Ольга Ярославская и Константин Деревянко. Реальные цифры: зарплаты учителей — итоги опроса ОТР

Гости
Ольга Ярославская
Уполномоченный по правам ребенка города Москвы, педагог
Наталья Бондаренко
учитель информатики, педагог дополнительного образования Новоеловской средней образовательной школы (Красноярский край)
Константин Деревянко
член Совета при Президенте РФ по русскому языку, руководитель интернет-портала «Грамота.ру»

Константин Чуриков: И снова о любимой школе. Всю неделю нам приходили самые разные новости из образовательной среды и все как одна, к сожалению, плохие. Об аттестации педагогов, которую завалили у нас половина учителей математики и многие преподаватели русского и литературы; о том, как больше половины учителей недовольны детьми и родителями, об этом позже. Но сначала давайте мы вам расскажем о том, сколько платят сегодня в школе.

Оксана Галькевич: О том, сколько платят, потому что мы ведь всю неделю все-таки собирали эти данные в рамках нашего проекта «Реальные цифры». Ну вот смотрите, официально у нас считается, что за первые 9 месяцев этого года средняя зарплата российского учителя составила почти 38 тысяч рублей, это данные Росстата. Он же сам признает, что учителям несмотря на майские указы по-прежнему платят меньше, чем по экономике в целом: средняя зарплата в стране 42.5 тысячи рублей.

Константин Чуриков: А вот «Реальные цифры». Исходя из сообщений, которые нам присылали школьные педагоги, в России учителям в среднем платят 23 тысячи 300 рублей, то есть так тысяч на 15 меньше, чем нам официально рассказывают. Меньше всех зарабатывают в Северной Осетии, там даже 10 тысяч не набегает, только 9 250; чуть больше в Пензенской области, в Брянской, Смоленской и в Адыгее.

Оксана Галькевич: Но есть зарплаты, естественно, и другого уровня. Больше всех платят учителям Москвы, по нашим данным это 77 тысяч рублей. Это, конечно, не те 105 тысяч, о которых недавно отчитался столичный Департамент образования, но с другой стороны это, конечно, и не 9 тысяч рублей, как в Осетии. Еще на общем фоне более-менее выделяются учителя со своими зарплатами Ямала, Петербурга, Республики Коми и Якутии. Хотя с другой стороны, 34 тысячи рублей мы говорим, но давайте вспомним, какие цены в Якутии.

Константин Чуриков: Как за такие зарплаты выкладываются преподаватели и есть ли им вообще в принципе что выкладывать? Рособрнадзор на этой неделе подвел предварительные итоги аттестации учителей.

Оксана Галькевич: Выяснилось, что половина математиков, наверное, можно так сказать профнепригодны, как и четверть учителей русского, литературы и экономики. Исследование было добровольным, но довольно масштабным, участвовали в нем 22 тысячи преподавателей из 67 регионов нашей страны.

Константин Чуриков: Как вообще можно учить других тому, в чем сам не разбираешься? Сегодня в дневном блоке «Отражения» коллеги спросили эксперта, почему наших детей учат в том числе, по результатам этого исследования, дилетанты.

Всеволод Луховицкий: Человек окончил ВУЗ. Он получил диплом государственного образца. Он поступил на работу. До тех пор, пока его работа не вызвала каких-то реальных нареканий, мы можем говорить, что он работает и работает в соответствии с требованиями, которые предъявляются. И вот дальше, для того чтобы человек рос, ему нужно повышение квалификации, безусловно. Но ведь аттестация – это совсем другое. Почему-то вдруг заявляется, что я должен раз в 5 лет отчитаться. Это унизительно, с одной стороны, почему я, если я готовлю детей к ЕГЭ по русскому языку, почему я должен сдавать ЕГЭ сам? И второй момент: если говорить о так называемых психолого-педагогических задачах, то это совершеннейший произвол. Не может быть педагогической задачи, которую вы сумеете описать кратко, в двух-трех предложениях, и чтобы был однозначный ответ. Это не тест. Любая педагогическая проблема может быть решена десятью разными способами.

Оксана Галькевич: Ну вот такая проблема. Как решать проблему профнепригодности, или, может быть, стоит на самом деле смягчить эту нашу формулировку, проблему недостаточной подготовленности учителей?

Константин Чуриков: Недостаточного профессионализма.

Оксана Галькевич: Да. Сейчас будем думать вместе с вами, уважаемые телезрители, и вместе с гостями в нашей студии. К нам сегодня пришли Ольга Владимировна Ярославская, директор городского Центра патриотического воспитания и школьного спорта, депутат Московской городской Думы, – здравствуйте, Ольга Владимировна.

Ольга Ярославская: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: И Константин Сергеевич Деревянко, член Совета по общему образованию и дополнительному образованию детей Комитета по образованию и науке Госдумы Российской Федерации.

Константин Деревянко: Добрый день.

Константин Чуриков: Добрый вечер, уважаемые гости.

Чтобы зрители не заскучали, мы сразу сейчас начнем наш неоднозначный SMS-опрос: как вы думаете, уважаемые зрители, учителям мало платят и поэтому учителя плохо учат наших детей? «Да» или «нет», пожалуйста, отвечайте на номер 5445, наш SMS-портал, в конце этого часа подведем итоги.

Уважаемые гости, а вот вам не кажется, что в данном случае вы, ваши коллеги-педагоги, получается, напоролись на ту же самую систему ЕГЭ, когда есть три варианта ответа, выбирай и все?

Ольга Ярославская: Понимаете, очень тяжело комментировать то, чего ты не знаешь, а я не знаю, вообще эти тесты валидны, кто их составлял и цель? Ведь когда мы проходим тестирование, мы можем преследовать несколько целей. Как сказал наш уважаемый эксперт, мы можем преследовать цель психолого-педагогическую, то есть это решение каких-то педагогических задач, я правда согласна и не знаю, как это измерить эссе и так далее, или мы можем преследовать цель, проводя эти тесты, например, узнать предметные знания педагога. Что касается узнавания предметных знаний, не надо придумывать велосипед, есть ЕГЭ, в ЕГЭ есть разные уровни, для учителя уровень «Эксперт», высшие баллы вполне себе… А почему? Я, например, считаю так, что если педагог готовит детей к ЕГЭ, это не унизительно, если педагог напишет ЕГЭ тоже на экспертный уровень, это предметное обучение.

