Ольга Арсланова: Ближайшие полчаса предлагаем поговорить о правах автомобилистов, и, конечно же, об их обязанностях. Очередная инициатива: в России предлагают ужесточить ответственность для водителей, которые отказываются пройти медицинское освидетельствование по требованию инспекторов ДПС. Новый законопроект, который предлагает МВД, предусматривает максимальный срок лишения прав за это нарушение – до трех лет (сейчас действует мера два года), и штраф может вырасти с 30 тыс. до 35 тыс. руб. Пока это предварительные расчеты, не исключено, что это все будет доработано в еще более серьезную и жесткую сторону. Петр Кузнецов: Что происходит сейчас? Сейчас инспектор при малейшем подозрении предлагает провести освидетельствование через алкотестер прямо на месте. При подозрении, что первый тест показал неправильный результат, либо опьянение наркотическое… Ольга Арсланова: То есть не выявляется тестером. Петр Кузнецов: …гражданин направляется на медицинское освидетельствование к врачу. Это уже обязательно. Ольга Арсланова: Что говорят авторы поправки? Это нужно для того, чтобы как раз выявлять наркоманов. Именно они часто отказываются от проверок, чтобы не попасть на учет в диспансер. Но здесь разные мнения у экспертов. Кто-то говорит, что жить автомобилистам станет намного сложнее, потому что часто они просто не хотят тратить время, и не едут на это освидетельствование. А поле для взяток станет шире. Мы хотим, во-первых, вас спросить: поддерживаете ли вы ужесточение наказания за отказ от мер освидетельствования? Мы запускаем СМС-голосование, вы можете коротко отвечать "да" или "нет". Рассказывайте ваши истории встреч с гаишниками, и такие процедуры, которые вы, вероятно, проходили. Петр Кузнецов: У нас в студии Леонид Ольшанский, вице-президент "Движения автомобилистов России", адвокат. Леонид Дмитриевич, рады видеть вас в студии. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Леонид Ольшанский: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Первая же СМС, которая приходит на наш портал: "Такие люди опасны (потенциально опасно), поэтому нужно их наказывать максимально жестко". Давайте все-таки разберемся, о каких людях мы говорим. Кто отказывается? Петр Кузнецов: Но это не про вас. Леонид Ольшанский: Во-первых, давайте скажем, что по Конституции МВД вносить не может, оно может предлагать. То есть надо найти, кто внесет. А по Конституции у нас три дороги: президент, Парламент, Правительство. Ольга Арсланова: Парламент же может принять к сведению поправки и предложить? Леонид Ольшанский: Нет. Надо найти какого-то депутата, который поставит подпись. И мы его заклеймим позором, поэтому не каждый сейчас подпись ставит, когда у нас половина депутатов по одномандатным округам. Этот проект антисоциальный по многим причинам. Сейчас мы приходим очень часто в суд, и судья говорит: "Будем рассматривать дело за отказ от медосвидетельствования". Ольга Арсланова: То есть в любом случае в суд? Леонид Ольшанский: Да. В чем специфика Кодекса об административных правонарушениях? Лишение любого специального права – охотника, рыболова, летчика, родителя – только через суд. Штраф может дать комбат. Если лишение светит – только суд. А что они подходят? Они говорят: "Дуй в трубочку". Человек говорит: "Не буду" – "Не будешь – пиши, что отказываешься". Отказ дуть в трубочку квалифицируют, представляют, оформляют как отказ от медосвидетельствования. Почему это получается? У нас в Кодексе стоит две статьи. Нужно быть специалистом по лингвистике, чтобы понять. Первая статья называется "Освидетельствование", и мы это зовем словом "просто" для себя. А вторая строчка вслед за ней идет "Медицинское освидетельствование на состояние как алкогольного, так и наркотического опьянения". И надо быть очень мужественным и хитрым, чтобы