Ольга Арсланова: Впереди у нас большая тема. Мы предлагаем поговорить о микрофинансовых организациях. Много нарушений в этой сфере, и давно идут разговоры о том, как эту сферу регулировать. Вот инициатива у депутатов. Они предлагают ограничить размер максимальной процентной ставки для кредитов микрофинансовых организаций, предлагают запретить таким организациям принимать недвижимость для обеспечения микрозаймов. Петр Кузнецов: Законопроектпредусматривает ограничение размера процентной ставки по кредиту уровнем ключевой ставки +15%, общая сумма процентных платежей и кредита не может превышать двукратного размера первоначального размера кредита. Повторное кредитование клиента микрофинансовой организации возможно не ранее полугода после выдачи предыдущего займа. Ольга Арсланова: Мы знаем из истории, в том числе от наших зрителей – у нас очень много сюжетов было об этом, – когда люди до заработной платы берут несколько тысяч рублей, и в итоге их долг вырастает в сотни раз, рассчитаться они не могут, и тут стандартная история: коллекторы, жалобы, и как решить эту ситуацию, не всегда понятно. Парламентарии полагают, что эти поправки помогут избавить пользователей этих организаций от подобных историй. Поможет или нет, будем выяснять в том числе вместе с вами. Если вы пользовались услугами таких организаций, и у вас есть какой-то опыт, будь-то отрицательный или положительный – пожалуйста, позвоните, расскажите или напишите нам в прямой эфир. Петр Кузнецов: Гости в студии – Владимир Сысоев, депутат Государственной Думы. Здравствуйте. Владимир Сысоев: Здравствуйте. Петр Кузнецов: И Павел Медведев, финансовый омбудсмен. Павел Алексеевич, добрый вечер. Павел Медведев: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Мы предлагаем посмотреть несколько коротких сюжетов из наших архивов о проблемах, с которыми россияне сталкивались, и затем обсудим возможности искоренения таких историй. (СЮЖЕТ.) Ольга Арсланова: Давайте разберемся, по каким законам эти организации работают сегодня. Это все происходит, потому что есть дыры в законодательстве, или потому что это законодательство организации нарушают? Павел Медведев: Есть дыры в законодательстве, безусловно, и нет регулярного способа следить за этими организациями, к сожалению. Главная дыра – боюсь, что я сейчас обижу ваших зрителей и вас тоже – состоит в том, что государство пытается регулировать цены. 70 лет при советской власти регулировались цены, расстреливали тех, кто нарушал, и не помогло. Кончилась советская власть, и снова-здорово. Регулируются цены на деньги не только в микрофинансовых организациях. В микрофинансовых регулируются: 3300% – незаконно. Но и в банках как только начали регулировать, реальная стоимость денег для гражданина заметно выросла. Мы сейчас в моей омбудсмении отслеживаем динамику процентных ставок, есть так называемая полная стоимость кредита, которая теоретически характеризует стоимость денег. В некоторых очень респектабельных банках мы однородные кредиты отслеживаем с интервалом в два-три месяца. Полная стоимость кредитов падает, а реальная стоимость денег растет. Все, на что можно рассчитывать – это на прозрачность. Некоторое время тому назад микрофинансовые организации объявляли какую-то фантастическую стоимость в 800%. Так 800% и было! А теперь, когда есть ограничение, в верхнем правом углу написано "Всего лишь 97%" ("всего лишь" надо взять в кавычки), а внутри договора написано, что в первые 10 дней 1901%. А в другом договоре в правом верхнем углу – это полная стоимость кредита, которая регулируется, 511%. А что здесь внутри? В первые два дня – 6750%. Ольга Арсланова: Хорошо. Я просто не буду брать кредит этой организации. Павел Медведев: Ох! Если бы было абсолютно всем ясно, какова реальная стоимость денег… Ольга Арсланова: Вы же говорите, это в договоре написано. Павел Медведев: Центральный банк на своем сайте, где он учит людей финансовой грамотности, несколько лет повторяет одно и то же: "Смотрите в правый верхний угол. Там написана стоимость денег". Неправда! Если стоимость денег регулируется, то ищите где-то мелкий шрифт внутри. Такой крошечный шрифт, что без очков не увидишь. Ольга Арсланова: Объясните, пожалуйста, нашим зрителям эту схему. Если не регулировать, считают они, организации будут вообще любые проценты применять, управы если нет никакой. Павел Медведев: Если не регулировать, и человек, приходящий в банк или в микрофинансовую организацию, будет знать… Вы приходите в магазин, видите холодильник и идете в кассу платить – вы думаете, что надо заплатить 6 тыс., а с вас в кассе берут 60 тыс. В этом кошмар. А если на холодильнике будет написано 60 тыс., и это будет правда, вы этот холодильник не станете покупать. Я призываю к тому, чтобы была прозрачность. Тогда есть надежда на то, что будет конкуренция. Не 100%-ая, но через некоторое время, безусловно, будет конкуренция. И будут правду говорить о своих процентах один одно, а другой другое, и человек пойдет туда, где меньше процент, и меньше заплатит. А сейчас он приходит туда, где этот самый процент меньше, а платит больше. Ольга Арсланова: Вы согласны с тем, что рынок и сам без нас и без вас расставит все на места? Владимир Сысоев: Столько лет уже прошло, но рынок сам по себе ничего регулировать не может. И репортаж, который показали – это чудовищно, потому что очень часто люди приходят, берут микрозаймы, не исходя из того, что они хотят сделать какие-то огромные покупки, у них много денег. Потому что, наверное, они обратились в банк, а банк им отказал. Люди приходят за микрозаймом, потому что многим людям просто нечего купить, у них нет денег, им покушать не на что. Они приходят, берут микрозаймы, чтобы купить решить первичные вопросы своей потребности на еду. А что делают те люди? Они им впихивают эти микрозаймы, мелким шрифтом вписывают проценты, несмотря на то, что фактически с 1 января вступили в силу поправки к закону, которые должны работать, но реально они не работают. Поэтому я и мои коллеги по "ЛДПР" внесли законопроект, который бы снял ряд этих вопросов. В частности вы одни из них назвали – ограничить процентные ставки. Ограничить просто: есть ставка Центрального банка + 15 пунктов. Мы считаем, что 24%... Петр Кузнецов: От чего зависят эти 15 пунктов? Почему именно 15%, откуда эта цифра? Владимир Сысоев: Мы посчитали стоимость потребительских кредитов, приравняли те ставки, которые существуют сегодня на рынке, потому что когда мы исходим из тех условий, которые работают сегодня на рынке, это происходит таким образом, что если потребительский кредит берется на год, чтобы сумма процентов была не больше так называемой трёхкратной величины. Привели пример про 5 тыс. Через год, если человек платит, если есть какие-то проблемы – не более 20 тыс. руб. Мы еще идем на другие вопросы. Это конкурентоспособный рынок. Мы предлагаем здесь тоже сделать. Сегодня уставный капитал установлен 70 млн руб. Давайте мы опустим его до 30 млн руб., дадим возможность большему числу организаций… Ольга Арсланова: То есть мы допустим игроков на рынок? Владимир Сысоев: Совершенно верно. Появится больше игроков – раз. Мы создали механизмы, как и средства привлечь. Ведь сегодня источники для микрофинансовых организаций – это юридические лица, которые дают туда деньги. Но сегодня под сколько банки берут депозиты? Ставки известны – это примерно ставка Центрального банка. Значит, есть хороший заработок для микрофинансовых организаций. А посмотрите, сколько они сегодня денег заработали за прошлый год по статистике Центрального банка. За прошлый год они заработали сумму прибыли только 8 млрд, исходя из того, что микрозаймов на конец 2016 года было выдано 80 млрд. Представляете, какая прибыльность у этих компаний? Ольга Арсланова: Вы говорите, что у них должна быть верхняя планка как у банков, которые выдают потребительские кредиты. Но банки проверяют своих клиентов, и их риски значительно меньше. Петр Кузнецов: Тут даже дешевле получится. Они будут кредитовать дешевле, а риски у них при этом намного выше. Почему они должны?.. Ольга Арсланова: Любому человеку, который к тебе зашел… Понятно, что они очень много денег теряют, отсюда и проценты такие. Владимир Сысоев: Сегодня банки привлекают определенные свои источники кредитных ресурсов по дешевым ставкам. А микрофинансовые организации – это мы с вами можем взять средства, принести их в микрофинансовую организацию, и не как депозит в банк положить, например, под 8-9% годовых, а принести под 15% годовых, и тем самым микрофинансовые организации работают как посредник. Но если бы эта деятельность была неприбыльной, то и прибыли бы не было. Я привел статистику. Сегодня на рынке существует примерно 2600 организаций, и количество займов в 2016 году выросло очень существенно. Значит, эта услуга пользуется спросом. Но есть проблема регулирования на рынке. Что мы предлагаем? Переуступку без согласия заемщика – раз, и запретить по договору, заключённому в том числе в рамках закона о потребительском кредите и займе, переуступку как таковую вообще. Потому что что сегодня происходит? Почему у этих многих людей возникают проблемы? Потому что мошенники, о которых привели примеры в сюжетах, обходят закон. Они переуступают, и потом начинают появляться коллекторы, кто работает в основном не в рамках закона, и здесь начинаются серьезные проблемы. Примеров вы привели массу. Вот у меня один пример. Петр Кузнецов: Давайте поговорим о коллекторах. Александр из Ульяновска на связи. Здравствуйте. - Здравствуйте. Я проживаю в городе Ульяновск, у нас очень много микрофинансовых организаций, они постоянно меняют свои названия. Одни и те же организации. Смотришь – одна была же организация. Поменяли название – люди те же самые работают, такие же у них проценты под 900% годовых. Я считаю, что наши суды связаны с этими микрофинансовыми организациями. Я брал микрозаем 10 тыс. руб., и мне наш Заволжский районный суд в Ульяновске присудил выплачивать этой фирме микрозаймов 149 тыс. руб. Представляете? Никакие Центробанки не помогли, ничего. Ольга Арсланова: Понятен вопрос. Мы понимаем, что есть микрофинансовые организации, которые о себе официально заявили, они существуют в некоем реестре, и мы понимаем, что, так или иначе, их можно к чему-то привлечь. Но какой процент таких черных, подпольных организаций? Их же, может быть, и больше даже намного? Павел Медведев: Есть такая шутка. Папа с мамой смотрят на своих