Олег Столяров: Складывается впечатление, что мы боремся не с бедностью, а с бедными

Гости
Олег Столяров
заместитель генерального директора Международного центра развития регионов

Оксана Галькевич: Сколько нужно денег, чтобы вырваться из бедности? Ну, здесь оценки могут быть разными на самом деле. Они могут быть частными или общегосударственными: сколько нужно в рамках страны? Ну, если говорить о государстве вообще.

Константин Чуриков: Кстати, эти данные у нас есть, если говорить о людях. Ровно два месяца назад мы проводили опрос для проекта «Реальные цифры» о том, какой должна быть минимальная зарплата, чтобы хватало ее на самое необходимое. Вот тогда у нас вышло, что в среднем людям надо хотя бы 40 тысяч в месяц.

Оксана Галькевич: Хотя бы.

Константин Чуриков: Это почти в 3,5 раза больше официального МРОТ.

Оксана Галькевич: Ну а теперь давайте от частного к общему перейдем.

Глава Счетной палаты Алексей Кудрин в большом интервью ТАСС заявил сегодня, что для борьбы с бедностью России нужно тратить сверх нынешних 11 триллионов рублей в год еще как минимум 200 миллиардов рублей. Ну, как минимум, потому что эти средства пришлось бы пустить на срочную поддержку самых нуждающихся, по словам Кудрина. А чтобы справиться с бедностью как с такой нашей бедой, даже и этих денег было бы недостаточно.

Константин Чуриков: Ну и пока справиться никак не удается. В первом полугодии бедных в России стало только больше – казалось бы, всего на 0,2%, но за этими относительными цифрами реальные сотни тысяч людей. При этом планы у Правительства серьезные: в следующем году бедных должно стать уже 11%.

Оксана Галькевич: Ну, дальше – меньше. Я имею в виду 2021-й, 2022-й. А в 2023 году их должно остаться всего 6,5%, по этой статистике. То есть, представляете, вот так резко – более чем в два раза – за три-четыре года должны уменьшить бедность в нашей стране.

Намерения благие. А вот куда ими устлана дорога? Поживем – увидим. Давайте будем сейчас выяснить, рассуждать на эту тему.

Константин Чуриков: Давайте сразу спросим вас: как вы считаете, 10 тысяч в год – это борьба с бедностью? «Да» или «нет», пожалуйста, отвечайте. 5445 – наш SMS-портал.

А в студии «Отражения» – Олег Столяров, заместитель генерального директора Международного центра развития регионов. Олег Иванович, здравствуйте.

Олег Столяров: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Олег Иванович.

Константин Чуриков: Вы знаете, что интересно, что обращает на себя внимание в этом интервью? Алексей Леонидович Кудрин предлагает не где-то изыскивать средства, а, в общем, перераспределить существующие деньги на борьбу с бедностью. Насколько действительно просто взять и эти деньги направить людям адресно?

Олег Столяров: Понимаете, какая штука? В свое время Рузвельт сказал: «Если в период кризиса отдать власть в стране финансистам, то лучше отдать ее бандитам». Ну, афоризм такой. Поэтому, да, конечно, логика финансиста: перераспределить, у одного отнять, другому прибавить, так сказать. Но на самом деле он ошибся и в цифре.

Оксана Галькевич: В какой?

Олег Столяров: На Гайдаровском форуме в январе месяце было посчитано, что, по расчетам Минтруда, дефицит годовых доходов всех россиян, чтобы каждому в стране дотянуть до уровня прожиточного минимума, оценивает в 800 миллиардов рублей. Отнюдь не 200.

Оксана Галькевич: В четыре раза больше.

Олег Столяров: По оценкам РАНХиГС – 716,6 миллиарда рублей. А теперь вопрос простой. Мы все-таки бедных будем не делить, а просто чохом всех записывать в бедные? Да, действительно, Правительство на следующий год и на этот год записало три категории бедных, с которыми будут системно работать: инвалиды, дети и пенсионеры. Каким-то образом их вытаскивать. За скобками остались работающие, а это очень большая категория бедных и очень важная категория бедных.

