Павел Салин: Нет социально-экономических достижений — никакой пиар не поможет. И в федеральном центре, и на местах

Гости
Павел Салин
политолог

Рубрика «Личное мнение». Страна готовится к региональным выборам. Кандидаты в губернаторы проявляют активность, отмечают эксперты. Растет и конкуренция непарламентских партий. Как проходят предвыборные кампании в регионах?

Ольга Арсланова: А сейчас время рубрики «Личное мнение». Страна наша готовится к региональным выборам, вот-вот они начнутся, осенью, и многие эксперты отмечают, что, например, кандидаты в губернаторы проявляют активность, растет конкуренция непарламентских партий. Довольно необычно проходит предвыборная кампания в Москве, речь о выборах в Мосгордуму. Обо всем этом мы будем говорить, о региональных выборах в целом, об их особенностях в этом году в рубрике «Личное мнение» с политологом Павлом Салиным. Павел, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Здравствуйте.

Павел Салин: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Но для начала давайте вместе с Павлом посмотрим рейтинги устойчивости губернаторов, которые известны уже сейчас, тоже есть смысл о них поговорить.

Петр Кузнецов: Рейтинг этот составлен, сегодня вышла обновленная версия, основывается он на 9 критериях. Все перечислять не будем, скажем, что среди положительных факторов поддержка элит, наличие больших проектов, состояние экономики региона в целом; среди негативных – конфликты на федеральном и региональном уровнях и претензии со стороны силовиков.

Ольга Арсланова: Итак, в желтой зоне, которая означает неравные шансы на отставку и прежнюю должность, максимальные 15 баллов набрали Анатолий Артамонов из Калужской области, Александр Никитин из Тамбовской, здесь же Татарстан, Пензенская, Брянская и Ростовская области.

Петр Кузнецов: Далее зона риска, красным она помечена соответственно, внимание, 10 из 16 губернаторов, у которых уже в следующем году заканчиваются полномочия, оказались в этой красной зоне. Это губернаторы Ленинградской области, Смоленской, Костромской, из Краснодарского края, Иркутской области, Архангельской области и Еврейской автономной области.

Ольга Арсланова: Итак, еще раз представляем директора Центра политических исследований Финансового университета Павла Салина. До конца часа мы вместе будем говорить о том, что происходит в регионах сейчас, как они готовятся к выборам, что нового мы на них увидим.

Вот в этих рейтингах, насколько я понимаю, ничего неожиданного для экспертов нет?

Павел Салин: Ну я бы не сказал, просто мне не совсем понятно, это уже второй рейтинг, который выходит по устойчивости губернаторов за последние 2 недели. В связи с чем они появляются? Потому что здесь в одну кучу смешаны губернаторы, которые сейчас избираются и у которых выборы в 2020 году. По-хорошему подобные рейтинги, спрос на них в регионах возникает в сентябре-октябре, когда первая волна отставок, потом в январе-феврале, когда вторая волна отставок. А сейчас-то весь губернаторский корпус озабочен выборами, те губернаторы в тех регионах, где проходят выборы необязательно губернаторские, озабочены результатом власти, партии власти; те губернаторы, где нет никаких выборов или там совсем чуть-чуть выборов в муниципалитетах, они наблюдают за опытом соседних регионов.

Про отставки сейчас никто не думает, потому что для того чтобы прогнозировать отставки губернаторов даже осенью, нужно знать две переменные, ответ на два больших вопроса. Первый – по какому сценарию пройдут эти выборы, потому что в прошлом году, допустим, никто не ожидал победы оппозиционных кандидатов, никто абсолютно не ожидал. Будет сейчас протестное голосование, не будет протестного голосования, это первое.

И второе. В последние годы все больше и больше отставка того или иного губернатора зависит не от того, удовлетворяет он Кремль или нет, а удается ему найти замену или нет. То есть, во-первых, удастся ли найти такого кандидата, в которого бы поверили, скажем, что он сможет договориться с местными элитами, и самое главное, такие люди адекватные есть и в Москве, и в других крупных регионах, самое главное, чтобы кандидат согласился в регион ехать. Для федерального центра большая удача, допустим, что он нашел Развожаева для Севастополя, потому что очень многие хорошие управленцы не только из Москвы, а из других крупных регионов…

Ольга Арсланова: …туда бы не поехали.

Павел Салин: …которые являются кадровыми донорами для других регионов, они в принципе отказываются ехать в том числе и в Крым, и в Севастополь, особенно когда посмотрят, как в Севастополе местные элиты «скушали» двух весьма сильных управленцев, и генерала Меняйло, и гражданского Овсянникова. Поэтому вопрос зависит от того, найдут ли замену тем губернаторам, которые прогнозируется, что они на вылет. И сейчас рано об этом говорить.

Ольга Арсланова: Ну то есть вот на эти рейтинги пока можно не обращать внимания, они даже толком ничего не раскачивают? Это просто некая информация.

Павел Салин: На рейтинги устойчивости губернаторов я бы сейчас не обращал внимание. В сентябре можно, потому что тогда уже будет известно, по какому сценарию у нас прошли региональные выборы, и тогда уже будут, может быть, не известны, но в узком кругу достигнуты окончательные договоренности по поводу тех или иных сменщиков. По поводу каких-то кандидатов можно говорить, что они с высокой степенью вероятности покинут свой пост в силу возраста, тот же губернатор Калужской области, но здесь просто ротация. Допустим, губернатор Татарстана и все прочее – ну знаете, очень-очень большой вопрос. Поэтому сейчас бы, если мы говорим о регионах, лучше, конечно, смотреть на ход избирательной кампании, а потом уже, после 8 сентября и на список губернаторов.

