Печь хлеб в детской исправительной колонии Биробиджана умеют многие осужденные. В жизни до срока не все его ели каждый день. Истории ребят, попавших сюда, похожи как под копирку: неполная семья, денег не хватало и на самое необходимое, хотел помочь матери... Евгений, осужденный: «В тот момент я поступил в техникум, искал работу, подработку... Мне написали в социальных сетях, что требуется курьер для распространения наркотических средств, что это безопасно - наркотики безопасные... Я поверил. Я понимал, что это наркотики, но все же пошел. Мама только, отца нет. В семье пятеро детей было... В общем, в семье все достаточно было сложно. Я считаю, именно это меня подтолкнуло на преступление». Никита, осужденный: «Одна мама, сестренка и я. Отца нет. Я искал подработку, потому что хотел помочь семье... Мне написали в социальных сетях, что «быстрая подработка, очень много денег». В неделю около 50 тысяч. Я повелся». Лица Жени и Никиты, как и других осужденных подростков, показывать нельзя. Запрещено называть фамилии. Перечень вопросов, которые журналист может задать ребятам, тоже весьма краток. Впрочем, почти никто из подростков особенно и не откровенничает. Но за что сидят, рассказывают честно. В основном, за наркотики. Или набедокурив в подпитии. Но есть и те, кто пытался своими силами восстановить несправедливость этого мира. Как умел. Михаил, осужденный: «С подельником убили отчима. Убили за то, что он бил их - его и маму. Мне было 15 лет». Сейчас Михаилу - 17. В колонии ему сидеть еще год. После переведут во взрослую тюрьму - там он проведет еще 6 лет. Общий срок наказания - 9 лет. О свободе пока не думает. Михаил, осужденный: «Для начала надо выйти. А дальше – посмотрим». Хотя большинство твердо уверены, что больше в колонию не вернутся. К удивлению родителей и родственников многие вдруг начинают усиленно учиться. Стараются не нарушать дисциплину, чтобы получить условно-досрочное освобождение. Если замечаний нет, бывает, что ребят оставляют в детской колонии до конца срока. Евгений, осужденный: «Меня оставили здесь до 19 лет, потому что я хорошо характеризуюсь. Остался год. В январе у меня будет УДО. В дальнейшем я точно в такие криминальные ситуации впутываться не буду. Буду поступать на высшее. Скорее всего, на журналистику». Никита, осужденный: «Я полностью пересмотрел свои взгляды на жизнь. Много чего обдумал, в воспитательной колонии... Ну, и впредь не собираюсь сюда больше попадать». В Новосибирской колонии сегодня содержится 106 воспитанников. Средний возраст 14-16 лет. Число осужденных в последние годы почти не меняется. Денис Кухновец, заместитель начальника по воспитательной работе Новосибирской воспитательной колонии: «Бывает временами года. То есть весной у нас численность доходила до 116. Сейчас - 106. До 96 бывает падает. Численность колеблется. В среднем, мы на одном уровне держимся, порядка 100-110 человек». И на свободу отсюда они выходят не только с чистой совестью, но и с аттестатом, а также с дипломом о средне-специальном образовании. В Биробиджане подростков из неблагополучных семей меньше. Здесь ребята отбывают наказания в основном из-за спиртного. Валерий, осужденный: «Выпивали с друзьями, получилось так, что я сказал не то слово не тому человеку. И загремел по статье. Действия сексуального характера... То есть, сам дурак». Артём, осужденный: «Попал я сюда, потому что человека убил. Выпили с другом своим немного, пошли гулять, попался мне не тот человек навстречу. Не знаю... Стрельнул в голову. Потом мы шли к другу отмыться, поесть, потом пошли обратно, вызвали скорую... Приехала скорая, помогли его перебинтовать, погрузить...». Статьи тяжелые, сроки наказания: 3-4 года. Это время подростки проводят в строгом режиме: учеба, работа по благоустройству территории колонии, занятия в секциях. Валерий, осужденный: «Внутри нас такое понятие, как заключенный, не формируется. То есть, мы просто считаемся, как в детском лагере. Только на долгий срок, где из нас формируется личность... Не самая плохая… Я помогаю, благоустраиваю колонию. Недавно мы делали ремонт в школе. Принимал участие... И также веду кружок на гитаре. После того как я сюда приехал, я попросил, чтобы мне сюда привезли мою гитару, которую я самую первую купил. То есть, мне было не жалко отдать в колонию». - Как ты думаешь, почему подростки совершают сейчас преступления? Артем, осужденный: «Не знаю, чтобы выделить себя из основной массы, мне кажется... Хотя, пытаясь не быть как все, они все равно становятся как все». Андрей, осужденный: «Мы отдыхали - как сказать - неформально. В баре сидели, к нам подсел мужчина, начал знакомиться (сперва их два было). Потом мы ушли в другой бар, потому что этот закрывался. Один ушел, другой остался. И другой мужчина предложил моему другу поцеловаться. Я на это отреагировал, конечно, агрессивно. Я его избил, сильно очень. У меня 162.4-я. Это тяжкие телесные. Я собирался рассказать маме. Ну, думал, на следующий день расскажу. А на следующий день пришли «опера». Сейчас уже бить не стал бы. Донес бы свою позицию более демократичным путем. Как и многие сотоварищи Андрея. Их в Биробиджанской колонии чуть больше полусотни. Цифра почти не меняется. Прохор Шабанов, начальник отдела по воспитательной работе с осужденными Биробиджанской воспитательной колонии: «Она остается примерно одинаковой. Может возрастать, уменьшаться порядка 10 осужденных. Статьи тут разные. Начиная от кражи и заканчивая... Есть убийства и другие тяжелые преступления. Основные сроки, на которые сюда попадают - это 2-3 года. Есть длинные сроки отбывания наказания, но таких осужденных очень мало. Можно сделать вывод, что к уголовной ответственности, именно в виде лишения свободы, стали привлекать реже. Но это зависит не от количества преступлений, а от гуманизации нашей системы, возможно». Татьяна Григорьянц, Наталья Коробицына, Кирилл Богаченко, ОТР.