Молодежная безработица в России. Продолжение дискуссии. Где в России молодежь не находит вакансий? Почему молодые специалисты не нужны на рынке труда? И как это изменить? Гости в студии: директор Центра статистики и науки о данных РЭУ им. Г.В. Плеханова Павел Смелов, профессор экономики РАН Олег Сухарев. Виталий Млечин: На первом месте оказалась Якутия, тут 74% молодых людей не могут найти себе применение. В Мурманской области 62%, в Астраханской 55%, в Хакасии 54.5%, в Смоленской 53.8% – вот такая печальная статистика. Ольга Арсланова: Да. Есть официальная статистика Минтруда, о которой говорил в начале года глава министерства Максим Топилин. Он заявил, что в России доля безработных молодых (это люди от 20 до 29 лет) составляет чуть более 34%, тогда как доля пожилых безработных (людей старше 55 лет) примерно 11%. Вот сейчас вы видите вот это соотношение. Виталий Млечин: Ну и еще цифры. Чем старше человек по статистике, тем дольше он ищет работу. Молодежь в возрасте от 15 до 19 работу ищем в среднем 2 месяца, выпускники 20-24 лет 3-4 месяца, 20-30 лет, вот эта группа, средняя продолжительность уже 5 месяцев, 30-40 – 7.5, 40-50 – 8 месяц, 50-60 – 8.5 и так далее. В общем, чем старше, тем сложнее найти себе работу. Ольга Арсланова: Как объясняют власти официально все происходящее, высокую безработицу среди молодежи? Говорят, что она связана с высокими зарплатными ожиданиями и при этом недостаточными профессиональными навыками. Но так ли это, как раз и будем выяснять до конца этого часа в том числе и с вашей помощью. Виталий Млечин: Разумеется. Но сегодня днем мы также обсуждали эту тему с нашей гостьей. Она заявила, что в трудоустройстве молодежи важны как инициатива самих молодых специалистов, так и заинтересованность работодателей. Давайте послушаем Наталью Починок, ректора Российского государственного социального университета. Наталья Починок: Нам все еще предстоит сблизить рынок труда с тем, чему учат в колледжах, в ВУЗах. Анастасия Сорокина: Как это можно сделать и можно ли это вообще сделать сейчас? Наталья Починок: Профориентация, ранняя профориентация. Второе: не думайте, что пока вы студенты колледжа или ВУЗа, вы не должны участвовать в практиках, в стажировках, в общении с работодателями. Пытайтесь попробовать себя и постучаться в дверь к любому работодателю, для того чтобы попробовать разные профессии. Чем больше вы попробуете, даже краткосрочно (месяц, два, полгода), это очень хороший шаг вперед, чтобы уже в конце обучения у вас был целый багаж вот таких интересных практик. Потому что многие ребята, конечно, думают, что они должны 100%, направить все силы на учебу и только в конце уже начинают шевелиться и искать работу. И конечно, работодателям хочется пожелать: берите молодежь, опирайтесь на молодежь. У нас замечательная молодежь в разных городах, в разных университетах. И даже если она пока ничего не знает, она жаждет знаний. Ольга Арсланова: Мы хотим спросить наших зрителей: как вам кажется, молодежи сегодня сложно найти работу? Прямо сейчас начинаем голосование, выбирайте варианты «да» или «нет», присылайте SMS на короткий номер, звоните в прямой эфир, делитесь своим мнением и рассказывайте ваши истории в прямом эфире, будем вас ждать. Виталий Млечин: А пока представим наших гостей. Это директор Центра статистики и науки о данных РЭУ имени Г. В. Плеханова Павел Смелов… Ольга Арсланова: Здравствуйте. Виталий Млечин: …и профессор экономики РАН Олег Сухарев. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Олег Сухарев: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Давайте в первую очередь разберемся со структурой нашей безработицы. Нам говорят, что в целом безработица в России низкая, в некоторых регионах вообще ее практически нет, и вдруг мы видим информацию о том, что в некоторых регионах 75% молодежи безработные. Виталий Млечин: Один из четырех. Ольга Арсланова: Да. Как-то не бьется. Как это можно объяснить? Олег Сухарев: На мой взгляд, действительно вы озвучили цифры правильные, похожие. Общая безработица, как ее считают, невысокая, в районе 4-5 миллионов человек. Ольга Арсланова: Да, общая и официальная, обязательно надо обозначить, об этом сказать. Олег Сухарев: Огрубленно, официальная, и по МОТ рассчитанная, а наши сейчас тоже по МОТ считают. Значит, что касается тех регионов, которые вы назвали: в этих регионах, конечно, возникают свои проблемы, их множество. Они связаны с их развитием. Вообще ситуация во многих регионах не так благополучна, как кажется, не только в вами названных. И безработица бывает разной, и разные эти формы безработицы так или иначе присутствуют. Я не беру классику, фрикционная, структурная и циклическая, понятно, что это классика. Но безработица может приобретать различные виды, например, частичной занятости, или тогда, когда труд недооплачиваем. У нас основная проблема – у нас низкооплачиваемый труд, у нас 5 миллионов работающих бедных. Вот смотрите, по официальным данным около 19 миллионов