Александр Денисов: Весь наш досуг – игра. Онлайн-игры стали главным развлечением в России. На Танки, Minecraft, GTA и прочее тратим почти $3 млрд в год. Можно даже сказать, что столько мы проигрываем. Причем, не только деньги проигрываем, но еще время и знания. В одной из Калужских школ родители на прошлой неделе давали расписку, что будут отбирать у детей смартфоны, чтобы те в классе учились, и не рубились. Анастасия Сорокина: Давай с точки зрения экономики посмотрим, как эти расходы на видеоигры сказываются. Александр Денисов: Сколько мы теряем? Анастасия Сорокина: Да, сколько мы теряем в деньгах. Россияне за 2019 год потратили, можно сказать, вдвое больше. Если в 2018 году $1700 млн, то в этом уже практически $3 млрд, то есть прогресс колоссальный. Александр Денисов: В 2 раза, да. И по опросам пользователей в интернете на онлайн-игры мы стали тратить почти на 50% нашего свободного времени больше. Анастасия Сорокина: На связи с нами Елена Смирнова, директор Центра психолого-педагогической экспертизы игр и игрушек МГППУ. Здравствуйте, Елена Олеговна. Елена Смирнова: Здравствуйте. Александр Денисов: Елена Олеговна, мы уже вначале рассказали про калужскую школу. Вот мне рассказывала мама. Она у меня преподаватель в школе. Она раньше работала. Что родители в одном из классов на собрании проанализировали: успеваемость упала, и учитель говорит: «Да они постоянно смотрят в свой смартфон, играют в какие-то игры». И все до одного родители дали расписку, что будут отбирать смартфоны, потому что дети не учатся, а только рубятся в эти онлайн-игры. То есть вред уже налицо. Мало того, что деньги тратят, так еще и не учатся. Елена Смирнова: Да, и это требование законное и понятное. Действительно, эти игры очень быстро вырабатывают такую зависимость. От них трудно оторваться. Они притягивают и отвлекают от всех других более здоровых и нормальных занятий. Это я совершенно согласна. При этом катастрофически уходит реальная игра – игра с движением, с общением, с каким-то воображением, с умственным развитием. Никаких условий для таких игр у наших детей нет. Сейчас дворов фактически нет, где бы дети встречались с другими возрастами и с другими своими ровесниками. В садах и школах условий для игры тоже нет. А вот это поветрие распространяется, навязывается, предлагается. И в них играть проще. Достаточно увлекательно. Ты видишь свой результат. И они затягивают. Формируется самая настоящая зависимость. Александр Денисов: Вы сказали – законное требование. Пока насчет законности вопросы. Почему Министерство просвещения и Ольга Васильева боятся четко это прописать: «Все, никаких смартфонов в классе». Потому что чуть что заходит – сразу говорят: «А как же безопасность? Они должны кому-то звонить». Мне кажется, это просто отговорки и пустая трата времени. Елена Смирнова: В принципе да. Понимаете, у нас увлечение этой цифровизации в образовании считается прогрессивной тенденцией. Считается, что всякие инновации, что-то такое новое и современное связано именно со смартфонами. При этом не анализируется качество действий ребенка с этими приборами и их последствия. Я знаю, что во многих других странах приняты на уровне государственном или Академии педиатрии в Штатах рекомендации по ограничению пользования детьми вот этих самых приборов – планшетов, гаджетов и так далее. У нас государство как-то безразлично к этому. Анастасия Сорокина: Елена Олеговна, но небезразличны взрослые люди. Потому что кто-то страдает зависимостью, а кто-то страдает от этой зависимости. Семьи распадаются, мужья приходят с работы и садятся играть, как маленькие дети. Их тоже не оторвать. Вот эти цифры, которые сейчас говорят о том, что колоссальным просто становится увлечением компьютерными играми в стране, они действительно имеют такую пугающую статистику и будут только увеличиваться? Елена Смирнова: Увеличиваться. Потому что это бизнес. Вы ведь сами сказали, что на этом делаются огромные деньги. И когда это еще окружено таким ареалом прогресса, новизны, что это что-то такое легитимное и способствующее образованию… А ведь на каждой игре написано, что она развивает внимание, скорость реакции и много других качеств. Естественно, покупатели этому доверяют и покупают. Александр Денисов: Елена Олеговна, вот Анастасия сказала, что мужья страдают. Вы согласны? Меня что-то это задело. А что, женщины не играют в онлайн-игры? Только мужья? Елена Смирнова: Меньше. Анастасия Сорокина: Когда им играть, Саш? Елена Смирнова: Да. Александр Денисов: То есть вы нам завидуете, Елена Олеговна? Анастасия Сорокина: И я тоже, Саш, завидую. Елена