Виталий Млечин: Продолжаем программу «ОТРажение» в прямом эфире «Общественного телевидения России». По-прежнему здесь Марианна Ожерельева и Виталий Млечин. И весь грядущий час будем говорить о том, что всех очень волнует, – о деньгах. Марианна Ожерельева: Да. Вы нам как раз пишете уже с 12часов, как только мы анонсировали тему, о том, что пенсии проиндексируют, а также прожиточный минимум увеличат на 10% уже в июне этого года. Повысят и минимальный размер оплаты труда, но в июле, это заявление Владимира Путина. Владимир Путин, президент РФ: Напомню, с 1 января текущего года страховые пенсии неработающих пенсионеров уже были проиндексированы на 8,6%. Таким образом, прирост размера их пенсий к уровню прошлого года составит 19,5%. Это выше уровня инфляции, рост которой, как я уже сказал, по оценкам экспертов, замедлился, сейчас у нас ноль целых, сколько... – 0,175. Владимир Путин: 0,175, 0,175% рост инфляции, и по итогам 2022 года, во всяком случае мы исходим из этого, не превысит 15%. Второе: с 1 июня этого года на 10% вырастет и прожиточный минимум. В среднем по стране он составит 13 919 рублей. Поскольку исходя из его размера устанавливается часть пособий и выплат, это также приведет к их увеличению. Марианна Ожерельева: Ну а в Минфине, конечно, уже посчитали, во сколько это обойдется бюджету. Итак, индексация пенсий, повышение МРОТ на 10% – это 600 миллиардов в текущем году и 1 триллион рублей уже в 2023-м, заявил министр финансов Антон Силуанов. Виталий Млечин: Немало совсем. Марианна Ожерельева: Да. Сейчас как раз-таки на графике, давайте покажем этот график, мы видим, какие будут после индексации суммы, сейчас вы можете это наблюдать. Хочется спросить вас, уважаемые телезрители: на ваш взгляд, вот эти увеличения, меры финансовые достаточны ли, своевременны ли? Давайте об этом говорить не только с вами, но и с нашими экспертами. Виталий Млечин: Естественно. Напомним наш телефон, 8-800-222-00-14, и короткий номер для SMS-сообщений – 5445. У нас в гостях доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН Сергей Смирнов. Сергей Николаевич, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Сергей Смирнов: Доброго дня всем! Марианна Ожерельева: Добрая традиция социальные выплаты и все прочее обсуждать именно с вами. Сергей Смирнов: Ха-ха. Виталий Млечин: Сергей Николаевич, понятно, что, когда повышается размер оплаты труда, прожиточный минимум, это хорошо. Но, как вы считаете, насколько это вот сейчас адекватно тому, что происходит? Сергей Смирнов: Вы знаете, ну как вам сказать? Вы действительно очень хорошо начали этот блок «ОТРажения-2». Почему вы хорошо начали? Потому что вот то, что обсуждалось раньше, там ключевая ставка Центробанка... Ну, на 3 процентных пункта больше... Нас непосредственно это, вот так напрямую, не касается. Нас касается вот то, что мы заказываем в магазинах, ходим и т. д. и т. п., это действительно очень важно. Что тут можно сказать? Ну, если говорить, общую картину рисовать, возможно, все, как говорится, замечательно и правильно. Возможно, инфляция снизится, действительно, до 15% с нынешних 17,5% по майским данным, там была озвучена эта цифра на заседании Госсовета. Возможно, она будет... Ну то есть она не будет, вряд ли она будет 150%, ну и вряд ли она будет 1,5%, согласитесь. Виталий Млечин: Сергей Николаевич, простите, а как это вообще возможно, если вот уже 17%, а по итогам года 15%? Сергей Смирнов: Ну, это как? Тот же самый Центробанк рассчитывает инфляцию по текущему... Значит, январь, может быть рассчитана годовая инфляция исходя из инфляции января, дальше наслаивается февраль, по двум месяцам мы получаем вот столько, и прогнозируется такая же инфляция на год, т. е. при некоторых неизменных вещах. По апрелю это было, если мне опять же не изменяет память, по-моему, 17,3%, по маю 17,5%, в общем, практически однопорядковые цифры. Проблема, на мой взгляд, состоит немножко в другом. Проблема состоит в том, что если общие параметры индексации укладываются вот в это прокрустово ложе рассчитанной инфляции, то по отдельным продуктам они не укладываются. Ну вот я специально, готовясь к передаче, посмотрел, более поздних данных просто пока не видел, нужно было глубоко копаться, но февраль к февралю на потребительском рынке по абсолютному большинству продуктов повседневного спроса инфляция оказалась гораздо выше. Вот, скажем, по той же капусте меня поразили эти цифры, в 2 раза выросли цены, между прочим. По многим продуктам это рост от 20 до 40%, т. е. практически на 50%. А индексация происходит как бы задним числом, т. е. фактически она, получается, уже выбрана. Вот эти, если действительно инфляция снизится, мы немножко погасим вот эти долги, которые накопятся в этом году, да, понятно, но если 10%, 8,6%, 19,5%, если считать сложный процент, а в итоге все-таки это компенсация того роста цен, который случился у нас уже с вами за спиной. Марианна Ожерельева: То есть он, извините, не рассчитан на некое увеличение в будущем? Сергей Смирнов: Нет, нет. Марианна Ожерельева: Он отыгрывает те позиции, те потери финансовые? Сергей Смирнов: Ну вот такое у нас законодательство, понимаете, и вот, насколько я понимаю, пока других вариантов нет. Нет, хорошо, что это есть, что все-таки какая-то инфляция... Марианна Ожерельева: Ну это понятно, да. Сергей Смирнов: Но я так понимаю, что значительная часть пенсионеров, неработающих, подчеркиваю, пенсионеров, будут говорить, что этого недостаточно, и это подтверждают официальные данные государственной статистики. Марианна Ожерельева: Говорят и пишут, да, что недостаточно. Но что еще? Замечена ими такая зависимость, что, если даже