ниже черты, то есть бедные, 4-5 миллионов безработных, понимаете, то есть как не считай, но все равно громадный пласт людей, полтора десятка миллионов, работают и ниже уровня прожиточного или на грани. Притом что мы с вами уже много раз говорили, что МРОТ, который сейчас сравнен с прожиточным минимумом, дает условное представление о бедности, например, 11 500 или 11 800, а если 12 200 у человека, 12 800? Ольга Арсланова: Это средний класс уже. Олег Сухарев: То есть добавляйте еще миллионов 20 к 19, и вы получите до 40 миллионов человек (ориентировочно, грубо), имеющих проблемы с доходами и с работой, вот. Это серьезный пласт людей, большой очень. Ольга Арсланова: Так скажите нам, пожалуйста, вот эти безработные молодые специалисты – они действительно не работают вообще или работают, может быть, неофициально, у них там какие-то зарплаты, трудоустройство, которое нельзя считать трудоустройством? Или это абсолютно просто не работающие люди, тогда это огромные цифры получаются. Павел Смелов: Нет, официально это неработающие люди. Они могут, может быть, подрабатывать неофициально, какой-то заработок мелкий, но это никак государство не учитывает, Росстат это тоже учитывать не может просто в своих обследованиях, потому что это теневая экономика, которая всегда как-то моделями, гипотетически рассчитывается. И официально действительно такая численность в регионах имеется. Только тут вот, чтобы все поняли: всего 4.5 миллиона безработных, из них 30% молодежь от 20 до 30 лет. А то, что считалось, вы приводили регионы, – это доля безработных среди молодежи 20-24 года с высшим образованием, то есть это такая маленькая… Ольга Арсланова: В конкретном регионе. Павел Смелов: В конкретном регионе. То есть цифры не противоречат друг другу, просто разные социальные группы и расчет разный. Ольга Арсланова: Очень интересно, что же не так с этими регионами. Давайте посмотрим сюжеты из самых проблемных, из Хакасии и Якутии, и потом обсудим, что же там происходит. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Что получается? С образованием проблемы? Со структурой взаимосвязи между образованием и работодателем? Или действительно какие-то непомерные требования у студентов вчерашних, бывших? Олег Сухарев: Проблема системная, вы понимаете. Во-первых, в России создан миф, что система высшего образования должна дать уже готовых высококлассных специалистов. Этот миф внедрен: давай удовлетворять текущие потребности собственника, промышленника, работодателя. Но если у вас промышленность, элементы экономики, не только промышленность, а другие сектора находятся в трудном состоянии, трудно развиваются, что система образования? Она же инерционно готовит человека 5 лет, а на некоторых специальностях 6 и 7 лет… Ольга Арсланова: А что мешает тем же предприятиям как-то прийти туда и сказать: «Нам нужны специалисты, которые будут иметь не вот это вот, чему вы тут учите, а чему-нибудь нормальному, по рынку»? Олег Сухарев: Я сейчас скажу. Дело в том, что работодатель, обратите внимание, умыл руки. Для того чтобы, например, получить высококлассного инженера, система высшего образования закладывала основы инженерной работы, а когда человек, выпускник приходил на предприятие, например, то он от инженера без категории рос до ведущего в течение 7-8 лет. Сначала начал с деталировочки, потом какие-то… Ольга Арсланова: Ну понятно, да, учился потихоньку. Олег Сухарев: …узлы машин, потом целиком машину создавал, конструкцию и так далее. В ВУЗе всему этому, базе этой учили, конечно, были и проекты, он проектировал какие-то машины. Но на конкретных видах производства другая техника, и все равно отточить эти навыки можно только на производстве. Ольга Арсланова: Ну а сейчас производства же существуют. Олег Сухарев: Конечно, существуют. Ольга Арсланова: В чем проблема? Олег Сухарев: Но разные находятся в разном состоянии. Например, договориться принять дипломника на отдельных предприятиях является громадной проблемой. Не так все просто. Вы понимаете, это системная проблема: рухнула одна система подготовки кадров, воспроизводства компетенций, и абсолютно не создано ничего взамен. Все разговоры о рынке труда, а что из себя представляет рынок труда? Вот он такой, какой он есть, он весь разорванный, как и экономика, не в клочья, правда, пока, но в достаточно негативном состоянии все это находится. Вот почему мы имеем проблемы и с трудоустройством, и… Вы понимаете в чем дело? Рухнула система планирования, а вот кадровая тема – это как раз тот вопрос, который должен планироваться в экономике особенно в системе государственного образования, а этого не делается. Ольга Арсланова: А вообще у нас в состоянии государство это спланировать? Или лучше бы оно и не планировало ничего, потому что сейчас начнут, например, современных выпускников в этих вот Хакасии и Якутии куда-нибудь трудоустраивать насильно по распределению, и они вспомнят о своем безработном времени? Олег Сухарев: Да никто насильно не