Петр Кузнецов: Тем не менее очень обращает на себя, не могу его обойти стороной, в этих рейтингах, в этом рейтинге Александр Осипов из Забайкальского края: получается, что он на сегодняшний день губернатор с самым высоким рейтингом вообще в стране, 83%. При этом Забайкальский край довольно-таки депрессивный регион, насколько я понимаю, довольно высоки были до прихода, наверное, – а может быть, и остаются, – протестные настроения в этом регионе. Чем объяснить?

Павел Салин: Протестные настроения высокие. Здесь вопрос, что кому-то из губернаторов удалось сформировать образ «губернатора надежды», господин Осипов новый человек, это как бы «губернатор надежд». Где-то, в каких-то регионах не удалось, допустим, пока не удалось в Астраханской области, но кампания только началась, там только что врио губернатора… Не только что, но 1,5 месяца назад врио губернатора поменяли.

Но если бы не было никаких опасений, допустим, относительно будущего того же господина Осипова, то не зачищалось бы так электоральное поле, потому что во всех дальневосточных регионах кандидаты от ЛДПР, – а ЛДПР традиционно популярно протестное голосование и прочее, – все кандидаты от ЛДПР по договорным моментам сходят с дистанции в том числе в Забайкальском крае. Так что если бы действительно был такой, не было бы сомнений в динамике этого рейтинга, скажем так, в том, что за 1,5 месяца не может произойти никаких негативных изменений, то этой зачистки бы тоже не было.

Петр Кузнецов: Но можно ли хотя бы даже вот на этом ярком примере сказать, что сейчас на первый план… Сейчас выяснили, что Кремль несколько отошел от назначения врио, от досрочной отставки губернаторов. Можно сказать, что сейчас на первый план выходит прямая связь губернатора с народом, с жителями?

Павел Салин: Ну это давно уже на первый план выходит. То есть когда только началось назначение губернаторов-технократов, это лето 2016 года, делалась ставка на политиков а-ля американский стиль, у нас сейчас немодно с Америкой сравнивать, ставить в пример, но это а-ля американские политики: молодые, хорошие коммуникаторы именно. Проблема большая российской власти на всех уровнях – это коммуникация с населением.

Петр Кузнецов: Не с местной элитой, а именно с населением.

Павел Салин: С местной элитой тоже, просто с населением должна быть коммуникация публичная, а с местной элитой непубличная.

Ольга Арсланова: Кулуарная.

Павел Салин: Да, кулуарная. И многие из губернаторов старой школы, вот эти вот советские, которых меняли, у них с местной элитой было в принципе все нормально, коммуникация налажена непубличная, а вот с населением они не могли общаться, поэтому их и заменяли. Там был комплекс причин, но в том числе и поэтому.

Но другое дело, что весь пиар, успешность любого пиара, в том числе успешной коммуникации с населением, в средней и долгосрочной перспективе, в краткосрочной перспективе, пока идет избирательная кампания, грубо говоря сколько, 3, 6 месяцев, когда губернаторов меняют, ну максимум год, когда в сентябре поменяли, до следующего сентября, кого-то по весне, полгода, кого-то совсем в мае, несколько месяцев. В принципе можно за счет только пиар-навыков, коммуникативных навыков сделать себе хороший результат. Почти все технократы этого добились.

А вот в перспективе уже 2–3 лет, среднесрочной перспективе, не говоря уже о перспективе второго срока, без социально-экономических достижений никакой пиар не поможет. В этом опять же ключевая проблема сейчас российской власти и в федеральном центре, и на местах. Нет достижений, коммуникация просто не поможет.

Мы это видим по политикам не только… Не следует думать, что Россия в этом плане уникальна, за рубежом тоже политики, вон, Макрон великолепный коммуникатор, избрался как несистемный кандидат, через год рейтинг черный, сейчас видим «желтые жилеты» и все прочее. То есть это общая проблема вот этой контрэлитной волны, Россия в эту волну постепенно уже вошла, то, что коммуникация коммуникацией, но если нет реальных достижений, если население не ощущает, что жизнь улучшается, никакая коммуникация на промежутке больше, чем год, не поможет.

Ольга Арсланова: Нам пишут об этом из Омской области: «Какая разница, кого выберут? Семьдесят восемь регионов на дотациях, народ живет бедно, экономика сырьевая, из регионов молодежь уезжает», – подпись «пенсионеры». Но все-таки многие ваши коллеги отмечают, что политическая конкуренция на грядущих выборах будет более заметной, растет активность и кандидатов стало больше. Что вы можете об этих кандидатах сказать? Действительно можно это назвать серьезной политической конкуренцией?

Павел Салин: Ну я бы сказал не в том смысле «конкуренция», что это классическая конкуренция между кандидатами. Скажем, стоимость участия в выборах и ставки участия в выборах заметно возросли. То есть оппозиция в первую очередь системная и несистемная подняли расценки, «расценки» я не имею в виду счета и прочее…

Ольга Арсланова: Некие политические сделки.

Павел Салин: Да, расценки для политических дел, для власти, для того чтобы снимать и не допускать своих кандидатов до выборов, а те политики, неважно, представители системных партий, как господин Шеин, который самовыдвиженцем хотел идти, но «Справедливая Россия» его не выдвигала, и прочие, те политики, которые раньше сдержанно относились, несистемные, которые реально хотят участвовать в политике, а не в заключении кулуарных сделок, они после выборов прошлого года, прошлой осени почувствовали, что называется, запах крови, они почувствовали, что открывается окно возможностей.

Ольга Арсланова: А откуда они взялись, эти люди? Ведь у нас же принято говорить, что у нас нет желающих в этом участвовать, конкуренции нет, людей квалифицированных нет либо их не пускают. Что получается? Их пустили, они появились? Или они увидели для себя какие-то перспективы?