будет, точнее это увеличение случается, мгновенно, тут пишут, извините, и «торгаши», и «сети», что вот все сразу поднимут цены и вот этого ощутимого увеличения на 10% и не почувствуется. Это верно, действительно сегодня... ? Сергей Смирнов: Вы знаете, по-разному, я бы так не сказал, потому что есть какие-то плановые повышения. Вот, скажем, с 1 июля нас ожидает рост, видимо, если не будет никаких иных правительственных решений по замораживанию цен, нас ждет повышение цен на коммунальные услуги. Марианна Ожерельева: Да. Сергей Смирнов: Это мы с вами прекрасно знаем и уже много лет живем именно в этом алгоритме, в этом механизме. Что касается продуктов питания, тут ситуация очень разная. Вы знаете, что произошло с сахаром. По данным на начало марта, это было 50 рублей за килограмм, ну вот специально опять же посмотрел. Дальше пошел вот этот резкий и дикий скачок... Ну, я не буду снимать, как говорится, общее, как говорится, нарушать картину, в значительной степени это действительно отыграли «торгаши» в условиях нашего ажиотажного спроса. Сейчас тенденция переломилась, точка перегиба пройдена и сахар пошел вниз. Но сейчас, по данным вот на текущий момент, 25-е или 26 мая, он стоит 60 рублей за килограмм. Это не 100 рублей, это не 80. Но если мы 60 рублей отнесем к 50 рублям на начало марта, то, вы понимаете, рост на 20%. Марианна Ожерельева: У меня 96 в магазине. Виталий, ты сахар не покупал на днях? Сергей Смирнов: Ну, вы извините, это наблюдения вот этих самых... Марианна Ожерельева: Да-да-да, личные ваши... Сергей Смирнов: Нет-нет-нет, не мои, это какой-то специализированный сайт есть по сахару, там действительно вот такого рода вещи есть. Марианна Ожерельева: Такая отметка, да? Сергей Смирнов: Да. Марианна Ожерельева: Звоночек давайте послушаем. Виталий Млечин: Да. Краснодарский край сначала, Василий. Марианна Ожерельева: Здравствуйте, Василий. Зритель: Здравствуйте-здравствуйте. Марианна Ожерельева: Слушаем вас. Зритель: Вы задали вопрос, своевременны ли и достаточны ли пенсии. Марианна Ожерельева: Да. Виталий Млечин: Так. Зритель: Я считаю, что не своевременно и недостаточно. Марианна Ожерельева: Сколько должна быть, какая прибавка была бы достаточной? Зритель: Ну, допустим, в среднем где-то 1 400, ну 10% в зависимости от пенсии. Я считаю, что хотя бы, допустим, 20%. Марианна Ожерельева: Василий, а какой размер? Можно прямо в рублях назвать, сколько тысяч вы как пенсионер хотели бы получать, для того чтобы и в магазины ходить, и лекарства покупать? Зритель: Ну вот давайте я вам приведу пример. Обыкновенные галоши стоили 70 рублей, сейчас они стоят 300 рублей – во сколько раз повысились? Марианна Ожерельева: Ух ты, ничего себе... Зритель: В 3 раза, в 3 раза. Марианна Ожерельева: В 3 раза. Сергей Смирнов: В 4, по-моему... Зритель: И так же по всем, многим позициям. Марианна Ожерельева: Понятно. Зритель: Так что, я считаю, это недостаточно и тем более несвоевременно. Марианна Ожерельева: Спасибо. Еще один звоночек из Иваново. Людмила, здравствуйте. Виталий Млечин: Людмила? Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Вы в эфире, слушаем вас. Зритель: Ну, я работающий пенсионер, вот я задала такой вопрос, что я получаю пенсию с 2015 года, и как раз вот работающим пенсионерам не индексировали пенсию. Но она мне как бы минимальная получается, а мне обязаны до МРОТ доводить, до прожиточного минимума или нет ее? Марианна Ожерельева: Это хороший вопрос. Сергей Николаевич? Зритель: Потому что у меня пенсия 9 тысяч. Марианна Ожерельева: Да, ведь повышение будет. Сергей Смирнов: Во-первых, из первого нашего телезрителя я не очень понял, почему несвоевременно, недостаточно – это понятно. До прожиточного минимума в регионе пенсия должна доводиться, т. е. вот когда будет повышен прожиточный минимум в том или ином субъекте, да, откуда наша уважаемая... Марианна Ожерельева: То есть в июле повышается. Сергей Смирнов: То есть в июле повышается, соответственно, повышается, если будет пенсия у нашей уважаемой телезрительницы ниже нового прожиточного минимума в регионе, то в принципе ей, если она работающий пенсионер, никаких доплат не положено. Вот она уйдет на пенсию, и, если у нее пенсия окажется ниже прожиточного минимума, вот тогда ей выведут на прожиточный минимум. К работающим пенсионерам, подчеркиваю, после 2015 года все это не относится. К ним относится что? С 1 августа перерасчет пенсий максимум на 3 балла. Я не помню, сколько сейчас стоит этот самый один балл, ну, допустим, это максимум 300 рублей, максимум в месячном выражении. Виталий Млечин: Пишут нам, вот эти самые 8,6%, это индексация за прошлый год, почему ее сейчас приплюсовывают. Сергей Смирнов: Ну потому что она была произведена 1 января. Естественно, абсолютно правы наши телезрители, что это... Я уже говорил об этом... Марианна Ожерельева: Их смутила общая сумма. Сергей Смирнов: ...