трудоустраивает. Ольга Арсланова: Нет, я к тому, что вмешательство государства в эти рыночные механизмы вообще оправданно? Павел Смелов: Государство должно вмешаться изначально, когда оно раздает цифры приема в университеты. Вот смотрите, в прошлом году поступило 1 миллион 200 тысяч студентов на первый курс, из них 460 тысяч – это экономисты, юристы и менеджмент. Ольга Арсланова: А до них еще не дошла информация о том, что не нужны больше эти люди? Павел Смелов: А у них есть родители, которые говорят: «Вы что, это так престижно, диплом высшего учебного заведения по специальности «экономист», – и абсолютно не понимают, что они никому не нужны на рынке. Виталий Млечин: А как же банки, вот это все? Павел Смелов: Ну банки ограничены. Потом смотрите, произошла санация банков, они сократились, количество рабочих мест там ограничено. Сейчас опять для работодателей принимают закон о продлении пенсионного возраста, принимают закон, что нельзя увольнять лиц предпенсионного возраста… Ольга Арсланова: Это вообще отдельная история. Павел Смелов: Но они тогда не освобождают места для молодежи, детям-то идти некуда. Ольга Арсланова: Да, и будет еще хуже, то есть у нас будет не 75%, а 85%. Павел Смелов: Вполне возможно. Ольга Арсланова: Подождите, то есть правильно ли я вас понимаю, что не нужно столько бюджетных мест оставлять для невостребованных специалистов, правильно? Павел Смелов: Конечно, конечно. Ольга Арсланова: А кто это будет определять? Павел Смелов: Это должно проводить как раз Министерство образования. Ольга Арсланова: А если через 5 лет они опять понадобятся? Павел Смелов: Понимаете, 5 лет – это на самом деле не такой большой срок. И потом, представьте, вы 20 лет выпускали этих экономистов – сколько лет должно пройти, чтобы их осталось мало, чтобы они доработали все до пенсии и ушли с рынка труда? Ольга Арсланова: То есть наша система образования не успевает за требованиями рынка сейчас? Павел Смелов: Она даже, я бы сказал, их не учитывает особо. Ольга Арсланова: Отлично. Павел Смелов: То есть идет по накатанной, по накатанной… Олег Сухарев: Ничего не планируется в принципе. Павел Смелов: В принципе, да. Олег Сухарев: Вообще нет подхода. Вот, например, было исследование в конце 1980-х, в начале 1990-х гг., Дата и Ньюджента, два американских профессора. Они определили для американской экономики, что увеличение в составе рабочей силы юристов на 1% будет тормозить темп американской экономики на 0.87%. Ольга Арсланова: О как. Олег Сухарев: Отсюда (мы в работах ссылались на них, ваш покорный слуга) возникает задача: а какой вклад всей профессиональной сетки? Для России таких исследований нет в принципе. Мы поставили вот эту задачу, но исследование довести не можем, а ведь это очень важно… Ольга Арсланова: Это самое главное. Олег Сухарев: Это та область, где можно планировать и 5-летний период, а некоторые специальности и 6-7, это серьезный период, рынок меняется кардинально. Ольга Арсланова: И можно даже экономический рост простимулировать таким образом! Олег Сухарев: Безусловно. Ольга Арсланова: У нас просто вся Россия рвется в прямой эфир, очень хотят наши зрители высказать свою точку зрения. Олег Сухарев: Ну пусть рвутся. Ольга Арсланова: Мы их послушаем прямо сейчас. У нас Лидия из Курска на связи, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Это истории наших зрителей. Да, Лидия, вы в эфире. Зритель: Хочу добавить немного оптимизма в обсуждение данной темы. Ольга Арсланова: Так. Зритель: Молодежь жалуется на отсутствие работы. А хочет ли она работать? Она рассчитывают на большую заработную плату, не имея никакого, малейшего опыта… Ольга Арсланова: Это вы на личном опыте, Лидия, так утверждаете? Зритель: Да-да, я сейчас скажу. Ольга Арсланова: Расскажите. Зритель: Мой сын закончил два образования, бюджетные, без копейки денег, со своей головой, своим умом, Сочинский политехнический колледж (экономика). После армии работал грузчиком, он не постеснялся. После армии он переехал в чужой город (в Курск, где мы сейчас живем), без прописки, конечно же, его никто на работу не взял. Он пошел грузчиком-комплектовщиком. Его заметили, перевели на склад, он вел склад и одновременно учился в Курском государственном университете бесплатно заочно. Закончил университет, и уже не он искал работу, а директора приглашали его на свои предприятия. Ольга Арсланова: Вот, а вы говорите, молодежь не хочет работать. Зритель: Зарплата его выросла с 10 до 40 тысяч. Вот отчаиваться не надо молодежи. Ольга Арсланова: Спасибо. С другой стороны… Нет, это действительно достойно восхищения, мне всегда такие люди очень нравились. Вопрос в другом: когда молодой человек долго учился, например, на экономиста, страдал, учился, поступил в какой-нибудь престижный ВУЗ, почему он должен идти грузчиком на 10 тысяч работать? Почему государство потратило такие деньги огромные на его подготовку, при этом он за 10 тысяч должен куда-то чернорабочим идти работать? Какой тогда смысл во всей этой