Марина Калинина: Ну а пока обратимся к большой политике, тут что ни день, то новый назначенный исполняющий обязанности губернатора. Мы уже, честно говоря, сбились со счету. Так вот не сбиться и сориентироваться нам сейчас поможет наш гость – Павел Салин, директор Центра политических исследований Финансового университета при Правительстве Российской Федерации. Здравствуйте. Павел Салин: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Павел Борисович, действительно, чем вызвана это новое, очередное перетряхивание глав регионов и при чем тут вторые туры выборов? Павел Салин: Ну чем вызвано, это уже сложившаяся традиция с тех пор, как у нас Единый день голосования один в году, в сентябре, сложилась уже негласная политическая практика, проходит рокировка губернаторов в два тура, так как первый – это сентябрь-октябрь, обычно конец сентября и октябрь, второй – это конец зимы и весна в широком диапазоне с конца февраля по где-то апрель-май. Поэтому если брать сами перестановки, сам факт губернаторских отставок, то Единый день голосования не повлиял никак. Если брать конкретные отставки, то здесь нужно смотреть по каждой отставке. Какие-то прямо увязанные с итогами Единого дня голосования, какие-то планировались давно, причем и с точки зрения самой отставки, и с точки зрения назначения кандидатуры врио губернатора. Понятное дело, что господин Кожемяко в Приморье пришел именно из-за результатов Единого дня голосования, он изначально там не планировался. Если брать, условно говоря, Астраханскую область, то там отставка губернатора и назначение нынешнего врио из личной кадровой обоймы президента планировалась давно, никак итоги Единого дня голосования не повлияли. А если брать, допустим, отставку в Петербурге или отставку в Липецке, то вот здесь уже можно говорить о том, что, может быть, эти отставки и планировались, но вот по времени и по кандидатуре сменщика здесь, наверное, было какое-то влияние Единого дня голосования. Константин Чуриков: По поводу Приморья, по поводу Кожемяко. Марина Калинина: Давайте по порядку пойдем и разберем хотя бы несколько случаев, которые были за последние недели. Константин Чуриков: Да, давайте по хронологии. Марина Калинина: Что ни день, то новая отставка, новый губернатор. Для чего делается вот такая перестановка, перекидывание Олега Кожемяко с Сахалина в Приморье? В чем здесь, как говорится, зарыт смысл? Павел Салин: Ну после того, как там сложилась кризисная ситуация в Приморье, она реально расценивается федеральным центром, Москвой как кризисная, то возникла необходимость в кризис-менеджере, который бы соответствовал трем параметрам: во-первых, он был бы лоялен федеральному центру; во-вторых, он бы при этом очень хорошо знал специфику Дальнего Востока, общение с элитами и был в теме, что называется; в-третьих, был бы жестким кризис-менеджером. С этой точки зрения большие проблемы с кадровым резервом, потому что из Центральной России можно было бы какого-нибудь жесткого кризис-менеджера подтянуть, но он был бы варягом, его бы восприняли как варяга, его жесткость обернулась бы против него. Поэтому по этим трем параметрам подошел господин Кожемяко, для которого это уже четвертый регион, и это показывает узость кадровой скамейки Кремля именно там, на Дальнем Востоке. Поэтому его и перекинули. И посмотрим, что будет в декабре, потому что если уж и у него возникнут какие-то проблемы, это будет больше, чем кризис. Марина Калинина: Ну а Олег Кожемяко отличился на предыдущих своих постах в тех регионах, в которых он был уже губернатором? Павел Салин: Отличился, конечно. В Сахалине он достаточно жесткую зачистку элиты провел местной. Его ставят почему в Приморье? Потому что считают, что в Приморье неудача бывшего уже врио губернатора, господина Тарасенко, – это не население так проголосовало… В смысле оно проголосовало, но это так вот население настроили злые местные элиты, это вот людей ввели в заблуждение, поэтому необходимо сейчас эти местные элиты выстроить, и тогда, когда они перестанут играть против врио губернатора, люди проголосуют так, как надо. Вот на Сахалине он местные элиты очень жестко построил, зачистил при помощи