Ольга Арсланова: Вот минуту назад буквально пришло сообщение от нашего зрителя, рассказал он о том, что сегодня зависал интернет на «Почте России», ему пришлось стоять в очереди целый час. А возникла вот эта история в Вологодской области из-за серьезного спора Роскомнадзора с иностранной социальной сетью Twitter. Собственно, что произошло? Роскомнадзор сегодня взял и замедлил интернет. Жертвой стала соцсеть Twitter, потому что он много лет игнорировал требования ведомства, не удалял запрещенную информацию. Ну и возникли вот такие технические издержки, были сбои у «Ростелекома», у некоторых платежных систем, у сайтов официальных ведомств. Сейчас с ними уже все в порядке, но возможны и повторения, ведь замедление грозит Facebook и другим иностранным ресурсам, это вполне законно. Александр Денисов: Ну, другие иностранные ресурсы все-таки посговорчивее, там, видимо, поумнее сидят менеджеры, но тем не менее. Вот Дмитрия Пескова сегодня журналисты спрашивали, не связаны ли проблемы правительственных ресурсов с замедлением работы той самой соцсети, он заявил, что нет, все прекрасно работает. Ну, сайт правительства вот только что мы проверяли, действительно, чуть-чуть подвисает, видео там не грузится. Страница Кремля работает отлично, без сбоев. Что было с замедленным Twitter? Лента новостей там не обновлялась, видео и фотографии загружались с трудом, ну почти не загружались. Честно говоря, Twitter давно напрашивался, игнорировал требования ведомства с 2017 года, штрафы вот не платил, ему выписывали по 4 миллиона рублей – в общем, поводы появились уже давным-давно. Ольга Арсланова: Вообще есть большие вопросы к работе Twitter на территории России. Действительно, у многих экспертов складывается ощущение, что социальная сеть играет, вообще живет по собственным правилам. Можно даже вспомнить блокировку аккаунта Дональда Трампа: ну вот захотелось руководству Twitter заблокировать эту страничку, ну вот так вот они и сделали, хотя, казалось бы, многие считают, что социальные сети – это как раз платформа для свободы слова и свободы самовыражения. Вот где граница этой свободы, тоже будем выяснять. Но мы понимаем, что все, что сейчас происходит, – это уже ставшие привычными бои в информационной войне. Какую роль в них играют социальные сети? Какие у них правила? Не нарушаются ли права пользователей, нас с вами, и социальными сетями, и вот такими блокировками? Хорошо ли мы защищены? Есть ли вообще смысл защищаться столь линейно в таком тонком, прозрачном цифровом мире? Об этом поговорим прямо сейчас. Александр Денисов: В принципе все уже рассказали, может быть, что-то осталось добавить у Андрея Игоревича Масаловича, президента Консорциума «Инфорус». Ольга Арсланова: Наверняка, наверняка. Андрей Игоревич, здравствуйте. Александр Денисов: Андрей Игоревич, добрый вечер. Андрей Масалович: Добрый вечер, добрый вечер. Александр Денисов: Андрей Игоревич, вы знаете, у меня такое, может быть, даже вам покажется преувеличенным сравнение, но я поясню попозже, почему так сравниваю. Вот американцы скинули на Японию ядерные бомбы, скинули на них, но для нас сбросили, чтобы было понятно, так сказать, нам, с чем мы имеем дело. Вот блокировка Twitter – это тоже демонстрация, так сказать, силы для других, как считаете? Андрей Масалович: Ну, с моей точки зрения, сейчас блокировка Twitter – это демонстрация силы для себя, потому что это первая попытка использовать инструмент замедления. Он на самом деле в истории известен давно, давно уже хозяйствующие субъекты на уровне противодействия разных софтверных фирм замедляли, когда могли, софт конкурентов на ноутбуке у вас или на компьютере, с этим боролись, но они продолжали делать... Ольга Арсланова: Андрей Игоревич, а поясните, пожалуйста, что это замедление дает. Twitter меньше зарабатывает в это