Константин Чуриков: Бандиты, мошенники и преступники покушаются на все меньшие и меньшие доходы граждан Российской Федерации. Сразу несколько новостей на этой неделе заставили нас сегодня и сейчас поговорить с вами и с нашими экспертами о масштабах этого бедствия, которое мы назвали «Платеж средь бела дня». Ну смотрите. Сегодня Госдума приняла закон о блокировке связи в колониях и СИЗО. Это поможет закрыть так называемые «тюремные колл-центры». Операторы будут прекращать обслуживание номеров, которые незаконно используются на территории этих учреждений исправительных. В Центробанке сообщили буквально на днях о серьезнейшем вызове со стороны мошенников, они освоили новую схему – теперь пытаются переводить деньги с наших с вами счетов в другие банки. И в этом случае очень сложно, практически невозможно отследить получателя. Оксана Галькевич: Давайте посмотрим на самом деле на статистику, на какие-то цифры, которыми располагает и Генеральная прокуратура страны. На кибермошенничество сейчас приходится каждое четвертое из зарегистрированных в 2020 году преступлений. Всего – свыше 510 тысяч. Как отметили в Генпрокуратуре, за последние пять лет число таких преступлений в России увеличилось более чем – внимание! – в 11 раз. Константин Чуриков: Сейчас – несколько примеров, как это может выглядеть, уважаемые зрители. Я уверен, что каждый из вас, наверное, уже сталкивался с какими-то подобными звонками. Вот самые частые случаи, как это бывает. ВИДЕО Константин Чуриков: Так, ну здесь на самом деле еще более или менее такой – как сказать? – интеллигентный голос. По крайней мере, он знает слово «верификация». Но бывают другие случаи. И даже в этих случаях как раз люди иногда ведутся на звонки тех, кто говорит: «Вам с банка зво́нят». И все равно они верят, что это из банка звоня́т. Оксана Галькевич: Покажем? Константин Чуриков: Да. ВИДЕО Константин Чуриков: Ну, мы тут немножко укоротили эту версию. А вообще я смотрел полную версию, потратил сегодня 10 минут. Оксана Галькевич: Там было и «зво́нят», и «с банка», да? Константин Чуриков: И «зво́нят». Все там это было. Оксана Галькевич: Вы знаете, я еще хотела добавить небольшую информацию – это уже от нашей Генеральной прокуратуры. Мы как раз продемонстрировали с вами мошенничество посредством мобильной связи, один из самых распространенных способов «разводки» населения. 218 тысяч, почти 219 тысяч случаев зарегистрировано. Но Интернет, друзья, все-таки на первом месте – 300 с лишним тысяч. Так что давайте поговорим о том, как нам сберечь последние свои деньги, которые мы храним на разных счетах, как вообще не попасть в эти ловушки. Подключайтесь к нашему разговору. Если у вас какие-то подобные случаи были – поделитесь, расскажите об этом в прямом эфире, позвоните или напишите. Телефоны бесплатные. Константин Чуриков: Ну а сейчас мы приветствуем в эфире Юрия Жданова – это президент Всероссийской полицейской ассоциации, генерал-лейтенант, заслуженный юрист России. Юрий Николаевич, здравствуйте. Юрий Жданов: Здравствуйте. Константин Чуриков: Юрий Николаевич, все серьезно, мы обратили внимание… Кстати, сегодняшняя новость. Ирина Волк (это пресс-секретарь МВД) заявила, что участились случаи телефонного мошенничества, когда мошенники делают вид, что они сотрудники полиции. Извините, сотруднику полиции не откажешь. Скажите, пожалуйста, каковы масштабы бедствия? Назовите, пожалуйста, те цифры, которые у вас есть, по количеству этих звонков, по суммам, которые увели уже? И какие прогнозы? Юрий Жданов: Это действительно очень серьезное бедствие. И мы прогнозируем, что в этом году таких мошеннических звонков будет 19 миллионов, которые будут призывать граждан совершить те или иные действия, для того чтобы расстаться с собственными деньгами. Я хочу сказать, что если мы посмотрим мировые, международные потери, то они колоссальные. В 2020 году это 3,6 триллиона долларов от кибермошенничества, а в 2021-м эта цифра увеличиться до 6 триллионов долларов. Поэтому это не просто беда, а это открытая война, которой нужно противостоять всеми силами и правоохранительных органов, ну и самих граждан. Если мы не будем им объяснять и рассказывать, как поступать в случае подобных звонков, то их деньги будут продолжать уходить мошенника. Оксана Галькевич: Юрий Николаевич, у вас какой-то очень грустный прогноз на самом деле по приросту количества кибермошенничеств. Скажите, а разъяснительная работа – это единственный инструмент, это единственная наше оружие в этой войне? Юрий Жданов: Нет, это не единственное оружие. Запрет подмены номера на 30% снизит эту беду. И сейчас такая работа «Сбербанком» и Ассоциацией банков, которые страдают в основном от этого зла, ведется вместе с Государственной Думой, с Правительством. Если мы законодательно запретим подмену номера, когда тебе звонят якобы из твоей организации или из полиции… А если люди видят государственный номер, они намного быстрее расстаются с деньгами, чем это будет просто какой-то «левый» номер мобильного телефона. Константин Чуриков: Юрий Николаевич, вы меня извините (я понимаю, что вы тут ни при чем), ну а зачем вообще позволяли эту подмену номеров? Вот зачем? Надо было сразу… Юрий Жданов: Вы знаете, на рынке много операторов связи. Если крупные операторы готовы договариваться, то основная масса подмены номеров идет через мелких операторов. Им очень выгодно