Константин Чуриков: Ну а сейчас перенесемся в прошлое – не то что на десятки, а на сотни тысяч лет назад – и спустимся на первую ступень развития человечества, каковой считается первобытнообщинный строй. Оксана Галькевич: Ну, мы сейчас с вами поговорим о первобытнообщинной экономике, такой экономике простой, когда первые люди разумные собирали когда-то плоды, занимались охотой, искали корни растений, пригодные для употребления в пищу. Было такое? Константин Чуриков: Да. Вот мы сейчас будем искать корни этого явления в современной жизни. Собственно к этому нас подталкивает повестка: Минсельхоз решил поддержать развитие заготовки и переработки лесной продукции, ягод, грибов, орехов, трав. По экспертным оценкам, существующий запас дикорастущего сырья в нашей стране достигает 8,5 миллиона тонн в год, однако сейчас он используется не более чем на 6%. Ну смотрите, тут есть на чем заработать. Оксана Галькевич: Есть на чем заработать. Практически миллиард мы могли бы заработать, если бы мы так системно все это собирали и реализовывали. Константин Чуриков: Мы как государство. Оксана Галькевич: Да. Ну, мы же как люди простые занимаемся сбором грибов, ягод и разных кореньев, Константин, да? Константин Чуриков: Мы занимаемся, и многие – бесплатно. А вот можно заработать, если профессионально удариться в это дело, от 70 до 150 тысяч рублей за сезон. Об этом сейчас и поговорим. Вот интересно, что вы собираете, где и для чего. Оксана Галькевич: И сколько вы зарабатываете, друзья. Если готовы поделиться этой информацией – связывайтесь с нами, мы в прямом интерактивном эфире. Есть SMS-портал – 5445. Я все правильно сказала? Константин Чуриков: Все правильно. Оксана Галькевич: И телефон прямого эфира – он у вас на экране всегда указан. Выходите на связь. Ну а в студии сегодня с нами Ольга Штемберг – председатель подкомитета по новому качеству жизни Торгово-промышленной палаты России, государственный советник Российской Федерации. Ольга Николаевна, добрый вечер. Ольга Штемберг: Здравствуйте. Константин Чуриков: Ольга Николаевна, как вы думаете, почему вот именно сейчас Министерство сельского хозяйства так активно взялось за вот эту отрасль? Ольга Штемберг: Ну, я бы сказала… Я бы поприветствовала, во-первых, вот такое решение Минсельхоза, потому что решение такое достаточно, я бы сказала, прорывное. Потому что все, что вы перечислили выше, все наши природные ресурсы, все наши запасы – это действительно великолепный экономический пласт, и не только экономический, но и тот самый пласт, который позволяет человеку раскрыться как человеку, его духовной сущности, потому что то, как он относится к природе, как раз в собирательстве это очень серьезно проявляется. Поэтому здесь его ответственность, его понимание природы – вот это самое главное. Ну и я еще раз поздравляю Министерство сельского хозяйства. Оксана Галькевич: И потом, собственно, мы умеем это делать, правда? Ольга Штемберг: Конечно, конечно. Оксана Галькевич: Это часть нашей великой культуры – тихая охота, тишайшая охота, как некоторые классики говорили. Скажите, а вот когда Минсельхоз приводит данные прогнозов, сколько можно на этом заработать, что имеется в виду? Это заработать миллиард на продаже на внутреннем рынке? Или, может быть, есть какой-то спрос на внешнем рынке? Ольга Штемберг: Ну, есть, естественно, спрос на внутреннем рынке и серьезнейший спрос на внешнем рынке. Оксана Галькевич: А вот интересно, на что. Потому что грибы, например, – это такая специфическая история. Далеко не все, так скажем, иностранцы понимают, как это можно в пищу употреблять. Ну хорошо, это наша такая история. Финны еще, может быть, что-то понимают. Ольга Штемберг: Скандинавы очень хорошо понимают. Оксана Галькевич: Скандинавы, да. А что мы можем, так скажем, миру предложить на внешний рынок? Мы-то все едим, это понятно. Ольга Штемберг: На внешний рынок? Вот то, что интересует прежде всего с точки зрения торговли, и особенно с Европейским союзом, с Соединенными Штатами Америки. Но там отдельная тема, потому что у них другая система стандартизации. Интересуют прежде всего наши ягоды, морошка прежде всего, потому что Россия, вот наш Север, Русский Север славится качественной морошкой, не просто вкусной, а еще и необыкновенно полезной, потому что наша северная морошка считается лучшей, она настоящая, натуральная, она произрастает в естественных условиях. И если обустроить вот такой ответственный сбор этой ягоды, то это действительно очень серьезный доход для региона. Я имею в виду прежде всего Архангельскую область, потому что и Архангельскую, и Мурманскую область тоже, естественно, туда можно отнести. Я просто 15 лет проработала в Арктике, и я прекрасно знаю этот регион, и сама собирала морошку, но как потребитель, естественно. Потом – голубика, черника, брусника. Ну, у брусники более широкий ареал – это уже южнее, это уже вплоть до Вологды. И вы знаете, что брусника произрастает и в Московской