что индексация прежним числом. А с 1 июня 10%, 8,6%, сложный процент, 19,5%, было озвучено. Поэтому... Марианна Ожерельева: Так можно было считать? Сергей Смирнов: Коллеги, это игра цифрами. Марианна Ожерельева: Очень много сообщений по стоимости сахара... Идем дальше по этим выплатам. Смотрите, говорят, что, значит, цены взлетят, но еще вопрос о дальнейшем. То есть вот эта индексация произошла сейчас – можно ли ожидать, есть ли какие-то намеки от властей, что условно и осенью текущего года тоже может быть некая индексация внеплановая, так скажем? Сергей Смирнов: Вы знаете, надо посмотреть, что будет, действительно с инфляцией происходить. Если она действительно будет снижаться, я думаю, что у правительства не будет дополнительных стимулов проводить какую-то индексацию. Есть, может быть, немножко выходя за рамки именно пенсионных вещей, я думаю, что почему сейчас вот, как говорится, какие-то долги закрываются или пытаются закрыть, – потому что мы не знаем, что дальше будет с безработицей на самом деле. Марианна Ожерельева: Ага, рынок труда еще. Сергей Смирнов: И вот тогда не исключено, что потребуется индексировать не только пенсии, но и пособия по безработице. Все зависит, безусловно, от масштабов. Конечно, 4% – это хорошо, но что будет дальше... Марианна Ожерельева: Ну да. Давайте к нашему диалогу Олега Шибанова будем подключать, директора Финансового центра «Сколково» – Российская экономическая школа. Олег Константинович, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Олег Константинович. Марианна Ожерельева: У нас, знаете, больше недовольных, чем тех, кто говорят, что все правильно, своевременно и достаточно. Виталий Млечин: Даже странно, да? Марианна Ожерельева: Даже странно, да, ха-ха, хотя неудивительно по нашей аудитории. Олег Константинович, с точки зрения нагрузки на российский бюджет уже все посчитали. Удастся эти меры в дальнейшем развивать и поддерживать на должном уровне вот эти выплаты? Олег Шибанов: Ну, вы знаете, конечно, удастся, потому что все равно у государства, если что, есть канал заимствований, который можно использовать на внутреннем рынке, поэтому в целом траты в краткосрочном периоде, 2022-м и даже 2023-м гг. вполне возможны. В чем тонкость? – как будут дальше развиваться события. Вот интересно, надо ли будет налоги повышать, для того чтобы сбалансированность бюджета гарантировать, и вот это довольно острый вопрос. Марианна Ожерельева: Ведь про налоги уже сейчас немного недосчитались, так мягко сказать, есть статистика. В этом случае какие маневры могут быть от властей? Олег Шибанов: Ну, в принципе есть НДФЛ, который давно мечтает, чтобы стать более прогрессивным налогом. Но опять же, насколько сборов там будет много, это вопрос очень интересный. Подсчеты некоторые показывают, что там не соберешь лишний триллион, там все-таки, наверное, суммы будут несколько меньше. Есть, естественно, налоги на депозиты, которые временно в 2022 году были приостановлены, если вы помните, на проценты на депозиты, и они вернутся, безусловно. Ну и что касается трансформации экономики, понимаете, здесь же важно несильно убить бизнес этими новыми налогами, вот это ключевой элемент, мне кажется. Потому что понятно, что граждане платят немало, но они этого немножко не ощущают, потому что для них налоговый агент – это компании. А вот если на бизнес будут повышаться налоги, то там вопрос среднесрочного развития будет очень сложный. Марианна Ожерельева: Ну а вот про «не убить бизнес» – крепкий рубль вот этот не есть некое такое начало вот этого «умерщвления» именно экспортеров? Потому что им-то это невыгодно. Понятно, у импортеров своя история, но чего тут больше, экспорта либо импорта, в нынешней ситуации, на что будем жить? Олег Шибанов: Так это и производственникам очень невыгодно. Мы говорили просто вот за последнюю неделю очень много с бизнесом, и, вы знаете, многие жалуются, что, слушайте, мы проигрываем турецким и китайским производителям, потому что слишком сильно рубль укрепился, мы просто не можем продавать. И с точки зрения рынка, понимаете, сегодня ставку понизили, рубль уже немножко ослабляется, кто-то говорит, что он будет таким же, как сейчас, а на самом деле, наверное, будет еще слабее. Так что в целом, вы знаете, этот баланс экономика нащупает. Здесь важно все-таки про курс думать как про временное явление, валютные ограничения постепенно снимаются, и мне кажется, что равновесие будет нащупано на гораздо более высоких уровнях, чем 60. Марианна Ожерельева: Пишут, что все-таки даже этих выплат недостаточно, потому что коммерсанты все съедят, ценники сразу перерисуют новые. Кстати, я наблюдала в магазине электронной техники: представляете, значит, ценник у него, я говорю «давайте», он говорит «сейчас проверим», а потом говорит «это старая цена, я вам сейчас напишу, узнаю у руководства, новую». И честно спрашивала, откуда они берут вот эту цену, условно стоило 7 тысяч, а сейчас это 9 тысяч. Вот в этом смысле телезрители же правы, что действительно бизнес подстроится, увидит эти сигналы, что повысили на 10%, ну а чем они-то хуже, они тоже хотят заработать и тоже повысят. Олег Шибанов: Вот а мне понизили цены на те товары, которые я успел купить, именно электроники. Марианна Ожерельева: Успели. Олег Шибанов: То есть я просто успел вот сейчас, буквально на этой неделе, потому что курс как бы припал и, в общем-то, некоторые ценники поползли вместе за ним. У нас поэтому дефляция недельная обнаружилась, на прошлой неделе Росстат отрапортовал, ровно потому, что как бы курс слишком сильно укрепился. Но, вы знаете, вы совершенно правы, с электроникой же проблема в том, что поставки очень сложны, логистика поломана, и поэтому сейчас можно рисовать почти любые ценники. Если вы посмотрите на автомобили, мы вообще самая автомобильная страна мира, потому что у нас автомобили стоят в 2 раза дороже, чем на аналогичных рынках на Западе, – это же гораздо более жесткое изменение цен, да. Марианна Ожерельева: Не отключайтесь, пожалуйста. Вы согласны с тем, что действительно... ? Сергей Смирнов: Абсолютно с Олегом Константиновичем я согласен, на 110%, он абсолютно... Ну, как говорится, мы играем на одном поле и дудим в одну дуду на самом деле, я с ним целиком и полностью согласен. Не вижу противоречий в его и своей собственной позиции. Марианна Ожерельева: Но просто здесь вот по ключевой ставке, да, 10 июня ожидается очередное заседание, но