чумазых-чумазых ребятишек, и думают: "Этих отмыть или новых народить?". Мы сейчас предлагаем народить новых. Уже ограничены процентные ставки. Все слышат, что я говорю? Ольга Арсланова: Для тех, кто в этом реестре. Павел Медведев: Да для всех. Ольга Арсланова: Кто не в реестре, они не соблюдают. Павел Медведев: Кто вне реестра – конечно. Для банков ограничены процентные ставки. Уж ладно для микрофинансовых организаций. К чему это привело? Это привело к тому, что деньги стали дешевле для граждан или дороже? Только что я вам сказал: деньги стали дороже. Ну, что? Новых народим или этих попытаемся отмыть? Или попытаемся понять, в чем проблема, вспомним про 70 лет советской власти? Что-то другое надо делать. При советской власти расстреливали, но только один раз. Может быть, расстреливать два раза, и тогда все это будет хорошо? Ольга Арсланова: Нет, давайте пойдем законными мерами. Павел Медведев: Закон уже принят, уже нельзя выдавать ни заем, ни кредиты. Ольга Арсланова: Не работает? Павел Медведев: Не работает. Ольга Арсланова: Зритель спрашивает: "В чем дело? Их не проверяют? Суды не выносят решения? Полиция не закрывает подпольные? Почему не работает это все?". Павел Медведев: Хороший философский вопрос: почему 70 лет при советской власти ограничения цен не работали? Потому что есть некоторая рыночная цена. Как только вы пытаетесь на нее влиять, она для потребителя становится выше. Ольга Арсланова: То есть огромная рыночная цена услуг микрофинансовых организаций была оправдана? Павел Медведев: Она оправдана тем, что у нас огромное количество людей, которые живут в нищете. Значит, мы давайте закроем глаза на нищету, и будем предлагать дешевые деньги для людей, которым действительно есть нечего. Разве это выход из положения? Не лучше ли позаботиться о том, чтобы 20 млн сограждан не голодали? Если мы об этом позаботимся, то клиентов у микрофинансовых организаций станет раз-два и обчелся. Но только это трудное решение, а простое решение сказать: "Товарищи, мы вас любим. Мы велим микрофинансовым организациям продавать вам деньги дешево. Они, конечно, будут продавать дешево, но мы будем говорить, что мы за дешевые деньги. Владимир Сысоев: Вы пытаетесь нас от темы увести. Борьба с бедностью – это важнейшая государственная задача. Действительно, в стране этим вопросом нужно заниматься. Но здесь текущий вопрос на повестке дня – это микрофинансовые организации. Ольга Арсланова: Но ваш законопроект не об этом, да? Владимир Сысоев: Потому что, к сожалению, те поправки в закон, которые были приняты и вступили в силу с 1 января 2017 года, они фактически в полной мере так и не заработали. Ольга Арсланова: Так а почему ваши будут работать? Павел Медведев: Ваши-то почему будут работать, Владимир Владимирович, дорогой? Владимир Сысоев: Еще раз, важнейший пункт – запретить переуступку по потребительским кредитам и займам кому бы то ни было. Павел Медведев: Почему это спасает от высоких процентов? Владимир Сысоев: Потому что сегодня, переуступая это, начинаются проблемы, связанные с различными выбиваниями долгов по беспределу. Конечно, можно принять принципиальное решение, и по крайней мере в "ЛДПР" мы говорим постоянно об этом: микрофинансовые организации надо просто запретить. Ольга Арсланова: А они продолжат. Владимир Сысоев: Но у нас с вами сегодня есть поле, в рамках которого мы работаем. Павел Медведев: Владимир Владимирович, вы только что сказали, что человеку есть нечего, поэтому он идет в микрофинансы. Но вы запрещаете. Что дальше? Владимир Сысоев: Исходя из этого, сегодня то поле, в котором действуют микрофинансовые организации, его надо урегулировать, и сделать ставку такую, чтобы люди не смотрели, как написано мелким шрифтом. Население никогда не учили финансовой грамотности, и учить, видно, никто не хочет, поэтому мы должны создать понятные и прозрачные правила: ставка не должна быть более ставки Центрального банка +15%. И точка. Дальше. Сумма долгов, если она возникает, и улучённых процентов, не должна превышать двойную сумму займа. Понятно, все логично. Если мы запретим переуступку, то у нас с вами не появится коллекторов, потому что единственное, как будет решаться вопрос – будет решаться только через судебных приставов, государственные органы, которые сегодня за это получают деньги. А если у человека взять нечего… Павел Медведев: С кого они получают деньги? Владимир Сысоев: Мы приняли закон в том числе и о банкротстве. Давайте списывать эти деньги. Павел Медведев: С кого получают деньги судебные приставы? Владимир Сысоев: Если не с кого брать, значит, ничего получать они не будут. Но мы должны защитить сегодня наших граждан от мошенников, которые работают и в белых микрофинансовых организациях, и в черных. Петр Кузнецов: Но ведь ваши поправки – это удар исключительно по легальным микрофинансовым организациям, потому что кто-то отпадет, кто-то не будет согласен с этим ограниченным процентом, еще есть запрет на недвижимость в залог, а теневые как работали, так и работают. Владимир Сысоев: Теневые работали и работают, а с легальными что происходит? Петр Кузнецов: Получается, бедные и очень бедные люди, которые собственно и пользуются микрофинансовыми организациями, у них