области, и в Ленинградской. И наша брусника тоже считается лучшей по качеству и по насыщенности полезными биологически активными веществами. Вот то, что интересует прежде всего на рынке. Мы сейчас с вами про мед не говорим, потому что мед – это отдельная тема, хотя это тоже собирательство. Константин Чуриков: Конечно. И охота еще, и рыболовство. Ольга Штемберг: Да, и охота, и рыболовство. Мы можем на эту тему тоже охотно поговорить, потому что действительно у меня есть опыт на эту тему разговора. Константин Чуриков: Ольга Николаевна, и тут нет ничего такого постыдного, что вот мы возвращаемся к нашим истокам, соскакиваем, так сказать, в наше далекое-далекое-далекое прошлое? Потому что, ну, есть путь собирательства, а есть путь развития сельского хозяйства, земледелия традиционного. Ольга Штемберг: Земледелия, да. Видите, мы говорим сейчас не о земледелии, то есть мы не затрагиваем те черноземные районы, которым повезло с землей, которые испокон веков выращивают своим трудом. А мы говорим именно о тех регионах, где, возможно, собирательство… Это прежде всего Русский Север, конечно, потому что это все чистейшее, это все высокого качества, потому что на Севере в силу серьезных погодных условий и грибы, и ягоды запасают огромное количество полезных для нас веществ, это понятно тоже. Поэтому абсолютно в этом нет ничего постыдного. Это только можно приветствовать. И это нужно всячески поддерживать, потому что это экономическая статья не только для региона, но и для тех отдельных граждан, тех семей, которые могут заниматься таким. Это искусство. Константин Чуриков: Кстати, об этом давайте расскажем. Например, Алтайский край наш богат лекарственными растениями. Помимо пользы для здоровья, они приносят местным жителям и немалый доход. С весны до ранней осени жители Алтая массово занимаются сбором трав и сдают их, например, в чайные компании. Оксана Галькевич: Одна из них находится в селе Красногорское, есть там такое. Когда-то местные заготовители делали просто сырье и продавали фармацевтическим компаниям. А сегодня на предприятии производят уже десятки сортов чая из дикорастущих трав и ягод, а также фруктовые кисели, бальзамы. Всего больше 300 наименований, между прочим. СЮЖЕТ Константин Чуриков: В штате предприятия около 100 человек. Летом их становится в два раза больше за счет сезонных сборщиков трав. Средняя зарплата, которую выплачивают сборщику – 25 тысяч рублей. Ну, по алтайским меркам, как нам сообщают корреспонденты, достойно. Оксана Галькевич: Скажите, пожалуйста, Ольга Николаевна… Вы сказали о том, что наша и морошка, и черника, и брусника считаются лучшими по качеству. А это данные каких-то независимых международных организаций, экспертов? Как это качество определяется и кем оценивается? Ольга Штемберг: Ну, качество определяется прежде всего, разумеется специалистами, которые призваны это делать. Я по специальности токсиколог, биохимик-токсиколог, и мне приходилось тоже заниматься оценкой качества состояния наших и лекарственных трав, и наших грибов и ягод, просто в силу специфики профессии. Поэтому, да, это качество проверяется. Соответственно, наши ягоды не содержат каких-то добавок не нужных для человека, мы их называем чужеродными или токсичными, а содержат действительно огромное количество тех веществ, которые сродни нашим клеткам. То есть те вещества, которые в них содержатся, они великолепно воспринимаются нашими клетками, то есть они усваиваются мгновенно. И такой целебный, очень хороший эффект. Вот я на картинке еще вижу землянику. Земляника с широким ареалом, с огромным спросом. Единственное, что садовая земляника немножко отличается от той, которая произрастает в лесу, опять же по тем же самым параметрам – это дикорастущая, это в естественных условиях, без добавок, без подкормки. То, что получила из земли, то она и отдает нам. Это наше умение договариваться с растениями. В чем была самая главная задача наших предков? Умение договориться с душой растения. Вот это то, что мы сейчас должны вернуть уже на новом этапе развития. Константин Чуриков: Хотелось бы, чтобы Минсельхоз с растениями договорился, потому что нам пишут многие зрители, что это собирательство все приведет к исчезновению многих видов растений, ягод. Кстати, мы можем мать-природу обобрать? Ольга Штемберг: Здесь и да, и нет. Здесь нужно как раз пройти по тому самому лезвию бритвы, чтобы не скатиться в хищничество. Я говорила, что это ответственность прежде всего. И, разумеется, Минсельхоз следом за тем замечательным шагом, который он сделал, должен соответствующим образом и подготовить нормативно-правовую базу. Константин Чуриков: Вот об этом надо отдельно и подробно поговорить, очень важная тема. Давайте сейчас пригласим в эфир Людмилу из Тулы. Добрый день, Людмила. Зритель: Алло. Добрый день. Оксана Галькевич: Добрый день. Зритель: 50–55 лет назад я ходила с бабушкой в магазинчик, в магазинчик-подвальчик в старом купеческом доме. Наверное, это