Поэтому тут надо как смотреть? Да, по ряду регионов уже пошли пилотные проекты, в частности с социальными контрактами. И даже на это дело выделено порядка 7 миллиардов рублей в год. Но вы помните, что Максим Топилин сказал: «Бедность в России вообще деньгами не зальешь». То есть у нас уже разногласия есть.

Но в чем беда социальных контрактов на самом деле? Там гарантируется оплата вашей переквалификации, оплата начала собственного дела. Но по собственному делу… Очень мало людей, которые способны, имеют предпринимательскую жилку.

Оксана Галькевич: Ну и вообще знания какие-то специальные для этого нужны, не только характер.

Олег Столяров: Да. Но тут еще характер должен быть. Ведь у нас в России мало знаний. Сломают. Среда «хорошая», «доброжелательная».

У нас же как? Doing Business измеряется по десяти городам, и мы резко поднимаемся по рейтингу Doing Business. Но экономика пока стоит. Просто переобучение? А для каких специальностей? Если бы была гарантия, допустим, переобучения и создания нового рабочего места – да, это одно дело.

Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что все эти трансформации, социальные контракты – они требуют устойчивого развития данного региона, иначе не получится?

Олег Столяров: Я хочу сказать одну простую вещь. Существует одна простая вещь, которая необходима для борьбы с бедностью на государственном уровне, – это создание новых высокопроизводительных рабочих мест, высокооплачиваемых. Как вы помните, единственный указ, который мы не выполнили, от 2012 года – это был указ «О долгосрочной экономической политике», о создании 25 миллионов новых рабочих высокопроизводительных мест.

К сожалению, бедность России была заложена еще в период начала реформ, когда мы сказали, что России хватит добычи нефти и газа. А та страна, которая производит продукты с низкой добавленной стоимостью, а потребляет с высокой, она всегда будет беднее, чем та, которая производит продукты с высокой добавленной стоимостью. Это всегда, это факт. И пока Россия, к сожалению, не нашла своей ниши.

Плюс сама система борьбы с бедностью, в общем-то… Складывается такое впечатление, что мы не боремся с бедностью, а мы боремся с бедными. Вот даже по пилотным регионам… Ну давайте.

Оксана Галькевич: Олег Иванович, я просто хочу сказать о том, что Кудрин ведь еще в этом интервью просто оправдывает свою позицию о выделенных средствах, которые нам необходимо сверху расходовать только на то, чтобы самым нуждающимся помочь. Это 40% от этих 19–20 миллионов человек. Он сказал о том, что сейчас из тех денег, которые государство тратит, только 20% доходят до самих людей. Вот у меня вопрос: а 80% где рассеиваются? Что за КПД такое чудовищное?

Олег Столяров: Тут какая штука? Во-первых, Алексей Леонидович… Это сказал не он, а это сказал его Центр стратегических разработок, который он возглавлял. Да, действительно, есть отчет ЦСР, по которому откуда-то взялась цифра снижения бедности на 40% (непонятно, по каким категориям), если влить порядка 200 миллиардов рублей.

На самом деле есть отчет Всемирного банка, который на основе своих каких-то выкладок сделал выводы, что, да, действительно, до бедных доходит примерно 20%. Ну, у нас стандартная вещь: если бюджетные деньги доходят до региона или до проекта какого-то, теряется примерно двух третей. На транзакции.

Константин Чуриков: Мы это так называем?

Оксана Галькевич: Нет, подождите. На транзакции?

Олег Столяров: Да.

Оксана Галькевич: Это действительно так?

Константин Чуриков: Оксана, когда ты делаешь банковский перевод, снимают какую-то денежку?

Оксана Галькевич: Снимают. Странно…

Олег Столяров: Мы говорим так: «Ребята, заработал регион деньги – оставьте их у него, не гоняйте их».

Оксана Галькевич: Туда-сюда, да?

Олег Столяров: Конечно, конечно. А там как-то получается вот так. Сейчас нацпроекты начали финансировать – доходит максимум 50%. Ну куда деваться? Вот так.

Константин Чуриков: Нам звонит Нина из Воронежа. Нина, здравствуйте. Вы у нас сегодня первая в эфире, слушаем вас.

Зритель: Алло. Слышите меня?

Константин Чуриков: Да, слышим.

