Марина Калинина: А мы к следующей теме, да. Константин Чуриков: Получается, да, восемь лет подряд с заморозкой накопительной части пенсии. Так, новость в том, что дума одобрила в первом чтении продление заморозки той самой накопительной пенсии теперь уже до 2024 года. Уже так. Ну, как вот бюджет принимают на три года, да, ну и, соответственно, заморозку сразу на три года. Хотят сэкономить 772 млрд. рублей. Вот давайте мы сейчас посмотрим еще раз вот, да, этим цифрам в глаза. Марина Калинина: Это почти 773. Там 772,9. Константин Чуриков: Да. Значит, речь идет о том, что, вот смотрите, как вот, сколько раньше экономили, сколько сейчас вот приходится за счет этого мероприятия, назовем его так, экономить. То есть все больше и больше. Тем временем, чтобы просто вы поняли, да, что такое вот эти 772 млрд., не каждый представляет себе, что это за деньги. Вот, например, это сопоставимо с расходами бюджета на нацпроект, там на здравоохранение, например, да, на три года подряд, да. Это больше, чем на образование. И все вот это, эти 772 млрд., уважаемые наши зрители, уважаемые граждане Российской Федерации – это за счет, получается, зарплат наших, да. Потому что это те самые 6%, которые должны идти на накопительную пенсию, а их просто, раз, берут и забирают. Понятно, чтобы платить, существующим пенсионерам, но не кажется ли вам такая система несправедливой? Вообще в принципе много вопросов. Мы сейчас их будем задавать Юлии Финогеновой. Профессор кафедры финансов и цен РЭУ имени Плеханова. Юлия Юрьевна, здравствуйте. Юлия Финогенова: Здравствуйте. Константин Чуриков: Знаете, ну, как-то вот мы сегодня начали считать с коллегами, просто решили так условно, просто, у человека, например, зарплата 50 тыс. Представим себе, зарплата 50 тыс. Каждый месяц с нее 6% цап-царап, там получается 4 тыс., условно говоря. Четыре там или, может, чуть меньше, значит забирают. В год это получается, слушайте, это 50 тыс. в год. То есть это ты, грубо говоря, отдаешь одну зарплату в год вот на это. Марина Калинина: В черную дыру, получается. Константин Чуриков: И что дальше? Ну, как бы, что дальше? Юлия Финогенова: Да, но я хочу сразу пояснить ситуацию. Дело в том, что сейчас речь идет о том, что в Пенсионном фонде и в Негосударственных пенсионных фондах, начиная с 2015 года, уже скопилось порядка 5 трлн. рублей. Вот это как раз те самые деньги, которые были, скажем так, аккумулировались на протяжении с 2002 года по 2015, когда, собственно, эта заморозка и произошла. Константин Чуриков: Так. Юлия Финогенова: Я просто поясню. Дело в том, что до 2015 года, правильно говорите, 6% действительно шло на пенсионные накопления. То есть эти деньги выводились из распределительной системы страховой и шли как раз на формирование индивидуальной пенсии каждого конкретного работника. Причем прошу заметить, что деньги уплачивались работодателем с фонда оплаты труда. С 2015 года эти деньги были заморожены. Что это означает? Это означает, что все деньги, которые поступили к тому моменту в Негосударственные пенсионные фонды и в Пенсионный фонд Российской Федерации – я напомню, что НПФы тоже участвуют в системе накопительной – эти деньги, они были заморожены, и, соответственно, они пошли на выплату текущих пенсий, то есть страховой пенсии. И вот сейчас опять принято было решение, что до 2024 года эти деньги так и не будут разморожены, то есть по сути те, как я уже сказала, порядка 5 трлн. рублей, которые находятся и в Пенсионном фонде и в Негосударственных пенсионных фондах наших с вами накоплений, которые формировались с 2002 по 2015 год, они дальше пойдут на выплату страховых пенсий. Вот об этом идет речь. Константин Чуриков: Да, это мы понимаем. Давайте на секунду выведем депутата. Марина Калинина: Давайте, да, подключим к нашему разговору. Константин Чуриков: Не на секунду, а поговорить. Марина Калинина: Еще одного спикера. Евгений