Тамара Шорникова: Продолжаем. Правительство выделило 40 миллиардов рублей на поддержку труда в регионах. Больше половины, 25,5 миллиардов, пойдет на создание временных рабочих мест. Более 7 миллиардов потратят на дополнительное образование для работников промпредприятий плюс организуют переобучающие курсы. Эти меры должны помочь тем, кто сейчас находится под риском увольнения. Иван Князев: Это сотрудники зарубежных компаний, которые пока приостановили свою деятельность в России, это работники целых отраслей, пострадавших от санкций. Вот, например, аэропорт «Шереметьево» отправил в режим простоя 20% сотрудников, указали в компании, назвав это «оптимизацией в условиях сокращения производственной загрузки». До этого появилась информация, что по такому же пути решили пойти в авиакомпании «Уральские авиалинии». Тамара Шорникова: Работникам каких сфер сейчас потребуется поддержка? В каких отраслях, напротив, появится много вакансий? Все-таки импортную продукцию надо замещать, расширять, открывать новое производство. Часть экспорта теперь пойдет на внутренний рынок, соответственно, нужно будет перерабатывать свое же сырье, реализовывать свои же товары. Об этом поговорим прямо сейчас с экспертами. Ждем ваших SMS, 5445, звоните. Иван Князев: У нас на связи Татьяна Баскина, заместитель генерального директора компании ANCOR. Татьяна Владимировна, приветствуем вас. Татьяна Баскина: Добрый вечер. Тамара Шорникова: Итак, какие сферы вы бы сейчас отметили, какие отрасли, где понадобится поддержка сотрудникам, где возможен риск увольнений? Татьяна Баскина: Сейчас все занимают выжидательную позицию и говорить о рисках можно только на новостном фоне. Поэтому, конечно, то, что вы перечислили, сотрудники международных компаний неожиданно оказались в зоне риска, причем это кросс-отраслевой, сквозной риск. Конечно же, все, что касается логистики и перевозок, но здесь риск неоднозначный, потому что просто нарушились цепи поставок, и действительно, в авиационной отрасли, в том, что касается перевозок всеми видами транспорта, с одной стороны, действительно, они могут оказаться в зоне риска. Но с другой, сейчас будет происходить масштабная перенастройка цепей поставок и логистики, для этого и люди, и их умы тоже понадобятся. Поэтому, с одной стороны, риски для каких-то отраслей очевидны, но там же могут скрываться и вот ровно в тех же отраслях возможности. И есть целый ряд отраслей, где противоречивая ситуация, отраслей и профессий. Например, сфера IT, где, совсем недавно мы комментировали, перегретый рынок, спрос никак не удовлетворяется предложением. Но там было большое количество международных игроков, компаний, которые по-разному относятся к продолжению деятельности в России. Поэтому, с одной стороны, спрос на программистов, специалистов по кибербезопасности, разработчиков и т. д., все, что связано с информационными технологиями, с высокими технологиями, он никуда не исчез, но идет такая большая реструктуризация, будут изменяться, наверное, и точки, откуда люди работают, и задачи, и очень много в сфере разработки будет появляться неожиданных новых задач. Ну а возвращаясь к... Еще один сектор, работники которого, скорее всего, не будут под большими рисками в ближайшей перспективе, – это розничная торговля и, соответственно, все, что связано с экосистемой розничной торговли, от производства до той же логистики, включая реализацию. Соответственно, здесь тоже отрасль в противоречивой такой сейчас ситуации: с одной стороны, это отрасль, которая испытывала колоссальный дефицит кадров и проблему с привлечением персонала, и эта проблема никуда не делась. Поэтому я бы не сказала, что сейчас картина однозначна, вот есть пострадавшие отрасли и отрасли, где сплошные новые возможности, скорее ситуация сложностей, рисков и возможностей практически в каждом направлении содержит для себя и для людей, которые там работают, какие-то новые вызовы и новые возможности. Тамара Шорникова: Вот тогда о новых возможностях. Если говорить о