Павел Салин: Вот в том-то и дело, что раньше… Их сейчас особо не пускают, но по крайней мере вот этот вот недопуск раньше не носил, не имел такого информационного резонанса. Самый яркий, то, что сейчас стало притчей во языцех, в федеральной повестке – выборы в Мосгордуму. Но это не только выборы в Мосгордуму, просто Мосгордума – это федеральная повестка, поэтому вся страна, политически активная страна, которая черпает новости из Интернета, про это знает. Но в регионах тоже таких случаев много, просто это региональная повестка, это повестка для политически активного населения отдельно взятого региона. То есть вот это информационное отражение, информационный всплеск от политических процессов в регионе сейчас гораздо более ярко выражен, чем год назад и тем более два года назад, потому что многие…

Просто политически активные оппозиционеры посмотрели на опыт прошлогодних региональных выборов и подумали: «А что, можно так было?» И бизнес местный, который тоже просто не вкладывался в политику, тоже подумал: «А что, можно так было?» Видите, результат есть. То есть сдвижки происходят сейчас, но не стоит ждать немедленного результата, потому что вряд ли итоги этих выборов сейчас, осенью будут кардинально отличаться от прошлогодних, даже если будут протестные голосования. Но самое главное, что говорил Остап Бендер, «лед тронулся», вот эта точка невозврата пройдена была в прошлом году. Дальше лед, который сковывал российскую политсистему в середине 2010-х гг., обратно уже ситуацию не заморозить.

Ольга Арсланова: Кстати, в Москве вот новость, которая сегодня пришла: Кремль отказался вмешиваться в ситуацию с регистрацией на выборах в Москве, во время которой отказали 27 кандидатам в депутаты столичной Думы. Вот что в Кремле сказали: сказали, что наблюдают за ситуацией, но не вмешиваются, это слова пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова. Ну и на вопрос, считают ли в Кремле, что сама процедура сбора подписей архаична, Песков ответил, что нет пока позиции, в Кремле этот вопрос не обсуждался. О необходимости реформировать систему выборов Песков сказал, что для начала надо проанализировать результаты выборов.

Вот то, что в Москве происходит, о каких в первую очередь нестыковках говорит? Там, очевидно, все не так просто.

Павел Салин: Ну все не так просто. Господин Песков здесь откровенен, Кремль действительно не администрирует московские выборы, выборы в Мосгордуму, это целиком прерогатива столичных властей, Администрация Президента наблюдает. Она будет вмешиваться только в том случае, если запахнет серьезными протестами, подчеркну, серьезными, не теми, которые были вчера-позавчера, а в реальности массовыми протестами, как вот запахло 11 июня, когда был арест Голунова. Если бы не отыграли ситуацию обратно, никто не знает, что было бы 12 июня. Поэтому да, Кремль не вмешивается.

Но ситуация достаточно непростая. Опять же оппозиционеры, те, которые… Мы видим, как они сейчас ведут себя достаточно активно. Даже на муниципальных выборах в 2017 году, когда многие из этих оппозиционеров победили на муниципальном уровне, не было такой активности, то есть ставки были, но не было такого ощущения, что вот еще чуть-чуть и можно проломить этот лед.

Оппозиционеры ведут себя достаточно активно и вне зависимости от того, как для них закончится ситуация, а скорее всего ситуация для них закончится недопуском, скорее всего, да, им не удалось сейчас мобилизовать улицу, население, скорее всего недопуском, они приобретут очень ценный опыт, потому что сейчас формируется оппозиционная коалиция надпартийная вот на этих выборах в Мосгордуму. И эти люди, которые приобрели опыт коллективного участия, там сейчас Гудков, Яшин, сторонники Навального, вот они сейчас все выступают одним фронтом. И даже если у них не получится быть зарегистрированными на выборах, повторюсь, что скорее всего, они дальше будут тестировать устойчивость власти и после этих выборов, потому что поводов будет очень много. Посмотрим, что будет в следующем году, в 2021-м. Эта коалиция еще заявит о себе, сейчас она формируется.

Петр Кузнецов: Как раз да, чуть позже поговорим о том, есть ли что оппозиции предложить, с какими лозунгами они выходят, что они предлагают решить в отдельно взятом городе, безусловно, не только о столице будем говорить.

Но отправимся как раз в регион, сейчас Волгоградская область на связи, Петр оттуда. Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: У вас вопрос, реплика какая-то, комментарий? Пожалуйста.

Зритель: Комментарий.

Петр Кузнецов: Пожалуйста.

Зритель: Вот у нас хвалят каждого губернатора. Да, город-герой Сталинград, в центре убирают, а Заполотновская часть, можно сказать, в грязи, это одно. Второе: при губернаторе Бочарове поделили пенсионеров. У нас был такой труда области – у кого 13 с чем-то тысяч, по-моему, платят 500 рублей этих несчастных, а на рубль больше, не платят. Как это такое? Уж если не платить, то всем не платить.

Ольга Арсланова: То есть вас бы устроили какие действия губернатора? Хороший губернатор в вашем случае должен сделать что?

Зритель: Ну что, вот это, как это… Фу, елки…

Ольга Арсланова: Это сложно.

Петр Кузнецов: Осторожнее, сейчас на грани был.

Зритель: Ну это, хм… Ну…

Ольга Арсланова: А вот так просто и не сформулируешь.

Петр Кузнецов: Да, просто так вот губернаторскую программу…

Зритель: Да…

Павел Салин: Это политики должны формулировать, а не электорат. Электорат должен…

Ольга Арсланова: А электорат должен…

Петр Кузнецов: Губернатор должен угадывать.

Павел Салин: Население должно послушать политика и сказать: «Да, вот это то, что я хотел сказать».

Ольга Арсланова: Да.

Петр Кузнецов: По настроению Петра даже, да, понять, что нужно.

Павел Салин: Это как раз коммуникативная функция политика.

Петр Кузнецов: Давайте сразу Ульяновскую область подключим, Татьяну оттуда. Здравствуйте, Татьяна.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Алло.

Ольга Арсланова: Да, слушаем вас, Татьяна, вы в эфире.

Зритель: Здравствуйте. В общем, такая история у нас. Есть город такой Димитровград, Ульяновская область, он второй по значению. И вот когда у нас были выборы мэра, это был сентябрь, по-моему, прошлого года.

