией и Белоруссией, я, например, в сторону Белоруссии как бы смотрю, потому что там… Понимаете, Лукашенко – это Лукашенко. Я ничего плохого не скажу о нем, но лояльность к России определяется мнением народным. Потому что в своей массе, в большинстве народ Белоруссии очень лояльно относится к народу России. Я имею в виду большинство. Поэтому я не знаю, как Турция и так далее. Надо со всеми дружить. Но терять нам союзника в лице Белоруссии было бы сегодня, в такой ситуации, когда мы блокированная страна, когда… Посмотрите, что происходит. Ежедневно новый сюрприз на международной этой всей арене. Конечно, Белоруссию терять здесь не хотелось бы. Просто отладить эти все условия, отрегулировать, чтобы и они могли работать, и наши граждане, наши избиратели получали качественные продукты.

Юрий Коваленко: Хочется пройти всю цепочку молока – от молока только что выдоенного до молока на прилавке – по ступеням. Мы сейчас это все сделаем. Но, естественно, конечно, не получится у нас это сделать без вашей помощи. Если у нас среди зрителей есть фермеры, которые занимаются молочным производством, мы просим вас подключаться к беседе. Звоните нам, рассказывайте о сложностях, с которыми вы столкнулись, либо наоборот – у вас все хорошо, и каким-то образом вы понимаете, что вы можете исправить эту ситуацию. Мы ждем ваших звонков.

В этот момент хочется разу же сказать: извините, если мы говорим про вопрос цены, сколько в молоке молока? Если мы уберем оттуда все акцизы, все надбавки, всех посредников, все налоги – ну, все, что туда добавлено сверху – сколько останется? Сколько стоит молоко при закупке?

Олег Лебедев: Это тоже мутная история. Я вам могу сказать про хлеб. В хлебе цена того, кто произвел – 10–12%. В молоке побольше, но тоже…

Юрий Коваленко: Ну, молоко вообще корова производит, собственно говоря. Его сильно не надо делать.

Олег Лебедев: Вот. Поэтому, конечно, есть там и перекупщики, и так далее. Но это не самая главная проблема. Главная проблема в том, что… Почему в Белоруссии такое сильное сельское хозяйство? И почему такая низкая себестоимость, и она объективная? Потому что в свое время Лукашенко огромные деньги вложил в поддержку сельского хозяйства. Ну, он специалист в этой отрасли, он председатель колхоза, и он понимал значимость этого всего. И вот они десять лет развивались, государство их поддерживало. Там не так, как у нас, 1% от бюджета на сельское хозяйство, а там, по-моему, 10% или сколько. Но там по полной программе.

А возьмите лес. Вы знаете, что сейчас начались лесные пожары, а у нас во всей большой России за противопожарную безопасность в лесах отвечает столько же специалистов и работников, сколько в Белоруссии маленькой. Одинаковое количество! Это я вам точно говорю. Я занимался этим вопросом и вносил законопроект в прошлом созыве. Поэтому у них и к этим вопросам очень серьезное отношение. Поэтому, конечно, у нас производство молока сейчас больше стало. Потихонечку вот эти меры Правительства и Минсельхоза дали свой итог, дают постепенно. Но в ближайшие пять лет, конечно, белорусское сельское хозяйство впереди нас шагает.

Тамара Шорникова: Так может, вот те самые государственные инвестиции и меры поддержки все-таки сосредоточить на наших отечественных предприятиях? Потому что те же самые совместные тоже потребуют госвливаний с нашей стороны.

Олег Лебедев: Нет, они хотят совместные… Это Минсельхоз хочет совместные, которые будут продавать нашим и перекупщикам, и этим трейдерам, и так далее. В этом плане. А поддерживать, конечно, надо наше отечественное. Вот мы сейчас закон о детском молоке. Мы его внесли, к нам присоединились ряд депутатов других фракций. Цель-то какая? Сделать, чтобы в каждой школе бесплатно выдавалось детям молоко и соки. Это дает порядка, я не знаю, 700–800 тысяч тонн потребления. Ну, разве это не поддержка? Поддержка.