Федоров, депутат Государственной думы России, член комитета Госдумы по бюджету и налогам. Здравствуйте. Константин Чуриков: Евгений Алексеевич, здравствуйте. Евгений Федоров: Здравствуйте. Константин Чуриков: Евгений Алексеевич, скажите, пожалуйста, вы вот вчера голосовали «за» проект бюджета? Евгений Федоров: Тут немножко неправильно, мне кажется, подается информация. Речь не о том, что кто-то экономит, а речь о том, что в Пенсионном фонде не хватает денег для выплаты страховых пенсий. И поэтому ту часть пенсии, которую изначально планировали сделать как индивидуальные персональные накопления, ее – вот 6% – ее присоединили к страховой части. То есть, грубо говоря, пока идет вот эта заморозка, наша пенсионная система содержит только одну часть – страховую часть, кроме вот тех остаточков, о которых правильно сказал ваш эксперт, которые остались еще с… восемь лет назад они были сформированы. Таким образом, речь идет не об экономии, а речь идет о наполнении Пенсионного фонда для выплаты всех пенсий. Чтобы люди пенсии получали. Константин Чуриков: Нет, это понятно, естественно людей жалко. Марина Калинина: Это мы понимаем. Константин Чуриков: Конечно, естественно, да. Евгений Федоров: Теперь почему. Вот вообще логику, давайте немножко подумаем. Вот сегодня у нас инфляция будет где-то уже, прогнозируется 7,6%. Вот, как вы считаете, в этих условиях вообще стоит людям советовать производить персональные накопления какие-то, на перспективу там 10, 20, 30 лет? Ну реально, за ними не поспеет вот это коммерческое обеспечение вот этих денег. Поэтому, естественно, логично эти деньги не выкидывать в унитаз, извините меня, а использовать для того же человека, не только вот у кого 50 тыс. зарплата, но и всех. Константин Чуриков: Евгений Алексеевич, а пенсия поспеет за этой инфляцией? Понимаете, 7%, о которых вы говорите, ну, это средне по больнице. Да, если посмотреть по продуктам, по отдельным наименованиям – это далеко не 7%. И вот тут вот пенсия, страховая, хорошо, вот единственно страховая пенсия, она поспеет? Евгений Федоров: А вот это другой вопрос. Насчет… Именно поэтому существует механизм, ежегодная, а после референдума прошлого года и более частая – мы сейчас прорабатываем эти вопросы – индексация пенсии. То есть индексация пенсии будет исходя из инфляции, то есть соответственно с инфляцией, а страховая часть, персональное накопление, понятно за 20-30 лет оно уплывет, исчезнет в ноль. Поэтому – это разумное решение, не делить пенсию на персональную и страховую, а сделать, пока у нас нет стабильности в инфляции, пока у нас скачут эти вот процентные ставки, а не ноль, как в Европе, например, стабильный и постоянный, отказаться от этой части и ее слить в общую страховую. Константин Чуриков: Более частая индексация – это что? Не раз в год, а два раза в год? Как? Евгений Федоров: Ну, вы же знаете, что после референдума прошлого года, этот вопрос сейчас будет обсуждаться на уровне законодательства. Я не хочу забегать вперед, но такого рода поручения у нас есть. Марина Калинина: Ну, смотрите, Евгений Алексеевич, несколько… Почему вот, интересно, почему Пенсионному фонду постоянно не хватает денег? Уже много-много лет. Постоянно замораживается вот эта накопительная часть пенсии. Хотя, вот тут прямо буквально на днях Андрей Кигим сказал, что на сегодняшний день на 700 тыс. уменьшилось число новых пенсионеров. И? Евгений Федоров: Ну, правильно. После реформы по предложению международных органов МВФ, у нас прошла пенсионная реформа – повышение пенсионного возраста, что позволило скорректировать показатели пенсионного фонда, которые выразились, в том числе, в этих цифрах. Абсолютно верно. Это просто вопрос, как говорится… Марина Калинина: Но денег-то нужно меньше, получается теперь? Сейчас все равно не хватает. Евгений Федоров: Не хватает, потому что это математика. Если у нас мало, скажем так, молодых людей, мало