Петр Кузнецов: Скорее всего.

Зритель: И вот с тех пор у нас мэра нет! Как нет? В том случае, что вот… В общем, тогда выборы когда были… Я волнуюсь, извините…

Петр Кузнецов: Ничего страшного. Как бы он есть, но?

Зритель: Победили коммунисты.

Ольга Арсланова: Так.

Зритель: И вот с тех пор началась «война», 5–6 заседаний горсовета голосуют, чтобы мэром стал коммунист, но губернатор приезжает и все делает на свой лад. Получается так, что никак у нас не изберут мэра, все ио уже который месяц, скоро у нас будет… Потому что губернатор всячески хочет единоросса своего продвинуть.

Петр Кузнецов: Отодвигает выборы?

Зритель: Да-да. Я не знаю, вот у них уже сколько заседаний было, и вот мы в местной газете только и читаем, что опять перенесли, опять мы без мэра, опять перенесли, опять мы без мэра, потому что губернатор препятствует этому. Почему? А народ думает, что раз коммунисты победили в городе, значит, коммунисты должны быть, от коммунистов должен быть мэр.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Зритель: И еще пользуясь случаем…

Ольга Арсланова: Но это же можно назвать настоящей политической борьбой или не совсем?

Павел Салин: Ну да, это политическая борьба…

Ольга Арсланова: Политическая борьба с российскими нюансами.

Павел Салин: …только с такой сильной аппаратной составляющей, что для людей реально плохо. По большому счету проблема того, что в России нет местного самоуправления, у нас у власти отношение и к местному самоуправлению так и есть… Вот как председатель Конституционного суда, господин Зорькин, в статье прошлой осенью сформулировал, что по своей сути… Я вот за точность цитаты не ручаюсь, по смыслу было примерно так: по своей сути местное самоуправление является нижним этажом публичного интерфейса государственной власти. То есть, грубо говоря, местное самоуправление – это не самостоятельная власть, как у нас по Конституции, а это всего лишь третий, нижний этаж власти, над которым стоит губернатор, который по этой логике может ставить своего мэра. И такие рычаги губернаторы на местах имеют.

То есть у нас фактически выстроена в последние несколько лет вертикаль: федеральная власть – региональная власть – местное самоуправление. Мы видим сейчас, где в регионах пришли новые губернаторы, технократы не технократы, мэры региональных столиц, практически все их убирают, то есть фактически встроена вот эта мэрская вертикаль в вертикаль власти. С одной стороны, хорошо вроде как, с другой стороны, нет обратной связи, той коммуникации, о которой мы говорим.

Если бы были выборы мэра в том же Екатеринбурге, то, наверное, не было бы вот этой ситуации со строительством храма, на ранней стадии бы сочли сигнал, прочитали сигнал, который идет от населения, и нашли бы какое-то другое место. Но сделали бы то же самое, что сейчас происходит, протестные настроения стихли, но без этого публичного скандала, выхода в публичную сферу, вмешательства Москвы и всего прочего. Так что с местным управлением тоже большая беда, может быть, даже гораздо больше, чем с губернаторским корпусом.

Петр Кузнецов: Так вот о Москве, об оппозиции на примере столицы и вот этих вот выборов в Мосгордуму. Я сейчас о своих ощущениях, просто наблюдениях. Как какие-то текущие, насущные проблемы городские, так оппозиции нет; как Сирия, Ливия, не знаю, выплаты потомкам жертв сегрегации, Obamacare, так они выходят с лозунгами. Вот есть что конкретно оппозиции предложить?

Павел Салин: Я просто не совсем понял, что вы имеете в виду. Оппозиция как раз, по-моему, внешнюю повестку не продвигает, Обама и прочее.

Петр Кузнецов: Это я вот о своих ощущениях. Вы не замечаете, что у них как какие-то большие, глобальные, мировые проблемы или вот, там им есть что предложить?

Ольга Арсланова: Противопоставить точнее текущему курсу.

Павел Салин: Если брать именно внешнеполитическую повестку, то здесь как бы…

Петр Кузнецов: Они знают, как воевать, как выводить войска…

Павел Салин: …оппозиции я вообще не вижу, кроме системной. А что касается текущих проблем… Ну скорее да, это повестка негативная.

Петр Кузнецов: С какой программой просто они выходят?

Павел Салин: Скорее повестка негативная, против чего. Но другое дело, что и население настроено негативно, естественно, они на этом пытаются сыграть. А по-хорошему давайте, пусть пройдут в Мосгордуму…

Ольга Арсланова: …и покажут.

Павел Салин: …и покажут, что они могут. Вот почему, допустим, зачем не пускали в прошлом году оппозиционных губернаторов, вот так не хотели пускать этих губернаторов, 3 губернатора стали от оппозиции губернаторами вопреки воле власти? Ну вот, пожалуйста, они уже год фактически находятся у власти, пусть население решает, сделали они что-то лучше, получилось хуже. По-моему… Конечно, виднее с мест, но, по-моему, там ни лучше, ни хуже не стало, так же все по-прежнему.

Пусть оппозиции дадут возможность для саморазвития, пусть дадут возможность себя продемонстрировать. Сейчас они на негативной повестке концентрируют внимание – пожалуйста, в Мосгордуму, если получится пройти, проходят и там себя проявляют. Может быть, Мосгордума не такой институт, чтобы там можно было себя проявить.

Ольга Арсланова: Вопрос: а что такого страшного может произойти, если допустить? Во-первых, мы посмотрим, насколько это востребованное вообще в принципе направление. Потому что у нас вот, знаете, тут люди пишут: «Не нравится такая оппозиция. Почему у нас оппозиция исключительно праволиберальная?» Ну мы не будем спорить в формулировках, может быть, другая, левая оппозиция востребована. Тем не менее мы посмотрим, насколько пользуются спросом эти идеи, эти предложения. Даже, предположим, если проголосуют и войдут в Мосгордуму, чем это грозит привычной номенклатуре Москвы?

