Константин Чуриков: Ну а в течение ближайшего получаса будем разбираться, к чему приведет очередная кассовая реформа в нашей стране. Серьезный шок, стресс для представителей прежде всего малого бизнеса в торговой сфере: в июле этого года предстоит смена кассовых аппаратов, теперь это будут онлайн-кассы. Ну и с какими сложностями столкнутся рядовые, скажем так, сельпо, сельские небольшие магазинчики и вообще бизнес в целом, сейчас будем разбираться. У нас в студии Алексей Ульянов, директор Института повышения конкурентоспособности, кандидат экономических наук. Алексей, здравствуйте. Алексей Ульянов: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Ну и давайте, может быть, сразу опять-таки посмотрим, какие могут быть последствия этого решения, например, для владельцев сельских магазинов и вообще для магазинов шаговой доступности – что, наверное, очень важно для наших граждан. Давайте посмотрим сюжет из Татарстана. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Это был сюжет наших коллег из Татарстана. Оксана Галькевич: Вот скажите, это вступает в силу с этого года, в июле, да? И это должно быть обязательно для всех торговых точек? Алексей Ульянов: Да. Там предусмотрено просто поэтапное введение. С июля этого года предусматривается введение для всех субъектов хозяйственной деятельности, включая даже индивидуальных предпринимателей, но за исключением тех, кто работает по уплате единого налога на вмененный доход, на "вменёнку", то есть когда, по сути, платим фиксированную сумму. И там действительно кассовый аппарат не нужен. Мы долгое время существовали при таком режиме. Когда-то был удобный налог для предпринимателей, и без всяких касс они работали. И для плательщиков патентов так называемых. А с июля 2018 года – для всех без исключения. Оксана Галькевич: То есть для тех, у кого доход… По "вменёнке" – там ведь определенный доход предполагается? Алексей Ульянов: Да-да-да, то есть там доход и виды деятельности. Оксана Галькевич: Не больше какой суммы доход по "вменёнке"? Алексей Ульянов: Ну, во-первых, это зависит от вида деятельности и от региона конкретного, там есть система коэффициентов. Но в целом, конечно… Первое – это действительно предусмотрено для всей страны. Но по большому счету весь малый торговый бизнес будет обложен таким квазиналогом, величина которого минимальная – как было правильно сказано в сюжете, порядка 25–28 тысяч единовременно, не считая расходов на интернет-трафик, который в зависимости от региона и от провайдера тоже будет составлять определенную величину. Оксана Галькевич: Ага! Вот еще же! Алексей Ульянов: Конечно, да. То есть это подключение к интернету. То есть мы будем, возможно, стимулировать наше технологичное развитие высокотехнологичных отраслей. Оксана Галькевич: Зато связь должна тянуться. Алексей Ульянов: Да, связь. Константин Чуриков: Нам звонят, Александр из Московской области уже в эфире. А потом продолжим еще вам задавать вопросы. Александр, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. У меня вопрос к эксперту вот этому. Как он думает, вырастут ли цены наши? Эти затраты на кого лягут? На рядовых покупателей? Константин Чуриков: Подождите, Александр, не торопитесь отвечать на этот вопрос, давайте эксперта послушаем. Спасибо. Алексей Ульянов: Ну, этот вопрос, по-моему, риторический. Конечно, любой налог, любое обременение на торговый бизнес (если говорим еще особенно о тех местах, где небольшое число магазинов действует, как опять же в той же самой сельской местности), безусловно, оно будет переложено тем или иным способом на плечи покупателя. Может быть, не сразу. Может быть, постепенно. Может быть, это будет процесс такой, что некоторые будут вынуждены закрыться (что тоже