правоохранительных органов, там фактически машина правоохранительная работала по полной, там примерно 5% чиновников либо под уголовными делами ходили, либо уже были посажены. Посмотрим, как все будет в Приморье. Константин Чуриков: Уважаемые зрители, довольны ли вы своим губернатором? Позвоните нам, расскажите, назрели перестановки в вашем регионе или нет: 8-800-222-00-14, на SMS-портал тоже можно писать 5445. Вот как раз продолжая эту ниточку вокруг Приморья. Смотрите, не вы ли, не ваши ли коллеги-политологи говорили, что в Приморье во втором туре народ голосовал не за какую-то партию, а просто, извините, тупо против власти? Вот сейчас поставили Кожемяко – а не получится ли так, что поставили действительно очень достойного человека, но народ, поскольку уже срабатывает этот инстинкт, кого прислала Москва, неважно, варяг не варяг, мы будем против него. Не получится ли, что люди как раз не примут? Павел Салин: Абсолютно верно вы заметили: большинство моих коллег и я лично по итогам уже первого, 9 сентября и тем более по итогам вторых туров говорили, что это ярко выраженное протестное голосование. Голосовали против, причем даже не против конкретной персоны, как обычно, не против конкретной персоны губернатора, а против власти вообще, против федерального центра. Власти это неприятно, поэтому она сейчас концентрируется на том, что это голосовали против конкретных персон, которые имели антирейтинг, хотя в том же Приморье он меньше года был врио губернатора, какой у него антирейтинг, у него там ничего не было, ни рейтинга, ни антирейтинга. Списывают сейчас на местные элиты, была запасная версия, пока не запущенная, что это даже зарубежные спецслужбы там тоже постарались, но решили, что слишком уж, решили не выпускать. Действительно это было ярко выраженное протестное голосование. Поэтому час Х, момент, от которого власть будет потом выстраивать свою новую политику в том числе региональную, – это как раз итоги выборов в Приморье, в первую очередь в Приморье, во вторую очередь в Хакасии. Потому что если действительно и у Кожемяко там возникнут проблемы, это будет уже не кризис, это будет полноценная угроза полноценного я не хочу говорить развала, но серьезный очень вызов политической системе вообще, не только в отдельно взятом регионе. И пока те, кто там проводят мониторинг ситуации, говорят: мы знаем, что еще фактически более 2-х месяцев до выборов, они скорее всего пройдут 16 декабря, они еще не назначены, будут назначены 16 октября, скорее всего, на 16 декабря. Пока на старте ситуация не очень хорошая для Кожемяко и для федерального центра. Посмотрим, что будет сделано за эти 2 смысла. Марина Калинина: Давайте послушаем Андрея, он дозвонился нам из Осетии. Андрей, здравствуйте. Зритель: Да, добрый день. Я бы к Павлу Салину хотел обратиться со своим вопросом, если можно. Слышно меня? Константин Чуриков: Давайте. Да, отлично. Зритель: Спасибо вам большое. Вы знаете, я вот с Северного Кавказа звоню, из Северной Осетии. Вы там говорите, что вот если бы варяг, не Кожемяко, приехал бы кто-то другой, то его приняли бы не так. У нас на Кавказе практикуется, у нас одни варяги руководят, если вам это известно, приезжают и все прочее. У нас найти каких-то других кандидатов здесь у себя или трудно, или невозможно, вероятно. А скажите, пожалуйста, вот вопрос сам по себе: а вот не будет Кожемяко, заболеет он или еще по какой-нибудь причине – это значит гарантированный кризис вы нам обещаете на Дальнем Востоке на всем, так что? На этих будущих выборах и все прочее, что дальше. Нет Кожемяки, нет покоя на Дальнем Востоке, правильно? Спасибо, у меня больше нечего вас спросить. Константин Чуриков: Спасибо. Павел Салин: Если честно, не до конца понял вопрос, но постараюсь ответить. Во-первых, насчет Северного Кавказа: уж куда-куда варягов не назначают, вот Кабардино-Балкария… Константин Чуриков: Кроме, может быть, Дагестана. Павел Салин: Да, кроме Дагестана. Господин Коков новый, который Коков №2 и даже №3, если брать его отца, – какой он варяг? Он кровь от крови. Да, он прошел через московский фильтр, но кроме Дагестана там все местные. Другое дело, что, может быть, они представляют один или