Константин Чуриков:Ну и сейчас мы представим нашего гостя. В студии у нас Владимир Васильевич Петухов – руководитель Центра комплексных социальных исследований Института социологии РАН. Здравствуйте, Владимир Васильевич. Владимир Петухов:Добрый день. Константин Чуриков:Я знаю, что много было работ – вообще у вас ее всегда много – и перед Новым годом, и после Нового года. Активно социологи – вы и ваши коллеги – пытаются понять настроения в обществе. С каким настроением мы перешли эту черту 2016-2017? Давайте для начала для затравки сейчас посмотрим (мы не социологи, конечно) в такой случайной выборке (без выборки даже): наши корреспонденты опрашивали первых встречных на улицах городов – спрашивали, что ждете от наступившего года и чего опасаетесь. Давайте поглядим. Владимир Петухов:Очень интересно. - Я очень опасаюсь сильно  пассивности людей. Люди очень  пассивны. - Я боюсь деноминации, жду смены правительства и  рождения ребенка. - Поддержки жду государства, поддержки науки нашей. Я работаю  в науке; новое оборудование, которое  нам необходимо… Мы ждем, что  можно будет быстрее и качественнее  вещи получать. - Чтобы доллар уже упал, чтобы хотя бы экономика… Вот эта ситуация, которая у нас в стране, чтобы стабилизировалась уже. - Стабилизировать отношения  России с Америкой, чтобы убрали  санкции все, чтобы Россия выросла  в плане экономики. - Да ничего я не опасаюсь: Путин все сделает. И нечего  америкашек этих бояться. - Ничего я вроде как  не опасаюсь. Думаю, что все будет  хорошо. - Стабильности просто  в жизни – все. Чтобы все  стабильно: зарплата чтобы была и чтобы цены хотя бы не поднимались так резко. - Внуков вырастить помочь да и все. - Все уже прошли, ничего  не опасаемся. Привыкли уже. - Терроризма. Потому что  все, что происходит в мире  – это очень страшно. Поэтому, конечно, я опасаюсь за себя, за  свою жизнь, за жизнь близких, детей. - Наверное, каких-то военных  действий опасаюсь. Мне так кажется. Боюсь, что решений никаких окончательных  ни в масштабах страны, ни в  масштабах Петербурга принято  не будет. - Роста цен, продолжения  кризиса, нестабильности. Жду всего самого хорошего для людей нашей страны: здоровья, благополучия, достатка. Пенсионерам – пенсии, роста зарплат. - Надеемся, что с Украиной  отношения у нас все-таки нормализуются. Что касается сейчас, то они  вызывают опасения. Повышение уровня  жизни, сокращение бедности, повышение пенсий; у нас более половины населения живет на 15 тысяч – как на них прожить? Повышение стипендий студентам (я преподаватель ВУЗа), повышение стипендий аспирантам, преподавательскому составу. И особенно волнует положение низкообеспеченных семей. - Все вроде нормально. Чтобы точно так же все оставалось. Оксан Галькевич:Владимир Васильевич, вот такая картина получилась по опросу этих нескольких городов. Предлагаю на этом не останавливаться и обратиться к нашим телезрителям. У нас интерактивный формат. Друзья, все, кто нас смотрит сейчас, в старый Новый год, мне кажется, хороший повод поговорить о том, с каким настроением мы с вами вступаем в 2017 год. Какие тревоги есть, какие надежды? Пишите нам, пожалуйста, на СМС-портал (3443, первые буквы "ОТР") или звоните нам в эфир – можно высказаться на всю страну, пообщаться с нашим экспертом: 8 800 222 00 14. Все это совершенно бесплатно. Константин Чуриков:Владимир Васильевич, вот мы обратили внимание, что наряду со стандартным некоторым набором опасений и ожиданий – понятно, все хотят больше денег, все не хотят бедности, каких-то проблем… У нас, правда, респондент сказал, что боится деноминации, но деноминация – это нечто другое. Владимир Петухов:Инфляции скорее. Константин Чуриков:Да, инфляции, падения рубля. Вот на что я обратил внимание: один человек сказал, что боится пассивности, то есть застоя, а другие говорят, что хотят стабильности. Оксан Галькевич:Противоречивые высказывания. Константин Чуриков:Да. Вот насколько много противоречий в этих опасениях? Владимир Петухов:Противоречия вполне закономерны и естественны, поскольку общество – это сложный