системе? Павел Смелов: Ну вот здесь и смысл такой, что планирования нет, и государству не надо было изначально заказывать столько бюджетных мест, вкладывать в эти деньги. Надо было перераспределить и детей переориентировать, чтобы они шли вот туда, там мы вам да, дадим работу, мы вам гарантируем. Вот когда мы говорим про распределение, эта система работает только в случае, если выстроен весь план от начала обучения до приема на работу, связи с работодателями. А экономист… Понимаете, специальность «экономист» – это очень абстрактная вещь. Это не бухгалтер… Ольга Арсланова: Гордо звучит просто. Павел Смелов: Да, это не банковский служащий, это человек, который знает основы экономики. При этом когда он придет устраиваться бухгалтером, он не сможет провести ни одной проводки в программе «1С», потому что этому его не учили, его учили глобальному – макроэкономике, микроэкономике, законам общих рынков, а практических навыков у него нет. Хотя он мог бы пойти учиться в колледж на СПО на того же экономиста и получить специальность уже бухгалтера. Ольга Арсланова: Прикладную. Павел Смелов: Прикладную, пойти сразу работать на какую-то нормальную работу. Виталий Млечин: А бухгалтеры нужны? Павел Смелов: Бухгалтеры нужны всегда, во всех регионах, во всех городах вакансий бухгалтеров очень много, это востребовано. Олег Сухарев: Вот смотрите, к вопросу об экономистах. Значит, с… Ольга Арсланова: Они у нас под раздачу просто попали как самые популярные в нашей стране. Олег Сухарев: Это хорошо, есть же анекдоты знаменитые про мозги экономиста: сколько же нужно забить экономистов, чтобы получить килограмм мозгов? Ольга Арсланова: Так. Олег Сухарев: Но анекдот-то анекдотом, а проблема очень серьезная, государственная. Ольга Арсланова: Это просто только что анекдот был от профессора экономики, я подчеркиваю нашим зрителям. Олег Сухарев: Мы написали о том, что происходит у нас с кадрами, например, с инженерными начиная с 1990-х гг. Только в 2014 году проведен Госсовет по инженерным кадрам, а там конкурсы были 0.7, 1.1 человека на место, а на экономические шла толпа народа и на иняз, кстати. Виталий Млечин: Люди идут туда, где деньги платят, а инженерам не платили зарплату… Олег Сухарев: Люди, во-первых… Давайте начнем с того, что самое плохое инженерное образование получить сложнее, чем самое хорошее экономическое, и учиться труднее. Люди шли по пути наименьшего сопротивления в том числе в трудные годы, и отсутствие государственной политики в области кадров, кадровой структуры, планирования в образовании, отсутствие планирования в образовании привело к этому перекосу. А теперь экономистов избыточно – ну и других специальностей, юристы, психологи и так далее – и начинают сокращать, сокращают даже людей со степенями на кафедрах в регионах, молодых доцентов. Куда они пойдут работать? А у них уже дети. Вот это первый симптом и признак абсолютно бестолковой, провала по существу государственной политики. Ведь люди не виноваты, что были созданы условия и они пошли учиться по пути наименьшего сопротивления. Виталий Млечин: Ну а кто же виноват, если не люди? Их же никто не заставлял. Олег Сухарев: Что значит «не заставлял»? Создана была система в стране, что инженерное образование не в чести, оно не нужно, оно сложнее, устроиться невозможно, промышленность разрушалась, включая и оборонный сектор. А теперь спохватились. Но и в оборонном секторе, показывают сейчас по центральным каналам отдельные заводы с молодежью, но там проблема молодежи первостепенная, Рогозин это косвенно подтвердил недавно в паре своих интервью, что и заделы старые советские научно-технические, и с омоложением делаются, конечно, решаются проблемы, но еще их куча, потому что они хронически накопились за два десятилетия с лишним. А как мы должны винить людей в этой ситуации, когда государство допустило этот перекос? Кто выдавал лицензии частным ВУЗам… Ольга Арсланова: …а потом отнимал. Олег Сухарев: …которые их штамповали? Они сейчас начали отнимать. Павел Смелов: Сейчас. Олег Сухарев: А выдавал-то кто, дядя Петя, что ли? Выдавало государство, они-то и штамповали плохих экономистов, вы понимаете, и другие специальности тоже. И возникает вопрос. Ответственность, конечно, главная на государстве и потом уже на выборе людей, а либеральная часть экономистов хочет взвалить ответственность, что это выбор людей, вот рынки должны, рынок труда должен. А что он из себя представляет? Ведь там же спрос и предложение, а спрос-то со стороны работодателя, а его, например, нет, потому что экономика стагнантно развивается, его нет и нет планирования кадровой структуры в государственном секторе. Ольга Арсланова: Зато у многих диплом о высшем образовании присутствует. Олег Сухарев: Возникает вопрос: если это государственные ВУЗы, то почему государство за них не отвечает? За трудоустройство этих людей не отвечает? За потребность в кадрах для своего же госсектора? Оборонный сектор – это основа госсектора, они сейчас рапортуют, какая