продавать эти номера. Поэтому это пока находится вне поля зрения законодателя и соответствующих запретов. Оксана Галькевич: Юрий Николаевич, а вот Ленинградская область интересуется: «А мошенников вообще кто-то ловит?» Юрий Жданов: Безусловно. И здесь из года в год цифры борьбы с реальными преступлениями и наказаний за это растут. Но для всех очевидно, что МВД сейчас в спешном порядке предпринимает соответствующие шаги по улучшению качества образования в этой области, по созданию киберполиции, по реформированию собственных структур по борьбе с этими видами преступлений. К сожалению, чаще всего мы сейчас отстаем. Преступность развивается в этой сфере намного быстрее и тратит на собственное развитие, на поиск новых средств мошенничества колоссальные средства, которые государство не может выделить на борьбу с этим. Константин Чуриков: Ну да. Просто все обостряется еще тем, что на протяжении многих лет, ну за исключением двух, когда доходы практически около нуля росли, доходы в принципе падают. Я думаю, что все понимают в государстве, что людей надо спасать. Ну и людям самим тоже надо, извините за выражение, включать все-таки голову. Нам даже пишут, что это не число мошенников выросло в 11 раз, а число людей, которые позволяют себя ограбить, выросло в 11 раз. Оксана Галькевич: Ну слушайте, они на самом деле действительно очень хитроумно действуют, с психологической точки зрения. Они иногда так строят разговор, что, мне кажется, растеряться может кто угодно. Павел из Московской области, давайте с ним побеседуем. Павел, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Добрый. Зритель: Вот как раз насчет того, чтобы не растеряться. Был звонок у меня где-то четыре дня назад якобы из «Сбербанка». Был перевод у меня как раз, ну, некоторое время назад из «ВТБ Банка» в «Сбербанк». Назвали фамилию скороговоркой. Я попросил повторить. И она по буквам… Ну, подобрали фамилию, которая созвучна с той фамилией, кому переводили деньги. И если бы не это созвучие фамилий, я бы пропустил мимо, потому что… Я просто послал гулять этого звонившего, сказал, что со «Сбербанком» я сам разберусь, схожу. И у меня такая мысль появилась: а не «сливает» ли кто-то из «ВТБ» или со «Сбербанка» информацию об этих переводах? Потому что вот эта созвучность фамилий… Я пришел в «Сбербанк», рассказал. В «Сбербанке» у меня взяли информацию, номер телефона. Но будут проверять или нет – я не знаю. Если бы, конечно, сняли деньги, то было бы заявление в полицию. А вот в «ВТБ Банк» я пришел, и там просто-напросто усмехнулись на мое подозрение и сказали: «Ну, был звонок, но ничего же не сделано». Я тут же все деньги в «ВТБ Банке» снял и положил в «Сбербанк» – вроде бы больше доверия вызывает в связи с отношением к этому. Оксана Галькевич: Понятно. Слушайте… Зритель: Вот у меня такое подозрение, что кто-то «сливает» информацию из этого банка. Вот почему я и обратился. Если бы не созвучность фамилий, я бы не обратил внимания. Константин Чуриков: Ну да, Павел, логично. Юрий Николаевич, как вам такая гипотеза? Юрий Жданов: Ну, во-первых, это правда. И «Сбербанк» в лице руководства и зама по безопасности ведет активную борьбу не только с внешним врагом, но и с внутренними проблемами. Совершенно недавно было решение суда, когда человек, который украл определенную информацию в «Сбербанке» и потом ее расторговывал, получил несколько лет лишения свободы. Поэтому эта проблема существует, о ней известно. И сейчас два врага у любого крупного банка: внешний (защита периметра через средства искусственного интеллекта и кибербезопасности) и внутренний (предательство сотрудников). К сожалению, такое есть. Константин Чуриков: А какое наказание им полагается? Оксана Галькевич: Вы знаете… Константин Чуриков: Извини, Оксана, прости. Юрий Жданов: В зависимости от тяжести совершения преступления, от ущерба, который принесен. Это может быть несколько лет лишения свободы. Оксана Галькевич: Мне кажется, что банки должны быть очень заинтересованы в противодействии этому злому, потому что… Вот смотрите. Наш зритель сейчас сказал: «Я забрал все деньги из этого банка и перешел в другой». Клиент проголосовал фактически ногам или деньгами. Вряд ли какой-то банк радуется, когда клиент закрывает свои счета и уходит оттуда с наличными и безналичными своими суммами. Юрий Жданов: Ну, я могу сказать, что кибервойна – это очень дорогое удовольствие. Это не реклама «Сбербанка», но круче Центра кибербезопасности «Сбербанка» ничего в Российской Федерации не существует. Я много раз его посещал, взаимодействую с коллегами, которые его возглавляют. И я вижу, как не человек, а искусственный интеллект отсекает тысячи операций в день, когда вас пытаются обмануть. А потом уже человек дозванивается и объясняет, куда нужно прийти, чтобы перевыпустить карту или сделать какие-то действия со своего счета. И я хочу дать один совет. Если вам звонят и произносят фразу: «Это служба безопасности «Сбербанка», – немедленно вешайте трубку. Эти слова недопустимы в телефонных переговорах. И никому никогда не доверяйте, а сами перезванивайте в свой банк и проверяйте, выходил ли кто-то с подобными или любыми предложениями по переводу денег или нет. Сейчас это просто самый элементарный рецепт, чтобы избежать хищения. Константин Чуриков: Вы знаете, как я делаю, когда на домашний, например, звонят? Да даже на мобильный. Ну, совершенно