будет выбор еще меньше, потому что легальных микрофинансовых организаций станет меньше. Владимир Сысоев: Во-первых, черный рынок как есть, так он и работает, легальные организации. Но что они сегодня делают? Сегодня большинство из них за счет высоких процентов, они нашли лазейки, как они обходят закон, который действует с 1 января 2017 года. Они его просто обходят, переуступая займы. Мы говорим, что переуступка – стоп. Дальше мы ограничиваем и привязываемся к ставке Центрального банка, потому что в действующем законе, в котором мы сегодня работаем, есть одно ограничение – не более тройной суммы и не более одного года. Дальше. В законе сегодня прописано, что в одни руки нельзя дать сумму более 3 млн руб. Но что ты за микрофинансовая организация, которая дает сумму 3 млн руб.? Это уже не микрофинансовый заем. Ведь изначально микрофинансовые организации создавали для того, чтобы человеку взять средства, перехватиться до заработной платы, сумма 50-100 тыс. руб. И мы ограничиваем эту сумму сегодня, чтобы людей не загонять в долговую кабалу. А сегодня микрофинансовые организации, давайте на улицу выйдем, они на каждом углу. Ольга Арсланова: У любой станции метро, это понятно. Но есть же и другие клиенты об этих организаций, об этом очень много говорится, и глава ЦБ Набиуллина тоже об этом сказала – это предприниматели, которым нужно перехватиться на бизнес, эти деньги им нужны быстро, они готовы их быстро отдать, и это как раз крупная сумма. Владимир Сысоев: У нас с вами сегодня есть вторая форма – микрокредитные организации. Ольга Арсланова: Так почему они берут там? Потому что в банках им не дают. Владимир Сысоев: Потому что Центральный банк должен изменить политику в отношении кредитования малого и среднего бизнеса. Петр Кузнецов: Наверное, с этого нужно начинать? Владимир Сысоев: Это мы уйдем с вами в банковское регулирование, потому что вопрос в другом. И нам очень понравилась идея, которую в прошлом году озвучил патриарх Кирилл, о том, что стране нужен банк для малоимущих. Нам нужно немножко поменять мышление. И изменить политику во многих вопросах. Ольга Арсланова: Это видный специалист в экономике. Владимир Сысоев: Потому что если говорим про малый бизнес, то нам нужны другие инструменты для его стимулирования. И это ненормально, когда в том числе индивидуальный предприниматель, частный предприниматель идет и берет под дикие проценты – под 50-60% годовых… Ольга Арсланова: Но он берет на несколько дней, на неделю, на две, и это выгоднее, чем банки. Владимир Сысоев: Я согласен, но мы должны понимать функционал этого малого предпринимателя. Он обеспечивает сегодня рабочим местом себя и еще несколько рабочих мест. Поэтому вот в чем вопрос. И мы должны этим людям сегодня давать фактически беспроцентные деньги. Ведь сегодня у нас в том числе есть банки, которые выдают кредитные карты без процентов до 100 дней. Давайте мы на индивидуальных предпринимателей это распространим". Хорошая тема? Хорошая. Но когда мы людей загоняем в мошеннические схемы – это ненормально, мы против этого. Петр Кузнецов: Давайте послушаем Александра из Алтайского края. Здравствуйте. - Здравствуйте. Я брал еще в 2015 году 5 тыс. руб. Мне надо было на комиссию по инвалидности ехать в другой город, в краевой центр. Я им отдал 2 тыс., и сейчас в 2017 году они на меня подали, я им должен 50 тыс. Я говорю: "Ладно, я согласен, как сейчас сказали, в трех кратном размере, там осталось 3 тыс., отдать 15 тыс. руб. Пускай даже 15 тыс. с судебными действиями". Судья со мной даже не разговаривает: "50 тыс., и до свидания. Вы не подпадаете под закон. Он вышел в феврале, а вы брали еще в 2015 году. Вы под этот закон не попадаете". И все. Ольга Арсланова: Спасибо. И по закону судья делает все правильно, получается? Павел Медведев: Давайте все-таки вернемся к нищете, к настоящей причине, которая действительно загоняет людей в эту ловушку. Самые бедные люди в России – это вовсе не пенсионеры, как многие думают, а семьи с маленькими детьми. Семьи с двумя детьми и больше наполовину попадают в младшую 20%-ую часть по доходам, где средний доход на человека 7,5 тыс. Напоминаю, что МРОТ 9,7 тыс. руб. То есть половина семей с детьми (двумя или большим количеством, до 18 лет дети считаются) недоедают. Если семья с маленькими детьми, то значительно бо́льшая часть попадает в эту нечастную 20%-ую младшую группу. При этом семьям с двумя детьми полагается материнский капитал 450 тыс. руб. с лишним. Огромная сумма! Как используют матери этот капитал? Недавно отпраздновали 10 лет материнскому капиталу. За 10 лет почти 4,6 млн семей получили материнский капитал. Из них 92% семей использовали эти деньги на покупку квартиры. Какой-то парадокс. Как минимум половина, на самом деле больше половины этих семей не имеют деньги на хлеб… Ольга Арсланова: Они же не могут на хлеб использовать, снять наличные не могут. Павел Медведев: Они покупают квартиры или что делают с этими 450 тыс.? Ольга Арсланова: Есть разные схемы. Павел Медведев: Именно. Они обналичивают. Причем они отдают мошенникам, которые им предоставляют эту услугу, от 1/3 до ½ материнского капитала, если в средней полосе, а от главы Ингушетии я слышал, что там (там больше детей) отдают