Оксана Галькевич: Да. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Мне хотелось бы, чтобы как бы подсказали немножко. Вот адресная помощь малоимущим этим, да? Чтобы это учитывалось именно тому, кому это нужно. Не то что человек получает минимальную пенсию, а действительно кто-то уже по возрасту, постарше. Или чтобы хотя бы учитывалось… Очень многие получают минимальную пенсию, а у них, допустим, большая пасека. Они не выработали свой трудовой стаж, пасека есть, получают минимальную пенсию. Чтобы именно тому, кому нужно, была эта помощь.

Константин Чуриков: Нина, а вы себя считаете адресатом этой помощи? Вам нужно ее отправить?

Зритель: Да нет. Вы знаете, я как-то не особо… Пенсия – 12 тысяч. Ну и спасибо.

Олег Столяров: Вы понимаете, какая штука, Нина? У нас ситуация-то следующая. Вообще-то, мы должны иметь дело с 20 миллионами бедных, а получают у нас помощь всего пять. И чиновники уже разделили категории бедности на бедных, мнимых бедных и ленивых бедных – уже по пилотным проектам.

Изобретение Ивановской области: чиновники выделили группу ленивых бедных. Эти люди имеют дополнительное имущество, просто не желают, а порой не умеют и не хотят научиться, чтобы использовать его для повышения собственного благосостояния.

Константин Чуриков: Это имеется в виду, что где-то в Ивановской области сдавать квартиру?

Олег Столяров: Да, квартиру.

Константин Чуриков: Очень много желающих.

Олег Столяров: Земельный участок использовать с максимальной отдачей. Соответственно, они высчитывают, сколько картошки могли бы произвести эти бедные, приплюсовывают к доходу – и не годится, не попадает человек под категорию бедных.

В Томской области тоже хотят скорректировать постановление Правительства – в доход они хотят добавить возможную стоимость аренды жилья, доходы от сада и огорода, но еще и кредиты.

Оксана Галькевич: Это доход?

Олег Столяров: Да, это доход.

Оксана Галькевич: Это не обременение?

Олег Столяров: Это доход.

Оксана Галькевич: Вот так даже?

Олег Столяров: Да, вот так даже. В Кабардино-Балкарии и в Татарстане тоже скорректировали перераспределение ресурсов для бедных. Там еще интереснее: транспортное средство учитывается, квартира, дачный дом или площадь жилья более 40 квадратных метров на члена семьи.

Константин Чуриков: Нет, подождите. Может, тогда вообще остановить любую борьбу с бедностью? Потому что у нас собственников жилья в стране – вот!

Олег Столяров: Весь вопрос в том, что… Я хотел сказать в конце, но придется сейчас сказать как афоризм: у нас эта борьба с бедностью превратилась в борьбу с бедными, к сожалению.

Дело все в том, что если чиновники отчитаются, что у них в регионе очень много бедных, они, возможно, получат федеральный трансферт, то дальше последуют отставки, если у них будет выше, чем у других. Вот в чем логика-то. Мы таким образом, давая такую отчетность и сводя борьбу с бедностью к простой счетной задаче, не вдаваясь в последствия этой бедности, мы сводим эту борьбу к борьбе с бедными, к сожалению.

Оксана Галькевич: Ну, Олег Иванович, смотрите. Вот те цифры, которые в планах Правительства значатся – к 2023 году до 6,5% сократить бедность, – они говорят о том, что без этой бухгалтерии не обойтись, судя по всему.

Олег Столяров: А тут ситуация-то простая…

Оксана Галькевич: Какая-то категория будет прямо четко отсечена.

Олег Столяров: Мы можем ставить эти цифры. Но вы помните же, как у нас считалась потребительская корзина, когда не смогли посчитать, сколько нужно пар ботинок на один сезон. И их просто вычеркнули из потребительской корзины, да и все.

Второе. Если вы посмотрите на состав потребительской корзины, то там же не написан сорт мяса, который вы должны потреблять, сорт овощей.

Константин Чуриков: Некое усредненное мясо?

Олег Столяров: Да.

Константин Чуриков: Просто мясо.

Оксана Галькевич: Осетрина какой свежести должна быть в нашей потребительской корзине?

Олег Столяров: Да какая осетрина?

Константин Чуриков: Этого там нет, Оксана.