Теперь что касается унизительной системы заставить педагога. Что бы я хотела сказать для тех регионов, которые так плохо относиться к педагогам, там, где не заботятся о заработной плате. Нельзя включать этих людей в тестирование, потому что люди догоняют заработную плату, чтобы выжить, нагрузкой. Они берут не 18 часов ставку, они берут 2 ставки, 40 часов, для того чтобы была нагрузка. Извините, о каком еще саморазвитии, о каком еще повышении квалификации может идти речь, если она выживает? Ей некогда оглянуться, ей некогда… А учитель, который не образовывает себя сам, не занимается, не читает книг, – какие 5 лет, он через 2 года никому не интересен.

Оксана Галькевич: Да он через 2 года, он после ВУЗа или после среднего учебного заведения приходит с нормальной базой, как вы считаете? Молодой учитель к вам сегодня приходит в школу?

Ольга Ярославская: Ко мне приходят молодые учителя со средней базой, нет таких учителей, все приходят с высшим образованием, это приходят очень достойные педагоги.

Оксана Галькевич: В начальной школе в свое время было разрешено работать без высшего образования.

Ольга Ярославская: Сейчас мы берем только с высшим образованием.

Оксана Галькевич: Вы берете, или все-таки подготовка в средних заведениях…

Ольга Ярославская: Ко мне не приходят, я не знаю.

Оксана Галькевич: Понятно. Это к тому, чтобы я понимала.

Константин Чуриков: Скажите, Константин Сергеевич, а как вы считаете, Ольга Владимировна говорит о том, что у учителей нет времени на саморазвитие, поэтому, может быть, такие результаты плохие, печальные. Но ведь это замкнутый круг: понимаете, люди, которые не развиваются, которые «накосячили», извините за выражение, в этих тестах, в этой аттестации, они приходят к нашим детям, они их хуже учат, потом вырастают из этих детей другие люди, которые тоже (кто-то идет в систему образования) плохо учатся или не успешны как профессионал или непрофессионал. Как остановить этот порочный круг, как вы думаете?

Константин Деревянко: Ну это как раз задача руководства сферы управления образованием, как преодолеть этот замкнутый круг. Начали с совершенствования системы педагогического образования, в общем-то, есть определенные подвижки в этом направлении. Но что касается перегруженности педагога, то очевидно, эта проблема есть. И если в Москве она решается в том числе с помощью внедрения электронных технологий, то, извините, в регионах до сих пор существует огромное количество школ и вообще регионов как таковых, где идет двойное заполнение журналов (в бумажном и в электронном формате). Очень много бумажной работы, которая отвлекает от основного процесса. В этом случае говорить о развитии, о повышении квалификации учителей достаточно сложно.

Также я бы хотел отметить тот факт, что тест, который был проведен Рособрнадзором, результаты которого мы сегодня обсуждаем, не на 100% объективны. Это в первую очередь потому, что сам Рособрнадзор изначально заявлял об иной цели проведения этого тестирования. Тестирование было направлено на совершенствование методики, инструментария подготавливаемой модели или одной из версий модели единой аттестации учителей. Одним из условий проведения этого тестирования являлась конфиденциальность, которая, в общем, была нарушена. Поэтому я бы не относился к этим данным как к 100% достоверным.

Константин Чуриков: Еще забавнее то, что на самом деле это было добровольное тестирование, анонимное, как нам говорят, соответственно, этими результатами никак не распорядятся, то есть с точки зрения Рособрнадзора профнепригодные учителя, часть из них продолжат работать и дальше.

Давайте сейчас все-таки обратимся к тем, кто прошел через это испытание. Наши корреспонденты поговорили с некоторыми учителями, которые были подвергнуты этой аттестации. Вот что они рассказали.

СЮЖЕТ

Оксана Галькевич: А вот скажите, пожалуйста, уважаемые гости, Ольга Владимировна, может быть, вы знаете как все-таки педагог, – это такая первая форма подобного тестирования учителей, подобной аттестации, или все-таки раньше, прежде точно в таком же виде ЕГЭ проходили подобные аттестации?

Ольга Ярославская: Нет, на моей памяти это сделано впервые, раньше такого опыта не было. Я, кстати, хочу сказать и тоже поддержать коллегу в том, что, может быть, мы действительно задумались о единообразии аттестации по всей Российской Федерации, по нашей огромной стране. Потому что сейчас аттестация педагогов, которая закреплена, через каждые 5 лет педагог должен проходить эту аттестацию, каждый регион решает ее совершенно по-своему.

Оксана Галькевич: А как же тогда… Мы просто сказали о том, что это была добровольная аттестация, а вы говорите, что обязан. Так все-таки добровольно или обязан?

Ольга Ярославская: Вы знаете… Нет, я не говорю, что обязан, я говорю о том, что это, может быть, идет программа к разработке, к тому, чтобы привести аттестацию в единообразие. Обязаны мы раз в 5 лет проходить, но форма вовсе не такая, а форму опять разрабатывает каждый регион свою. Кто-то собирает такие папки, кто-то портфолио, в Москве это совершенно практически автоматизировано, снимается срез с электронного журнала ученика, педагогу автоматически дают или, пардон, не дают аттестацию, потому что нет результатов объективных, и никто никаких талмудов с собой не таскает. Но я еще помню времена, когда педагоги, извините, устраивались на работу и приносили мне вот такие портфолио.

Оксана Галькевич: Ой, как интересно по поводу электронного журнала. То есть, собственно, получается, что результаты учеников в классе влияют на аттестацию педагога?

Ольга Ярославская: Конечно.

Оксана Галькевич: То есть учитель заинтересован в хорошей успеваемости.

Ольга Ярославская: Конечно.

Константин Чуриков: Давайте сейчас…

Ольга Ярославская: Но подождите, я вижу сарказм.

Оксана Галькевич: Я вижу, что можно нарисовать оценку, которой нет.