другой клан, другие кланы недовольны, но там практически все местные, варягов туда не назначают за исключением, опять же повторюсь, Дагестана, последняя практика. Что касается Кожемяко, я так понял, зритель спрашивает, все так на нем сошлось клином, что вот если он выбывает из игры и все? Нет, если у него возникнут серьезные проблемы… Марина Калинина: Такое впечатление, что если Дальний Восток, то Кожемяко. Павел Салин: То Кожемяко. Но вот нашли по трем параметрам, о которых я говорил, только одного. Большой серьезный кризис. Потому что там много хороших управленцев, но большой вопрос, не держат ли они фигу в кармане, они тоже представители дальневосточных элит и тоже обижены на федеральный центр; либо они лояльные, но, скажем так, недалекие в том числе как управленцы, а этот вроде по трем параметрам подходит. Даже если три эти параметра не сыграют в декабре, большой вопрос, как это будет расценено, во-первых, как это будет подано, во-вторых, и как федеральный центр будет реагировать. Потому что, конечно, то, что получили 9 сентября и особенно во время вторых туров в том же Хабаровском крае… Был, конечно, не шок, но это была очень большая неприятность и очень большая неожиданность. Марина Калинина: Вот эти 3 месяца достаточный ли срок, для того чтобы люди поняли и сделали выводы, какое принимать решение? Павел Салин: Так в том-то и дело, что люди делают выводы свои, если базироваться на итогах реальной политики того или иного губернатора, через год где-то. Этого года нет, поэтому, естественно, сейчас все силы будут брошены туда, и высокопоставленные чиновники администрации поедут, уже поехали, и политтехнологи лучшие московские, и местных специалистов будут привлекать, для того чтобы, как положено во время грамотной пиар-компании, весь негатив заблокировать, который потом может всплыть, но это будет уже неважно, а все позитивные стороны максимально раскрасить. Марина Калинина: А что ждет в таком случае Сахалин, откуда уехал Кожемяко вместе со свей своей командой? Павел Салин: Тоже хороший вопрос, потому что он там зачистку-то провел, но складывается впечатление, что не до конца он довел. То есть местные элиты там затаились, их припугнули правоохранительными органами, а как они отреагируют после того, как исчез один из основных сдерживающих факторов, кто станет новым врио, потому что Кожемяко №2 не просматривается, что там будет дальше. А там элиты так же настроены, очень свободно себя чувствовать привыкли, как и в Приморье, и к тому же их обидели примерно так же, как в Приморье, жестко прессовали, только там роль правоохранительных органов была гораздо больше, чем в Приморье. А Сахалин – это очень важный проект, у нас практически принято решение по строительству моста, это стратегический проект, там большие средства будут. Что будет с Сахалином, тоже большой вопрос. И здесь возникает большой вопрос: а если у федерального центра сейчас ресурсы, для того чтобы проводить системную политику, то есть, грубо говоря, проводить войну – нехорошо это называть войной, но я так, для красоты слога – сразу на несколько фронтов? Допустим, в Приморье они задавят ситуацию с помощью Кожемяко, пиарщиков, правоохранительных органов, в Хакасии задавят. А вот если «выстрелит» еще Сахалин, а за Сахалином пойдет еще какой-то эффект домино, как вот было во втором туре голосования, когда в Приморье выстрелила ситуация, и в Хабаровском крае люди взяли и пришли на избирательные участки, явка была на 13% больше, чем… Константин Чуриков: С фигой в кармане пришли люди. Павел Салин: Да, и голосовали против. А вот не было бы кейса в Приморье, не факт, что явка была бы высокая, не факт, что разрыв был бы в 2.5% между победителем и проигравшим. Это вот эффект домино был, все начало сыпаться, но власть тогда это сумела заморозить, пока она сумела эту ситуацию заморозить, потому что всего лишь два проблемных региона сейчас, Приморье и Хакасия. А если дальше начнет как-то вылезать по-другому? На Сахалине выборы через год будут, но если как-то по-другому дальше будет вылезать, будет регион №3, №4, хватит ресурсов, чтобы все закрыть? Константин Чуриков: Народ хочет в ситуации разобраться. Лариса из Краснодарского края, теперь вам слово. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Это звонит Лариса Осиповна с поселка Волна. Мы находимся, как бы сказать, в станице Тамань. Мы очень недовольны нашим губернатором Краснодарского края Вениамином Кондратьевым, потому что фактически сколько раз пишем ему жалобы, приходят одни отписки. И получается замкнутый круг: у попа была собака. Мы пишем ему, что у нас в поликлинике не хватает специалистов, не работает фактически больница в Тамани, а рядом мост железнодорожный, вы же знаете, строится… Константин Чуриков: Знаем-знаем, Крымский мост там у вас, ЖД-мост скоро. Зритель: Крым, да. И сегодня еще упал вот этот вот пролет. Если случится какая-то беда там, как вот год назад автобус рухнул в море с высоты 4 метров, 22 человека утонули, погибли, не успели их спасти. А у нас тут, понимаете, даже хирургических столов в больнице нет, бригады нет, реанимобиля нет. Сколько времени мы уже пишем, просим, чтобы выделяли земли врачам бесплатно, подвели к этим землям коммуникации… Константин Чуриков: …ничего не меняется. Зритель: Приходят одни отписки, все в таком духе. Константин Чуриков: Спасибо, Лариса. Марина Калинина: Спасибо, понятно. Константин Чуриков: Но философский вопрос: даже сменится губернатор, предположим, когда-нибудь в Краснодарском крае, он же сменится, но изменится ли что-то? Павел Салин: Большой вопрос. Поскольку у нас губернаторы все больше становятся продолжение федеральной власти, винтиками фактически, то вопрос, на каком уровне и что нужно менять, чтобы все поменялось, если механизм конструкции состоит из двух каких-то частей: первая федеральная, которая дает импульс, толчок, а вторая региональная. Если поменять одну конструкцию, поменяется что-то или нет? Вопрос философский, вопрос, наверное, инженерный. Поэтому здесь вопрос: вот если бы был губернатор самостоятелен, если бы он получал легитимность 100% снизу и только чуть-чуть смотрел бы наверх, как было до отмены выборов в 2004 году, наверное, он либо более оперативно и более глубоко подходил к этим вопросам местным, и если бы он не справлялся с задачей, тогда бы его поменяло само население, местные элиты, понятное дело, при помощи населения на кого-то более адекватного. Сейчас большой вопрос, если поменять губернатора, поменяется что-то или нет. Вот сейчас посмотрим, как результаты будут так называемых молодых технократов, некоторые из которых уже по 2 года на посту, меняется что-то в этих регионах к лучшему или нет. Марина Калинина: Давайте узнаем, что происходит в Санкт-Петербурге, Антон нам дозвонился. Антон, здравствуйте, слушаем вас. Константин Чуриков: Да, тем более там вчера сменился губернатор неожиданно для всех. Здравствуйте. Зритель: Да-да, здравствуйте. Вот я бы хотел как раз сказать по поводу Полтавченко. Лично я очень рад, что он ушел в отставку, потому что у нас как минимум в Санкт-Петербурге две проблемы, которые почему-то никак не решаются. Первая проблема – это Апраксин двор, не знаю, знаете ли вы такое место… Константин Чуриков: Знаем. Зритель: Это такое место, в котором, по-моему, до сих пор 1990-е гг., место застряло в 1990-х гг. Туда если зайти, там подбегают какие-то цыгане, начинают вас хватать, куда-то вести. Там постоянно какие-то наркоманы трутся, то есть практически попадаешь в бандитский Петербург какой-то. Ночью там сеть ночных клубов, там тоже какие-то шарики с каким-то гелием на улице продают, сотрудники полиции никак на это не реагируют. В общем, такое абсолютно криминальное место, которое никто почему-то не может никак разогнать. Константин Чуриков: Ну да, особенно под вечер, в выходные дни. Бывали в Петербурге, знаем. Спасибо за ваш звонок. Марина Калинина: А вот мне интересно, Антон, вы с нами пока? Павел Салин: Вторая проблема. Константин Чуриков: Убрали уже. Марина Калинина: Хотела спросить человека, чем хорош… Константин Чуриков: Есть, Антон вернулся. Марина Калинина: Антон, вы слышите? Зритель: Да, я слышу. Марина Калинина: А чем вам запомнился Полтавченко? Какие-то плюсы в его работе вы для себя отметили? В городе что-то преобразилось за время, как он управлял регионом? Зритель: Вот вы знаете, мне