Кто старый долг помянет… Депутаты предлагают законодательно прописать кредитной истории короткую память. Конкретно - на три года, а дальше обнулять ее. Мол, информация о старых долгах серьезно осложняет жизнь, мешает устроиться на работу и глубже затягивает заемщика на социальное дно. Поможет ли эта мера ему выплыть? Александр Денисов: Следующая тема: «Кто старый долг помянет…» Анастасия Сорокина: Да, теперь, похоже, никто и не помянет. Кредитной истории предлагают законодательно прописать короткую память, хранить сведения лишь 3 года (как говорится, обещанного три года ждут), а дальше обнулять. Логика депутатов проста: старые долги мешают жить, устраиваться людям на хорошую работу, мол, при трудоустройстве соискателя проверяют по базам бюро кредитных историй, приличный человек или нет. Александр Денисов: Я, кстати, не знал, что проверяют, вляпался ты, попал ли ты в историю кредитную или не попал. Анастасия Сорокина: Ну вот теперь этот вопрос обсуждается, и мы его сегодня в студии будем обсуждать вместе с Павлом Медведевым, общественным финансовым омбудсменом, – Павел Алексеевич, здравствуйте. Павел Медведев: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Подскажите, пожалуйста, вот эта инициатива у вас лично какие вызывает ощущения? Павел Медведев: Ностальгические воспоминания. Одна из моих дочерей, когда была совсем маленькой, была очень креативной, все время что-то затевала. Ну и разумеется, это приводило к какой-то беде: то чашка разобьется, то разрежет какую-нибудь одежду, чтобы получше сшить. Ну и я открывал рот, чтобы ей выговор сделать, а она протягивала ручку в мою сторону и говорила: «Папа, не говори! Папа, не говори!» Я мог не говорить, но из-за этого чашка не восстанавливалась. Мне кажется, это очень наивный способ спрятать голову под крыло. Если бы я был директором, знаете, такая была шутка в советские времена, я бы кредитную историю хранил вечно, для того чтобы по кредитным историям можно было проследить историю страны. Это же очень важная информация о том, что происходило в стране в каждый данный момент. Вместо того чтобы прятать голову под крыло, можно принять сознательное решение: за разбитую чашку ругать не буду. Можно же сказать, что за такие-то грехи мы наказывать не будем, мы будем считать, если грех был совершен, скажем, 4 года тому назад, а после этого все в кредитной истории было хорошо, мы будем выдавать, это одна сторона медали. Другая сторона медали значительно более важная. Банковские кредиты подавляющая часть должников обслуживает хорошо. Они-то нам что скажут? Они старались в тяжелые времена, не ели, не спали, платили, и теперь все их заслуги будут забыты? Александр Денисов: А это ведь сказывается на проценте в будущем? Идешь за ипотекой, а там видно, ты хороший, добросовестный, значит, тебе процент ниже. Павел Медведев: А это сказывается, да. Ни в коем случае этого делать нельзя. Еще раз повторяю, если мы считаем, что гражданину, у которого были проблемы, скажем, 4 года тому назад, с возвратом кредитов, все-таки этот кредит можно выдавать, – так давайте это решение примем! И ему скажем, и банкам скажем, и Центральному банку скажем. Это не грех, выдать человеку кредит, если он последние 4 года вел себя на этом рынке хорошо. Анастасия Сорокина: Кому интересно это предложение? Павел Медведев: Вы знаете, я вот попытался по печати сейчас понять, кто является инициатором. Мне кажется, что инициатором, так сказать, первым, кому эта мысль пришла в голову, был парламент Северной Осетии. И я с большим уважением отношусь к этой мысли парламентариев Северной Осетии. Насколько я могу судить, дела там идут с закредитованностью очень плохо. Официально-то как раз хорошо, потому что измеряется закредитованность некоторым абсурдным показателем. Абсурдный показатель такой: берется сумма денег, которая тратится гражданином на обслуживание всех долгов в месяц, и делится на его зарплату. Если отношение получается не очень большое, меньше половины, например, то считается, что все хорошо. Долги, суммарные долги на Северном Кавказе небольшие, но зарплаты, доходы очень маленькие. Доходы, как правило, на уровне прожиточного минимума. Значит, что мы этим показателем хотим сказать людям? Уважаемые граждане, у вас доход равен прожиточному минимуму, то есть если копеечку оторвать от вашего дохода, вы умрете. Что же такое прожиточный минимум? – это минимальная сумма, на которую можно выжить. Но половину если мы от вашего прожиточного минимума отнимем на обслуживание