была потребкооперация. Короче, там были все ягоды, были все лесные орехи, были все соленые грибы: грузди, рыжики, еще много. Ну, по малолетству я не помню. Я помню, что поскольку мы с бабушкой в лес за грибами и за ягодами не ходили, то мы покупали все там. Было это все, я знаю. И я точно знаю, что это было недорого. Вот теперь мне за 60, я инвалид первой группы. Я не дойду никуда, даже если я знаю, где эти грузди есть. Еще 15 лет назад я приносила по картофельному мешку за раз этих груздей на горбу, солила, мариновала. То есть был запас, и ели всю зиму. Теперь это невозможно. Ну и грибы эти нигде не продают, практически нигде не продают. Верните нам то, что у нас было. И ягоды особенно. Там была и черника, и брусники… Господи, морошку мы сами съедим. У нас народ более болявый, чем за бугром. Константин Чуриков: Более болявый? Как вы сказали? Зритель: Болявый, потому что едим черт-те что, дышим… Константин Чуриков: Черте-те чем. Зритель: И даже черт не знает, что там находится. Вот у нас недалеко цех единственный до Урала… То ли работают у них эти очистители, то ли не работают? Константин Чуриков: Тут еще вопрос, где эти грибы и ягоды собирали, на каком полигоне. Спасибо большое, Людмила. Оксана Галькевич: Скажите, а вот с точки зрения занятости населения, серьезный ли это ресурс? И это сезонная все-таки занятость? Ольга Штемберг: Естественно, да, это серьезный ресурс. Даже по тому сюжету, который мы из Алтая посмотрели, действительно, это серьезная возможность предоставить новые рабочие места людям, даже сезонные, даже заработать. С моей точки зрения, это опять же, скажем, дело региона – обеспечить нормативную базу, потому что только региональная власть, региональная администрация и люди, которые там проживают, они знают свои запасы, они хотя бы приблизительно представляют. Вот то, что говорила сейчас из Тулы наша собеседница. Мы все помним с детства, как это было, какие были рынки огромные, как это производилось. И действительно, работали потребкооперации, которые заготавливали в соответствии с нормами и требованиями. Они и проверяли качество. Они не позволяли пересбора, то есть они не позволяли вот этого хищничества. Вот этот механизм чрезвычайно важен в наше время, потому что у людей очень часто срывается инстинкт на жадность. Константин Чуриков: И еще о нормативно-правовой базе. На прошлой неделе, когда мы думали над списком тем, Оксана мне предложила поехать вдоль одной из подмосковных трасс, надеть вместо пиджака «майку-алкоголичку» и торговать грибами на обочине, да? Я по лености отказался от этого предложения. Так вот, скажите, если человек выходит… Оксана Галькевич: А я по глупости предложила, видимо, да? Константин Чуриков: Если человек выходит с ведром грибов торговать на трассе, к нему люди в погонах подъедут, спросят: «А чем это вы торгуете? А что это у вас? Откуда это?» Ольга Штемберг: Да, у них есть на это права. Есть и у Роспотребнадзора, и у лесников есть такие права – действительно, поинтересоваться происхождением. И не только потому, что человек вышел на обочину продать ведро грибов, а просто потому, что неизвестно, где он их собирал. Они могут быть просто смертельно опасными. Константин Чуриков: Ну и что? Я сказал с вологодским говором: «Это вот оттуда, мы привезли, все нормально». И мне поверили, да? Оксана Галькевич: Не был он никогда на Вологде. Ольга Штемберг: Это риск на самом деле, это риск покупателя тогда. Потому что если нет правил таких, чтобы на обочину не выходили и не выносили все свои припасы и все возможности, то это уже, конечно, риск покупателя. Я никогда не покупаю ничего на обочине. Это просто, ну… Опять же это в силу воспитания и в силу того, что я знаю, что это может быть. Особенно это касается грибов. Грибы накапливают в тысячи раз больше тяжелых металлов и радионуклидов, чем они находятся в среде, в связи с тем, что они губчатые такие. Оксана Галькевич: Костя, ты не только в Вологде никогда не был, а ты, собственно говоря, давно вообще за пределы Москвы не выезжал. Кто же там стоит вдоль дороги в «майках-алкоголичках»? Константин Чуриков: Все время на работе. Я хотел быть первым. Оксана Галькевич: И вообще, ты знаешь, вот чувствуется у тебя подтекст какой-то такой снисходительный, понимаешь? Вот Аксаков Сергей Тимофеевич понимал толк в тихой охоте, а у тебя какой-то такой снисходительный тон. А Владимир Набоков… Знаешь такого писателя, да? Константин Чуриков: И не только «Лолиту». Оксана Галькевич: Он написал: «Но, разговаривая с москвичами и другими русскими провинциалами, я заметил, что они не совсем понимают некоторые тонкости, как например то, что…» Читать дальше, да? В общем, вот так вот. Константин Чуриков: В зависимости от наличия эфирного времени. Оксана Галькевич: Некоторые московские провинциалы и прочие не совсем понимают. Константин Чуриков: Да-да-да. Давай столицу пригласим в эфир. Оксана Галькевич: Давай. Константин Чуриков: Вот вызовем, поохотимся на Николая из Карелии. Нет, Николай уже нас покинул. Александр, Алтайский край. Оксана Галькевич: Соврал, Костя? Так давай уж не заикайся. Константин Чуриков: Здравствуйте, здравствуйте, Александр, добрый вечер, добрый день. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Да, для вас вечер. Зритель: Я тоже про потребкооперацию. У нас раньше тоже в Алтайском крае… Алло? Константин Чуриков: Да-да, слушаем вас. Оксана Галькевич: Да-да-да, мы вас слушаем. Зритель: Раньше тоже у нас была в Алтайском крае потребкооперация, то есть были магазины, можно было купить все, те же грибы. Ну, как вот предыдущий говорил. А сейчас это все отправляется тоннами в Китай. Орех скупает Новосибирская область и весь кедровый орех увозят, опять все в Китай. Ну, короче, все. Грибы собирают и вертолетами вывозят. Все вывозят в Китай. Здесь ничего не продается. Если ты сам поедешь и что-то там наберешь и родственникам, и себе. А остальные, кто не может – никак. Оксана Галькевич: Александр, ну слушайте, это рынок, с другой стороны. Есть спрос определенный. Константин Чуриков: Нет, подождите… Оксана Галькевич: Они же покупают, не просто так мешками тайком через границу. Константин Чуриков: Секунду! Я думаю, что внутренний спрос тоже есть. Когда нам наши корреспонденты рассказывают о том, что эти кедровые орехи собирают не просто для Китая, а это уже давно китайские компании. Ольга Штемберг: Конечно. Константин Чуриков: Вот с этим как быть? Извините, это у нас в лесах выросло, это наш ресурс. Ольга Штемберг: Это наш ресурс, да. Оксана Галькевич: Давайте все сами съедим! Никому продавать не будем! Константин Чуриков: А давай сначала сами съедим. Ольга Штемберг: Китайцы, да, все скупают на корню, а потом продают у нас на Манежной площади, на наших ярмарках. Правда, там сейчас этого нет, сейчас там стоят действительно торговцы, которые сами собирают. Но они предупреждают, они говорят: «Ребята, это наши сибирские грибы и орехи, никто вас здесь не обманет». А на любых других рынках, действительно, можно купить китайскую продукцию неизвестного происхождения. Оксана Галькевич: Ольга Николаевна, но это ведь говорит о том, что у нас есть сырье – что грибы, что ягоды, что орехи – как нефть, а у них есть переработка. Можно купить сырую нефть, вывезти к себе и там сделать из нее бензин. Можно собрать здесь сырье, те же грибы и ягоды, продать, вывезти и там, в Китае, что-то из этого приготовить. Константин Чуриков: Точно так же… Оксана Галькевич: Кто, простите, виноват-то нам в этом? Ольга Штемберг: Ну, опять же отсутствие в нашей стране должного отношения к нашим ресурсам, потому что это колоссальный ресурс. Вы назвали абсолютно правильные цифры. И если мы не умеем ими распорядиться, то действительно появляются китайцы, которым это нужно, которые быстрее и шустрее нас в этом отношении. Я не стану комментировать, что вывозят, а что привозят. Но как потребитель, как человек, который заинтересован в том, чтобы мои дети и моя внучка ели хорошую продукцию, я очень серьезно отношусь к тому, что продают на рынках, особенно из дикоросов, из трав, из чаев. То есть мы всегда обязательно проверяем, обращаемся к нашим коллегам за проверкой. Поэтому здесь нужно просто вернуться к истокам опять же, к истокам контроля и к истокам очень такого планомерного и целенаправленного сбора, контроля сбора за качеством и за количеством обязательно. Константин Чуриков: «Все, что в лесу, принадлежит народу», – пишет нам Омская область. И скоро, кстати, валежник тоже (это с января). Там еще пишут: «Организуйте приемку – люди соберут все что угодно». И вот Алек, наш зритель, пишет по интернету: «Бабушка дома выращивала алоэ, от всех болезней лечились. И в нос, и куда только фантазии хватало, капали и прикладывали». Алек, мы говорим о дикоросах все-таки, а не о том, что дома. Оксана Галькевич: Ольга Николаевна, скажите, а как должна выглядеть эта система сбора вот этих дикоросов у местного населения? Ведь, наверное, какие-то супероснащенные пункты, где будет проверяться тут же качество, круглогодично работающие, со специалистами, ну, я не знаю, в каждой деревне или на определенном расстоянии не поставишь. Как вообще алгоритм этот в вашем понимании должен выглядеть? Ольга Штемберг: Ну, алгоритм, с моей точки зрения, должен выглядеть в виде такой биржи. Я прошу прощения сразу за мой сленг. Это должно быть действительно такое место, такой заготовительный пункт, как было в советское время. Он не должен работать круглые сутки и круглый год, потому что это сезонный процесс. Но люди должны, помимо того, что они приносят и зарабатывают, они же что-то еще и себе оставляют. И они тоже хотят есть проверенную продукцию, правда же? Они же знают, что они уже испокон века, еще их дедушки и бабушки собирали, а они не знают, какой там завод у них сейчас стоит в окрестностях. Действительно, вот правильно сказали наши собеседники, что неизвестно, что на самом деле. Хотя сейчас контроль ужесточается