Ольга Арсланова: Представьте себе, что вы на пенсии. Если вы уже на пенсии, то будем особенно вам рады в нашем эфире. Сколько вам нужно для того, чтобы чувствовать себя уверенно и спокойно? Провели опрос и выяснили, что в среднем россиянам нужно примерно 59 тысяч рублей в месяц для достойной жизни на пенсии. Этот опрос провел «Сбербанк» в разных регионах по всей стране. И по итогам получилось, что мужчины хотят получать 61 тысячу, а женщины – 56 тысяч. Ну, как всегда в таких опросах, чуть скромнее запросы у женщин бывают. Ну и есть разница по российским регионам, конечно же. Петр Кузнецов: Больше всего в старости хотят получать жители Москвы – ну, здесь понятно – 92 тысячи рублей у них запрос. Ольга Арсланова: «Золотые» москвичи. Петр Кузнецов: Жители Владивостока – 78. И Петербург тройку замыкает – 70 тысяч рублей хотят петербуржцы. Меньше всего ожидают на пенсии же жители Ульяновска и Ярославля, у них суммы одинаковые – по 48 тысяч рублей. Ольга Арсланова: Ну понятно, что россияне сейчас по-разному зарабатывают, поэтому ожидания тоже отличаются. Самые большие ожидания у фрилансеров и у тех, кто занимается частной практикой – у них получилось примерно 67 тысяч. Видимо, сочетается как-то с тем заработком, который у них есть сейчас. На втором месте люди с высшим образованием – 64 тысячи хотят они. Руководители компаний, владельцы бизнеса и домохозяйки хотят одинаково – 62 тысячи рублей все. Немного скромнее ведут себя ученые – у них запросы как раз в 59 тысяч рублей. Это сопоставимо со средним показателем по стране. Давайте поговорим о том, сколько вам денег на пенсии хотелось бы и сколько у вас сейчас, как вы в существующую вашу пенсию укладываетесь. Позвоните в прямой эфир, напишите нам SMS. Мы посмотрим, проведем свой опрос по стране и сравним его с тем, что получилось у «Сбербанка». Петр Кузнецов: У нас цифры здесь уже свои получаются. Они, кстати, намного скромнее. «Не менее 20 тысяч», – это нам написал телезритель из Барнаула. «Я считаю, пенсия в России должна быть не менее 25 тысяч рублей», – пишет Мария через сайт otr-online.ru, – а зарплата – не менее 50 тысяч рублей. Вот тогда население сможет жить достойно». И еще одно сообщение, только что из Волгоградской области пришло: «Пенсия должна зависеть от стажа. 25 лет работал – 25 тысяч рублей». Давайте все эти суммы с нашими экспертами обсудим. А вы продолжайте нам писать. Прямо сейчас с нами на связи Сергей Смирнов, доктор экономических наук Высшей школы экономики. Здравствуйте, Сергей Николаевич. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Сергей Смирнов: Здравствуйте, Ольга и Петр. Петр Кузнецов: Давайте начнем с этих сумм. Средняя из них у нас получилась 59 тысяч рублей… Ольга Арсланова: Не у нас, а у «Сбербанка». Попрошу! Петр Кузнецов: У нас – намного скромнее. Так вот, мне хотелось бы выяснить, эта сумма – это же не чистый размер пенсии, правда же? Это расчет на работу после пенсии, суммарный доход? Сергей Смирнов: Да. Вы попали в самую точку! Это то, с чего я хотел начать. Потому что ваши коллеги из тех же «Известий», из «РИА Новости» – они абсолютно неправильно определили феномен. Одно дело – пенсия, а другое дело – доход, когда вы ушли с работы и живете на пенсию и на какие-то дополнительные доходы. Собственно говоря, что мы сегодня обсуждаем? Мы обсуждаем этот довесок к пенсии, который оказался вовсе даже не довеском, а основным источником существования для тех, кто принял участие в опросе. Почему? Потому что средний размер пенсии сейчас в России, по-моему, в мае был 14 999 рублей, чтобы быть точным. Ну, 15 тысяч. Откуда взять эту дельту? Даже ученые, коих я представляю сегодня, где-то должны взять 44 тысячи. Дальше ответ лежит на поверхности. Коллеги дорогие, мы должны что-то сберегать, мы должны получать какой-то процентный доход на наши сбережения – и тогда все будет хорошо. Но сразу возникает вопрос: а сколько каждый из нас готов оторвать от своего месячного семейного бюджета, чтобы где-то далеко – у кого-то через двадцать лет, у кого-то через тридцать, а у кого через пять или через семь – достойно существовать на пенсию? При низкой зарплате это невозможно. Ольга Арсланова: Сергей Николаевич, давайте поговорим про справедливость. Средний россиянин может себе сейчас позволить, вот так по-честному, что-то отложить, учитывая, что многие сейчас не жируют и так, будучи работающими, например, и имея семью, и выплачивая ту же ипотеку? Сергей Смирнов: Ольга, по-честному – конечно нет. Особенно это касается той же самой молодежи, у которой не решена жилищная проблема. Это абсолютно так. И когда средняя заработная плата составляет 35, ну пусть 40 тысяч… Хотя телезрители будут абсолютно правы, когда скажут: «А я получаю 20 тысяч», «А я получаю 25». И жилищно-коммунальные расходы – ну, пять тысяч в месяц, ну шесть, ну семь, ну восемь. И откуда взять деньги, чтобы сберегать? Я не могу сказать, что у всех есть эта проблема. У кого-то, действительно, достаточно высокие зарплаты. Я не помню, кто из министров говорил… А, министр экономики, ушедший в помощники президента, по-моему, господин Орешкин, который говорил: «Я сразу же, как только эта новая накопительная система будет внедрена, я сразу же туда пойду». Я думаю, что он туда реально пойдет и будет, в общем-то, получать несколько больше 100 или 92 тысяч, как в Москве, когда ему грянет пенсионный возраст. Но в массе-то своей, ребята, все-таки это некий Город Солнца Томмазо Кампанеллы. Это, я не знаю, некий Чаянов, наш великий экономист. Это для большинства абсолютно нереальные цифры. А что касается государственной трудовой пенсии, то никогда, во всяком случае в ближайшем столетии, скорее всего, таких размеров пенсии у нас не будет. Петр Кузнецов: Сергей Николаевич, при этом уровень безработицы среди пожилых людей невысок – меньше 4%. И сейчас мужчины, согласно еще одному исследованию, старше 60 лет и женщины, которым больше 55, составляют 10% от общей численности рабочей силы. С чем вы это связываете? И какие навыки пенсионеров сейчас востребованы? Или это какие-то общие навыки? Какие преимущества? Сергей Смирнов: Вы знаете, я не готов говорить в целом за всех пенсионеров. Безусловно, востребован, я бы сказал, труд высокой квалификации, потому что, извините, когда вам 70 или 75, вы у мартеновской печи не постоите и вы в забой не спуститесь. Это просто будет преступлением против себя, против своих внуков и так далее. Это абсолютно понятно. Но высококвалифицированный труд, безусловно, всегда будет в цене. Мастера, безусловно, будут в цене. Кроме того, как бы к этому ни относиться, но когда был повышен пенсионный возраст (я не буду выражать своего отношения к этой проблеме), реально были запущены некие компенсационные механизмы. Скажем, та же самая специальная программа профессиональной подготовки и дополнительного профессионального образования лиц предпенсионного возраста реально была запущена. И забесплатно предпенсионер может получить новую профессию, которая востребована на региональном рынке труда. Тут есть определенного рода сюжеты. И до пандемии, до COVID этого самого, будь он неладен, в общем-то, показатели программы выполнялись, и многие предпенсионеры сохраняли свои рабочие места. Насколько это будет эффективно в дальнейшем – не очень понятно, потому что реально требуются работники. И если мы будем нормально выходить из этого кризиса опять же на фоне безлюдных технологий, вот этих самых водительских такси, беспилотных такси и всего прочего, вы знаете, на мой взгляд, будут на самом деле проблемы. При том, что в сфере обслуживания… Ну, те же самые парикмахеры, те же самые зубные врачи. Я очень сомневаюсь, что когда-нибудь дантист станет у нас автоматом. Ольга Арсланова: При этом вспоминается анекдот детский о том, что Кощея Бессмертного на самом деле Пенсионный фонд России «заказал», потому что невозможно больше ему платить пенсию. Если мы действительно берем курс на более долгую жизнь и даже более долгую работу, то не очень понятно, как вот эти 15 тысяч (средняя пенсия) будут меняться в ближайшие годы. Не будет ли пенсия еще меньше? Сергей Смирнов: Вы знаете, я не думаю, что меньше она будет, потому что