детей, относительно того, что было в советские годы, еще ранее. Соответственно, нету перекрытия, вот даже по страховой пенсии, поступлениям в Пенсионный фонд, получением, так сказать, денег людей. Бюджет иногда эти вещи поддерживает. Но бюджет сам, как говорится, не резиновый. Соответственно, мы исходим из того, что Пенсионный фонд должен быть самодостаточный. И тут у нас вопрос такой: либо поднимать надо отчисления в пенсионный фонд, ну, люди будут недовольны этими вещами, соответственно, все время он идет в натяг, здесь вы правы. Константин Чуриков: Ну, да, и он всегда не самодостаточный. Давайте сейчас, Евгений Алексеевич, Юлия Юрьевна, послушаем народ. Вот Андрей, Псков. Здравствуйте. Зритель: Алло, здравствуйте. Константин Чуриков: Пожалуйста, говорите, да. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я по поводу этого вопроса хотел сказать следующее: вот тут товарищ Федоров выступает, они там все принимают законы. Константин Чуриков: Так. Зритель: Алло. Константин Чуриков: Да-да, продолжайте, да. Зритель: Да-да. Вот, они приняли в свое время этот закон о накопительной части, который предусматривала, что человек накопит сумму определенную и, выходя на пенсию, соответственно, получит себе обратно. Вот он живой пример: у меня жена ушла на пенсию, и сейчас у нее накопительная часть составляет больше 250 тыс., но в пенсионном фонде говорят: «Извините, у нас сейчас все заморожено, поэтому в лучшем случае пишите заявление, мы вам будем выплачивать в месяц по одной тысяче рублей». Марина Калинина: Да, в течение 21 года. Зритель: «Но вы можете эту накопительную часть детям своим оставить в качестве наследства». Это что за бред? Но вы тогда и отменяйте ее. Что же? Зачем людям пудрите мозги тогда? Константин Чуриков: Спасибо, поняли вас. Марина Калинина: Спасибо. Евгений Алексеевич. Константин Чуриков: Евгений Алексеевич. Евгений Федоров: Ну, это чистая математика, уважаемый зритель. Тут, если 250 тыс. накопила, то да, действительно в месяц выходит тысяча, с учетом, так называемых месяцев, предусмотренных в пенсионной системе. Поэтому тут ничего не получится – ну, деньги с неба-то не берутся. Отказаться от нее? Ну, она имеет право, так сказать, отправить определенным образом эту свою накопительную часть. Но, вообще говоря, вот поэтому и обсуждаются даже вопросы, вы знаете, есть предложения о том, чтобы в принципе отменить, пока не будет стабильности в экономике, вот эту персональную накопительную часть. Такое предложение тоже обсуждается. Но мы решили, что пока не надо ее отменять, пока давайте заморозим, что по сути одно и то же. Константин Чуриков: То есть, в экономике нестабильность? Мне казалось, что как-то в последнее время говорят, что у нас прямо такая стабильность. Что-то, что-то не так? Евгений Федоров: Не знаю, что у нас говорят, но, когда инфляция больше 7% прогнозная, то очевидно, мы ничего персонально накопить не можем. И, кстати… Константин Чуриков: Я просто имел в виду отчеты правительства в думе. Ну, в думе предыдущего созыва, да. Евгений Федоров: Я про цифры говорю. В плане инфляции нестабильность, естественно. Да и рост экономики маловат, относительно мирового. То есть, на самом деле, тут тоже надо многое менять. Мы в свое время с вами обсуждали: надо делать модель нулевой процентной ставки, менять принципы эмиссии рубля. Но это большая перестройка, к которой мы пока не готовы. Константин Чуриков: Евгений Алексеевич, а давайте мы с вами отдельно побеседуем. У нас есть рублика «Личное мнение». Придете в студию, когда сможете, и как раз поговорим про стабильность, нестабильность и что делать, потому что сразу мы сейчас накидали целый перечень вопросов. Спасибо большое. Спасибо. Марина Калинина: Спасибо. Евгений Федоров, депутат Государственной думы России, член комитета Госдумы по бюджету и налогам. Юлия Юрьевна, а почему вот эти деньги, которых постоянно не