время? От него отваливаются пользователи, потому что их это раздражает? Что это за мера такая? Андрей Масалович: Считается, что большая часть людей, но не берусь сказать какая, они так не то что психопатического склада, но, в общем, они не готовы ждать. То есть есть больше половины людей, которых очень сильно раздражают даже короткие задержки, вот. И даже, например, если вы на форуме, у вас начинают хамить, вы ставите задержку на 20–30 секунд, чтобы ответ появлялся не сразу, а чуть-чуть позже, половина народу просто разбегается, им становится очень некомфортно, что они не видят мгновенной реакции. Этим воспользовались фирмы, пользовались давно, этим потом стал пользоваться уже на уровне страны Китай, то есть в Китае это такая давно обкатанная мера, и вот сейчас попробовали наши. Просто Twitter давно нарывался, поэтому он первый в очереди, наверное, будет продолжение. Ну, получилось для начала феерично, то есть то, что сегодня происходило, на атомную бомбу никак не похоже, скорее похоже, знаете, заискрил щиток. Александр Денисов: Андрей Игоревич, сравнил с атомной бомбой, потому что для интернета замедление – это оружие, наверное, страшнее не придумаешь. Можем привести примеры с червем Stuxnet, замедлили, помните, в Иране центрифуги... Андрей Масалович: Ну, там-то все-таки разнесло центрифуги... Александр Денисов: Ну все-таки, да-да, тоже применили. Потом мы не будем забывать историю с iPhone, который вынуждал пользователей покупать новые модели, замедляя старые. То есть это серьезное оружие для интернета, которое используется хорошо, поэтому мое сравнение, может быть, в чем-то и оправдано. Андрей Масалович: Ну, в войне, вы правильно вспомнили про информационную войну, в войне и корпоративной, и межгосударственной все инструменты по очереди будут пробовать на зубок. Если какие-то из них окажутся эффективными, их будут применять. Вот мы сегодня попробовали, как работает замедление, но кроме спора между Роскомнадзором и Twitter мы получили не меньший спор между Роскомнадзором и «Ростелекомом», кто виноват в том, что посыпались невинные сайты. Ольга Арсланова: Ну, всегда возникают технические сложности, Telegram заблокировать, как мы помним, вообще не получилось, но Роскомнадзор все-таки учится, в том числе и на своих ошибках, оттачивает технологию. Андрей Масалович: Да. Ольга Арсланова: А вот о войне все-таки хотелось поподробнее поговорить. Мы, конечно же, понимаем, что в этой войне солдаты, пехота – это какие-то сотрудники ведомства Роскомнадзора и сотрудники Twitter. А полководцы кто в этой войне? Андрей Масалович: Ну, сейчас очень модная концепция так называемой сетецентрической войны. То есть одно из ее свойств, когда не надо отдавать прямого приказа, когда на трибуну выходит даже не генерал, а просто проповедник, и говорит: «Братья мои, вы видите, что творится? Братья мои, вы знаете, что делать». Братья сами встают, надевают пояса шахидов и идут что-нибудь взрывать. Вот примерно так же действуют системы типа Twitter, то есть может не оказаться большого какого-нибудь всемирного правительства, которое договорилось свергнуть Трампа. Ну вот когда были блокировки аккаунтов Трампа в 10 платформах, вернее сначала в 7, потом еще дополнительно, они никак... Я подозреваю, не было общего собрания, на котором постановили Трампа принизить, каждый для себя принял решение. Точно так же, я полагаю, что Роскомнадзор считает, что они бойцы передовой, и по своему разумению внедряют инструменты. Правда, еще раз оговорюсь, Twitter нарывался давно. Александр Денисов: Совершенно верно, 3 с лишним, почти 4 тысячи там у них страниц, которые данной было заблокировать, удалить... Андрей Масалович: Да-да. Александр Денисов: Я уверен, что это не составляло никакого труда, ну вот почему-то они плевали. Штраф они не заплатили за локализацию