все-таки за годы, предшествовавшие пандемии… Я понимаю, после 2014 года зарплата росла не очень большими темпами. Но пенсия снижаться не будет. Во всяком случае, если мне не изменяет память, в ближайшие три года индексация пенсий будет происходить темпами, превышающими инфляцию. Эти показатели заложены в бюджет Пенсионного фонда, предусмотрены федеральным законодательством. И это все будет выполнимо. Поэтому снижения относительного уровня пенсий относительно прожиточного минимума пенсионера я не жду, но и прорывов я тоже на самом деле не очень жду. Кроме того, Ольга, вы знаете, ваш вопрос… анекдот насчет Кощея Бессмертного был абсолютно замечателен в советский период, когда в принципе лицам, достигшим пенсионного возраста, а особенно занятым интеллектуальным трудом, не разрешалось работать. На рабочих профессиях – безусловно да. А на «интеллектуальных» профессиях – два месяца, по-моему, или три месяца в году. Не помню уже, как там было. И тогда на самом деле, да и сейчас, вы понимаете, работающий пенсионер – в нем государство заинтересовано, потому что невзирая на то, что ему пенсию не индексируют… 1 августа максимум – 270 рублей, что ли, в этом году. Может быть, чуть меньше. 3 балла. Это стоимость пенсионных баллов. Но за год он в Пенсионный фонд отчислит со своей зарплаты гораздо больше, чем он получит обратных выплат. Ольга Арсланова: Сергей Николаевич, кстати говоря, многие пенсионеры сами заинтересованы в том, чтобы работать. Например, у меня папа – профессор в университете. И он полон сил, он готов работать. А работодатель уже думает, а не заменить ли его на кого-то помладше. Сергей Смирнов: Вы знаете, у профессоров все-таки немножко больше, Ольга, зарплата. Дай бог здоровья вашему отцу… Ольга Арсланова: Именно поэтому его выгодно заменить на кого-то подешевле. Сергей Смирнов: По сравнению с ассистентом или с младшим научным сотрудником, выпускником университета. Тут есть в каком-то роде «нечистая» игра со стороны зав. кафедрой и так далее. Ну а над ним еще целая пирамида начальства. Тем не менее, вы понимаете, студенты же тоже в первую очередь будут слушать и интересоваться лекциями, если это нормальный профессор, в чем я не сомневаюсь, с огромным опытом, с огромным бэкграундом, как принято говорить. Я думаю, что будет гораздо интереснее слушать именно этого профессора. У молодежи тоже свои преимущества, безусловно. И вот этот тандем – профессор и ассистент – это на самом деле связка абсолютно замечательная была бы. Петр Кузнецов: Если мы опять же говорим с точки зрения работодателя, то все-таки они неохотно берут таких сотрудников? Почему? Здесь больше стереотипы или реально обоснованная ненужность таких сотрудников на рынке труда? Сергей Смирнов: Петр, вы знаете, проблема реального спроса на рынке труда. Ну, сам я очень часто по Москве на велосипеде передвигаюсь с давних пор. И когда вы посмотрите на курьеров, которые доставляют заказы, «Яндекс. Еда» и прочие сервисы… Петр Кузнецов: Но это не вы, это не вы. Вы катаетесь для здоровья больше. Ольга Арсланова: А вы могли бы конкуренцию составить. Петр Кузнецов: Сергей Николаевич, но опять же возвращаемся к тому, о чем вы на самом деле уже говорили, вы уже этот важный момент проговорили: государству выгодно присутствие пенсионеров на рынке труда, тем более что страна-то наша как бы стареет в целом. Сергей Смирнов: Да, безусловно, да. И когда, в общем-то, есть высокая доля ручного труда, когда есть требующие высокой квалификации работы… Ну, не государство. Вы понимаете, есть предельный срок службы чиновников, в том числе на руководящих постах. В той же самой Академии наук и в высших учебных заведениях есть возрастные ограничения по возможности занятия руководящих должностей. Но тем не менее в первую очередь в основном это негосударственные работодатели. Если ему нужен этот работник, он не будет никогда смотреть в паспорт. Вы понимаете, да? Если ему не нужен этот работник, он в рамках действующего Трудового кодекса найдет реальные причины, чтобы уволить возрастного работника и не быть привлеченным по статьям