Виталий Млечин: Мы начинаем. Кажется, будущее наступило. В Московское метро теперь можно пройти без билета. Ну, кто-то, конечно, скажет, что можно было и раньше без билета пройти, но только опасно. А теперь – абсолютно легально. Оксана Галькевич: С этого дня, друзья, с этой пятницы на всех станциях Московского метрополитена работает такой сервис, который называется FacePay. С помощью видеокамер система распознает пассажира – и с его счета автоматически списывает оплата за проезд. Пройти можно через специальные турникеты, они обозначены таким черным стикером. Виталий Млечин: Интересно, почему именно черным. Можно было бы каким-то более радостным. Ну, это, наверное, не самое важное сейчас. Чтобы воспользоваться сервисом, нужно привязать банковскую карту и фотографию к приложению метрополитена. Власти столичные сообщили, что Москва – это первый город в мире, где система начала работать в таком масштабе. Оксана Галькевич: Вот интересно узнать, как вам эта идея, как вы это воспринимаете, как относитесь. Не боитесь ли вы доверять свои фотографии базам данным, пусть и государственным каким-то системам, государственным порталам? Вот я подумала, кстати, может быть, черным цветом обозначено, черным стикером, чтобы предостеречь как-то? «Подумай, пользователь метрополитена!» Виталий Млечин: «А надо ли это тебе?» Оксана Галькевич: Да. «А надо ли тебе это? Может быть, просто карточку приложить?» Друзья, в общем, мы ждем ваших мнений и сообщений. Телефоны в низу экрана у вас указаны, все это бесплатно. Кстати, поучаствуйте, пожалуйста, в нашем опросе. Виталий Млечин: Да, пожалуйста. Оксана Галькевич: Боитесь ли вы загружать свою фотографию в базу данных? Ваши варианты ответа – «да» или «нет» – присылайте на короткий SMS-портал 5445. Виталий Млечин: А мы сейчас поговорим с Романом Ромачевым, генеральным директором агентства «Р-Техно». Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Роман Ромачев: Добрый вечер. Виталий Млечин: Вам уже удалось опробовать новую систему или еще пока нет? Роман Ромачев: Ну, к счастью, я пользуюсь метро достаточно редко. Но если бы я вошел в метро, то я бы, скорее всего, сейчас именно этим не стал пользоваться, этой системой, поскольку, во-первых, все, что только внедряется, имеет определенные уязвимости, имеет большую вероятность утечек куда-то. Поэтому я бы сейчас никому не выдавал в качестве подобного кролика, чтобы на ваших фотографиях, на ваших персональных данных тестировали систему. Вероятность утечки максимальная. Виталий Млечин: Надо сказать для объективности, что на самом деле сегодня же не первый день, когда эта система работает. Она тестировалась несколько месяцев, насколько я понимаю. И там, в общем-то, несколько десятков тысяч человек принимали участие, именно в тестировании. Но вы считаете, что несмотря на то, что период именно тестирования закончился, все равно существуют уязвимости? Роман Ромачев: Совершенно верно. Когда вы говорите о тестировании, то это обкатка на конкретных лицах, обкатка в закрытой системе, к этой системе никто не имеет доступа. А сейчас, когда система работает на всех станциях метро, а это несколько сотен станций, вероятность того, что эти данные утекут, увеличивается на несколько порядков. Поэтому в будущем я бы все-таки рекомендовал властям вводить вторую возможность аутентификации – например, отпечатком пальца. Приложил руку – считалась рука, лицо. Тогда вероятность, во-первых, подмены уменьшается и вероятность того, что кто-то сможет выглядеть так, как вы, либо сделать маску, либо накраситься и быть похожим на вас, она значительно уменьшается. Опять же сейчас в пандемию снимать маску достаточно опасно в метро, поэтому это дополнительно повышает риск заражения ковидом. Виталий Млечин: Собственно говоря, да, по поводу маски тоже отдельный вопрос. Мы сейчас видели на картинке: чтобы пройти в метро, чтобы воспользоваться этой системой, маску снимать не нужно. Насколько это вообще все хорошо защищено? Получается, что только по глазам определяют? Роман Ромачев: Понимаете, если мы не снимем маску – значит, вероятность определения сразу сужается в два раза, поскольку лицо у нас на 50% закрыто. Поэтому вероятность того, что опять же вместо вас определится какой-то другой Иван Иванович, а потом у этого Ивана Ивановича спишутся деньги, она также большая. Поэтому вам придется потом доказывать, что это не вы были, а с вашей карточки будут автоматически списаны средства. Это тоже достаточно неприятно. Оксана Галькевич: Роман, я думаю, что, в принципе, это доказать будет очень сложно. В результате тестирования, во время этих тестов обкатывалась ли эта ситуация? Как доказать? Это нужно будет получать, запрашивать у метрополитена данные этих видеокамер, связываться, я не знаю, с компьютерщиками, с этими админами, которые обеспечивают работу этой системы? Как доказать? У меня была ситуация, когда у меня списали с моей карты какую-то небольшую сумму якобы за пользование каким-то порталом, киносервисом, «Яндекс» списал. Но у меня нет этого портала, у меня нет даже почты на «Яндексе». Но мне не удалось вернуть эти деньги. И ничего, естественно, доказать ни банку, ни «Яндексу». Удивительное дело! А тут, слушайте, представляйте, вы ходите и по карте «Тройка» платите, а с вас еще за каких-то людей списывает. Как? Роман Ромачев: Совершенно верно. То есть ситуация может сложиться таким образом, что за 50–55 рублей никто не захочет тратить свое время, а осадок останется. Поэтому в данный момент, я еще раз повторюсь, я бы не рекомендовал в ближайший год даже пытаться подключаться к такой системе. Либо, если вы все-таки хотите быть в числе подопытных кроликов, выделите отдельную карту для подобных услуг. То есть это должна быть либо карта «Тройка», на которой лежит достаточно ограниченная сумма денег, то есть не огромное количество, не тысяча рублей, а достаточно маленькая сумма, 100–200 рублей, чтобы вам хватало на дорогу туда и обратно, с работы и на работу. Таким образом, если кто-то пройдет похожий на вас в маске, то это будет как минимум потеря этих 100 рублей, но никак не тысячи. Таким образом диверсифицировать свои риски. Оксана Галькевич: Если рассказывать финал моей истории, то мне пришлось просто эту карту закрыть, потому что эти мошенники продолжали долбить и в следующем месяце, и в следующем, чтобы ежемесячно списывать эти деньги. Роман Ромачев: Под это нужна отдельная карточка. Оксана Галькевич: У нас есть звонки от наших зрителей. На связи с нами Александр… А, сорвался звонок, друзья. Ждем. Виталий Млечин: Нет, Александр не дождался. Перезвоните нам, пожалуйста, Александр. Давай пару SMS прочитаем. Оксана Галькевич: Конечно. Виталий Млечин: На самом деле абсолютное большинство наших зрителей как-то не доверяют этой системе. Вот из Калужской области: «Да, так как боюсь утечки данных». То есть, в смысле – «да, боюсь». А вот еще: «Эта всеобщая слежка нарушает права человека и будет использована против человека». Роман Владимирович, как вы думаете, почему вот такое количество негатива, именно в плане доверия этим системам? Это имеет под собой основание? То есть практика показывает, что из этих баз данных легко утекает информация? Роман Ромачев: Очень хороший вопрос. Вот представьте себе: десять человек, которые пройдут через турникет, у которых не будет этой системы, и два человека, у которых будет эта система. Система будет работать в любом случае, даже когда проходит кто-то по карточке «Тройка» либо по какой-то кредитной карточке, либо еще какие-то варианты. То есть видеокамера работает 24/7. Она будет сканировать абсолютно все лица, которые проходят через турникеты. И неважно, это будет десять человек, у которых есть