И была встреча с Медведевым, который завтра будет отчитываться перед нами в Думе, была предварительная встреча всех фракций. И там этот вопрос поднимался, что надо поддержать от Правительства, потому что мы здесь несколько зайцев, так сказать: и поддерживаем нашего сельхозтоваропроизводителя, и поддерживаем детей, и вообще в целом. Что такое одно рабочее место на селе? Это шесть рабочих мест в городе. Поэтому очень выгодно поддерживать сельское хозяйство.

Юрий Коваленко: Ну, при учете, что в стране у нас молочный дефицит, несколько миллионов тонн мы закупаем, а сейчас мы еще вешаем детское молоко туда. То есть получается, что мы больше из Белоруссии будем закупать?

Олег Лебедев: Почему из Белоруссии? Мы дадим работу нашим отечественным крестьянам. Вот смотрите. В 90-м году в стране производилось почти 57 миллионов тонн молока.

Юрий Коваленко: А сейчас?

Олег Лебедев: А сейчас, как вы думаете, на сколько сократилось?

Юрий Коваленко: Ну, где-то 25–30.

Олег Лебедев: 31 миллион тонн. То есть вы понимаете, что если закупают сухое молоко из Белоруссии, то есть необходимость в этом. Поэтому нам надо, конечно, свое. Нам надо наших поддерживать крестьян, но делать это умно, грамотно. Вот смотрите – сыры. Сегодня не секрет, что 70% того, что называется сыром в магазине, – это никакой не сыр, а сырный продукт. Вот у нас на комитете был, и он докладывал нам о том, что даже в Орловской области по этому поводу с ФСБ вместе поймали тех, кто подкладывали и меняли вот эту маркировку и так далее. Ну, таких же тысячи. И за всеми не уследишь. А это очень важный аспект, потому что там же ведь и вредные вещества, там… Да это вообще получается, что за большие деньги фактически ни сыра, непонятно что. Вот с этим надо бороться.

Юрий Коваленко: Сейчас мы подключим непосредственных участников молочного рынка к нашей беседе. К нашей беседе подключается Василий Бойко-Великий – основатель компании, которая занимается молочной продукцией. Здравствуйте, Василий Вадимович.

Василий Бойко-Великий: Здравствуйте, здравствуйте.

Юрий Коваленко: Есть ли у вас какие-то секреты, каким образом можно стать успешным молокопроизводителем? Или здесь есть сложности?

Тамара Шорникова: В нашей стране.

Юрий Коваленко: В нашей стране, да.

Василий Бойко-Великий: Я хотел присоединиться к тем словам, которые я услышал последние, о сырных продуктах, о сухом молоке. К сожалению, это такая большая проблема для всех реальных производителей молока и молочных продуктов, когда приходится натуральным продуктам уступать место всяким "муляжам", так сказать. И это, конечно, очень сильно снижает рентабельность, потому что, увы, сейчас из-за кризиса покупатель предпочитает дешевое молоко. Ему кажется, что он покупает дешевое молоко или дешевый сыр, а на самом деле он покупает не сыр и не молоко, а молочный напиток и сырный продукт.

И разговоры об этом идут давно. И на самом деле Министерство сельского хозяйства какие-то серьезные шаги предпринимает, и законодатели это обсуждают постоянно, но реально ситуация никак не изменилась, увы, на сегодняшний день. По-прежнему покупатель тянет руку к дешевому молоку, который стоит, может быть, ну, в Москве 50 рублей. Хотя 50 рублей за литр – это, скорее всего, молочный напиток.

Юрий Коваленко: А как вы определили?

Тамара Шорникова: А сколько стоит?

Юрий Коваленко: Да, сколько стоит?

Тамара Шорникова: Сколько стоит нормальное молоко? Вот от чего начинается цена?