сказать: "Нет, в трубочку я дуть не буду, я хочу в больницу". Ольга Арсланова: А такие люди есть? Леонид Ольшанский: Есть, но в основном люди говорят: "Я тороплюсь". Он говорит: "Торопишься? Напиши, что ты отказываешься". Человек думает, что он пишет, что дуть в трубочку, а тот пишет: "Отказ от медосвидетельствования". Ольга Арсланова: Отказаться дуть в трубочку можно без последствий? Леонид Ольшанский: Можно и нужно. Мы советуем. Потому что трубочка изменяет свой цвет: а) при порядочном инспекторе после приема корвалола, валокордина, при сахарном диабете, и говорят, что даже кефир имеет какие-то промилле… Петр Кузнецов: Мы слышали, что даже тмин в булочке каким-то образом повлияет на показатели, на результаты. Леонид Ольшанский: Да. Плюс мы исходим из того, что большинство инспекторов честные и порядочные. Но есть и нечестные, которые шприцем туда вливают в эту ваточку водку, спирт и так далее. Поэтому при всем притом, что мы критикуем законопроект, хоть 100 лет лишения, хоть пожизненное – нужно написать наоборот: "Требую в больницу". Ольга Арсланова: Хорошо. Предположим, требую в больницу, потому что не доверяю этому инспектору. Что мне это даст? Инспектор испугается и тут же: "Тогда не поедем", или что? Леонид Ольшанский: Отвечаю. Мы же говорим о Кодексе Российской Федерации, мы говорим о нашей бескрайней стране. Что такое везти в больницу 300 км или 500 км на бескрайних просторах Сибири и Дальнего Востока? Да даже в Москве (я москвич). Поэтому если человек как в комедийном фильме вышел и сказал: "Я вас уважаю", и упал на землю смертельно – его, конечно, повезут к врачам, хотя и так ясно. А если человек мытый, бритый, хладнокровный, запаха изо рта нет, и говорит: "Нет, я не употреблял. Я считаю это провокацией. Я дуть не буду, но в больницу ехать обязан. Поехали. Кстати, вот со мной жена, любовница, брат, сват – все мы и поедем". Петр Кузнецов: Они должны сразу же поехать в больницу, или в трехдневный срок? Леонид Ольшанский: Нет. Вы уловили следующий аспект. Очень часто человек подул в трубочку – показало. Они пишут: "Пьян". Человек поехал в больницу, там написали: "Трезв". Ольга Арсланова: Кому верить? Петр Кузнецов: А они пишут, что за это время он протрезвел. Леонид Ольшанский: Вот, правильно. Значит, на спецкомиссию. А спецкомиссия говорит: "Прошло два часа. За это время произошло естественное (не совсем литературное слово) вытрезвление". Поэтому с законопроектом будем бороться – раз, не думать в трубочку – два. А самое главное, мы же не знаем, кто в машине. Получается, мы предполагаем, что большинство – это наркоманы. Теперь следующий аспект. Что делает человек для того, чтобы уйти от наказания? В других делах украл и сбежал, убил и сбежал, а здесь на дороге от наказания уезжают. Ольга Арсланова: Если он под каким-то веществом, он просто не остановится? Леонид Ольшанский: Например, он действительно употребил или алкоголь, или наркотики. Но у него голова не до конца затуманена, он знает: "3 года лишения", а машина вот нужна. А мощная, дорогая – попробуем потягаться. Начинается голливудский фильм по дорогам нашей страны. К чему он может привести? Что или первая, или вторая машина кого-то собьет, врежется в киоск, врежется во что-то другое, то есть к более тяжким последствиям, чем те, от которых мы уходим. Вот к чему ведет утяжеление наказания. И, естественно, я приведу пример взяток. За то, что управляешь в пьяном виде за рулем, повторно, или без прав, лет 7-10 назад сказали: "15 суток ареста". Что такое вступление в законную силу? Значит, в 12 часов 01 минута в новогоднюю ночь закон вступил в силу, потому что было написано "с 1 января". Ольга Арсланова: А это уже 1 января. Леонид Ольшанский: Значит, человек едет в новогоднюю ночь, время 00:05. "Ваши документы" – "А вот я