на самом деле не есть хорошо), а другие, почувствовав возрастание своей рыночной власти, будут повышать цены. Константин Чуриков: И мне интересно… Алексей Ульянов: И безусловно, конечно, под наибольшим ударом окажутся сельские магазины, потому что этот размер налога – до 50 тысяч, будем условно говорить, в годовом исчислении – это сопоставимо с месячной выручкой этого предприятия. С выручкой, не прибылью. А иногда и больше. То есть, конечно, именно для сельской местности это будет наиболее тяжелым ударом. Константин Чуриков: То есть один месяц придется поработать вот на кассовый аппарат, не на себя. Алексей Ульянов: Как минимум. Оксана Галькевич: Но получается, что это ударит, вот вы сказали, в первую очередь по маленьким торговым точкам. Это в первую очередь ударит по клиентам, по покупателям этих маленьких торговых точек, вот как в сюжете от наших коллег из Татарстана. Там фактически владельцы этих магазинов, этих маленьких магазинчиков кредитуют население: кто-то на 15 тысяч рублей напокупал за последние пять месяцев, кто-то еще на какую-то сумму. По этим людям в первую очередь ударит. Если у него… Алексей Ульянов: Ну, процесс, видимо, будет двояким. И оба его, так сказать, направления – не есть позитивная тенденция. То есть понятно, что в некоторых сельских регионах покупательная способность настолько низка, что повышать цены просто предприниматели будут не в состоянии. Они будут разоряться и либо уходить совсем в "черную" и торговать из-под полы, либо превращаться в разнос, поскольку, надо отдать должное, там список исключений-то есть. То есть для торговли в разнос, для еще ряда видов деятельности, для ярмарок этого не предусмотрено. Но понятно, что это не выход для большинства мелких стационарных магазинов. Константин Чуриков: Алексей, мне интересен ваш комментарий по поводу скандала, связанного с этой историей: до недавнего времени единственным производителем этих суперкассовых аппаратов была одна компания, собственно бенефициара которой, как считает господин Луговой, депутат Государственной Думы, сейчас разыскивает Интерпол. Вообще, что это за история? Вот как может один человек получать подряд на такое? Алексей Ульянов: Опять же речь идет о блоке ЭКЛЗ. Действительно, его производитель, скажем, или группа производителей представляет собой единую группу лиц. ФАС разбиралась с этим вопросом, но безуспешно. Что касается производителей кассовой техники, то там их несколько, там несколько десятков предприятий. Есть реестр ФНС, который ведется, реестр производителей ведется налоговой службой. Но, безусловно, надо понимать, что, конечно, вот эта система закрытая. И стоимость как кассового аппарата, так и блоков – она явно завышенная. Константин Чуриков: И когда на всю страну это делает всего один условный дядя, это получается в любом случае дорого. Алексей Ульянов: Надо понимать, что мы за последние годы потеряли нашу компонентную базу в радиоэлектронике. И под предлогом того, что "есть вот некие чипы, которые мы производить не можем, а они производятся где-то секретно"… Но здесь у меня большие сомнения. Я все-таки склоняюсь к выводу, что концы производства лежат все в том же направлении – юго-восточном. То есть производится все в Китае, а под видом того, что это российская сборка, вот она получается такой дорогой. Понятно на самом деле, что стоимость устройства, мягко скажем, не соответствует вот тому, что реально представляет. С одной стороны, понятно, что мы все-таки идем в XXI век, семимильными шагами развивается онлайн-торговля и интернет. И не надо думать, что наше село такое уж отсталое. У меня тоже есть там родственники и друзья, очень интересные зарисовки. Да, зарплата, конечно, зачастую 3–5 тысяч, ее иногда задерживают. В