Олег Столяров: Треску бы съесть.

Оксана Галькевич: Знаете, просто как-то про говядину не первой свежести странно звучит. Стразу фильм «Броненосец «Потемкин» вспоминается.

Константин Чуриков: В Ростове-на-Дону есть такой Александр, и он звонит нам. Здравствуйте, Александр.

Оксана Галькевич: Он смотрит ОТР. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. У меня есть интересный вопрос на тему: кто подсчитывает число или процент бедных? Откуда берется эта цифра?

Олег Столяров: Есть ответ.

Зритель: Я сто процентов даю, что меня лично никто никогда не считал и никто никогда не спрашивал, бедный я или богатый. Вот очень интересно! Какие эти цифры? И как собираются бороться с бедностью? Это какой-то, я не знаю… Матюгаться не хочется, не имею права.

Константин Чуриков: Нет, матюгаться не надо. Александр, а вы лучше эфирным, культурным языком расскажите. Вы себя считаете действительно бедным? И почему?

Зритель: Объясняю. Работал. Пока было здоровье, работал, зарабатывал неплохо, я считаю, 40 тысяч, нормально, мне хватало. Но, к сожалению, здоровье не вечное. Возраст у меня предпенсионный. Я сломался, грубо говоря. Короче, я заболел так, что работать я уже просто не могу. И на пенсию выйти не могу, потому что возраст пенсионный повысили. Я нигде не числюсь, нигде не работаю. Пенсии нет. Кормят, слава богу, дети. И никто ни разу не пришел и не спросил меня, бедный я или богатый. На шее у детей сидеть не могу, у них свои дети уже, слава богу, они занимаются тоже делами.

Константин Чуриков: Дай бог здоровья вам и вашим детям. Спасибо, Александр, за звонок.

Олег Столяров: Можно ответить, в принципе, на вопрос.

Оксана Галькевич: Конечно. Давайте.

Олег Столяров: У нас бедными считаются те, кто получают… у которых среднедушевой доход – либо один прожиточный минимум, либо два, в зависимости от региона. Где-то один, а где-то два. Вы же знаете, что это не прожиточный минимум, а это минимум выживания.

Константин Чуриков: А если у Александра прожиточный минимум – ноль? То есть – ни зарплаты, ни пенсии.

Олег Столяров: Значит, он уже не бедный, а он нищий. Есть еще категория нищих, которые даже не имеют каких-то материальных благ своих собственных.

Константин Чуриков: А вот если бы переписчики пришли к Александру и выяснили, что он на иждивении детей? Ну, дети так или иначе помогают – значит… Они же делают какие-то выводы?

Олег Столяров: Вот! Они посчитали среднедушевой доход в его семье и вынесли его из категории бедных.

Константин Чуриков: Вот так даже?

Олег Столяров: Да.

Оксана Галькевич: Даже если у человека нет своего дохода в силу каких-то жизненных обстоятельств?

Олег Столяров: Ну, сейчас ситуация такая. Я почему сказал, что у нас из 20 миллионов нуждающихся всего 5 миллионов получают пособия по бедности? Дело все в том, что получение пособия достаточно серьезно обставлено. В разных регионах по-разному. К сожалению, его реально бедным получить сложновато. У нас материнским капиталом происходит более интересная вещь. Я беседовал с несколькими губернаторами, и они плачут просто, потому что материнский капитал работает на размножение не совсем благополучных семей.

Константин Чуриков: На приумножение бедности.

Олег Столяров: Да.

Оксана Галькевич: Ну, для этих людей это тоже какой-то доход на самом деле. Вы знаете, мы просто вчера этой темы тоже коснулись, когда обсуждали демографию. Тут можно субъективно говорить о том, что это работает на размножение не очень благополучных семей. А с другой стороны, вы же все-таки ученый. Нужно, чтобы были какие-то…

Олег Столяров: Я не ученый, а я практик, эксперт.

Оксана Галькевич: Практик, хорошо. Вы опираетесь на цифры, исследования. Мы не видели таких исследований, что реально процент неблагополучных семей, многодетных, рожающих детей за материнский капитал, он выше, чем семей просто с детьми. Вот как у меня двое, у Кости двое.

Олег Столяров: А такие цифры никто и не будет подводить.