забыл". Опять же, большинство инспекторов честные. "Значит так, дружок, еще вчера это было 500 долларов, сегодня это 3 тыс. долларов, или каталажка и тюрьма". Поэтому президент нашей страны Владимир Владимирович Путин сказал несколько лет назад, что все мы обязаны проверять любой не только законопроект, а даже документ, приказ министра на взяткоемкость и коррупционность. Нам видно сразу, не надо быть профессором, чтобы понять, что это взяткоемкий документ, и я думаю, что в Думе он не пройдет. Петр Кузнецов: Леонид Дмитриевич, еще вот о чем мы забыли. Если мы говорим об алкозависимых и наркозависимых, которые находятся за рулем – "зависимость" ключевое слово, – ему все равно, какой штраф. Если он зависим от наркотика и алкоголя, то это же не удержит его, он же не откажется из-за этих жестких штрафов. Леонид Ольшанский: Еще давайте мы не забудем вот что. В Думе протолкнули сотрудники МВД поправки в Уголовный кодекс, что если ты второй раз в течение года попался пьяным за рулем, то уже не административная ответственность, а уголовная, годик-два тюрьмы уже светит. Это тоже надо не забывать. Так нет же, еще хотят и за это усилить. Я хочу сказать, что я приехал сюда из кабинета председателя Комитета по социальной политике Государственной Думы Ярослава Евгеньевича Нилова. Он просил передать, что он будет категорически против. Еще пример я хочу привести. Предложили, не будем говорить кто, наказывать за то, что машина на платной парковке стоит без номеров или с закрытыми номерами. Профильный комитет по госстроительству под председательством доктора юридических наук Павла Владимировича Крашенинникова дал отрицательное заключение, коротко, и поэтому этот законопроект не пришел. То есть у нас сейчас социальные комитеты на страже граждан, и профильный комитет у нас с божьей помощью один, он критически относится к тому, что выходит за такие общеизвестные рамки, и хоть как-то посягает на справедливость. Ольга Арсланова: У меня вопрос, прежде чем мы перейдем к звонкам, которых у нас очень много. Вы говорите, что в Государственной Думе никто, например, не поддерживает. Леонид Ольшанский: Я так не сказал. Я скажу более точно: будет критика. Ольга Арсланова: Да. Но есть же и другие рычаги. Например, если в Правительстве подумают, что нужно поддержать поправки МВД, сможет ли Государственная Дума тягаться? Леонид Ольшанский: Я вам приведу пример. Очень уважаемые депутаты – я фамилию называть не буду – внесли Закон "О реновации", он прошел первое чтение. А когда его почитали, то члены всех парламентских фракций, и депутаты, эксперты непарламентских стали его критиковать. И мы видим, что даже партия, у которой 2/3 в Думе, она тоже внесла поправки более гуманные – и в суд обратиться, и там равнозначное. Поэтому общественное мнение и мнение телевидения, на котором мы сейчас находимся, оно имеет значение. Так что я думаю, что репрессиям мы заслон хоть маленький, но поставим. Петр Кузнецов: Согласитесь, имеет значение мнение наших телезрителей. Они в эфире, они выстроились в очередь. Давайте их послушаем. Сначала Людмилу. Людмила, здравствуйте. - Добрый вечер. Людмила из Тюмени беспокоит. У меня сына остановили под домом. Под домом ничего у него не обнаружили. Он согласился, поехал в диспансер, где проверяли. У него ничего не обнаружили – ни пьянки, ни наркомании, ничего. А машину-то у него уже на штраф-стоянку отправили. Он малообеспеченный, и ему пришлось платить 6 тыс. А с ними тягаться, с гаишниками, очень тяжело. Так эти деньги и ушли. Ольга Арсланова: Какое основание? Петр Кузнецов: Алкотестер же не показал ничего. А почему забрали-то? Почему поехал на освидетельствование? Ольга Арсланова: Вообще зачем поехал на освидетельствование, если трубочка ничего не показала. Леонид Ольшанский: Отвечаю. Первое. На освидетельствование