Павел Салин: Хороший вопрос, на него есть очень очевидный и простой ответ. Естественно, никакая оппозиция, даже если сейчас сделать абсолютно конкурентный, свободный выбор и даже оппозиции подыгрывать, она не возьмет большинство в Мосгордуме. Максимум, что они могут взять, это 3–7 мандатов из 45, никакого там большинства не будет. Но в чем сейчас самое серьезное опасение власти состоит, это и московский уровень, и федеральный уровень? Есть ощущение, что нарастают протестные настроения, то есть порох становится все суше и суше, вопрос, кто поднесет спичку, где будет искра. Нет точек кристаллизации этих протестных настроений, и власть делает все абсолютно, чтобы эти точки кристаллизации не возникли, зачищается все.

То же самое, если оппозиционеры пройдут в Мосгордуму, им необязательно формулировать позитивную повестку, они будут дальше играть на той же негативной повестке, играть на негативных настроениях населения, и возникнут те самые точки кристаллизации. Потому что у оппозиционеров, во-первых, будет процессуальный статус, во-вторых, у них будет юридический статус, у них будет еще больше медийных площадок, у либеральной оппозиции, про которую пишут, и так много медийных площадок, в отличие от левых, но будет еще больше, и самое главное, у них будет доступ к информации. Вот в той же Мосгордуме, Мосгордума утверждает бюджет, формально утверждает, все решается там в других структурах, но она формально бюджет…

Ольга Арсланова: Исполнительная власть решает.

Павел Салин: Исполнительная власть, власти Москвы, но она формально утверждает. Там есть коммунисты, которые поднимают некоторые неудобные вопросы, но вот вы, допустим, об этом слышали? Я только услышал, когда специально этим начал интересоваться. Они там на некоторых очень неудобных вопросах заостряют внимание, но именно потому, что они левые, они не представлены в СМИ, эти неудобные вопросы (а вопросы очень неудобные, там скользкие моменты есть) никак не получают отражения в повестке. А если, грубо говоря, те же самые вопросы начнут задавать Соболь или Яшин, про это будет говорить вся федеральная пресса, это будет большая головная боль для столичных властей.

То есть де-юре никаких проблем не будет, а с точки зрения медийной повестки, медийных вещей очень большие проблемы, а сейчас такая ситуация, что медийный ресурс, его значимость все больше и больше растет, превышает значимость ресурса юридического и даже силового, как мы опять же по делу Голунова увидели.

Петр Кузнецов: Если мы говорим об оппозиции в регионах, она сильно отличается от подобной Яшину, Соболю? Какая она?

Павел Салин: Вы знаете, оппозиция в регионах отличается… Вот вы задавали вопрос относительно позитивной повестки, вот оппозиция столичная, московская, у нее гораздо меньше такой конкретной позитивной повестки, чем у оппозиции в регионах. У них там гораздо более конкретная повестка.

Ольга Арсланова: Ближе к народу.

Павел Салин: Ближе к народу. Но так складывается, у нас такая структура медиаполя, что в принципе все сигналы идут из Москвы: о чем говорят в столичных СМИ, значит, о том говорят и в регионах. И там местные оппозиционеры, у них практически нет шансов быть услышанными; единственное, где они сейчас услышаны, это в местных пабликах «ВКонтакте» и всем прочем, это очень серьезный ресурс сейчас стал, его пытаются местные власти вместе с силовиками поставить под контроль. Через местные паблики они могут говорить с населением, а так реально у них просто нет медийного ресурса.

Но вокруг них уже сейчас начинает формироваться не то что коалиция, я бы не назвал это коалицией, но у них уже начали появляться спонсоры, у них у самих начал появляться кураж после осенних выборов прошлого года. И самое главное, протестные настроения сейчас не в Москве, они в регионах. Грубо говоря, наших бы громких оппозиционеров столичных да в какой-нибудь регион под те протестные настроения, вот получился бы взрыв такой…

Петр Кузнецов: Я же просуществовал некоторое время в Ярославле.

Ольга Арсланова: «Просуществовал».

Павел Салин: Это тогда, вот сейчас, последние полгода… «Просуществовал», да. Тогда столичная повестка, столичная вот эта тусовка и по регионам не совпадали.

Ольга Арсланова: Да.

Павел Салин: Там как в 2011-2012-х гг. прямо противоположное, власть на этом сыграла. Вот сейчас бы столичных этих с их медийными навыками да на региональную протестную повестку, потому что москвичи сейчас на самом деле не так протестно настроены. Отчасти поэтому несмотря на все медийные ресурсы, которые есть в Интернете у оппозиции, они серьезные, на телевидении нет, а в Интернете есть, а Москва является Интернет-городом по большому счету. Не получается у них, допустим, людей на улицы вывести, в первый день сколько, 1 или 2 тысячи человек, во второй день 700 человек. А если вот где-нибудь в регионе такая ситуация, там бы они мобилизовали население на раз.

Ольга Арсланова: Послушаем как раз звонки из российских регионов. У нас Ростовская область на связи, приветствуем Геннадия. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Да мне бы хотелось вам передать привет тоже из столицы, но только мирового казачества.

Ольга Арсланова: Ага.

Зритель: Значит, Новочеркасск, если кто слышал о нем, это еще город, воспетый Маяковским, значит, студенческий, молодежный, очень и очень «зеленый», чистый. Сейчас вы его не узнаете. Значит, мы считаем, что…

Петр Кузнецов: В этом виноват…?

Зритель: Да виновны мы сами. Значит, мы считаем, что если назначается сам губернатор, то он назначает тоже. И вот у нас за это время его, так сказать, губернаторской деятельности, в Новочеркасске сначала мэра, а потом глав администрации, несколько человек… Что можно сделать, если человек посидел или сработал, так скажем, 3 года, и его опять убирают, другого?

