Тамара Шорникова: Ну а мы начинаем. И, как обычно, начинаем с дел военных. Подключаем к разговору Василия Дандыкина, капитана 1-го ранга запаса, военного эксперта. Здравствуйте. Василий Дандыкин: Добрый вечер, Тамара. Тамара Шорникова: Итак, мы следим, конечно же, за переговорами президентом России и Белоруссии в Минске. Кроме того, в переговорах принимают участие, будут обсуждаться важные вопросы с участием глав Минобороны двух стран – Сергея Шойгу и Виктора Хренина. Накануне говорилось о том, что приоритетное внимание будет уделено вопросам безопасности, совместным мерам реагирования на возникающие вызовы, сотрудничество в сфере обороны и военпрома. Как вы думаете, что станет основным в переговорах Сергея Шойгу и Виктора Хренина? Какие заявления мы можем услышать? Василий Дандыкин: Ну, я думаю, не секрет, что у нас создана совместная группировка в Белоруссии российских и белорусских вооруженных сил. У нас, конечно, меньше, чем белорусских военнослужащих, но тем не менее весьма солидная группировка. Это десятки танков, артиллерии крупного калибра. По-моему, порядка 9 тысяч военнослужащих. И они вместе отрабатывают задачи, которые, в общем-то, назрели в той ситуации, которая не только вокруг российской границы, но и белорусской границы сейчас творится. Это и со стороны Литвы, и со стороны Польши, и особенно со стороны Украины. Мы знаем, что минируется граница с Белоруссией. Мы знаем, что там есть определенные провокации, в том числе с беженцами, которых поляки подбрасывают, тела через проходы для животных. Много-много такого, прямо скажем, негативного. И это говорит о том, что… Вот у нас Союзное государство. Важные моменты и экономические (президент говорил, что у нас и товарооборот будет в этом порядка 40 миллиардов долларов), и другие, и культурные, и, конечно же, это военные, оборонные. Конечно, такой визит (более трех с лишним лет наш президент не был в Белоруссии) говорит о многом. Он говорит о том, что здесь есть о чем поговорить и Лаврову, и министру обороны Шойгу. Вопросы будут решаться о безопасности Союза государства прежде всего. Тамара Шорникова: Возвращаюсь к работе региональной группировке войск. Российские военные, которые сейчас в Белоруссии, проведут батальонные тактические учения, как сообщили в Минобороны России. Там также российские военные в Белоруссии проходят курс интенсивной боевой подготовки, занятия проходят днем и ночью. К чему готовятся? Можно ли ожидать, что белорусские русские примут участие в СВО? Василий Дандыкин: Ну, я так понимаю, что сейчас вокруг этого идет определенная истерика в Киеве, и не только – что будет наступление с севера на Киев. Об этом уже, в общем-то, говорил и Залужный в своем интервью, и говорили многие другие украинские деятели. Ну, говорят и на Западе. Я думаю, что… на мой взгляд, нужды особой нет в этом – в участии белорусской армии. Главная задача – это все-таки в случае провокации, которая может быть… А она может быть, потому что мы знаем, что в Литве заседает Тихановская, в общем-то, признанный некоторыми структурами президент Белоруссии. Есть определенная оппозиция в том числе. И мы знаем, что на Украине воюют в том числе и представители Белоруссии, которые объединены в этот батальон или полк имени Кастуся Калиновского. То есть здесь ситуация непростая. Мы знаем, что совместными усилиями прервана попытка «цветной революции» в Белоруссии. То есть ситуация на всех направляющих, кроме российско-белорусской границы, очень тревожная, и поэтому именно по просьбе президента Белоруссии эти наши войска сейчас находятся на территории. В том числе это касается и бронетехники, и артиллерии, в том числе и ВКС, на аэродромах еще и наша авиация находится. Это самое главное. Тамара Шорникова: Если говорить как раз о возможных провокациях, то президент Белоруссии Александр Лукашенко не раз говорил о том, что в стране со вниманием наблюдают за активностью на границах. А какими могут быть эти провокации? От кого их ждать? Василий