хватает, лежат, ну так скажем, мертвым грузом и не работают в экономике? Они же до экономики не доходят. Константин Чуриков: И также прокомментируйте то, что сейчас говорили. Юлия Финогенова: Я обязательно прокомментирую. Во-первых, я не совсем все-таки согласна с тем, что накопительная пенсия не нужна. Сейчас было сказано буквально следующее, что зачем нужна накопительная пенсия, если у нас плохо работает экономика, и, собственно говоря, деньги все равно будут потеряны. Но с другой стороны, если посмотреть на этот вопрос: откуда возьмутся деньги в экономику, чтобы она стала работать лучше. Ведь пенсионные деньги, накопления пенсионные – это же серьезный достаточно ресурс инвестиционный. Если мы сейчас откажемся от накопительной пенсии, то, мне кажется, в условиях санкций, когда невозможно осуществить какие-то прямые инвестиции зарубежные, какие-то заимствования достаточно усложнены на зарубежных рынках, мне кажется, что у нас не будет вообще никакой возможности, никакого толчка к развитию российской экономики. Вопрос тут просто в том, куда эти деньги инвестировать, и не надо ли создать для пенсионных фондов, допустим, или для Пенсионного фонда Российской Федерации во Внешэкономбанк каких-то специальных инструментов, куда можно было бы инвестировать эти накопления. Константин Чуриков: Подождите, вот мне интересно, хорошо. Вот, например, будущий пенсионер Чуриков или Калинина. Но Марине еще долго. Марина Калинина: Да. Константин Чуриков: Значит, вот мы, с нас это все как бы вычитается, забирается, вот это идет в пенсионный фонд. И дальше? И чего? Юлия Финогенова: Нет-нет, с нас ничего… Константин Чуриков: Можно же зарабатывать. У нас там металлурги растут. Давайте в металлургию вложим эти ресурсы – заработаем. Юлия Финогенова: Нет-нет. Я хочу объяснить просто. Вот, дело в том, что сейчас 22%, включая 6%, условно, которые уже идут в распределительную систему, эти деньги там, но, дело в том, что те деньги, которые были сформированы до 2015 года, он продолжают инвестироваться. То есть, они там не лежат мертвым грузом и, так сказать, тают, из-за того, что инфляция у нас все выше и выше. Эти деньги инвестируются, и пенсионные фонды на протяжении последних трех лет, они демонстрируют доходность на 2-3 пункта выше инфляции. То есть, по крайней мере, они защищают те накопления, которые сейчас есть и в Пенсионном фонде и в Пенсионном фонде негосударственных пенсионных фондов от инфляции. То есть, по большому счету, мы не можем сказать, что они не работают на экономику. Вопрос просто в том, насколько эффективно они могли бы работать, если бы этим озадачилось наше правительство. Ведь если есть, например, какие-то инфраструктурные проекты с гарантиями государства, где деньги длинные просто необходимы жизненно. Почему бы не создать, например, возможность для пенсионных фондов, какие-то схемы, когда бы они могли на специальных условиях приобретать, скажем, концессионные облигации или же напрямую участвовать, например, в инфраструктурных проектах. То есть, есть огромное количество, скажем так, потребностей и вот эти, как я уже сказала, 5 трлн. они могут быть использованы эффективно. И как раз к вопросу о том, почему в России низкие пенсии. Ведь они низкие пенсии из-за чего? Из-за того, что у нас пенсионная система является по сути производной от состояния экономики. Если у людей низкие зарплаты, то откуда будут высокие пенсии? Если мы будем инвестировать… Константин Чуриков: Это не только у нас по-моему? Юлия Финогенова: Правильно, но просто, дело в том, что, по сути, безусловный базовый доход, люди сейчас получают некий безусловный базовый доход, который никак не связан с их трудовым вкладом. Марина Калинина: Но смотрите, Юлия Юрьевна, вот эти 5… Юлия Финогенова: А накопления, прошу прошения, можно я закончу. А накопления, они дают возможность как раз индивидуализировать пенсию, ну то есть, скажем