нам сегодня объясняли, что люди-то все сводят воедино, и действия ЦБ, и укрепление рубля, и то и другое, и импорт... И все ждут, когда будут другие цены, и вот Олег Константинович сказал, что да, они будут меняться, это интересный вопрос, как. Согласны ли вы, коллеги, друг с другом, что действительно это некое такое все равно гадание на кофейной гуще? Либо есть какие-то стабильные сегодня элементы, на которые можно опираться и эти прогнозы строить? Олег Константинович? Олег Шибанов: Я-то уверен, что можно, потому что мы все время же сдаем макроотчеты в разные места, включая Банк России, вполне публичная информация опросов аналитиков. Понимаете, здесь у нас в году все равно будет достаточно существенная инфляция итоговая, у нас будет 15%, 20%, неважно, но это существенная перестройка цен, и это означает, что в некоторых сегментах цены могут повыситься радикально. Вот, скажем, опять если у нас курс ослабеет, то у нас, естественно, электроника и ввозимые товары будут стоить существенно дороже, чем год назад. И это нормальное явление, потому что а что могут сделать бизнесы? Они не могут продавать себе в убыток и в принципе должны хоть что-то зарабатывать. Поэтому я думаю, что перестройка этого года будет довольно болезненной для всех нас: и цены поползут, и, собственно, производство само может упасть, и премии у нас сократят, и безработица вырастет, все будет так... Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое за это мнение. Виталий Млечин: Спасибо большое! Олег Шибанов, директор Финансового центра «Сколково» – Российская экономическая школа. Сергей Николаевич, вот... Сергей Смирнов: Мне у Олега Константиновича, можно небольшие десять копеек... Виталий Млечин: Конечно. Сергей Смирнов: Вот он сказал замечательную фразу, которую, я думаю, не одобрит большинство наших телезрителей. Он сказал «15%, 20%»... Марианна Ожерельева: «Неважно». Сергей Смирнов: Вы тоже, Марианна, «неважно»? Марианна Ожерельева: Я записала себе, честно. Сергей Смирнов: Я представляю, что там пишут наши уважаемые телезрители. Ну простите Олега Константиновича, это просто некая оговорка. Марианна Ожерельева: Сильный разброс? Сергей Смирнов: Разброс действительно сильный. Согласитесь, 5 от 20 – это достаточно большая величина, это 25%. Виталий Млечин: Я позволю себе тогда тоже вставить свои пять копеек, потому что мне кажется, что нашим зрителям, и они сами об этом пишут, что тут не 15 и не 20%, а 30, 40 или даже 50%, поэтому в этом плане 15 или 20% тут, получается, уже действительно не так важно. Сергей Смирнов: Но все равно для психологии немножко страшно. Марианна Ожерельева: Давайте звоночек послушаем, из Волгоградской области Анна до нас дозвонилась. Здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Анна. Зритель: Здравствуйте. Вопрос такой. Я в 2010-м когда выходила на пенсию, я заработала коэффициент 2,4, но всей стране обрезали до 1,2. А сейчас вот эта вот уравниловка, не будет она как-то пересматриваться? Потому что вот сейчас добавляем 10%, получается, у одного пенсия была 10, у другого 15, плюс эти 10%, уже нет уравниловки, идет большой разброс. А у нас в тот период, в 2010-м, уравниловку сделали, т. е. мои 2,4, а получается только 1,2. Марианна Ожерельева: Спасибо. Таких вопросов много, что, может быть, к какой-то единой величине всех подтянуть? Могут ли быть все равны? Сергей Смирнов: О, это мы не раз с вами обсуждали... Марианна Ожерельева: Да. Сергей Смирнов: Боюсь, что нет, и те, кто зарабатывал много, ну или относительно много, ну это будет социально несправедливо по отношению к ним, понимаете. Я понимаю, что и различие в этих пенсиях не очень большое, не принципиальное, не в разы, ну где-то там максимум в 2–2,5 раза, но это будет несправедливо тем, кто работал, тратил свои жизненные силы и энергию и получал достаточно высокую заработную плату. Те, кто работал на небольшой заработной плате, могли быть очень разные причины, вот по советскому стажу эта обрезка с 2,4 на 1,2, уравниловка, но я думаю, что в ближайшее время прогресса здесь ждать не стоит, потому что, вы сами знаете, откуда брать деньги? Марианна Ожерельева: Ага. И еще звоночек у нас. Виталий Млечин: Да, Татьяна из Краснодара. Татьяна, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Зритель: Добрый день. У меня такой вопрос. Вот все время говорят о пенсиях, страховых, других. А что с социальными пенсиями для инвалидов, будут ли они проиндексированы на эти же 10% или как? Виталий Млечин: Ой, это очень важный вопрос, спасибо большое. Сергей Николаевич? Сергей Смирнов: Я очень на это надеюсь, но вчера, по-моему... Марианна Ожерельева: ...не было такого. Сергей Смирнов: ...если я не ошибаюсь, термин «социальная пенсия» как явление не рассматривался. Я, честно говоря, очень надеюсь, что это будет. Виталий Млечин: Ну а разве можно себе такое предположить, что обычные пенсии повысят, а социальные нет? Сергей Смирнов: Ну, как правило, повышают на самом деле. Марианна Ожерельева: Вопрос величины, да? Сергей Смирнов: Тут даже не в социальных пенсиях. Социальные пенсии у нас идут на уровне прожиточного минимума, если вы получаете только социальную пенсию, у вас нет стажа, вы вообще не работали и т. д., вы достигаете определенного возраста, 70 и 65, вам платят социальную пенсию, она соответствует прожиточному минимуму, в т. ч. новому она будет соответствовать. А вот что касается пенсий по инвалидности, я очень надеюсь, потому что, вы сами знаете, цены на лекарства выросли и будут, наверное, продолжать расти, это действительно очень важно. Марианна Ожерельева: Сергей Николаевич, меня еще зацепила такая оговорочка от Минфина: значит, заявленные