Ольга Арсланова: Мы продолжаем. Давайте поговорим о нашем судоходстве, о российских реках, благодаря которым в этом сезоне, вероятно, заработать жителям городов вдоль рек не удастся. Хотя вот в столице, например, открылся сезон летней речной навигации, но из-за карантинных мер срок начала пассажирских перевозок пока под вопросом. Ну, понятное дело, безопасность пассажиров важнее всего, это отметили в Ассоциации судовладельцев пассажирского флота. Ну и, кстати говоря, подписал постановление об открытии навигации и глава Карелии, но только что это за открытие, что реально можно будет делать на реках сейчас, в период эпидемии, большой вопрос. Петр Кузнецов: В Приморье это большой вопрос, это большая проблема, и жители даже сейчас готовят обращение к губернатору края с просьбой разрешить семейный отдых и рыбалку в море во время самоизоляции. Открыть навигацию маломерных судов они предлагают с 1 мая уже. Свои подписи поставили жители Владивостока, Артема и Находки, об этом сегодня рассказали представители инициативной группы. Они подчеркивают, что такие выезды семьями не нарушат режим самоизоляции; кроме того, это подспорье в плане обеспечения свежей рыбой, без которой невозможно представить быт многих приморцев. Ольга Арсланова: А как с навигацией у вас? Петр Кузнецов: Конечно. Ольга Арсланова: Позвоните нам, расскажите. Петр Кузнецов: Опять же это не только проблема Приморья, все мы это прекрасно понимаем. Давайте вместе с нашими экспертами эту проблему разберем. Михаил Кулик, специалист в области правового регулирования судоходства, с нами на связи. Здравствуйте, Михаил. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Михаил Кулик: Здравствуйте, Петр, Ольга! Здравствуйте, дорогие зрители! Петр Кузнецов: Давайте начнем знаете, с чего? (Извини, Оля.) Вот просто понять: открытие навигации – чисто технически что происходит? Что это? Михаил Кулик: На самом деле понятия правового «навигация» не существует. Есть режим работы гидротехнических сооружений, то есть когда шлюзы начинают открываться и когда они закрываются на зимний период, это и есть период навигации. Регулируется этот период Минтрансом России, приказом Минтранса России устанавливаются сроки навигации. Ну а какие-то ограничения, связанные в том числе с нынешней ситуацией эпидемиологической в стране, вводит федеральное агентство Росморречфлот. Вот сейчас, например, как вы правильно сказали, на пассажирские перевозки введен запрет приказом Росморречфлота, и дальняя его граница, то есть когда он был снят, означена следующим образом: «После улучшения обстановки в стране». Местные власти тоже вводят ряд ограничений, они имеют на это право в соответствии с 65-й статьей Водного кодекса Российской Федерации, но только в части регулирования маломерного судоходства, то есть нас, яхтсменов, водномоторников, рыбаков на лодке и просто отдыхающих. Но, кстати, надо сказать, что... Ольга Арсланова: То есть правильно мы вас понимаем, что будет сейчас нарушением закона, человек хочет просто по реке покататься? Он же вообще самоизолировался, можно сказать, на своем судне, вокруг никого, он там один, вот вы, например. И вы, получается, нарушите закон? Михаил Кулик: Нет, вот тут как раз есть такая правовая коллизия. Ольга Арсланова: Непонятно. Петр Кузнецов: Ага. Михаил Кулик: Удалившийся от места жительства на 100 метров, ну или дальше ближайшего магазина, формально нарушаешь самоизоляцию, но, выходя на воду, такого нарушения не допускаешь, такого нарушения не предусмотрено ни одним административным законом Российской Федерации, ни Кодексом об административных правонарушениях, ни местными законами об административных правонарушениях. Петр Кузнецов: Но, Михаил, не исключено, что в ближайшее время водный патруль наделят соответствующими полномочиями. Михаил Кулик: Ну, «водный патруль» – имеете в виду Государственную инспекцию по маломерным судам? Петр Кузнецов: Да. Михаил Кулик: Я лично обратился в государственную инспекцию федеральную и получил оттуда ответ, что Министерство по чрезвычайным ситуациям, в которую входит ГИМС, не уполномочено контролировать какие бы то ни было региональные