до 2/3 этих денег мошенникам. И мы регулируем и регулируем. Мы заботимся о семьях, заботимся, чтобы у матерей не было денег на хлеб, но были деньги на покупку квартиры, и 10 лет никак не исправишь. Тысячу раз просил братьев-депутатов, уже перестал быть депутатом, 20 раз просил. Хоть бы кто-нибудь проголосовал: освободить от этого регулирования матерей. Если мы доверяем женщине родить детей… Знаете, как трудно родить ребенка? Я бы, конечно, мог родить, но некогда. Родить можно, а деньгами распоряжаться она не сможет, это для нее слишком сложно. Вот что надо сделать. И тогда огромное количество семей, просто каждый год сотни тысяч, перестанут обращаться в микрофинансовые организации, они станут богатыми, у них будет 453 тыс. руб. на хлеб для детей с маслом. Вот что бы сделать, а не регулировать то, что регулировать невозможно. Петр Кузнецов: Вы ответили на бесконечный вопрос "Что будет, если запретить микрофинансовые организации?". Павел Медведев: Запрещать не надо. Петр Кузнецов: Но что будет, если их вообще не будет, куда пойдут люди? Павел Медведев: В первой половине 1990-х годов меня пригласили не на рынок, а на базар, знакомый у меня был, рисковый парень, который привел меня в уголочек, а там стояла такая хибара, человек сидел, перед ним на столе деньги лежали. И он, не спрашивая фамилии, выдавал кредиты, и тут же ставил на счетчик. Петр Кузнецов: Ничего не изменилось. Павел Медведев: То же самое будет, если мы сейчас запретим микрофинансовые организации. Давайте сделаем так, чтобы они были не нужны. Тогда они сами и умрут. Ольга Арсланова: Согласны с тем, что нужно им такие условия создать, чтобы невыгодно было работать. Владимир Сысоев: Вы подняли тему по бедности. Во-первых, мы в стране должны поднять минимальный размер оплаты труда, чтобы он был не ниже прожиточного минимума. А сегодня у нас МРОТ ниже, чем МРОТ в Румынии, в самой бедной стране Европы. Это позор. Ольга Арсланова: Сколько мы накреативили законопроектов сегодня? Павел Медведев: Владимир Владимирович, дорогой, я про матерей вам рассказал. Давайте про матерей решим. Владимир Сысоев: Второе. Вы подняли вопрос про бедность. За 450 тыс. материнского капитала мы не решим вопросы бедности либо богатства в стране. Нам нужны оплачиваемые рабочие места, и чтобы люди могли работать и получать за это деньги. Если мы уничтожим, уберем микрофинансовые организации… Петр Кузнецов: Как азартные игры. Владимир Сысоев: …люди пойдут друг к другу занимать деньги под расписки. И очень часто это будет правдивее и правильнее, потому что это будет регулироваться Гражданским кодексом, где прописаны конкретные нормы ставок, в рамках которых судья не будет начислять дикие проценты, которые сегодня начисляются многим заемщикам, которые взяли деньги в микрофинансовых организациях. Петр Кузнецов: Коллекторов не будет. Ольга Арсланова: Но вы согласны с этой схемой: микрофинансы наживаются на самых бедных, а бедные бедны явно не из-за микрофинансовых организаций, а какие-то другие структуры, силы, принципы их загнали в это состояние? Владимир Сысоев: Бедные идут брать деньги, потому что сегодня им не хватает денег на какие-то иные вопросы: первые продукты необходимости, питания, я уже не говорю про одежду. А когда сегодня по закону, если он не платит, либо с него залоги вымогают – недвижимость, квартиру, машину, – и люди становятся просто бомжами, и потом на улице умирают – не стыдно тем людям, кто эти деньги берет под дикие проценты, дают этим людям, потом за судьбу этих людей? Сколько в том числе и у вас на телевидении мы этих сюжетов видели? Позор, что это происходит. В том числе говорите: "Судья не может принять это решение". Да может судья эти решения принять в рамках закона, в том числе ограничить эти дикие проценты, пени и неустойки, но он должен проявлять человечность в этом вопросе". В рамках закона предлагаем вопрос о человечности. Не давать возможность сегодня забирать жилье, недвижимость, чтобы 5 тыс. руб. людей не превращалось в 500 тыс. руб., чтобы их потом на улицу не выбрасывали. Вот реальное решение. Петр Кузнецов: Но банки-то могут забирать. Владимир Сысоев: У банков процедура немножко другая. Они проводят отсев заемщиков, действуют в основном в рамках судебных решений, в рамках работы службы судебных приставов. То есть такого беспредела, который сегодня происходит с микрофинансовыми организациями, не происходит. Мы предлагаем сегодня с коллегами по ЛДПР ограничить многие вопросы и поставить точку. Так дальше продолжаться не может. Мы что хотим? Чтобы люди вышли с флагами, с вилами, как часто это происходит, когда кому-то что-то не нравится? Посмотрите, сколько сегодня происходит у нас убийств на этой почве, и это очень опасное явление, когда человека за 5 тыс. загоняют в кабалу. Он заплатил деньги, а эти 3 тыс. руб. у него превратились чуть ли не в 70 тыс. руб. Это что, адекватная ситуация? Нет, конечно. Петр Кузнецов: Давайте послушаем Антона из Воронежа, он работал в микрофинансовой организации. Антон, здравствуйте. - Здравствуйте. Петр Кузнецов: Расскажите, как работает МФО. - У меня небольшое предисловие. Я бывший сотрудник банка, который входит сейчас в Топ-30. Затем свою деятельность я продолжил в