Василий Бойко-Великий: Вы знаете, это в разных регионах по-разному. Понимаете?

Юрий Коваленко: Ну, давайте Москву предположим.

Василий Бойко-Великий: Да. Москва? Я думаю, что где-то рубеж… Но тоже поймите, что если магазин где-то на Красной площади, ГУМ, то там, может быть, и дороже. Но средний магазин на окраинах – это все-таки, я думаю, где-то порядка… Сегодня 50 рублей – это некий рубеж такой.

Юрий Коваленко: А я дешевле 50 рублей, если честно, молока ни разу не видел.

Тамара Шорникова: В пакетах.

Василий Бойко-Великий: Ну, может быть, уже цены другие. Мы не следим за молочными напитками. Может быть, уже даже и 60.

Юрий Коваленко: Василий Вадимович, я не могу понять, а почему, допустим, белорусское молоко дешевле, чем наше? Ну, мы же производим больше.

Василий Бойко-Великий: Да оно не белорусское. Нет, оно не белорусское и не молоко, прежде всего. Ну, в массе своей. В массе своей это также сделано из сухого порошка, пальмового масла. Молочный напиток, сырный продукт, так сказать. И в Белоруссии в лучшем случае замешали. А иногда и просто привезли, так сказать, транзитом. Потому что Белоруссия поставляет молочных продуктов в Россию гораздо больше, чем сама производит. Ну, если сравнить данные, допустим, когда это не так было распространено, данные 2008–2007 годов, когда, кстати, экспорт молочных продуктов был закрыт в Россию из Белоруссии, и сравнить сегодняшнее производство, то Белоруссия поставляет в Россию в 2–3 раза больше, чем она производила в 2008 году.

Юрий Коваленко: Ну, это прямо молочный прорыв.

Василий Бойко-Великий: А стадо осталось то же, молочные заводы остались те же. Там ничего нового не построено за это время. То есть сильно много не построено. Может, чего-то и построено, на 10%, на 20% выросло, но не на 200% и не на 300%.

Юрий Коваленко: Василий Вадимович, вот вы в своей компании производите молоко. Вы используете вот эти пальмовые масла и прочие присадки, порошковое молоко?

Василий Бойко-Великий: Нет, не используем.

Юрий Коваленко: А почему тогда это выгодно использовать?

Василий Бойко-Великий: Вы понимаете, нас тоже уговаривают. Я как-то ездил на аэродром спортивной авиации, и там на празднике мне один летчик подходит и говорит: "Слушайте, у вас хороший бизнес, у вас хороший авторитет. Давайте сейчас болтушку сделаете – вы же суперприбыль получите". А мы не можем так сделать. Мы заботимся о покупателе. У нас совесть не позволяет так делать. У нас написано "натуральные молочные продукты". Значит, они натуральные, там никакого порошка нет – ни сухого, ни мокрого, ни пальмового масла. У нас молоко, и все, и закваски для кисломолочных продуктов. И это наш принцип, который мы выдерживаем.

Но нам сложно. Я могу прямо сказать, что нам сложно, потому что, увы, покупательная способность низкая. И увы, так сказать, с началом кризиса продажи сократились. Сейчас они восстанавливаются, но не до конца. И поэтому, конечно, увы, так сказать, когда идет конкуренция и написано "молоко" и "молоко", человек старается выбрать подешевле себе в нашей ситуации

Тамара Шорникова: А что может облегчить тогда ваш труд, то есть вот сейчас, для молочного производства в России? Что нужно, чтобы конкурировать уверенно с другими странами? Это государственные инвестиции? Это что?

Василий Бойко-Великий: Значит, смотрите. Во-первых, прежде всего это лицензирование пальмового масла, так сказать, и введение на ввоз его, наверное, акциза. В Западной Европе пальмовое масло обязательно получает сертификацию, и есть пищевое и непищевое пальмовое масло. У нас принимают любое пальмовое масло. И везут тяжелые фракции, которые на самом деле техническое пальмовое масло. Это уже был некий заградительный барьер. То есть первое – это сертификация, лицензии на пальмовое масло, и именно только легкие сорта использовать для пищевой промышленности.