он ехать обязан. Ольга Арсланова: Даже если ничего не показало? Леонид Ольшанский: Это все прелюдия, это лирика. Инспектор говорит: "Дул или не дул, я тебя направляю на медосвидетельствование". Обязан ехать. Второе. У нас есть ужасная, страшная, одна из самых драконовских статей Административного кодекса, запомните ее – 27.13, она говорит, что только по одному подозрению, что водитель пьян, он отстраняется от управления, а машина задерживается. Другими словами, или по-хорошему, или силой водителя выдергивают из его места водительского на улицу. Ольга Арсланова: Машину же не бросишь. Леонид Ольшанский: А машину эвакуатором на штрафстоянку. И дальше что сказано в Кодексе? Машина возвращается. Ольга Арсланова: А деньги? Леонид Ольшанский: У нас, к сожалению, эвакуация пока что платная. Мы с депутатом Похмелкиным много циклов назад пробили строчку "Эвакуация и первый день хранения бесплатно". Пока был председателем комитета Плигин, они эту строчку нашу убили. Сейчас Крашенинников, будем опять сражаться. Наша слушательница сказала то, что мы впопыхах не успели сказать. Хвост, прицеп этой проверки – это эвакуация и деньги. А в разных регионах они по-разному. Ольга Арсланова: Но эти деньги вам никто не вернет. Леонид Ольшанский: Никто не вернет. Ольга Арсланова: Даже если оказалось, что у вас нет в крови ни алкоголя, ни наркотиков. Леонид Ольшанский: Да, никто не вернет. Петр Кузнецов: То есть это из-за этого размытой субстанции, которая называется "на основании подозрения"? И все? Леонид Ольшанский: Да. Петр Кузнецов: Если мы берем первый этап, останавливать могут абсолютно без повода? Еду, средняя скорость нормальная, фары включены. Обоснование должно быть? Леонид Ольшанский: У них есть тысяча обоснований. "Ваша машина в розыске", "Мне подозрительно", "Ваша машина пляшет", "Мне вы не нравитесь", или просто "У нас рейд". Я могу подсказать ход, который самый эффективный. Я из передачи в передачу говорю: главное в жизни в любом вопросе выбрать тональность – или ногой стучу, или миллион алых роз я вам принесу, или пачку денег, или "Кольт" покажу. Тональность. Мы к этому не призываем, мы просто рассказываем. Или водитель выходит, улыбка: "Да, виноват, признаю", то есть он идет договариваться. Мы это критикуем, но так бывает. Или то, к чему я: "Форма и пистолет на боку ни о чем не говорят. Будьте любезны из ваших рук удостоверение". А главное оружие наше какое? Блокнот и авторучка. Достал из – литературно называем – перчаточного ящика. "Так, стоп-стоп-стоп. Ну-ка, быстро – капитан Иванов Николай Сергеевич". Иногда может повезти. Петр Кузнецов: Только это? Ольга Арсланова: И у него нет удостоверения? Леонид Ольшанский: Нет. Минуточку. Но тут написано по-русски "Серпуховской район Московской области". А мы находимся в Наро-Фоминском. Что ты делаешь в другом районе? Ольга Арсланова: Или: "А давайте я позвоню, ваша ли сегодня смена рабочая"? Леонид Ольшанский: Да. Может повезти. Ольга Арсланова: Хорошо. Предположим, не повезло. Вы мне не нравитесь, дуйте. Петр Кузнецов: Отсюда. Леонид Ольшанский: Нет, я законы знаю, дуть я в трубочку не буду. Я требую в больницу. Ольга Арсланова: В любую? Леонид Ольшанский: Да. Ольга Арсланова: Или "Вот эта мне не нравится"? Леонид Ольшанский: Меня не колышет. Нет, тут номер не пойдет – в любую поедешь. Уже другой вопрос. "Так, все, едем. Выходите". Петр Кузнецов: На своей машине? Леонид Ольшанский: Нет. Тут есть своя хитрость. "Поезжайте за мной" – "Нет, я за тобой, друг, не поеду. Ты говоришь, что я предположительно, но пьян. Сажай меня в свою машину, а эту оставляй здесь". У меня был случай, я выиграл суд. Судья говорит: "Вы посмотрите, какое медицинское заключение. Вы мертвецки были пьяны, подсудимый". Он говорит: "Был пьян, не отрицаю. Но пьяным нельзя быть