Дандыкин: Ну, это может быть и со стороны Украины. Это может быть и со стороны Литвы. А Литва – натовское государство. То есть это все, в общем-то, мы наблюдали со стороны Польши в 20-е годы, постоянные провокации были на советско-польской границе. То есть, как и Россия, Белоруссия, скажем так, для той же Польши, для Прибалтики, да и для НАТО, а по большому счету и для Украины, в какой-то степени, может быть, белорусов сейчас они ненавидят даже больше, чем русских за ту поддержку, за ту дружбу, за те отношения, которые сейчас у нас есть. Они могут происходить, потому что мы видели, какие были и провокации сейчас, в течение десяти месяцев специальной военной операции, и в Буче, и… Ну, нет даже пределов того цинизма и кощунства, на который они могут пойти в том же Киеве нацисты и бандеровцы, которые, в общем-то, во все тяжкие пускаются. Мы уже сейчас видим. Это абсолютно дикие обстрелы Донбасса, Херсонской, Запорожской областей. В то же время они говорят, что это стреляем мы, обстреливаем и так далее. Поэтому надо держать порох сухим. И неслучайно такая большая делегация, не просто приехал президент. Обычно он приезжал к нам, беседовал с Владимиром Владимировичем Путиным. А сейчас есть что обсудить коллегам по всем направлениям – как дипломатическим, так и военным. Тамара Шорникова: Я имею в виду – насколько возможно пересечение границы, напрямую участие военных той же Польши, например? Пока мы видим такую словесную агрессию. Может ли она перетечь во что-то более серьезное? Василий Дандыкин: На мой взгляд, в настоящее время такого чисто вооруженного конфликта не может быть. Единственное, на что они пускаются – это психологическое воздействие. Это строительство за большие деньги, кстати, бетонных стен, колючей проволокой окутывают. Минирование со стороны Украины, определенные провокации, ну, непристойное поведение – вот это. Ну, надо быть ко всему готовым, поэтому идет боевое слаживание двух армий, идут батальонные учения наших батальонных тактических групп. В общем-то, это достаточно большое по численности подразделение с учетом всех сопутствующих средств усиления – порядка 800 человек. Ну, мы должны быть готовы ко всему. Тамара Шорникова:«Переговоры с президентом США Джо Байденом о поставках Киеву зенитно-ракетных комплексов Patriot движутся к положительному результату», – заявил президент Украины Владимир Зеленский в интервью французским телеканалам. Далее цитата: «Мы об этом постоянно говорим с президентом США Джо Байденом. Я с позитивом смотрю на этот вопрос, с большим позитивом», – конец цитаты. Насколько все-таки вероятны такие поставки? И как они повлияют на расстановку сил? Василий Дандыкин: Вы знаете, если даже они поставят, то они поставят, один, одну-две батареи. Это достаточно дорогая игрушка. Одна батарея из восьми установок со всеми, в общем-то, причиндалами стоит где-то около миллиарда долларов. Это очень серьезно, это очень серьезная тема. Ну, это восемь установок по четыре – 32 ракеты. На самом деле вот в чем дело: она не очень себя хорошо показала в реальных боевых условиях. Уже не раз это проверялось. Особенно в Саудовской Аравии уже говорили не раз, коллеги мои говорили, что, в общем-то, хуситы спокойно примитивными ракетами, достаточно древними, пробили противовоздушную оборону Саудовской Аравии и нанесли ущерб. Поэтому здесь, я думаю, будут американцы осторожничать. Во-первых, два момента. Это и удар по престижу американского ВПК, если не справятся. Возможности для того, чтобы их уничтожить, есть. Это достаточно неманевренный комплекс противовоздушной обороны. И второе – что это, может быть, каким-то образом попадет в наши руки. Хотя, в общем-то, наши комплексы С-400 и даже С-300, не говоря уже о С-400, они по многим направлениям, по тактико-техническим характеристикам превосходят этот Patriot. Ну, надо сказать, это такая единственная дальнобойная система сейчас в странах НАТО – Patriot. Вот такие моменты. Поэтому как это будет происходить – мы посмотрим. Дело в том, что если они не подготовили за это время летнее расчеты украинцев, то это, в общем, дело долговременное. Поэтому вполне вероятно, что надо будет расчеты брать уже из американских военнослужащих или, не знаю, представителей ЧВК. Ну, это уже, скажем так, прямое вмешательство НАТО в конфликт. Я уже говорил, что здесь, конечно, много чего происходило в поставках вооружений, но Patriot – это… ну, я не хочу сказать, что «красная линия» в поставках вооружений, но очень серьезный момент. Это уже не Javelin, и это даже не HIMARS. Это очень серьезно. А с точки зрения того, что он может что-то изменить в ситуации над небом Украины – я думаю, маловероятно. В какой-то степени частично может защитить тот же Киев, но не более того. Батарея Patriot – это наши дивизион, по сути дела, который, в общем-то, у нас развернут и вокруг Москвы, и не только, и в том же Крыму, и так далее. Будем смотреть. Конечно, если слушать Зеленского, то он много чего говорит и много чего желает, даже выступать на Чемпионате мира по футболу хотел. Ну посмотрим. Я настроен на этот счет достаточно скептически. Тамара Шорникова: Донецк снова обстреляли, под обстрел попала больница. Какая сейчас ситуация на этом направлении? Василий Дандыкин: Ну, непростая ситуация, тяжелая ситуация. Уже холода, зима. И мы видим, что, в принципе, наша противовоздушная оборона работает, контрбатарейная борьба работает, все составляющие. Тем не менее, такое впечатление, что у них определенное фиаско на фронтах Донецкого направления – это Марьинка, это, соответственно, Артемовск (на Украине называют Бахмут), это, конечно же, Авдеевка. Может быть, несмотря на дефицит снарядов, они бьют целенаправленно по городу, по мирному населению. И бьют не просто HIMARS, как они раньше били по тому же Донецку, а бьют системами залпового огня, то есть вразброс по площадям. Это преступление. По большому счету, это геноцид людей. Люди гибнут массово. Такого, как они говорят, не было с 2014 года. И, в общем-то, с обыкновенным цинизмом заявляет руководство киевского режима, что это делаем мы – стреляем по своим городам. Сейчас, я думаю, задача, самая главная задача сейчас второго этапа специальной военной операции, как я уже говорил, – это, конечно же, освобождение Донбасса. И в первую очередь надо отодвинуть на десятки километров этих мерзавцев от возможности обстреливать, прежде всего ствольной артиллерией и системами залпового огня типа «Град» и другими, города и села ДНР, ЛНР, в общем-то, и Херсонщины, и Запорожья. Тамара Шорникова: Спасибо. Василий Дандыкин, капитан 1-го ранга запаса, военный эксперт, был с нами на связи. Подключаем к разговору политолога. Никита Мендкович, глава Евразийского аналитического клуба. Здравствуйте, Никита Андреевич. Никита Мендкович: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Итак, в Минске проходят переговоры Владимира Путина и Александра Лукашенко. Предлагаю послушать фрагменты выступлений – то, что было показано журналистам в открытой части. Послушаем. Владимир Путин, президент Российской Федерации: За девять месяцев текущего года, ну, за десять он вырос еще на 10% к базе прошлого года. И это тоже очень хорошо. Если в прошлом году у нас был рекорд, есть основания полагать, что и в этом году у нас будет новый рекорд. Скорее всего, мы выйдем на планку 40 миллиардов долларов торгового оборота. Александр Лукашенко, президент Белоруссии: Судьбоносные решения о более тесной интеграции наших государств вновь демонстрируют всему миру, что только сообща можно преодолеть любые пандемии, кризисы или санкции. При этом Россия и Беларусь, как мы с Владимиром Владимировичем часто говорим, открыты для диалога с другими государствами. Тамара Шорникова: Итак, товарооборот растет между странами. Накануне переговоров говорили подробно о повестке переговорной, она достаточно объемная: там и сотрудничество в космосе, и экономическая интеграция, и, конечно же, будут обсуждаться цены на