организм, состоящий из самых разных людей, социальных групп, слоев, у которых разнонаправленные интересы. Поэтому какого-то консолидированного мнения быть не может. И то, что вы сейчас представили – я должен сказать: это как раз очень репрезентативный срез тех оценок, которые существуют и в наших исследованиях. Но тем не менее есть какие-то общие тренды, которые определяют общественные ожидания и настроения. Я бы сказал, что вот если по результатам 2016 года говорить, то я бы выделил 3 таких существенных момента, которые, мне кажется, скажутся и в будущем. Первый – это все-таки переориентация общественных настроений с внешнеполитических вопросов и внешнеполитической повестки на то, что происходит внутри страны. Мы видели здесь – она все равно широко представлена: и Украина, и Запад. Но нет былого доминирования. 2 года назад эта тематика просто доминировала. То есть люди, казалось, даже собственные какие-то личные интересы отодвигали на задний план и были целиком сосредоточены на том, что происходит у наших соседей и так далее. Константин Чуриков:Из серии "встречаются 2 друга: ты мне не рассказывай, как у тебя дела – ты слышал, что там на Украине?" Владимир Петухов:Да. Второй, конечно, очень существенный сдвиг – это адаптация, как сейчас говорят эксперты, к новой кризисной реальности. То есть ожидания оказались не такими страшными, как оказалось на самом деле. То есть люди в тот или иной степени сумели за период с 2014 года в большинстве своем приспособиться к кризису, хотя он и начинает серьезно сказываться на умонастроениях россиян. Но тем не менее люди рассматривают нынешнюю ситуацию как кризис, но не как катастрофу. Таких алармейских, катастрофических наблюдений мы не фиксировали. Более-менее спокойное настроение. И третье – то, что, мне кажется, ушел вот тот нездоровый раскол в обществе, который был связан с украинско-крымской ситуацией. Потому что казалось, что это раскол надолго и раскол очень существенный. Было действительно огромное большинство и меньшинство, вплоть до холодной гражданской войны, казалось, дело дойдет. Но, в общем, выяснилось, что это дело было временное, и сегодня мы таких серьезных идеологических схваток не наблюдаем; хотя эта тема присутствует в массовых настроениях, но не так остро, как раньше. Что касается самих страхов и опасений, я должен сказать, что все познается в сравнении. Мы проводим исследование – мониторинг – на протяжении многих лет, я бы даже сказал, десятилетий. И мы сравнивать, например, ситуацию 1990-х гг., когда действительно эти страхи носили ну просто тревожный такой характер, там страхи были фундаментальные: распада страны, экономического коллапса, гражданской войны – даже такие настроения были. Сейчас ничего этого нет. Несмотря на то, что "торговля страхом" продолжается, мы видим, как в некоторых передачах эта тематика все равно так или иначе поднимается, тем не менее несмотря на то, что многие считают, что телевидение, в котором мы сейчас присутствуем, отчасти формирует настроение людей, но оно формирует только в том случае, если есть созвучие, а если нет, то нет. Например, возможность гражданской войны беспокоит 4% россиян. Распада страны – 7%. Установления диктатуры – по-моему, 8%. Я, может быть, ошибаюсь на 1-2%. Короче говоря, очень незначительное число волнуют такие вот глобальные, так сказать… Да, социального бунта и революции в связи с приближающимся 2017-м годом. Это среди экспертного сообщества обсуждается, а в массах, в общем-то, эта тема не актуализирована во всяком случае пока что. Оксан Галькевич:Владимир Васильевич, первый звонок у нас из Карелии – давайте послушаем телезрительницу Надежду, расспросим ее о страхах, о тревогах, о надеждах. Владимир Петухов:А потом я расскажу о страхах, которые волнуют людей в плане уже таком общежитейском. Константин Чуриков:Давайте. Надежда, здравствуйте. Вы в эфире. Оксан Галькевич:Надежда, здравствуйте. Зритель:Здравствуйте, добрый вечер. Что я жду? Я жду наконец, что у нас восторжествует справедливость. Такое отношение, чтобы инвалидам было хорошо. У