Значит, город не узнать: промышленность разрушена, крупнейшие были заводы, вы слышали, Новочеркасский завод синтетических продуктов. Сейчас прикрывают Новочеркасский электровозостроительный завод, значит, на какое-то время пока, говорят, а там неизвестно. Электронный завод на полмощности работает и так далее. Значит, даже в городе молокозавода нет, 200 тысяч почти население. Значит, мясокомбинат славился, даже на наш завод приезжали с Ленинграда товарищи, потому что они являлись генеральными проектировщиками…

Петр Кузнецов: Да, Геннадий, покороче, если можно, закончите мысль свою.

Зритель: Да, хорошо. И они даже колбасу у нас покупали, понимаете, славился мясокомбинат – сейчас он тоже непонятно что.

Петр Кузнецов: Понятно, спасибо, Геннадий.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Петр Кузнецов: Вот Геннадий дал понять, что не успеваем к одному привыкать, уже другой приходит. Вот отставка губернатора, если мы вот опять туда возвращаемся, как правило или почти всегда несет в себе политические риски? Это всегда в какой-то степени региональная катастрофа, или это может происходить незаметно?

Павел Салин: Ну далеко не всегда, зависит от того, является этот губернатор преемником. Но последние несколько лет федеральный центр старается делать так, чтобы губернатор не был связан с местными элитами, то есть это либо 100%-й «варяг», либо формально выходец из региона, но который уже давно либо в Москве прошел «обкатку», сделал всю карьеру, либо в каком-то другом регионе. Нельзя сказать, что это трагедия, здесь в каждом частном случае нужно смотреть.

Но вопрос, что… Это делается прежде всего для того, чтобы у людей возник эффект новизны, потому что у населения есть запрос на обновление, по некоторым регионам снимают, или не допускают кандидатов, или договариваются с ними, чтобы они не выставляли, спрашивают у населения: «Почему вы хотите голосовать за кандидата-губернатора?» – «А потому что он молодой», – только вот молодой, никаких заслуг, ничего, как там один из кандидатов, который был не допущен в Петербурге, потому что молодой, 40 лет ему всего. И поэтому федеральный центр чувствует, что есть запрос на обновление, и пытается этому запросу соответствовать.

Но да, приходит молодой губернатор, коммуникацию налаживает с населением, даже с местными элитами что-то налаживает, а через год, через два что? И возникает вопрос: потом его что, менять так же досрочно или как, или пойдет он на второй срок? Вот сейчас подходят сроки… первые у первых губернаторов-технократов, я вот уже не первый раз говорю в эфире…

Петр Кузнецов: Да, губернаторы-технократы.

Павел Салин: В 2016 году их первых начали назначать, технократов.

Ольга Арсланова: Первые выводы можем сделать.

Павел Салин: Вот в 2020 году, у первых где-то 4, где-то 5 лет срок полномочий, давайте посмотрим, чего они добились, вот эта ставка… Про технократов сейчас мало уже говорят, но вот на эти молодые обновления губернаторского корпуса – она чего-то дала?

Ольга Арсланова: На вот такой типаж, да.

Павел Салин: Да, на такой типаж обновление губернаторского корпуса, который происходит последние сейчас 3 года, в следующем году будет 4 года, оно что-то дало? Стали люди жить лучше в конкретных регионах или нет?

Петр Кузнецов: Ну то есть еще чтобы понять, омоложение губернаторского корпуса обозначает омоложение идей, направлений в целом в стране, или это лишь омоложение губернаторского корпуса.

Павел Салин: Омоложение губернаторского корпуса приводит к улучшению жизни простых людей? Чтобы не абстрактными категориями мыслить, как макроэкономика…

Ольга Арсланова: Короче, стали лучше люди жить?

Павел Салин: А то у нас экономика растет, а у людей доходы не растут, не чувствуют. Люди почувствовали, что пришел новый губернатор, молодой, наладил коммуникацию? Они за него проголосовали, вот при нем стало жить лучше или нет? Вот пусть люди дадут ответ.

Ольга Арсланова: Это если проголосовали, а то вот у нас из разных регионов вопросы задают вам: «Почему в ЯНАО отсутствует возможность выбрать губернатора? Другим регионам позволено, а у нас только назначение». «Почему в Тверской области не выбирают губернатора, а назначают? Наш ничего не делает, один пиар».

Павел Салин: Ну насчет Тверской области не уверен, что нет выборов. Что касается ЯНАО, ну да, специфический регион, все-таки регионы либо национальные, как кавказские регионы, либо регионы в особой зоне внимания федерального центра, ресурсно-сырьевые регионы…

Ольга Арсланова: Слишком серьезные ставки.

Павел Салин: Слишком серьезные ставки, там и внимание правоохранителей гораздо больше к этим регионам, там администрирование жестче. И вот если брать ЯНАО, там специфика очень серьезная по муниципалитетам фактически, фактически регион – это сборная различных муниципалитетов, за которые отвечают разные компании крупные. Там это не Тверская область, не Рязанская область и даже не Москва и Петербург, это очень сложный регион. Он примерно как в национальных регионах на Северном Кавказе, там все поделено между национальными кланами, не диаспорами, а национальными группами, так вот в подобных сырьевых регионах все поделено между крупными компаниями. Там баланс электоральными процедурами лучше не беспокоить.

Петр Кузнецов: Можно я вернусь к вашему вопросу поставленному, стало жить лучше при губернаторе при новом или нет, вот чего хочет народ.

Павел Салин: Да.

Петр Кузнецов: Но тут важно понять, что для одного яму заделали, уже стало жить лучше в регионе, а для другого зарплату подняли в 2 раза, стало жить лучше. Или здесь уже запрос какой-то общий по регионам формируется все-таки у граждан?

Ольга Арсланова: Вообще какие критерии эффективности?