Ольга Ярославская: Вот-вот, я хочу вас от этого…

Оксана Галькевич: Я же мама.

Ольга Ярославская: Вот послушайте, я это уловила и хочу сразу вернуться к этому. Значит, в Москве, если мы про это говорим, существует Московский центр качества образования и существует абсолютно четко независимая аттестация детей по разным предметам, по разным. Это начиная с 1 класса, есть в 1 классе даже такое, когда это называется, боюсь наврать, это как подготовка. Это ни на что не влияет, но мы понимаем срез такой, общий объективный срез. Это проводится людьми вне школы, это проверяется не педагогами, это проверяется за рамками школы, и вот здесь результат абсолютно точный, это действительно то.

Оксана Галькевич: Вы хотели что-то добавить?

Константин Деревянко: Да. Стоить отметить интересный факт в московской системе аттестации: если школа рейтинговая, то она стимулирует как раз к высоким результатам при аттестации учителей, тем самым мотивируя к командной работе, командной оценке. То есть учителя имеют определенные преференции, если они работают в школе с высокими результатами, то есть это достигается педагогическим коллективом. Но если говорить про ту модель, которая сейчас тестируется Рособрнадзором при участии Министерства просвещения и разработке Московского психолого-педагогического университета, она сейчас идет, естественно, в добровольном формате. Предполагается, что будут оттестированы различные версии моделей, и реальная система подобная как обязательная, скорее всего, будет запущена к 2021-2022 году.

Константин Чуриков: Итак, сейчас мы приглашаем в эфир Галину из Псковской области. Здравствуйте, Галина, слушаем вас.

Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы сказать по поводу добровольности учителей. Это абсолютная неправда.

Константин Чуриков: Так.

Зритель: В каждой школе было выделено и сказано, сколько учителей должно прийти на так называемый экзамен. Никто никого не спрашивал, нам объясняли типа того, что это для внутреннего, это вот так вот, это как бы для нас, это никак ни на чем не отразится, ничего. Я вам могу честно сказать: большинство учителей приходило в свое, кстати, личное время, оно просто ничего не ставило: анкету заполняли, писали о том, что «допинало» руководство, и на этом заканчивалось все тестирование.

Константин Чуриков: Галина, скажите, я так понимаю, вы учитель, в школе работаете, соответственно, администрация не в курсе, как учителя внутри этой школы выполнили это задание?

Зритель: Да все, конечно, знают все прекрасно, и администрация прекрасно понимает. А куда ей деваться?

Константин Чуриков: Ну скажите, мы хотим просто разобраться, вот эта чудовищная картина, что половина учителей математики провалили эти тесты, в вашей школе, если не секрет, тоже были такие случаи?

Зритель: Если честно, мы не знаем особо внутри школы, мы не спрашивали, как-то зачем это спрашивать. Но то, что я видела, то я видела. Например, учителя математики прислали на экономику, понимаете? Ну что она может ответить по экономике, учитель математики? Она не ведет экономику, такого курса отдельного практически нет, вот и все.

Оксана Галькевич: Галина, спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Галина просто сняла с языка у меня вопрос, я еще подумала: как так, 22 тысячи педагогов добровольно… Я, честно говоря, с трудом верю, общаясь сейчас по материнскому долгу с нашей школой, в какую-то особую добровольность чего-то. Я знаю, под каким давлением находятся педагог, ребенок, родитель. Поэтому Галина ведь правду говорит.

Константин Чуриков: Верите в такие чудеса?

Ольга Ярославская: Вы знаете, мне кажется, что…

Оксана Галькевич: Приходит разнарядка из департамента: «Из вашей школы 10 человек». Директор к завучу, завуч по остальным звеньям спускает.

Ольга Ярославская: Мне тяжело говорить… Вы знаете, точно абсолютно говорю искренне, что времена вот эти прошли. У нас нет такого.

Константин Чуриков: Как давно они прошли?

Ольга Ярославская: Ну давайте я расскажу просто на примере, то есть все должно быть понятно. В этом году Москва стартовала с новым проектом «Математическая вертикаль». Вот как отбирать детей в математическую… Обычно у нас профобразование начинается с 10-11-х классов, но вы понимаете, что если математику упустить, то поздно уже, поздновато. А есть такие дети. Школы стали большими комплексами, обязательно набирается класс детей, которые реально математически одарены, может быть, не до уровня будущей науки, но в общем-то как успешные 100-балльники по математике и лучшие инженеры точно. И вот что же делать? А у нас, например, линейки учебников, если вы посмотрите, у нас линейка учебников не предполагает с 6 класса углубленное изучение математики, просто нет таких учебников, потому что у нас не предусмотрено, что называется. Есть какие-то дополнительные к этому учебники.

И вот что понятно? Детей мы отобрали, а что делать с педагогами? И Москва совершенно спокойно устроила конкурс педагогов по математике, которые будут работать в этой школе. Как это было? Вот у меня набрались дети, у меня есть кафедра математики, у меня там много людей, я говорю: «Ребят, кто хочет работать с одаренными детьми?» Вызвались трое, один класс, экзамен прошли двое.

Константин Чуриков: Ну насчет одаренности детей…

Ольга Ярославская: Понимаете? Вот как это сказать, их я заставила это пройти? Что бы я делала как директор, если бы никто не пошел? Я бы искала педагога на стороне, который бы прошел этот экзамен и работал бы в этом классе. Но уверяю вас, каждый педагог мечтает работать с отобранным классом, с одаренными детьми.

Оксана Галькевич: Но этот экзамен проходил в Москве, насколько я знаю, в конце августа, в августе сдавали учителя, да? И только потом они к сентябрю они вышли в классы.

Ольга Ярославская: Нет-нет-нет, в мае месяце мы уже имели результаты, в мае-июне мы уже имели результаты.

Константин Чуриков: По поводу одаренности детей. Тут вышел межрегиональный мониторинг РАНХиГС об эффективности школы. Что выяснилось? Почти 2/3 учителей тем временем, пока Рособрнадзор там учителей обвиняет, считают, что учащиеся удовлетворительно или плохо выполняют свои задачи по освоению учебной программы (61.5%), а родители по воспитанию детей (70%).