больше запомнилась Матвиенко, когда она была. Полтавченко ну никак. Вот у нас вторая проблема есть – это старый фонд, дома в Петроградском районе, им тоже никто не занимается. Все дома убитые, там фасады только сделали, а зайти в любой двор или в любой подъезд, это практически блокадный Ленинград начинается, вот такое сравнение. То есть старым фондом тоже никто не занимается. Ничем не запомнился Полтавченко. Марина Калинина: Понятно, спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо. Марина Калинина: Павел Борисович, есть комментарий? Павел Салин: Ну очень репрезентативный ответ, было бы любопытно узнать, как действительно люди оценивают Полтавченко. В принципе как оно и ожидалось, никак, потому что большая проблема уже ушедшего губернатора заключалась в том, что не было никакой обратной связи между ним и населением, а если была, то отрицательная. Люди выходят на митинге, не добившись какой-то обратной связи с помощью институциональных механизмов, приходят отписки и все прочее, там очень жесткие задержания, гораздо жестче, чем в других регионах. То есть нет никакой обратной связи, а когда люди уже на грани требуют обратной связи, по отношению к ним поступают достаточно жестко. Поэтому да, большая была проблема, что господин Полтавченко себя положительно никак не зарекомендовал, он по большому счету себя и отрицательно никак не зарекомендовал, но имидж у него сложился отрицательный. Там просто вице-губернаторы некоторые имели и имеют пока еще очень большую власть, которые занимаются всеми хозяйственными вопросами, а господин Полтавченко так, представительствовал, выполнял некую культурную функцию. Но негатив весь на нем концентрировался, потому что его вице-губернаторов знает элита в основном и некоторая активная часть населения. Константин Чуриков: А что можно сказать об Александре Беглове, который назначен временно исполняющим обязанности? Он уже, кстати, когда-то был местоблюстителем перед Матвиенко… Марина Калинина: В 2003 году. Константин Чуриков: Да. Что о нем можно сказать? Павел Салин: Я бы сказал, что это пожилой технократ. У нас сейчас все говорят про молодых технократов. Кто такой технократ? – это тот, кто получает мандат от власти и встраивается в любую ситуацию, выполняет любую роль абсолютно с каменным лицом, а может и играть. Вот господин Беглов из такой категории, только возраст у него 62 года, а не 42 условно, как должно было бы быть молодому технократу. Мы видим, какие он ступени карьерной лестницы проходил, везде он в принципе особо ничем не выделялся ни в ту, ни в другую сторону и именно этим руководство и устраивал, то есть не брал на себя слишком много инициативы, но это и плюс, и минус в нынешней системе. То есть он в принципе, я думаю, встроится в ситуацию, если ему удастся победить на выборах. Но как это расценит население города, я не знаю. Константин Чуриков: Вот вы говорили о молодых технократах, мол, посмотрим, вот уже срок подходит, что они там сделали за эти 2 года. Как раз нам звонят из Калининграда, Калининградская область, где, как известно, Алиханов. Татьяна нам звонит, здравствуйте. Татьяна, смелее. Зритель: Да-да, вы меня слышите? Марина Калинина: Ну да. Зритель: Вам звонят из Калининграда. Хочется сказать о нашем губернаторе Антоне Алиханове. Он тоже, как вы говорите, варяг. Вы сейчас говорили о Дальнем Востоке, а мы, наоборот, западная точка. И я как представитель народа хочу сказать: у нас очень хороший губернатор. Конечно, очень многое ему предстоит сделать, переделать, но мы им очень довольны. Спасибо, до свидания. Константин Чуриков: А чем конкретно? Давайте прямо по пунктам. Зритель: Ну вы знаете, чем конкретно… Я народ, я не могу вам тут всем… Ну медицина немножко получше становится, образование, школы, детские сады, ремонтируются улицы. И самое интересное хочу сказать, и он нам очень нравится, очень нравится. Он с народом общается, как-то хорошо с нами разговаривает. Поэтому вот… Константин Чуриков: Вот. Павел Салин: Вот оно, ключевое, для этого и ставили молодых технократов, здесь они те надежды, которые на них федеральная власть возлагает, отрабатывают. Они общаются с народом, то есть есть запрос на обратную