газ. Но, как вам кажется, все-таки основное внимание чему сейчас будет уделено, учитывая то, что визит действительно важный? Владимир Путин впервые с Белоруссии с июня 2019 года. Что вы ждете от этих встреч? Никита Мендкович: На мой взгляд, речь идет о кардинальном расширении направлений сотрудничества, прежде всего за счет действительно преодоления санкций, экономического сотрудничества, создания единой экономики и единых производственных цепочек. Я напомню, что они сложились между нами и Белоруссией еще с советских времен, что какие-то комплектующие производятся у нас, собираются в Белоруссии, и наоборот. Две наши страны – два промышленных гиганта бывшего СССР. Сейчас для того, чтобы увеличить и количество рабочих мест, и нашу экономику, необходимо усиливать и интеграцию. Как акцентировал внимание господин Лукашенко, до этого мы очень сильно вынуждены были концентрироваться на вопросах обороны, учитывая рост угроз со стороны НАТО, Запада. Сейчас нам предстоит работать над отражением экономических угроз, в том числе в результате попыток блокады со стороны НАТО. Я думаю, что эта задача будет успешно разрешаться, в том числе и за счет создания новых производств, и за счет активизации работы на внешних рынках. В том числе, например, поставки нашей сельскохозяйственной техники, бытовой техники на рынки третьих стран – Арабского Востока, Индии и других государств, которые не подключились к враждебной активности против России и Белоруссии. Тамара Шорникова: Говоря о политической интеграции, мы можем каких-то громких заявлений ожидать? Никита Мендкович: Понимаете, я предпочитаю не ожидать каких-то громких заявлений, потому что заявления – это не главное, а главное – это практическая работа. Если действительно будет формироваться единое экономическое пространство, смогут активнее и наши компании работать по привычным правилам на территории, будут создаваться новые рабочие места, будет производиться больше товаров для внутреннего рынка, то это будет реальное достижение без учета того, будут ли на этом фоне какие-то громкие политические заявления или нет. Мы живем в реальном мире, который определяется не заявлениями, не риторикой, а теми условиями, которые политические процессы создают для рядовых граждан. И я надеюсь, что вот сейчас как раз вопросам экономики – вопросам, которые прямо влияют на быт человека – и будет посвящен диалог Путина и Лукашенко. Лукашенко заявлял, что накопились многие вопросы, которые на уровне правительств не удается решить, вопросы экономической интеграции и сотрудничества. И сейчас на уровне президентом необходимо искать компромиссные решения, при которых выигрывают оба наших народа. Тамара Шорникова: К теме встрече президентом России и Белоруссии еще вернемся. Сейчас – о другом. Генри Киссинджер вновь выступил со своим видением возможностей мирного урегулирования конфликта на Украине. В том числе речь идет о возможности референдумов в Донбассе и в Крыму. Если не удастся как-то политическими и военными методами разрешить конфликт, то вот такая идея – провести на новых российских территориях референдумы под международным контролем. Как к этому вы относитесь? Никита Мендкович: Скажем так, если бы это было реальной альтернативой войне, можно было бы провести хоть два референдума на каждой из территорий, вошедших в состав России за последние десять лет. Но, к сожалению, этот вариант мало реалистичен. США и НАТО изначально ориентированы на агрессивную риторику. Они заявляли, что не будут признавать территориальную целостность России – ни Крым, ни Донбасс, ни Херсон, ни Запорожье. Ни тем более они не готовы признавать интересов русского населения Украины, русскоязычного, которое сейчас находится… В этом, к сожалению, есть очень большая проблема. Поэтому на текущий момент я, к сожалению, вижу перспективу решения проблемы только путем вооруженной силы, путем физического освобождения Украины от оккупации со стороны марионеточного режима и его натовских