Оксана Галькевич: Тоже плохо.

Константин Чуриков: Я вот хочу, Константин Сергеевич, как-то разобраться, кто здесь все-таки виноват: учителя, дети не те попались? С кого спрашивать?

Оксана Галькевич: Пошли дети не те.

Константин Чуриков: Родитель не тот пошел? Мы все вместе?

Константин Деревянко: Это трудности коммуникации и особенности восприятия. Мне кажется, что, конечно же, тоже подобные результаты нерепрезентативны или по крайней мере ответы были не очень корректными. Это больше носит такой эмоциональный характер. Кстати говоря, вопрос выгорания педагогов в процессе времени, естественно, им приходится в очень непростых условиях работать, коррекция вот этого состояния, об этом тоже нужно думать, сейчас недостаточно внимания уделяется.

Но я бы вот хотел обратить ваше внимание на тот факт, что реализация вот этих вот инициатив по тестированию идет в продолжение, в реализацию поручения президента по созданию национальной системы учительского роста. И вот обратите внимание, что, мне кажется, не очень верно? Мы всегда, думая о развитии, о росте, в первую очередь начинаем с учета и контроля. Вот почему бы не провести исследование, например, которое предполагало бы анализ всех возможных вариантов, систем, моделей того же самого тестирования по регионам? Если мы говорим о том, что проблема в том, что у нас нет единых критериев из-за того, что педагог, например, переезжает из региона в регион. Но все-таки педагог – это не военный, не так часто он и переезжает, то есть я не думаю, что это такая прямо очень существенная проблема. Тем не менее Москва, многие педагоги в Москве, кстати, отзываются, и руководители школ как раз отзываются очень положительно о той системе, которая сейчас действует. Почему, например, не взять как за основу, посмотреть, какие моменты необходимо подкорректировать с учетом особенностей регионов и протестировать эту систему?

Константин Чуриков: Нет, у нас все московское вообще надо взять за основу: и зарплаты московские, и подходы, и размах…

Константин Деревянко: И экономику, да.

Оксана Галькевич: Вы знаете, мне вот очень интересно, мы говорим сейчас о том, что у педагогов очень много проблем, о том, что в школе нужно и то менять, и это менять, уделить внимание загрузке учителей и самосовершенствованию, возможностям роста. И при этом у нас в студии на самом деле сегодня люди не последние, не просто рядовой учитель, давно уже не рядовой учитель, и вы тоже, в общем, к Государственной Думе имеете отношение, люди во власти, а вы к Московской городской Думе. А что можно сделать с нашего уровня, мы понимаем, мы поднимаем вопросы, мы ставим эти проблемы, мы обсуждаем их сейчас с вами и вместе со всей страной. А на вашем уровне что вы можете делать и делаете?

Ольга Ярославская: Ну могу начать с себя, потому что, во-первых, Московская городская Дума правильно сформирована, на мой взгляд, мы не отрываемся…

Оксана Галькевич: Вы, кстати, там не единственная учитель-депутат.

Ольга Ярославская: Да, но самое главное, что мы не отрываемся от своей работы, мы все равно продолжаем работать, не стали депутатами и не бросили свои учреждения, мы на общественных началах ведем свою депутатскую деятельность. Это очень важно, потому что те законы…

Константин Чуриков: Как раз спрашивали о зарплате.

Ольга Ярославская: Нет зарплаты, зарплата директора есть, которая очень высокая в Москве.

Константин Чуриков: А какая? Порядок цифр?

Ольга Ярославская: Порядок цифр – это около… Я не могу сказать на Россию, на Россию это будет разрушительно.

Константин Чуриков: Ну а что? Это прямо такой секрет?

Ольга Ярославская: Нет, вы знаете, это точно не секрет, моя заработная плата – это 300 тысяч рублей.

Константин Чуриков: Так, хорошо, давайте сейчас…

Оксана Галькевич: Так а что вы делаете, я хочу получить ответ на вопрос, на вашем уровне что вы можете сделать как раз для решения тех проблем, которые мы уже с вами обозначили и по пальцам перечислили.

Ольга Ярославская: Те проблемы, которые вы обозначили…

Оксана Галькевич: Загрузка учителей, рост, самосовершенствование.

Ольга Ярославская: …они в Москве решены.

Оксана Галькевич: Правда?

Ольга Ярославская: Да, конечно. В Москве у учителя нет нагрузки, по крайней мере если… Так, во-первых, в Москве отданы все права директорам школ, надо это понять. Мы несем полную ответственность, уголовную в том числе, за все, что происходит. Финансирование, которое идет, идет за ребенком, родитель голосует ногами за ту школу. Подождите, дайте сказать.

Оксана Галькевич: А потом рублем, проголосовал ногами, а потом рублем, рублем, рублем.

Ольга Ярославская: Вы сдаете деньги в школу?

Оксана Галькевич: Конечно.

Ольга Ярославская: Скажите номер школы.

Оксана Галькевич: Я не скажу номер школы, кстати, мой директор тоже депутат Мосгордумы.

Константин Чуриков: Ребенку еще учиться и учиться.

Ольга Ярославская: Вы не мой родитель.

Оксана Галькевич: Нет, я не ваш родитель, я родитель вашей коллеги.

Ольга Ярославская: Хорошо. Я хочу сказать, во-первых, это уголовно наказуемо, если вы сдаете деньги.

Оксана Галькевич: Ну я же не директору сдаю, так же, как и другие родители.

Ольга Ярославская: Неважно, это неважно.

Оксана Галькевич: Есть родительский комитет.

Ольга Ярославская: Смотря на что вы сдаете, это большой вопрос. Если вы сдаете…

Оксана Галькевич: На питьевой режим и так далее.

Ольга Ярославская: Вот это как раз разрушительно.

Оксана Галькевич: На цветы учителю…

Ольга Ярославская: На питьевой режим: все школы города Москвы обеспечены водой…

Оксана Галькевич: Да я знаю, что обеспечены, я же журналист, я знаю, что…

Константин Чуриков: Так, можно я вмешаюсь на секунду? Нас смотрит сейчас вся Россия, нас конкретно Орловская область, Самарская, Карелия просят говорить не только и не столько о Москве, потому что страна огромная.