президентом увеличения выплаты индексаций будут сделаны федерального уровня, а вот регионы, так сказать, вы там сами по себе. Первое: сегодня у регионов есть деньги или нет на то, чтобы сами по себе вот то, что они должны, за здоровье, за плохую экологию и т. д., еще какие-то дополнительные выплаты? И второе здесь же – вот эти регионы ставки, они в современной истории все больше как бы вот эту уравниловку размывают или, наоборот, какие-то регионы друг к другу подтягивают? Сергей Смирнов: Вы знаете, бо́льшая часть регионов не обладает, конечно, финансовыми ресурсами, для того чтобы куда-то стремиться вверх с точки зрения выплат и кардинально здесь что-то решать. И конечно, Москва – это отдельная песня, богатые регионы, та же самая Тюменская, Ямало-Ненецкая, нефтегазодобывающие, они тоже могут это делать. Но вот в большинстве своем, я думаю, тут... В последние годы, вообще до всех этих событий 2022 года, вы же помните, поступали жалобы, что пенсионеры там где-то лишались каких-то льгот, вы понимаете. Есть, конечно, федеральный уровень, что, скажем, пенсионеры все освобождены от налога на имущества, ну кроме земельного участка, насколько я помню, и поэтому вот в этом регионы сходны. А вот с точки зрения региональной социальной политики они очень здорово отличаются. Виталий Млечин: Спрашивают про военные пенсии и пенсии сотрудников МВД. Об этом тоже не шла вроде бы вчера речь. Сергей Смирнов: Ну, насколько я понимаю, там же было уже какое-то повышение, могу ошибаться, я не очень слежу за военными пенсиями. Но я думаю, что с этим все будет нормально. Виталий Млечин: Тульская область: «Минимальная пенсия и прожиточный минимум должны быть не менее 30 тысяч рублей при существующих ценах на ЖКХ, продукты, лекарства и т. д.» 30 тысяч рублей на самом деле не так уж и много, но пока недостижимая, видимо... Сергей Смирнов: Ну, это недостижимо, «должны быть». Я целиком и полностью, как говорится, на стороне писавшего эти строки, но мы живем в каких-то реалиях, здесь мы изменить вряд ли чего-то сможем. Марианна Ожерельева: Сергей Николаевич, а объясните о стимулах, о мотивации, вот люди пишут, чтобы поддержать народ и т. д. А вообще процесс индексации, он на каких параметрах основывается? Потому что ведь пишут, что инфляция выше, индексация меньше, хоть там просуммировали эти 8,6% и это прибавили, но люди как бы не понимают сам механизм. Вот, значит, индексация из чего складывается, и она всегда ли является, скажем так, своевременной, или все-таки она может быть с опозданием с учетом тех или иных обстоятельств? Сергей Смирнов: Ну, лучше не опаздывать. Несколько лет назад, как вы знаете, с 1 февраля перенесли индексацию на 1 января, это как бы такой новогодний подарок. А поскольку выплаты пенсий уже идут в конце декабря, то это как бы для хорошего настроения новогоднего. Это прописано в федеральном законе, это не региональные законы, и, соответственно, индексация проводится ну как бы опережающими темпами, потому что она идет по прогнозной инфляции очередного года. Марианна Ожерельева: Прогнозной. Сергей Смирнов: Скажем, считалось 1 января 2022 года, что инфляция у нас будет 8,6%. Действительность, скажем так, «превзошла» все наши ожидания, и поэтому вот возник вопрос о второй индексации. Дальше будем посмотреть. Марианна Ожерельева: Вот это интересно, да, вторая индексация, потому что, действительно, очень много сообщений до сегодняшнего дня было «Когда уже будет индексация?». То есть она была анонсирована, те же самые 8,6% мы обсуждали, но как бы вот вчера пришло сообщение, что действительно это будет. Сергей Смирнов: Ну потому что экономическая ситуация стала другой. Она не предусмотрена, как говорится, жестко не предусмотрена федеральным законодательством, но такая возможность в принципе не исключается. Виталий Млечин: Это вот как раз к вопросу о 15 и 20%, из Краснодарского края нам пишут: «Не на 10%, как минимум в 2 раза должен быть МРОТ повышен. В марте я покупала пакет стирального порошка 6 килограммов за 550 рублей, сейчас точно такой же порошок стоит 1 100. Я не говорю про остальное», – ровно в 2 раза. Сергей Смирнов: Вы знаете, Виталий, тут есть один любопытный довольно момент, и Олег Константинович об этом говорил, что не все определяется курсом доллара или курсом рубля. Марианна Ожерельева: А чем тогда? Сергей Смирнов: Логистикой, понимаете. Если действительно будут восстановлены вместо разрушенных какие-то новые логистические цепочки, будут найдены оптимальные транспортные маршруты, какие-то поставки и т. д., то я не исключаю, что это станет фактором некоторого снижения цен. Виталий Млечин: Так выяснилось же в итоге, что абсолютное большинство товаров, которые сейчас на полках магазинов, произведены в России. Сергей Смирнов: Ну, во-первых, в разных регионах России. Во-вторых, мне так кажется, что все-таки импорт полностью у нас не ушел, согласитесь. Виталий Млечин: Нет, полностью, конечно, нет, но, как оказалось, очень многие товары действительно произведены в России, даже те, которые многие считали китайскими, скажем, телевизоры, например. У нас продаются телевизоры, которые делают в России, хотя все считают, что они китайские. Марианна Ожерельева: Но комплектующие-то зарубежные, вопрос. Сергей Смирнов: Комплектующие есть, да. Потом, опять же вопрос с тем же самым параллельным импортом, все это абсолютно понятно, что это, скорее всего, более дорогое удовольствие. Ну а по России, вы сами видите, в ряде случаев это действительно некий ажиотажный спрос, ну опять же про тот же сахар, гречку и т. д. Там еще урожай и все прочее, но тем не менее, как говорится... Да, и анонсировано еще до