хозяев. Будет освобождение – будут решены вопросы. К сожалению, практика показала, что референдумами этого не удается достичь. Никто не дает людям Украины – ни НАТО, ни их киевские слуги – высказать свою волю, определить свою судьбу. Мы сами вынуждены защищать себя, свой суверенитет и своих друзей на бывшей территории Украины. Тамара Шорникова: И еще одно заявление об условиях для переговоров, уже от британского премьера Риши Сунака: «Мирные переговоры между Россией и Украиной возможны только после того, как Москва выведет войска с украинской территории». Кажется, что риторика вокруг переговоров потихоньку меняется. Если раньше тот же самый Генри Киссинджер, например, предлагал Украине отказаться от части своих территорий, то сейчас речь идет о другом уже. Как вам кажется, почему ряд стран меняют свой взгляд на определенные вещи? Они видят какое-то изменение, скажем так, на военной арене или знают о чем-то, о чем не знаем мы? Никита Мендкович: Ну, изменения на военной арене есть, но, к сожалению, они не влияют на позиции стран. То есть при всем уважении Киссинджер – это бывший чиновник, очень известный старый политолог, но не более. Он не является выразителем позиции американской власти. В странах Запада, безусловно, есть люди, которые понимают, что есть определенный перелом в войне. Мы помним признание о гибели более чем 100 тысяч украинских военнослужащих. Мы помним многочисленные признания о том, что НАТО сейчас не в состоянии удовлетворить снарядный голод Украины. Соответственно, многие аналитики на Западе видят окно возможностей для России, чтобы решить проблемы украинского фашизма вооруженным путем. Поэтому часть аналитиков действительно начинает призывать к переговорам, чтобы сохранить украинских вассалов НАТО, надеясь таким образом повлиять на ситуацию. Но, на мой взгляд, к сожалению, пока это не имеет влияния на политику самих государств. Они считают меньшим злом войну до последнего украинца, нежели согласие на какие-то компромиссы с Россией. Тамара Шорникова: Спасибо. Никита Мендкович, глава Евразийского аналитического клуба. Возвращаемся к теме переговоров, которые сейчас проходят в Минске, переговоров президентов России и Белоруссии – Владимира Путина и Александра Лукашенко. Обсудим их вместе с Александром Гронским – это кандидат исторических наук, доцент, ведущий научный сотрудник Центра постсоветских исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН. Александр Дмитриевич, здравствуйте. Александр Гронский: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Вот из заявлений Владимира Путина, которые уже сейчас имеются к этому часу: «Что касается экономики, то это наш приоритет, поэтому мы должны сегодня подвести некоторые итоги. И если какие-то вопросы еще считаются нерешенными – найти эти решения. Мы, собственно говоря, и приехали для того, чтобы их поискать и добиться искомого результата». О каких нерешенных вопросах, как вам кажется, сейчас может идти речь? Какие принципиально новые решения могут быть найдены? Александр Гронский: С экономикой российско-белорусских отношений все относительно интересно по причине того, что, помимо двух государств, все-таки существует некое Союзное государство, которое некоторые считают фикцией, некоторые считают вроде как реальностью. Заявления белорусские по поводу экономики… Ну, допустим, одно из последних, которое снова озвучивалось, – это газ по цене в Смоленской области, вообще в принципе энергоносители, которые для Белоруссии нужны из-за того, что в Белоруссии, в принципе, производство работает на российских энергоносителях. И вот тут надо отметить, что белорусский президент сказал о том, что два правительства пришли к такому моменту, что их функционал не работает, поэтому нужна встреча именно двух президентов, чтобы это решить. То есть, скорее всего, один из моментов – это энергоносители. Вполне возможно, еще какой-то кредит или какое-то финансирование белорусской стороны, поскольку про это тоже говорили. Ну