баз, то есть они тоже 4 миллиона не хотят платить. Facebook, между прочим, заплатил спокойненько. Андрей Масалович: Да. И причем тут обращу внимание, речь идет, когда вы называете 4 тысячи, речь идет о бесспорных страницах, то есть не то что там точка зрения какого-то народа против другого, а то, что действительно является незаконным, призывы к экстремизму, призывы к детским суицидам и так далее, и так далее. Александр Денисов: Порнография и прочее. Андрей Игоревич, а вам не кажется, что... Вот у меня, честно говоря, вопросы больше к Роскомнадзору. Понятно, что Twitter беспределит как хочет, говоря по-простому. У меня претензия к Роскомнадзору: вы чего ждали 4 года? С 2017 года они что-то терпят, им штрафы не платят, не блокируют ресурсы, а они что-то ждут. Я уверен, точку зрения народа, вот сейчас мы спросим людей, как, они считают, нужно поступить с такой соцсетью, которая размещает детскую порнографию, рекламу наркотиков, пропаганду суицидов. Нам нужно с ними договариваться? Я уверен, многие скажут закрыть их к едрене фене и точка. Андрей Масалович: Да, но давайте все-таки я чуть-чуть за Роскомнадзор заступлюсь. Чтобы Роскомнадзор сумел вот так вот повернуть рубильник, который он сегодня повернул, у каждого провайдера должно уже быть установлено оборудование, которое напрямую настраивается Роскомнадзором и напрямую сразу правильно и эффективно начинает работать. Это не вопрос одного дня. Даже сегодня, не знаю, стоит ли в эфире говорить, но был феерический ляп среди прочего. Сегодня пользователи обратили внимание, что сбоили ресурсы, ну среди прочих много ресурсов, у которых было просто сочетание буквы «t», потом точка, потом «com», ну, например, microsoft.com, вот. То есть, видимо, в одном из шаблонов при настройке, которые блокировали адреса, похожие на Twitter, в одном из шаблонов была просто сделана элементарная ошибка. Александр Денисов: Короче, кинули в одних бомбу, осколками зацепили других. Андрей Масалович: Да. Ольга Арсланова: Андрей Игоревич... Александр Денисов: Андрей Игоревич (Оль, прости), как вы объясняете себе, чего ждет Роскомнадзор? Почему он церемонии такие разводит? Вот чего они ждут? Андрей Масалович: Ну, всегда, когда есть время, первый выстрел в воздух, а потом уже по ногам. Александр Денисов: Потом в голову. Ольга Арсланова: Андрей Игоревич, а вот по поводу выстрела. Никто не против точечных бомб, которые действительно искореняют то, что противозаконно, но, если эти осколки летят слишком далеко, вопрос целесообразности. Мы же понимаем, что Twitter – это не просто платформа злых людей, которые хотят нам как-то навредить своим неповиновением, это миллионы пользователей по всему миру, это мы все, люди, которые общаются, размещают собственный контент. Вот как наказать тех, кто нарушает закон российский, при этом не ущемив права тех, кто создает этот контент, то есть простых людей? Андрей Масалович: Ну, еще раз повторюсь, как это ни печально повторять, мы несколько, точнее сильно, отстали в процессе, в котором нужно было соблюдать паритет технологий. То есть если что-то не так сделает Twitter в Китае и китайцы его выключат, половина Китая этого даже не заметит, у них есть WeChat, у нас нет своего WeChat. Даже у Турции есть свой... Ольга Арсланова: То есть нам нужна альтернатива Twitter российская? Андрей Масалович: Нам нужна альтернативная платформа, да, необязательно российская, но подконтрольная России или там дружественная... Александр Денисов: А чем вам «ВКонтакте» не подходит? Ольга Арсланова: Подождите, у нас есть «ВКонтакте», у нас есть «Одноклассники», о боже мой. Александр Денисов: Чем не подходят, да-да, Андрей Игоревич? Андрей Масалович: Ну, как-то они ниже взлетели, ниже летают, то есть Facebook и Twitter оказались чуть удобнее, чуть быстрее, чуть проще. На самом деле