связь, господин Полтавченко на этот запрос не отвечал, молодые технократы отвечают. Я со многими жителями многих регионов разговаривал, и с простыми жителями, и с представителями местной элиты, куда приходили молодые технократы; ключевое отличие в стилистике – они встречаются с людьми, они улыбаются, они отвечают на неприятные вопросы, правда, так отвечают, что не совсем понятно, но они отвечают, потому что прежние губернаторы либо не отвечали, либо хамили, как там в Марий Эл, который обещал дорогу перекопать или что-то. Марина Калинина: Но они отвечают и улыбаются, или это ведет к каким-то конкретным делам? Одно дело поговорить с народом, успокоить их и сказать, что, ребята, все хорошо, я вот с вами… Павел Салин: Будет все хорошо. Марина Калинина: Да, все будет хорошо. Понятно, что люди хотя бы какую-то надежду питают, но делается ли что-то на самом деле? Вы же сами понимаете, на слух мы все рады воспринимать хорошие обещания, а вот глазами увидеть то, что дорогу действительно починили, не каждый год ее в том же месте чинят, допустим. Павел Салин: Здесь вопрос сложный почему? Потому что, с одной стороны, кредит доверия еще где-то 2 года, как раз когда он может быть исчерпан, начинает исчерпываться… Марина Калинина: Хотя обещанного 3 года ждут. Павел Салин: Ну 3 года, да, но по-хорошему, конечно, через 3-4 года, 2 года предельный срок. Зависит все от региона, потому что дело в том, что практически все молодые технократы-губернаторы в отличие от своих предшественников являются ставленниками московских групп влияния элитных. У них есть лоббистские возможности. С молодыми технократами, с подавляющим большинством из них в регион пришли деньги, и на эти московские деньги там действительно начинают строиться дороги, объекты социальной инфраструктуры. То есть да, это происходит, но потому что эти люди привели, большинство из них, с собой московские деньги. Там ситуация в принципе улучшается, не кардинально, но улучшается. Вопрос в том, насколько этих денег хватит и самое главное, какой запрос у людей потом, дальше появится. Потому что сейчас на контрасте во многих регионах происходит. Константин Чуриков: Хорошо. Давайте сейчас уважим нашего телезрителя из Владивостока, все-таки 3 часа ночи, не спит, смотрит нас. Андрей, здравствуйте, доброй ночи. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Слушаем вас. Зритель: Да, хотел бы сказать. Вообще мне нравится Павел Салин, когда вы его приглашаете, очень хороший эксперт. Но здесь хотел возразить по поводу того, что у него как будто исключен, он когда говорит, у него народ исключен как субъект политики. Константин Чуриков: Так вот вы сейчас звоните, вот как раз вас включили в эфир, говорите. Зритель: Да, у него народ исключен как субъект политики. Он говорит об элитах, а в Приморье… Дело в том, что очень мощное сейчас было… Знаете, сейчас Интернет сильно влияет, что в Приморье сыграло большую роль, что в Хабаровске. Даже один политолог по итогам выборов в Хабаровске сравнил победу Фургала с Трампом. Может быть, это сильно натянуто было, конечно. Там очень сильно, они его вытянули, можно сказать, люди вытянули Фургала, он сравнил эту победу с трамповской во многом, то есть Сеть. А Тарасенко… Там, знаете, во многом даже сгубила его команда политтехнологическая, то есть черный пиар шел такой, что они переборщили с этим, то есть они его сгубили. Сам кандидат неплохой был. И плюс, конечно, то, что он заявил о пенсионной реформе, что он ее поддерживает. А реакция, допустим, на Кожемяко на самом Сахалине, если вы посмотрите сейчас публикации, там реакция позитивная, что он оттуда ушел. Константин Чуриков: Серьезно? Павел Салин: Да, есть такое. Зритель: Да. Константин Чуриков: Так, спасибо за ваш сигнал. Что скажите? Марина Калинина: Спасибо. Павел Салин: Спасибо большое за замечание. У меня, наверное, московская болезнь, как и у всех, больше на элитах концентрируюсь, меньше на народе. Я это понял летом, когда проехался по регионам и спросил у людей по пенсионной реформе и понял, что соцопросы не всю глубину перелома общественного дают, и мы на этих осенних выборах это увидели, так что очень ценное замечание, есть такая