некоторых регионах, по сути, возвращается барщина, потому что вся земля принадлежит главе района, который еще становится депутатом Госдумы, то есть… Константин Чуриков: Это вы анонсируете нашу следующую тему, через 12 минут, да. Алексей Ульянов: Да-да-да. Заняться фермерским хозяйством, по сути, невозможно. Заставляют выходить и в выходные. Понятно уже, как подсчитываются голоса. Народ ходит на выборы, чтобы только портить бюллетени или проголосовать за Жириновского, но официальный результат, мягко скажем, не соответствует тому, что люди делают. То есть, скорее всего, там 100% будет за партию власти. Но при этом интернет развивается. Даже бабушки ставят себе интернет. А что собственно делать, да? И многие мои, допустим, сверстники или даже дальние родственники интернетом обладают, живя вот в такой сельской глубинке, являются более продвинутыми пользователями, чем я. Константин Чуриков: Туалета нет, но интернет есть. Алексей Ульянов: Да-да-да, именно так. Но тем не менее… Оксана Галькевич: Да? Ну, у вас, видимо, хорошая глубинка. Я вот тут была последний раз в глубинке, и чтобы позвонить, мне надо было на сопочку подняться. Алексей Ульянов: Безусловно, Россия – страна, скажем так, очень неровная. То есть у нас есть и продвинутые в этом отношении местности. Это все очень локально. А есть действительно такие удаленные регионы… Ну, что греха таить, если даже Обама один из последних своих указов издал, чтобы обеспечить все удаленные точки Соединенных Штатов бесплатным интернетом. То есть даже там такая проблема стоит. То есть, безусловно, у нас есть огромные территории, и где-то проблемы существуют. И конечно, при принятии таких решений, связанных в том числе с ЭКЛЗ, нужно учитывать вот эти особенности. И вполне можно было бы, допустим, предусмотреть какой-то льготный период, отлагательный для сельской местности, либо вообще не вводить, оставив это, чтобы технологии развились до такой степени, чтобы это действительно стало уже так дешево, как мобильная связь. Константин Чуриков: Зрители просят слово. У нас на связи Владимирская область. Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: У меня вопрос такой. Пять деревень обслуживает автолавка. До ближайшего магазина… Ну, как говорится, в глухомани живем, в лесу. Пенсионеры. Я вот 15 лет на пенсии. Что будем делать? Спасибо за внимание. Оксана Галькевич: Спасибо. Автолавка может как-то, знаете… Как это сказать? Константин Чуриков: Под раздачу попасть? Алексей Ульянов: У нас российские предприниматели, конечно, на выдумки хитры, как говорят, перефразируя пословицу. Оксана Галькевич: Ну подождите! Знаете, нам тут телезрители пишут, что еще непонятно, кто хитрее на выдумку – наша Госдума, наша власть или наши предприниматели. Алексей Ульянов: Ну, тут процесс взаимный. Оксана Галькевич: "Мы их – в дверь, а они – в окно". Да? Алексей Ульянов: То есть идет такой процесс, что наши депутаты и чиновники думают, как бы усложнить жизнь бизнесу и простым гражданам, а вот предприниматели вынуждены выкручиваться. Но подход, конечно, смущает. То есть, когда мы смотрим на открывшийся магазинчик в сельской местности не только как на потенциальную "дойную корову" (ладно, хотя бы так), но как на объект вот такого преследования – это плохо. Слава богу, что он там есть. То есть он все равно не будет продавать по высоким ценам, поскольку просто действительно у людей ограниченная платежеспособность. Надо всеми силами стремиться, чтобы в каждом селе, в каждом населенном пункте – даже в самом небольшом – была какая-то возможность закупить самое необходимое. Оксана Галькевич: Вы знаете, Алексей, получается, что действительно мы все время как-то ходим, в том числе и по эмоциональным кругам каким-то. Когда