техника создана. Да, создана, это, кстати, первый плюс для государственной бюрократии отчитаться об успехах их в обороне, налогоплательщику сразу видно, куда пошли деньги, вы понимаете? Ух ты, такая ракета, ух ты, такой танк, ух ты, то-то и то-то. А кадры вы планируете на кафедре набрать в кораблестроительный в Питере, на динамику и прочность машин в Новосибирске, в Брянске? Вы планируете расчетчиков готовить, инженеров, кто устойчивость полета ракет будет считать? Как у нас с этим? Вы планируете мехмату МГУ, Садовничему дать договор, чтобы мехмат рассчитал вам прогрессивную систему налогообложения? Садовничий не откажется от этих денег, пусть правительство закажет, Садовничий-то в «Единой России», так закажите Садовничему, его мехмату рассчитать прогрессивную систему и изменить подходы в области политики борьбы с неравенством. Я сейчас получил от Гидонса, от профессора, письмо сегодня… Ольга Арсланова: Это кто? Олег Сухарев: Это профессор из Великобритании, институционалист. Ольга Арсланова: Так. Олег Сухарев: 23-25 апреля конференция в Лондоне. Там будет выступать Карлота Перес, она известна здесь, она получала серебряную медаль Кондратьева в 2012 году в России, на ее труды ссылаются наши профессора. Ольга Арсланова: Так. Олег Сухарев: Так вот, значит, три темы важные: первая – неравенство, вторая – климат, третья – старение населения. А где Россия? Ольга Арсланова: А у нас в России все эти проблемы присутствуют. Павел Смелов: Все проблемы. Ольга Арсланова: Давайте послушаем Россию как раз. На связи с нами Красноярск, Нина в прямом эфире. Добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Это Красноярск. Ольга Арсланова: Слушаем вас. Зритель: У меня сын 2 года назад окончил техникум по специальности «Вентиляция». В дипломе написано «мастер ЖКХ». Пошел устраиваться на работу, а ему сказали: «Заберите свой диплом и идите гуляйте». Ольга Арсланова: Почему? Зритель: А потому что мест нет, негде работать, а предлагают зарплату 10 тысяч. Ольга Арсланова: Понятно. Это в сфере ЖКХ, где, по-моему, денег достаточно, мягко говоря. Давайте еще Оренбург сразу послушаем, чтобы нам было что обсудить. Галина, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Я хочу о следующем сказать. Можно говорить, да? Ольга Арсланова: Говорите-говорите, конечно. Зритель: Я в свое время, мне 64 года, заканчивала… технологический институт. Я хочу сказать о практиках. Нас на практику направляли сразу с первого курса, первая производственная, вторая на втором курсе технологическая, третий курс – конструкторская. На четвертом и пятом курсах уже была преддипломная практика. Я проходила практику на минском заводе холодильников, то есть я привязана была к одному предприятию, практически сразу же взяла дипломную работу рабочую, та, которая была нужна там, на заводе. Хочу сказать, что вот это действительно было становление меня как специалиста, как инженера. Скажите, пожалуйста, сейчас что происходит с ребятами? Они проходят, как говорится, учебу… Вот у меня сын закончил Оренбургский политехнический институт. Я хочу сказать, что знания дают там достаточно серьезные, хорошие, а вот с практиками, как говорится, напряженно. Ольга Арсланова: Ага. Зритель: Должен ребенок сам искать практики. И что они проходят? А практика рабочая, то есть он инженерной, как говорится, мысли не набирается, он не набирается документацию, какую прослеживать должна эта инженерная, и так дальше. То есть государство, наверное, должно над этим думать, в первую очередь государство. Ольга Арсланова: Понятно, спасибо. Виталий Млечин: Спасибо. Ольга Арсланова: Давайте поговорим действительно о практике. Если бы с первого курса… Мы не говорим о медиках, например, потому что это как раз недопустимо… Виталий Млечин: Нейрохирурги. Ольга Арсланова: Ну не знаю, гуманитарии какие-нибудь подрабатывали, искали себе возможность бесплатных каких-то стажировок, практик. Возможно, у нас бы и цифры были другие? Что мешает сегодня этим заниматься? Павел Смелов: Во-первых, в госстандартах, федеральные образовательные стандарты везде предусматривают практику, во всех ВУЗах она должна быть на первом, втором, третьем, пятом и так далее курсах. Ольга Арсланова: Как бы. Павел Смелов: Но не все учебные заведения ее вообще оформляют или делают, или оформляют чисто на бумаге. То есть вот я ездил одно время проверял университеты, выглядит это так: каждый студент, иди найди себе фирму, договорись с родителями, чтобы тебе печать поставили, что ты прошел практику. Ольга Арсланова: Что ты прошел практику, понятно. Павел Смелов: Все, молодец, мы стандарт выполнили. А по факту никаких навыков, ничего этого не приобретается. Виталий Млечин: Но студенты-то охотно на это соглашаются: зачем проходить практику, если можно печать поставить? Павел Смелов: А им просто, это же студент, это же халява, понимаете, вышел с зачеткой: «Халява, ловись!» – ему так легко, он лучше пойдет повеселиться. Он потом осознает это, когда выйдет на рынок