московская вещь больше внимания к внутриэлитным вопросам. Что касается Приморья, я как раз и сказал, что позиция власти нынешней, как объяснить неудачу в Приморье, – это то, что местная элита начала играть, это вот население, которое такое простодушное, завлекло в свои сети. Я-то как раз так не считаю: там в Приморье и внутриэлитный фактор сыграл свою роль, и население было недовольно. И хорошо очень, что сейчас вопрос про Хабаровск подняли, потому что в отличие от Приморья в Хабаровске элиты как раз были лояльны губернатору и против него не играли, и такой результат. Так что внутриэлитный фактор здесь не все объясняет. В Хабаровском крае это чистой воды голосование населения, и недовольство губернатором, и протестное голосование, и фактор Приморья: люди увидели, что от их голоса зависит, им никто не говорил, они просто увидели, действительно по Интернету увидели и проголосовали. То есть да, это действительно позиция населения. Ну а что касается Кожемяко и Сахалина, да, были и есть такие публикации, что там якобы рады тому, что он ушел. Элиты действительно рады, что касается населения, не знаю, я думаю, что никак не относятся. Марина Калинина: Я хотела спросить, пока у нас есть еще немного времени, что губернатор губернатором, исполняющий обязанности губернатора понятно, это личности, это персоны. Но у них есть команда. Насколько сложно собрать команду хорошую и насколько команда может навредить тому или иному губернатору в том или ином регионе выполнять грамотно свои обязанности? Ведь это тоже очень важная вещь. Павел Салин: Да, совершенно верно. И ценное замечание тоже было у зрителя из Владивостока, что сам по себе Тарасенко неплохой, но просто он никак себя отрицательно не успел проявить, а была команда. Во многом вот эти команды политтехнологов, которые привыкли к легким победам и которые привыкли бюджеты частично тратить, скажем так, на собственные нужды, они обожглись на этом. Сейчас, наверное, те же самые политтехнологи будут гораздо более жестко подходить к стандартам ведения избирательной кампании, потому что расслабились за вот эти 6 лет, которые у нас полувыборы эти губернаторские, привыкли, что выборы носят референдумный характер, это если брать предвыборную команду. Если брать команду уже хозяйственников, которую губернатор формирует, то здесь все зависит от региона. Есть где-то губернатор-харизматик, как Тулеев в Кемеровской области, он сам по себе команда, хотя у него была мощная система выстроена, но на нем все держалось. Но мы видим, как изменилось отношение населения к Тулееву в один момент из-за трагической случайности. А где-то команда берет полностью в свои руки, как в Петербурге при Полтавченко: команда управляет, распоряжается бюджетными потоками, а негатив концентрируется на губернаторе. Да, очень многое зависит от команды. И как правило, за негатив команды отвечает губернатор, а вот за позитив нет. Константин Чуриков: Еще у нас звонок, теперь Светлана из северного города Петербурга. Здравствуйте, Светлана. Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать, что отставка Полтавченко – это грубо, это несправедливо, до сих пор в шоке. Информацию об этом вчера узнали поздно, я полночи не спала. Он столько сделал для города, все на него свалилось. Его просто подставили. Это просто несправедливо. После Матвиенко, во время ее правления мы тут упали в грязи, я шла на работу в Можайку, я утопала в этой жиже, когда снег не убирали, сыпали только вот эту какую-то смесь, сапоги два в год мы меняли, ничего не убиралось. Выйдешь на Невском в темноте, раскопаны были котлованы, люди смотрели с ужасом на все это, туристы, все. Вы знаете, он столько сделал! У нас этот стадион такими усилиями… Они сколько тогда разграбили, все он поднял. Он к Чемпионату мира по футболу столько сделал! Как хорошо город выглядел! И после всего этого его снять? Обидно, просто обидно, больше на выборы я не пойду, полное разочарование. Константин Чуриков: Светлана, как вы все близко к сердцу воспринимаете. Марина Калинина: Спасибо большое. Такой вот крик души. Константин Чуриков: Да. Спасибо за ваш звонок. Марина Калинина: И совершенно два противоположных мнения у