Константин Деревянко: Конечно.

Ольга Ярославская: Давайте, давайте не о Москве. Я могу сказать одно: в Москве не решен один вопрос, который обязательно надо решить, а значит, он не решен и во всех, извините, регионах – это вопрос инклюзии, вопрос детей с особыми возможностями здоровья. К этому надо повернуться, Москва вполне себе может это позволить, и вот этот вопрос нам надо решать.

Константин Деревянко: Коллеги, в самом начале, когда я говорил об учете и контроле, все же я вижу необходимость переориентации системы на развитие и просвещение. Знаете, интересный очень пример, во многих европейских странах, в частности, в Дании действует такая норма: если ты учитель литературы, например, ходишь в театр или покупаешь книги соответствующие, то чеки от этих книг снижают налогооблагаемую базу, что стимулирует педагогов развиваться. В начале программы как раз об этом и говорили, о необходимости и важности этого. Это в том числе одна из тех законодательных инициатив, которые необходимо реализовать, об этом необходимо думать с позиции…

Вот есть Государственная Дума, которая обеспечивает законодательную составляющую, а есть исполнительная власть, которая реализует поручения президента. И наши взаимодействие и коммуникация должны быть взаимоэффективными. Вот не так просто иногда повлиять на те или иные решения. Я вам могу сказать, что даже позиция руководства федеральных министерств зачастую, к сожалению, может быть верной, но реализуется она не совсем так, особенно на местах в регионах или какими-то отдельными, очень активными директорами школ, о которых говорила, например, сейчас звонившая, которые хотят выслужиться. Они берут на себя лишнее.

Оксана Галькевич: Но они, наверное, не выслужиться хотят. Мы же понимаем, что давление по вертикали может осуществляться, понимаете? Ну вот оно как водяной столб или как атмосферный столб: есть министерство по образованию, департамент по образованию…

Константин Чуриков: Есть стратосфера, а там вообще космос.

Оксана Галькевич: Директор, завуч, учитель, родительский комитет, простой родитель, вот столб и давит. Вот, собственно говоря, как «столб» скажет, так и будет.

Константин Деревянко: Я думаю, что, в частности, и сегодняшним разговором, и как можно больше эфиров на подобные темы будет, правильные позиции…

Константин Чуриков: Секундочку можно? Смотрите, зрители активно пишут: «Тесты эти создали специально для оправдания низких зарплат», – спросим позже наших гостей. Саратовская область: «Квалификация учителей чрезвычайно низкая». Карелия пишет: «То, о чем вы говорите, – это втаптывание учителя в грязь». Никто не хочет втаптывать учителя в грязь, мы хотим разобраться, почему такие результаты аттестации.

Оксана Галькевич: Я хочу как раз к Тамбову, к стране, к России перейти.

Константин Чуриков: Давай.

Оксана Галькевич: У меня вопрос будет после того, как мы расскажем небольшой сюжет. Вот смотрите, у нас 3 года назад в нескольких регионах нашей большой страны запустили такую программу, которая называется «Учитель для России». Чтобы стать ее участником, нужно заполнить анкету определенную, пройти собеседование и провести открытые уроки в школе. При этом неважно, если раньше человек занимался какой-то другой деятельностью, главное, чтобы у него было высшее образование и желание стать педагогом.

Константин Чуриков: Самое главное, сколько времени требуется на эту переподготовку. Участники программы после 1.5 месяцев обучения получают диплом, дающий право работать в школе. Потом обучение продолжается еще 2 года, но уже параллельно с работой, то есть человек уже в школе. Чаще всего они становятся учителями в сельских школах, иногда в областных. Участница программы Диана Решетникова работает в школе «Сколково Тамбов» с начала этого учебного года. Раньше она была психологом, сейчас выбрала другое направление – педагог дополнительного образования.

Диана Решетникова: «Учитель для России» воспитывает в учителях, своих участниках стремление к поиску всего нового, к поиску новых методов работы с детьми, способов, которые помогут раскрыть потенциал ребенка. Бывают сложные ситуации, когда, я не знаю, просто из-за нехватки опыта, например, как себя повести, может быть, какие-то проблемы у ребенка бывают, и поддержка методиста, куратора в программе очень помогают как-то развиваться в этом, преодолевать такие ситуации.

Оксана Галькевич: По словам Дианы, обучение вместе с ней проходили также бывшие психологи, режиссеры и биологи. Сейчас в Тамбовской области в проекте «Учитель для России» участвуют 34 педагога, 18 из них выходят работать в школу впервые.

Вот у меня в связи с этим вопрос. Мы должны стремиться к определенному общему хорошему, среднему так скажем уровню педагогов и преподаванию в наших школах по всей стране, или все-таки мы должны диверсифицировать метод поиска педагогов под определенные школы, под определенные цели? Потому что мы понимаем, что Москва, к вам приходят в начальную школу только педагоги с высшим образованием, куда-то в маленький городок приходят люди после колледжа, там невозможно такой уровень обеспечить. Как быть?

Ольга Ярославская: Мне кажется, что мы должны точно определить минимальный уровень, ниже чего не может человек войти в класс. Вот этот уровень точно должен быть.

Оксана Галькевич: Но эта планочка должна быть все-таки высокая?

Ольга Ярославская: Достаточно высокая, конечно, не низкая, если мы хотим действительно учительство возвести в какую-то степень и не втаптывать в грязь.

Оксана Галькевич: Вот, как нам сказали наши зрители.

Ольга Ярославская: Вот есть некий у вас, уважаемые ведущие… Мне как педагогу тоже немножко режет, что действительно вы… Такое впечатление, что вы взяли эти тесты и абсолютно им поверили.

Константин Чуриков: Мы не поверили, мы вас пригласили.

Ольга Ярославская: Мы два эксперта вам говорим, что, ребята, они невалидны, они такие, а вы настаиваете, что нет, они такие.

Константин Чуриков: Нет, секундочку, вы представители законодательной власти, вот вы в частности. Представители исполнительной власти, Рособрнадзор, часть Министерства просвещения, говорит, что это так. Мы хотим в этом разобраться.