водителю. А вот у нас в коридоре уборщица. Давайте ее допросим". – "Сынки, уважаемый суд, вот этого привезли, да, на милицейской, как сейчас вижу, жу-жу-жу, гудела, ревела". Ольга Арсланова: А где его взяли, никто не знает? Леонид Ольшанский: Да. А он: "Я сидел, я не был водителем". Поэтому это такая тоже игра адвокатская. Петр Кузнецов: Поиграем с телезрителями. Продолжаем. Ольга Арсланова: Да. Марина из Уфы. Петр Кузнецов: Здравствуйте. - Здравствуйте. Я сейчас слышала ваш разговор. Вы явно стараетесь как-то выгородить тех, кто за рулем. Я не за рулем, конечно, поэтому могу сказать, что я больше за тех, кто становится клиентами шоферов. Я была в таких ситуациях. В маршрутке села, поехала. И все, кто в ней находился, поняли, что находится за рулем человек в наркотическом опьянении. Вылетели при первой возможности, и что было потом, неизвестно. Понимаете? Как там допускали, не допускали, но это было страшно. И вторая ситуация моя была, когда в автобус "ПАЗ" влетела дорогая иномарка. За рулем было два человека. Когда все вылетели из этого автобуса, стали доставать этих водителей, а выпал водитель и его сосед. Они были оба в невменяемом состоянии. Понимаете? Штрафы, что, как, непорядочность людей, которые в погонах останавливают их, их ухищрения – наверное, такое тоже есть. Но то, что сейчас больше становится людей, которые за рулем употребляют – это однозначно. Даже я на своих примерах могу сказать. Ольга Арсланова: Спасибо, Марина, что позвонили. Нам тут как раз пишут: "Ольшанский лоббирует нарушителей и пьяниц. Заграницей наши водители боятся штрафов – дорого. А почему же у нас безнаказанность?". Леонид Ольшанский: Нет, Ольшанский, чтобы жить строго по закону. А если честный инспектор и вежливый, он говорит: "Я подозреваю. Поехали в больницу". Проходим в коридор. "Заходите". Врач сказал, что пьян – все. Ищи брата, свата. Почему честно не работать? Ольга Арсланова: Из этих историй можно было бы таким образом остановить и избежать трагедии? Леонид Ольшанский: Следующий вопрос, что любой таксопарк, автопарк должен, по моему убеждению, делать то, что делается на автобазах Государственной Думы, Правительства и Администрации Президента. Дважды в день – утром и вечером – техосмотр машины, и дважды в день – утром и вечером – не осмотр на состояние опьянения, а медосмотр: ""А-а-а" скажи. Давление давай померяем, сахар померяем". Малейшее отклонение – иди в шахматы играть. Это хозяин, собственник этих маршруток (литературно говорить "собственник") должен проверять и машину, и водителя до смены и по окончании рабочего дня. Из другой оперы тема. Петр Кузнецов: Леонид Дмитриевич, еще больше мнений в нашем опросе на улицах. Разные люди, как всегда, на улицах разных городов. Ужесточение наказания за отказ от прохождения медосвидетельствования. Узнаем, как они относятся к этой возможной мере. (ОПРОС.) Петр Кузнецов: Подведем итоги голосования. Стоит ли ужесточить наказание за отказ от медосвидетельствования? Посмотрите на результаты. 49% ответили "да", и "против" 51%. Практически пополам. Леонид Ольшанский: Если бы наша передача была еще на полчаса больше, я бы убедил, потому что мы отвечали на вопросы, рассказывали, что в Думе. Петр Кузнецов: В том, что не нужно? Ольга Арсланова: А может быть, ужесточение пока не такое уж страшное? Всего пять тысяч? Леонид Ольшанский: Как пять тысяч? Три года! Ольга Арсланова: Вместо двух. Леонид Ольшанский: Вы попробуйте три года без машины. Петр Кузнецов: "По-другому надо бороться, – то есть в корне, видимо, – с алкоголизмом, наркоманией в стране. Леонид Ольшанский: Наверное. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Леонид Ольшанский, вице-президент "Движения автомобилистов России", адвокат, был у нас в гостях. Спасибо огромное. Леонид Ольшанский: Пожалуйста.