двух жителей одного и того же города. Павел Салин: Два противоположных мнения. Хотел бы немножко обрадовать телезрительницу: вице-губернатор Албин, который отвечает за ЖКХ, вроде бы пока остается, посмотрим… Константин Чуриков: Тот самый тоже народный любимец. Павел Салин: Да, тот самый. Константин Чуриков: Я хотел вас еще спросить как раз тоже про народную любимицу, не знаю, с иронией или без иронии. Может быть, можно показать мой компьютер, я думаю, что жители Владимирской области точно узнают это лицо. Про Светлану Орлову, бывшего губернатора Владимирской области хочу спросить. Вы говорите, что вот в регионы приходят технократы, люди новой формации. Вот мы видели, следили за деятельностью этого губернатора, за ее высказываниями и так далее. Скажите, пожалуйста, вот люди этой формации, как Светлана Орлова, им дорога закрыта теперь в регионе, или они будут появляться? Павел Салин: Нет, дорога не закрыта, там, где в регионах будет просыпаться политика, она во многих регионах будет просыпаться, как раз такие… Вот технократы – это идеальные кандидаты для выборов референдумного типа: пришел такой человек в хорошем смысле полуробот, отработал свою избирательную кампанию, его избрали, и он выполняет функции фактически администратора. А госпожа Орлова, естественно, прямо противоположный типаж, такая женщина… Константин Чуриков: Из народа. Павел Салин: Фактически из народа, но это фактически госпожа Матвиенко, только вариант не северной столицы, а попроще, ближе к провинции. Нет, там, где будет запрос на яркие политические фигуры… В Россию вообще, скорее всего, сейчас приходит та популистская волна, которая захватила Запад, на Западе она развернулась последние года 2, отсюда Brexit, Трамп, с Трампом с сравнили ситуацию в одном из регионов, с победой Трампа. В Россию тоже приходит эта волна, скорее всего приходит, и будет запрос на ярких, популистских политиков, популистского типа. То есть таким, как госпожа Орлова, пока путь в политику не закрыт, и скорее всего, наоборот, дальше будут открываться перед ними новые возможности. Другое дело, что в отличие от госпожи Орловой, которая свою карьеру сделала, ориентируясь только на одного человека, на первое лицо, и тогда это было абсолютно оправдано, эти популисты будут все-таки апеллировать к массам, а не наверх. Константин Чуриков: Я просто посмотрел, это уже о другом регионе говорю, о Хакасии, как прощался с электоратом господин Зимин. Вот когда смотришь, как они говорят, он и многие другие, просто удивляешься, каким образом тебе доверили регион, ведь ты с трудом говоришь в принципе. Важен ли этот фактор, фактор умения именно разговаривать, общаться, выглядеть грамотным, профессиональным, или это уже дело десятое? Павел Салин: Нет, это как раз важно. Молодые технократы как раз умеют выглядеть. Результат их политики уже дело другое, мы об этом говорили, а вот подать себя грамотно они как раз умеют, по западному образцу улыбаться, встречаться с населением, говорить красиво и связно. Но вопрос, какой будет результат. Помните, как в Советском Союзе, как Горбачев на фоне вот этих всех живых полутрупов выглядел, как говорил, какой роман у него был с народом, но результат-то политики какой был в хозяйстве, к чему пришли в конце 1980-х гг.? Вот вопрос: одно дело себя подать, грамотно продать, а другое дело, какой будет результат, особенно если иссяк… Марина Калинина: Коэффициент полезного действия. Павел Салин: КПД, особенно если иссякнут те деньги, с которыми ты приходил на избирательную кампанию и которые тебе в первые 1-3 года после избирательной кампании твои патроны в Москве помогают получать. А если они иссякнут, как быть? Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое. Чует сердце, что отставки еще будут продолжаться, так что еще будем встречаться. Марина Калинина: Приходите к нам еще. Константин Чуриков: Да. У нас в студии был Павел Салин, директор Центра политических исследований Финансового университета. Через пару минут говорим о допустимой и недопустимой самообороне. Есть несколько показательных случаев, хотим разобраться, мы вообще имеем право себя защищать в случае опасности или нет? Это через две минуты.