посмотрите, скажем, есть 15 платформ для видеоконференцсвязи, а взлетел один Zoom. Почему? Когда им стали пользоваться учителя, выяснилось, что у него две кнопочки, сделано чуть удобнее, чем у других. Александр Денисов: Все, надо перевести учителей во «ВКонтакте», и вопрос решен. Андрей Масалович: Да-да. Александр Денисов: Поговорим со зрителями, Андрей Игоревич, вот интересно их мнение. Ольга Арсланова: Да. У нас Михаил из Ленинградской области. Добрый вечер, вы в эфире. Зритель: Извините, пожалуйста, за беспокойство. Я хотел бы вам задать маленький-маленький вопрос. Скажите, пожалуйста, вы не ощущаете, что на данный момент интернет и все интернет-сообщество сейчас более активизировалось, чем раньше? Что сейчас телевизор уже и газеты немного как бы отстают от интернета? И скажите, пожалуйста, у меня второй вопрос, а не могли бы вы сказать, что никто не сможет все равно заблокировать ни интернет, ни YouTube, ни Twitter, ни вообще никакие социальные сети? Мне кажется, что нет. Александр Денисов: Михаил, сейчас Андрей Игоревич ответит на ваш вопрос. Ремарка маленькая: тем не менее мы с вами беседуем в прямом эфире на телевидении, то есть как бы эти соцсети, там ни приписывали им всемогущество, мы с вами общаемся по другим каналам, вот такая вот реальность у нас. Ольга Арсланова: Хотя наши зрители нам напоминают, что у канала ОТР есть аккаунт в том числе и в Twitter, но эфир по телевидению все-таки как ни крути. Александр Денисов: Вот и пример, что можно прекрасно без этого обойтись. Ольга Арсланова: Андрей Игоревич, но на самом деле есть ли такая цель, блокировать и обходиться без, если можно все-таки договориться и как-то регулировать? Мы же не утверждаем, что интернет есть зло в целом, но там есть вещи, которые требуют включения законодательства, требуют внимания. Как с этим разобраться без блокировок, без ограничений, которые могут повредить в том числе и каким-то нужным вещам? Андрей Масалович: Ну, тут прозвучало два вопроса. Первый, я все-таки на начальную ремарку тоже отреагирую. Когда началась самоизоляция, выяснилось, что рано списывали телевизор, рано списывали газеты, они как бы пережили второе рождение, то есть телевидение в эпоху самоизоляции рейтинг себе приподняло, потому что народ увидел разницу между качественными материалами для проведения времени и сиюминутными. Теперь что касается наведения порядка, установления правового поля или каких-то общих мер по улучшению нашей общей виртуальной жизни. К сожалению, главная сила, которая этому препятствует, – это Соединенные Штаты. То есть долгое время они считали, что это их страна, долгое время они считали, что они там одни и могут командовать. Сейчас у них наступает такой синдром стареющей примадонны, то есть они понимают, что уже некоторыми вещами рулить не могут и как-то надо договариваться, но еще у них нет привычки договариваться, они привыкли как-то бить силой, и на многих-многих совещаниях по разным темам это ощущается, что американцы не хотят слушать, не хотят вводить правила игры или подписываться под общими правилами. Александр Денисов: Андрей Игоревич, я вернусь к своей идее, так сказать, категорично поступать, посоветовать Роскомнадзору все-таки применять по-серьезному закон и право вето. Попадался мне соцопрос, когда блокировали Telegram, пытались, людей спрашивали: «А вот для вас это серьезная новость, что пытаются закрыть?» – абсолютно все равно, 60% сказали, да ради бога, закрывайте. В принципе народ Роскомнадзору дал уже это право вето, да закрывайте ради бога, люди спокойно переживут и этот Telegram, похоже, и Twitter, не самая значимая соцсеть, в конце концов, у нас все-таки, мы уже сказали, есть «Одноклассники» и «ВКонтакте». Андрей Масалович: На самом деле да, если их сейчас закрыть, то буквально неделю, извините, может быть, поколбасит, потом