меня внук инвалид, признали квартиру непригодной, дети живут, ребенок в ужасном состоянии. Жду справедливости от нашей мэрии, от нашей администрации города. У нас в Петрозаводске это напрочь отсутствует. А что я опасаюсь? Опасаюсь терроризма; хочу, чтобы все жили в мире, чтобы стабилизировались отношения с Украиной, с Америкой; чтобы не было войны. Чтобы пенсионерам повысили пенсию, чтобы уважали стариков. В общем, самые насущные наши проблемы. Константин Чуриков:Да, вот как раз и хочется, чтобы эти проблемы решались. Спасибо. Оксан Галькевич:Спасибо, Надежда. Владимир Петухов:Надежда фактически воспроизвела свой ряд страхов и опасений, их можно экстраполировать на общество в целом. Эти опасения на самом деле традиционны и достаточно банальны. К сожалению, к большому сожалению они уже носят такой застойный характер, они фиксируются из года в год. Каждый год мы опрашиваем, каждый год мы выявляем примерно тот же набор страхов. Хотя какие-то изменения есть. Что имеется в виду? Низкий уровень жизни, ситуация в сфере здравоохранения и образования, куда добавляются уже проблемы сложностей с лекарствами, особенно для пожилых людей. Из каких-то, скажем так, новых угроз… То есть эта иерархия примерно одна и та же, но перемещаются, актуализируются те или иные проблемы, а некоторые, наоборот, спускаются вниз этого своеобразного рейтинга и менее актуализированы. Сейчас, между прочим, фактически на третье место после низкого уровня жизни и роста цен вышла проблема безработицы. Это очень интересное явление, притом что уровень безработицы по формальным показателям в России не растет: как было около 6% (5.6%, 6%, 6.2%)… Это по европейским показателям очень низко, там существенно выше безработица – в Испании, в Италии. Константин Чуриков:И даже вся безработица, не только официальная, тоже? Владимир Петухов:Да, да. Проблема в том, что это страх связан с тем, что в условиях кризиса появилось чувство, что если ты потеряешь работу, ты лишишься не заработка, ты лишишься места в социуме, ты выпадаешь из социальных связей и контактов. И в общем-то никто тебе в этом случае не поможет: ни государство, ни власть. Расчет только на себя, на свои силы, на свои возможности. Особенно в условиях кризиса, который на самом деле коснулся уже практически большинства россиян – 14% россиян говорят о том, что их кризис не коснулся, остальные уже в тот или иной степени себя в нем почувствовали. Значит, что касается тех проблем, которые ушли – менее актуализированы, чем раньше – очень тоже интересно. Например, уличная преступность. Проблема преступности сегодня гораздо менее актуальна, чем была. Может быть, МВД стало лучше работать. Константин Чуриков:Да, хорошая новость для нашей полиции, действительно. Владимир Петухов:Как ни странно, несмотря на "Боярышник", проблема алкоголизма тоже стала менее актуализированной. Оксан Галькевич:Отступает. Владимир Петухов:По опросам, менее чем 7-8 лет назад – тогда она занимала чуть ли не первое-второе места. Сейчас она спускается вниз. Между прочим, проблема межнациональных конфликтов, связанная с миграцией, тоже сегодня потихоньку отходит на задний план. Межконфессиональные проблемы тоже, хотя вот сейчас Исаакий, все там как-то переживают, волнуются. Но если брать в целом население, то это проблема меньшинств, которые борются за какие-то свои интересы, это не очень трогает… Константин Чуриков:Это локально и не так массово. Владимир Петухов:Да-да, не так трогает большинство наших сограждан. Константин Чуриков:Вот смотрите, Владимир Васильевич. По поводу страха потерять работу – вы говорите, что люди боятся, что если они потеряют работу, они лишатся привычного образа жизни. Есть ли такие ответы – я думаю, что, наверное, есть – когда человек думает, что он потеряет работу и он вообще не очень скоро сможет себе новую такого рода с таким же окладом найти. Владимир Петухов:Именно так оно и есть. Константин Чуриков:Вот из этого следует такой вопрос: в этой связи можно ли сказать, что люди очень не уверены в себе? Потому что человек в принципе уверенный в себе, он