Второе – это акцизы, чтобы деньги с этих акцизов шли на дотации молочной отрасли. А в финале вообще запрет ввоза пищевого пальмового масла. Вот есть страны, в которые вообще запрещено пальмовое масло ввозить. Например, тот же Иран – там запрещено ввозить пальмовое масло.

Юрий Коваленко: Василий Вадимович, хотел спросить еще, может быть, вы ответите. Вы продаете молоко, предположим, по 50 рублей. А за сколько оно покупается?

Василий Бойко-Великий: Нет, мы продаем…

Юрий Коваленко: Нет, я образно, образно. Просто чтобы понять, сколько молока в молоке.

Василий Бойко-Великий: 85–90 где-то.

Юрий Коваленко: Ну а за сколько вы покупаете, если не секрет?

Василий Бойко-Великий: Ну, у нас собственное. У нас вертикально интегрированная… Кстати, первый вопрос: что нам помогает выживать? У нас вертикально интегрированная структура, то есть у нас наши поля, наши фермы, наши коровы и наш молочный завод, и наш торговый дом. То есть у нас контроль качества от поля до прилавка. Поэтому наша внутренняя система ценообразования не является характерной. Но в целом, так сказать, сейчас, как я понимаю, в целом качественное молоко оптом стоит где-то 30–32 рубля за литр.

Юрий Коваленко: Прекрасно! Спасибо большое. То есть не избавляет возможность доения собственной коровы иметь дешевое молоко. То есть все-таки есть момент качества, за которое тоже, увы, приходится платить. Большое спасибо. С нами на связи был Василий Вадимович Бойко-Великий, основатель компании "Русское молоко".

Тамара Шорникова: Вот немного разобрались в ценообразовании. Как думаете, совместные производства, например, они позволят снизить издержки и цены, например? Потому что некоторые эксперты, например, на это рассчитывают.

Олег Лебедев: Ну, хотелось бы. Дело в том, что Минсельхоз разработал определенную такую дорожную карту, алгоритм. Я надеюсь, что это будет не в теории, а на практике это все, так сказать, подтвердится. Но надо, конечно, аккуратно действовать, потому что… Ну, вы слышали, что 13% составляет молоко в нашем товарообороте, поэтому, конечно, надо порядок навести, но в то же время не оттолкнуть единственного союзника, потому что все остальное… Знаете, сегодня возглавляет Венесуэлу президент действующий – это союзник. Завтра там изберут представителя оппозиции, который ориентируется на США, – не будет союзник. А в Белоруссии – там народ поддерживает Россию, большая часть. Поэтому надо в этом плане внимательно смотреть. Но в то же время, конечно, наш крестьянин должен быть в приоритете. И регулировать цены надо. И ничего бояться в этом не нужно.

Юрий Коваленко: Наш крестьянин все-таки отличается от белорусского. Если мне не изменяет память (я не так давно читал про белорусское молочное производство), у них вообще дают беспроцентные и безвозвратные кредиты. То есть государство дарит деньги, чтобы человек только занимался молоком. Может быть, мы переймем опыт у Белоруссии или хотя бы как-нибудь приблизимся к нему?

Олег Лебедев: Понимаете, для этого необходимо изыскивать деньги в бюджет. А у нас Правительство, к сожалению, боится это сделать. Помните разговоры – то они не будут поднимать налоги (что правильно, не надо поднимать), то они опять говорят: "Нет, мы поднимем до 15% подоходный налог". Вот эти шатания, вот эти дергания – они неправильные. Необходимо делать прогрессивную ставку налогообложения, потому что это сразу даст возможность… ну, серьезные ресурсы в бюджет. Посмотрите, во всем цивилизованном мире, как говорится, от Азии до Европы, везде прогрессивная ставка налогообложения. Не надо этого бояться. Понятно, что это не должно коснуться тех, кто получает, ну, немного. Это должно коснуться вот этих миллиардеров, этих олигархов, которым сегодня Правительство хочет помогать, по поводу санкций и так далее. Людям надо помогать, рабочим, которые могут остаться без зарплат на производствах.