народ переберется на старую привычную платформу, в тот же самый «ВКонтакте», начнется массовое недовольство какими-то неудобными кнопочками, его быстренько перепилят, он станет удобный, и когда Facebook вернется или Twitter, про него уже не будут вспоминать. Ольга Арсланова: Да. Спасибо вам, спасибо за комментарий. Андрей Масалович был у нас в эфире, президент Консорциума «Инфорус». А продолжаем мы беседу с председателем Ассоциации участников рынка данных, директором АНО «Инфокультура» Иваном Бегтиным. Здравствуйте, Иван. Иван Бегтин: Да, здравствуйте. Ольга Арсланова: Вот Саша вспомнил о блокировке Telegram и о том, что народ в большинстве своем высказался против, а вот я, например, ходила по работе... Александр Денисов: Не против, а сказал, что все равно, все равно. Ольга Арсланова: В смысле да, высказался... Александр Денисов: Блокируйте на здоровье, да. Ольга Арсланова: Я вот ходила на санкционированную акцию протеста по работе, которая проходила в Москве, против блокировки Telegram, и, честно признаться, людей там тоже было очень много. Александр Денисов: А много – это сколько, Оль? Ольга Арсланова: Да, по-моему, около 10 тысяч было в центре Москвы, но тем не менее это тоже граждане нашей страны, они пришли. Вопрос: вот при решении таких конфликтных ситуаций чье мнение действительно стоит учитывать? Большинства, которое, безусловно, проживет без интернета, или в том числе и вот такого меньшинства, которое не хочет ограничений, считает их серьезным откатом в прогрессе? Иван Бегтин: Ага. Ну, вы знаете, если вот говорить начистоту, то большинство, конечно, проживет вполне и без ядерных электростанций, вполне проживет без атомных ледоколов, без многих технологий... Александр Денисов: Иван, ну давайте не будем утрировать, все-таки без электричества, абсолютно неправомерное сравнение, без электричества прожить нельзя, мы бы с вами сейчас в эфир не вышли без атомных станций... Иван Бегтин: Можно-можно, есть места, где живут. Без туалета только прожить сложно, а без электричества можно. Александр Денисов: Да. Без ледоколов мы бы не ели с Дальнего Востока вкусную рыбу, дальневосточную с вами бы не ели. Я не уверен, как улучшают вашу жизнь, может быть, приведете хороший, яркий пример, тот же Telegram или, например, Twitter. Вот приведите, пожалуйста, пример. Иван Бегтин: Twitter мою жизнь совершенно точно не улучшает. Мне, честно говоря, Twitter довольно-таки безразличен. Я бы сказал, в этой ситуации меня интересует только один террористический акт, который был совершен Роскомнадзором сегодня, потому что блокировка сайта правительства, блокировка сайта Государственной Думы и так далее иначе как терактом назвать нельзя. Я, честно говоря, очень рассчитываю, что правоохранительные органы будут расследовать «случайности», которые возникли в процессе работы Роскомнадзора и тех провайдеров, которые это делали, я бы не рассматривал это как шутку или как какое-то, скажем так, неосторожное действие. Для бизнеса и для граждан, безусловно, критично то, что те действия, которые делают некоторые регуляторы, нарушают хозяйственную деятельность тех компаний, которые существуют в российском интернете. Ольга Арсланова: Ну, Иван, если так вот обострить... Иван Бегтин: Если вы считаете, что Сбербанк может существовать без интернета, это, конечно, не так, он не может существовать без интернета. Ольга Арсланова: Нет, тут вопросов нет, об издержках, да, тут говорить нечего, это плохо, это неправильно, но так получилось. Иван, но если все-таки спровоцировать и обострить эту тему, есть ли какой-то резон нам сохранять эти соцсети, если вдруг они не соблюдают закон? Почему это важно, по вашему мнению, чтобы они все-таки функционировали, даже если они нам не нравятся по каким-то причинам? Иван Бегтин: Смотрите, если наше государство в