Оксана Галькевич: А мы между вами, понимаете?

Константин Деревянко: Уже не часть Министерства просвещения, прошу заметить.

Константин Чуриков: Ну хорошо.

Константин Деревянко: Но тем не менее я считаю, что то, о чем был сюжет, диверсификация в данном конкретном случае это нормально, тем более что речь идет о дополнительном образовании. Дополнительное образование в первую очередь ориентировано на воспитание. В этом смысле как раз те четыре базовых компетенции, которые определены во всероссийском тестировании, в том числе предметные, коммуникативные компетенции, далеко не всегда они могут равнозначно на высоком уровне у каждого человека. И если человек великолепный психолог, режиссер, биолог, у него есть воспитательный дар, коммуникативный дар, он умеет красиво рассказать, зажечь, он может подготовиться к тому или иному уроку, изучить материал и быть на высоте, быть лучше, чем любой педагог-предметник по своей области. Тем более что все-таки у нас очень большая страна, и мы фактически меняемся в процессе развития. Есть отдаленные регионы, где вообще с учителями большая проблема. Поэтому все методы хороши, но уровень педагогов должен быть высоким.

Константин Чуриков: У нас министр просвещения недавно…

Оксана Галькевич: Вот, снимаешь с языка, Костя.

Константин Чуриков: …сказала, что у нас всего 1% вакансий, что у нас дефицита фактически нет, уже даже спикер Госдумы, там все подключились.

Оксана Галькевич: А еще министр образования сказала, что в принципе это нормальная практика, если учитель-предметник, допустим, математик ведет какой-то там параллельно еще предмет.

Константин Деревянко: Вы знаете, я думаю, в данном случае ее слова были вырваны из контекста или, так скажем, была такая ситуация, в которой…

Оксана Галькевич: Мы широко контекст отслушали на самом деле.

Константин Чуриков: Мы слушали все выступление.

Константин Деревянко: Я тоже, но я просто скажу, что речь, наверное, в данном конкретном случае шла как раз о тех отдаленных уголках нашей необъятной родины, где большой дефицит педагогов. И действительно будет лучше, если педагог физики, великолепно знающий свой материал, будет преподавать детям биологию в отсутствие преподавателя по биологии.

Константин Чуриков: Но это разные…

Оксана Галькевич: Константин Сергеевич, но у нас же в Конституции равные возможности в том числе на образование.

Константин Чуриков: Неважно, в Москве человек, ребенок или там где-то.

Оксана Галькевич: Ольга Владимировна, вы смотрите, тоже хотите что-то сказать, подключайтесь.

Ольга Ярославская: Да, я хочу сказать, что, например, в этом году впервые… Я, например, как директор оценила это как большую удачу и успех, причем педагогический успех: к нам пришло работать 7 выпускников, они не закончили педагогические ВУЗы.

Оксана Галькевич: Так, серьезно?

Ольга Ярославская: Да. Они вообще являются еще студентами.

Оксана Галькевич: А, студентами.

Ольга Ярославская: Не педагогических ВУЗов, то есть это физики, химики, биологи, математики, которые учатся в МФТИ. Они не педагоги, они пришли работать у меня в систему дополнительного образования, они с ребятами ведут…

Оксана Галькевич: Ага, кружки математики, что-то такое?

Ольга Ярославская: Они не просто кружки, они ведут повышенного уровня…

Оксана Галькевич: Олимпиадное.

Ольга Ярославская: Олимпиадные задачи. И вы знаете, несколько раз заходя в классы, это полные, битком набитые классы детей. Я говорю: «Что, это все одаренные?» Он говорит: «Нет, но они все ходят».

Константин Чуриков: Самое главное, чтобы было интересно, это верно.

Давайте сейчас побеседуем с Натальей Бондаренко, с Натальей Валерьевной, – это учитель информатики из Красноярского края. Ранее Наталья Валерьевна преподавала, как нам рассказали режиссеры, в том числе хореографию и пение. Наталья Валерьевна, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Наталья Бондаренко: Здравствуйте. Вы, конечно же, сказали правильно, я полностью согласна с тем, что человеку должно быть дано, так сказать, от бога работать с детьми, чтобы он умел зажечь ребенка, чтобы его глаза светились и чтобы полный кабинет был детей. Но чтобы зажечь детей, учителю тоже нужны силы, как уже тоже говорили, а мы, получается, выживаем, ведь заработная плата учителя зависит от часовой нагрузки, а ставка учителя 18 часов, и это далеко не среднемесячная заработная плата. А вот, например, таким педагогам, как социальный педагог, руководителям школьных музеев, педагогам-организаторам приходится, конечно же, по совместительству с их окладом 5-6 тысяч… Я, конечно, была в шоке, услышав…

Оксана Галькевич: Это Красноярский край.

Константин Чуриков: Да, вот цифры Москвы, которые прозвучали, мы сами тоже были в шоке.

Наталья Валерьевна, расскажите нам, как так получилось, хочется просто спросить про переобучение. Вы преподавали, значит, допобразование хореографию, если я ничего не путаю.

Наталья Бондаренко: Да.

Константин Чуриков: И стали вести информатику – это как? Как это получилось?

Наталья Бондаренко: Ну параллельно я потом получала педагогическое образование дошкольное, закончила это образование, не получилось по специальности устроиться, и я прошла переквалификацию, так как в нашем образовательном учреждении требовался педагог по информатике.

Константин Чуриков: Наталья Валерьевна, а сколько времени эта переквалификация у вас заняла?

Наталья Бондаренко: Ну конечно же, это проходило в каникулы и во время образовательного процесса, вечером, по ночам, в свободное время.

Константин Чуриков: То есть так быстро?

Наталья Бондаренко: Да.

Константин Чуриков: А насколько на самом деле по идее сложный курс для вас оказался? Насколько сейчас сложна информатика в школе?

Ольга Ярославская: Надо спросить про языки программирования.

Оксана Галькевич: А вы спросите, спросите.

Наталья Бондаренко: Ну информатика в школе, конечно, дается поверхностно, потому что у нас это вообще такая отрасль, у нас каждый день все больше и больше информации, мы знаем, что каждый год информация утраивается, и мы даем все поверхностно.