Смирнова: Нет, я не завидую. Кстати, я тоже привыкла играть в определенные игры, такие словесные – составлять слова, всякие головоломки. Мне кажется, они более безобидные. Но на себе испытала тягу к этому. Когда есть время, хочется отыграть и посоставлять что-нибудь, попридумывать. Александр Денисов: Меня, кстати, коллега-оператор удержал. Я поделился с ним планами. Говорю: «Хочу купить приставку. Говорят – очень интересно». Он говорит: «Все, ты будешь приходить с работы. Не раздеваясь, тут же усаживаться. Обнаружишь себя в 2 часа ночи, что ты не поужинал, дела не сделал. Утром побежишь и будешь думать про эту игру». В общем, я отказался от этих планов. Елена Смирнова: Да, это дело затягивающее. Особенно оно опасно для детей. Потому что мы, взрослые, уже вроде как сформировались. А у детей, у которых только начинает складываться и внимание, и память, интерес, и всякие межполушарные связи – вот это для них губительно. А сейчас же ведь начиная с года (а то и раньше) предлагают детям такие компьютерные игрушки. Александр Денисов: Ну вот Minecraft – типичная игра для детей. Они там все с 3-летнего возраста уже начинают здания строить какие-то. Сложно понять взрослому. Елена Смирнова: Да, она такая механическая игра. Сейчас и компьютерные погремушки есть, и пирамидки есть, и всякие составные картинки. То есть то, что раньше предлагалось в материальном виде, теперь переведено на экран. Хотя это абсолютно другая деятельность. Если проанализировать, что ребенок делает, собирая настоящую пирамидку и компьютерную, мы увидим, что это совершенно разные и функции задействованы, и мыслительные процессы другие. Я уже не говорю про движение, которое практически отсутствует при взаимодействии с компьютерными играми. Александр Денисов: Спасибо большое, Елена Олеговна. Анастасия Сорокина: Спасибо. На связи была Елена Смирнова, директор Центра психолого-педагогической экспертизы игр и игрушек МГППУ. А у нас на связи Надежда из Омска. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать о том, что вы говорите – детям нельзя играть в компьютерные игры. Чем детям заняться? Физической культуры вообще нет. Посмотрите, нет ни одного бесплатного никакого кружка при школе. Не то чтобы какие-то кружки физкультурные были. Физкультура второй год не ведется. Школа находится чуть ли не в центре города 72-я. Александр Денисов: Надежда, хорошо. Кружков нет. Возьмите… Кто у вас? Сын, дочь? Покатайтесь зимой на лыжах, побегайте, сходите на стадион. Зритель: Хорошо – на лыжах. А вы мне скажите – может быть такое, что физкультура уже второй год не ведется в общеобразовательной школе? Чем детям вообще заниматься? Возмущена до предела. Начинаешь обращаться в одну инстанцию – они тебя в другую пинают. Мы вообще уже никакие вопросы не можем решать по этому поводу, что ли? Александр Денисов: Надежда, абсолютно с вами согласен. То есть на лыжах вы с детьми не пойдете этой зимой, правильно я понял? Зритель: Почему на лыжах? Простите, снега нет во дворе. На каких лыжах? Куда? Второй день только снег немножко выпал. Александр Денисов: Надежда, спасибо большое. Претензий к погоде у нас тоже достаточно. Анастасия Сорокина: Есть у нас звонок из Краснодарского края. Юрий дозвонился. Там точно снега нет. Юрий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Александр Денисов: Здравствуйте. Но есть другие возможности. Можно бегать. Погода хорошая, теплая. Юрий, ведь правда? Зритель: Нет, я хотел продолжить разговор о смартфонах, которые находятся у детей, здоровые такие. Был разговор у вас. Дети отвлекаются от учебы и от прочих других занятий. Я предлагаю не ждать от министерства приказов, указов, спусков каких-то директив. Пускай родители купят своим детям обыкновенные маленькие телефончики для связи с родителями. Александр Денисов: Точно. Самые простые, кнопочные. Зритель: Кнопочные. Чтоб одна кнопка была. Что он слушает и разговаривает. И все. Александр Денисов: «Слушай приказ». Я бы так сказал. Зритель: И вся проблема будет решена сразу. А то ждут, когда придет сверху какая-то команда или что-нибудь. Он стоит копейки. 600-800 рублей. Александр Денисов: Спасибо вам большое. Отличный совет. Насть, а у тебя дети в какие игры играют? Анастасия Сорокина: У меня дети с кнопочными телефонами ходят в школу. Как сказал Юрий. Александр Денисов: А дома у тебя наверняка компьютер есть, планшет. Играют? Анастасия Сорокина: По выходным в определенное время. Все под контролем. Александр Денисов: Дашь мне расписку, что дети твои перестанут играть. Возьму у тебя после эфира. Дальше поговорим про кредиты на лекарства.