том, какие вакансии и где сейчас могут появиться, вот условно, правительство предлагает выделить деньги на переобучение, на дополнительное образование. А как здесь не прогадать, т. е. куда уходить, куда ориентироваться, на какие сферы, какие профессии, чтобы точно понимать, что ты гарантируешь себе место на рынке труда? Татьяна Баскина: Во-первых, это прекрасная новость в целом. Во-вторых, в новости прозвучало, что идут инвестиции также в гибкие формы занятости, т. е. во временную занятость. Мы всегда и все наши коллеги по рынку труда были сторонниками того, что это очень полезный формат, который позволяет, не говоря уж о кризисных периодах, в любом периоде любым и зарабатывать, и повышать квалификацию. Говоря о том, переобучаться не переобучаться, менять работу и на кого идти учиться, я бы сказала, что, наверное, оптимальным бывает не резкое переобучение, а добавление и обновление навыков к тому, что вы уже хорошо умеете. Например, если до сих пор маркетологи у нас занимались продвижением через определенные каналы, сейчас вот все перестраиваются, ищут, как работать с новыми каналами, потому что продвижение в соцсетях, которые считались до этого основными, совершенно не так устроено, по крайней мере не настолько похоже, как продвижение, например, сейчас все в Telegram начали себя продвигать и в других мессенджерах. Если мы говорим о, допустим, том же, возьмем крайний случай, какой-то административный работник, то совершенно не обязательно те качества, которые есть у административного, офисного персонала, иногда об этой категории говорят как о такой пострадавшей или о такой сфере, которая в зоне риска. Если эти сотрудники изучат цифровые навыки, которые имеют отношение к их профессии, то очень большая, такая широкая перспектива, сфера применения в автоматизации процессов, потому что не роботы и не машины автоматизируют бухгалтерские процессы, те же процессы поиска, подбора, администрирования персонала, расчет и начисление зарплат. Это делают люди, которые понимают эти процессы, умеют делать их руками и знают, что можно оптимизировать. Поэтому мой общий совет и самое перспективное направление – это прежде всего обогатить новыми, в первую очередь цифровыми, навыками то, что вы уже здорово умеете. Иван Князев: Татьяна Владимировна, мне всегда было интересно, как вообще вот эти процессы выглядят, когда государство выделяет деньги на переобучение, на создание рабочих мест. Там же не все так просто: вот здесь уволили 200 человек, в одной компании работали, пришел какой-то чиновник от государства, или там все пришли в службу занятости, и там вот так сказали – «так, ты пойдешь переобучаться, пойдешь работать туда, ты переедешь в другой город, пойдешь работать там, а ты останешься здесь, что-то мы еще для тебя придумаем». Как вообще это работает, когда государство создает рабочие места? Татьяна Баскина: Мне кажется, что это не работает в вакууме примерно, схематично, как вы описали. Конечно, в первую очередь вопрос надо адресовать авторам программы, потому что должен быть подобный план действий. Но почему я сказала, что такого рода инициативы не работают в вакууме? Потому что помимо того, что делает государство, также делают кто, потому что обязан по закону, я имею в виду работодателей, а кто-то потому, что заботится о своем имидже на рынке труда, это очень ярко было видно в пандемию, когда многие сгоряча поувольняли квалифицированный персонал, и если расстались не очень хорошо, то потом к ним просто никто не хотел идти. Поэтому здесь, во-первых, идут объединенные усилия, и если можно переобучить человека в рамках программы поддержки увольняемых сотрудников, а такие в компаниях, которые дорожили своим имиджем на рынке труда, очень распространены, то это будет такой, скорее всего, общий проект, когда внутри компании о людях знают, знают, что они умеют. Будет ли в ситуации текущей возможность такой кадровый консалтинг им оказывать, когда выясняют консультанты, а чем бы вы хотели заниматься и т. д., это