запреты, а федерального запрета, в том числе и из указа президента о введении мер по борьбе с вирусом, не установлено. А потому действует сейчас единственный запрет, это так называемый нерестовый период, период нереста рыбы, и то только в части добычи этой рыбы. В остальном формально маломерные суда могут выходить на воду, и во многих регионах уже вышли специальные постановления уже в апреле, когда особый режим был введен, об открытии маломерной навигации. Ольга Арсланова: Да, спасибо за разъяснения, хотя вопросы все равно остаются. Петр Кузнецов: Да, вопросы остаются. Единственное уточнение, вот просят уточнить, а если в лодке больше одного человека, то есть ограничение какое-то по нахождению в лодке, соответственно если, она, конечно, может... Михаил Кулик: Давайте уж до абсурда не будем ситуацию доводить. Ну двиньтесь... Петр Кузнецов: Видимо, кто-то с другом собрался. Михаил Кулик: Нет здесь никакого нарушения, с моей точки зрения юриста. Петр Кузнецов: Спасибо, Михаил Кулик. Ольга Арсланова: Спасибо. А мы продолжаем, и сейчас приветствуем президента Московской ассоциации судовладельцев пассажирского флота Кирилла Евдокимова. Здравствуйте, Кирилл Валерьевич. Кирилл Евдокимов: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Расскажите, пожалуйста, в каких реалиях теперь судовладельцы живут в связи с эпидемией? Что изменилось? Кирилл Евдокимов: Ну смотрите, мы начали подготавливать свой флот, традиционно судовладельцы выводят экипажи в конце марта или в начале апреля и готовят свой флот. В этом году, собственно говоря, то же самое произошло, то есть мы, судовладельцы, вывели экипажи, начали готовить флот, и начались ограничения после этого. Соответственно, мы сейчас подвешены, потому что, с одной стороны, людей отправлять по домам неправильно сейчас, а новых сроков о переносе режима изоляции мы пока не получаем, к сожалению. Петр Кузнецов: Этот простой, который сейчас получается, – это серьезная штука? Или бывает, знаете, сезоны совершенно разные, бывает, в такое-то время он открывается, бывает, в такое-то, ну то есть такие простои уже случались из-за других обстоятельств, к этому в принципе готова отрасль. Кирилл Евдокимов: Теоретически на самом деле что происходит? Точнее так, что происходит практически? Для того чтобы выйти в навигацию, судовладельцам необходимо подготовить не только физически судно, но и документально. На это требуются время и деньги. Например, получение судовых санитарных свидетельств, который является обязательным документом, можно получить, только сдав анализы, например, сейчас не представляется возможность. Поэтому в чем основная угроза, которую испытывают судовладельцы прогулочного флота, экскурсионно-прогулочного? – это то, что с того момента, как объявят, отменят режим изоляции, нам потребуется еще порядка 2 недель, для того чтобы выйти. Ольга Арсланова: Ага. Кирилл Евдокимов: А так, безусловно, если бы поливали дожди или стояли бы сильные морозы, мы бы в любом случае не смогли перевозить достаточное количество пассажиров. Ольга Арсланова: А что это значит, фактический запрет на перевозку пассажиров, фактическая отмена запланированных круизов, каких-то, видимо, перевозок? Что сейчас? То есть все заморожено? Кирилл Евдокимов: Да, смотрите, если взять круизников, то у них намного больше глубина продаж, чем на экскурсионно-прогулочном флоте, соответственно у них серьезнее намного ситуация, потому что фактически все круизы на май уже отменены. То есть им нужен тоже лаг от 2 недель до месяца, для того чтобы продать нужное количество круизов. Ольга Арсланова: То есть это простой, это заморозка по большому счету? Кирилл Евдокимов: Ну да, беда, безусловно. Петр Кузнецов: И никакой возможности сейчас как-то через другие источники что-то придумать у них нет? Остается только ждать? Никакой другой возможности? Кирилл Евдокимов: Ну и круизникам, и экскурсионно-прогулочному флоту... Петр Кузнецов: Не знаю, неуместно, «перепрофилироваться» хочется сказать, знаете, вот на примере тех, кто сейчас вынужден перестраиваться, что-то придумывать. Ольга Арсланова: А как? Петр Кузнецов: О «дистанционке» речи не