Платное обучение: скидка за ковид

Гости
Семён Беляев
студент философского факультета МГУ им. Ломоносова
Амет Володарский
омбудсмен в сфере образования

Елена Медовникова: И мы начинаем. Требуют скидку: дистанционное образование стало поводом обратиться в суд для студентов МГУ, которые учатся на платной основе. Из-за пандемии они не могут посещать библиотеки, лично общаться с преподавателями и, конечно же, проводить практические и лабораторные работы. В общем-то, таким образом дистанционка превратилась в самообразование, а немалые суммы, прописанные в контрактах, заплачены за очную форму, между прочим.

Александр Денисов: Да. Теперь мы переделаем вот это устоявшееся словосочетание, точнее фразочку, «курица не птица, дистанционщик не студент». Минобрнауки дистанцировался от спора, пусть, мол, в МГУ сами разбираются. Университет парирует: а у нас на преподавателей нагрузка возросла, какие тут скидки?

Мы запускаем опрос: на ваш взгляд, дистанционное образование – образование ли вообще? Отвечайте «да» или «нет».

И у нас на связи первый собеседник – Семен Беляев, студент III курса философского факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, где как раз всю кашу-то и заварили. Семен, расскажите, как собрались? Там 20 человек, по-моему, да, и все с философского факультета решили подать коллективный иск?

Семен Беляев: Здравствуйте.

Да, больше уже 20 человек, даже 21. Не все с философского факультета, все абсолютно с разных факультетов.

Елена Медовникова: Вы тоже студент-платник?

Семен Беляев: Да.

Александр Денисов: Как вы собираетесь доказывать в суде, самый интересный вопрос, что качество образования упало и дистанционная форма, поэтому делайте скидку?

Семен Беляев: Ну, как вы сами сказали, то, что образование превратилось в самообразование. К тому же у нас были не совсем качественные платформы, так сказать, то есть на них, наверное, можно было зафиксировать то, что пары были сорваны, тогда их не было. Также большинство учеников не могли подключиться к некоторым парам весной, потому что все были на даче, не у всех был просто доступ. Возможно, сейчас как-то так же обстоит ситуация, я просто не знаю.

Александр Денисов: Семен, а не боитесь испортить отношения с университетом?

Семен Беляев: М-м-м... Нет. Пока что мы действуем, как прописано у нас в договоре, то есть при возникновении каких-либо споров в письменной форме мы пытаемся как-то найти компромисс. Если не получается, прямо так написано, то, что, значит, в судебном порядке.

Хотелось бы главное, что отметить, это то, что не все мои одногруппники разделяют мою позицию. То есть я хотел бы сразу сказать, потому что мне просто начали писать, что некоторые боятся...

Елена Медовникова: Потому что боятся, что они пострадают?

Семен Беляев: Да-да, абсолютно верно. То есть я бы сразу хотел сказать, что нет, не все разделяют мое мнение. И также у нас нет вопросов вообще к преподавателям, то есть они знают прекрасно свой предмет, но то, что они не умеют обращаться с платформой, с интернетом, с какой-либо техникой, я полагаю, что это не входило в их договоры. То есть тут вопросов к ним нет.

Елена Медовникова: Семен, а в ваш договор при заключении как раз входили какие-то требования, условия о дистанционном образовании, именно онлайн-формат? Некоторые пары, может быть?

Семен Беляев: Нет, там, кажется, вообще ни слова не было о таком обучении. Насколько я помню, читал, там такого нет.

Александр Денисов: Семен, а сколько платите в семестр? Мы поняли, что нет, сколько платите в семестр и какую скидку хотите добиться, какой скидки?

Семен Беляев: В семестр 150, в год 350 получается. Ну, скидка... В целом все оценивают, что продуктивность упала где-то на 70–80%, скажем так, больше 50%, от 50% до 80%. И наверное, думаю, мы смело можем рассчитывать на скидку где-то в 50%, то есть возврат средств за весенний семестр, за осенний и будущий, если ситуация не изменится.

Александр Денисов: Вас не удивило, что университет не хочет проявить гибкость? Ну сейчас все, даже бизнес проявляет гибкость, налоговая идет навстречу, все как-то стараются договориться, а вот университет из своей высокой башни, руководство, не хочет как-то выглянуть и посмотреть на вас.