незнакомый номер. У меня территория Басманного района. Я снимаю трубку и говорю: «ОВД «Басманный». Вы знаете, 99% просто кладут трубку, и все. Рекомендую. Оксана Галькевич: Я так понимаю, что и соседи, и коллеги с работы тоже кладут трубку, Костя, если тебе звонят на домашний? Константин Чуриков: Еще есть способ: «Морг. Слушаем». Тоже действует. Оксана Галькевич: Юрий Николаевич, вы в начале приводили суммы, которые так или иначе были уведены со счетов несчастных граждан, причем разных стран. А скажите, такие огромные финансовые операции, и прямо не видно, как и куда они перемещаются? И прямо за «хвостик цифровой», за «цифровую руку» никого не схватить, «цифровой палкой» никому не поддать? Юрий Жданов: Нет, вот здесь… Буквально недавно все читали и слышали по телевидению информацию, которая распространялась. Целые серии операций, которые провела прокуратура города Москвы под руководством Дениса Попова и службы кибербезопасности «Сбербанка» по прекращению мошеннических операций в исправительно-трудовых учреждениях города Москвы («Бутырка», «Матросская тишина»). И «Сбербанк» видит все детали: кто на каких номерах «сидит» для хищения денег, куда эти средства выводятся. А часто они выводятся вовсе не в близлежащие, а в дальние регионы, где они обналичиваются. Сейчас это все прозрачно. Нам просто надо взять опыт СКР Москвы, Министерства внутренних дел, тех успешных людей, которые научились раскрывать, расследовать и правильно оформлять эти преступления. К сожалению, таких сотрудников пока не очень много, но они уже есть. И результаты этой деятельности есть. Константин Чуриков: Да, спасибо, Юрий Николаевич. Мы желаем и вам, и нам всем удачи. Юрий Жданов, президент Всероссийской полицейской ассоциации, генерал-лейтенант, заслуженный юрист России. Оксана Галькевич: У нас есть звонок. Константин Чуриков: Зрители звонят. Оксана Галькевич: Кстати, я себя поймала на мысли, что когда мне кто-то звонит с какого-то незнакомого номера или якобы из какого-то банка, я уже просто вообще не верю, вот сразу. Константин Чуриков: Ну, я тоже не верю. Нет, иногда просто поговорить хочется. Оксана Галькевич: Конечно, там, на зоне (или откуда они звонят?), скукотища. Наталья из Московской области. Здравствуйте, Наталья. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, молодой человек передо мной был у вас на линии. Я хочу подтвердить тоже, что банка… наверное, кто-то у них есть в банках. У меня произошел такой случай. Мне банк выдал карту, и через два дня мне уже звонят из этого банка и говорят: «С вашей карты произведен платеж». Хорошо, что я еще карту не активировала». И меня это остановило. Я перезвонила в этот банк и говорю: «Каким образом люди узнали, что я в вашем банке взяла карту?» Передо мной извинились и сказали: «Ну, знаете, все бывает». Все, на этом дело закончилось. Константин Чуриков: «В семье не без урода», – сказали в банке. Оксана Галькевич: Ну, все бывает, действительно. «Вы знаете, только что перевели 500 тысяч с моего счета». – «Ну, все бывает». «Какая неприятность!» – еще могут сказать в банке. Константин Чуриков: Сейчас далее с нами будет Анжела Константинова, клинический психолог, эксперт в области судебно-медицинской психологии, подполковник внутренней службы в отставке. Анжела Евгеньевна, добрый вечер. Анжела Константинова: Да, здравствуйте. Оксана Галькевич: Анжела Евгеньевна… Константин Чуриков: Анжела Евгеньевна… Оксана Галькевич: Костя, можно я скажу? Константин Чуриков: Давай, давай. Оксана Галькевич: Анжела Евгеньевна, вот вы клинический психолог. Вы умеете, наверное, провести такое сложное интервью, заглянуть в такие глубины темные человеческой души. Но вы все-таки большой специалист, вы этому специально учились много лет. А как вот эти люди, которых очень много, которые одолевают нас звонками? Как они умудряются сбивать с толку столько людей простым коротким разговором? Анжела Константинова: На самом деле они тоже ведь много учились, просто они учились криминальным вещам, они учились криминалу. Они находились в определенной среде, в которой, например, они воспитывались. Поэтому… Оксана Галькевич: Ну какие психологические приемы они используют в таких разговорах? Я думаю, что и вам звонили, и все прекрасно знаете. Анжела Константинова: Ну конечно, и мне звонили в том числе. Я даже практически попыталась сказать номер своей карточки, потому что… Константин Чуриков: Серьезно?! Анжела Константинова: Серьезно, да, потому что совпало. Вот только что один из ваших звонков… женщина говорила и сказала о том, что ей позвонили из банка, хотя она только что взяла карточку, и она не успела ее активировать. Так смысл в том, что это может быть случайность. Точно так же у меня произошел случайный звонок, и он совпал с той операцией, которую я только что осуществила. То есть первая попытка, первое слово, которое мне задали: «Вы только что осуществили перевод». Естественно, у меня машинально был ответ: «Да». Потом у меня включился, соответственно, психолог. Потом у меня включился полицейский. Но это было чуть-чуть позже, с учетом моего опыта. А с учетом того, что они общаются, например, с людьми, они же психологически чувствуют виктимность. Никто же не отменяет виктимность у человека внутри. И опытный преступник чувствует, на какого человека можно надавить, на какого человека можно, предположим, каким-то добрым словом