и остаются таким темным моментом 28 союзных интеграционных программ. То есть они есть, их подписали, но содержание их известно достаточно поверхностно. Скорее всего, поскольку Лукашенко говорит о 60% реализации этих программ, где-то там есть еще какой-то ступор, который президенты должны решить. И вот из-за того, что для широкой публики не понятно содержание этих программ, вполне возможно, мы увидим какие-то внезапные, что ли, для нас решения, о которых даже, может быть, и не подозревали. То есть это связано с экономикой в первую очередь по причине того, что программы направлены, по-моему, только на это, вот эти 28, которые мы более или менее не знаем. Тамара Шорникова: Что касается газового вопроса, то он периодически возникает между нашими странами, определенный торг присутствует, конечно же, но каждый раз удается договориться так, чтобы интересы России были соблюдены. Как вам кажется, в этот раз удастся белорусскому президенту доторговаться до нужной ему отметки? Александр Гронский: Вот тут сказать сложно. Скорее всего, если будет нужная отметка, то это, видимо, белорусы пойдут на какие-то уступки в военно-политической сфере, допустим, или в интеграционной сфере. Но тут, напомню, по-моему, Путин говорил, может быть, и из его окружения, но, по-моему, он говорил, что если цены на газ, как в Смоленской области, – значит, необходим другой уровень интеграции. То есть поскольку к другому уровню интеграции обе стороны не готовы, то, скорее всего, останется все-таки цена чуть выше, чем в Смоленской области, вряд ли сравняют полностью. Тамара Шорникова: А другой уровень интеграции – это общее правительство? Или что это может быть? Александр Гронский: Опять же, люди не уточняли, которые про это говорили. Ну, тут, скорее всего, насколько можно судить из общей риторики, все-таки речь идет больше об экономической интеграции в первую очередь, может быть, об интеграции в сфере безопасности. Ну, допустим, мало говорят про внешнюю политику, скажем, единую какую-то Министерства иностранных дел или тем более про единое правительство. Ну, очень условно говорят, потому что есть союзные органы, но в этом отношении они как бы мало что решают, а в основном решают национальные правительства. То есть тут, скорее всего, именно экономическая сфера в первую очередь имеется в виду. Тамара Шорникова: Я сейчас вбросила, наверное, такой самый популярный (не знаю, как его назвать) миф или предположение о том, до чего может дойти Союзное государство. Много вокруг этого ходит разговоров. Насколько вы очерчиваете границы, вот куда может развиваться Союзное государство, какие перспективные направления для этого есть, помимо экономики? Александр Гронский: Ну, помимо экономики, скорее всего, тут два направления, которые, скажем так, более или менее безболезненно могут восприниматься. Это безопасность – по причине того, что Белоруссия сейчас находится, кроме восточной стороны, в окружении, так скажем, не очень дружественном. И постоянно, допустим, поляки своими действиями нервируют белорусскую власть. То есть – укрепление безопасности. Не знаю, допустим, какие-то новые виды вооружений. Про «Искандеры» уже говорили, что Россия может либо передать Белоруссии «Искандеры», либо по внутренней цене поставить. Первый момент – это безопасность. А второй момент, который уже озвучили, и, по-моему, озвучил его Мезенцев, госсекретарь Союзного государства: в 2023 году будут говорить о единой символике Союзного государства. То есть символика – это такая вещь, ну, относительно безобидная, если мы говорим по поводу интеграции в политической сфере. То есть про символику можно долго рассуждать. В этом отношении какие-то компромиссы могут найти. Ну и плюс еще один момент, который сейчас достаточно активно развивается на уровне таких частных инициатив, что ли, – это сохранение общей исторической памяти. Это Великая Отечественная война и события, связанные как раз с этим периодом до войны, после войны, сохранение памяти о