очень сильно, и наконец-то мы все можем вздохнуть и облегчением, что ужесточается контроль и за сбросами, и за выбросами. Потому что то, что растения употребляют в виде воды – это тоже, в общем-то, такой процесс. Оксана Галькевич: Значит, должны быть территории, где можно производить сбор, а где делать этого нельзя, и где строго запрещено. Ольга Штемберг: Конечно, конечно. Где строго запрещено, совершенно верно. И так всегда было. Были строго ограниченные территории, так называемые промышленные зоны, в которых был запрещен сбор чего бы то ни было. И есть абсолютно чистые. И слава богу, что на Руси пока еще сохранились чистые, большое количество чистых мест. Константин Чуриков: Кстати, о бирже. Сколько можно уже следить за баррелем нефти? Пора уже следить за волатильностью ведра грибов, сколько стоит на бирже. Оксана Галькевич: Корзинки. Константин Чуриков: Корзинки, да. Ну, кто сколько собрал. Ольга Штемберг: Кто сколько собрал. Оксана Галькевич: Кто куда ходит, Костя, и какие майки носит. Смотрите, Москва нам пишет… Константин Чуриков: Ольга звонит нам. Оксана Галькевич: А, Ольга звонит? Хорошо. Но давай Москву сначала зачитаем… Константин Чуриков: Ольга, Оренбург. Ты все про Москву, а я вот Оренбург в эфир хочу… Оксана Галькевич: «С такой политикой скоро все собирателями будем, как в каменном веке?» Ну, с другой стороны, друзья, предлагают некий алгоритм, где можно как-то цивилизованно, организовав процесс, заработать. Ольга Штемберг: Конечно, конечно. Оксана Галькевич: Вот теперь кто? Константин Чуриков: Ольга из Оренбурга. Здравствуйте. Оксана Галькевич: Ольга из Оренбурга. Здравствуйте, Ольга. Зритель: Ольга Дмитриевна из Оренбурга. Константин Чуриков: Очень приятно, Ольга Дмитриевна. Зритель: У нас такое село есть, 50 километров от Оренбурга. У нас чистые леса, около озер мы собираем грибы. В этом году очень много груздей. Вот я уже, например, 15 трехлитровых банок засолила. Мы и сами их едим, но излишки стараемся, конечно, реализовывать, тоже помощь к пенсии получается. Константин Чуриков: Так, а вы сами продаете или кому-то это перепоручаете? Оксана Галькевич: 15 трехлитровых, да? 15 банок по 3 литра. Зритель: Вот именно сами. Но я сейчас на инвалидности, мне приходится самой. И у нас некуда их сдать. Но у нас у всех есть уже свои клиенты постоянные, с города приезжают, звонят: «Есть? Нет?» – и берут. Оксана Галькевич: Скажите, вы вот так трехлитровыми банками и продаете? Или вы как-то фасуете поменьше? Зритель: Как хотят. Кому поменьше, кому… Оксана Галькевич: А, как хотят. А почем, скажите? Зритель: Ну, цены разные. Кто по 800 рублей продает, кто по 1 000, кто по 1 200. Оксана Галькевич: Ну, 800 – это за сколько? За литр маринованных? Зритель: За трехлитровую банку. Оксана Галькевич: А, за трехлитровую. Зритель: Там килограмма четыре, наверное. Оксана Галькевич: Вот так. Константин Чуриков: Ольга, и чтобы вот это все собрать, например, вот эту трехлитровую банку целиком доверху этих грибов – это сколько вам собирать их приходится по времени? Зритель: В этом году собрала 90 килограммов грибов. Вот у меня из 90 килограммов получилось 15 банок трехлитровых. Оксана Галькевич: Смотрите на лицо Константина. Зритель: Но надо каждый грибок почистить, потом трое суток вымочить, воду меняя, а потом уже отварить и заливать маринадом. Вот так у нас получается. Оксана Галькевич: А форма одежды (расскажите специально нашему ведущему) какая, когда в лес идешь за грибами? Зритель: Ой, я могу и босиком идти. Оксана Галькевич: Ну, правильно. Константин Чуриков: Понятно? Чем проще – тем лучше. Зритель: Я выросла здесь, родилась здесь, жизнь прожила в одном месте. Каждый кустик знаем уже. Оксана Галькевич: Ясно. Спасибо большое. Константин Чуриков: Отлично! Дай бог здоровья, Ольга Дмитриевна. Оксана Галькевич: 15 банок по 3 литра поддерживают семью нашей телезрительницы. Константин Чуриков: Но есть те, кто это делают все-таки в промышленных объемах. Сейчас у нас есть возможность поговорить по Skype с Алексеем Состреженковским – это генеральный директор «Восточно-Сибирской лесной компании» из Красноярска. Здравствуйте, Алексей Викторович. Алексей Состреженковский: День добрый. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Вы у нас по телефону. Алексей Викторович, скажите, насколько это для вас прибыльное дело. И что конкретно вы заготавливаете, собираете? Алексей Состреженковский: Заготавливаем мы все, что произрастает в лесу. Зависит, допустим, номенклатура от того, что нам заказывают. Ну, начинаются заготовки где-то в мае месяце, это идет папоротник, черемша, сосновая шишка зеленая. Дальше продолжаются грибы и ягоды. Ну и по мере, скажем так, нарастания заканчиваем кедровым орехом. Оксана Галькевич: Алексей Викторович, простите нас, а зеленая сосновая шишка как используется? Алексей Состреженковский: А вы ни разу не пробовали такое лакомство, как варенье из сосновой шишки? Ольга Штемберг: Это чудо, это