одной из самых ведущих МФО. Слушая гостей в вашей студии, хотелось сказать, что мало того, что не работают и поправки, сделанные в 2017 году, но не работают и поправки, сделанные в предыдущем 2016 году, которые ограничивали начисление более чем в три раза от суммы основного долга (сейчас это в два) по начислению штрафных санкций. Я сейчас говорю это даже с позиции клиента этой организации. Я имею кредитную историю уже давно с 24 лет (сейчас мне 30), и все было прекрасно на протяжении многих лет, но потом в связи с падением уровня экономики, моей заработной платы мне пришлось также брать, чтобы погашать задолженность. Вы еще не учитывали фактор, что люди зачастую идут брать в МФО, чтобы оплачивать уже действующие кредиты. У меня вопрос к омбудсмену, и второй будет вопрос параллельно к департаменту. Вопрос к омбудсмену: вы не считаете, что вся эта система, рано или поздно, дойдет до такого момента, что это все нужно было либо списывать, то есть это будет массовая амнистия, либо это приведет к тому, что просто у люде возникнет такая нагрузка, что они не смогут просто обслуживать, и это приведет к дефолту в платежах в массовом порядке? А к депутату вопрос, и не один. Если уж вы начали заниматься этим – а я вам говорю как сотрудник, уже бывший сотрудник этой деятельности… К сожалению, у нас очень грязная финансовая деятельность в стране, очень. Это не понять тому человеку, кто не работал там. Не собираетесь ли вы действительно отстаивать до конца запрет этих организаций, так как они, по сути, не несут ничего полезного в деятельности, поскольку людей, которые обращаются действительно до заработной платы, их единицы? В основном люди обращаются либо чтобы покрыть уже действующие кредиты, либо взять их, чтобы уже не отдавать. Я, к сожалению, стал заложником этой же самой системы, теперь имею задолженности, и буду как-то разрешать вопросы. Ольга Арсланова: Спасибо. Павел Медведев: Антон, отвечаю на ваш вопрос положительно. Вы правы. Только не надо в будущем времени говорить. Вы сказали, что люди будут так закредитованы, что надо будет что-то чрезвычайное делать. Сейчас 9,5 млн соотечественников – должники банков или микрофинансовых организаций, не платят три месяца или больше. По классификации Центрального банка они банкроты, они содержательные банкроты. Братья депутаты приняли Закон "О банкротстве". Банкротство – это освобождение от долгов. Прекрасный закон на словах. Но за 1,5 года действия этого закона, по заявлениям граждан, обанкрочено 1,5 тыс. человек. Не пройдет и 10 тыс. лет, как обанкротятся все абсолютно, кто сегодня содержательные банкроты, если новых не добавится. И это нужно делать немедленно. Во всех цивилизованных странах это противоречие есть. Человек берет кредит, потом заболевает или теряет работу, и он остается человеком, и к нему надо относиться по-человечески. Нельзя 10 лет подряд ему звонить и говорить: "Ты должен, ты должен, ты должен". Его надо однажды освободить от долгов, и сказать: "Ты больше никому не должен. Если ты когда-нибудь встанешь на ноги в финансовом смысле, опять начнешь зарабатывать много денег, миллионером станешь, мы тебе никогда не вспомним, что ты был когда-то банкротом". Это общее правило всех цивилизованных обществ. Но только у нас почему-то это никак не получается. Во всех цивилизованных обществах те люди, которые имеют небольшие долги, не ходят по судам, это дорого, долго и нервотрепно. Они идут к финансовому омбудсмену, и финансовый омбудсмен на коленке за 15 минут решает потому. Почему у них не накапливаются миллионы должников? Ольга Арсланова: И платят они что-то за признание самих себя банкротом? У нас же надо платить за это. Павел Медведев: Если финансовый омбудсмен решает, что они реальные банкроты, то они не платят ничего. Работа финансового омбудсмена принципиально бесплатна для заявителя. Она платная для финансовых организаций, они должны. Например, в Англии все финансовые организации понемножку финансовому омбудсмену, и финансовый омбудсмен решает ту задачу, о которой сказал Антон. Она действительно есть, но она должна решаться с этой стороны, а не с заднего входа. Нельзя пытаться сделать то, что сделать невозможно, делая вид, что мы кого-то любим. Я с одним депутатом договорился, что будет принят закон о говорении о любви к народу. По-моему, принят этот закон. Нельзя говорить о любви к народу, а надо говорить реальные рациональные вещи, опробованные уже много десятков лет другими странами. Петр Кузнецов: Это ответ на первый вопрос Антона. Второй адресован Владимиру Сысоеву: не собираетесь ли вы до конца дожать микрофинансовые организации? Ольга Арсланова: Работник микрофинансовой организации вас просит эти организации закрыть. Петр Кузнецов: Но он просит уже как клиент. Владимир Сысоев: Я не буду говорить про Англию, меня больше интересует Россия. Законопроект, который мы сегодня с вами обсуждаем – это не первый законопроект, который внесен в Государственную Думу мною и моими коллегами по "ЛДПР". Сегодня в Государственной Думе на рассмотрении находится еще один законопроект, который частично решает эти вопросы по накопленным долгам, и он находится уже более года. И мы никак не можем дойти до рассмотрения законопроекта на