так, сделать ее более взаимосвязанной между их трудовым вкладом и тем размером пенсии, который они получают. Марина Калинина: Но ведь эти деньги, вот эти 5 трлн., они же тоже из-за инфляции как-то исчезают постепенно потихонечку. Юлия Финогенова: Нет, я уже сказала, что пенсионные фонды… Марина Калинина: То есть мы потеряем эти деньги. Юлия Финогенова: Нет, они на самом деле, эти деньги, не исчезают. Другое дело, что они могли бы более эффективно инвестироваться, с более высоким уровнем доходности. Но говорить о том, что они исчезают – это, наверное, неправильно. Константин Чуриков: Но по факту для нас, наверное, да. Для нас на сегодняшний момент. Юлия Финогенова: Вы знаете, у нас пока что заморозка не пожизненная, как было сказано, а до 2024 года. И я, более того, скажу в прямом эфире свое мнение. Константин Чуриков: Икота-икота, перейти на Федота. Вы знаете, эту заморозку продлевать… Юлия Финогенова: Вы знаете, я уверена, что в 2024 году заморозка будет снята. Давайте вот мы с вами встретимся через три года. Константин Чуриков: Давайте. Юлия Финогенова: И тогда мы с вами такое пари заключим. Константин Чуриков: Все, договорились, да. Марина Калинина: Надежда из Ярославской области. Надежда, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня вопрос, скорее всего, может быть, не совсем касается этой темы, но дело в том, что вам уже не один раз задавали люди вопрос по поводу того, почему же у нас пенсии растут в процентном отношении. Инфляция, понятно – она для всех одинакова. Но, если человек получает 10 тыс. и 15 тыс., то, наверное, понятно, что нищие становятся все нищее. Марина Калинина: Угу. Зритель: Вот такой вот вопрос. Константин Чуриков: А богатые богатее, да. Зритель: Нет, дело в том, что ведь цены-то растут для всех одинаково. Константин Чуриков: Вы понимаете, с одной стороны, да, а с другой стороны, вы понимаете, вот люди, которые ворочают миллионами-миллиардами, вот для них, поверьте, морковь не подорожала, они даже не замечают этого, не говоря там и так далее. Юлия Финогенова: Я тоже хочу добавить. Дело в том, что, давайте посмотрим на эффективность текущей пенсионной системы. Эффективность пенсионной системы меряется коэффициентом замещения. Что это такое? Это отношение пенсии к тому доходу, который человек получал до выхода на пенсию. Вот, если сейчас взять медианный доход, в районе 30-40 тыс. рублей в месяц, то, на самом деле, коэффициент замещения… вот опять-таки, если взять среднюю пенсию, ну, не ту, которая средняя по стране, да, а вот реальная средняя, медианная пенсия, которая составляет 12-13 тыс., то там так и получится, собственно, коэффициент замещения на уровне 40%. То есть, на самом деле у нас, в нашей стране уже сейчас эффективность системы такова, что какую-то минимальную границу по обеспеченности людей каким-то минимальным уровнем денежных доходов после выхода на пенсию, она, в общем-то, работает, эта система. Другое дело, что этого недостаточно. И для того, чтобы люди имели ту, тот доход, который они бы хотели иметь, для этого нужно заниматься частными накоплениями. И как раз вот те накопления, которые сейчас есть в Негосударственных пенсионных фондах и в Пенсионном фонде, они могут стать стартовым капиталом для этих людей. Средний счет по данным Центробанка в Негосударственных пенсионных фондах в накопительной системе по ОПС, он составляет в районе 60-70 тыс. рублей. Если у нас сейчас будет введена с 2024-2025 года как раз система, гарантированный пенсионный план, или еще как-то это будет названо, когда будет возможность осуществлять добровольные пенсионные накопления, и вот эти 60 тыс. станут стартовым капиталом, то у людей появится некий стимул к тому, чтобы дальше копить, то есть это будет первый взнос, а дальше они будут немножко отчислять от зарплаты. И поверьте, за 20-30 лет у них уже будет существенная прибавка к пенсии за счет пенсионных накоплений. Марина