мы обсуждаем какие-то вопросы заработков, заработных плат, мы на нашем SMS-портале, в звонках сталкиваемся с тем, что люди как-то, мягко говоря (я пытаюсь смягчить), недовольны, если кто-то зарабатывает, так скажем, много, или выше среднего, или очень выше среднего, потому что сами в большинстве своем зарабатывают очень мало. Но получается, что и люди, принимающие решения во власти, они тоже как-то, знаете: "На 5 тысяч рублей больше заработал? Ага! Иди сюда!" Вот мы ходим все время по кругу. Алексей Ульянов: Да. Буквально две недели назад я был как раз во Владимирской области, так скажем, по иронии судьбы с предыдущим вопросом… Оксана Галькевич: Совпало. Алексей Ульянов: Совпало, да. В хозяйстве фермера. А он англичанин по национальности, 20 лет назад приехал в Россию, принял православие, изучил русский язык и развивает молочную ферму "Богдарню". Джон Кописки. Он был знаменит тем, что в свое время задавал вопрос нашему президенту. Оксана Галькевич: А, известный англичанин, да-да-да. Алексей Ульянов: И как раз в день нашего приезда ему сожгли сарай с сеном. Ну, судя по всему, не обошлось без местных, так скажем, "доброжелателей", которые, кстати, не стремятся работать в его хозяйстве, он вынужден часто прибегать к услугам приезжих. Константин Чуриков: "Вот тебе, англосакс! Получи!" Алексей Ульянов: Да-да-да, "получи". Хотя он предлагает вполне достойную по региональным меркам зарплату, там 30–40 тысяч. Но народ не готов на эти деньги работать. Лучше ничего не будет делать. Константин Чуриков: Знаете, вот люди, которые нас смотрят сейчас, находятся в провинции, прямо заинтересовались нашей темой. В частности, Татьяна из Саратовской области тоже хочет высказаться. Татьяна, здравствуйте. Татьяна? Оксана Галькевич: Татьяна? Алло! Зритель: Приветствую студию! Да-да. Алло? Оксана Галькевич: Говорите. Зритель: Здравствуйте. Слышите меня? Оксана Галькевич: Прекрасно. Зритель: Алло? Константин Чуриков: Слышим, слышим. Зритель: Добрый день, всех приветствую в студии. Очень интересный разговор, касается меня напрямую. У меня у самой ИП, оказываем услуги. И вот эти онлайн-кассы – это просто бич какой-то. Мы вот без касс работаем и прекрасно себя чувствуем, налоги платим, через расчетный счет осуществляем. Но не всё, к сожалению, возможно через расчетный счет осуществить. И у меня такое мнение, что наше правительство, вообще наше государство – и Государственная Дума, и все Федеральное Собрание – вот сидят, только о том и думают, как с нашего народа деньги выжать. Потому что эти онлайн-кассы… Вот правильно предыдущий выступающий высказывал, что это далеко не дешевое удовольствие. И ежегодно эти деньги приходится затрачивать. То есть где брать? Это опять все ляжет на плечи конечного потребителя, ему придется заплатить за все. Когда у нас наконец власть будет думать о том, как заработать деньги для казны, для бюджета иначе, чем наложить все платежи, все расходы на граждан? Потому что уже невозможно! Задушили просто! Хотят еще электронную цифровую подпись обязательно ввести. И все это – расходы, расходы, расходы! В результате цены повышать? Тоже граждане зарабатывают не так много. Крайне сложно в такой ситуации заниматься бизнесом. Мне очень жаль таких людей. Константин Чуриков: Татьяна, а вот что вы будете делать летом этого года, когда вам все-таки по закону придется, наверное, обзавестись этим чудо-аппаратом? Вы думали? Зритель: Ой, вы знаете, я пока не думала об этом, потому что пока на расчетный счет, мы стараемся через расчетный счет все расчеты вести, чтобы минимизировать эти расходы. Пока даже не знаю, не думала даже об этом. Ну, вероятно, буду раскошеливаться. Как еще быть? Либо закрываться. Константин Чуриков: Вот еще