труда, ему скажут: «Иди забери свой диплом, потому что ты никому не нужен». Но в этот момент его это все устраивает. И здесь, конечно, должен быть со стороны опять же Рособрнадзора более жесткий контроль за университетами, чтобы следили, следили, следили, чтобы это действительно выполнялось. Ольга Арсланова: Слушайте, а может быть, здесь должен быть жесткий, рыночный, эволюционный подход? Те, кто ждал халявы с первого курса, потом вышли и не получили работу, и это то, что они заслужили? Павел Смелов: Это правильно. Ольга Арсланова: А кто работал с первого-второго курса, тот без работы не остался, – ну что же, кому-то повезло, кому-то не повезло. Павел Смелов: Ну бывают такие ситуации, как, допустим, в Якутии, 75%. Там дети учатся, все вроде бы хорошо, и практику проходят… Ольга Арсланова: …но работать негде. Павел Смелов: Но негде работать, город маленький. Республика большая, да, но там всего население 1 миллион 300 тысяч на всю республику самую большую в нашей стране, рабочих мест в принципе нет, производства нового нет, ничего не развивается. Поэтому им просто некуда идти работать, они вынуждены уезжать или подрабатывать, перебиваться какими-то мелкими заработками. Ольга Арсланова: Давайте Москву послушаем, большой регион с большим числом населения. Здравствуйте, Ирина. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Меня зовут Ирина, хотела рассказать тоже свою историю. Ольга Арсланова: Так. Зритель: Я училась на инженера безопасности дорожно-транспортного движения, училась на бюджете, с первого курса начала искать себе какие-либо варианты на будущее. Значит, первый самый популярный ответ был: «Ну вы же девушка, как вы себя представляете на этой вакансии?» Я мечтала быть экспертом в расследовании дорожно-транспортных происшествий, вот я это понимала, душа лежала, об этом мечтала. В Москве мне сказали следующее: «Понимаете, «Infiniti» и «BMW» встретятся на дороге, выйдут два солидных мужчины, и они хотят, чтобы приехал такой же солидный и сказал, что он сейчас все решит, а не девочка-ромашка». Потом я пошла в Мосгортранс в депо, сказала: «Возьмите меня, пожалуйста, писать расписания, заполнять путевые листы по маршрутам». На что мне сказали: «А что тебе, молодой и красивой, делать у нас в бухте?» А пока я была молодая и красивая, я стала искать какую-то работу, кушать хотелось. Работала я, значит, администратором в ресторане, потом работала продавцом. Когда я закончила институт и пришла уже с дипломом устраивать на вакансию младшего инженера за 13 тысяч рублей, мне сказали: «А зачем мы тебя возьмем? Ты же понимаешь, что 8 лет уйдет на то, чтобы дорасти до какой-то более высокой категории с хорошей зарплатой, а ты к тому времени пойдешь в декрет – зачем тебе это нужно?» Мне везде отказали. Пришлось мне таким образом отучиться на бухгалтера путем курсов. Когда я стала приходить на бухгалтера, первый вопрос везде был такой: «А зачем вы пошли на техническое образование, а сейчас хотите уйти в бумажки?» Хорошо, я добилась своей работы. В итоге я ушла в декрет, в декрете мамочкам положено дополнительное образование, я его получила, получила образование кадры. В дальнейшем был самый популярный вопрос: «А почему вы бегаете, учились на инженера, работали администратором, продавцом, бухгалтером, а в итоге вообще кадровик?» Ольга Арсланова: Ага. Зритель: И вот сейчас, с сегодняшнего дня я опять нахожусь в поиске работы. Опыт на самом деле хороший, то есть и бухгалтер, и продавец, и администратор. Вот знаете, могу все, даже, наверное, в бубен стучать получится музыкально, но работу найти не могу, потому что для всех ты либо перебежчик, либо человек с неопределившимися желаниями, видением себя. Все, что мне предлагают на данный момент в Москве, – это работа, в которой ты должен делать все плюс обязательно продавать, и твоя зарплата будет несмотря на то, что ты работаешь бухгалтером, ты будешь должен продать много, чтобы получить достойную зарплату. Ольга Арсланова: Спасибо. Виталий Млечин: Понятно, Ирина, спасибо. Ольга Арсланова: Хотя казалось бы, вот пример мобильности, человек постоянно переучивается, следует за какими-то трендами рынка, а получается все равно никому не нужным? Олег Сухарев: Ну конечно, это бремя труда. Смотрите, сколько у нее усилий. Сейчас, видите, еще одна проблема найти работу, вот говорят все. Правильно, работы нет, ее мало. Но еще один момент: все наши улучшения в образовании, в науке связаны с увеличением бремени труда за якобы увеличение заработной платы, причем непропорционально с увеличением заработной платы увеличивается бремя труда. Кроме того, у телезрителей проскакивает: «Я училась и работала». Если у нас очное отделение… Я многократно преподавал в разных ВУЗах страны и видел это, когда студент приходит курсовую сдавать: «Ой, Олег Сергеевич, а я же работаю, можно как-то снисходительнее… Мы все работаем, у нас вся группа работает». То есть вот эта работа… Они работают-то почему? – стипендия нищенская. Аспиранты то же