долга, то ничего. Так вот парламентарии Северной Осетии, насколько я могу судить, не оторвались от народа, а понимают, что это формально малая закредитованность реально означает просто кошмар, и ищут, должен повторить, наивный выход из положения. Это, так сказать, их моральные достоинства никак не умаляет, но с точки зрения экономики они решение предлагают неправильное. Александр Денисов: Павел Алексеевич, вот сейчас есть такая проблема, пишет зритель Павел Орлов: «Для проверки в БКИ (бюро кредитных историй) даже банкам нужно согласие клиента, код подтверждения в SMS-сообщении даже присылают. Кто работодателю предоставит чужую кредитную историю?» Вот эту именно мысль высказал Анатолий Аксаков, глава Комитета Госдумы по финансовому рынку: он сказал, что именно работодатели просят информацию о долгах, и если там что-то есть, то предпочитают не связываться. Павел Медведев: Да. Если гражданин не согласился… Александр Денисов: Да. Кто им выдает, действительно? Павел Медведев: Если гражданин не согласился, то потенциальный работодатель ничего не узнает, но гражданин, может быть, работу не получит. Александр Денисов: Он же заинтересован. Павел Медведев: И они разойдутся. Александр Денисов: Вы знаете, вот сейчас даже в банках при оформлении счета выдают бумаги, там проставлены уже заранее галочки, в том числе что ты не против, что банк обратится в бюро кредитных историй. Павел Медведев: Именно так. Александр Денисов: Да. Хорошо, человек соглашается, хотя непонятно, зачем, если я счет открываю. А если просишь убрать, они говорят: «Нет, это у нас автоматически все стоит». Вот это уже некая бесправная по отношению к клиентам система. И они ведь могут обращаться намного больше, предлагая нам кредитки, которые мы не просили, то есть залезая туда за нашей спиной по 10–12 раз за год в среднем. Почему такое хамское отношение сложилось? Павел Медведев: Нет, вы знаете, все-таки давайте разведем эти две проблемы. Александр Денисов: Давайте. Павел Медведев: Кредитная история для человека, у которого есть какие-то обязательства перед банком, – это все-таки естественная вещь, это одно. Александр Денисов: А когда лазят туда… Павел Медведев: А вот навязывание платных услуг – это полное безобразие, этого допускать нельзя. С этим пытается бороться Центральный банк. Но вот я должен сейчас сказать некоторую вещь, которую ваши зрители не одобрят. Есть глубокая причина, которая мешает Центральному банку справиться с этой проблемой: навязывание услуг происходит потому, что с другой стороны происходит навязывание цен. Семьдесят лет при советской власти пытались навязать цены, был Госкомцен, такая специальная была организация, которая на каждый бублик на всем пространстве Советского Союза назначала цену, на каждую рыбешку, абсолютно на все назначала цены. И было понятие «продажи с нагрузкой». Что такое «продажи с нагрузкой»? Александр Денисов: Хочешь бутылку вина, покупай с… Павел Медведев: Да. Хотите купить… Давайте не будем расстраивать зрителей вином, культурный пример приведем. Хотите попасть в Большой театр? – пожалуйста, вам билет, но еще 5 билетов купите в театр, в который никто не ходит, это называлось нагрузкой. Теперь слово «нагрузка» забыто, придумано новое слово «накрутка». Регулируются цены заимствования, и вот подавляющему большинству наших зрителей кажется, что это хорошо, цена на кредит должна быть поменьше, кто-то должен назначить эту цену маленькую… Анастасия Сорокина: Процент вы имеете в виду? Павел Медведев: Это неправда. Если вы пытаетесь назначить цену на кредит, вы тем самым медвежью услугу оказываете гражданину потому, что банк придумает накрутку, с помощью которой цена вашего заимствования станет еще выше, чем она была бы, если бы не пытался регулировать цены. Почему? Потому что накрутку надо придумывать, кому-то надо это поручить, ему платить зарплату, он должен иметь рабочее место, надо арендовать помещение, надо свет там включить, отопление и все прочее. Это как дважды два, но вот простому советскому человеку все равно кажется, что надо назначить маленькую цену заимствования и будет хорошо, – будет плохо! Александр Денисов: Павел Алексеевич, много зрителей хотят с вами пообщаться уже. Павел Медведев: Давайте. Анастасия Сорокина: Из Ульяновска дозвонилась Тамара. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, вот мне сейчас 66 лет, моя пенсия 11 тысяч. Где-то не то в 2010-м, не то в 2011 году я брала кредит «Русский Стандарт». Вот я платила-платила в эту кассу, потом мне эта касса говорит: «Вы тут больше не будете платить». Послали меня платить через банкомат, я посылала через банкомат. Потом я пришла к ним опять, они взяли. И уже потом мне сослуживец Алексей, забыла отчество, позвал в свой кабинет и говорит: «Ну что с вас, с пенсионерки, взять? Все, вы кредит закрыли». А я была не в курсе, что они должны были мне бумажку дать, у меня доказательств нет. И вот после 2010-го или 2011 года прошло время до этого года, и вдруг я получаю пенсию 5 тысяч с копейками. Я спрашиваю на почте, почему у меня такая пенсия. А они говорят: «Поезжайте в Пенсионный фонд». Я поехала в Пенсионный фонд, говорю, так и так. Они показывают мне бумажку от пристава, пристав прислал в Пенсионный фонд бумагу, чтобы у меня высчитывали 5 тысяч, как бы я должна за «Русский Стандарт». И сейчас я получаю 6 тысяч. Я не могу, задолжала за квартиру, задолжала за свет, 6 тысяч – я не знаю, куда их разбрасывать. У меня только на лекарства уходит 4 тысячи. Как мне, что мне делать? Александр Денисов: Спасибо. Павел Медведев: Вот это… Ну практически ничего нельзя сделать. Надо идти в службу судебных приставов и объяснять, какое у вас плачевное положение. Иногда, не могу сказать, что часто, но иногда судебные приставы прекращают взимание и возвращают этот лист в… Александр Денисов: Исполнительный? Павел Медведев: Исполнительный лист возвращают в банк и пишут такую записку, что взыскать невозможно из-за того, что нечего взыскивать. Попробуйте пойти. Но вот главное все-таки, мне кажется, очень многие зрители услышали, что было сказано. Было сказано следующее: ни с каким финансовым учреждением нельзя разговаривать устно! Только письменно! Вопрос не надо задавать устно, вопрос надо задавать письменно, на бумаге, в двух экземплярах: один сдаете, а на другом просите расписаться, поставить печать и число, обязательно число. И ответ тогда вам будет письменный, и письменный ответ вы принесете домой, и если не поймете, что там написано, свяжетесь со мной, я вам объясню. Но еще раз повторяю, никогда устно. Александр Денисов: Как с вами связаться, Павел Алексеевич, напомните? Павел Медведев: Ассоциация российских банков, надо выйти на сайт Ассоциации российских банков, меня ассоциация создала и поддерживает, и там понятно, как со мной связаться. Анастасия Сорокина: Вопрос можно, Саша, из Ростовской области хочу просто зачитать. Не знаю, вот тоже странная такая ситуация, спрашивает пенсионерка: «Почему богатым с постоянной работой оформляют банкротство, а вот у пенсионеров приставы забирают последние крохи с пенсии, что не остается…» Павел Медведев: Вы знаете, это просто соль на раны. Александр Денисов: Это в продолжение разговора с Тамарой как раз. Павел Медведев: Этот вопрос не в бровь, а в глаз. Закон о банкротстве физических лиц, по-другому он называется, но содержательно такой вот закон есть, – это безобразие! Действительно, он для очень богатых людей. Вот не буду называть фамилию, есть знаменитый человек, который набрал кредитов на миллиарды, его обанкротили, и он теперь, несчастный, живет, мучается на Лазурном берегу, ему только один 5-этажный дворец оставили, больше у него ничего нет, он такой вот теперь несчастный, почти что бомж, если бы не 5-этажный дворец. Права эта женщина, действительно, обанкротиться меньше чем за 200 тысяч рублей невозможно. За 200 тысяч вы обанкротитесь, если вам сильно повезет и тот юрист, адвокат, который будет вас поддерживать, возьмет с вас минимальную плату, потому что по закону там много разных платежей надо сделать. Если у человека долг 20 тысяч рублей, а у подавляющего большинства, у 11 миллионов наших соотечественников из 12, у которых безнадежные долги, у 12 миллионов безнадежные долги, у 11 с лишним миллионов эти долги в сумме меньше 500 тысяч рублей. То есть у подавляющего большинства долгов безнадежных долги несколько десятков тысяч, и из них душу вытряхивают, потому что им обанкротиться невозможно. Права она. Вот пойдите к своему депутату и расскажите вот это, пусть депутат услышит это не из моих уст, а из уст простого человека, который точно в финансовой академии не учился, а понимает такую простую вещь. Александр Денисов: Павел Алексеевич, еще у нас звонок, Алла из Воронежа. Алла, добрый день. Анастасия Сорокина: Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Вы знаете, я хочу сказать о том… Крупные банки понятно, они хоть как-то проверяют, но вот эти вот все микрофинансовые организации раздают направо и налево и молодежи, за которую потом