эта система, либо два человека, у которых нет. По-любому она будет работать постоянно. Поэтому этот накопительный массив, который создается, он рано или поздно будет служить опять же для возможности идентификации личности дополнительной. То есть если возникнет интерес к вашей персоне, то власти смогут откатать историю, то есть они могут идентифицировать везде вас, где вы ходили, и понять, каким маршрутом вы передвигаетесь. Своего рода, да, это вмешательство в частную жизнь, поэтому граждане и опасаются. Я бы достаточно с опаской относился к подобным вещам, пока нет достаточно четких законов, которые регламентируют вообще оборот персональных данных. Потому что тот закон, который есть сейчас, он просто не рабочий, он нас с вами не защищает. Оксана Галькевич: А он вообще есть, если говорить о правовой стороне этого вопроса? Вы знаете, у нас просто на этой неделе в прямом эфире была беседа с Игорем Ашмановым. И вот он как раз говорил, что это есть некое нарушение. Правда, он ссылался не на эту историю, потому что тогда о ней еще не было известно, а вот на этот социальный мониторинг, когда люди должны были… Он говорил, что это в принципе есть нарушение закона. Его мнение такое. Роман Ромачев: Ну, я с ним полностью согласен, потому что никак нельзя навязать человеку, чтобы он где-то фотографировался, кто-то его постоянно отслеживал, даже в собственной квартире. Поэтому действия наших московских властей порой противоречат федеральным законам. К сожалению, никто не несет ответственности, во-первых, ни за утечку информации, ни за неправомерные действия. Вот вы вспомните, сколько утечек информации было. Происходят они, буквально одна-две в день. Кто несет ответственность? Мне не известно. Оксана Галькевич: Причем они происходят в таких серьезных системах, как Госуслуги, Росреестр и так далее, да? Роман Ромачев: Совершенно верно. Это и частные компании, естественно. Но до сих пор я не слышал ни одного случая, чтобы кто-то понес ответственность. Вот ловят, конечно, тех, кто занимается «пробивом» сотовых телефонов, сейчас появились прецеденты. Но реально за халатность, за то, что кто-то «слил» базу данных – такие прецеденты мне пока не известны. Виталий Млечин: Давайте узнаем, что думают наши зрители. Александр из Москвы дозвонился до нас. Здравствуйте, Александр. Вы уже пользовались этой системой? Или не будете, наоборот? Зритель: Нет, естественно. И не буду. Я, в общем-то, сказал, что отличительная черта полицейского государства… Вот сейчас человек, который у вас выступал, он просто более расширенно объяснил мою точку зрения, поэтому у меня уже нет необходимости это повторять. А во-вторых, в общем-то, у нас все наши учреждения, в которые мы приходим, будь то МФЦ, поликлиника либо еще что-то, там постоянно происходят компьютерные сбои: то что-то зависает, то не работает программа. Поэтому, даже с технической точки зрения, мы к этому категорически не готовы. Виталий Млечин: Понятно, не готовы. Оксана Галькевич: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо большое. Оксана Галькевич: В общем, настроение у нас такое, Роман, что в цифровой реальности, в этой виртуальной реальности или как угодно ее назовите, страшнее, чем в обычной жизни. Роман Ромачев: Нас всех подталкивают, чтобы мы ходили в кепках и козырек сдвигали, чтобы не было видно нашего лица. Оксана Галькевич: Слушайте, а ведь как это все стремительно развивается на самом деле, да? Просто буквально на наших глазах. Роман Ромачев: В этом и проблема – то, что законодатели не успевают отрабатывать все эти изменения, все эти ноу-хау и отстают примерно на десять лет. Оксана Галькевич: Вот так вот. Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо большое. Оксана Галькевич: Роман Ромачев, генеральный директор агентства «Р-Техно» был у нас в прямом эфире. Спасибо большое. Еще один звонок у нас? Виталий Млечин: Да, из Алтайского края. Николай, здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Скажу, что я не боюсь загружать свои фотографии в базы данных, потому что считаю, что если мне нечего скрывать, у меня все нормально… Я за безопасность нашей жизни, наших граждан и не вижу в этом ничего плохого. Оксана Галькевич: Александр… Виталий Млечин: Николай. Оксана Галькевич: Николай. Прошу прощения. Николай, ну это на самом деле хорошо, что у вас все хорошо и что вам нечего скрывать. Но есть люди, которые вашей честностью могут воспользоваться просто. Например, с использованием ваших личных данных, допустим, оформить кредит в каком-нибудь другом городе или каким-то образом еще. У меня, знаете, плохо развито или совсем не развито криминальное мышление. Виталий Млечин: Ну, оно и к лучшему, пожалуй. Оксана Галькевич: Сложно предположить, что это может быть, но тем не менее. Вы об этом не думали? Зритель: Я считаю, что это вопрос уже тех служб, которые будут оформлять эти кредиты и будут проверять подлинность тех данных, которые им будут давать. Виталий Млечин: Понятно, хорошо. Спасибо большое, что позвонили. Оксана Галькевич: Проблема в том, что не проверяют, а лишь бы оформить. Виталий Млечин: Ну конечно. Оксана Галькевич: Вот это страшно. Виталий Млечин: Но все-таки, конечно… Ты же сама только что сказала, что технологии развиваются. Очевидно, что прогресс не остановить в любом случае. Но надо поднимать эти вопросы, обязательно о них говорить, чтобы те, кто должен за это отвечать, все-таки делали свою работу и базы эти хотя бы старались хоть немножко защитить. Хотя понятно, что полностью не получится. Давайте поговорим с футурологом – с Данилой Медведевым, который, как нам подсказывают наши коллеги, уже воспользовался системой FacePalm… FacePay. Данила, здравствуйте. Это правда? Вы уже проходили так в метро? Данила Медведев: Здравствуйте. Ну, ваша оговорка правильная, что это система FacePalm, потому что из всех вариантов, из всех попыток ею воспользоваться меньше половины были удачными. Виталий Млечин: Так? Данила Медведев: В остальных случаях просто стою как дурак, думая, что должно открыться передо мной что-то. Меня толкают сзади, торопят, а система не работает. У меня, честно говоря, есть технологически сомнения, что она может работать. Но прикольно будет, если я ошибаюсь. Оксана Галькевич: Данила, а вы просто потому, что вам интересно было, любопытно попробовать это все на себе, решились на этот эксперимент, да? Или вы в принципе за такие технологии, за то, чтобы делиться своими биометрическими и прочими личными данными с разными системами? Данила Медведев: Ну, дело в том, что мне поделиться моими данными не жалко. Но я считаю, что в целом это, конечно же, нарушение и закона, и нарушение свобод человека на приватность и на свободу перемещения. Но, к сожалению, этого никого сейчас в мире в целом не интересует. Есть исключения. Например, Европа, где принимаются законы, запрещающие распознавание лиц. Но в целом нам скорее нужно… ну, мы вынуждены привыкать к миру, где каждый наш шаг отслеживается, и думать, как мы в этой новой реальности будем существовать. И есть здесь какие-то положительные стороны, конечно. Московское правительство получит информацию о движении людей, которую можно использовать, чтобы сделать город как-то лучше, более оптимально организованным. В этом смысле плюсы тоже, конечно, есть. Оксана Галькевич: Так? Данила Медведев: Но самый главный минус – приватность пропадает полностью. Оксана Галькевич: А минусы какие? Так, вот вы уже один назвали – пропадает полностью приватность. Не знаю, в определенный день Собянин позвонит и спросит: «Оксана Глебовна, а что вы делали там-то и там-то? Вам вообще удобно? Или, может быть, тротуарчик расширить?» Это одно дело. А когда позвонят какие-нибудь