Личное мнение: Павел Медведев. Сегодня Госдума запретила микрозаймы под залог жилья. Цель - защитить россиян от произвола, когда за небольшой кредит можно лишиться квартиры. Как сегодня МФО обманывают людей? Что делать, если вас заставляют заплатить больше, чем вы должны? Оксана Галькевич: Ну а прямо сейчас наша рубрика «Личное мнение». Сегодня у нас в студии общественный финансовый омбудсмен Павел Алексеевич Медведев. Павел Алексеевич, здравствуйте, рады вас приветствовать. Павел Медведев: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Павел Алексеевич, ну вот только сегодня Госдума принятым законопроектом запретила выдавать микрозаймы под залог жилья. Я просто хотел бы обратить внимание всех, что это не какая-то одна поправка, это поправки в несколько законов о микрофинансовой деятельности и организациях и о противодействии легализации, отмыванию доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. Вот такая даже формулировка закона. Что означает принятое решение в принципе? Павел Медведев: Это очень частое явление, когда поправка в один закон делает необходимыми поправки в другие законы. Если упоминается данный сюжет в каком-нибудь законе, а вы в этом правите, то и в другом тоже должны будете поправить, только и всего. Константин Чуриков: То есть террористами их никто пока не называет. Павел Медведев: Нет, террористами их точно никто не называет, просто борьба с грязными деньгами требует контроля за деньгами, которые исходят из разных организаций. Вот появилось какое-то изменение в законе о микрофинансовой деятельности, приходится в другие законы соответствующие изменения тоже вносить. Оксана Галькевич: Ну чтобы солидарно работало наше законодательство, правда? Павел Медведев: Для того чтобы не было в терминологии как минимум противоречий. Оксана Галькевич: Ну вы одобряете эту инициативу? Вы считаете, это правильное решение? Павел Медведев: Вы знаете, я с восторгом к этой инициативе отношусь, потому что она вызвала у меня очень приятные воспоминания, воспоминания детства. Я в детстве очень любил ходить в Театр Образцова. И вот однажды я видел спектакль с таким сюжетом: молодой ученый влюбляется в аспирантку, и так страстно, что заболевает. Его родственники вызывают врача. Врач его обслушивает, обстукивает, обсматривает и не может поставить диагноз. Смотрит некоторое время в потолок и говорит: «А сейчас я вам поставлю клизму… для очистки совести». Константин Чуриков: Организма… А, совести? Оксана Галькевич: А, совести. Павел Медведев: Совести. Вот это прекрасная «клизма» для очистки совести. Этот закон как минимум опоздал, я уже давно не встречаю случаев, когда мерзавцы эти грабят людей так нагло и подло, что отбирают квартиры, выдавая микрозаймы под залог. Нет такого явления! Люди подписывают, не понимая того иногда, а иногда понимая, договор о продаже с последующим выкупом. Константин Чуриков: То есть это уже просто прямое мошенничество? Павел Медведев: Ну что же эту «клизму»… Оксана Галькевич: Фактически такой микрофинансовый ломбард, да? Павел Медведев: Ну что же эту «клизму»-то ставить? И главное-то что? Уже предыдущая была «клизма» про коллекторов. Ну посмотрели бы братья-депутаты, как эта «клизма» сработала, – она же навредила гражданам! Дело стало хуже. Константин Чуриков: Так. Павел Медведев: Я как-то пытался в этой аудитории показать, к чему привела эта предыдущая «клизма», но нельзя этого делать, потому что вас закроют тут же, если я покажу. Оксана Галькевич: «Мастер Мани» будет лишен лицензии… А, ой, нет, ну это нельзя показывать. Константин Чуриков: Ой, слушайте, тут мат-перемат, девочкам такое смотреть нельзя… Павел Медведев: Да никому такого смотреть нельзя. Константин Чуриков: Да. Павел Медведев: Вот так вот, вот это следствие принятия этой предыдущей «клизмы», про которую положено говорить, что она спасла людей от этих мерзавцев, которых люди по ошибке, надо сказать, называют коллекторами, – это не коллекторы, это бандиты. Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, вы знаете, мы вот буквально накануне говорили о том, что у нас слишком разогнался вот этот локомотив потребительского кредитования, Орешкин тут не так давно высказывался по этому поводу, о микрофинансах. Вы знаете, мы наших экспертов спрашивали и я хочу спросить вас тоже: а все-таки профессиональная какая-то некая этика цеховая в банковской сфере должна быть, в финансовой сфере? Павел Медведев: Вы знаете, я уже… Оксана Галькевич: Не делать недопустимого. Или это прямо какой-то чрезмерный идеализм с моей стороны? Павел Медведев: Нет, наоборот, надо нечто сделать, надо завести полицию и суд. Без полиции и суда левой рукой придется долго-долго чесать правое ухо. Для чего ограничили гражданский оборот жилья? Для того, чтобы можно было спасти граждан от мошенников, не прибегая к помощи полиции? Чего они хотят? Нельзя без полиции, не получается. Вот нужно, чтобы про мошенников кто-то мог сказать: «Это мошенник!» И для этого не нужно таких ограничений. Более того, еще раз повторяю, это ограничение очень вредное, потому что иногда или даже часто семья должна продать свою квартиру. И что же теперь получится? – что ее попытаются ограничить, потому что заподозрят, что микрофинансовая организация или какая-то еще организация ей выдает на самом деле кредит, а не покупает квартиру? Константин Чуриков: Закон направлен на одно, а в итоге он будет действовать против каких-то других случаев, вы об этом говорите? Павел Медведев: Закон направлен на очистку совести авторов, больше ни на что. Оксана Галькевич: Депутатов. Константин Чуриков: Для галочки. Павел Медведев: Больше ни на что. Константин Чуриков: Все понятно. Оксана Галькевич: А работать он так не будет. Павел Медведев: Потому что те люди, которые приняли этот закон, по-русски умеют говорить и слушать, а я двадцать пять раз объяснял, что закон о коллекторах вреден, и этот закон вреден. Константин Чуриков: Закон о коллекторах, давайте что конкретно вредно, чтобы просто было понятно всем. Что конкретно вредно в этом законе? Павел Медведев: Вредно то, что гражданину сказали: «Дорогой гражданин! Теперь ты можешь относительно спокойно брать микрокредит, потому что ты защищен от этих мерзавцев-коллекторов». Константин Чуриков: Коллектор не будет тебе звонить, но он продолжает писать и пишет вот такие вещи, мат-перемат сплошной, да? Павел Медведев: Нет, это не коллекторы, еще раз повторяю, это бандиты. Константин Чуриков: А, это МФО то есть, да? Павел Медведев: Это бандиты. Константин Чуриков: А-а-а, мамочки. Павел Медведев: Как устроен этот рынок? Микрофинансовый рынок устроен таким образом: гражданин берет заем, заключает договор по всем правилам, как написано в законе, ограничена процентная ставка, написано, что больше чем 2 раза тело долга нельзя взять в виде процентов, все написано правильно. Больше 60% граждан, которые берут микрозаймы, настолько бедные, что они не могут вовремя заплатить, они хоть на один денек, да опаздывают. Вот тогда тот человек в микрофинансовой организации, который отвечает за возврат денег и у которого жена, дети, кредит и никаких рычагов законных выбить деньги назад, либо сам изображает из себя бандита, либо на аутсорсинг настоящему бандиту отдает выбивание долгов. Константин Чуриков: Тут даже ничего изображать не надо, мне кажется, это откровенно просто люди с преступным мышлением. Павел Медведев: Нет, это вовсе не коллекторы, еще раз подчеркиваю. Константин Чуриков: Да. Павел Медведев: Это настоящие бандиты. Оксана Галькевич: Павел Алексеевич… Павел Медведев: То есть закон о коллекторах активизировал бандитов. Константин Чуриков: Я сейчас попрошу зрителей: если у вас есть какая-то история, связанная с микрофинансовыми организациями или с коллекторами, вернее с микрофинансистами, которые мимикрируют под коллекторов, позвоните нам, расскажите – 8-800-222-00-14. Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, ну а как тогда, по-вашему, должны были поступить депутаты? С какой инициативой выступить? Если отмена залога жилья – это неверный шаг, то, собственно говоря, как они должны были выступить? Павел Медведев: Они должны были принять закон о вставании со стула про полицию. Оксана Галькевич: А, вот, понятно. Павел Медведев: Полиция, нужно принять закон о вставании со стула. Нет закона о вставании со стула, и полиция не знает, что нужно вставать со стула, когда вот приносят и показывают такое безобразие. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Смотрите, еще, значит, читаю… Оксана Галькевич: То есть это для них, собственно, не руководство к действию, это не считается угрозой, поводом для возбуждения каких-то… Павел Медведев: Как правило, нет. Редко возбуждают уголовное дело и на следующий день закрывают, потому что найти-то этого человека нельзя. Оксана Галькевич: Как? Павел Медведев: Невозможно. Чтобы его найти, надо встать со стула, но нет же закона о вставании со стула. Оксана Галькевич: Да, понятно, конечно, я поняла. Константин Чуриков: Да, очень забавно, я прямо вот читаю, как сегодня коллеги из разных изданий писали об этом судьбоносном законе и дальше: «Для того чтобы исключить доступ недобросовестных лиц к управлению микрокредитными компаниями, закон ужесточает требования к деловой репутации, квалификации менеджмента владельцев таких организаций. В июле 2018 года Банк России опубликовал предупреждение о недобросовестной работе микрокредитных организаций». Слушайте, вам не кажется, что это просто такая действительно борьба нанайских мальчиков? И кто в связи с этим должен быть активнее, действовать активно, действовать на предупреждение и упреждение? Давайте вот, с вашей точки зрения, это какие структуры, кроме полиции, мы поняли? Павел Медведев: Ну куда кроме полиции? Константин Чуриков: А Центробанк? Мегарегулятор. Павел Медведев: Ну Центральный банк да, должен надзирать, и я совсем не против того, чтобы к квалификации сотрудников разных финансовых организаций предъявлялись какие-то требования. Какой-то сотрудник должен иметь высшее финансовое образование, какой-то должен быть хорошим бухгалтером, какой-то должен быть хорошим юристом. Это правильное ограничение. Правда, вы правы, что за этим кто-то должен внимательно следить. Но надо сказать, что Центральный банк за этим-то научился следить достаточно хорошо, и тут особенных претензий у меня к Центральному банку нет. Константин Чуриков: Что-то у меня вот сомнение, что хорошо, потому что пишут из Абакана, что у них по телевизору прямо в городе рекламируют микрозаймы под залог недвижимости. Оксана Галькевич: Ну потому что до сих пор это было возможно. Павел Медведев: Нет, сейчас, минуточку, это же другая история. Константин Чуриков: Так. Павел Медведев: Это история про «клизму», а не про квалификацию бухгалтера. Конечно же, если полиция не пресекает такое безобразие, то пресечь некому. Оксана Галькевич: У нас есть звонок первый из Ивановской области, давайте побеседуем с Владимиром. Владимир, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Говорите, пожалуйста, Владимир. Зритель: Да, здравствуйте. Оксана Галькевич: Телевизор только выключите, пожалуйста, и мы просто лучше будем слышать друг друга. Зритель: Да. Я хотел бы рассказать одну историю. Моя соседка заняла в микрозайме 7 тысяч рублей. Оксана Галькевич: Так. Константин Чуриков: Так. Зритель: Заплатила 12 тысяч, но с опозданием на месяц. Потом все молчали, потом через 2 года пришло извещение, вернее постановление суда, что с нее нужно высчитать 100 тысяч рублей за 7 тысяч. Константин Чуриков: Кошмар, слушайте, она заплатила 12, еще плюс 100, уже 112 тысяч. Зритель: Да-да-да. Оксана Галькевич: Какая-то катастрофа. Зритель: У меня такое предположение, что они в сговоре с судом, вот этот микрозайм. Константин Чуриков: Очень похоже на правду. Оксана Галькевич: И закончилась чем-то эта история, или все еще в процессе? Зритель: Да все, с нее высчитывают, в процессе, да. Константин Чуриков: То есть беззаконие в действии. Спасибо за ваш звонок. Оксана Галькевич: Взяла 7 тысяч, 100 отдает. Павел Медведев: Надо сказать, надо отдавать должное: в Астрахани есть суды, которые вот это безобразие, залог или продажу вместо залога жилья пресекают. Константин Чуриков: А нам звонили из Ивановской области. Павел Медведев: В других областях и весях, к сожалению, таких случаев не знаю. Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, а вот наши телезрители на самом деле очень жестко настроены многие в отношении микрофинансовых организаций. Они говорят: а может быть, тогда просто взять их и запретить полностью? Это будет единственно правильным решением? Павел Медведев: Это замечательно, это советские люди такие решения принимают. Вот мы сейчас изучили закон о запрете, правда? А теперь следующий шаг – теперь мы микрофинансовые организации запретим. Результат будет какой, как вы думаете? Оксана Галькевич: Ну все в черный… Павел Медведев: Ровно тот же самый. Оксана Галькевич: Все в черный рынок уйдет, в тень, да? Павел Медведев: То есть людям станет еще хуже. Оксана Галькевич: Сложнее. Павел Медведев: Единственный способ облегчить участь бедных людей на рынке заимствования – это усилить конкуренцию. Это тысячи лет человечество… Константин Чуриков: Увеличить количество МФО? Павел Медведев: Открыть информацию о том, на каких основаниях выдается кредит. Если окажется, что на этом поле можно соревноваться, тогда сюда придут более-менее честные микрофинансисты, которые будут соревноваться с существующими. Сейчас же соревноваться невозможно, потому что сколько стоит заимствование, неизвестно, определить невозможно. Я начал рассказывать, как работает микрофинансовая организация: выдают заем, человек опаздывает на минутку, вот такого рода бандиты заставляют его заплатить деньги за продление срока долга. Для чего это делается? Дело в том, что добрые законодатели ограничили накопленную сумму процентов, не больше чем 2 раза тело долга. Значит, если вы продлеваете долг, то уже накопленные проценты и штрафы, которые там могут быть, присоединяются к телу долга, и теперь добрые законодатели уже видят в качестве тела долга бо́льшую сумму... Оксана Галькевич: Понятно. Павел Медведев: …а через некоторое время еще бо́льшую и так далее. А устоять очень трудно, когда угрожают... Там среди прочих бумаг есть угроза дочери, которая ходит в детский сад, и угроза совершенно страшная, угроза по отношению к взрослому человеку недопустима такая, которая там высказывается, а тут к ребенку, которому 5 лет. Константин Чуриков: Фундаментальный вопрос: если вы говорите, добрые, прекрасные люди, мы знаем, где, в Госдуме в частности, допускают такие вещи своими законами, своими поправками, то, может быть, как-то все-таки сделать так, чтобы больше профессионалов было в Государственной Думе? Вопрос уже к нам. Смотрите, есть же Комитет Думы по финансовому рынку, там, кстати, между прочим, разные люди, есть весьма себе очень даже… Павел Медведев: Это правда. Оксана Галькевич: Хотя бы выносить на обсуждение профессионального сообщества, вас и ваших коллег. Константин Чуриков: Вы как-то с ними взаимодействуете? Павел Медведев: Я позавчера был на обсуждении, говорил-говорил, говорил-говорил, а потом другие говорили-говорили, говорили-говорили, и мы все говорили-говорили, и разошлись. Константин Чуриков: Понятно. Оксана Галькевич: И решение все равно было принято? Павел Медведев: Никакого решения не принято! Мы друг друга не слышали. Я говорил, что так нельзя… Оксана Галькевич: А другие говорили… Павел Медведев: А другие говорили, продолжали гордиться тем, что они сделали так. Константин Чуриков: За весеннюю сессию, да. Давайте сейчас послушаем звонок. Оксана Галькевич: Профессионалы должны же просчитывать последствия. Те, о которых вы нам сейчас рассказали, они не видят, стало быть? Павел Медведев: Вы знаете, я думаю, что здесь страшная беда – это равнодушие. Как один советско-польский писатель: «Не бойтесь врагов, не бойтесь друзей, а бойтесь равнодушных». По-моему, это равнодушие. Константин Чуриков: Давайте сейчас Людмилу из Московской области послушаем. Добрый вечер, Людмила. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. У меня, знаете, такая беда произошла. В общем, в 2016 году на дочь брала не брала, не могу вам этого сказать, потому что мы не могли доказать, онлайн были взяты в нескольких кредитных вот этих микрофинансовых организациях. И знаете, было взято где-то осенью, а весной уже пошли звонки моментально к ней на работу, работала она у меня тогда в Москве в Центре эндохирургии и литотрипсии. Пошли звонки, работать не давали, она сидела в это время в декрете, она просто физически не могла как-то это вот все оформить. Я от страха взяла кредит и все заплатила, и вот она сразу же стала хорошим клиентом в этих микрофинансовых организациях. И тут же опять «Кредит 911», были взяты еще кредиты, и через несколько месяцев снова пошли звонки, так как мы даже не знали, что там что-то взято. Вообще я сижу уже столько времени в страхе, с 2016 года уже 3 года, я боюсь вообще шевельнуться. Я когда выхожу, я смотрю в глазок, не нарисовали