идет. Ну, в общем, вообще никакого выхода нет? Остается правда только стоять на приколе? Кирилл Евдокимов: На самом деле ничего такого, что приносило бы доход, я думаю, что быстро не удастся придумать. То есть мы не можем как рестораны начать дистанционную доставку круизов или прогулок на дом, конечно, да. Тут следует заметить, уже коллега Михаил, по-моему, сказал, что было введено ограничение на пассажирские перевозки, ссылка идет на 77-ю статью, в нашем случае на 77-ю статью КВВТ, и так указано «карантин». Но формально у нас не действует карантин, поэтому... Ну то есть формально не совсем мы согласны с тем постановлением, которое ограничивает движение пассажирского флота. Петр Кузнецов: Ага. Ольга Арсланова: Спасибо за ваш комментарий, за пояснения. Кирилл Евдокимов, президент Московской ассоциации судовладельцев пассажирского флота. Вот что пишут наши зрители. «До воды еще нужно добраться, а это наверняка больше 100 метров». Вероятно, это ответ на вопрос из Краснодарского края о том, можно ли отправиться на рыбалку одному пенсионеру, будет ли он оштрафован. Такой же вопрос примерно из города Рыбное приходит. Краснодарский край: «Хорошая помощь для семьи без доходов, еще в трудное время рыба, просто для себя даже поймать». «Наши реки и так все в арендах чиновников, заросли камышом, тиной и высыхают, рыбаков при этом гоняют, а теперь еще и вот это». Ну вот... Петр Кузнецов: Давайте узнаем, что интересует Самарскую область сначала, Галина оттуда. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Галина. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Вопрос или что вы хотели? Зритель: Да, я хотела бы, знаете... Вот у меня муж ездил на рыбалку, любит ездить на рыбалку, и как обычно всегда пустой приезжает. В этот раз тоже приехал расстроенный – говорит, что поймал больше 5 килограммов, его рыбу взвесили… Короче, подъехал Рыбнадзор, полиция, забрали всю рыбу и сказали: «Или протокол тебе, или же сдаешь». Петр Кузнецов: Основания? Зритель: Это же тоже недобросовестно. Ольга Арсланова: То есть еще и рыбу забрали? То есть не просто сделали замечание? Зритель: Рыбу всю забрали. Ольга Арсланова: Почему? Зритель: Вот для того, чтобы не составить протокол. Рыбнадзор там был, если бы было меньше 3 килограммов, значит, он бы не нарушил, он сидел на берегу... Ольга Арсланова: А-а-а... Зритель: ...никого не было, и это, на берегу с удочки. Петр Кузнецов: То есть давайте поясним, речь вообще тут не о карантине, просто рыбалка запрещена сейчас? Ольга Арсланова: Или в чем дело? Зритель: Нет, о карантине. Мы пенсионеры... Петр Кузнецов: А при чем здесь килограммы тогда? Ольга Арсланова: Нельзя? Петр Кузнецов: Потому что много рыб в одном месте, не соблюдается дистанция? Зритель: Они еще..., до карантина не дошло, потому что там было у него больше 5 килограммов, взвесили, безмен. А если бы было 3 килограмма, там был полицейский, он бы сказал: «Сейчас карантин». То есть так и так мы попадаем. Ольга Арсланова: Ага, понятно. Ну видите как, не повезло. То есть с одной стороны повезло, 5 килограммов поймал, приятно провел время на рыбалке, но забрать не получилось. Петр Кузнецов: Андрей, Пермский край. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Добрый день, Андрей. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Вот я считаю, знаете, у нас в Пермском крае творится какое-то полное безобразие. Первое: рыбацкий сезон у нас еще впереди, но вот кое-кто уже выходил на рыбалку, и есть такие факты, когда штрафуют на 15 тысяч, штрафы у нас здесь 15 тысяч за выход на рыбалку. Просто, знаете, для себя поймать на уху – это 15 тысяч заплатить, это просто полное безобразие, я считаю. И второй момент еще по ходу дела, это не про рыбу, но тоже про подобные вещи. Значит, у нас начался сезон сбора пистиков, есть такой у нас хвощ полевой, из которого разные блюда изготавливают полезные для здоровья. Значит, вчера прошла по Перми информация, что это запрещено у нас делать, ибо за это тоже будут штрафовать. Я знаю, что в некоторых селах люди этим живут, понимаете, собирают впрок, заготавливают, замораживают все это. Ольга Арсланова: Впрочем, как и многие живут и на рыбном промысле. Петр Кузнецов: Впрочем, как и рыбы, да. Зритель: Кого он заразит или от кого он заразится? Вот это я вообще не понимаю. Петр Кузнецов: Впрочем, как и те, кто зависит исключительно, бывает такое, от рыбы. Да, спасибо. Давайте об этом продолжим говорить, о регионах, которые зависят от судоходства, на судах везут, пассажирские пристают, местные приходят, грибы-ягоды свои продают, вообще где судоходство является основным источником. Алексей Скопин, профессор Московского гуманитарного университета, экономист, с нами на связи. Здравствуйте, Алексей Юрьевич. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Алексей. Алексей Скопин: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Много ли у нас в стране городов, регионов, где река как артерия кормит население в том или ином виде? Алексей Скопин: Да, огромное количество. Ольга Арсланова: В основном это какие места? Поволжье, очевидно, Приморье? Алексей Скопин: Ну это все в принципе регионы, где есть крупные реки, а это Дальний Восток, Сибирь вся, север европейской части, ну вот Поволжье все и так далее. Практически, наверное, 3/4 страны в такой ситуации. Петр Кузнецов: И вот сейчас, когда сезон должен был уже начаться, если бы не, этот основной источник доходов большого региона, небольшого региона, региона заблокирован. Могут ли здесь быть какие-то послабления и разрешения выборочные, индивидуальные для тех, кто зависит очень сильно от судоходства? Алексей Скопин: Ну конечно, должны быть сделаны вот эти исключения, это совершенно очевидная вещь. И вообще, понимаете, есть такое понятие, как «перебдеть» наряду с понятием «недобдеть». Вот главное не создавать проблем там, на ровном месте, где их вообще-то быть не может по определению. Вот как раз чиновничье перебдение ведет к тому, что действительно для сотен тысяч людей будут созданы искусственные проблемы просто даже в обеспечении своего ежедневного существования. Вот такого быть не должно. Уже тысячу раз об этом говорили на федеральном уровне, на всех остальных уровнях, что не может быть одной универсальной политики для всех регионов страны, она должна быть различной. Ольга Арсланова: Ага. И тут, в общем-то, понятно возмущение многих наших зрителей, регулярно появляются новости о том, как несмотря на ограничения мирового судоходства миллиардеры на своих яхтах как-то умудряются передвигаться, самоизолироваться, а, например, маленькие российские города, такие как Углич, Мышкин, то, что первое приходит на ум... Алексей Скопин: Да. Ольга Арсланова: Люди там не могут заработать себе привычные деньги, для того чтобы потом на них целый год жить. Ведь получается, что весна и лето кормят людей целый год. То есть самые незащищенные люди получаются самыми уязвимыми. Алексей Скопин: Да-да-да. Нет, ну вот на самом деле, еще раз, это надо абсолютно четко эту проблему поставить, что у нас есть сотни тысяч людей, до сих пор ведущие так называемое примитивное хозяйство, то есть занимающиеся рыболовством, собирательством, заготовкой самых разных полезных растений и прочим. И вот для этих людей введение различных ограничений – это действительно смерти подобно. Сотни тысяч пенсионеров по России живут той же рыбалкой, заготовками, собирательством, и их нельзя лишать этой возможности. Петр Кузнецов: Алексей Юрьевич, вопрос дальше скорее из области логистики будет, но тем не менее. Артерия все-таки общая, возможно ли так организовать судоходство, чтобы из одного региона можно было, из другого нельзя? Алексей Скопин: Нет, конечно. Петр Кузнецов: То есть если разрешать, то выходить всем? Получается, те регионы, которые не совсем зависят от судоходства, как соседи, например? Алексей Скопин: Нет-нет, смотрите, дело в том, что нужно разделить следующие вещи. Нужно разделить транзит, который может приводить к каким-то опасностям, ну вот, допустим, те же круизы. Если на пароход попал человек больной, то естественно, что во все места, куда заходит данное судно, есть риск распространения инфекции, это раз. Эта проблема реально существует. Поэтому все, что касается перемещений длинных, на длинные дистанции, должно контролироваться