Калинина: Слушайте, а может быть тогда нам вообще как-то вот Пенсионный фонд-то и не нужен. Может его упразднить? Константин Чуриков: Да, кстати. Юлия Финогенова: Нет, Пенсионный фонд, он нужен. Для чего? Для того чтобы обеспечивать защиту от бедности. Константин Чуриков: Как организацию. Юлия Финогенова: Нет. Просто дело в том, что вообще международный опыт говорит следующее: что обычно система пенсионная, она многоуровневая. То есть первый уровень системы – государственное пенсионное обеспечение и какое-то государственное пенсионное страхование. Это защита от бедности и, скажем так, некий хвостик, который все-таки отражает трудовой вклад каждого конкретного человека. Но оставшаяся-то часть, вот помните, мы говорили 40% – это государственная. 40-50% может быть, в некоторых странах. Но ведь коэффициент замещения, он должен быть хотя бы 60-70%, чтобы человек чувствовал себя комфортно. Константин Чуриков: По поводу коэффициента замещения как раз хотел сказать. Вы сказали, ну, у нас там близко к 40%, значит все не так плохо. Вот мы недавно тут как раз проводили опрос. Марина Калинина: Да. Константин Чуриков: Для проекта «Реальные цифры». Посчитали пенсии, прослезились как всегда. И вот я помню, что мы брали данные Росстата: средний размер пенсии в июне – 27% от средней зарплаты. То есть, далеко не 40%. Юлия Финогенова: А какие вы брали пенсии? Вы брали средние пенсии по стране? Константин Чуриков: Да. Юлия Финогенова: Вот. А дело в том, что на самом деле, если вы берете средние пенсии, вы берете среднюю зарплату по стране к средней пенсии по стране. Константин Чуриков: Да, 27%. Юлия Финогенова: Так у нас средняя зарплата по стране, вы знаете. У вас же на передаче люди постоянно звонят и говорят: «О каких 50 тысячах или 60 в месяц вы говорите? У меня зарплата 25 тыс. или 30». Марина Калинина: А у нас 50-60 тыс. никогда по нашим опросам не получается. Юлия Финогенова: Вот у нас официальные данные 50 тыс. зарплата средняя по стране. Марина Калинина: Это Росстат. Юлия Финогенова: Росстатовская, откуда же мы другие данные возьмем. Поэтому речь о чем идет. Константин Чуриков: Да, но если исходить из того, что средняя типичная зарплата как бы условно там двадцатка. Юлия Финогенова: Надо брать медианную зарплату. Константин Чуриков: То тогда получится вообще, что коэффициент замещения там будет, извините. Юлия Финогенова: Конечно. Нужно брать. Нет, там не нужно брать 20 тыс. Константин Чуриков: И 60% получится. Юлия Финогенова: Нужно брать медианную зарплату. То есть что такое медианная, это значит, что 50% получает меньше, 50% больше. Константин Чуриков: Нет, подождите, мы, мне кажется, сейчас немножко уходим в такую какую-то, так сказать, макроэкономику и забалтываем проблему. Потому что, мне кажется, что надо не медианную брать, не такую, не сякую, надо чтобы люди пожилого возраста, приходя в магазин, не хватались за сердце, понимаете. Марина Калинина: И не думали, что им сегодня купить: молоко или хлеб. Константин Чуриков: И не трясущимися руками из пакетика эти как бы копеечки бабушка не доставала на кассе там в «Дикси» где-нибудь. Вот чего. Юлия Финогенова: Безусловно. Именно поэтому нужно чтобы система пенсионная была не одноуровневая, как мы, по сути, наблюдаем сейчас, когда только государственное пенсионное обеспечение и страхование, а чтобы она была трехуровневая, и люди формировали свою пенсию из разных источников. То есть, помимо частных накоплений ведь еще есть такое явление, как корпоративные пенсионные программы. Вот почему не создать возможность для, допустим, каких-то компаний, которые имеют сотрудников и у них есть прибыль, они ее демонстрируют, почему бы для этих компаний не создавать для своих сотрудников корпоративные пенсионные программы. Константин Чуриков: Юлия Юрьевна. Сейчас, я думаю, полстраны схватилось там кто за утюги, кто за что, и как бы в телевизор. Какие