Павел Салин: Ну какие критерии эффективности и самое главное…

Ольга Арсланова: Вроде предлагает федеральный центр, но не совпадает…

Павел Салин: Насколько эти критерии эффективности совпадают с теми критериями, которые выдвигает население? Ну по большому счету у федерального центра сейчас критерий эффективности один, это отсутствие протестных настроений, вот один самый главный критерий, а он же складывается в каждом регионе по-своему. Где-то, в большинстве регионов нужно находить язык с местными элитами, потому что местные элиты тоже играют на протестных настроениях. Где-то нужно играть с активными социальными группами, с меньшинствами, если брать Ростовскую область, с тем же казачеством, не только с казачеством, но в том числе с казачеством.

Но федеральный центр сейчас последние несколько лет, особенно последние 2 года, смотрит в первую очередь, для него основной критерий эффективности – это есть протестная активность на улицах, подчеркиваю, на улицах, не по рейтингам, а на улицах или нет. Если нет, то тогда все можно решить; если есть, то губернатора в принципе ничего не спасет.

Петр Кузнецов: Причем протестная активность, тоже протестовать могут против строительства храма здесь…

Павел Салин: Против строительства. Так в том-то и дело, что протестная активность сейчас в регионах везде по-своему, а в итоге все выливается в одну волну против храма, против строительства полигона в Архангельской области, где-то экологический протест сейчас все больше и более набирает обороты, там уже не только Архангельская область, она тоже в центре внимания федеральных СМИ, но там не только в Архангельской области это происходит. Где-то пенсионеры недовольны, социально незащищенные слои населения, то есть везде.

Но протестность вот эта в регионах – это большая проблема, она все чаще выливается на улицу, раз, попадает в федеральные СМИ, два, и способствует началу формирования общей федеральной протестной повестки, три. Власть сейчас это пытается всячески заморозить, но насколько это будет удачно в перспективе года-двух, двух лет, большой вопрос. Сейчас пока удается, но уже слишком много тонких мест, уже в мае вот эта история с самолетом, которая ушла на задний план, потому что День Победы был, потом сразу храм, потом Голунов, что-то Шиес постоянно на заднем плане маячит. А когда еще 3–5 таких точек добавится, будет получаться все это как-то нейтрализовывать или нет? Большой вопрос.

Ольга Арсланова: Узнаем, какие настроения в Калужской области.

Павел Салин: Да, как раз.

Ольга Арсланова: Послушаем Сергея. Здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер. Хочу рассказать свою историю про Калужскую область, губернатора Артамонова, как он не держит свои обещания. В 2016 году я обратился к президенту Российской Федерации по реконструкции городского стадиона в городе Сухиничи. В 2016 году летом губернатор Калужской области меня принял по этому вопросу и пригласил туда телевидение попиариться. Он на телеканале ВГТРК и «Ника» сообщил, что будет произведена реконструкция городского стадиона в 2016 году, а воз и ныне там.

То есть городской стадион до сих пор не реконструирован, хотя проект разработан, оплачен. Дети до сих пор не могут нормально заниматься, зрителям негде посмотреть нормально футбольные матчи, которые проводит Калужская область, так как там все уже скамейки разбитые, имеют повреждения.

Ольга Арсланова: Понятно. Сергей, а кроме этого, в остальном довольны губернатором? У него же неплохие позиции.

Зритель: Ну как? Региональные дороги более-менее поддерживаются, а в регионах, которые в городе Сухиничи, дороги все разбитые, невозможно проехать. И опять же я также занимался вопросом по реконструкции трассы, которая связывает Козельск и город Сухиничи, которая была как после бомбежки, только благодаря обращению к президенту эту трассу отремонтировали.

Ольга Арсланова: Понятно, спасибо.

Петр Кузнецов: То есть… Я смотрю, Артамонов аж с 12 ноября 2000 года губернатора.

Павел Салин: Да, в том-то и дело.

Петр Кузнецов: Видимо, это позволяет ему…

Павел Салин: И в этом рейтинге, про который вы говорили, он в зоне риска, кандидат на вылет, здесь можно согласиться, потому что возраст, 67 лет уже.

Ольга Арсланова: Понятно.

Петр Кузнецов: Просто по возрасту.

Павел Салин: Да, поэтому по возрасту. А так да, он всегда был, в нулевые годы вообще был в числе опережающих, потому что Калужская область, когда на первом месте стояли инвестиции и экономическое развитие, о протестах не говорили…

Ольга Арсланова: Серьезный работодатель, да.

Павел Салин: Да, Калужская область, сборочное производство, авто, он был вообще в числе лидеров, устойчиво держался до середины 2010-х гг., сейчас постоянно…

Ольга Арсланова: А потом туда еще и техника пришла тоже производительная…

Павел Салин: Сейчас постоянно позиции проседают, но именно в силу возраста.

Петр Кузнецов: А-а-а, я-то как раз хотел сказать, что срок, видимо, позволяет даже выйти и сказать на камеру, что стадион буквально завтра уже будет построен, а в результате…

Павел Салин: Срок позволяет, но он дал себе зарок… Я, к сожалению, не помню, это было про Сухиничи или про другой стадион, он сказал, что не уйдет в отставку, пока не будет стадиона.

Петр Кузнецов: Нужно про каждый стадион говорить.

Павел Салин: Ну вот господин… Почему этот стадион не сделали с 2016 года? А потому что проблема исчезла из федеральной повестки. Сейчас она благодаря вашему телеканалу опять появилась в федеральной повестке.

Ольга Арсланова: Ага. Посмотрим.

Павел Салин: Может, губернаторская администрация обратит на это внимание.

Ольга Арсланова: Привет Калужской области, да.

Вот еще новость: в городах федерального значения могут ликвидировать муниципальные избирательные комиссии, об этом заявил глава петербургского Горизбиркома. Поводом стала муниципальная предвыборная кампания в Петербурге, которая проходит тоже не очень гладко, отказывают кандидатам в регистрации. Если это осуществят, что это изменит?