пленарном заседании Государственной Думы, потому что правительство Российской Федерации считает, что не нужно таким способом, каким мы предложили, регулировать сегодня проблемы проблемных заемщиков. А сегодня было правильно сказано, что этих заёмщиков более 9 млн человек. Это люди, которые сегодня не в состоянии обслужить свои долги. Мы не будем спорить, обсуждать, в каких обстоятельствах они эти деньги взяли, что у них было, но проблема в том, что 9 млн человек, которые сегодня нужны деньги, а им неоткуда их отдать. Это говорит о том, что эти люди сегодня нуждаются в поддержке государства. Да, мы очень много слышим с экранов телевизоров, обсуждаем на комитетах, пленарных заседаниях, как мы активно поддерживаем санации банков Центральным банком, когда выделяем десятки миллиардов на их санации. Но мы предлагаем простое решение вопросов. Сегодня у нас 9 млн должников по потребительским кредитам, по кредитам, которые взяты в банках. Давайте мы примем первое решение – мы заморозим их долги. Раз. Закон, который мы сегодня внесли, это находится. Второе. Предоставим этим людям отсрочку на 10 лет, и все эти долги сегодня мы перепишем на Агентство по страхованию вкладов, которому государство сегодня выделит облигации, деньги, и тем самым мы решим проблему для этих людей, 10 лет заморозим эти долги под 0%, и дадим им отсрочку. Люди, наверное, через 10 лет все-таки найдут возможность получить хорошую работу, либо их родственники помогут им как-то рассчитаться, либо появятся другие возможности. Мы тем самым рефинансируем эти долги, решим эту проблему. Потому что если пойдем по Закону "О банкротстве", как сейчас предлагается, то многие люди сегодня поставят крест себе на многих вопросах, и они никогда потом больше не возьмут кредиты. Мы должны объективно это понимать. И они себе испортят кредитную историю. Мы предложили простой вариант решения. Но Правительство Российской Федерации не хочет давать положительное заключение на решение этого вопроса. Цена вопроса – всего 25 млрд руб. У нас сегодня намного больше денег находится в наших российских активах в банках стран НАТО, наши валютные резервы. Но решить проблемы собственного народа мы не хотим. Это второй законопроект, который мы внесли. Поэтому, если эти вопросы решаться не будут, в том числе регулироваться в том законодательном поле, которое мы сегодня предложили, законопроект, который мы внесли на прошлой неделе, то мы будем настаивать на полном запрете микрофинансовых организаций. Поэтому так дальше продолжаться не может. Мы что, хотим, чтобы 9 млн человек превратились в 20 млн человек? Как сегодня человеку разобраться, это белая микрофинансовая организация работает, либо она черная? Кому она переуступила долги? Кто завтра с чем постучится в двери? И все слышали истории, когда бутылками с зажигательной смесью забрасывали ребятишек. Это чудовищно! Ольга Арсланова: Это вопрос о коллекторах, к которому мы обещаем вернуться. Хочу прочитать, нам еще один бывший сотрудник МФО (по крайней мере он так себя называет) пишет: "Работал в подобной конторе. Окучивает Замкадье, вся отчетность дутая, заработная плата идет черным налом, так еще и каждый берет справку о минимальной для получения льгот. Стало противно и ушел". Владимир Сысоев: Одни приходят за деньгами с липовыми справками, а другие отчетность липовую. Ольга Арсланова: Да. Владимир Сысоев: А где надзор Центрального банка, на который его сегодня возложили? Надо должным образом его осуществлять. Ольга Арсланова: Не знаем, в реестре ли эта организация. Петр Кузнецов: Поговорим с Натальей из Челябинска. Здравствуйте. - Здравствуйте. У меня мама взяла в микрофинансовой организации в 2015 году 10 тыс. руб. На данный момент с нее требуют около 200 тыс. руб. под 1100% годовых. Суды не идут на уступки, оставляют все как есть. Она пенсионерка, пенсия 8,5 тыс. руб., платить ей практически не из чего. Все деньги уходят на коммунальные услуги на лекарства. Получается, вы законы принимаете с 2016, 2017, а люди, которые брали ранее, они никак не защищены. Что вы можете сделать с этим? Петр Кузнецов: В этом треугольнике кто несет ответственность: государство, потребитель или эта организация? Павел Медведев: Президент велел принять закон о финансовом омбудсмене, а финансовый омбудсмен должен заниматься ровно такими проблемами. 10 тыс. руб. – это не для суда и финансового омбудсмена. Но финансовый омбудсмен должен быть официальный и не с такими птичьими правами, как у меня. И к Владимиру Владимировичу нижайшая просьба: Владимир Владимирович, если ваша фракция услышит мою просьбу о материнскому капитале, вас матери будут на руках носить. Владимир Сысоев: Полностью с вами согласен. Павел Медведев: Никакой экономии государству, просто деньги надо отдавать не мошенникам, а матерям. Надо сказать: "Дорогие матери, мы вас любим, вам доверяем. Берите эти деньги, тратьте так, как лучше семье". Пожалуйста, внесите эту поправку. Владимир Сысоев: Мало того, завтра мы внесем еще законопроект, он подготовлен – мы должны стимулировать рождаемость в стране. Если в семье рождается второй ребенок, то мы должны списывать 50% взятых денег. Рождается третий ребенок – мы должны списать весь долг. В стране сегодня