Оксана Галькевич: Тогда сложно делать какие-то выводы.

Константин Чуриков: Вы принесли целую кипу разных бумаг и сказали, что интересный опыт есть у Китая. Какой интересный опыт есть у Китая?

Олег Столяров: Прежде всего – цифры. 740 миллионов человек (или 94%) вышли из нищеты с 1978 по 2017 год. Цифра – 740 миллионов.

Оксана Галькевич: И как? Каким путем они шли?

Олег Столяров: Каким путем они шли? Следующие гарантии. Бедные люди должны быть обеспечены едой, одеждой. Дети из бедных семей должны получать гарантированное девятилетнее образование. Базовое медицинское обслуживание и бытовые условия бедным также гарантируются. С 2004 года в стране развернута система всеобщего государственного здравоохранения. А системой государственного страхования охвачены более 95% населения.

Дальше очень интересная вещь, очень интересный опыт. Что заложили китайцы в основу? Они выделили те отрасли экономики, которые надо развивать, которые надо наполнять людьми с такой квалификацией. Разумеется, адресная помощь, экономическое стимулирование и оптимизация размещения промышленности.

Ведь вы поймите, какая штука. У нас как встали 300 моногородов, так они и стоят. И ни у кого не закрадывается мысль, что моногород надо поднимать снаружи. То есть туда надо промышленность переводить, там надо размещать промышленное производство.

Оксана Галькевич: Делать из моно полигород, да?

Олег Столяров: Конечно. И китайцы для этого дела запускают огромные инфраструктурные проекты. Они уже не хотят, чтобы росли мегаполисы.

Константин Чуриков: Подождите, Олег Иванович. Вы говорите, что эти 740 миллионов человек вышли из бедности, начиная с какого года?

Олег Столяров: Они вышли из бедности всего-навсего на жизнь одного поколения – с 78-го по 2017 год.

Константин Чуриков: Но все равно большой срок.

Оксана Галькевич: Большой, да.

Олег Столяров: Разумеется. А китайцы живут на больших трендах. И поймите одну простую вещь. Когда я слышу, что за два года мы выйдем на 6% бедности, то единственный способ – чтобы они вымерли.

Оксана Галькевич: Нет, не надо.

Олег Столяров: Я других способов не вижу в России.

Константин Чуриков: А может быть, это так совпало – вот эта программа разумная и реальная индустриализация Китая?

Олег Столяров: Вы понимаете, какая штука? Скажем так. Да, разумеется, это совпало, потому что любой экономический рост сопровождается ускорением занятости и ускорением богатства народа. В Китае ведь растет и объем среднего класса, там он уже достиг 400 миллионов. Это, на всякий случай, уже американцев достает по полной программе, потому что это больше, чем все население США, средний класс. А это громадный потенциал для развития. Я же не сказал, что там их 1 миллиард 400 миллионов. 740 плюс 400 – еще осталось 260 где-то там болтаться.

Оксана Галькевич: Слушайте, понимаете, для этого нужна какая-то цель такая государственная, чтобы люди богатели, чтобы, понимаете, не жалко было, чтобы свои люди богатели.

Олег Столяров: Вот!

Оксана Галькевич: А нам что-то жалко все время, чтобы лишний рубль завелся.

Олег Столяров: Так вот, мы с вами и говорим… Ну не хотим мы вводить прогрессивную систему налогообложения! Ну боимся мы, что богатые будут хуже работать, еще менее эффективно работать. Так давайте хотя бы введем зарплату – 50% ВВП.

Константин Чуриков: Нам звонит еще Валентина, Нижний Новгород.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Валентина.

Зритель: Здравствуйте. Моя пенсия при стаже 40 лет составляет 8 400 рублей. Однокомнатную квартиру оплатить – 6 тысяч рублей. Вынуждена работать. Так как работаю, сняли ветеранские деньги. Такое положение придумало наше правительство Нижнего Новгорода. Вот я к каким отношусь – к бедным или богатым?

Константин Чуриков: Валентина, расскажите, на каком производстве, в каком сфере надо было 40 лет работать, чтобы потом получать пенсию 8 400?