Поэтому необходимо изыскивать средства в бюджет. Монополия на производство алкогольной продукции, реализацию и так далее, и так далее. Поэтому, конечно, это все надо пускать в первую очередь на сельское хозяйство. Повторю, что одно рабочее место на селе дает шесть рабочих мест в городе.

Тамара Шорникова: Давайте подключи к нашему разговору телезрителя – Петр из Тулы к нам дозвонился. Узнаем его мнение. Петр, вы в эфире, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Обидно слышать от уважаемого депутата, что Белоруссия, которая по территории сельхозугодий и трудовым ресурсам меньше России в десятки раз, может составлять конкуренцию так называемому поднимающемуся агропрому России. На самом деле есть такие государства микроскопические – Уругвай, Парагвай и Новая Зеландия, – которые полмира снабжают и шерстью, и молоком, и мясом, тем более экспортируют, в том числе и в Россию.

Почему белорусские товары дешевле наших, отечественных? Ну, существуют таможенные различные послабления и преференции, различные союзы на постсоветском пространстве, поэтому этими преференциями умело пользуется Лукашенко. И эффективно тратят те деньги, которые выделяются непосредственно целевым образом, в отличие от России, которая спонсирует из года в год на суммы гораздо меньшие и даже предусмотренные ВТО свой агропром и агросектор. На самом деле мы говорили о том, что поднялось отечественное производство говядины и поднялось, так сказать, молочное производство, но как-то несопоставимо. Мягко говоря, пахнет приписками, в том числе в регионах.

Я хочу сказать, что в ценовом сегменте Белоруссия не конкурирует с ценовыми брендами… вернее, с ценой брендов российских молочных производителей, если это действительно качественная продукция. Я покупаю отечественное молоко за 35 рублей, оно киснет на следующий день. Я не помню производителя, ну, не буду называть бренд. И я доволен данной продукцией.

А все дело в том, что Белоруссия якобы занимается реэкспортом. Но Россия тоже лукавит по этому поводу. Откуда у нас тогда на прилавках рязанские шпроты, которые поступают из Казахстана, минуя, так сказать, так называемые антисанкционные кордоны? Откуда другая продукция, которая фрагментарно поставляется на то или иное предприятие, потом доводится до ликвидности и выдается за российскую?

Тамара Шорникова: Спасибо вам большое.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Тамара Шорникова: Да, те же самые белорусские креветки тоже в ходу были.

Олег Лебедев: Смотрите. Я хочу сказать, что вопрос того, что сельское хозяйство Белоруссии более эффективное, чем в России, – это позиция Минсельхоза, это четко. У них эксперты, у них там департамент. Они выяснили, они ездят друг к другу и так далее. Это позиция нашего российского Минсельхоза, они признают это. И, конечно, есть там и преференции, и так далее, но не надо сбрасывать со счетов вот эту рачительность, которая там существует. Там очень серьезно относятся… И, к сожалению… то есть к счастью для них и к сожалению для нас, нет такого отношения где-то халатного подчас, неэкономного и так далее, которое у нас процветает сплошь и рядом. Поэтому здесь все надо. И я согласен, мне тоже где-то обидно это, с одной стороны. А с другой стороны, это стимул – куда развиваться и с кого брать пример.

Тамара Шорникова: Спасибо большое. Перспективы развития молочной отрасли в нашей стране и уже в союзе с Белоруссией обсуждали вместе с Олегом Лебедевым – депутатом Госдумы, председателем подкомитета по агроэкологии. Спасибо вам.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Тамара Шорникова: Ну а мы с вами не прощаемся.

Что не так с белорусским молоком?