открытый вопрос. Но тем не менее какую-то часть работы здесь должны проделать работодатели, какую-то государство, и человек сам тоже не должен здесь занимать пассивную позицию. Это самый распространенный совет, которому почему-то не всегда следуют люди, оказавшиеся в ситуации увольнения, занимая порой такую позицию пассивную, «ну я бедный-несчастный, меня увольняют, давайте меня трудоустраивайте»... Иван Князев: «Я жду, что свалится на меня», да? Татьяна Баскина: Да. Иван Князев: То есть я правильно понимаю, государство создает возможности, это, наверное, самое главное, например, на то же переобучение, на то же еще что-нибудь, а вот уже воспользоваться этим, здесь уже зависит от работника. И чем больше таких возможностей, тем лучше? Татьяна Баскина: Да, по крайней мере на очень большой процент. Даже если представить ситуацию, что, допустим, по государственной программе человеку предлагают переобучение, но он, трезво на это взглянув, понимает, что это не его, что он просто не хочет этим заниматься, что он не пойдет дальше по этой специальности развиваться, то нужно как-то осознанно к этому подходить, проситься в другую программу, если условия программы такое позволяют. Но я думаю, что вот таких уж совсем абсурдных предложений и неподходящих программ ни со стороны работодателя, ни со стороны государства не последует. Тамара Шорникова: Татьяна Владимировна, а есть сейчас запросы от новых зарубежных компаний, которые приходят на наш рынок? Ведь мы знаем, что регистрируются сейчас и китайские, и индийские компании у нас, возможно, они, соответственно, видят, что какой-то кусочек рынка освобождается, и хотят его занять, и им нужен штат под это. Объявляют своим меры поддержки для развития тех или иных сфер в регионах, в Москве, например, Сергей Собянин объявил гранты для поддержки предприятий быстрого питания. Одно из условий получения гранта – это как раз открытие новых точек, а это нужны новые люди. Видите ли вы вот такой зарождающийся спрос? Татьяна Баскина: Такой спрос мы надеемся увидеть, потому что пока что в этой ситуации все живут месяц и столь быстро, моментально не раскручивается спираль спроса. Вообще, чтобы увидеть хоть сколько-либо достоверные данные на рынке труда и вакансии, нужно смотреть хотя бы на квартал. Сейчас мы можем что-то видеть в моменте, какие-то, может быть, острые реакции, как вспышка молнии, но тренд ли это, пока говорить преждевременно. Но чисто как человек, как житель Москвы я, например, уже увидела живую иллюстрацию тому, о чем вы говорите. У одной из станций метро на месте стоящего с потушенными фонарями, закрытого временного ресторана быстрого питания мирового бренда уже стоит вагончик на колесах какого-то локального бренда, к нему уже идут привычные такие посетители сети быстрого питания. И они же приехали на этих колесах, кто-то же сообразил, что именно нужно вагончик поставить в этом месте, чтобы если конъюнктура изменится, можно было переместиться в другую точку. Поэтому предприниматели, конечно же, реагируют и не простаивают размышляя. В ожидании не значит пассивная выжидательная позиция. Иван Князев: Послушаем телезрителей. У нас Калуга на связи, Игорь дозвонился. Игорь, приветствуем вас. Зритель: Добрый вечер. Я вот хотел сказать по поводу темы сегодняшней. Мне 59 лет, в этом году будет 60. По старому закону я пошел бы на пенсию... Я сейчас стою на бирже, я слесарь-инструментальщик, слесарь-сборщик, вот. Я стою на бирже, мне предлагают гардеробщика, как его, ну не охранник, а кто там еще, вот который стоит там что-то охраняет, чисто спит где-то на проходной за 10 тысяч рублей... Тамара Шорникова: Сторож, да? Зритель: По ходу дела по моей зарплате мне работу найти не могут. Мне предлагают, говорят: «Может, вы... Есть программа переселения, вы не желаете?» Я говорю: «Желаю. Вы куда меня можете переселить, если я под Москвой не могу работу найти?» – «А вот никуда, просто такая программа, нас заставляют предлагать, расписываться, и до свидания». Но дело не в этом. Вот