Уголовного кодекса, которые, вы знаете, после повышения пенсионного возраста были введены в оборот. Петр Кузнецов: И опять же мне кажется, что в плане поддержки пенсионеров работающих важна поддержка малого бизнеса прежде всего. Мы сегодня об этом еще будем говорить – о том, насколько сложная на самом деле ситуация с малым бизнесом, особенно после пандемии. Здесь есть прямая связь именно с поддержкой малого бизнеса и поддержкой пенсионеров? Сергей Смирнов: Вы знаете, Петр, я не думаю, что здесь есть какая-то прямая связь. Я думаю, что проблемы что у малого, что среднего бизнеса, в принципе, абсолютно различные. Индивидуальные предприниматели… Самозанятые – возможно, тут есть какая-то проблема, потому что здесь… Ну, тот же сбор грибов, например, я не знаю, те же самые услуги цирюлен и всего прочего – там, где не дрожат руки, там, где вы можете реально работать. Это в основном, я думаю, проблема немножко надуманная, именно в этом разрезе. Независимо от того, крупное предприятие, среднее, малое, индивидуальный предприниматель или самозанятый, все зависит от спроса на рынке труда, как мне кажется. Ольга Арсланова: Сергей Николаевич, давайте вместе послушаем нашу зрительницу из Волгограда, Галину. Галина – пенсионерка. Узнаем, какие у нее ожидания, какая пенсия ее бы устроила. Галина, здравствуйте. Какая пенсия у вас сейчас, расскажите нам? Зритель: Здравствуйте. Моя пенсия составляет 9 061 рубль. Ольга Арсланова: Какая точность! Зритель: Алло-алло. Ольга Арсланова: Да-да, слушаем. Зритель: Вы знаете, из этой суммы 900 рублей мне доплачивают как социальные. Значит, моя пенсия составляет всего 8 075 рублей. Хоть и говорят, что какая-то прибавка пенсионерам, но прибавка эта… Петр Кузнецов: Вот 61 рубль, наверное, добавили. Зритель: Наверное. Петр Кузнецов: Теперь вы можете смело говорить, что у вас пенсия больше 10 тысяч рублей. Зритель: Так что же нам там добавили-то? Ничего не добавили никому. Получила я 8-го числа 9 061 рубль, так она и осталась. Но даже если идет прибавка, понимаете, выше 9 тысяч она не выходит, она просто уменьшается. Петр Кузнецов: А как вы проживаете на 9 тысяч рублей? Зритель: Я? Вы знаете, наверное, прозябаю. Я живу в частном доме. У нас понаставили счетчики везде на газ, на воду, на свет. Из этих 9 тысяч мне приходится оплачивать где-то 4,5 тысячи. Вы представляете, что у меня остается? Ольга Арсланова: А сколько бы вам хотелось получать для того, чтобы нормально жить? Зритель: Знаете, если бы нам, допустим, дали хотя бы… ну, до 20 тысяч хотя бы, понимаете, то я бы плясала до небес, наверное, лезгинку какую-то. Ольга Арсланова: Спасибо, спасибо вам, спасибо, Галина, за то, что поделились. Петр Кузнецов: Скромные запросы. Ольга Арсланова: Сергей Николаевич, смотрите, это даже не средняя пенсия по стране – это 9 061 рубль. Мы понимаем, что хотеть можно сколько угодно – и 92 тысячи, как «золотые» москвичи, и 59, как Россия, поскромнее. Скажите, опять же по справедливости и по-честному, сколько наше государство могло бы позволить себе платить пенсионерам? Вот какая пенсия нам бы не разорила, но при этом не заставляла бы людей вот так считать копейки? Сергей Смирнов: Вы знаете, это уже вопрос некий… Я не хочу давать никаких оценок, но это вопрос из какого-то советского прошлого, когда были достаточно фиксированные размеры пенсий. Максимум, если мне не изменяет память, 120 рублей. Прибавить еще 10% за непрерывный стаж работы, за непрерывный стаж работы на одном предприятии. В чем было заинтересовано российское государство? В минимальной текучести кадров. Ну и так далее и тому подобное. Поэтому единое повышение пенсий для всех – это возврат к советскому периоду. Плох он или хорош? Тогда, наверное, и пенсии должны быть усреднены. Но это принципиально иная пенсионная система, потому что… Ну, у нашей зрительницы из Волгограда, скорее всего, была очень небольшая заработная плата. Ну а те, кто реально… Я не говорю про олигархов. Я не говорю про тех, кто поучаствовал в дележе госсобственности. Я говорю о простых тружениках. И я не могу сказать, что у всех