другие люди и скажут: «Мы знали, что вы в такой-то день были там-то и там-то»… Какие еще могут быть минусы? Приватность теряется. Что еще? Так, мы вас не слышим, что-то со звуком. Данила Медведев: Я думаю, что минус в потери приватности – он на самом деле главный и достаточный, потому что это очень сильно меняет баланс вообще власти в обществе. То есть то общество, которое у нас существовало и существует – это все-таки результат самоорганизации, где люди могут сами решать, с кем общаться, куда ходить, где быть. А если мы вдруг передаем кому-то полный контроль, то сегодня нас просто записывают, а завтра власти уже решают, кто может входить в метро, а кто не может. Причем сначала это может быть система, которая распознает человека в состоянии алкогольного опьянения, завтра – человека, который громко слушает музыку в плеере, а в какой-то момент – людей, которые ну просто чем-то не угодили администрации. И в этом смысле, мне кажется, города как какой-то способ организовать людей вместе, они все-таки должны быть построены на принципах свободы, потому что невозможно сверху этот город распланировать. Виталий Млечин: Данила, все-таки как футуролог расскажите нам, пожалуйста. Будущее – вот оно, уже наступило? То есть уже в ближайшем будущем будет все так – бесконтактно, без каких-то физических, я не знаю, носителей, которые надо куда-то прикладывать? Ты куда-то приходишь – и уже сразу система тебя распознала? Вот так это все будет выглядеть? Данила Медведев: Ну нет, на самом деле это глупости все, игрушки. Знаете, как модны были игрушки, всякие покемоны, тамагочи. И каждый раз все думают: что, неужели теперь все будут ходить и ловить покемонов со смартфонов своих? Или: неужели все будут кормить своих виртуальных питомцев? А потом выясняется, что проходит несколько месяцев или год – и все, мода прошла. В этом смысле эти цифровые технологии на самом деле очень похожи на моду, потому что никакой ценности они нам в нашу жизнь не добавляют. То есть чем хороша биометрия на входе в метро? Да ничем. Проезд в метро в цивилизованной стране вообще должен быть бесплатным давным-давно. И любой человек, который тратит сначала огромные деньги на оборудование и переоборудование турникетов по десять раз, потом на внедрение туда до одних карточек, то жетонов, то NFC-оплаты, то карточек, потом биометрия… Этот человек просто сидит на бюджетах и просто их тупо «жрет». И мы можем легко пойти и посмотреть госконтракты, которые, к счастью, тоже прозрачные, и посмотреть, какие компании заработали на системе биометрии. Вот это люди, которые от этого выигрывают. А для всех остальных никакой пользы, по сравнению с бесплатным проездом в общественном транспорте, здесь нет. И то, что нужно требовать… Допустим, человек, который с Алтая. Это не чтобы в городе у него тоже внедрили биометрию, а чтобы, по крайней мере, его городское правительство оказалось не идиотами, а внедрили, например, бесплатный проезд на общественном транспорте. Виталий Млечин: Ну, бесплатный проезд – дело очень хорошее, никаких сомнений нет, но вряд ли реализуемый в ближайшее время. Данила Медведев: Так дело в том, что мы все равно платим налоги. Нужно увеличить налоги на определенную сумму, для того чтобы необходимость каждый раз расплачиваться за проезд она бы отпала. Это элементарнейшее действие. Но – нет. Что, мы боимся, что люди начнут больше кататься на метро просто для развлечения? Мы хотим как-то это ограничить? Оксана Галькевич: Данила, знаете, это Москва, может быть, себе может такое позволить. А для других регионов, я прошу прощения, для того же Алтая это такая футуристическая математика. Данила Медведев: Я вам могу сказать как экономист, что абсолютно любой город может это себе позволить, потому что внедрение бесплатного проезда в пассажирском транспорте – это экономия денег для города. Это