ли чего-то в подъезде. В прошлом году порезали дверь, я ее сделала, у нас дверь одна на двоих с соседями, общая, я ее сделала. Позвонила на горячую линию той организации, которая мне эту дверь испоганила, звоню в кол-центр или на горячую линию, она говорит: «Пока не знаем, какие долги». Тут же перезванивает с кавказским акцентом мужчина и говорит мне: «Заплатите 20 тысяч, все сделаем», – а там долг, они писали, около 40 тысяч. Я побежала, заплатила эти 20 тысяч от страха вообще, потому что мне с соседями жить… Константин Чуриков: В полицию вы, естественно, не обращались? Зритель: Обращалась, вот недавно обратилась в полицию. Я написала в прокуратуру, я написала в Роскомнадзор, я написала в Центробанк, мне отовсюду пришли отписки. Константин Чуриков: Людмила, пожалуйста, оставляйте свои координаты нашим редакторам, это все мы передадим, ваши контакты, Павлу Алексеевичу. У меня только один вопрос: скажите, так все-таки дочка ваша брала кредиты или по ее паспортным данным какие-то случайные люди это сделали? Зритель: В общем, когда в 2016 году это случилось, мы поняли, что было как бы по ее паспортным данным. Но в прошлом году она взяла кредит в «РосДеньги», эти 20 тысяч я отдала, я закрыла ей кредит. Вы что думаете, она в июле того же года еще взяла кредит, в общем, теперь мне опять порезали дверь вот недавно… Оксана Галькевич: Подождите, то есть это сделала она именно или кто-то другой по паспортным данным? Зритель: Это уже она. Константин Чуриков: Это уже она, сначала не она, потом она. Да, Людмила, спасибо за ваш звонок. Оставляйте координаты. Оксана Галькевич: Понятно. В любом случае действовать так нельзя. Павел Медведев: Здесь две беды. Одна беда, когда внутри семьи нет согласия, это ужасная беда. Родители, как правило, платят за своих детей, которые ведут себя не очень осторожно и не очень аккуратно, и тем самым поощряют дальнейшее неаккуратное поведение. Это, так сказать, вторая часть заявления, которое мы услышали. Первая часть, когда вместо человека кто-то по его данным взял обычно заем, а не кредит, как правило, в микрофинансовой организации это проще, чем в банке. Значит, тогда полиция реагирует одним из двух способов, первый более частый. Человек приходит и говорит: «Вместо меня взяли заем, теперь от меня требуют, чтобы я деньги вернул, но я не брал, пожалуйста, освободите меня». Полиция ему отвечает: «Ну извините, пожалуйста, ну вы же не пострадавшая сторона». Константин Чуриков: «Не брали так не брали». Павел Медведев: «Не брали и не брали, пострадала микрофинансовая организация, которая…» Оксана Галькевич: А, вот так, да? Константин Чуриков: Да-да, и давно так. Павел Медведев: Потом звонят и говорят: «Ну и что? А как вы от этого страдаете?» Это первый вариант. Второй вариант: человек приходит и настаивает, в прокуратуру пожалуется, и начинается рассмотрение его дела. Чтобы возбудить уголовное дело, надо получить справку с тех микрофинансовых организаций, у которых взяли под именем этого человека заем. Полиция честно туда направляет запросы, но не получает ответа, и тогда пишет этому гражданину: «Уважаемый гражданин, мы не можем возбудить уголовного дела, потому что мы запросили, они нам не ответили, следовательно, нет события преступления», – логика такая. Константин Чуриков: Да-да. Ну естественно, а, как вы сказали выше, МФО, многие из них или все, это в принципе люди с весьма специфической репутацией (специально аккуратно выражаюсь), то есть бандиты, да? Бандиту зачем отчитываться перед полицией? Павел Медведев: Вы знаете, по-разному. Вот я… Константин Чуриков: Есть прямо честные и хорошие? Павел Медведев: Сегодня, ровно сегодня… Оксана Галькевич: Подождите, а с точки зрения поведения нашей полиции – это что же за издевательство такое? Павел Медведев: Ровно сегодня НАПКА мне сделала в очередной раз услугу, которую уже двадцать пятый или двести пятидесятый раз делает: когда приходит жалоба на коллектора… А коллектором называется человек, который представляется и совершает что-нибудь неправильное. Сегодняшняя история была такая, что он требовал, чтобы вернул деньги человек, который купил квартиру у настоящего должника, и его фамилия склеилась с фамилией должника через прописку в этой самой квартире. Сегодня отсоединили прописку