чудо! Константин Чуриков: Оксана, да ты что?! Оксана Галькевич: А ты пробовал, да? Константин Чуриков: Даже отсталые, так сказать, слои населения, как я, пробовали. Это правда очень вкусно. Скажите, Алексей Викторович… Вот нам зрители активно пишут, как раз сибиряки, о том, что китайцы уже наступают на пятки и сильно интересуются нашими дикоросами и лесными ресурсами. Это правда? Алексей Состреженковский: Ну, они всегда интересовались нашими ресурсами. В большей степени их, конечно, интересует кедровый орех, но, скажем так, появляется интерес и к другим продуктам. Сейчас китайцы заинтересовались, скажем так, сушеными грибами, в частности лисичками, а также их интересует папоротник. В принципе, сейчас, допустим, мы начали более глубокую переработку, делаем варенье из сосновой шишки, и первую партию уже отгрузили на Китай. Константин Чуриков: Но это вы говорите о партнерах, о покупателях из Китая. А я имею в виду, есть ли вообще компании, которые уже принадлежат гражданам Китая? Алексей Состреженковский: Нет, смотрите, здесь ситуация немножко другая. То есть компании, которые на нашей территории, чисто китайские – таких нет. Просто приезжает некий китаец, которому нужен определенный объем, скажем так, кедрового ореха. Он нанимает какого-то оператора, который арендует помещение, и там принимается орех. Они этот орех аккумулируют и отправляют, не знаю, какими-то способами – официальными, неофициальными – на территорию Китая. Оксана Галькевич: Алексей Викторович, а кто вообще ваши заказчики? Ну хорошо, мы поняли, есть клиенты из Китая. А кто еще? Алексей Состреженковский: Ну, эти компании вам довольно-таки известны. Это «Кедровый Бор», это «Экопродукт», это томская «Сава». Оксана Галькевич: А можно, вот чтобы было понятно, какие объемы заказов? Вот заказывают у вас в сезон, условно говоря, 150 тонн того-то, 300 тонн того-то? Или как? Алексей Состреженковский: Нет, объемы мы проговариваем перед заготовительным сезоном. Допустим, скажем, по грибу лисичка, который наиболее популярен, скажем так, в вашей части. Ну, примерно, по сушеным грибам это будет 3 тонны; по соленым – порядка, грубо говоря, двух машин по 8 тонн. В этом году мы начали работать по свежим – ну, здесь неограниченно, сколько смогут, столько и заберут. Оксана Галькевич: Скажите, а сколько лет вы уже занимаетесь вот именно этим бизнесом? Алексей Состреженковский: 15 лет. Оксана Галькевич: 15 лет. Спасибо. Константин Чуриков: Да, спасибо. Алексей Состреженковский: Я начал простым заготовителем, а вот сейчас вырос до собственной компании. Оксана Галькевич: Алексей Викторович, последний вопрос. Скажите, а как далеко, так скажем, вы углубились в Красноярский край, собирая сырье по региону? Или вы, может быть, и в соседних областях тоже работаете с поставщиками? Алексей Состреженковский: Мы работаем и в соседних областях, работаем с Томском, работаем с Братском, работаем с Новосибирском. То есть, в принципе, в этой области игроки на этом рынке довольно-таки известные. Мы все друг друга знаем и делимся тем, что заготовлено излишнее, или наоборот. Оксана Галькевич: А, то есть у вас там еще и конкуренция высокая, оказывается, да? Алексей Состреженковский: Конечно, конечно. Оксана Галькевич: Хорошо, спасибо. Константин Чуриков: И, видимо, этой конкуренции станет больше. Спасибо. Алексей Состреженковский, генеральный директор «Восточно-Сибирской лесной компании». Люди волнуются, что с собирателей (вот мы так озаглавили нашу тему – «Собиратели с земель русских»), вот с этих собирателей придумают брать налог. И, кстати говоря, в Думе ведь обсуждались подобные идеи. Ольга Штемберг: Обсуждались подобные идеи. И уже в первом своем интервью весной я говорила, что это преждевременно, что людям сначала нужно дать возможность поработать, посотрудничать с природой по правилам определенным, которые вырабатывает государство, действительно. Прежде чем с людей брать деньги в виде налогов, сборов и так далее, им нужно предложить четкие правила игры и посмотреть, как эти правила игры в нескольких регионах работают. Вот Сибирь у нас безграничная. Я маленькую ремарку по Сибири сделаю, потому что все-таки Новосибирск и Томск – это центры биотехнологий. И наша продукция сибирская является, скажем так, ценнейшим сырьем для производства новых форм биологически активных веществ, новых лекарств, новых оздоровительных препаратов. Это уже модули высоких технологий. И вот об этом тоже нужно обязательно помнить. Это тоже одна из моих епархий и ипостасей, которыми я уже 40 лет занимаюсь. Поэтому, с этой точки зрения, тоже нужно обязательно учитывать и вот этот высокотехнологический аспект. Ну, естественно, и экономический, потому что собиратель – это субъект экономической активности, и к нему нужно относиться соответствующим образом, с уважением и, естественно, давать ему правила игры. Оксана Галькевич: Ольга Николаевна, а вот такой вопрос. Китай, наш сосед, – в общем-то, тоже немаленькая страна. Очень