всех этих событий, где-то в январе, по-моему, наши хлебозаводчики говорили, что, ребят, увеличилась стоимость сырья, увеличилась стоимость много чего еще, и поэтому они не могут удержаться от повышения цен на хлебную продукцию на где-то 20% в этом году. Марианна Ожерельева: Ну, у них там дотации... Сергей Смирнов: Другое дело, что если, как говорится, дальше ситуация затянется, то бензин несколько дешевеет, поэтому это станет... Ну вот это противоборство неких тенденций. Олег Константинович абсолютно прав в том отношении, что они могут прогнозировать. Я был бы более осторожен, мы можем прогнозировать явления, но доходить до конкретных цифр сейчас все-таки очень опасно. Виталий Млечин: Бензин дешевеет на бирже, на заправках не дешевеет. Сергей Смирнов: Не скажите – я заправлялся, на 4 рубля... Марианна Ожерельева: Четыре рубля, я помню, месяц назад. Сергей Смирнов: Четыре рубля. Виталий Млечин: Так, скажите, где находится эта заправка, я буду заправляться именно на ней. Сергей Смирнов: Недалеко от вас на «Лукойле», Маломосковская улица. Марианна Ожерельева: Вот она, прямая реклама. Сергей Смирнов: Ой, извините, что рекламировал, ха-ха. Марианна Ожерельева: До нас дозвонилась Валентина из Карелии. Валентина, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Марианна Ожерельева: Слушаем вас. Зритель: У меня, во-первых, сахарный песок в Карелии не 60, а 80 рублей. И вопрос по пенсиям. Значит, мы выходили на пенсию в 2016 году, отработали еще 10 лет, но нам почему-то пенсию считали по 2002 год, 31 декабря. А остальное-то где у нас? Когда я подала на перерасчет за стаж, стаж у меня больше 40 лет, мне ответили, что вам ничего не положено. Где это выяснить и как? И почему так начислилась пенсия? Спасибо. Марианна Ожерельева: Спасибо вам. Где выяснять? Сергей Смирнов: Ну, вы знаете, я не готов конкретные сюжеты обсуждать, просто не специалист. Но, я думаю, надо просто обратиться с письмом в отделение Пенсионного фонда, чтобы получить письменный ответ, вот почему именно так, со ссылками на все статьи законодательства. Я думаю, что они действительно действуют, есть какие-то ограничения, но менять федеральное законодательство не в нашей власти. Марианна Ожерельева: Еще звонок, Евгения из Волгоградской области. Здравствуйте, вы в эфире. Зритель: Алло, здравствуйте. Виталий Млечин: Да-да, слушаем вас, вы в эфире. Зритель: Вы знаете, я сейчас звоню из Волгоградской области, вообще я проживаю в Москве, я здесь на даче. Меня давно интересует такой вопрос – почему у нас в Москве сделали абсолютную уравниловку, всем одинаковую пенсию? Вот я учитель, почетный работник народного образования, у меня пенсия такая же, как и у домохозяйки, которая дома сидела, варила щи, никаких отчислений не делала, абсолютно всем одинаково. Муж у меня до 70 лет работал, у него пенсия на 2 тысячи только больше, чем моя, и у него никакой московской добавки нет. Домохозяйки имеют такую же пенсию, как и мы, у меня вот больше 40 лет стажа. Вот пусть ответит, пожалуйста, на этот вопрос. Марианна Ожерельева: Да, мы сейчас спросим про уравниловку. Евгения, а размер пенсии вас сегодня устраивает? Индексацию вы как оцениваете? Зритель: Да ну, вы о чем говорите? Ну как может? Вот у меня почти 17 тысяч, без четырех рублей 17 тысяч пенсия, ну и вот эта московская добавка, 21. Ну можно на 21 тысячу прожить в Москве? Нет, конечно. Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое, согласна, да. Сергей Николаевич? Сергей Смирнов: Ну, что я могу сказать? Москва действительно подтянула все пенсии, действительно, некая уравниловка, но это опять же не федеральное законодательство, а московское, что неработающий пенсионер в Москве не может получать вот меньше этой 21 тысячи, по-моему, с копейками, там какие-то 200 с чем-то рублей, и это действительно так. Я понимаю, в общем, негодование и недоумение нашей уважаемой телезрительницы, но тем не менее вот такой закон принял Собянин. Он мог бы, конечно, наверное, как-то дифференцировать вот эти надбавки... Марианна Ожерельева: Стаж 40 лет, да... Сергей Смирнов: Да, за стаж 40 лет. Но это, опять же, по федеральному законодательству она получает пенсию гораздо больше, чем та же самая домохозяйка... Домохозяйка получает социальную пенсию, которая тоже не может быть... Я понимаю, с точки зрения социальной справедливости это не вполне логично. Марианна Ожерельева: Предложение всегда не повышать пенсии, а снижать цены, и, конечно же, наш вопрос главный... Сергей Смирнов: Ну это нереально. Марианна Ожерельева: Государство на цены никак не может повлиять? А если нет, то почему? Сергей Николаевич, есть ожидания. Сергей Смирнов: Ну потому что мы живем не в плановой экономике. Марианна Ожерельева: Полумеры могут быть или нет? На что-то зафиксировать? Сергей Смирнов: А что такое «полумеры»? Ограничивать надбавку какую-то по рознице, например, 10%, 5%? Это краткосрочное решение проблемы на кризисный период. А дальше, извините, производители должны работать себе в прибыль, они же должны содержать рабочие места, платить заработную плату, ну и т. д. и т. п. Поэтому регулирование цен невозможно в этой ситуации. Либо мы все ломаем, то, что сейчас есть, переходим к государственному регулированию цен с его неизбежным дефицитом. Виталий Млечин: Да, это мы уже пробовали. Сергей Смирнов: Да. Виталий Млечин: Из Москвы вот тоже пишут: «Я довольна прибавкой, спасибо, пенсия будет 19 тысяч», – т. е. это вопрос подхода. Сергей Смирнов: Ну, будем надеяться, что у пенсионера есть дети, есть муж... Виталий Млечин: Да, хотя мы все прекрасно понимаем, что 19 тысяч... Марианна Ожерельева: Кстати, вот про детей и другую помощь. Тут вопрос долженствования очень ярко у нас описывается, что вот где-то на Западе не помогают дети, а в России так принято. Сергей Николаевич, а вообще вот надежда в социальной сфере на то, что кто-то тебе поможет, условно ты вырастил детей, а теперь они тебе, в России это некая такая еще скрепа, на этом и держится, что вот даже маленькие пенсии? Сергей Смирнов: Я не очень люблю слово «скрепа»... Марианна Ожерельева: Ну хорошо, стержень. Сергей Смирнов: ...