Павел Салин: Ну что это изменит? Горизбирком будет… Это изменит, наверное, конкретно что-то для Петербурга, потому что городов федерального назначения у нас всего 3...

Ольга Арсланова: Москва, Петербург, Севастополь.

Павел Салин: Да, всего 3, в Москве этой проблемы не существует, здесь вертикаль железная, в Севастополе тоже проблемы не существует, там вертикаль… В Москве вертикаль сверху вниз, в Севастополе снизу вверх, там, условно говоря, местные элиты все контролируют. А в Петербурге так вот и получилось, что с одной стороны есть врио губернатора, за которым стоит, условно говоря, федеральная власть, какие-то группы, а есть местные элиты, которые хотят своих кандидатов. И те и другие вроде как «Единую Россию» представляют неофициально, господин Беглов самовыдвиженцем идет, но тем не менее все-таки те и другие «Единая Россия», а на самом деле у них разные интересы.

И мы видим, что федеральный центр фактически не может воздействовать на местные элиты, которые проводят муниципальные выборы по тому сценарию, по которому они привыкли проводить, потому что в 2014 году муниципальные выборы в Петербурге были такие же на самом деле. Это вот как выборы в Мосгордуму в 2009 году были, они по уровню применения административного ресурса были гораздо более жесткими, чем выборы в Госдуму в 2011 году, только в 2011 году москвичи вышли на улицы, а в 2009-м никто не вышел. То же самое сейчас в Петербурге: в 2014 году также жестко использовался административный ресурс, эти вот тайные назначения выборов муниципальных, но никого тогда это особо не возмущало, в федеральную повестку не попадало, сейчас попало.

Сейчас основная проблема власти, особенно на местах, но и федеральной тоже, – она особо не изменилась, а у людей запрос изменился. Они к одним и тем же событиям, к одному и тому же поведению власти относятся сейчас совсем по-другому, гораздо более негативно. Отсюда этот скандал с муниципальными выборами в Петербурге, отсюда эта не шероховатость, а тоже скандал с выборами в Мосгордуму, и еще посмотрим, как будут проходить выборы губернаторов, как власть на это будет реагировать.

Потому что вот мы начали передачу с рейтинга губернаторов на вылет в сентябре, было сказано, что рано об этом говорить, а появляться начали другие рейтинги… Может быть, вот эти вот рейтинги стали появляться, для того чтобы забить эту повестку, а стали появляться сливы, и даже близкие к власти политологи начали осторожно в последние 2 недели прогнозировать вторые туры губернаторов на этих осенних выборах, там называют 3–5 регионов. Там, кстати, из Волгоградской области звонили, он там в группе риска тоже входит, называют… Ну разные называют, Астрахань, Сахалин, есть разные варианты, но 3–5 регионов называют. И вопрос…

Петр Кузнецов: Задел есть, вторые туры уже были.

Павел Салин: Да, вторые туры уже были, и самое главное, что это изменило? Вроде сидят там губернаторы, мир не развалился. Но вопрос, будут ли действительно эти вторые туры, будет ли протестное голосование, а если будет, как федеральный центр на это будет реагировать, так же жестко, как в прошлом году, или все-таки он немножко рамки дозволенного расширит. Вот это основная интрига этих выборов.

Ольга Арсланова: У нас есть повод собраться еще не один раз в этой студии и посмотреть, что происходит.

Павел Салин: Конечно.

Петр Кузнецов: Да, спасибо большое.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Петр Кузнецов: Нет, все-таки нет, не один человек просит коротко расшифровать, что вы имеете в виду, что такое «местные элиты», не понимает народ из разных регионов.

Павел Салин: А, местные элиты? Местные элиты – это местные бароны.

Петр Кузнецов: Кто это?

Павел Салин: Это местные бароны, это те представители бизнеса окологосударственного или предприниматели из 1990-х гг. многие с авторитетным прошлым…

Петр Кузнецов: Все просто.

Павел Салин: …фамилии которых очень хорошо известны каждому жителю региона, особенно областного центра, это и есть местные элиты.

Петр Кузнецов: Которые пересидели не одного губернатора…

Павел Салин: А в Москве они известны только специалистам. Это местные бароны, которые во многом контролируют именно местную повестку, имеют широкую клиентелу, предприятия, зависимых людей и прочее.

Ольга Арсланова: А еще последний все-таки вопрос, Павел. Вот мы сейчас говорим о политической активности, политической конкуренции – какую активность можно ожидать от избирателей? Какая будет явка на этих выборах? Понимает наконец электорат, что от него все-таки что-то зависит?

Павел Салин: Это тоже одна из основных интриг, потому что если вспоминать прошлогодние выборы, когда люди увидели и поняли, что от них что-то зависит в Хабаровском крае… Обычно же во втором туре любых выборов, губернаторских, президентских (ну на президентских у нас давно не было второго тура, губернаторских) приходит гораздо меньше, а в Хабаровском крае пришло почти в 2 раза больше, потому что люди увидели, что от них что-то зависит. Вот сейчас в регионах люди помнят эту прошлогоднюю историю, люди верят в том, что от них что-то зависит?

Я могу сказать, что действительно от людей сейчас, в том числе от того, как они ведут себя на выборах, даже вне зависимости от набора кандидатов, даже если они не видят того кандидата, за которого они бы хотели сердцем проголосовать, стало гораздо больше зависеть. Поэтому в выборах нужно принимать участие. В любом случае власть этот сигнал почувствует, она его заметит. И сейчас от участия в голосовании простого человека зависит гораздо больше, чем зависело 5 лет назад и тем более 15 лет назад.

Ольга Арсланова: Спасибо вам.

Петр Кузнецов: Спасибо большое.

Ольга Арсланова: Директор Центра политических исследований Финансового университета Павел Салин и рубрика «Личное мнение». Спасибо.

Петр Кузнецов: Спасибо.