скажет: "Потеряю? Уволят здесь – меня ждут там, там, там". Оксан Галькевич:Практически в одном ключе: я хотела спросить о том же самом – о выпадении из социальных связей. Но вот есть ли такое настроение: "Если меня здесь уволят и туда не возьмут, тогда я сам создам рабочие места, частную инициативу, найду, все будет нормально". Владимир Петухов:Понимаете, тут какая история? Тут и вы правы, и отчасти правы те исследования, которые мы проводим. Смотрите, какая история получается. Сегодня занятость во многом носит искусственный характер. Многие работодатели – особенно местные власти на местах – им же говорят: "Вы там смотрите, ни в коем случае не снижайте". И людей иногда… Возникают ситуации фиктивной занятости, когда их трудовые книжки находятся на каком-то учреждении, предприятии, когда они получают какое-то вспомоществование, но на самом деле предприятие это уже не работающее, по каким-то капиталистическим нормам оно должно быть реструктуризировано и люди должны быть уволены. Но этого не происходит, и поэтому люди в общем-то и находятся в таком состоянии. У нас появляется то, что в научной литературе называется "проктариат" – это люди, которые в течение уже долгого времени работают на каких-то подсобных, временных работах, где-то перехватывают какие-то заработки. Это временное для многих становится постоянным. И на самом деле эти 6% не отражают реальной ситуации: реальная безработица, конечно, существенно выше. Это все есть какие-то латентные, скрытые формы занятости, которые в общем-то картину в целом создают благоприятную, а на самом деле она не так хороша. А вы говорите, начать свое дело, проявить, реализовать себя. Мы, например, задаем вопрос: "Как вы реагируете на кризисные явления?" И единственная стратегия доминирующая – это экономия. Экономят на еде, на отдыхе, на предмет длительного пользования; слава богу, что многие успели до кризиса обзавестись в результате кредитования очень многими предметами длительного пользования. А вот проблема включения собственного ресурса, попытаться найти дополнительный заработок, новую работу, начать дело – он не очень востребован в том числе и потому, что условий и возможностей для этого не так много. Особенно о регионах, мы говорим о регионах. Если это моногород, если там один завод, ты будь креативным, активным человеком, но если такой возможности нет? Остается что? – приехать в Москву или в какой-то другой крупный город, где если рабочие места. Константин Чуриков:Как нам сегодня один зритель написал: "Москва – крупнее градообразующее предприятие для других городов". Владимир Петухов:Если там нет этой возможности. И это прежде всего касается молодежи. Мы на самом деле тем самым обескровим очень многие регионы: самые талантливые, самые способные люди, которые могли бы поднимать эти регионы, что делают? – заканчивают ВУЗы и приезжают в Москву. Оксан Галькевич:У нас есть еще один звонок из Дагестана - наша телезрительница Хадижат, давайте ее послушаем. Хадижат, здравствуйте, вы в прямом эфире. Зритель:Здравствуйте. Константин Чуриков:Добрый вечер. Зритель:Здравствуйте, добрый вечер. Что я хотела сказать? Смотришь по новостям – везде война, везде убивают, Америка. Чтобы на свете был мир, во-первых. Чтобы у всех все было хорошо – и работа, чтобы мы не боялись за наших детей, не переживали, не боялись куда-то выйти. Во-вторых, конечно, в больших городах, в Москве, в России и везде есть, конечно, работа. Но в нашем Дагестане сейчас нет работы. И насчет жилья, насчет квартир – очень тяжело в нашем Дагестане. Оксан Галькевич:Спасибо. Константин Чуриков:Спасибо. И сразу еще… Владимир Петухов:Я хотел бы обратить внимание: и в выступлениях граждан, и сейчас в этом выступлении – очень много разговоров о мире. Это же тоже неслучайно, и мы это тоже по опросам фиксировали. Вы знаете, нам кажется, что те товарищи, которые стабуировали тему войны и которые с такой легкостью о ней рассуждают, не понимают, что в стране, которая пережила такую страшную войну, надо быть очень осторожным, вообще говоря об этом. Туда бомбу кинем, сюда