корпоративные пенсии? Понимаете, нас смотрят там учителя, понимаете, врачи. Юлия Финогенова: А вот вы знаете, вы будете удивлены, но, например, в той же самой Америке самый крупный фонд пенсионный корпоративный – это как раз фонд учителей. То есть именно, вот знаете, есть такой Калифорнийский у них фонд учителей и преподавателей. И вот этот фонд, он является, он триллионными просто средствами в долларовом эквиваленте оперирует, такими огромными средствами. Поэтому, я считаю, что для того, чтобы бороться с бедностью, для того, чтобы после выхода на пенсию люди не доставали дрожащей рукой, как вы сказали, последние копейки, нужно чтобы система и государство создавало все предпосылки к формированию многоуровневой системы формирования пенсии. Потому что иначе, иначе просто невозможно будет достичь своих целей. Константин Чуриков: Выпускники Йельского университета становятся такими богатыми, что сами финансируют потом свой университет. Там все у них по-другому. Марина Калинина: А почему у нас с пенсиями-то никак не получается, сколько уже ее реформировали, несчастную, и все никак. Юлия Финогенова: Что вы имеете в виду? Марина Калинина: Ну, почему у нас с пенсионной системой такая катавасия постоянная? Юлия Финогенова: Дело в том, что у нас очень низкая прогнозируемость, скажем так, возможных результатов. То есть, почему в какой-то момент времени, да, мы переключились с накопительной на распределительную, стало… Марина Калинина: У меня такое ощущение, что мы пальцем в небо все время тычем и не можем понять, что нам надо. Юлия Финогенова: Нет-нет. Просто, по сути, пенсионные системы – это просто зеркало состояния экономики. Были введены санкции, денег стало в бюджете меньше, отменили накопительную пенсию, все взносы перевели в распределительную систему. Поэтому у нас такая система, она просто является, по сути, отражением происходящих тенденций. Константин Чуриков: Подождите, но у нас же такой все-таки проджект-менеджмент в стране ведется. Вот захотели простроить Крымский мост? Путин дал срок. Построили. Юлия Финогенова: Туда бы еще пенсии, пенсионные деньги инвестировать. Константин Чуриков: Вот. Захотели там, чтобы Фонд национального благосостояния, чтобы он там, так сказать, такой-то такой-то толщины достиг – все, пожалуйста, распух, кстати, фонд. Да. Здесь в чем проблема? Национальные цели развития. Вот, может быть, там и прописать? Юлия Финогенова: Я думаю, что имеет смысл, конечно, прописать в национальных целях развития. И, возвращаясь к моей вот этой фразе относительно того, что хорошо бы создать для пенсионных фондов, которые сейчас инвестируют накопительную часть – ведь мы сегодня именно о накопительных пенсиях разговариваем – вот хорошо бы создать для них условия и инвестировать в те ценные бумаги или в те какие-то, скажем так, активы финансовые, которые будут полезны для экономики и дадут долгосрочный толчок ее развитию. Потому что если будет все хорошо в экономике, будет хорошо и в пенсионной системе, уверяю вас. Марина Калинина: У нас есть звонок. Константин Чуриков: Сейчас секундочку. Марина Калинина: Давай. Константин Чуриков: Ярославская область: «Пошел за новым телевизором, – видимо, человек уже разбил, да, – какая Америка, приземлитесь». Сейчас вот как раз приземляемся. Марина Калинина: Приземляемся. Ямало-Ненецкий округ. Ольга, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Ольга, спокойно, да. Слушаем вас. Тема горячая конечно, да. Зритель: Я хотела бы высказать свои соображения на счет заморозки пенсии. Константин Чуриков: Да. Зритель: Когда, скажем так, приближался мой пенсионный возраст – я молодой пенсионер, я несколько лет, два года, на пенсии – стоял такой выбор, государство предлагало выбрать только страховую пенсию или страховую и накопительную, объясняя, что часть накопительной пенсии пойдет, это наше личное накопление. И мы, в общем, выбирали, думали и выбрали