неработающих пенсионеров вот эта самая пенсия. Если у этой нашей замечательной звонившей 9 061 рубль, а средняя 15 тысяч, то, значит, у кого-то должна быть пенсия 21 тысяча рублей. И такого рода вещи действительно есть. И это не государственные чиновники, а это просто люди, имевшие большую «белую» зарплату в государственном секторе, в частном секторе, в качестве индивидуального предпринимателя и так далее и тому подобное. Ольга Арсланова: Я все-таки не услышала ответ на вопрос. Я правильно понимаю, что пенсия в 9 061 рубль может быть, по-вашему, справедливой при каких-то обстоятельствах, если человек работал? Сергей Смирнов: Вы знаете, я опять же не даю оценок действующей пенсионной системе. Я говорю о том, что она укладывается в нормы действующего пенсионного законодательства. Критикуйте меня, пожалуйста, но это полностью соответствует… Ольга Арсланова: Это очень хитрый ответ! Сергей Смирнов: Да. Менять законодательство? Давайте смотреть, что можно сделать, чтобы действительно не ниже прожиточного минимума пенсионера в той же самой Волгоградской области и так далее. Это государство гарантирует. Но почему бы не пойти, например, немножко дальше и для тех же самых неработающих пенсионеров увеличить этот коэффициент до 1,5 или хотя бы до 1,4? Ведь наша телезрительница сказала, что если бы ей дали 20 тысяч… Не бог весть какая сумма, но это более чем в два раза больше по сравнению с тем, что она сейчас получает. Я всегда призываю и депутатов Госдумы, и Правительство: ну посмотрите, ребята! Ведь есть действительно… Я надеюсь, что у нашей телезрительницы есть семья, есть дети, которые ей помогают. А если она одинокая, то как тут жить? Поэтому мне кажется, что на эту проблему надо, безусловно, обратить внимание. Ольга Арсланова: Спасибо вам за этот комментарий. Петр Кузнецов: Спасибо. Сергей Смирнов. Есть еще один опрос – он показал, что 70% россиян не хотят уходить на пенсию из-за страха потерять доход. При этом почти половина этих опрошенных не делают ничего, чтобы как-то увеличить будущие пенсионные выплаты. Давайте как раз сейчас поговорим со следующим экспертом о том, что можно сделать уже сейчас, чтобы обеспечить себе достойную старость и пенсию. Юлия Афанасьева, аналитик группы компаний «ФИНАМ». Юлия, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Юлия Афанасьева: Здравствуйте. К сожалению, я не смогу помочь уже текущим пенсионерам. Ну, разве что… Петр Кузнецов: Нам, нам помогите. Я совсем не задумываюсь о том, что… Юлия Афанасьева: Разве что защитить от финансовых мошенников, которые им обещают на какие-то их сбережения сделать им пенсию в 30 или в 100 тысяч рублей, как просят москвичи. Я могу помочь тем людям, которые находятся на стадии пока еще предпенсионного возраста. Ольга Арсланова: То есть это – мы. Юлия Афанасьева: Если у вас есть 10–15 лет в запасе, то в этом случае вы пока еще можете успеть заработать себе на пенсию. Из тех финансовых инструментов, которые я предлагаю, это инструменты разнообразные – в зависимости от того, какой уровень риска вы можете позволить. Есть инструменты с очень маленьким уровнем риска – это биржевые инструменты. Есть инструменты высокорискованные. Нужно четко представлять, что к пенсии у вас должен быть определенный капитал, по которому вы можете получать гарантированную доходность. Гарантированная доходность что на фондовом рынке, что в банке примерно одинаковая – это в районе ключевой ставки. Ну, максимум, что мы сейчас можем предложить среди надежных облигаций – это 4,5–5%. И то ближе цифра будет стремиться к 4–4,5%. Ольга Арсланова: Юлия, давайте как раз сосредоточимся… Юлия, вы слышите меня? Давайте сосредоточимся как раз на тех инструментах, которые не ведут к рискам. Потому что нам пишут зрители: «Отложить и потерять очень обидно». К сожалению, у нас был в стране такой опыт, и он до сих пор людей пугает. Вот смотрите. Банк государственный, например, – это вроде бы стабильно. Но можно ли в таком случае говорить о каком-то доходе? Это не покроет даже инфляцию. Юлия Афанасьева: Конечно же нет. Банк подойдет только тогда, когда