просто элементарно. Оксана Галькевич: Класс! Слушайте, нам надо как-нибудь с вами отдельно эту тему обсудить в студии уже, с листочком, с ручкой и посчитать все. Данила Медведев: Давайте. Оксана Галькевич: Вы знаете, я о чем вас хотела спросить? Вот о чем. Раз уж вы футуролог и прикладной футуролог, то интересно узнать вот о чем. Мне кажется, что… Куда в принципе, в какую сторону все это идет, все эти технологии? Знаете, тачскрины, потом FaceID, FacePay и так далее. Мне кажется, что все те книги, которые мы в детстве читали, они все уже исчерпаны, все эти придумки тогдашних писателей. И Жюль Верны, и Уэллсы – они уже просто дети, их придуманные реальности по сравнению с тем, в какой реальности мы уже живем. Не знаю, даже носовский «Незнайка на Луне». Это все давно… К чему это идет? Куда это идет? Чего нам дальше ждать? Вчера – тачкрин, сегодня – FacePay. А завтра что? Данила Медведев: Ну давайте я вам скажу. Просто пример проекта, которым я реально как прикладной футуролог занимаюсь. Вам будет над чем подумать и поломать голову сегодня вечером. Хотите? Оксана Галькевич: Давайте! Виталий Млечин: Конечно, давайте. Данила Медведев: Я сейчас с коллегами организую проект по подсадке головы… Оксана Галькевич: Ой! Данила Медведев: …второй головы на тело, для того чтобы можно было бы спасти жизнь человека, пересадив его голову на тело другого, здорового донора, при этом не вместо первой головы, а в дополнение к ней. Виталий Млечин: Неплохо! Это как «одна голова хорошо, а две лучше» получается. Данила Медведев: Правильно! Одна голова хорошо, а две лучше. Совершенно верно. Оксана Галькевич: Мамочки… Данила Медведев: И у меня здесь вопрос на засыпку к вам и к московскому правительству, к архитекторам этой системы оплаты: а если я с такой второй головой буду проходить в метро, сколько раз с меня деньги возьмут и спишут? Один раз или два? Оксана Галькевич: Это в зависимости от того, на какую голову вы привязали банковский аккаунт к оплате в метро. Интересный вопрос! Мы подумаем об этом вечером в пятницу. Ольга из Москвы у нас на связи сейчас. Ольга, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Ольга. Зритель: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Добрый. Виталий Млечин: Как вы относитесь к нововведению Московского метрополитена? Зритель: Резко отрицательно. Виталий Млечин: Почему? Зритель: Во-первых, я согласна с выступающим футурологом, что не известно, кто получил очередную партию денег за это нововведение. Это первое. Второе. Вы знаете, лучшее – враг хорошего. Как у нас что-то хорошо идет, так сразу начинают улучшать. И это всегда приводит к отрицательному эффекту. И еще одно. Базы данные у нас висят… Мы всегда хотим быть первыми! Вот что это за манера – быть первыми? Ничего не проверено. Ведь у нас компьютеры часто не то что висят, а вообще не работают. Я пенсионер, а в прошлом я была связана с компьютерным бизнесом, поэтому я прекрасно знаю, как все это работает и как все это продвигается. Это безобразие просто! А ток, что нас всех уже поставили на контроль – это сто процентов. Виталий Млечин: Ольга, а что вы имеете в виду, когда говорите, что и так у нас все хорошо работало, а начало еще улучшать? Такой системы-то не было. Зритель: А зачем такая система нужна? Разве недостаточно было того, что карта «Тройка» была привязана? Виталий Млечин: Так это же возможность выбора. Хотите – картой «Тройка». Хотите – банковской картой. А хотите – лицом. Чем хотите, тем и платите. Зритель: Я считаю, что… Подождите секундочку. Но это же усовершенствование системы считывания данных. Это затраты. Виталий Млечин: Да, несомненно. Зритель: Это наш бюджет. Мы такие богатые, что нам больше некуда девать деньги? Вот я слышала, что Голикова вводит в школах распознавание того, курят дети или нет. И обозначила страшную сумму денег! А может, завтраки