абсолютно четко с этой точки зрения. И в то же время в том, что касается локальных каких-то экскурсий, той же рыбной ловли и прочего, то это должно быть максимально разрешено. Поэтому необходимо разделять возможности переноса инфекции по всей реке и ведение ограниченных видов действий в каких-то локальных местах. Вот эти вещи должны быть четко разграничены. Ольга Арсланова: Ну вот смотрите, люди, о которых вы говорите, которые живут примитивными вещами, как веками было заведено, вероятно, на этой локации... Алексей Скопин: Да. Ольга Арсланова: Они же это делают не от хорошей жизни, у них альтернативы нет, и при этом они государство не нагружают, по сути они сами на себя, на свою семью зарабатывают, иногда еще и налоги платят. На какую поддержку они, как вам кажется, должны иметь право сейчас? Алексей Скопин: Ну, самая главная поддержка – это не мешать им заниматься той деятельностью, которой они привыкли и которую они сами прекрасно контролируют, гораздо лучше, чем любой чиновник со стороны. Вот первое – не мешать им просто самообеспечиваться, а уже второе – помогать им в том, чтобы какие-то транзитные проблемы, заезжие проблемы не коснулись этих людей. Ольга Арсланова: Ага. Алексей Скопин: Вот в этом чиновники реально могут помочь. Ольга Арсланова: Смотрите, вопрос, понятно, не вам, но давайте попробуем как-то, очень много из разных городов вопросов, дано: пенсионер, у него мотоцикл или недалеко речка, может ли он просто поехать на рыбалку с удочкой к ближайшему водоему и при этом не нарваться на огромный штраф? Ему просто не из чего платить этот штраф. Алексей Скопин: Ну вот эти колоссальные штрафы – это на самом деле, с моей точки зрения, самый большой маразм, который сейчас существует. То есть у пенсионера, который не ведет никакого промышленного лова, никому не может навредить, кроме себя самого, если он там что-то не то выловил, не должно быть ограничений в этих видах деятельности, это должно быть разрешено. Вот это самое главное, по-моему, самое очевидное. Петр Кузнецов: Вот, Алексей Юрьевич, здесь как раз вопрос. Вот вы сказали, упоминали, что как раз главная помощь – это им разрешить: «Если не разрешит (спрашивают), как я докажу, что я живу только рыбой?» То есть как себя обозначить в этой категории нуждающихся, новую категорию нуждающихся, получается. Алексей Скопин: Нет, самое главное, что человек ничего никому не должен доказывать. Да, вот в этом-то у нас и проблема, что у нас человек должен доказывать чиновникам, что он занимается этим в своих интересах, только для себя. Вот необходимо отказаться от необходимости таких доказательств. Никто не должен тебя спрашивать, если ты едешь на велосипеде с удочкой, зачем и куда ты едешь. Ты никому ничего не должен доказывать. Ольга Арсланова: То есть отменить презумпцию виновности рыбака? Алексей Скопин: Именно так, да. Другой вопрос, если ты едешь на машине и у тебя багажник забит выловленной рыбой, это другой вопрос. Ольга Арсланова: Спасибо за ваш комментарий. Профессор Московского гуманитарного университета, экономист Алексей Скопин был у нас в эфире. Несколько сообщений от зрителей. Ну скорее крик души: «Как можно всю рыбу у рыбака забрать в такое трудное, без денег время?» – спрашивает Краснодар. Пишет нам телезритель: «Кирилл Евдокимов прав абсолютно во всем, но масштаб проблем судовладельца гораздо больше, и не только у экскурсионно-прогулочного флота, но и у банкетного, – то есть еще одна категория пострадавших. – Мероприятия планируются за 2 месяца, убытки будут колоссальными и отбросят нас на 2 года по капитализации». Но там хотя бы понятно, там много людей, это опасно действительно. Чем опасно рыболовство в одиночку, не очень ясно. Петр Кузнецов: Ну... Ольга Арсланова: Вот Башкирия пишет: «Боятся, окуня поймаю без пропуска, на рыбалку ездить нельзя». Петр Кузнецов: Ну и сарказм из Владимирской области, во Владимирской области сарказмы любят: «Очевидно же, что коронавирус выпрыгивает прямо из воды на рыбаков, поэтому должны быть штрафы от 50 тысяч рублей». Еще раз, это, разумеется, сарказм, я очень надеюсь. Спасибо. Оставайтесь с нами, мы скоро продолжим.