лице регулятора, того же Роскомнадзора, по-хорошему это функция Роспотребнадзора, вводило бы ограничения, сказав, что дети не должны сидеть в социальных сетях или что рекламу жирного давайте запретим во всех, чтобы мы не страдали ожирением, либо иные регулирования со 100%-й защитой граждан, это было бы понятно. А вот история с Twitter – это же все игры в поддавки и кто здесь главный. Twitter говорит Роскомнадзору: «Нам на вас плевать». Как до этого, например, Microsoft абсолютно проигнорировали требование по переносу серверов LinkedIn, они просто не стали это делать, их Роскомнадзор в итоге заблокировал. Что, хоть кто-то перестал пользоваться LinkedIn из тех, кто пользовался? Все продолжают... Александр Денисов: Иван, справедливости ради, еще меньше народу вот сейчас откликнется, даже спросят, что это такое. И с Twitter фанатов мало, а тут вообще их не найдешь. Ну вы знаете, вы профессионал. Иван Бегтин: Конечно, их нет. Подождите, мы говорим в первую очередь про бизнес, про тех людей, которые существуют в интернете, на то, что государство сделало стратегию не на сырьевую экономику, а на цифровую экономику. Если мы хотим окончательно похоронить нашу экономику, конечно, есть много способов. Но надо понимать, что, в общем-то, для Twitter Россия небольшой рынок, скорее они проигнорируют Роскомнадзор. Ну и что после этого, Роскомнадзор в очередной раз будет чем-то угрожать и наконец заблокирует Twitter? Это продолжится ровно тем же. Это реклама VPN-сервисов, это очень дорогая реклама. Я не знаю, зачем Роскомнадзор это делает, это безумно дорогая... Я не знаю, какой VPN-сервис мог это проплатить, ну просто... Ольга Арсланова: Вы имеете в виду сайты, при помощи которых можно обойти, да, блокировки? Иван Бегтин: Конечно. Роскомнадзор устраивает огромную рекламную акцию в очередной раз, для того чтобы это использовать. Ну хорошо, мы узнали о том, что они есть. Александр Денисов: Иван, мы вашу мысль поняли, да, вашу мысль поняли, да. Вы обронили фразу, кто кому диктует, – а кто кому диктует правила в данный момент, соцсети нам или мы им? Вот в данный момент кто тут, так сказать, верховодит? Иван Бегтин: Смотрите, если говорить про разные страны, то там паритет. Например, Австралия, которая вводила жесткие ограничения... Александр Денисов: ...для Facebook. Иван Бегтин: ...по рекламодателям, да, это была история, где правительство смогло настоять и заставить Google пойти на те условия, которые им были нужны. Но почему они это сделали? Они существуют в рамках правовой системы, в которой они могли бы это потребовать, и в принципе у них достаточно большой рынок, для того чтобы это нельзя было проигнорировать, и они воспользовались некоторой конкуренцией. Александр Денисов: Давайте проясним, о чем речь, может быть, не все зрители знают. Австралийские власти потребовали от Facebook платить деньги австралийским медиа, которые публикуются как раз на этом ресурсе. Facebook показал одну или две фиги, но потом, через некоторое время фиги убрал по карманам, рассовал и пошел навстречу, начал договариваться, все-таки платить будут. Иван Бегтин: Да. Но это работает только тогда, когда у вас рынок достаточный и количество пользователей достаточно, чтобы вести эту торговлю. Но если в определенный момент онлайн-сервисы, глобальные корпорации правильнее сказать, сочтут, что ваш рынок для них не так критичен, они просто проигнорируют все требования Роскомнадзора. И к сожалению, к сожалению, я бы хотел, чтобы ситуация была иная, но Роскомнадзор своими действиями демонстрирует скорее слабость. Мне бы хотелось, чтобы эта служба была по-настоящему сильной, но защищала права потребителей. Александр Денисов: А как бы эта сила выглядела? Как бы выглядела? Иван Бегтин: Но они, к сожалению, говорят, что они не могут приказать юридическим способом. Александр