Семен Беляев: Ну... Меня это не особо удивило.

Александр Денисов: Почему?

Семен Беляев: Ну не знаю, ну как-то... Я не знаю, почему-то я не был удивлен, что нам не ответили на письмо и петицию, хотя, конечно, хотелось бы избежать вот всего этого суда. Но не знаю, почему-то я все равно не удивлен.

Елена Медовникова: Семен, а как педагоги реагируют на вашу инициативу? Может быть, кто-то поддерживает?

Семен Беляев: Ну, я бы не сказал, как именно педагоги реагируют на мою инициативу, но в целом все говорят дословно: «То, что мы вам даем, – это не образование». То есть как бы все педагоги схожи с тем мнением, что...

Елена Медовникова: То есть негласно поддерживают?

Семен Беляев: Ну, как бы негласно поддерживают, но как раз-таки не хотелось бы сказать, что это вина педагогов, нет, это не вина педагогов, то есть...

Александр Денисов: Семен, вам надо подбить кого-то с юрфака, чтобы они обеспечили хорошую поддержку в суде вашего коллективного иска.

Семен Беляев: У нас уже есть поддержка.

Александр Денисов: Уже есть, да? Ну и отлично.

Семен Беляев: Да.

Александр Денисов: Желаем вам успеха, добиться своего. Спасибо.

Семен Беляев: Спасибо!

Александр Денисов: Семен Беляев у нас был на связи, третьекурсник философского факультета МГУ.

И зритель нам дозвонился. Юлия, добрый вечер.

Елена Медовникова: Добрый вечер.

Зритель: Добрый вечер.

Александр Денисов: Да, Юлия, вы студентка?

Зритель: Нет, я не студентка, я мама.

Александр Денисов: Ага.

Зритель: У меня сын учится на I курсе Саратовского государственного технического университета... Алло?

Елена Медовникова: Да-да, мы вас слушаем.

Александр Денисов: Да.

Зритель: Их перевели на дистанционку. И сейчас это происходит так, что дети не могут одновременно выйти на видеосвязь с учителем, все прерывается, то есть могут на лекции присутствовать до 20, допустим, человек, остальные не могут подключиться. Либо они выходят на связь, 5 секунд преподавателя слышно, 10 секунд преподавателя не слышно, все это заикается, все это вот так вот... Это не образование. Утром у них стоит расписание, что будут лекции, следом раз! – лекции отменили, просто скинули печатные лекции, что вот, читайте. Это люди, которые учатся на системного администратора.

Александр Денисов: Да. Я прослушал, вы платите за образование или нет? Я упустил.

Зритель: Да, 120 тысяч в год.

Александр Денисов: Сто двадцать тысяч в год. Вы бы тоже хотели получить скидку за такое образование?

Зритель: Я даже уже не знаю...

Елена Медовникова: Тут, наверное...

Зритель: ...я хотела бы скидку получить или все-таки образование детям. То есть как-то нужно пересмотреть то, что давать детям. Ну я не знаю, хотя бы на YouTube записывать лекции, чтобы дети могли их спокойно смотреть и как бы понимать, что им объясняют. Потому что то, что они дают вот в этих программах, это непонятно вообще.

Александр Денисов: Спасибо большое, спасибо большое, хороший, интересный у вас рассказ.

Наш следующий собеседник Амет Володарский, омбудсмен в сфере образования. Амет Александрович, добрый вечер.

Елена Медовникова: Добрый вечер.

Амет Володарский: Да.

Александр Денисов: Как раз ваш случай... Здравствуйте. Мы спрашивали Семена, третьекурсника философского факультета, почему университет не проявляет гибкость. Вас это не удивляет? Ну, казалось бы, вот помните историю с омским парнем, «древо знаний», на березу залезал, чтобы интернет у него там хорошо работал, – все, Максут Шадаев с ним связался, губернатор приехал, то есть как-то что-то завертелось. А тут МГУ как-то захлопнули дверь и все, и привет.

Амет Володарский: Коллеги, меня не удивило, что вот эта акция пошла именно с философского факультета. В общем, это еще раз доказывает, что в МГУ философский факультет – это больше, чем просто наука, это еще и действие.