приходится платить мамам, папам, бабушкам, дедушкам или получать вот такие вот бесконечные письма счастья. Я вообще-то предлагаю вот тут сделать амнистию. Там очень много пенсионеров, которые взяли по 10–20 тысяч, а потом платят какие-то огромные деньги, причем это приходится приставам с пенсии действительно все высчитывать. У меня вот есть несколько таких людей, которые просто подсели на это, понимаете? Поэтому я считаю, что их надо закрыть, а все вот эти долги амнистировать. Александр Денисов: Спасибо. Павел Медведев: Вы знаете, амнистировать долги очень опасно, потому что долги бывают разные, и люди, которые берут взаймы, бывают разные. Но долги у граждан существуют, если говорить о всем мире, сотни лет, и человечество научилось с этой проблемой бороться. Понятие банкротства физического лица существует в западных странах ну 100 лет как минимум, на самом деле я думаю, что значительно больше. На Западе много десятков лет тому назад поняли, что банкротство невозможно для заемщика маленьких средств, и ввели понятие финансового омбудсмена, который банкротит мелкого заемщика, как мне английский омбудсмен объяснял, на коленке, за 5 минут. Александр Денисов: Что же вы не банкротите, Павел Алексеевич? Павел Медведев: А у меня нет права. Вы правильно сказали, я на общественных началах. Президент велел принять закон такой, чтобы помочь закредитованным гражданам, дважды на хорошем русском языке объяснил, что должно быть в законе. Приняли закон, во второй статье написали, что рассматривать заявления должников нельзя. Не понимают по-русски, что ли, не знаю. Александр Денисов: Павел Алексеевич, тут Ульяновская область просит вас назвать «героев», которые ютятся на Лазурном берегу. Павел Медведев: Да не хочу я его называть, ну его. Я не запомнил его фамилию. Я знаю, что он большой специалист по бананам и по театрам. Александр Денисов: А, Кехман, что ли? Павел Медведев: Ну, может быть, так, я забыл. Александр Денисов: Понятно. Анастасия Сорокина: Звонок из Иркутской области, Николай дозвонился. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос по долгам. Вот я брал кредит, работал все. Потом у меня со здоровьем, случился инсульт, я потерял работу, у меня II группа инвалидности бессрочная. Пенсия у меня социальная по инвалидности 6 800, и с меня сейчас высчитывают 50%, я пенсии получаю 3 600. Ну и как мне выкрутиться? Это все разговоры, таблетки… Павел Медведев: Да никак не выкрутиться! Президент дважды, не поленился, дважды сказал, что есть эта проблема, и эта проблема должна быть решена не через суд, это через суд очень дорого, там до суда дойти, доехать дороже, чем тот ничтожный долг, о котором говорил этот человек. Этот долг для него только очень большой, потому что у него 6 тысяч пенсия. Конечно же, такого рода долги должны закрываться именно на коленке, как меня учил вот этот респектабельный джентльмен, который финансовым омбудсменом был, теперь дама там тоже не менее респектабельная, но вот джентльмен меня так учил. И это нормально. Ну как же, если у человека был инсульт, чего же из него душу-то тянуть? Ну не может он платить. Ему надо сказать: «Да ты не волнуйся, реабилитируйся!» А ему говорят: «Три тысячи отдавай из своих 6», – на которые прожить невозможно, на 6-то прожить невозможно. Это безобразие! Анастасия Сорокина: А что ему в этой ситуации делать? Он может куда-то обратиться? Павел Медведев: Президента еще раз, третий раз попросить сказать. Ну не знаю, не понимают эти самые законодатели-то, президента не понимают, ну чего же меня-то спрашивать? Президент сказал, еще раз повторяю, на хорошем русском, правильном языке и правильно с юридической и экономической (я не юрист, но юристы говорят, что правильно сказал) точки зрения… Александр Денисов: Но президент юрист по образованию. Павел Медведев: Я экономист, он с экономической точки зрения сказал абсолютно правильно и понятно, не запутывал слушателей, дважды сказал. Ну как же так этого не понять? Александр Денисов: Павел Алексеевич, еще сейчас со зрителями пообщаемся. Короткая ремарка, Ульяновская область: «Хорошо, что народ не понимает, как работает банковская система, иначе завтра была бы революция, цитата Генри Форда». Ну не знаю, действительно ли Генри Форд говорил, но мысль такая интересная, да? Павел Медведев: Мысль непонятная. Александр Денисов: Если бы народ разбирался в банковской системе, то случилась бы революция. Возмутился бы хамству. Павел Медведев: Нет, вот это неправда, вот это неправда. Там, где банковская система работает хорошо и честно, там банкир самый уважаемый человек, и люди гордятся тем, что они с ним знакомы. Банкир в хороших обществах – это эквивалент честности. У нас, к сожалению, получилось наоборот. Александр Денисов: Видимо, Генри Форд по-другому думал, ну ладно. Анастасия Сорокина: Еще один звонок из Московской области, дозвонился до нас Александр. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Меня зовут Александр, я из Московской области. Вот хотел поделиться своим мнением по этой теме. Вот речь идет о том, «Кто старый долг помянет…» Значит, кредиты ни в коем случае, вот эти все долги нельзя прятать куда-либо и стирать вот эту историю. Конечно, вся эта история должна существовать. Правильно сказал эксперт, это анализ ситуации постоянный и в дальнейшем. Надо искать корень зла, как говорят, то есть понимать, кому это выгодно, прятать вот эту всю историю. На мой взгляд, я предполагаю, что это сами банки предлагают, потому что потом, когда банк дает кредит, он обязан посмотреть историю, и если банк не увидит негативной истории, то банк выдает, это один из плюсов, когда принимается решение по выдаче кредита. Соответственно я думаю, что это банки сами и предлагают сейчас эту историю. Потом второй момент. В сфере банковской деятельности у нас много безобразий. Банки возмущаются, недовольны, но сами совершают очень много таких вот действий негативных, которые провоцируют на вот эти все последствия. Вот, допустим, те же микрокредиты, как мы говорили, обсуждалось у вас. По микрокредитам дошло до того, что по мобильному приложению, зная определенные данные человека, можно взять кредит, и человек даже об этом знать не будет. Вот сколько таких историй, когда люди потом бегают по судам, доказывают свою невиновность, что они кредит не брали, что они вообще не виноваты, не причастны к этим деньгам. Понимаете, банк позволяет это делать. У меня вопрос: банк, ты как выдаешь кредит, не разобравшись в личной ситуации? То есть банку лишь бы выдать, лишь бы выдать, понимаете? Александр Денисов: Спасибо большое, Александр, спасибо. Павел Медведев: Замечательные у вас… Александр Денисов: Да. Павел Медведев: Просто вы собрали замечательных зрителей. Александр Денисов: Это зрители собрались перед экранами замечательные. Павел Медведев: Очень умный человек с хорошей логикой. Вот единственное, с чем не согласен, что банки интригуют. Нет, мне кажется, что это добросовестное заблуждение. Но он прав, что же голову-то под крыло прятать? Если беда в стране, если люди закредитованы, так как же можно этот факт стирать и не видеть? Наоборот, надо изучить кредитные истории; если очень многие люди безнадежно закредитованы, надо, как он правильно сказал, корень зла искать, а не прятаться от проблемы. По поводу микрофинансовых организаций: очень редко так бывает, что гражданин не знает, что за него кто-то взял кредит в банке. Бывает, но редко. В микрофинансовых организациях каждый день получают жалобы. Хорошо бы полицию завести в стране, чтобы она вставала со стула тогда, когда человек приходит и говорит: «Я не брал заем в микрофинансовой организации, а с меня требуют, это вымогательство». Вот если бы была полиция в стране, немедленно бы заводили уголовное дело, потому что либо человек пришел и врет, взял заем и не хочет отдавать, делает вид, что взял не он, тогда надо уголовное дело против него возбуждать, либо он говорит правду и кто-то заем взял. Александр Денисов: Павел Алексеевич, короткий еще вопрос… Павел Медведев: Но вот не заведешь, невозможно открыть уголовное дело. Александр Денисов: Да. У нас немного времени, хочется еще ответить зрителям. Вот с Камчатки пишут сообщение, звонили нам пенсионеры, у которых забирают полпенсии… Анастасия Сорокина: Советы. Александр Денисов: Да, совет дают из Камчатского края: «Уважаемые пенсионеры, напишите заявление на получение пенсии наличными…» Анастасия Сорокина: …пока есть такое право. Это поможет в ситуации? Павел Медведев: До самого последнего времени помогало, а теперь забирают деньги прямо из Пенсионного фонда. Во всяком случае мне так жаловались люди, которые попали в такое положение. Маловероятно, что они меня обманули. Александр Денисов: Но попробовать можно. Павел Медведев: Но попробовать можно. Александр Денисов: Спасибо большое. Анастасия Сорокина: Спасибо. У нас в гостях был Павел Алексеевич Медведев, общественный финансовый омбудсмен. Обсуждали вопросы, связанные с кредитами. Спасибо, что были с нами. Павел Медведев: Спасибо вам.