войне. Поскольку историческая политика в Белоруссии немножко не коррелирует с российскими представлениями, но по Великой Отечественной войне совпадений достаточно много, поэтому это какая-то точка соприкосновения, которая понятна обеим сторонам. То есть вполне возможно, что эти моменты будут, как такие локомотивы интеграции идти, а потом уже будут смотреть на все остальное. Тамара Шорникова: Личный визит сейчас – это определенный сигнал? И кому тогда? Александр Гронский: Вот тут сказать достаточно сложно. Я видел информацию, которую распространяют, скажем, белорусские оппозиционные политологи. Некоторые даже заявляют, что Путину не сидится уже некоторое время на месте, и вот он хочет куда-нибудь съездить, чтобы развеяться. Вот он и прилетел в Минск. Ну, забавное предположение, потому что в Среднюю Азию он, допустим, летает, и в этом отношении нет смысла развеиваться, как раз в Минск лететь. Тамара Шорникова: Мне кажется, у людей такого ранга с настолько плотным графиком возможности развеяться очень ограниченные. И любые визиты преследуют прежде всего практические цели. Александр Гронский: Тем не менее, такая информация была. То есть тут, скорее всего, какой-то показатель есть. Вполне возможно, это показ именно того, как Путин говорил, кстати, сегодня, что Белоруссия является во всех случаях объективным таким союзником, не просто на словах, а уже и на деле. Все-таки последний визит Путина в Белоруссию был в июне 2019 года. Скорее всего, вот этот момент – показать абсолютное союзничество. Вполне возможно, это и породило именно прилет российского президента в Минск, а не наоборот, как было в последнее время. Тамара Шорникова: Если развивать идею Союзного государства и в принципе какого-то воссоединения бывших советских республик на каких-либо принципах, то вот одно из заявлений бывшего глава Совета министров Николая Рыжкова: он уверен, что СССР можно воссоздать по принципу Евросоюза – на каких-то удобоваримых для всех экономических принципах. Ну, впрочем, есть и сейчас, конечно же, определенные сообщества, основанные как раз на экономическом взаимодействии: это и БРИКС, и ШОС, и так далее. Как вам кажется, есть ли сейчас какие-то предпосылки для более тесной интеграции? Александр Гронский: В рамках не России и Белоруссии, а шире – сомневаюсь, что сейчас какие-то предпосылки есть. Гипотетически, да, про это можно говорить, а в реальности слишком такая вызывающая внешнеполитическая обстановка вокруг постсоветского пространства, то есть очень много всяких сплетен или инсинуаций вокруг того, что хочет Россия. То есть если будут объединяться, то ясно, что Россия будет лидирующую роль. И вот нас потеря суверенитета бывших союзных республик, насколько будет перекройка территорий и так далее, и так далее? Тут даже если ничего не будет, то страхи будут все равно. И вот эти страхи, иногда совершенно иррациональные, будут только мешать. И пока внешняя обстановка не успокоится, вряд ли возможно какое-то продвижение, более или менее реальное, даже с точки зрения создания экономического союза. Какими-то мелкими шагами евразийское сотрудничество может продолжаться, но сомнительно, чтобы какие-то большие победы в этом отношении были. То есть тут, скорее всего, именно из-за внешнеполитического фактора вот такая ситуация присутствует. Тамара Шорникова: Спасибо. Продолжаем следить за визитом Владимира Путина в Беларусь. Спасибо за комментарий Александра Гронского, кандидата исторических наук, доцента, ведущего научного сотрудника Центра постсоветских исследований Института мировой экономики и международных отношений. Через пару минут буквально продолжим, в студии появится обозреватель ОТР Сергей Лесков, вместе с ним подведем информационные итоги дня. Если вы хотите обсудить какие-то конкретные события, которые вас затронули, которые вам интересны, то присылайте свои варианты на наш короткий номер 5445, звоните нам в прямой эфир и, конечно же, присоединяйтесь к нашему каналу в Telegram.