бомбу кинем, на один город, на другой город… Константин Чуриков:Угроза Третьей мировой. Владимир Петухов:Нам не страшен никто, ничего – это на самом деле очень сильно невротизирует население. Вы посмотрите, какие, так сказать, разговоры. И мы тоже видим: опасения вероятности войны с Западом достигают практически трети опрошенных. Это не большинство, но достаточно большое количество людей, которые действительно реально начинают побаиваться, а вдруг, черт его знает. Оксан Галькевич:Такая риторика пошла. Константин Чуриков:И даже если эта война, условно говоря, не на нашей территории, а где-то там, за нашей границей, тем не менее люди уже видят, что эта нестабильность может повлиять на курс рубля, на курс доллара, на их кошелек. Оксан Галькевич:Она просто может прийти однажды к тебе в дом. Владимир Петухов:Вы говорили о плохом настрое на стабильность. Это действительно доминирующее настроение – 60% наших россиян говорят о том, что главный приоритет для них именно стабильность. Альтернативной точки зрения, что нужны преобразования, нужны реформы – 40%. Соотношение, в общем-то, достаточно такое весомое. То есть людей, ориентированных на реформы, тоже много. Но все-таки большинство за стабильность. Причем стабильность – не стагнация, не статус-кво, а стабильность, которая предполагает какие-то реформы. Проблема в том, что сами реформы, которые иногда в России проводятся, как бы формируют негативное к ним отношение. Реформа здравоохранения, реформа академии наук, реформа образования осуществились таким образом, что они… Пускай лучше будет, как было, чем квотирование, которое введено в медицинском обслуживании. Зачем нам такие реформы? От этих реформ, в общем-то, наоборот, отталкиваются, они не способствуют настроениям граждан ориентироваться на какие-то перемены. Константин Чуриков:А вот интересно, в каком настроении встретил Новый год Борис из Башкортостана, который к нам дозвонился. Здравствуйте, Борис. Зритель:Здравствуйте. Константин Чуриков:Чего боитесь? Чего опасаетесь? На что надеетесь? Зритель:Да не боюсь, а сожалею, потому что Путин на отлично отработал все свои периоды, показал образец, как надо действовать. Один человек его понял, Лавров, другие нет. Поэтому пусть Лавров становится президентом, Путин – премьер-министром и даст нам экономику так же, как он сделал в международном отношении. Константин Чуриков:Борис, скажите пожалуйста. Просто интересно, мы ровно об этом примерно беседовали – о том, как международная повестка влияет на настроение граждан. А как вот на вас повлияла вот эта международная напряженность? Именно в бытовом каком-то смысле. Зритель:В бытовом? То, что уверен, что мир – я не говорю о Российской Федерации, а мир – идет в правильном направлении, заданном, извините, Путиным. Константин Чуриков:Понял. Борис, последний вопрос, короткое буквально уточнение: вам важнее то, что происходит в принципе в мире глобально чем то, что происходит с вами лично сегодня, правильно я вас понимаю? Зритель:Естественно. Безусловно. В мире, и у нас недостаток в том, что безбожное воспитание мира – мира – и Россия истину глаголет. Константин Чуриков:Да, спасибо, Борис, за ваше мнение, за вашу оценку. Оксан Галькевич:Спасибо, Борис. Владимир Васильевич, я хотела у вас спросить. Вот скажите – и по этому, кстати говоря, тоже звонку, и по СМС-сообщениям некоторых наших телезрителей: вот эта вот привычка информационного потребления, разница в информационном потреблении в регионах и в каких-то больших наших областных, региональных центрах – она как-то сказывается на той картине настроений? Владимир Петухов:Ну конечно, сказывается. Оксан Галькевич:В регионах люди поспокойнее? Меньше тревог, меньше опасений в силу того, что, может быть, другие привычки информационные. Владимир Петухов:Тут, понимаете, корреляция не такая простая, что смотрит человек телевизор и больше тревог. Но есть просто люди разного темперамента, скажем так: кто-то реагирует более спокойно, кто-то менее спокойно. Я хотел сейчас обратить внимание на другое: понимаете, мне кажется, что… Уже