смотрите, сдвинули на 5 лет, там подсчитали, что мы много живем. Пять лет, выходит, я вот 5 лет должен дольше работать – значит, молодой специалист, который, даже если бы я где-то работал, на мое место уже не устроится, молодой парень после института. И прежде, вот я не помню, что была за передача, подсчитали специалисты: прежде чем сдвинуть на 5 лет срок ухода на пенсию, надо было 10 миллионов рабочих мест приготовить. А у нас как, все по-коммунистическому: партия приказала «надо!», чиновники отрапортовали «все, сдвинули!», а что на выходе? – безработица сплошная. Ну, еще торговля, там какие-то вагончики появляются – производства-то нет у нас ни перерабатывающего, ни обрабатывающего, мы только сырье гоним за границу... Иван Князев: Игорь, а можно вам вопрос задать? Вы слесарь какого профиля? Зритель: Инструментальщик. Но дело в том, что это... Они не нужны никому. Иван Князев: Ну подождите... Зритель: А сейчас тем более, нам... Иван Князев: Я просто сейчас мониторю вакансии в Калуге вот как раз-таки по вашему профилю. Так, слесарь механосборочных работ, компания... Зритель: Это не то. Но посмотрите, там берут молодых ребят... Иван Князев: Потом слесарь в «Энергостройсервис». Еще одна компания, вакансия «слесарь», группа компаний такая-то такая-то... Ну так достаточно много объявлений слесаря. Правда... Зритель: Я понимаю, но берут ребят 30–40 лет, а под 60, во-первых, уже здоровье не то, уже зренье не то. Но я бы пошел на пенсию по старому закону. Да даже если бы я был профессионал, значит, нормальный парень, которому кормить семью, 25-летний, я, получается, занимал бы его место, он бы ждал еще 5 лет, пока я уйду на пенсию. Тамара Шорникова: Понятно. Зритель: Тем более мы сейчас ничего не производим, ничего, мы все закупали за границей, мы не перерабатываем лес... Вот даже бензин – где этот бензин Евро-1, Евро-2? Мимо меня дорога проходит – дышать невозможно, открыть окно невозможно, а за границей ты стоишь возле машины и не чувствуешь, что она работает. Мы вообще... Вот как Байден приезжал и говорил: «Что разговаривать с Путиным? Россия – банановая страна с ядерным оружием». Тамара Шорникова: Ну, мы сейчас так зайдем далеко... Иван Князев: Игорь, спасибо вам. Тамара Шорникова: Спасибо, Игорь. Иван Князев: Но вот вакансий здесь, я не знаю, несколько десятков, все слесари на любой вкус, хоть силовые машины, хоть еще что-то, хоть по ремонту оборудования, хоть на мясокомбинат, хоть слесарь-ремонтник... Тамара Шорникова: В Калуге вот тоже быстрый поиск показывает, только то, что открыто пока, «Калугапутьмаш», «Калужский турбинный завод»... Иван Князев: Да. Тамара Шорникова: «Калужский завод транспортного машиностроения» и т. д., и т. д. Иван Князев: «Арсенал», «Тайфун», «Восход»... Тамара Шорникова: Все-таки что-то да производим, Игорь. Иван Князев: Что-то да производят все-таки. Может, немножко повнимательнее посмотреть... Тамара Шорникова: Но действительно, в чем прав наш телезритель, безусловно, была и есть дискриминация по возрасту. Меняется ли эта тенденция? Что сейчас можно сделать, чтобы люди в таком возрасте не оставались не у дел? Татьяна Баскина: Ну, прежде всего, и это слышалось в комментарии, нужно хотеть работать. Нужно не хотеть выйти на пенсию, хотя в этом тоже нет ничего зазорного... Тамара Шорникова: Да. Татьяна Баскина: Но, если ты хочешь работать, работу найдет, особенно в сфере рабочих специальностей, этот дефицит никуда не делся. У нас в каком-то из предыдущих эфиров как раз тоже звонил представитель рабочей специальности, сварщик, и я прямо в прямом эфире говорила: слушайте, сварщика сейчас оторвут с руками и ногами... Иван Князев: Днем с огнем не сыщешь, конечно. Татьяна Баскина: Да, то же самое слесарь, вы сейчас нашли вакансии. Поэтому прежде всего нужно хотеть работать, если у тебя есть квалификация. Если устал, если не позволяет здоровье, это все объективно понятно, то это, конечно, другая ситуация. Что касается дискриминации, конечно, она тоже в момент, в раз не