подействовать, зацепить его какие-то тонкие ноты. Я тоже слышала в вашей студии о стремлении к справедливости, мужчина громко к чему-то призывал. То есть это стремление к справедливости – это тоже виктимность, то есть это тоже элементы виктимности, элементы психологии жертвы. Оксана Галькевич: Виктимность – это жертва. Константин Чуриков: Наши какие-то слабые места, да? Анжела Константинова: Конечно, конечно. Оксана Галькевич: Мы-то думали, что стремиться к справедливости – это наша сила, это наша скрепа. А это, оказывается… Константин Чуриков: Виктимность. Анжела Константинова: Да, это с одной стороны. Но надо сказать, что если человек стремится к справедливости с палкой, то это не совсем стремление к справедливости. К справедливости люди стремятся какими-то научными открытиями, какими-то серьезными предложениями, то есть когда человек включается в какой-то процесс. Константин Чуриков: Созидательная деятельность. Анжела Константинова: Он предлагает себя в качестве источника – то есть того, что можно использовать. «Я обладаю первым, вторым, третьим, пятым. Возьмите и используйте меня, потому что я вижу, что есть какие-то моменты, которые я бы хотел исправить. Я могу вот таким образом вам помочь». А если человек стремится к справедливости, потому что ничего не предлагая, а просто сидя и глядя в экран монитора… А это сейчас, кстати, будет большая проблемка у молодежи, потому что они в принципе ничего еще не знают, не умеют, но они смотрят в экран. Поэтому им кажется, что с неба должно упасть. Оксана Галькевич: Анжела Евгеньевна, давайте просто к телефонным мошенникам. Мы уже перешли в такую работу с молодежью. Давайте вернемся к широким слоям нашей аудитории. Мы говорим как раз о телефонных мошенничествах, об интернет-мошенничествах в непосредственном, прямом контакте с человеком. Анжела Константинова: Ну смотрите. Если опять же возвращаться к виктимности… Вот вы спросили: какие качества? То есть человека в первую очередь запугивают. То есть первое что? Допустим, возьмем самую подверженную, скажем так, часть населения – предположим, пенсионеров, которые не очень владеют современными технологиями. Любой звонок с какого-то служебного номера, может быть, трехзначного, любой звонок с номера просто мобильного, городского у человека пенсионного возраста вызывает некое недоумение и страх. Почему? «Я не знаю – правда это или ложь». Причем телефон – это, как правило, единственный источник информации у пенсионера, особенно в настоящее время. Мы же понимаем, что действительно на телефон поступают звонки, которые являются истинными, которые действительно человека о чем-то предупреждают, что-то человеку предлагается. И это необходимо мошенники. Это могут быть какие-то совершенно честные люди, волонтеры те же самые. Ну, кто-то этим занимается. Поэтому исходя из того, что единственный источник информации. И пенсионеры, собственно говоря, реагируют на это. Константин Чуриков: Верят. Анжела Евгеньевна, давайте сейчас посмотрим небольшой видеоопрос, который провели наши корреспонденты. Спрашивали людей с разной степенью доверчивости, обманывали ли их мошенники или нет. ОПРОС Оксана Галькевич: Смотрите ОТР, мы как раз об этом говорим, разбираем все эти случаи, как им противодействовать. Вот, например, способ, как противодействовать. Мурманск: «Не пользуясь карточками вообще. И очень довольна». Константин Чуриков: Я тоже так делаю. Татарстан: «Звонят. Постоянно отвечаю на татарском языке – сразу бросают». Я, кстати, на португальском иногда отвечаю. Оксана Галькевич: Я думаю, ты тоже по-татарски отвечаешь. Константин Чуриков: Нам еще звонит Лариса, город спасибо. Лариса, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Лариса. Зритель: Добрый вечер. Я хотела рассказать вот что. Утечка все-таки есть и из «Сбербанка» тоже. У меня такая история. У меня очень редкое имя по паспорту, поэтому мое паспортное имя знают только в «Сбербанке». Константин Чуриков: Какое? Зритель: Ну, еще, может быть, в страховой компании. Понятно, да? А вот в магазинах, в «Детском мире», например, в «Мире чая», говорят: «Давайте вам оформим карточку скидок, привяжем к телефону. Представьтесь, пожалуйста». Я представляюсь простеньким именем – Лариса. Константин Чуриков: Вы заинтриговали! Я теперь не могу… А как вас на самом деле зовут? Оксана Галькевич: Лариса не хочет выходить… Зритель: Нет, подождите. Ну подождите! Константин Чуриков: Ладно, хорошо. Значит, мне звонят: «Лариса Борисовна, с вашей карточки сейчас были списаны средства на имя Ершова Николая». Я говорю: «Да, это мой любовник». Ну и они повесили трубку. А один раз позвонили и назвали четко мое имя и отчество – то, что знают только в «Сбербанке». Оксана Галькевич: Вот так вот. Зритель: То есть база данных из «Сбербанка» тоже может утекать. Я к этому. Оксана Галькевич: Да, может. Константин Чуриков: Ну понятно. Зритель: А по всяким этим магазинам мелким и крупным, всяким разным, где паспорт не требуется, лучше представляться Иваном Ивановичем. И когда вам звонят и говорят: «Иван Иванович, с вашего счета хотят списать», – вы будете понимать, с кем имеете дело. Оксана Галькевич: Лариса, а что же все-таки… Без отчества и без фамилии. Что же у вас за редкое имя? Зритель: Ну, я вся окутана тайной. Оксана Галькевич: «Я вся такая загадочная». Константин Чуриков: Хорошо, хорошо. Всего доброго, таинственная незнакомка. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Анжела Евгеньевна, а правильно делают люди, которые все-таки пытаются разговаривать с этими нехорошими абонентами? А если разговаривать с ними, то как? Ведь сначала человек может не понимать, что это мошенник. Анжела Константинова: Ну, здесь сложно сказать – правильно или неправильно делают. Если человек уверен в себе, если он уверен в том, что он разговаривает с мошенником, то, в принципе, удержание его на линии… И мои коллеги-полицейские, наверное, поддержат меня в этом. Удержание человека на линии каким-то образом, а с другого телефона сообщить о том, что против него совершается какая-то мошенническая операция. Наверное, в этом есть какой-то смысл. Это если есть уверенность. Если есть какие-то сомнения: «Звонят мне из банка или нет? Я сейчас выясню у этого человека, действительно ли мне что-то положено или нет», – то здесь, наверное, категоричное «нет». Лучше прервать разговор и сказать: «Я перезвоню в организацию, из которой вы представились». И перезваниваю, конечно, не из этого номера, а я набираю справочную, если мы говорим сейчас о пенсионерах, которые не очень владеют Интернетом. Я перезваниваю в справочную, которая функционирует с советских времен. Перезваниваю, спрашиваю телефон организации. Мне дают официальный телефон организации. Я звоню в организацию и уточняю информацию, если у меня есть в этом сомнения. В других случаях, конечно, поддержание разговора с мошенниками не очень полезно, потому в любом случае… даже если есть какая-то уверенность, потому что первая реакция – это страх, на который, в принципе, и воздействуют. Люди постарше переживали и голод, переживали всякие перемены в их стабильной жизни. Поэтому любые перемены, конечно, вызывают у них страх, страх остаться без денег… Константин Чуриков: Анжела Евгеньевна, а можно короткий вопрос, последний? Анжела Константинова: Да. Константин Чуриков: Нам говорили, что вы еще полиграфолог, да? Анжела Константинова: Конечно, да. Константин Чуриков: То есть вы работаете с этими штуками. А какие можно ужесточения в отношении правил приема сотрудников в банки предусмотреть? Я думаю, что вы как профессионал сразу видите – жулье перед вами или не жулье, человек потенциально склонен к такому поведению или нет. Ну как бы сделать так, чтобы в банки эти люди не попадали? Анжела Константинова: Нет, на самом деле если я даже вижу что-то, то это все равно мое субъективное мнение. А полиграфы, конечно, введены во всех уважающих себя банках. И руководство, безусловно, запрашивает, привлекает полиграфологов для отбора персонала. Поэтому эта работа ведется. Но в процессе отбора, в процессе того, как человек работает… Ему может прийти в голову какая-то идея криминальная уже в процессе того, как он принят на работу. Или, может быть, кто-то на него вышел, кто-то ему предложил какую-то схему. Поэтому мы не можем исключить. Ну, с работающим персоналом также проходят заказы, тоже привлекаются полиграфологи. Поэтому такая работа, конечно, ведется. И гражданам в большей степени можно быть спокойными, но проявлять определенную бдительность, потому что криминал есть криминал. Сейчас многие с улицы вышли… Оксана Галькевич: И потому, что любая система все-таки дает сбои. Нет стопроцентного результата ни в одной операции. Анжела Константинова: Нет-нет-нет. В плане полиграфа – здесь есть стопроцентный результат. Это в отношении полиграфа. Здесь может быть только ситуация, связанная с человеческим фактором. Человек может что-то совершить после того, как он уже прошел полиграф. Константин Чуриков: Хорошо. Спасибо вам большое. Анжела Константинова: Спасибо и вам. Константин Чуриков: Анжела Константинова, клинический психолог, эксперт в области судебно-медицинской психологии, подполковник внутренней службы в отставке. Оксана Галькевич: Пишут, что информация по каждому клиенту есть в базе данных, и этим мошенники активно пользуются. «Пожилые люди очень доверчивые». Орловская область пишет, что тоже, кстати, не пользуется картами, а все деньги хранят на сберегательной книжке. У нас звонок есть. Константин Чуриков: У нас есть звонок… Оксана Галькевич: Звонка нет. Константин Чуриков: Нет, звонок мы увидим позже. Оксана Галькевич: У нас есть еще один… Константин Чуриков: Владимир. Оксана Галькевич: Все-таки есть звонок. Владимир, Самарская область. Константин Чуриков: Здравствуйте, Владимир. Зритель: Добрый вечер. Город Тольятти к тому же еще. Ну, у меня были моменты, когда обращались… Я пенсионер со стажем. Слава богу, я под «антистариковский» закон господина Путина не попал, я давно уже вышел на пенсию, мне 70 с лишним лет. Во-первых, есть много приложений. Во-первых, я хочу сказать, что у сотовых операторов есть опции, услуги, совершенно бесплатные. Допустим, анти-спам, чтобы заблокировать все эти нежелательные звонки. Однажды я пользовался BlaBlaCar, мне нужно было поехать… Константин Чуриков: Какой вы современный пенсионер! Здорово! Оксана Галькевич: BlaBlaCar? Константин Чуриков: Да. Зритель: Ну, современный. XXI век все-таки на дворе. Константин Чуриков: Правильно, правильно. Зритель: Ну, без гаджетов не обойтись. Я вызываю, то есть делаю заказ, а мне сразу же… Но там оплата происходит по факту, даже наличные желательно. Причем иногда с попутчика не берут деньги, нужен просто собеседник в дорогу. А мне тут приходит ссылочка: «Оплатите нам