самое, не пишут толковые диссертации почему? – да потому что надо зарабатывать, а жить-то как? Многие уже к этому моменту женились, имеют, может быть, даже детей аспиранты, правильно? Они вынуждены работать и искать эту работу уже начиная со студенческой скамьи, а это еще серьезнее ослабляет эффективность обучения и качество подготовки. Я не говорю уже о том, что в производстве работодатель умывает руки, он не хочет принимать ни на практику, ни на диплом, это ему морока, ни обучать потом, ему нужно готовое. И, к сожалению, власть наша купилась на вот этот ход работодателей: вот на готовенькое, дайте нам, дайте рынку готовых специалистов. Этого нигде и никогда нет, все равно есть система продвижения человека на работе, его роста, карьерного продвижения. Я уже не говорю, конечно, о коррупционной составляющей при трудоустройстве и при продвижении, это вообще отдельная тема. Но вот что касается высшего образования, очного отделения, конечно, необходимо так выстроить систему с набором кадров, с планированием специальности и компетенций, чтобы люди на очных отделениях не работали, так сказать, ночами, а спали на лекциях, это резко снижает эффективность обучения и по существу превращает очное отделение в вечернее или заочное по факту. Павел Смелов: По факту. Олег Сухарев: Вы понимаете, это серьезнейшая проблема. Они даже не думают к ней подступать, она уже десятилетиями такая, с 1990-х гг. И все эти реформы образования просто наслаиваются на вот эти вещи, усугубляя качество специалистов, вот и все. Виталий Млечин: Дадим слово Стасу из Уфы. Стас, здравствуйте, добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте-здравствуйте. Получается, я с Уфы звоню, мне 33 года. Я закончил колледж, институт, пошел работать по специальности в банковскую сферу. И, к сожалению, это самая моя трата времени зря была, получается, позорная. Ольга Арсланова: Так. Виталий Млечин: Почему? Зритель: Ну потому что там 12 тысяч зарплата и вот такие примерно, как… Не хотел бы обидеть, слева от вас человек сидит, вот таких в институте приходилось мне слушать и пересдавать с «тройки» на «пятерку»… Олег Сухарев: Наверное, я. Павел Смелов: Или я. Олег Сухарев: Или вы слева. Зритель: …платить деньги им и так далее. Виталий Млечин: Ну а к кому претензии-то у вас? Зритель: К кому претензии? Ну к кому могут быть претензии… Олег Сухарев: Да он звонит обидеть, вы что, не поняли? Сформулировать не сформировал ничего, но обидеть обидел. Слева, видимо, я сижу, да? Виталий Млечин: Вы не обижайтесь только, это непродуктивно. Зритель: В банковскую сферу я, получается, устроился, работал, 12 тысяч зарплата, вот и все. То есть это мне пришлось уйти «в тень», грубо говоря… Ольга Арсланова: Да, спасибо. Просто тут вопрос трудоустройства молодого специалиста – это в первую очередь чья забота? Самого молодого специалиста, государства, не знаю, работодателя, ВУЗа? Павел Смелов: Я думаю, что совместная. Ольга Арсланова: Степень ответственности какая? Павел Смелов: Нет, понятно, человек перед тем как пойти работать должен захотеть работать и захотеть на тех условиях, которые все-таки рынок предоставляет. И когда говорят про 12 тысяч зарплату, у выпускников действительно завышенные ожидания по зарплате, я даже по нашим выпускникам знаю, которые говорят, что они сейчас выйдут, закончат наш Плехановский университет, у них будет зарплата 100 тысяч – не будет. Виталий Млечин: Но 12 тысяч правда маловато. Павел Смелов: Ну это еще в зависимости от региона. И вот, допустим, возьмем с вами среднюю по стране… Ольга Арсланова: Это выпускники Плешки хотят зарабатывать 100 тысяч после… Павел Смелов: 100 тысяч, да. Ольга Арсланова: В Москве? Для Москвы очень хорошая зарплата. Павел Смелов: Для Москвы это очень хорошая зарплата и вообще недосягаемая для России… Ольга Арсланова: И для очень немолодых специалистов, да. Павел Смелов: Но при этом когда им говоришь, что, ребят, модальная зарплата, я не говорю средняя, средняя по больнице очень такая… Ольга Арсланова: А реальная какая? Павел Смелов: Вот я говорю, модальная, наиболее часто встречающаяся на рынке... Ольга Арсланова: То есть на что вы можете рассчитывать. Павел Смелов: 30 тысяч рублей, медиана 34, то есть 34 тысячи рублей получает 50% населения Москвы, 34 и ниже, это медиана. Поэтому вот на это должны ориентироваться студенты во всех регионах. Я просто не могу сейчас сказать, какие там цифры в регионах точно, но вполне возможно, что 12 тысяч для данного региона является средней, медианной зарплатой, для выпускника это, может быть, даже и хорошо. Ольга Арсланова: А откуда такие запросы у московских студентов? Павел Смелов: Ну это не только у московских, это любых студентов возьмите, в любом регионе. Они будут немножко поскромнее… Олег Сухарев: Социальный стандарт потребления, не проживешь же ниже. В регионе у доцента 20, они рапортуют… Павел Смелов: Мы все привыкли жить хорошо и красиво. Олег Сухарев: …о 100-тысячных, 80-тысячных зарплатах – нет у доцентов таких