исчезнет. Но необходимо отличать, когда это действительно недобросовестный работодатель и идет дискриминация и, не объясняя особых причин, предпочитают человека именно в силу возрастных, есть какие-то возрастные предпочтения. И другая совершенно ситуация, когда ни о какой дискриминации речи не идет, но человек, которому отказали даже, например, по квалификационным или по каким-то ценностным совпадениям, чтобы вписался в команду, человек обижается, потому что ему все-таки это недостаточно корректно озвучили, он обижается и говорит: «Ну понятно, это возраст». То есть не всегда однозначно трактуют обе стороны это. А если дискриминация по возрасту есть, конечно, с ней нужно работать, но если у человека горит глаз, есть квалификация и есть возможность работать, то те же временные проекты, прояви себя, покажи себя, а может быть, вот такие временные проекты и станут такой формой рабочей жизни. Иван Князев: Спасибо вам. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Татьяна Баскина, заместитель генерального директора компании ANCOR, была с нами на связи. На самом деле телезрители подтверждают, что во многих регионах очень большая проблема, если тебе уже за 50, все, вариантов устроиться немного. Еще один эксперт у нас на связи – Валентина Митрофанова, директор «Института профессионального кадровика», эксперт по трудовому законодательству. Валентина Васильевна, здравствуйте. Валентина Митрофанова: Добрый вечер. Иван Князев: Валентина Васильевна, тут один мой знакомый хотел работу сменить, предлагали даже больше денег, но не решился, и все это как раз-таки происходило в свете последних событий. И одна фраза мне очень запомнилась: «Как хорошо, что я работаю на государственные компании!» И вот эту фразу я слышал не единожды. Это хорошо или плохо для рынка труда? Валентина Митрофанова: Это не хорошо и не плохо, каждый выбирает сам для себя, что для него является приоритетным. Мы все прекрасно понимаем, почему действительно сейчас в государственной бюджетной компании работники чувствуют себя более уверенными, – потому что сегодняшняя ситуация, связанная с ограничениями, она, конечно, в первую очередь коснулась именно коммерческого рынка, т. е. рынка частного, рынка иностранного. И очень многие бюджетные работники, я тоже слышу сейчас это неоднократно, говорят: «Как хорошо, что мы работаем в «бюджете» и вот это все сейчас санкциями нас вообще никак не касается». То есть люди выбирают надежность, стабильность, социальные гарантии гарантированные, своевременный выход на пенсию, ну какие-то вот такие блага для них ценнее, чем больший уровень заработков, который есть в коммерческом рынке. Иван Князев: Просто вот я пытаюсь понять, насколько это хорошо в целом для рынка труда нашего. Потому что, может быть, уходит конкуренция тогда, может быть, еще что-то появляется. Я вот пытаюсь просто проанализировать это. Валентина Митрофанова: Я думаю, что мы не можем с вами сейчас это сказать, насколько это хорошо для рынка труда, потому что это как спор о предпочтениях человека, гуманитарии, технари – нужны и те и другие, т. е. нужны и работники, которые будут выполнять техническую работу в бюджетной сфере, и нужны предприниматели, которые сейчас будут создавать рабочие места. В любом случае, выбор конкретного человека, если ему комфортно в «бюджете» выполнять работу, за которую он не несет глобальную самостоятельную ответственность, есть над ним руководитель, понятно же, что этот человек все равно на рынке труда не займет место предпринимателя, не займет место топ-менеджера или высококвалифицированного инженера. То есть он находится на своем месте, это, наверное, прекрасно, что человек доволен этим местом. Тамара Шорникова: Валентина Васильевна, здорово, когда правительство выделяет деньги, чтобы помочь тем, кто сейчас может оказаться под риском увольнения. Но всегда ли эти деньги эффективно используются? Условно, у нас была чем-то похожая ситуация пандемии, когда начали схлопываться целые отрасли, когда закрывались временно