Однако я хочу вам сказать, что в этой ситуации, конечно, ребята с философского факультета немножко побежали впереди паровоза. Конечно, по большому счету им нужно было бы подготовить вместе с юристами запрос на свой факультет, бухгалтерам, экономистам МГУ и дождаться ответа. А ответ, я уверен, экономисты МГУ дали бы достаточно быстрый. Более того, я думаю, что...

Александр Денисов: Амет, а какой ответ они могли бы дать, экономисты МГУ, если руководство не хочет пересчитывать стоимость образования, стоимость семестра?

Елена Медовникова: То есть им бы просто обозначили сумму.

Амет Володарский: Я считаю, что... Смотрите, совершенно очевидно, что, конечно, в нынешних условиях эта ситуация, переход на дистанционное образование, это форс-мажор, это во-первых. Во-вторых, значит, есть такое понятие, как ценообразование. Экономика дистанционного образования сегодня еще не рассчитана, потому что понятие «дистанционное образование» как форма появилось совершенно недавно. Когда ребята подписывали договор, я уверен, значит, еще никто не говорил о том, что, возможно, в будущем будет пандемия и они вынуждены будут на какой-то семестр уходить на дистанционную форму образования.

Сегодня, значит, бо́льшая часть затрат в высших учебных заведениях – это заработная плата, это эксплуатация имущества (лабораторий, мастерских и так далее), но бо́льшая часть – это заработная плата педагогов. А нагрузка на педагогов сегодня только возросла, и бо́льшая часть профессорско-преподавательского состава находится в ситуации, когда им действительно приходится, что называется, переучиваться в режиме реального времени.

Когда этот молодой человек совершенно четко… Молодец, я просто снимаю перед ним шляпу. Он, во-первых, не подставил своих... Он сказал правду, он сказал, что часть ребят его не поддерживают, часть поддерживают. Он не обвиняет своих педагогов, он говорит, что педагоги с хорошим образованием. Но он фактически раскрыл очень серьезную тему сегодня, что большое количество педагогов сегодня не в состоянии давать качественное дистанционное образование. Но это не одно и то же, что они требуют от МГУ: одно дело требовать скидку с МГУ, а другое дело требовать улучшения качества дистанционного образования. Это не одно и то же, понимаете, коллеги?

Поэтому еще раз говорю, что здесь правильный подход следующий, что это форс-мажор, что экономисты МГУ совершенно четко смогут объяснить и рассказать ценообразование. Скажем так, если бы это было...

Александр Денисов: Амет, спасибо большое, мы поняли, вы придерживаетесь точки зрения, что скидку не делать, ну уж так раз вышло, так вышло, форс-мажор есть форс-мажор, правильно?

Амет Володарский: Я не так сказал. Я сказал, что есть несколько форм образования. Есть форма заочная, заочного образования, там себестоимость совершенно другая, чем в очном образовании.

Елена Медовникова: Амет Александрович, то есть мы можем сказать, как сказали уже в МГУ, что дистанционное образование им обходится даже дороже?

Амет Володарский: Здесь речь идет о каком факультете смотря. Смотрите, если мы говорим, например, гуманитарный факультет, факультет иностранных языков, это одна себестоимость. Скажем, если это факультет технический, где нужны лабораторные работы, где должны быть специальные программы для лабораторных работ и для мастерских, то там намного выше себестоимость программ и дистанционного образования. Поэтому сегодня хорошее дистанционное образование не дешевле очного пока, вот на этом...

Александр Денисов: Спасибо большое, Амет, спасибо большое, Амет. Ну, будем надеяться, что ситуацию помогут разрешить в Госдуме, там как раз к первому чтению готовят закон о дистанционном образовании, вот Василий Власов сегодня на подходах, перед заседанием сказал, что «закон пока сварганен на скорую руку, доработаем». И кстати, вот Минобрнауки там назначается ответственным за как раз ситуацию с вузами, поэтому сказать, что пусть вузы сами решают, уже не получится, придется и министерству тоже разбираться в этой ситуации. Спасибо.

Подведем итоги опроса. Считаете ли вы дистанционное образование в принципе образованием? – 6% только довольны, все остальные 94% считают, что нет. Спасибо, интересные результаты. И мы перейдем к следующей теме.

Елена Медовникова: К следующей теме.

Александр Денисов: Да.