Ольга Ярославская: Наталья Валерьевна, можно вопрос? Сколько у вас учеников ваших? Были ли у вас выпускные классы?

Наталья Бондаренко: Нет, я начала преподавать информатику с этого года…

Ольга Ярославская: В каких классах?

Наталья Бондаренко: …у нас 96 учеников. Информатика у нас преподается 7-8 и 9-10-11-е классы по одному часу, то есть всего 5 часов.

Ольга Ярославская: А какими языками программирования вы владеете?

Наталья Бондаренко: Python, QBasic.

Константин Чуриков: QBasic даже я помню, но не знаю уже, что это такое, не могу объяснить.

Ольга Ярославская: Спасибо.

Оксана Галькевич: Да, спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Наталья Валерьевна Бондаренко, учитель информатики, педагог допобразования из Красноярского края.

Константин Чуриков: А можно вопрос? Вот мы говорили о деталях очень важных, а давайте сейчас уже поговорим о задачах. Задача первая со стороны главы государства, чтобы российская система среднего образования вошла в топ-10 образовательных систем мира. Задача вторая – цифровой прорыв. Вот нам учительница информатики рассказывает, что поверхностно, на каникулах ее переучили каким-то образом, и она…

Константин Деревянко: Что касается…

Ольга Ярославская: Давайте я постараюсь рассказать про систему МЭШ…

Константин Чуриков: Мы вам слово дадим, конечно.

Ольга Ярославская: Извините, пожалуйста. «Московская электронная школа», сейчас я знаю, что разрабатывается «Российская электронная школа», вот этот вот проект, который придуман, как бы мы ни говорили, но он придуман в Москве, он придуман мэром Москвы, при личном его участии, это действительно так. Значит, что такое проект МЭШ, который включает в себя весь электронный документооборот, электронные журналы и так далее, не будем про это. Мы говорим только о том, что каждый учитель, каждый ребенок, каждый студент, неважно кто, даже вы можете написать сценарий урока по определенной теме. Вы можете справиться полностью со сценарием урока, потому что урок включает в себя вводную часть, закрепление, новую тему и так далее. Если вы хотите в методологию углубиться, вы прочитаете. Вы можете написать атомарную часть, например, только тесты или снять видеосюжет к этой теме и так далее. Это все проходит модерацию в среде методистов, но авторам модераторы ничего не могут поправить, они могут или принять, или отклонить. Потом это вывешивается в общий доступ, и грант мэра Москвы выдается от количества скачанных уроков.

Константин Чуриков: Ольга Владимировна, мы сейчас разжигаем опять-таки…

Ольга Ярославская: Почему? Мы не разжигаем ничего.

Константин Деревянко: Я сейчас отвечу, если позволите.

Ольга Ярославская: У нас министр сказал, что Интернет войдет в каждую сельскую школу.

Константин Чуриков: Войдет, то есть в будущем времени.

Оксана Галькевич: Вот когда войдет?

Ольга Ярославская: 2020 год.

Константин Деревянко: Цели и задачи, если говорить про цифровизацию, Московская электронная школа является замечательным проектом, на сегодняшний день, наверное, лучший из того, что есть. Но понимаете, он пока еще не самодостаточный, и вот эта модель на самом деле эффективной цифровой среды, эффективных цифровых технологий в образовании универсальная не найдена нигде в мире. Почему мы думаем, что оттого, что у нас появится как можно больше кураторов, ответственных в различных ведомствах, министерствах, то есть чиновников, которые, в общем, все равно от практики далеки чаще всего оказываются, что они смогут изменить эту ситуацию? Много проектов разных разрабатывается. Я думаю, что надо в первую очередь идти к практике, надо идти в школу.

Константин Чуриков: Да.

Потрясающие SMS…

Оксана Галькевич: У нас звонок есть.

Константин Чуриков: Сейчас, секундочку. Значит, Омская область: «Зайдите в школу на перемене, и в каникулы учитель работает, а кто кроме учителя работу домой приносит?» Волгоградская область: «А вы что, хотели бы, чтобы за такие зарплаты Нобелевские лауреаты преподавали?»

Звонок.

Оксана Галькевич: Елена из Москвы. Елена, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Я хотела бы еще раз вернуться к сдаче ЕГЭ учителями и защитить учителей. Сама я тоже сдавала это ЕГЭ, сдавала профильный экзамен, успешно сдала. Но хочу сказать, что не каждый интеллектуально развитый учитель в плане математики может хорошо преподать предмет. Согласитесь с тем, что объяснение учителя, как он умеет это рассказать ученикам, как он может их заинтересовать, иногда бывает гораздо важнее, чем знания и умение решить вторую часть профильного экзамена. Тем более что до 9 класса программа учителями, безусловно, очень хорошо освоена. А что касается старшей школы…

Константин Чуриков: Как раз перед самым ЕГЭ там все гораздо сложнее становится?

Зритель: Да.

Константин Чуриков: Спасибо, Елена.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Уважаемые гости, вы знаете, мы вот с вами говорим о том, что есть электронная московская школа, еще есть какие-то ЕГЭ, какие-то аттестации бесконечные, это все так или иначе новации, это контроль, это учет, это важно, и государство, мы видим, уделяет этому большое внимание, департаменты по образованию, министерства просвещения, образования, все это замечательно. Но я вот все время вспоминаю результаты нашего опроса по зарплатам учителей и думаю: господи, а как мы вообще дошли до жизни такой? Извините, эмоциональный момент. Мы когда считали деньги, там получались зарплаты у некоторых людей 5 тысяч.

Ольга Ярославская: Я не понимаю этого.

Оксана Галькевич: Мы не понимаем. Вот как мы дошли до этого, что мы занимаемся МЭШ, ЕГЭ для учителей, а деньгами, которые люди получают…

Ольга Ярославская: Вы знаете, если мы в этой студии…

Оксана Галькевич: А это престиж работы учителя, это возможность кого-то выбирать, простите.

Ольга Ярославская: …помните, встречались с представителями…

Оксана Галькевич: Вы инженеры человеческих душ, понимаете?