сейчас, в процессе передачи я пришел к выводу, что есть в обществе понимание, что вот этот международный контекст напрямую связан с жизнью внутри страны. То есть люди понимают, что они будут жить так, как… Что Россия, в отличие от Советского Союза, не может отгородиться от мира железным занавесом. Оксан Галькевич:Изоляция невозможна. Владимир Петухов:Поэтому очень важно позиционирование России в мире, налаживание отношений с миром и внутри страны. То есть внешняя политика начинают уже играть важную роль в толщине кошелька отдельного человека. Это в том числе касается и санкций, и антисанкций, о которых сегодня Шувалов говорил – впервые сказал, что, возможно, они будут отменены, и так далее. То есть эта взаимосвязь на самом деле прослеживается. И у людей есть два запроса: с одной стороны, запрос на то, чтобы Россия была уважаемой, авторитетной, не буду употреблять слово "великой", но важной страной, и одновременно чтобы эти процессы были синхронизированы с какими-то экономическими позитивными сдвигами в связи с кризисом. Мы про кризис мало поговорили. На самом деле самая главная черта нынешнего состояния общественного сознания – неопределенность. Люди не понимают: либо это закончилось, либо это продлится еще какое-то время и надо просто потерпеть, либо это уже на десятилетия. Потому что экспертные оценки самые разные на этот счет. Это по поводу информационного влияния – это людей очень сильно заботит. Потому что один говорит: "Ребята, все отлично, все закончилось, у нас уже на следующий год экономический рост, смотрите, какая низкая инфляция", а другой говорит: "Это да, все закончилось, но стагнация еще десяток лет". А проблема-то в том, что человек тоже мыслит какими-то перспективами. Он же не может жить только сегодняшним днем, ему надо думать о будущем. И думать, между прочим, не только о себе, но и о своих детях и внуках. Оксан Галькевич:Горизонт такой. Владимир Петухов:Кстати, один из существенных параметров общественных ожиданий, что ладно я, люди моего возраста – мы уже пожили. А что будет с нашими детьми? А что будет с нашими внуками? А как будет развиваться страна? Куда она движется? В правильном направлении движется или нет? И так далее. И ответа они не получают, понимаете. Или получают, но настолько разнонаправленные, что… Константин Чуриков:Возникает когнитивный диссонанс. Владимир Петухов:Диссонанс, да. Люди не понимают. Эта неопределенность просто витает в воздухе. И поэтому даже мы, социологи, часто не получаем однозначных ответов. Потому что многие люди не знают, как будет, что будет. И поэтому говорят: "Да вроде сейчас все ничего". На следующий год, кстати, тоже надежды такие более-менее настороженные. Все очень осторожно: может быть, будет лучше, а может быть, не будет лучше. И такая ситуация, так сказать, должна как-то разрешиться, какие-то наши руководители должны объяснить. Оксан Галькевич:Владимир Васильевич, очень много пишут – Кость, давай зачитаем просто вразнобой. Пишут, что "у молодых, к сожалению, нет перспектив жилья – от этого много тревог". Константин Чуриков:Пишут: "Желаю меньше видеть по телевидению Мару Багдасарян (вот эта вот гонщица): один из прекрасных людей". Оксан Галькевич:"Рост налогов для бедных, введение прогрессивной шкалы – хотелось бы это увидеть, а налогов новых не видеть", "Тревогу чувствую. Иногда хочется, чтобы в России не было Интернета и телевидения", кстати. Войны бояться. Константин Чуриков:И, наконец, одна женщина надеется, что ее сыну повысят заработную плату – он судебный пристав. Оксан Галькевич:Боятся нищеты, унижения, терроризма, повышения пенсионного возраста. Константин Чуриков:Я обратил внимание – это и в исследованиях тоже, подводя черту: есть какие-то общие слова, понятия ("духовности хотим, справедливости"), а есть конкретные, которые, наверное, и проще реализовать. Спасибо. Мы говорили об ожиданиях от наступившего года. В студии у нас был Владимир Петухов, руководитель Центра комплексных социальных исследований Института социологии РАН. Спасибо. Мы с вами скоро увидимся – через 2 минуты.