Денисов: Да. Иван, как бы выглядела сила? Ольга Арсланова: Что было бы силой? Александр Денисов: По-моему, сила – это взять и сразу грохнуть, и все, и привет, Twitter нет, до свидания. А вот, по вашему мнению, как сила выглядит? Иван Бегтин: Нет-нет, это, к сожалению, немножко другое. По-настоящему сила в мире, к сожалению или к счастью, – это только деньги. Если бы действовал не Роскомнадзор, а мы бы шли, не знаю, австралийским путем, потребовали того же самого от Twitter или Facebook, если бы с них реально потребовали платить максимум налогов с их рекламных сетей, если бы в этом действовала налоговая служба, которая последовательно через международные суды, через иные способы давления сумела бы воздействовать на эти сервисы, я бы в это хоть как-то поверил. Александр Денисов: Иван, отлично. Я себе представляю эту ситуацию: то есть они рекламируют детскую порнографию, наркотики, а мы говорим, давайте нам, с этой рекламы платите налоги – то есть вот так должно выглядеть? Иван Бегтин: Я впервые слышу про детскую порнографию в Twitter, насколько я знаю, это одна из самых жестко модерируемых социальных сетей, поэтому... Александр Денисов: Ну, это только о вас хорошо говорит, Иван. Если бы вы были в курсе детской порнографии, я бы сильно удивился. Ольга Арсланова: Иван, очень важный момент, все-таки давайте к главному моменту, мы так и не подошли. В чем Роскомнадзор Twitter обвиняет? Какую противоправную информацию Twitter не удаляет? Чтобы мы тут сейчас домыслами не занимались. О чем идет речь, о каком контенте? Иван Бегтин: Ха. Роскомнадзор требует удаления контента. Ну, во-первых, мы не знаем полного списка раскрываемого того, что на самом деле Роскомнадзор требует, начнем с этого. Во-вторых, давайте тогда уж запросим Роскомнадзор чтобы они обеспечили раскрытие той информации, которую они... Ольга Арсланова: Ну просто вдруг там правда порнография. Александр Денисов: Иван, да мы прекрасно знаем, Иван, Роскомнадзор без утайки сказал: детская порнография, наркотики, призывы к митингам – вот три ключевых пункта, по которым претензии. Иван Бегтин: Да конечно. Александр Денисов: Да, мы что, не будем ему верить? Он придумает там порнографию? Иван Бегтин: А почему мы не верим, что Twitter удалил детскую порнографию или что-то в этом роде? Может быть, все дело просто в призывах к митингам? Александр Денисов: А почему бы призывы к митингам тоже не удалить, Иван? Это что, хорошо, что школьники оказываются в милиции, потом у них проблемы в школе, в вузах и так далее? То есть это тоже благо, что ли, которое стоит оставить? Иван Бегтин: Я считаю, что Конституция стоит на первом месте в России. Если что-то соответствует Конституции, это законно. А мы не знаем, какой именно контент затребовал Роскомнадзор. Александр Денисов: А где в Конституции идет речь про незаконные митинги, Иван? Укажите мне такой пункт, в которых бы участвовали и дети. Иван Бегтин: Я не могу вам указать такой пункт, потому что Роскомнадзор не раскрыл ту информацию, которая по факту должна быть удалена. Простите, но информации остро недостаточно. В любом случае, те меры, которые Роскомнадзор принимает с блокировкой сайта правительства, Госдумы и так далее, абсолютно не оправдывают ту ситуацию, которая возникает. Александр Денисов: Ну, тут еще взаимосвязь не доказана, будем разбираться. Ольга Арсланова: Вопрос у нас от зрителя есть, Иван, давайте послушаем из Бурятии звонок. Константин, здравствуйте. Вы в эфире, добрый вечер. Зритель: С днем рождения, да, как я тут недавно выяснил, сегодня у вас. Ольга Арсланова: Спасибо. Зритель: Я хотел немножко отмотать разговор назад, где ваш эксперт противопоставляет сырьевую экономику и цифровую. Вот нет ли ощущения, что мы делаем священную корову из интернета, цифровой экономики и соцсетей? Потому что, согласитесь, на