интересно, в связи с чем вот такой интерес именно к нашему сырью? У них ведь тоже есть лесные территории, в общем, тоже там можно вполне себе что-то собирать, что-то там растет. Почему именно к нашему сырью такой интерес? Ольга Штемберг: Во-первых, потому, что мы ближайшие соседи, им так удобно. И вообще вы же знаете, что китайская экспансия распространяется от Антарктиды до Канады. Константин Чуриков: Далее и везде. Ольга Штемберг: Далее и везде, да. То есть они уже и на Луне могут промышлять, и на Марсе, и так далее. Это политика, это политика экспансии, которую я не комментирую, потому что я не политик. Но к такой политике нужно относиться очень и очень осторожно, потому что наше сырье и наша продукция – это все-таки прежде всего, правильно люди говорят, наш ресурс. И наш ресурс должен прежде всего работать у нас в России, на оздоровление наших людей. Константин Чуриков: У нас так мало наших именно ресурсов, потому что есть матушка-нефть, но это чей-то там ресурс. Оксана Галькевич: Чей-то, да. Мы тоже это не обсуждаем сейчас. А мы говорим сейчас о том, чем богата Россия. А Россия богата лесами, самодостаточна, и Россия богата водой, самодостаточна, поэтому эти ресурсы должны обязательно быть в распоряжении людей, прежде всего. Оксана Галькевич: Ольга Николаевна, а вот к вопросу о том, в каких лесах разрешен сбор. Наверное, самые чистые территории – это наши заповедники. У нас самая большая площадь заповедников в мире в принципе, такая страна-заповедник. Но разрешен ли там сбор дикоросов, на этой территории? Ольга Штемберг: Нет. Оксана Галькевич: То есть вырубка леса там не разрешена. А сбор дикоросов? Ольга Штемберг: Ничего, любая хозяйственная деятельность, если это заповедник федерального значения. Там же есть градация определенная. Оксана Галькевич: Особо охраняемые территории, национальные парки. Ольга Штемберг: У них есть несколько категорий градаций. Есть так называемые биосферные заповедники, в которых ничего нельзя, можно только… Константин Чуриков: Ни на земле, ни в воздухе. Ольга Штемберг: Ни в воздухе, ни в воде, да. И есть уже те территории, которые рангом пониже, где уже возможна какая-то хозяйственная деятельность. Сбор дикоросов, сбор продукции – это экономическая активность, это хозяйственная деятельность, и к этому надо относиться правильно. Константин Чуриков: Вот вы говорите, что должны в государстве люди, чиновники относиться с уважением к людям, которые приходят в лес что-то собрать. А если государство начнет относиться к этим людям с оскалом? Вот если все-таки собрал грибы – значит, ты самозанятый. Вот как, извините за выражение, государство будет «доить» этих самозанятых? Это какой-то налог? Или это патент? Вот что разумнее, как вы считаете? Ольга Штемберг: Ну, с моей точки зрения, нужно все-таки начать с малого. Я уже свое мнение сказала: прежде чем с людей что-то брать, нужно людям что-то дать. Это совершенно понятно. Потому что собирательство у нас на Руси – это исконно традиционное, этническое и так далее занятие. Как мы объясним тем же поморам, которые живут сотни лет на своей земле, что они жни еще какие-то налоги платить или платежи какие-то? С людьми нужно работать, им нужно объяснять, допустим: «Твой сбор какой-то небольшой, – я не знаю, – 200 рублей, он пойдет туда-то». У нас пока с платежами в стране большая проблема. Оксана Галькевич: Ну подождите, Ольга Николаевна. Вот я, честно говоря, не помор, но я тоже не пойму, если раз в год летом я пойду за грибами, а мне скажут: «Потому что ты собираешь грибы, оплати какой-то сбор, – я не знаю, – для восстановления флоры и фауны, для сохранения нашей природной территории». Если я продаю эти грибы или каким-то образом осуществляю эту самую хозяйственную и экономическую деятельность, то это уже, конечно, другой подход. А так, простите, если я для себя собираю, мне кажется, со мной не надо разговаривать на предмет сборов. Ольга Штемберг: Нет-нет-нет, мы говорим с вами сейчас о разных вещах. Я говорю об экономической активности, когда речь идет о промышленных сборах. Оксана Галькевич: А, о промышленных все-таки? Ольга Штемберг: Да. Вот наш собеседник из Красноярска. Как раз речь идет об этом. А когда в лес идет помор или поморка, которые собирают для того, чтобы прокормить себя и свою семью – это другое. И то же самое, если идете вы с лукошком в подмосковный лес. Во-первых, это действительно очень хорошая прогулка, и замечательно, что вы там что-то соберете. Оксана Галькевич: Слышишь, Костя? Ольга Штемберг: А вы можете же ничего и не собрать. Оксана Галькевич: Только одеться надо по-другому. Ольга Штемберг: Потому что грибницы, например, в Подмосковье практически все уничтожены. Вы видите, как у нас хищнически добывается сырье. Оксана Галькевич: А восстановление это подлежит, кстати? Вот наносится определенный ущерб. Это действительно очень такая хрупкая сфера? Ольга Штемберг: Восстановлению – да, но через очень длительное время. Особенно