именно такой вариант. И вдруг быстро, почему-то меняются правила игры, и уже другая ситуация, и мы стоим уже перед другой ситуацией: наша накопительная пенсия, увы, не растет. То есть это не похоже ли на обыкновенный обман населения? Константин Чуриков: Да, хороший вопрос. Юлия Юрьевна? Юлия Финогенова: Как я уже сказала, ситуация с накопительными пенсиями решалась в 2015 году. Вы помните, да, что было в 2014 году? Константин Чуриков: Конечно. Юлия Финогенова: Вот, поэтому здесь уже вопрос как бы не ко мне, а к той ситуации, которая была, и почему такая была, было принято решение о заморозке пенсии, мы с вами уже это дело обсуждали. Мне кажется, что сейчас вопрос надо по-другому ставить: как можно скорее, когда же, наконец, эти пенсии будут разморожены? Вот как надо ставить вопрос. Безусловно, еще три года, да, бюджет сверстали, на три года еще заморозили. Но теперь, теперь надо решать, через три года, когда они будут наконец разморожены, как мы эффективно можем ими распорядиться. Константин Чуриков: А кто вам сейчас скажет? Никто не скажет. Юлия Финогенова: Вот да, не скажет, но просто я говорю это к тому, чтобы не было вот таких ситуаций, которые возникли в 2015 году, когда люди сначала надеялись на что-то одно, потом произошла заморозка. Теперь люди, соответственно, остались, совершенно верно, в течение вот уже с 2015 года по 2021 без возможности дополнять свои пенсионные счета. Даже не люди, а их работодатели. Константин Чуриков: У нас в Конституции записано, что мы социальное государство. Там отдельная, значит, строка про вот пенсионное обеспечение, про индексацию. Юлия Финогенова: Конечно. Константин Чуриков: Вот. Вы говорите, что пенсия – это производная от экономики. Может быть, нам тогда надо, ну, в следующий раз, когда будем там что-то добавлять в Конституцию, написать, что Россия – государство с процветающей экономикой. Просто записать в Конституцию, чтобы как-то увязать эти параметры. Юлия Финогенова: Я думаю так, что сейчас Россия переживает не лучшие времена. И действительно… Марина Калинина: Причем уже давно. Юлия Финогенова: Да. И нужно, действительно, по данным, например, того же самого Oxford Economics, действительно, как бы они вроде прогнозируют, даже иностранные, да, аналитики, они прогнозируют некий темп роста российской экономики. Но он настолько невелик, что, конечно, говорить о том, что он будет, что что-то кардинально изменится в ближайшие несколько лет, не приходится. Ну я повторюсь, я все-таки уверена в том, что если сейчас будет принято правильное решение, и деньги пенсионные все-таки поступят в экономику, то ситуация может измениться к лучшему с точки зрения экономического роста. И в том числе это будет, повлечет за собой занятость, это повлечет за собой более высокие зарплаты, более высокие отчисления в пенсионный фонд и дальше по цепочке, собственно, рост экономики. Константин Чуриков: Говорим мы за несколько дней до локдауна. Юлия Финогенова: Нет. Дело в том, что мы не можем говорить о пенсионной системе на коротких промежутках времени. Пенсионная система – это длинная история. Марина Калинина: Так уж восемь лет прошло. Юлия Финогенова: Да, но просто я… Константин Чуриков: А длинные истории – это наш конек. Марина Калинина: А длинные истории не заканчиваются как-то. Юлия Финогенова: Я уверена, что через три года ситуация наконец-то разрешится. Марина Калинина: Ну, дай бог, доживем, встретимся в этой студии. Константин Чуриков: В любом случае оптимизма нам точно всем не хватаем. Спасибо большое. Марина Калинина: Юлия Финогенова, профессор кафедры финансов и цен университета имени Плеханова. Константин Чуриков: Через несколько минут будем говорить о нарушении запретов, о том вообще, кто кому что должен, в общем, такая философская будет тема. Марина Калинина: О свободе. Константин Чуриков: Да, свобода или не свобода. Что лучше. Скоро поймете, о чем речь.