по ссылке». Стоп! Я сразу же блокирую номер. Через WhatsApp со мной общаться пытались. Я блокирую этот номер. Ну и также устанавливаю себе блокиратор номер, «черный список». То есть все эти подозрительные номера… А так очень много. И zaymm365 (с двумя «m»), есть такой адрес, еще что-то, и vozmidengi (латиницей написано). То есть я уже не знаю, сколько оформлено на меня кредитов там… вернее, одобрено. Там чуть ли не к миллиону подходит. Но, естественно, я все эти звонки сбрасываю и их в «черный список». Также подключил… Ну, у меня «МТС». Они мне подключили анти-спам и на SMS-уведомления, и на звонки. Оксана Галькевич: Понятно. Константин Чуриков: Да, понятно. Спасибо за ваш звонок. Сейчас подключаем к разговору Виталия Вехова – это профессор кафедры цифровой криминалистики МГТУ имени Баумана, эксперт в области информационной безопасности, доктор юридических наук. Виталий Борисович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Виталий Вехов: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Виталий Борисович, вот смотрите. Кстати, это интересный звонок, он такой показательный. Он говорит о том, что мошенники пользуются не только какими-то телефонными базами данных, паспортными, которые могут быть в распоряжении у банков, когда они оформляют нам карточку, что-то еще. Но они следят в том числе и за нашей интересной жизнью в смартфонах, интернетах, анализируют некие данные. Вот какими приложениями мы пользуемся, BlaBlaCar. Я не знаю… Какие поисковые запросы мы делаем в «Яндексе» или в Google. Что мы покупаем. Каким-то образом это анализируют и используют в собственных целях. Как страшно жить, Виталий Борисович! Ну смотрите. Все, что вы сказали, называется просто – социальная инженерия. В некоторых вузах технически проходят этот предмет. Очень часто психологи… Вот до меня здесь выступал психолог, и он очень четко все разложил по полочкам. Именно на основе этой социальной инженерии у нас появляются и новые способы обмана, ну, в данном случае связанные с использованием современных интернет-технологий. Оксана Галькевич: Нет, подождите. Они наши цифровые следы каким-то образом анализируют. Стало быть, у них цифровая база данных. Они не просто в банках имеют каких-то своих людей, но, может быть, и в интернет-компаниях, которые, знаете, по кодам могут проследить, где ты был, что покупал, что делал, какими сервисами пользуешься. Виталий Вехов: Я вам хочу сказать, что у нас в настоящий момент существует три вида Интернета. И почему об этом все забывают. Обычный Интернет, которым все пользуются, он более или менее надежно защищен. Но у нас есть так называемый Даркнет (Черный Интернет). И есть Глубинный Интернет, который управляет всеми этими слоями. И вам, наверное, как представителям СМИ известно, что основные преступления, основная незаконная информация добывается в Даркнете и в так называемом Глубинном Интернете – за деньги, незаконно, да. Но, к сожалению, эти виды и слои Интернета пока не представляется возможным поставить под какой-то контроль. Константин Чуриков: Виталий Борисович, а почему невозможно? И как туда, во-первых, попасть, в этот Даркнет? Виталий Вехов: Этот вопрос надо адресовать разработчикам Агентства национальной безопасности Соединенных Штатов Америки, которые изначально создавали эту сеть для своих военных нужд. Константин Чуриков: Ах вот оно что… Оксана Галькевич: Вот так вот. Скажите… Тут нас еще Чувашия, например, спрашивает, что сейчас мошенники активно звонят для того, чтобы просто записать ваш голос, задают какие-то вопросы, чтобы получить ответ «да» или «нет». Что делать с такими биометрическими данными и манипуляциями этими данными? Виталий Вехов: Я советую просто… Здесь уже говорили в бегущей строке по SMS-сообщению, пользователи сейчас говорили об этом. Вообще с ними не разговаривать. Выслушать их сообщение и просто отключиться. И как неоднократно в вашей передаче было упомянуто, посмотреть на карте, если речь идет о каком-то банке, номер телефона горячей линии банка, именно на банковской карте, по нему позвонить и сообщить эту информацию. Уточнить, действительно ли работник этой кредитной организации (ну, не только банковской) обращался или это все-таки мошенник. Константин Чуриков: Виталий Борисович, может быть… Виталий Вехов: А желательно с ними вообще не разговаривать. Константин Чуриков: Может быть, вопрос не по вашему профилю, но все-таки вы эксперт, вы скажете. А как бороться с этой системой? Понимаете, если мы не будем жаловаться, то, соответственно, полиция, органы безопасности не будут знать об этих правонарушениях. Следовательно, мы должны жаловаться. Сейчас нам полстраны пишут о том, что обращаются в полицию, но полиция разводит руками и говорит: «Ну и чего? Сейчас мы прием заявление. Ну и что мы сделаем?» Понимаете? То есть получается, что работа системная не ведется. Виталий Вехов: А дело в том, что в системе МВД России после переаттестации из милиции в полицию были сокращены службы: первое – специализированные следственные подразделения по борьбе с компьютерными преступлениями; и второе – подразделения Управления «К», которые решают сейчас совершенно другие задачи, но которые, по идее, и создавались в середине 90-х годов для борьбы с этими видами преступлений. Штат этих сотрудников крайне низок, и они функционируют только на уровне территориальных подразделений МВД Российской Федерации, к нашему большому сожалению. Поэтому, действительно, бороться сейчас некому с такими преступлениями. Оксана Галькевич: Спасибо, спасибо. У нас на связи был Виталий Вехов, профессор кафедры цифровой криминалистики МГТУ имени Баумана, эксперт в области информационной безопасности, доктор юридических наук. Константин Чуриков: Нам звонит Людмила из Удмуртии. Людмила, здравствуйте. Что вы расскажете? Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Я только что, ну, утром пришла, открыла в «Сбербанке» карту VISA и перечислила деньги дочери. Минут через сорок мне звонят и говорят: «Это «Сбербанк», из отдела безопасности». Я говорю: «Я вас слушаю». А мне говорят: «Вы знаете, с вашей карты сейчас Фирсов снимает деньги». Я им отвечаю: «Вы знаете, а у меня карты «Сбербанка» нет». А потом вопрос: «А вы где пенсию получаете?» Я говорю: «На почте». – «А почему вы врете?» Я говорю: «А почему я вру?» – «Вы только что деньги перечислили со своей карты». Константин Чуриков: Ой, Людмила, интеллигентный вы человек. Вот я бы по-другому ответил. Ну, в рамках цензурной лексики, конечно. Оксана Галькевич: Нет, ну какие настырные, а? Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Ты посмотри, прямо дожимают! Константин Чуриков: Нет, ну какое собачье дело? Оксана Галькевич: Подожди. А чем закончилось? Зритель: Ну чем закончилось? Я сказала: «Вы извините, что-то не то вы мне отвечаете». И я положила трубку. Оксана Галькевич: Вот так. Зритель: Но дело в том, что минут через сорок. Понимаете? Я ответила, что у меня карты нет, а они говорят: «Как это нет карты? Вы только что деньги перечислили со своей карты». Оксана Галькевич: И ведь знают, что пенсионерка, да? И знают, что пенсия приходит на «Сбербанк». Зритель: Да. Отвечают: «Вы – Людмила Ивановна?» Оксана Галькевич: Спасибо, Людмила Ивановна. Константин Чуриков: Людмила Ивановна и все-все-все, никогда не разговаривайте с неизвестными, как писал Булгаков. Александр из Москвы, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Александр. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Рассказывайте про ваш опыт. Зритель: Я разместил объявление о продаже зимних шин на «Авито» и на «Авто.ру». Спустя некоторое время мне на WhatsApp пришел вопрос: «Продали ли вы шины?» Я ответил, что нет. Мне пришла ссылка, чтобы я отправил, чтобы я отправил по курьерской почте, чтобы со мной расплатились затем по карте. Я по этой ссылке прошел, выполнил все указания, которые там были. В результате при вводе номера своей карты и некоторых кодов деньги с меня списались. В результате я потерял 16 тысяч. Константин Чуриков: Это, по идее, у вас должна быть карта зачисления, куда должны были прийти деньги, да? Зритель: Да, да. Мне должны были зачислить деньги, но в результате они от меня ушли. Константин Чуриков: Вот оно что! Так, давайте мы сейчас покажем вам (я думаю, вы это знаете) и всем-всем-всем на всякий случай. Есть у нас, скажем, такая главная сторона карты, где длинный-длинный-длинный номер. А есть другая сторона карты, где обычно должна стоять наша подпись. И вот там циферки. Это называется CVV-код. Оксана Галькевич: В окошечке таком. Константин Чуриков: Да. Вот три циферки ни в коем случае никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах… да-да-да, вот эти три циферки никому не называйте и не показывайте, пожалуйста. И будем вам счастье. Оксана Галькевич: А жене или мужу? Константин Чуриков: Жене – да. А остальным – нет. Оксана Галькевич: Но надежной жене. Константин Чуриков: Детям – да. Детям и жене – да. А остальным – нет. Оксана Галькевич: Детям я бы тоже, честно говоря, не сообщала. Константин Чуриков: Ну, Галькевич еще могу, в принципе, три цифры показать. Оксана Галькевич: Нет-нет-нет! Я тебя умоляю! Детям я бы, кстати, Костя, тоже не советовала давать, потому что дети могут и взболтнуть где-нибудь, и как-то не так использовать. Константин Чуриков: Это правда. Александр с нами был. А сейчас мы приветствуем в эфире нашего следующего эксперта – это Дмитрий Ибрагимов, эксперт по кибербезопасности Главного управления Банка России по Центральному федеральному округу. Дмитрий Андреевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Дмитрий Андреевич. Дмитрий Ибрагимов: Да, добрый вечер. Константин Чуриков: Дмитрий Андреевич, времени мало, вопросов много. Значит, куда жаловаться? Прямо самый такой простой способ, как в случае какой-то ситуации (вывода средств и так далее), кроме полиции, куда обратиться? Дмитрий Ибрагимов: Ну, в первую очередь нужно обращаться в тот банк, с которым вы работаете, потому что это первые люди, которые могут помочь, они могут в случае чего и остановить операции, если они еще не до конца были проведены. Ну и они сами не заинтересованы, чтобы ваши денежные средства были похищены. Константин Чуриков: Дмитрий Андреевич, извините, что так пинг-понгом, быстро с вами беседуем. Дмитрий Ибрагимов: Да-да, конечно. Константин Чуриков: Вот люди пишут очень многие, что как раз банки не реагируют и говорят: «Сами виноваты, сами дураки». Дальше какие действия? Дмитрий Ибрагимов: Ну, если произошла потеря денежных средств, то нужно сообщить, что вы не согласны были с этой операцией. И банк должен будет… Если деньги ушли не по вашей вине, то банк обязан их вернуть, кроме тех случаев, когда он докажет, что вы совершили те действия, чтобы денежные средства ушли. После