от этого человека, и я этой НАПКА… НАПКА – это объединение коллекторов. Константин Чуриков: Да-да. Павел Медведев: Я благодарен. Тогда, когда коллектор, тогда никакого закона о коллекторах не надо, тогда есть НАПКА, с которой можно договориться. Оксана Галькевич: Профессиональное сообщество, так скажем, да? Павел Медведев: Да. Оксана Галькевич: Там воздействуют через них. Павел Медведев: И так было до принятия закона о коллекторах, и так и сейчас: позвонишь директору этой самой НАПКА, буквально через 2 часа все проблемы решены. Оксана Галькевич: Ну тут еще, знаете… Константин Чуриков: Павел Алексеевич, вас одного не хватит на это все. Оксана Галькевич: Да, вот я хотела сказать, что в этой цепи вы очень важное звено, вы должны быть, а не только НАПКА, понимаете? До вас нужно дозвониться, достучаться, написать, и вы позвоните НАПКА. Раиса из Оренбурга, давайте ее тоже выслушаем. Раиса, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Добрый вечер. Зритель: У меня вот сестра в 2015 году начала брать микрофинансовые кредиты. Мы почувствовали что-то не то, мы не знали, что с ней творится в поведении, с нами начала грубо себя вести, не поймем, в чем дело, она берет и берет, а мы даже не знали, что она брала кредиты. Потом выяснилось, мы вызвали врача на дом, потом еще посмотрели, и врач сказал, что она больна. Ее положили в больницу и сразу поставили диагноз «биополярное расстройство». То есть она под этим, вот уже будучи больна, брала и брала, не понимая, эти кредиты микрофинансовые, брала и отдавала, брала и отдавала. Ездила в Москву за товаром якобы, с пустой сумкой приезжала, представляете? Мы не знали, что с ней, не поймем, в чем дело. Оказывается, она была больна уже. Она брала кредиты и в «Домашних деньгах», и тут и там, не соображая, что делает. Павел Медведев: Вы понимаете, какой следующий шаг надо сделать? Зритель: Понимаете, ее положили в больницу… Павел Медведев: Сейчас-сейчас, подождите… Константин Чуриков: Секундочку. Павел Медведев: Вы следующий шаг не сделали, послушайте меня внимательно. Из больницы надо взять справку о ее состоянии, нужно подавать в суд. Она должна быть хотя бы частично… Зритель: Она стоит на учете до сих пор… Константин Чуриков: Тем более. Павел Медведев: Сейчас, подождите, вот послушайте внимательно. Учет – это важный аргумент в суде, но лишает либо полностью дееспособности, либо частично дееспособности человека суд. Надо немедленно идти в суд. И я надеюсь, что… Зритель: Но они не признают ее недееспособной, якобы она дееспособна, сказали в больнице. Павел Медведев: Тем не менее я бы попробовал пойти в суд, потому что спасения никакого другого нет. Константин Чуриков: Нет, ну биполярное расстройство личности, в общем, мы примерно понимаем, о чем идет речь, это довольно сложная штука, конечно, там 50 на 50, может быть, ты дееспособен, может быть, ты недееспособен, но в принципе… Оксана Галькевич: В любом случае решение принимает суд, ведь сказал Павел Алексеевич. Константин Чуриков: Период довольно долгий, уже, возможно, это в более запущенной фазе. Павел Медведев: Надо идти в суд, потому что никакой другой надежды нет. На суд, конечно, не 100%-я надежда, но если не идти в суд, то ничего и не будет хорошего. Оксана Галькевич: Слушайте, ну по крайней мере… Я не знаю, а возможно вообще, чтобы в микрофинансовой организации был, так скажем, реестр граждан, которые стоят на учете? Павел Медведев: Это категорически, это опять запрет. Оксана Галькевич: А, нет, запрет. Павел Медведев: Это сейчас кто-нибудь про меня скажет, что я недееспособный, и включат меня в реестр. Я не согласен. Оксана Галькевич: Слушайте… Константин Чуриков: Но вы же не хотите быть клиентом микрофинансовой организации. Павел Медведев: Нет, это мое дело. Вот если суд решит… Оксана Галькевич: Понятно. Павел Медведев: Но только честный, хороший суд, который по закону, который выслушает добросовестных врачей по поводу моего состояния и примет решение. Оксана Галькевич: Ситуация должна быть идеальной. Людмила из Тюменской области нам звонит, давайте с ней поговорим. Зритель: Алло. Оксана Галькевич: Да, Людмила, здравствуйте, говорите. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер, ведущие и Павел Алексеевич. Я вот хочу такой задать вопрос. У меня дочь взяла кредиты, жила она в Южно-Сахалинске… в 1999 году, ей вот сейчас будет 49 лет. Сейчас она ездит по стране, не знаю, где, я уже 6 лет с ней не общаюсь. Взяла кредиты, была у нас проездом, в «Совкомбанке», я не знала. Взяла кредит еще в Москве, «Восточный экспресс-банк» на вокзале. И взяла кредит или в Новосибирске, «Совкомбанк». В общем, 3 кредита по 150 тысяч. Константин Чуриков: Людмила, а вот так в порядке любопытства – на что брала кредиты? Зритель: Она брала… Она попала в секту, 20 лет в секте. Она нигде не работает, она после института отработала 4 года, жила в Южно-Сахалинске, вышла замуж, родила ребенка, ребенок родился мертвый. Вот приехала секта в библиотеку к ним, и она попала в секту, и все, и ездит с 1999 года. Павел Медведев: Людмила, вам как матери я очень сочувствую. Но раз вы с ней не общаетесь, ну попробуйте сердце зажать в кулак, не ваше это дело, ее долги. Зритель: Ну как не мое дело? Павел Медведев: А вот так. Вы же говорите, что вы с ней не общаетесь. Если вы начнете за нее платить, эта сказка про белого бычка не кончится никогда. Оксана Галькевич: Она просто продолжит брать кредит за кредитом… Павел Медведев: Конечно! Если вы за нее заплатите, это будет для нее поощрением и для кредиторов это будет поощрение. Константин Чуриков: Подождите, мне кажется, что пора уже разматывать клубок проблем. С чего все началось? Вообще когда у нас в современной России появились вот эти организации микрофинансовые? В какой момент это произошло? Павел Медведев: В 1990-е гг., я думаю. Сначала они работали без закона, а потом появились законы о микрофинансовых организациях, о кредитных кооперативах… Константин Чуриков: Когда они появились? В какие годы? Павел Медведев: Ну не могу вспомнить, я думаю, что лет 15 тому назад закон появился. Константин Чуриков: Пятнадцать лет назад, ну в начале 2000-х гг., будем там считать. Павел Медведев: Да, но и без закона по Гражданскому кодексу можно было выдавать кредиты, это не было запрещено. Константин Чуриков: Хорошо. Значит, проблема судов. Вы говорите, что у нас в Астрахани работает полиция, работает суд. Нас зрители спрашивают, а вот какой-то честный суд, можно ли его, как сказать, организовать? Оксана Галькевич: Заместо других «честных» судов. Константин Чуриков: Понятно, мы сейчас говорим уже о больших вещах, о судебной реформе, но на самом деле все упирается в две вещи, в полицию и в суд. Павел Медведев: Это правда. Константин Чуриков: Вот смысл обсуждать эти технические подробности. Павел Медведев: Это правда, полиция и суд. Ну полиция в широком смысле слова, у нас там, к сожалению или к счастью, не знаю, разные правоохранительные органы, на которые возлагается ответственность за разные преступления. Но вот те преступления, о которых мы говорим, это полиция должна разрешать. Но никак, ни на каком коне ни полицию, ни суд не объедешь. Какие решения принимали те суды, которые мне симпатичны, вот в Астрахани суды? Они смотрели, какой объем денег получил человек в залог квартиры, и семи пядей во лбу не надо было иметь, только добросовестность нужно было иметь судье, и судья добросовестностью обладал, он понимал, что нестыковка, и тут же из этого делал вывод, что это мошенничество. И все, на этом проблема кончалась, квартира возвращалась несчастной жертве этих мерзавцев. Оксана Галькевич: Проблема в том, что, Павел Алексеевич, далеко не все такие истории ведь доходят до судов, многие и не идут отсуживать, отстаивать свою квартиру в суд, понимаете? Павел Медведев: Это правда. Если человека запугать таким образом, как… Оксана Галькевич: И получается, мошенник выиграл. Павел Медведев: Это правда, это правда! И это будет продолжаться до тех пор, пока граждане не будут доверять полиции, пока полиция не будет ласково разговаривать, а не объяснять… Оксана Галькевич: И поднимать, как вы говорите, свое место со стула, да. Павел Медведев: Именно так. Полиция должна быть доброжелательна по отношению к человеку и говорить: «Человек, дорогой, ты не бойся, у тебя что-то случилось, расскажи мне, что у тебя случилось». А вместо этого человек приходит и рассказывает, а ему говорят: «Ну и что? Не ты же пострадал, за тебя взяли кредит, мало ли что». Константин Чуриков: Игорь из Иркутской области у нас в эфире. Добрый вечер, Игорь. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Ой, у меня такая ситуация произошла. Я в 2010 году оформлял кредит товарный с «Хоум кредитом». Я успешно его погасил досрочно, и банк отдельно завел на меня карту, там счета, все, я не знаю, как это произошло, но договор я этот подписал, все. Пришла карта по почте, мне официально никто ничего не вручал. Ну настало трудное время, пришлось активировать ее, соответственно при активации меня спросили: «Вы будете страховаться от потери работы и тому подобного?» Я говорю: «Конечно, буду страховаться». Страховка была сделана, то есть оплачено все мною было. Наступил страховой случай. Я написал, уведомил банк заявлением своим, что наступил страховой случай, я потерял работу, так и так. Банк оставил без внимания, подал на меня в суд в 2013 году в городе Казани. Я написал соответственно возражение, суд отказал нам в иске, после чего они продали долг коллекторам, не уведомив меня ни о чем. Коллекторы подали в суд уже в Усолье-Сибирском у нас, где я проживаю в данный момент. Первая инстанция присудила, что они никаких основателей не имеют требовать с меня долга, но они подали апелляционное заявление в областной суд, областной суд присудил им, опираясь на старый договор, который был мною полностью исполнен, а по карте договора не было никакого… Константин Чуриков: Слушайте, то есть это еще подлог некий получается? Зритель: Да-да. И с другой стороны, я делал запрос в Центробанк, мне Центробанк дал ответ, что у кредитора и заемщика должны быть официальные договора. Данные люди не предоставили официального договора, то есть ксерокопии. Я не понимаю, как суд принимал решение по ксерокопиям? Это ужас вообще. Тем не менее они заняли их сторону. Константин Чуриков: Так, и сколько в итоге у вас отсудили? Зритель: И мне присудили 121 тысячу. Константин Чуриков: Павел Алексеевич, времени уже много прошло… Оксана Галькевич: Человек судился, видите. Константин Чуриков: Есть шансы? Павел Медведев: Нет, я думаю, что уже все, подать в следующую инстанцию уже поздно. Оксана Галькевич: Ну вот смотрите, нам люди говорят, что они судам-то не особенно доверяют, не только полиции, но и судам, где, в общем… Им известны случаи, когда с судьей договаривается, так скажем, другая сторона. Как вообще тут быть-то? Такая, знаете, какая-то безысходность на самом деле. Павел Медведев: Ситуация очень тяжелая. Оксана Галькевич: Тяжелая. Павел Медведев: Очень тяжелая. Оксана Галькевич: И здесь никакими законами не поможешь? Нельзя принять закон судить честно, нельзя принять закон… Павел Медведев: Нет, а почему? Приняли же закон только о «клизме», которая очищает совесть? Прекрасная мысль принять закон о том, что все обязаны выполнять законы, замечательная мысль. Константин Чуриков: Вы знаете, было бы здорово на самом деле устроить какую-то более широкую дискуссию и пригласить представителей Комитета по финансовому рынку Госдумы с вашим участием, с участием НАПКА, разных сторон и до чего-то договориться, потому что так дальше продолжаться не может. Павел Медведев: Позавчера я был на таком совещании. Я в свою дуду дудел, другие участники совещания в свои дуды дудели, и никто никого не услышал. Константин Чуриков: А давайте подудим в эфире, давайте под камерами подудим, будет интереснее. Павел Медведев: Давайте. Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, здесь важный вопрос на самом деле, я просто хочу, чтобы мы без особой спешки это проговорили. Омская область спрашивает: «Как вам написать письмо? Интернета нет, мне очень нужна ваша помощь». Павел Медведев: Ах… Интернета нет – это плохо. Надо попросить доброго соседа выйти на сайт Ассоциации российских банков, и там будет понятно, как со мной связаться. Ассоциация российских банков. Оксана Галькевич: Друзья, ищите в Интернете Ассоциацию российских банков. Константин Чуриков: И ищите в Интернете Павла Алексеевича Медведева, общественного финансового омбудсмена, который только что у нас был… Павел Медведев: Что тоже можно, да. Константин Чуриков: …в студии в рубрике «Личное мнение». Спасибо вам большое. Оксана Галькевич: Связывайтесь, и я уверена, что Павел Алексеевич точно совершенно возьмет вашу ситуацию, будет с ней разбираться. Константин Чуриков: Спасибо.