зарплат, ну нет. Ольга Арсланова: То есть в принципе это не ожидания, это просто какие-то мечты молодых специалистов? Павел Смелов: Мечты, конечно. Он понимает, что iPhone стоит 100 тысяч, вот я хочу получать… Ольга Арсланова: А, ему хочется. Павел Смелов: …каждый месяц новый iPhone, вот исходя из этого… Ольга Арсланова: Все понятно, удачи. Курбан из Калининграда с нами на связи. Здравствуйте, говорите, пожалуйста. Зритель: Добрый вечер, наконец-то дозвонился до вас, получилось. Я вот хочу согласиться, даже в какой-то мере поддержать вашего гостя по правую руку от ведущих. Виталий Млечин: Это про вас. Олег Сухарев: Нет-нет, это его, он по правую руку, он же смотрит на вас. Зритель: Очень острые, очень нужные моменты поднимает, очень четко все объясняет. Ольга Арсланова: Так. Зритель: И у меня бы такой, я не знаю, даже не к вам, наверное, а крик души, через вашу программу обратиться к нашим горе-реформаторам, которые получили в свое время самое хорошее, я считаю, советское образование. Я сам автослесарь второго разряда, работаю не по специальности, работу очень много менял, где как придется работал. На это я не жалуюсь, в конце концов у нас у всех разная судьба. Но они сами получили советское образование, наши горе-реформаторы, почему они тот советский период, лучшее не возьмут оттуда и не приладят к нынешнему периоду? Я уверен на 100%, на 110%, что все это дело пошло бы и пойдет с теми людьми, с теми пенсионерами, которые готовы нам помочь, дать свое образование, воспитание и все такое. Ольга Арсланова: Ясно. Виталий Млечин: Да, спасибо вам большое. Ольга Арсланова: То есть чего-то не хватает в нашем современном образовании, для того чтобы выпускать нужных, готовых специалистов. Олег Сухарев: Не хватает всегда ума, понимаете? Вот они придумали социальный портрет бедняка. Я рекомендую нашему правительству разработать интеллектуальный портрет дурака, могу выступить в угоду телезрителям за единицу такового, потому что привык говорить правду, а тот, кто говорит правду, в России в дураках обычно, понимаете? И второй момент. Я объяснял и рассказывал, если меня там хотели задеть, в соответствии с японской мудростью: «Атакуйте проблемы, а не людей», – по правую руку, по центру. Выясняйте, что правильно, а не кто не прав. Я рассказал, как было бы правильно, вы понимаете, какая государственная политика была бы правильной, на мой взгляд. Все. Ольга Арсланова: Что мы можем сделать и что мы можем посоветовать молодым специалистам, выпускникам, которые готовятся в этот рыночный мир сейчас выйти? Павел Смелов: Для начала зайдите и посмотрите, какие вакансии вообще на рынке есть. Сайтов очень много, достаточно крупных, которые собирают статистику за много лет, они публикуют рейтинги; далеко эти рейтинги не совпадают с теми контрольными цифрами приема, которые у нас публикует Минобр. Ольга Арсланова: А может быть, вам вообще не нужно высшее образование, например? Павел Смелов: Или вообще не нужно высшее образование. Потому что, смотрите, выпускник школы, 17-18 лет, он даже вообще не представляет, чем он хочет заниматься. Ну потрать 2 года, пойди в колледж, получи рабочую профессию, попробуй себя. Не понравится – пойди в другую. Когда уже определишься, пойди на вечернее, высшее образование получи, опять же если это тебе нужно будет для карьерного роста. А про магистратуру я вообще молчу, когда после бакалавриата сразу прыгают в магистратуру и дальше учатся еще 2 года. Магистратура – это вообще такой механизм во всем мире повышения квалификации уже готового специалиста, туда идут люди в 30, в 40 лет на повышение своих уже полученных навыков, это для дальнейшего карьерного роста в топ-менеджмент. Ольга Арсланова: Два слова, что вы можете посоветовать молодым специалистам? Олег Сухарев: Все хорошо, но паллиативы не сработают. Нужна система управления кадрами в госсекторе, восстановление тарифно-квалифицированной сетки в госсекторе, принятие закона о госсекторе, вписание в него государственного образования, здравоохранения и РАН с соответствующим регулированием труда, продвижением людей там заслуженным и так далее и распределением в госсекторе же. А если частный сектор подсуетится покупать там и мы будем там готовить, а государственное образование показало, что мы готовим там лучше даже экономистов по сравнению с частными скороспелыми ВУЗами, которые сейчас закрыты, они показали свою неэффективность, то есть частное показало свою неэффективность. А в государственном секторе, например, в МГУ, мы же готовим спецов? – готовим. Вот вам и ответ. И в Бауманке готовим. Виталий Млечин: Спасибо. Ольга Арсланова: Ну а пока что наши зрители считают, что молодежи в России трудно найти работу, так считают 92% наших зрителей, которые принимали участие в голосовании. Спасибо им и спасибо нашим гостям, директору Центра статистики и науки о данных РЭУ имени Г. В. Плеханова Павлу Смелову и профессору экономики РАН Олегу Сухареву. Спасибо, уважаемые гости. Олег Сухарев: Спасибо вам.