Зритель: Я работала на заводе машиностроительном, сейчас он «Алмаз-Антей» называется, работала инженером. Но инженеры у нас никогда не почитались на машиностроительном, и платили нам самые нищие деньги.

Оксана Галькевич: Вот поэтому, видимо, и пенсия такая. Это, конечно, не оправдывает никак ситуацию, к сожалению.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Один за другим такие примеры.

Константин Чуриков: Скажите, пожалуйста, а чтобы все получилось, чтобы бедных стало меньше, что требуется, помимо усилий государства? К бедным какие-то вопросы есть?

Олег Столяров: Три категории. Если мы говорим про пенсионеров… Китайцы решили этот вопрос. Вы помните, говорили, что в Китае нет государственных пенсий. Они допустили всех на свой фондовый рынок. Да, очень много присутствует частников на фондовом рынке. Это факт, это исторический факт. Японские домохозяйки вообще валят периодически валютный рынок Японии. Люди быстро научились. Да и больше того, сейчас из «Сбербанка» вкладчики бегут в облигации, причем частные вкладчики. Объем вложений в облигации резко вырос.

С детьми сложнее. Дети должны быть на обеспечении государства, и тут никуда не денешься. Потому что у нас очень большое расслоение. И мы говорим: «Да, пора». Ну, не корпорацию «Здоровье», но, по крайней мере, школу делать на полном гособеспечении. Другого варианта я тут не вижу.

Оксана Галькевич: Это, конечно, такой сложный на самом деле вопрос.

Олег Столяров: Это не сложный вопрос на самом деле.

Оксана Галькевич: Я к тому, что вы очень много вещей говорите, которые кажутся очевидными.

Олег Столяров: Это не сложный вопрос.

Оксана Галькевич: Здравоохранение доступное, образование доступное…

Олег Столяров: Да. На самом деле у нас здравоохранение тоже, в общем-то, платное.

Оксана Галькевич: Вот!

Олег Столяров: Если вы начнете… В общем-то, проводил губернатор Кировской области Никита Белых простую вещь: он просто начал выписывать бесплатные рецепты. И он понял, что люди начинают по ним лечиться. К сожалению, да, выписывая платные рецепты… Допустим, по сердечно-сосудистым заболеваниям мы столкнулись с тем, что покупается максимум одна пятая тех лекарств, которые прописываются. Мы гробим население, причем в трудоспособном возрасте.

Константин Чуриков: У нас уже вполне легально в каждой поликлинике действует такое окошко «Отдел коммерческих услуг».

Олег Столяров: Больше того, в каждой поликлинике лежат прейскуранты вот такие толстые по платным услугам.

Оксана Галькевич: Слушайте, а если у нас такой профицит чудовищный… Нет, хороший профицит! Деньги чудовищными и лишними, что называется, не бывают. Почему, собственно говоря, мы идем-то в другую сторону? Углубление в платность – образование, медицина. У нас профицит-профицитище! В следующем году, глядишь, может, еще и больше будет. Растет и растет эта подушка под нами, а мы все никак жить не начнем. И людям не даем. Понимаете?

Олег Столяров: Ну, позиция первая – почему мы идем во все платное? Дело все в том, что… Ну, я просто напомню вам реализацию проекта «Здравоохранение». Когда по всей строились высокотехнологичные центры оказания высокотехнологичной помощи, так вот, при мощности того же оборудования по стентированию и коронографии где-то в 1 200 операций за квартал давали квоту федеральную всего на 300 операций, например. А остальные… Он платников со всего региона собирал, а потом одевал плакат и ходил перед зданием Минздрава: «Дайте квоты», – директор этого центра. Это было на самом деле.

Константин Чуриков: На наш вопрос «10 тысяч в год – борьба ли с бедностью?»…

Олег Столяров: Это имитация, это имитация.

Константин Чуриков: …«да» ответили 2% аудитории, а 98% говорят, как вы, – имитация.

Олег Столяров: Я еще раз говорю, что на сегодняшний день государство пока не может понять, что бедные – это большая экономическая проблема для государства. Войти с 22% бедных в развитую страну и запустить тем более искусственный интеллект – невозможно просто!

Константин Чуриков: Спасибо. У нас в студии был Олег Столяров, заместитель генерального директора Международного центра развития регионов. Мы продолжим через несколько секунд.