но на самом деле это нормальные человеческие отношения, между прочим, вот когда дети поддерживают родителей или родители поддерживают детей. Кстати, довольно любопытно: по опросам Росстата, которые они проводят, вот когда был ковидный вот этот самый год, то взаимопомощь в семьях увеличилась. Марианна Ожерельева: Не моральная, а финансовая? Сергей Смирнов: Разная: это и покупка лекарств, это и доставка продуктов, это и финансовая помощь. То есть вот этот механизм сработал. Но, на мой взгляд, он работает не только в России, а в любой другой стране. Другое дело, что в ряде стран, и у нас тоже есть такого рода примеры, значительную часть вот этой как бы семейной заботы берет на себя государство. Вот, скажем, в тех же самых Штатах есть дома-пансионаты для пожилых, очень развитая сеть: пожилой человек живет в семье, проводит с внуками, с детьми выходные, а всю неделю живет в обществе себе подобных в соответствующих домах... Марианна Ожерельева: Бесплатно? Сергей Смирнов: Нет, там есть плата... Виталий Млечин: В Соединенных Штатах бесплатно ничего не бывает, по-моему. Сергей Смирнов: Извините, в России тоже вот эти пансионаты, в т. ч. в Москве для ветеранов труда, для ветеранов войны, они тоже платные, вполне умеренны по ветеранским пенсиям, и вот это. А в это время молодые люди, вместо того, чтобы ухаживать, непрофессионально причем ухаживать, они работают, они приносят деньги в бюджет, у нас через НДФЛ тот же самый... Вы понимаете, это тоже один из вариантов решения проблемы. Ну а дальше как сложатся отношения с родителем. Мы знаем и хорошие примеры, и, к сожалению, очень много плохих. Марианна Ожерельева: Ага. Ну вот пишут нам из Костромы, не согласны с такой индексацией, пенсия у человека 9 400, получается увеличение на 940 рублей, воспитатель со стажем 30 лет. Сергей Смирнов: 30 лет, да... Ну вот тот самый случай. Марианна Ожерельева: Тот же самый случай, да, удивительно, конечно. Какие еще вопросы у нас? Виталий Млечин: Да вот из Саратовской области тоже пишут: «Спасибо, я рада за индексацию пенсий, спасибо». Про 8,6% за прошлый год, это мы уже с вами обсудили... Опять же пишу, что все уже подорожало и еще подорожает, и опять же вот эта цифра в 30 тысяч рублей возникает, достаточно распространенная такая мысль, что именно 30 тысяч... Марианна Ожерельева: 25–30 тысяч, да. Сергей Смирнов: Вы знаете, это чисто психологический сюжет, по-моему, тут работает. Я вчера, когда пошло это заседание Госсовета, я так и думал, что там будут ровные цифры, потому что... Ну вот, скажем, более четкие расчеты экономические и финансовые, скажем, Путин сказал был, что на 9,7%, и сразу пошло бы: вам что, 0,3% жалко? И поэтому вот округлили. А 10,1% – это тоже бы вызвало: ах, вы 10,1%, а почему не 10,5%? Поэтому с точки зрения человеческой психологии, по-моему, 10% было то, что нужно. Марианна Ожерельева: Ну вот про психологию тоже из Калужской области: «Когда будут повышать на конкретную сумму, а не все эти проценты выдавать?» Вот прямо конкретно... Сергей Смирнов: Ну, это опять же зависит от вашего трудового вклада, вы понимаете, это мы тоже обсуждали. На конкретную сумму – это не вариант: у каждого свой потребительский бюджет, у каждого своего потребительские расходы, и, наверное, тут единого... Единые вещи были, мы это тоже обсуждали, когда всем семьям с детьми те же самые 10 тысяч... Марианна Ожерельева: И пенсионерам было. Сергей Смирнов: Да, и пенсионерам было, причем тогда, по-моему, выплачивалось всем пенсионерам, в т. ч. работающим, в ковидный год тот тяжелый. Марианна Ожерельева: Почему не продолжили, не тиражировали эту практику? Еще вот... Сергей Смирнов: Я думаю, что просто было бы гораздо больше расходов федбюджета. Марианна Ожерельева: Это же меньшая нагрузка на бюджет все-таки, нет? Сергей Смирнов: Я думаю, что была бы больше. Марианна Ожерельева: Больше? Сергей Смирнов: Ну вот, скажем, 5 тысяч... У кого-то действительно сейчас получится прибавка, ну не знаю, 20 тысяч пенсию получает человек, 2 тысячи он получит, а если давать, компенсировать всем фиксированно, все получат по 2 тысячи, а вот тот, который получал 10 тысяч, он тоже получит 2 тысячи, и вот дополнительные расходы, 1 тысяча из бюджета. Поэтому я думаю, что это не вариант по фиксированным выплатам. А дайте 20 тысяч ту же самую 1 тысячу, естественно, это будет воспринято очень негативно, мало. Марианна Ожерельева: Вообще, очень много разговоров о некой справедливости при начислении пенсий, Сергей Николаевич. Эта вилка правда существует, что до сих пор есть какое-то недоверие, что вот тут уравняли на региональном уровне, тут это неправильно? Сергей Смирнов: Региональный уровень тут не очень при чем. Федеральный вот такой закон, ну давайте менять, если мы хотим его менять, какие-то вещи. Но на самом деле там все автоматизировано, а считать, как при советской власти... Впрочем, и тогда тоже был жесткий контроль, пенсии начислялись на основании необходимых документов. Виталий Млечин: А как вы считаете, почему не идет по крайней мере в каком-то открытом пространстве обсуждение льгот, не связанных с выплатами? Возможно, каких-то карточек, их нам многие все время предлагают, каких-то... Не