демографическая яма, и мы должны решать ее любыми способами, не жалея на это денег. Поэтому один из законопроектов… Павел Медведев: Про материнский капитал не забудете? Владимир Сысоев: Сегодня у нас идет обсуждение, чтобы часть средств материнского капитала – такой законопроект сегодня есть на рассмотрении, – часть средств чтобы они просто получали. Петр Кузнецов: Вы к Владимиру Владимировичу обращались, вот Владимир Владимирович вас услышал. По коллекторам очень много вопросов. Был закон, который прижал как-то их права с 2018 года. Жалоб меньше не стало. Это из-за чего? Из-за того, что отсутствует орган, который регулирует деятельность, не деятельность? Павел Медведев: Из-за того, что ищем под фонарем то, что потеряли за углом. Реально на коллекторов не было серьезных жалоб. Ольга Арсланова: А все то, что мы показываем? Павел Медведев: Это то, что от вас я узнал, а потом проверил через своих знакомых. Тот бандит, который бросил бутылку с зажигательной смесью, не только не коллектор, а никогда коллектором не был. Слово такое. Ольга Арсланова: Та же история – черные схемы, на которые законы не действуют? Павел Медведев: Правильно. Но народить новых всегда приятнее, чем отмывать старых. Владимир Сысоев: Это вышибала в законе. Павел Медведев: Вместо того, чтобы принять Закон "О полиции", взять и завести в стране полицию… Во многих странах есть полиция, в нашей бы еще. Тогда с этим мерзавцем, который бросил бутылку, разобрались бы за три месяца до того, как он это сделал. Петр Кузнецов: Я и говорю, некому наказывать просто коллекторов. Павел Медведев: Потому что он угрожал этой семье, а семья трижды ходила в полицию и жаловалась. Ольга Арсланова: Так он в полицию ходил и договаривался как-то. Павел Медведев: Что запрещать-то надо? Запрещать надо полицию или коллекторов? Владимир Сысоев: Когда мы обсуждали в прошлом году Закон "О коллекторах", по крайней мере мы четко сказали, что в том виде, в котором его принимаем, он работать не будет. Нужно принять две простые меры. Первое – полный запрет работы любых коллекторов, как их называют, вышибал в стране. У нас сегодня с вами создана большая сеть государственных органов, которым налогоплательщики сегодня платят заработную плату, и платит население. Это судейский корпус, который принимает решение, и система более-менее работает, система судебных приставов, которая получает средства из федерального бюджета, от нас с вами как налогоплательщиков. Так давайте с них спросим за эту работу: "Вы почему эту работу не выполняете? Почему появляются эти вымогатели в законе сегодня, вышибалы, девствуют по беспределу?". Ольга Арсланова: У кого наши зрители будут спрашивать? Нам бывшие сотрудники МФО говорят, что "Прежде чем контору открыть, мы заносим куда следует, и ее уже никто не закроет, и в официальный реестр даже необязательно вноситься". Все понимают, как это происходит. Не всегда, но иногда это действительно работает так, и также с коллекторами это работает. Люди идут в одну инстанцию – их отфутболивают, в другую – их отфутболивают. Вы говорите: "Жалуйтесь на тех, кто отфутболит". Куда? Где искать? Владимир Сысоев: Пишите: Государственная Дума, фракция "ЛДПР" депутату Сысоеву. Будем заниматься вашими обращениями, потому что тот беспредел, по которому сегодня коллекторы продолжают обращаться с народом – это чудовищно. Это говорит о том, что сегодня государственная машина в том числе, правоохранительные органы и Прокуратура, которая должна надзирать сегодня за этим, она в полной мере не работает. Значит, нужно выявлять единичные факты, устраивать показательные процессы над этими псевдоколлекторами, и ставить точку. Второй момент, который мы должны решить законодательно, и мы его предлагали, но опять правящее большинство нас не поддержало – запретить переуступку кредитных договоров с физическими лицами, потребительских займов, потребительских кредитов. Потому что кому переуступают, за какие деньги, для каких целей, и что сегодня происходит? Переуступили за копейки, потому что ничего не смогли законными способами забрать. Поступают незаконными способами, как человек с коктейлем Молотова. Это что, нормально? Мы что, хотим, чтобы калечили население? Чтобы убивали и насиловали людей, как это происходит во многих регионах России? Наверное, надо поставить точку. Мы тогда договаривались, когда принимали этот закон, когда посмотрим правоприменительную практику. И хорошо, что вы сегодня эту тему подняли. Мы снова озвучим ее на осенней сессии, что нужно промониторить закон. Если он не работает, то надо поставить точку, запретить деятельность работы любых видов коллекторских агентств. Есть государственные структуры, судейская система, органы правоохраны, судебные приставы, и пусть она функционирует и работает. Петр Кузнецов: Давайте поставим точку в нашей сегодняшней дискуссии. На этом спасибо. Ольга Арсланова: Многоточие пока что. Петр Кузнецов: Думаю, мы еще встретимся не раз. Владимир Сысоев, депутат Государственной Думы. И Павел Медведев, финансовый омбудсмен. Спасибо. Ольга Арсланова: Теперь вы знаете, наши зрители, к кому обращаться, кому жаловаться. Спасибо большое, что пришли. Павел Медведев: Спасибо вам. Владимир Сысоев: Спасибо. До свидания.