это касается таких… Смотрите, в моем детстве в лесах были рыжики. Для меня, например, с детства соленый хрустящий рыжик на столе на Новый год – это было нормой. Ну, я не говорю, сколько мне лет в данном случае, но это было давно. Оксана Галькевич: А регион какой? Московская область, Подмосковье? Ольга Штемберг: Это был Киев, это была Киевская область, я родилась в Киеве. Знаю прекрасно, что в Москве те же лисички были в больших количествах, и белые, и подосиновики, подберезовики. Сейчас грибницы, к сожалению, уничтожены в очень многих местах. Ну, это опять же, вероятно, связано с разными проблемами, с разными ситуациями. Константин Чуриков: Зрители спрашивают, как писать эсэмэски, надо ли в начале «ОТР» писать. Необязательно. Просто 5445 – и далее ваш текст. И Хабаровский край уже на проводе. Игорь, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Игорь. Зритель: Здравствуйте. У меня вот такое… Вы меня слышите, да? Оксана Галькевич: Да, говорите. Зритель: У меня такое, так сказать, замечание и вообще как бы совет даже государственного масштаба. В каком плане? Понимаете, в мире все борются за рынки сбыта, потому что продукцию нужно произвести, собрать, неважно, но куда-то ее надо толкнуть и получить денежку, а денежку можно купить все. Понимаете? Я сам дальневосточник. Вот часто вашей передаче: «Вот кедровые орехи, китайцы все закупают, грибы собирают китайцы!» Да нам надо молиться, что у нас есть такой гигантский рынок сбыта, как Китай. Мы на него можем работать, и не только Дальний Восток, но вообще вся Россия. И вот эти люди… Понимаете, это ликбез, экономический ликбез: чем государство больше производит чего-то, собирает и продает, сбывает, тем больше… Оксана Галькевич: Игорь, но надо же как-то работать-то по-умному, наверное – да? – так, чтобы себя не осиротить и лишиться этого ресурса окончательно. Зритель: Какого ресурса? Это восполняемый ресурс. Оксана Галькевич: Ну как? Природа, по-вашему, не может пострадать от какого-то варварского отношения? Зритель: Вот сейчас не только про грибы и кедровые орехи, а постоянно передачи: «Вот лес везут, лес». Константин Чуриков: Ну, везут лес. Зритель: У нас лес за сотни лет не вырубишь, он новый нарастает, это восполняемый ресурс. Оксана Галькевич: Игорь, слушайте, ну правда, смотрите. Есть ведь сосна корабельная, вот такая вот, которую не обнимешь, а есть сосна молоденькая и тоненькая. И сколько лет она будет расти, чтобы корабельной стать? Зритель: Она будет расти. Понимаете, вот тоже была тема – в Благовещенск приезжают китайцы. Ну, передача была. «Вот они конфеты скупают. Ой, как плохо!» Оксана Галькевич: Нет, конфеты пусть скупают. Константин Чуриков: Нет, пожалуйста. Нет-нет-нет. Готовую продукцию-то никто не против… Зритель: Весь мир автомобилями заполнили. Так постройте конфетные заводы и зарабатывайте на этих конфетах. Константин Чуриков: Игорь, вы знаете, мы просто пачками получаем и показываем в эфире сюжеты, когда действительно вот этот круглый лес просто идет эшелонами туда, понимаете, эшелонами. Оксана Галькевич: Тот самый корабельный, да. Константин Чуриков: Из Иркутской области, кстати, относительно неподалеку от вас. Спасибо за ваш звонок. Вот про восполняемость ресурса. Оксана Галькевич: Тебе-то, москвичу, конечно, близко – два локтя по карте, Хабаровск и Иркутск. Константин Чуриков: Спокойно! Ольга Штемберг: Про возобновляемость ресурса. На самом деле возобновляемых ресурсов, таких как были сотни и сотни, многие сотни лет назад, у нас уже больше нет. У нас просто поменялся состав почвы, у нас поменялся климат. И, естественно, все, что было 100, 200 или 300 лет назад – это уже прошлое. И надо относиться к тому ресурсу, который ранее считался возобновляемым… Например, тот же лес, да? Сейчас для того, чтобы произросла та же сосна, ей уже нужно не 35 и не 70, а 150 лет. И поэтому мы все время и в Государственной Думе говорим о том, что нужно запретить вывозить из России кругляк обязательно. Это ни в одной стране не делается. Это наше достояние. Вот наш собеседник с Дальнего Востока немножко так нас сбил с толку, вернее, пытался сбить с толку, что Китай – это наш замечательный партнер. Да. У нас все партнеры. Но не забывайте, что главный партнер у нас в стране – это наш народ, это Россия. И вот об этом надо думать. Оксана Галькевич: Вы знаете, Ольга Николаевна, я вам хочу сказать, что мы очень часто поднимаем такие подобные вопросы, но вы первый человек, который сказал, что главное – это наши люди. Ольга Штемберг: Конечно. Оксана Галькевич: Вот правда. Простите, но это так. Спасибо вам большое за эти слова. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: В студии программы «Отражение» была Ольга Штемберг – председатель подкомитета по новому качеству жизни Торгово-промышленной палаты России и государственный советник Российской Федерации. Константин Чуриков: А мы к вам вернемся уже через две минуты и предложим еще несколько тем для обсуждения.