мы уже накопили на пенсию. И то мало какие банки предлагают нам с вами ежемесячные выплаты, как мы это хотим получать на пенсии. У меня есть альтернативное предложение. Оно, конечно же, с риском, но не с каким-то гигантским, который сравним с обычными биржевыми рисками. Например, человек может накапливать себе денежные средства на индивидуальном инвестиционном счете. Данный счет позволяет нам делать налоговые вычеты. Если у вас есть налог на доходы физических лиц, то вы можете его возвращать (до 52 тысяч рублей) и тем самым получать дополнительный доход. Таким образом, ваши накопления будут дополняться еще и этим налоговым вычетом, который снова можно инвестировать. Без риска заработать на пенсию мечты у вас не получится. Ольга Арсланова: А что это за счет такой? Юлия, расскажите, что это за счет такой? Вы говорите, что индивидуальный инвестиционный счет. Где его можно открыть? Юлия Афанасьева: Индивидуальный инвестиционный счет – это обычный брокерский счет, но с государственным, можно сказать, бонусом. Открывается он в брокерской компании, которая имеет действующую лицензию Российской Федерации, именно нашего Центрального банка. Если компания аккредитована, только в этом случае она может получать возможность открыть для нас с вами подобные счета. На этом счете можно купить надежные облигации, можно заниматься разнообразным инвестированием в индексные активы, можно купить золото, можно купить нефть – опять же в зависимости от уровня риска человека. Но без риска подобных сумм добиться нельзя, то есть на пенсию мечты мы не заработаем. Петр Кузнецов: Все ваши приведенные сейчас схемы и озвученные методы… Как бы вам сказать? Если аккумулировать реакцию на это наших телезрителей… Ну, в общем, это для тех, кто живет до Московского кольца. А стоит только выехать за него… Юлия Афанасьева: Да нет, абсолютно нет. О финансовом планировании можно задумываться на любой стороне МКАДа, это не зависит от региона. Ольга Арсланова: Ладно, тогда не о территориях. Юлия, скажите, а какой должен быть сейчас у работающего человека среднемесячный доход, для того чтобы он мог себе позволить какие-то финансовые инструменты, инвестировать что-то? Какая точка отсечения? Юлия Афанасьева: Начинать работу на фондовой бирже можно от 30 тысяч рублей. То есть вы за несколько месяцев можете накопить эту сумму. От 30 тысяч рублей – можно купить индекс Московской биржи. Среднегодовая доходность у него порядка 52%. И потенциальные риски, расчетные риски (может быть, конечно же, и хуже) – около 18%, если вы торгуете на обычном счете. Если вы торгуете на индивидуальном инвестиционном счете и возвращаете НДФЛ, то риск сокращаются до 11%. Без риска, как я уже сказала, стратегии есть по 4,5–5%. Единственное, почему именно брокерский счет даже с небольшими процентами? Потому что есть возможность страховаться от изменений курса доллара. У нас писали комментарии: «А какой смысл, если цены растут?» Не забываем, что все-таки важная часть в изменении цен и в курс доллара заложена. Ольга Арсланова: А сколько стоит обслуживание брокерского счета? Юлия Афанасьева: Это зависит от тарифного плана. Если говорить о тех доходностях, которые мы обозначили, и о долгосрочном инвестировании, если мы просто купили какие-то активы и держим, то это совершенно недорого и доступно абсолютно для каждого. Ольга Арсланова: Ну сколько это стоит? Юлия Афанасьева: Подбирается тарифный план индивидуально с менеджером. От 30 тысяч рублей – это не просто сумма. Это сумма, которая позволяет человеку даже при спокойной торговле окупать свой тарифный план при достаточно консервативных инструментах. То есть если вы торгуетесь на 30 тысяч рублей, то комиссия не будет «съедать» вашу прибыль. Ольга Арсланова: Спасибо, спасибо за эти инструменты, за информацию. Юлия Афанасьева, аналитик группы компаний «ФИНАМ», была у нас в эфире и рассказала, как пенсионеры, будущие пенсионеры смогут себе накопить, чтобы пенсия не казалась такой уж грустной. Петр Кузнецов: Это вечернее «Отражение», мы продолжаем. Совсем скоро в прямом эфире снова, новая тема.