также предприятия и т. д., и тогда тоже говорили о финансировании, например, временных рабочих мест. Мы по тому опыту можем сказать, как это сработало, условно что это были за временные рабочие места, чтобы понимать, а как это сейчас может работать? Успешный ли это опыт или нет? Валентина Митрофанова: У нас, к сожалению, нет какой-то такой, знаете, объективной аналитики, которая дала бы нам возможность вот сейчас ее разобрать вот так по косточкам и принять решение о том, что эта мера дала эффект либо не дала эффект. Во-первых, очень мало времени прошло, мы по сути с одной кризисной ситуации зашли в другую кризисную ситуацию. По своему опыту могу сказать, что меры, которые предпринимались в период коронавируса по субсидированию рабочих мест, они большого результата не дали. То есть понятно, что этой мерой на самом деле было нелегко воспользоваться бизнесу. Во-вторых, конечно, такие рабочие места создавались именно по низкоквалифицированной работе, хотя рынок трясло в связи с пандемией весь, включая высококвалифицированных специалистов. Сейчас у нас очень принимается некая аналогичная мера по субсидированию рабочих мест, но мы-то должны понимать, что сегодняшняя ситуация в негативном сценарии, если сложится негативный сценарий, опять же у нас рабочие места могут потерять разные люди разной квалификации, разной возрастной категории, а субсидирование, тем более на уровне минимального размера, не обеспечит такого количества рабочих мест, которое потенциально может выйти на рынок труда. Тамара Шорникова: Хорошо, переобучение, дополнительная квалификация, обучение дополнительным навыкам и т. д. – насколько это эффективно? Потому что, с одной стороны, естественно, появляется сомнение у некоторых телезрителей, мол, как можно за полгода переучить врача на экономиста и т. д. (сейчас абсолютно с потолка пример, вряд ли у кого-то такая цель возникнет, но пример понятный). С другой стороны, эксперты говорят порой, что на базе определенных навыков и за полгода можно освоить что-то перспективное и т. д. Вот расскажите все-таки, как к этому относиться. Валентина Митрофанова: Я как специалист в области образования могу вам абсолютно точно сказать, что есть такие виды работ, которые в т. ч. востребованы на рынке сейчас, где время подготовки действительно очень короткое, т. е. оно может составлять от 2 недель до полугода, таких работ очень много. Тамара Шорникова: Так. Валентина Митрофанова: Программы по переподготовке у нас шикарные, т. е. я считаю, что таких программ переподготовки нет ни в одной стране мира, которая готова своим безработным предлагать такие бесплатные программы, бесплатную поддержку профориентологов. Это как раз та ситуация, когда теории и механизм реализованный хороши, а сам рынок не готов идти и переобучаться. Вот это вот та интересная вещь, когда неверие... Тамара Шорникова: Сам рынок – это работники? Валентина Митрофанова: ...людей в сами программы, к сожалению, тормозит саму программу. Почему люди не верят? Не потому, что я не могу переобучиться, по-хорошему, потому что не хватает последнего звена: переобучившись, мне никто не даст гарантии того, что у меня будет место работы. Иван Князев: Куда пойти, да. Валентина Васильевна, смотрите, а какой же у нас есть, например, хороший пример, связанный с «Мосгортрансом»? Мы все ездим в метро, мы все ездим на трамваях, на автобусах, и видно постоянно там объявление: «Приглашаем вас пойти учиться на водителя трамвая, стипендия на время обучения (не помню сколько, 3 месяца или сколько) 60 тысяч, дальнейшее гарантированное трудоустройство, уже 100 тысяч, по-моему, машинист метро и даже трамвая, и при этом ты сможешь работать как раз-таки в том районе, где ты проживаешь. Так, может, пойти по этому пути? То есть не обучать каких-то мифических специалистов, потом выпускать их опять же непонятно куда, а есть предприятия. И создать вот на базе этого предприятия, вот нужны такие-то такие-то люди, «мы вас научим, при этом, пока будем учить, еще и деньги