интересно, поскольку у вас небольшой сельский магазинчик, а много вообще магазинчик ваш зарабатывает? Оксана Галькевич: Ну, оборот, так скажем, месячный. Зритель: У меня не магазин, мы услуги оказываем. У меня не магазин. Константин Чуриков: Услуги, так. И много получается? Оборот какой у вас? Зритель: Ну, когда как. Понимаете, такое дело, что сегодня густо, а завтра пусто. Я не могу вот так вам сказать. Небольшие доходы у нас, небольшие. К сожалению, затягиваем пояса, потому что с клиентами все сложнее. Мы оказываем в коммунальной сфере услуги – меняем трубы и так далее. Сегодня есть заказы, завтра их нет. Поэтому трудно очень, очень трудно. Приходится за каждого клиента бороться. Люди тоже ищут подешевле. Конкуренции много. Сейчас с таким переходом на онлайн-кассы, конечно, крупные игроки будут оставаться на любом рынке любых услуг, любых товаров, а маленький бизнес будет уходить из этого, ему невыгодно. Соответственно, будет повышаться цена. Упраздняется конкуренция. Вот о чем власть наша думает. Или не думает. Я сомневаюсь, что думает. Константин Чуриков: Спасибо, Татьяна. Оксана Галькевич: Да, Татьяна, спасибо большое. Ну вот. Укрупнение, да? Алексей Ульянов: Мой любимый вопрос затронут – про развитие конкуренции. У нас действительно получается так, что мы умудряемся монополизировать даже те отрасли (я имею в виду – в нашей стране), которые просто априори монополизации не принадлежат, такие как розничная торговля и сельское хозяйство. Потому что действительно есть диктат сетей, безусловно. И не принимаются те меры, которые, допустим, действуют в странах Европы по обязательному присутствию местных производителей, товаров местных производителей в торговых сетях. Пусть это будет, ради бога, глобальная сеть. Они действительно часто несут новые механизмы торговли и удобство для потребителя. Но присутствие на полках местной продукции должно быть обязательным, на мой взгляд, в какой-то доле. Сельское хозяйство мы тоже монополизируем. Не секрет, что многие агрохолдинги у нас крупнее, чем, скажем так, среднестатистическое по миру. У нас размер сельхозугодий в 300 раз больше, чем в развитых странах. Вдумайтесь – в 300 раз! Конечно, понятно, что у нас как бы страна большая и плодородность иногда поменьше… Оксана Галькевич: Ну, мы не единственная большая страна, правда? Алексей Ульянов: Да. Ну, конечно, в 300 – это чересчур. И мы знаем про "тракторные марши" разогнанные, и про то, что во многих регионах подконтрольно губернатору или, скажем, властям почти всё, почти весь сельхозбизнес. И это, конечно, тоже не есть хорошо. То есть государство, к сожалению, смотрит не так, чтобы получать выгоды с роста, как в Китае (то есть они, по сути, построили систему, когда государство получает дополнительные дивиденды, в том числе налоговые, прирост налоговых поступлений с постоянного роста бизнеса), а наоборот – чтобы закрепить и везде создать какие-то свои "монопольки" и получать эту ренту. Оксана Галькевич: Не дать вырасти выше, определенного какого-то уровня подняться? Получается так. Знаете, что нам люди пишут? Костя… Константин Чуриков: Секундочку! Я хотел прямо эсэмэску… Оксана Галькевич: Республика Бурятия: "Дайте людям жить спокойно и стабильно!" Вот пишут. Константин Чуриков: А вот конкретика из Москвы. Нам пишет зритель, что накручивают цены на эти онлайн-кассы, не продают их без своих услуг. В итоге стоимость кассы вырастает в 1,5–2 раза, минимум 30 тысяч рублей у него получается. У меня вопрос: а к чему такая спешка? Зачем это так быстро-быстро делать, когда и самих кассовых аппаратов еще мало? Может быть, дождаться, когда их выпустят в достаточном количестве, когда и цена на них будем приемлема, и уже дальше вводить? Алексей Ульянов: Ну, видимо, тут вопрос к каким-то лоббистским усилиям. Действительно, если возвращаться, так сказать, к теме технологического прогресса, ведь мы идем к интернет-платежам, они все больше и больше входят в нашу жизнь. И проблема для государства – контролировать и взимать налоги – она на самом деле не стоит. Через несколько лет, возможно, и профессия бухгалтера-то отомрет, как Герман Греф сказал. Действительно, к этому все идет. Платежи упрощаются, мы все больше и больше осуществляем через интернет онлайн-покупок. И это приходит из городов постепенно и в сельскую местность. И не нужно как бы здесь торопиться. То есть ощущение, что просто кто-то действительно хочет "оседлать" вот эту тему и какое-то время на ней подзаработать. Оксана Галькевич: Это приведет к тому, что главным бухгалтером в нашей стране станет государство, да? Вы к этому ведете? Владимир из Белгорода у нас на проводе. Владимир, здравствуйте. Алло. Владимир? Константин Чуриков: Владимир, говорите, вы в эфире. Зритель: Да-да-да. Оксана Галькевич: Полминуточки у вас. Зритель: Вот чего ждать бизнесу? У нас все с экранов говорят, что малый бизнес и средний бизнес надо развивать. А вот это с бухты-барахты введение этих онлайн касс приведет к тому, что малый бизнес загнется на корню. И все эти заявления громкие с экрана телевизора: "Мы развиваем малый бизнес, средний бизнес у нас процветает"… У меня зять работает у одного бизнесмена. Так он закрывается, потому что эти кассы непомерно стоят. За что такие деньги? Там что, новые технологии какие-то, прямо суперсовременные? Просто кто-то хочет бабла сорвать побольше на этом выезде. Так получается? А о людях думать не надо, да? Люди – это так, расходный материал, который заплатит за все. Зарплаты по 5–7 тысяч. Вместо того чтобы повышать зарплаты и заботиться о людях, об их здоровье, заботятся о чьем-то кошельке. Это так, да? Оксана Галькевич: Спасибо, Владимир. Константин Чуриков: Владимир, но у нас в студии не представитель власти, а эксперт. Спасибо за ваше мнение. Кстати говоря, эти мнения не просто так, они звучат в федеральном эфире. Люди, принимающие решения, часто слышат эти мнения. Алексей Ульянов: Действительно, президент ведь большое внимание уделяет этой теме. Это не просто какие-то слова сказанные, а это действительно уже конкретное поручение, причем очень правильное и продуманное – с точки зрения поддержки малого бизнеса и финансово, и доступ к госзакупкам, и так далее. Но уже на нижнем уровне власти (точнее – чуть ниже) вот эти все усилия зачастую уходят в песок, а решения принимаются так, что это все перечеркивается. И до кого-то сигналы явно не доходят. И еще хотел сказать, может быть, такую обнадеживающую информацию. ФНС издала инструкцию, что первое время пока наказывать не будут за неприменение этих онлайн-касс. Хотя, с одной стороны, это можно рассматривать как такую поблажку… Константин Чуриков: Подышать дают перед смертью. Алексей Ульянов: Подышать перед смертью. Но, с другой стороны, опять получается, что у нас жесткость законов компенсируется их неисполнением. Оксана Галькевич: Необязательно их исполнять, да. Алексей Ульянов: Может быть, действительно давайте принимать такие законы, которые будут простые, понятные и легко исполняемые? Оксана Галькевич: Вот чтобы информация дошла, может быть, для тех, кто до сих пор не услышал. Мы провели очередной сеанс телестимуляции. Есть электростимуляция, а это была телестимуляция. Мы говорили об обязательном введении электронных касс в нашей стране. В студии у нас был директор Института повышения конкурентоспособности, кандидат экономических наук Алексей Ульянов. Спасибо вам большое. Алексей Ульянов: Спасибо. Оксана Галькевич: А мы вернемся к вам через несколько минут.