нормальные детям приготовить, а не тратить на каждую ерунду? Родители тоже знают, курит или нет ребенок. Оксана Галькевич: Некие базовые запросы сначала удовлетворить. Ольга, спасибо большое. Виталий Млечин: Спасибо большое. Оксана Галькевич: Данила, ну пока у нас у всех по одной голове как минимум, скажите опять же с прикладной точки зрения как футуролог: вот там, в будущем, какие сценарии нас ждут? Может быть, там цифровой апокалипсис возможен и он случится? Виталий Млечин: Лучше не надо! Оксана Галькевич: Не знаю, какой-нибудь блэкаут – раз! – и все, и отключились серверы, погас свет, и все. И люди забыли, как, я не знаю, ложку в руке держать, потому что будем уже как-то по-другому питаться. Вот если говорить о каких-то сценариях в будущем, то как оно будет выглядеть? Данила Медведев: Ну, в будущем есть очень разные компоненты. Есть и возможность цифрового апокалипсиса, если люди уйдут в VR и начнут все в большей степени в цифровых мирах проводить время, в итоге забудут про реальный мир, и любые свои потребности – социальные и психологические – будут удовлетворять в виртуальном мире. Такая опасность есть. Но гораздо более срочная и серьезная опасность сейчас – это изменение климата. И вероятность того, что нам, москвичам, придется спускаться в метро не просто так, а для борьбы с ужасающей жарой, и тогда этот FacePay – это будет билет в жизнь и возможность укрыться в чем-то прохладном и кондиционируемом. А что касается других направлений, то главное сейчас все-таки – это не «цифра», потому что потенциал цифровых технологий в целом был выбран в девяностые годы, когда была эпоха зарождения Интернета, в десятые годы. И сейчас уже некоторая стагнация. И от того, что… Понимаете, вот вы говорите, допустим, о распознавании лиц. Но ведь американские ученые разработали технологию распознавания ануса для умного туалета. Оксана Галькевич: О господи! Данила Медведев: Вам звонят и говорят, что их беспокоит приватность, когда они на улицах. А представьте, что вы приходите в туалет общественный, там камера установлена, и вас тоже идентифицируют. Оксана Галькевич: Я прошу прощения… Как сформулировать? Зачем? Данила Медведев: Потому что умный туалет должен следить за вами, за вашим здоровьем, постоянно брать анализы. Виталий Млечин: За привычками, в конце концов. Спасибо большое. Данила Медведев: Проверять школьником, например, на наркотики, анализ мочи. Проанализировали мочу – поняли, курит ли он марихуану. И фотографию ануса сделали и отослали родителям. Оксана Галькевич: Так, все! Спасибо большое. Виталий Млечин: Спасибо. Оксана Галькевич: Какое страшное будущее нас ждет! Спасибо, Данила. Прикладной футуролог был у нас на связи. Он уже воспользовался этой системой FacePay, с которой наш разговор и начался сегодня, друзья. Виталий Млечин: Но пошел он, в общем, на самом деле достаточно далеко. Оксана Галькевич: Бодренько. Виталий Млечин: Мне кажется, что есть еще что обсуждать в этой теме. Начали с метр, а… Оксана Галькевич: …а закончили… Не будем говорить – чем. Виталий Млечин: Не будем. Оксана Галькевич: Давайте подведем итоги нашего опроса. Виталий Млечин: Да, пора. Оксана Галькевич: Мы спрашивали вас, друзья: боитесь ли вы загружать свою фотографию в базы данных? Какой у нас результат получился? Виталий Млечин: 94% наших зрителей боятся. Ну, в общем, понятно – почему. Эти базы данных ненадежные, все время утечки. Понятно, что не хочется рисковать. Оксана Галькевич: Я себе представляю, каким был бы результат опроса, если бы это было по поводу фотографии другого места. Виталий Млечин: Примерно такой же, я думаю. Ну, вряд ли, вряд ли соотношение изменилось бы в другую сторону, по крайней мере. Ну что же, мы сейчас прервемся буквально на несколько секунд, а потом будем говорить о коронавирусе. Тоже есть о чем поговорить. Оставайтесь с нами.