Ольга Ярославская: Мы это понимаем, за 3 тысячи никто не пойдет работать в школу.

Константин Чуриков: Так вот работают за 5.

Ольга Ярославская: Ребят, ну вот тогда вопрос…

Оксана Галькевич: Знаете, мы когда получали эти SMS, мы получали SMS из разных регионов, мы перезванивали, потому что мы не верили своим глазам. Мы вот с девчонками – извините, это правда – поплакали, потому что момент эмоциональный: как учитель, дорогостоящий профессионал может получать 5 тысяч рублей с такой нагрузкой?

Ольга Ярославская: Не может, такого быть не может. У нас финансирование… Вы понимаете как, оно идет по регионам… Помогайте мне, потому что я на уровне России не очень хорошо ориентируюсь. Но я так понимаю, что каждый региональный бюджет принимает свое распределение, сколько они дают на образование, сколько они дают на инвестиции и так далее. Это их бюджет, это их дело, повлиять на это нельзя.

Константин Чуриков: То есть Москва отдельно, они отдельно.

Ольга Ярославская: И здесь просто, может быть, в прямом эфире я могу обратиться: хотите сэкономить на школах? – разоритесь на тюрьмах.

Константин Чуриков: Константин Сергеевич?

Константин Деревянко: Я знаете о чем хотел сказать? Вот мы для того чтобы двигаться вперед и как-то смотреть чуть в будущее должны получить поручение президента, который скажет, что надо продумать на 10 лет вперед. Но почему мы никак не сформулируем…

Ольга Ярославская: К тому же майские указы были.

Константин Чуриков: Секунду, стоп: мы до этого не думали сколько-то лет?

Константин Деревянко: Об этом я и говорю, о том, почему мы не сформулировали национальную стратегию развития образования, вообще национальную стратегию гуманитарного развития страны, например, где эти вопросы, о которых вы говорите, важнейшие вопросы будут четко сформулированы, обозначены, будут смоделированы подходы? Как я еще раз повторяю, учет и контроль не приведут нас к целям. Мы должны создавать условия, мы должны больше доверять педагогическому сообществу, школе.

Оксана Галькевич: Но вы же видите, что то, что мы обсуждаем, есть как раз уход от доверия.

Константин Деревянко: Конечно.

Оксана Галькевич: Мы не доверяем учителю, мы сделали эту профессию – не мы сделали, кстати, мы с Костей все-таки в творческой профессии – из этой профессии творчество уходит, доверие учителю уходит.

Константин Деревянко: В том числе публикация подобных результатов…

Оксана Галькевич: А приходит масса контроля и тот самый атмосферный столб.

Константин Деревянко: …и ведет к повышению напряженности.

Константин Чуриков: Эти результаты публикуем не мы, Рособрнадзор публикует.

Константин Деревянко: Конечно.

Константин Чуриков: А мы должны рассказывать о том, что делает власть.

Давайте Светлану из Петербурга еще послушаем, буквально чуть-чуть у нас времени есть. Светлана, здравствуйте. Светлана, добрый вечер.

Оксана Галькевич: Светлана?

Зритель: Да, алло.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Да, здравствуйте. Вы знаете, я хотела немножко другую тему затронуть, которая сегодня тоже есть в школе, меня она вообще очень волнует. Я в школе работаю больше 25 лет, и такого, как в последние годы, никогда не было. Учителю не разрешают ставить двойки, нас за это очень серьезно могут наказать. Я если итоговую, четвертную ставлю «2», это значит, что я ее ставлю себе, и мне сразу говорят: «Вы профессионально непригодны». В школе сидят очень много детей, которые хорошие, талантливые, но всегда есть группа, которая не учится. Знаете, как они говорят: «А она все равно тройку поставит, я не буду париться». Вот такие сегодня есть дети, и эта проблема сегодня замалчивается. Никто… Я не слышала, чтобы где-то об этом говорили. Нам просто запрещают ставить двойки, и мы выпускаем недоученных детей. Даем им аттестат…

Ольга Ярославская: А как же они проходят…

Зритель: …ребенок недоучен, с нарисованными тройками.

Константин Чуриков: Нарисованные троечки, аттестат дают. У нас просто очень мало времени, мы уже…

Ольга Ярославская: Подождите, как нарисованные, если там ОГЭ и ЕГЭ в итоге, я не понимаю.

Константин Чуриков: ОГЭ и ЕГЭ – это уже отдельно.

Ольга Ярославская: Ну как он сдаст, если он на двойку учится? Он не сдаст, он со справкой выйдет, если он два экзамена сдаст на два, поэтому и есть фильтр ОГЭ и ЕГЭ, вы чего.

Константин Чуриков: Ну вот, видимо, поэтому там и заставляют ставить тройки. Спасибо.

Ольга Ярославская: Не понимаю.

Константин Чуриков: Мы тоже не поняли.

Оксана Галькевич: Да, могут оставаться какие-то…

Константин Чуриков: Нам рассказала Светлана о том, с чем она сталкивается, мы ей не можем не верить, по крайней мере это действующий учитель.

Ольга Ярославская: Для этого есть ОГЭ и ЕГЭ как раз.

Оксана Галькевич: Вы знаете, время, к сожалению, в прямом эфире истекло, как всегда его не хватает. Тема настолько на самом деле глубока и обширна… Спасибо.

Константин Чуриков: Итоги нашего SMS-голосования, что важно. Спросили, такой сложный, неприятный вопрос задали: учителям мало платят, поэтому учителя плохо учат? 50 на 50, вот такие результаты, непонятно.

Ольга Ярославская: Непонятно.

Константин Чуриков: Спасибо вам за участие в нашей беседе. В нашей студии были Константин Деревянко, член Совета по общему образованию и дополнительному образованию детей Комитета по образованию и науке Госдумы России…

Оксана Галькевич: Умеют в Государственной Думе сформулировать должности, да? И Ольга Ярославская, директор городского Центра патриотического воспитания и школьного спорта, депутат Московской городской Думы.

Константин Чуриков: Спасибо, но это еще у нас не все, оставайтесь с нами.

Тема дня