этого… То есть вы сообщили о несогласии с операцией. Дальше. При совершении любого преступления против вас вы обращаетесь в полицию, что совершено преступление. В том случае если вы считаете, что банк не работает с вами, вы имеете право пожаловаться в Банк России через горячую линию и сообщить обо всех обстоятельствах, которые произошли при ваших взаимоотношениях с банком. Константин Чуриков: Я сейчас попробую в Интернете найти настоящий сайт Банка России, потому что поддельные тоже есть. Оксана Галькевич: Дмитрий Андреевич, скажите, а какие-то сроки рассмотрения таких жалоб от клиентов существуют? Потому что можно этим расследованием бесконечно долго заниматься, правда? Мы должны знать, в течение какого срока нам дадут ответ. Дмитрий Ибрагимов: Это все тоже зависит от банка, зависит от конкретной ситуации. Это зависит от того, как вы договорились с банком, когда заключали договор на обслуживание. Оксана Галькевич: Понятно. Скажите, а какие-то суммы, которые по умолчанию возвращаются клиенту, так скажем, без особой канители, без всей этой волокиты, они существуют? Ну, не большие, конечно, не крупные. Я не говорю, если у вас миллион сняли со счета. Какая-то небольшая, некрупная сумма бывает за операцию. Ну, чтобы банк по умолчанию: «Да, поняли. Возможно, была произведена ошибка». Такие суммы есть? Дмитрий Ибрагимов: Ну, такого правила, естественно, нет. Все зависит от политики банка. Все зависит от конкретной ситуации, которая произошла. Тут, к сожалению, такого общего правила сказать нельзя. Константин Чуриков: Дмитрий Андреевич, я сейчас режиссера попрошу показать мой компьютер, а вас – проконсультировать. Я сейчас нахожусь на сайте Центробанка. Вот где бы мне, бедняге, найти информацию об этой горячей линии? Потому что я вижу тут, что сохраняют ключевую ставку. Я вижу, что солнце какое-то светит. Я вижу разные новости. И не понимаю, куда мне жаловаться. Дмитрий Ибрагимов: Ну, к сожалению, мне плохо видно. Есть раздел по обращению граждан… Константин Чуриков: Так, сейчас я попробую его найти. Это мне наверх надо подняться. Дмитрий Ибрагимов: Попробуйте. В самом верхнем меню, да. Константин Чуриков: Так. Деятельность. Документы и данные… Оксана Галькевич: Интернет-приемная вот здесь есть. Дмитрий Ибрагимов: Интернет-приемная. Константин Чуриков: А, вот! Тут телефон, да? Оксана Галькевич: «Задать вопрос в чате», «Позвонить в контактный центр», «Отправить обращение в электронном виде». Дмитрий Ибрагимов: Пожалуйста, можете позвонить, можете отправить через сайт. Константин Чуриков: Ой, смотрите! Я вижу, что тут есть даже 300, короткий номер – видимо, с мобильных. И есть 8 800 300-30-00. Есть даже московский номер. Дмитрий Ибрагимов: Все звонки бесплатные. Константин Чуриков: Все, хорошо. Чтобы, по крайней мере, люди знали. Слушайте, мне кажется, это теперь как 02, как 102. То есть это надо вообще, чтобы каждый гражданин знал. Оксана Галькевич: Насколько у вас вообще линии телефонные раскалены, интернет-сообщения, электронная почта такого рода сообщениями и жалобами от людей? Дмитрий Ибрагимов: Ну, в Банк России имеет смысл жаловаться, когда клиент не может договориться с собственным банком. Все-таки во многом люди могут решить проблемы с банками, потому что банки заинтересованы в своих клиентах. Оксана Галькевич: Хорошо. Давайте я просто перефразирую тогда. Вот эту активность мошенников – вы ведь тоже ее как-то отслеживаете, да? Может быть, по заявлениям от банков или еще как-то. Насколько интенсивная она была в прошлом году? Дмитрий Ибрагимов: Вы знаете, можно сказать, что немного смещается сам вектор атак, которые используют мошенники, потому что… Ну, даже по сегодняшней программе можно сказать, что осведомленность растет. И если раньше мошенникам дом было звонить, не обладая никакими данными, веерно обзванивать всех, пытаться выудить какую-то информацию, то сейчас люди уже перестали во многом вестись на подобные звонки. И атаки становятся более целенаправленными. Могу сказать, что один из последних примеров атак, который возник, – это когда звонят от имени правоохранительных органов, начинают пугать уголовным преследованием, что в том числе от имени Центробанка подано заявление какое-то в отношении юридических лиц. Ну, естественно, это неправда. Банк России не дает никаких заявлений в отношении юридических лиц. Константин Чуриков: Дмитрий Андреевич, можно последний вопрос? Смотрите, когда у банка, например, какая-то дыра, что-то напортачили с отчетностью, Центробанк же может этот банк лишить лицензии? Может. Да? Ну, по идее. Дмитрий Ибрагимов: Да. Константин Чуриков: Может. А если, например, банк «сливает» данные своих вкладчиков на сторону, неважно, волей не волей и так далее, то Центробанк что может с этим учреждением сделать? Или ничего? Дмитрий Ибрагимов: Ну, есть федеральный закон «О персональных данных». Он находится, конечно, не в юрисдикции Банка России, но по нему тоже предусмотрены и административные, и уголовные преследования, и приостановка деятельности. Поэтому… Оксана Галькевич: Спасибо. Дмитрий Ибрагимов: Сейчас идет разговор об ужесточении наказания именно за такие преступления. Константин Чуриков: Спасибо вам большое. Дмитрий Ибрагимов, эксперт по кибербезопасности Главного управления Банка России по Центральному федеральному округу. Мошенники активны. Будьте бдительны, не давайте себя обмануть!