интернете не будут ездить машины, интернет нельзя есть, если уж так противопоставлять, что для нас важнее. И если разбираться, интернет – это индустрия развлечений с точки зрения бизнеса и для другого бизнеса, реального, это ну просто удобный способ связи, заказов, чего-то еще, но в принципе без этого можно обойтись. Если перефразировать выражение времен французской революции: когда Адам пахал, а Ева пряла, то кто сидел в интернете? Вот нет ли у вас ощущения, что мы обожествляем средство в виде интернета и приписываем ему некие несвойственные ему качества, из-за этого совершаем целую кучу ошибок и тратим слишком много эмоций и нервов. Спасибо. Ольга Арсланова: Иван? Иван Бегтин: Ох. Ну, я бы хотел разделять эти заблуждения, но, к сожалению, это совсем не так. От интернета зависит сейчас вся базовая инфраструктура, которой все мы пользуемся. Это и мобильные устройства, это больницы, банки, школы. Все это не то чтобы рухнет, но вернется к 50-м гг. XX века. Для тех, кому очень хочется вернуться туда, вы можете сделать это добровольно, вернувшись в лес, залечь куда-нибудь в блиндаж и жить там совершенно спокойно. Если вы хотите жить в современном мире, к сожалению, как бы вам это ни нравилось, вам придется пользоваться интернетом, потому что государство в том числе вам навязывает эти государственные услуги, которые теперь будут в основном в электронном виде, потому что сейчас бо́льшая часть всех сервисов коммерческих мигрирует именно туда. Поэтому вы уж извините, это такая красивая ностальгия, которая никогда уже не вернется, если не будет глобальной катастрофы. Александр Денисов: Иван, а вот про 50-е гг., уж простите меня, с вами уж сплошь конфронтация у меня, в 1954 году мы запустили атомную станцию первую в Обнинске, в Калужской области, тут неподалеку, в 1957 году у нас полетел спутник в космос. Чуть-чуть там отмотаем до 1961 года, Юрий Алексеевич Гагарин, вот день рождения у него вчера был. Не такие уж с точки зрения прогресса, Иван, это был шаг для цивилизации вообще мировой, поэтому 50-е гг. абсолютно не тот пример негативный, который бы вы хотели привести, наоборот, яркий. Иван Бегтин: Он не негативный, он замечательный, для своих годов это были прекрасные годы. Но сейчас мы живем в XXI веке, поэтому, если очень хочется поностальгировать, для этого есть ролевые игры, специалисты, которые организуют для вас это в хорошем лесу на 2–3 тысячи человек, очень рекомендую, помогает избавиться от иллюзий, пожив некоторое время без Сети, без интернета. Вы поймите, все, что мы говорим по поводу прекрасного нашего прошлого, оно закончилось, и Советского Союза тоже давно уже нет, и того мира, в котором мы жили, тоже никогда уже не будет, если не будет опять же глобальной катастрофы. Александр Денисов: Иван, вот вы сейчас говорили, тут на секунду, зрители заметили, енот какой-то появился, ну явно чей-то злой умысел, кто-то пытается, так сказать, навредить – вот, пожалуйста, и пример интернета, вместо вас енот вылез, ничего хорошего не было. Иван Бегтин: Ха-ха. Ольга Арсланова: Ну, знаете, по крайней мере это никому не вредит, он тоже симпатичный такой, вполне себе. Александр Денисов: Да. Ольга Арсланова: Спасибо большое за ваш комментарий! Мы говорили о замедлении интернета, которое сегодня произошло, которое устроил Роскомнадзор, были некоторые технические проблемы, сейчас вроде бы все в порядке. К этой теме еще обязательно вернемся, я думаю. Александр Денисов: Оль, поправлю: не интернета, а Twitter. Ольга Арсланова: Twitter. Александр Денисов: Twitter, да. Ольга Арсланова: А замедлился, правда, не только Twitter, но всякое бывает, как говорится. Александр Денисов: Замедлился и разогнался, да. Ольга Арсланова: Спасибо Ивану Бегтину, председателю Ассоциации участников рынка данных, директору АНО «Инфокультура».