будем платить, приезжайте, оставайтесь», а если уж в идеале, то «и с жильем поможем». Как думаете? Валентина Митрофанова: Это, конечно, было бы прекрасно, но это немножко другая как бы государственная программа, которая должна быть реализована, когда деньги выделяются не органам занятости, а деньги выделяются работодателям, которые готовы обучить и сразу обеспечить рабочее место. Иван Князев: Да! Валентина Митрофанова: То есть вот это вот последнее звено, обеспечить рабочее место и создать социальные условия. Потому что, конечно, не каждый работодатель может себе это позволить, во-первых, переобучение тоже достаточно дорогой процесс, а центры занятости не могут гарантировать трудоустройство. Иван Князев: Вот я поэтому и вспомнил, когда вы сказали про последнее звено. Как думаете, такой бы вот вариант, такой подход распространить бы. Валентина Митрофанова: Конечно. Я думаю, что мы все прекрасно понимаем, что деньги если бы государство направляло работодателям, которые создают рабочие места, переобучают и гарантируют определенный уровень заработной платы, не на уровне минимального размера, конечно, эта мера была бы в разы эффективнее, чем сегодняшняя история через органы занятости. Тамара Шорникова: А коротко по поводу все-таки новых профессий, вы сказали о том, что за короткий срок можно все-таки тоже освоить, получить. Можете пару-тройку примеров, чтобы дальше в дискуссиях мы их использовали? Валентина Митрофанова: Это очень много рабочих профессий. То есть у нас даже программы подготовки рабочих, те, которые у нас есть профессиональные, они в принципе в среднем рассчитаны от полугода до года. И если у человека есть уже базовые... Иван Князев: Прервалась связь. Тамара Шорникова: Да, пока прервалась связь с экспертом, возобновим связь с нашими телезрителями. Давайте послушаем телефонный звонок. Владимир, Новосибирск. Иван Князев: Здравствуйте, Владимир. Зритель: Здравствуйте. Я бы вот хотел высказать тоже свою точку зрения по поводу вот этих желающих работать и не желающих. Мне 64 года, я на пенсии. Я за время своей работы много специальностей перебрал. И вот эти такие вот разговоры, как вот мужчина звонил, «вот у меня здоровья нет», то-се, – было бы желание работать. Вот если есть желание работать, человек найдет работу, переучится и перестанет скулить. Я бы с этой точки зрения начал, потому что, когда нет желания, человек ищет себе оправдания, а должна быть позиция. Мужчина должен работать, должен зарабатывать, он должен уставать и приходить домой уставший во благо себе опять. Работа – это благо, что мы живем. Если будет такая позиция, тогда и работа найдется, что ему делать. И дальше такой вопрос почему-то никто не подымает. «Вот нам дайте», «Вот это дайте» – а ответственность человека перед своими близкими, родными, страной за свое здоровье? Почему никто не поднимает этот вопрос? Тамара Шорникова: Спасибо, спасибо, что вы этот вопрос задаете, Владимир. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Вернулась к нам Валентина Митрофанова. Валентина Васильевна, остановились, коротко все-таки, что за профессии, как эффективно и за короткий срок можно все-таки переобучиться, на кого? Может быть, это будет стимулом для телезрителей. Валентина Митрофанова: Это очень много рабочих профессий. Это профессии технических специалистов, которые нужны практически в любой сфере бизнеса. То есть, например, те же специалисты по подбору персонала сейчас очень востребованы, и подготовка таких специалистов на базе любого среднего и высшего может произойти достаточно быстро, достаточно быстро идет сам процесс подготовки. Это делопроизводители. Особенно если у человека техническое образование, неважно какого уровня, то любая рабочая профессия осваивается буквально за 2–3 месяца. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо. Валентина Митрофанова, директор «Института профессионального кадровика», эксперт по трудовому законодательству, была с нами на связи. Мы продолжим уже через несколько мгновений.