знаю, каких-то дополнительных льгот. Почему все время все на деньгах сосредоточено? Сергей Смирнов: Вот карточки – это как раз сугубо региональные льготы. Минпромторг пытался неоднократно вывести их на федеральный уровень, но ему не дали это сделать, и, на мой взгляд, это абсолютно правильно. Виталий Млечин: Почему? Сергей Смирнов: Потому что разные очень цены на продукты в разных регионах. А для чего это нужно? Это в первую очередь продуктовые карты. Поэтому все тут будет зависеть от состояния региональных бюджетов, о которых мы с вами говорили. Собянин, как вы видите, пошел по другому пути, он не столько там какие-то продуктовые вещи ввел, он просто повысил вот до этой 21 тысячи с чем-то рублей. Да, это тоже вариант решения проблемы, но опять же все упирается в состояние региональных бюджетов. Виталий Млечин: Фактически, что бы мы ни предполагали, какое бы увеличение, все равно связано с деньгами. Сергей Смирнов: Безусловно. Ну, есть еще один важный момент, о котором мы с вами говорили, наверное, не раз, – это, собственно говоря... Я недаром говорил о разной потребительской корзине: кому-то нужно больше денег на лекарства, особенно те, которые достигли 80 лет, например... Марианна Ожерельева: Государство субсидирует? Сергей Смирнов: На мой взгляд, оно должно вот здесь как-то еще регулировать. Некоторым пенсионерам не столько деньги нужны, чтобы заказать лекарства, сколько нужны бесплатные лекарства. И на мой взгляд, вот здесь есть еще достаточное число резервов, чтобы увеличить социальную поддержку. Возможно, через ОМС, возможно, через бюджет системы здравоохранения, вот это действительно еще не очень паханное поле, я бы так сказал. Виталий Млечин: Что еще пишут? Марианна Ожерельева: Нам пишут очень много про пособия для детей, что действительно здесь есть ожидания, по маткапиталу, мы сегодня тоже это обсуждали, как можно... Сергей Смирнов: С Александром Борисовичем, да. Марианна Ожерельева: Возможности какие-то, что еще можно было, куда его тратить. Но всякий раз возникает одна и та же история, что все это надо было делать несколько раньше, и деньги выдавать раньше, и как бы нынешнее увеличение – это только вот чтобы показать, какие мы хорошие, вот смотрите. Сергей Николаевич, раз все по прогнозам неким строится и т. д., раньше-то можно было бы? Сергей Смирнов: А что значит «раньше»? 1 января провели индексацию в оговоренные сроки. Ну что значит «раньше»? Раньше – с 1 мая? 1 мая еще было не очень понятно, как дальше будет развиваться ситуация, потому что апрель был пиковый, скажем так, на тот период месяц по инфляции... Марианна Ожерельева: А, апрель? Сергей Смирнов: Ну, обсуждения начались уже в апреле на самом деле о дополнительной индексации. Марианна Ожерельева: Ну и, конечно, вслед за этим бюджетники подключаются, они ждут тоже некоего повышения заработной платы. Получается, сегодня немало, да, у нас запросов и по военным, и по работающим пенсионерам. Вот опять же к вопросу, что уж если вы об одной категории заговорили, индексация, увеличение на 10%, то и, пожалуйста, другие слои населения тоже как бы подключайте. Вот есть какие-то ожидания? Я помню вашу фразу, что «мне бы хотелось надеяться», но, может быть, где-то в кулуарах есть какие-то разговоры? Сергей Смирнов: Ну, вы знаете, я не вхож в Госсовет, слава богу... Марианна Ожерельева: Просто любопытно. Сергей Смирнов: Я думаю, что... Опять же, мы не раз с вами говорили, что все-таки это ситуационные решения и надо будет посмотреть, что будет происходить дальше, потому что у бюджетников действительно вроде как бы предусматривается некое повышение заработной платы. А вот что будет происходить при этом с бизнесом, не очень понятно, потому что бизнес платит зарплату из своих доходов, и там ну как? Вы не продали товар – откуда взять деньги на оплату? И вот те сокращения, которые, возможно, пойдут, это уже не повышение зарплаты, а вот, как говорится, закольцовывая, это вопрос уже будет повышения пособия по безработице, наверное, на период профподготовки, на период поиска работы и т. д. Ну опять же это где-то месяца через два-три, насколько я понимаю. Марианна Ожерельева: О ситуационном решении о нынешнем повышении тоже вопросы, но потом же не откатят назад, не будешь ты это убирать, но все уже, зафиксировано. Сергей Смирнов: Нет-нет-нет, назад уже ничего. Вот то, что дадено, назад ничего не произойдет, закон обратной силы не имеет в данном случае. Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо вам огромное! Сергей Смирнов, доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН, был у нас в гостях. Про пенсии говорили. Давай еще прочитаем, успеем. Марианна Ожерельева: Да, пара сообщений очень важных. Из Вологодской области: «Необходимо проводить отдельную индексацию за стаж 20 лет, 30 лет, 40 лет», – вот такие явные предложения есть. Также пишут, что все-таки мало, потому что идет каждодневный рост цен, «эти 10% нас не спасут». И говорят, что все-таки есть некая справедливость при начислении пенсий. Виталий Млечин: Ага. Из Коми пишут: «Лекарства нужны всем пенсионерам», – это, несомненно, так, но кому-то все-таки больше, кому-то меньше. Из Краснодарского края пишут: «Продуктовые карточки надо вводить в непривлекательных регионах», – таким образом, видимо, стимулировать переезд туда. Ну, возможно. Марианна Ожерельева: Еще о размере пенсии, что, говорят, не менее 20 тысяч рублей. Получается, у нас такая отметка, 20–30 тысяч – это тот размер пенсии, который хотели бы россияне. Виталий Млечин: Ну это, кстати, вот это как раз разброс-то достаточно большой. Сейчас прервемся на пару минут и вернемся в эту студию. Оставайтесь с нами.